Сердце января

– Теперь ты в моих руках, Дрозд.

Шептал жарко, обдавал дыханием и ловил кайф от происходящего.

– Арс, родаки где? – в комнату ворвался обеспокоенный Сёма – брат Арсения. Осмотрел помещение, закашлялся, почесал голову и промычал. – Извиняй, Сонька, но мне нужно срочно с Арсом поболтать. Жду на кухне.

Соня воспользовалась заминкой Хилина и вырвалась из его цепких пальцев, фактически скатившись на пол. Её раскрасневшиеся щёки горели, дышать стало тяжело, а сердце отбивало чечётку в груди. Парень лишь кинул злой взгляд на брата, который уже закрывал дверь, и тяжело вздохнул.

– Говорила же, что кто-то ходит. Ладно уже, мне пора домой всё равно, – пробурчала с обидой и вновь оказалась поймана парнем. Теперь он просто зажал её между собой и подоконником, обхватил за талию и уткнулся носом в шею. София в ответ только погладила его по спине и успокоилась.

То, о чём она так мечтала, не произошло. И виной тому оказался Семён. Девушка бежала домой и надеялась, что всё ещё будет, что это не последний шанс. Но уже на следующий день Хилин пропал. И её мир рухнул.

Соня

Подруги после занятия попытались остановить меня и потребовать объяснения, но времени не осталось, мне было необходимо пообщаться с Макаровым наедине. Естественно, на мои мольбы историк ответил категоричным отказом. Даже аргумент в пользу того, что в официальном списке из директората первой шла всё же Саша, его не устроил. Он доходчиво объяснил, что от этой работы зависел не просто мой зачёт, а допуск к сдаче оного.

При провале мне светил обычный, не красный, диплом, отсутствие стипендии и постоянные издёвки от наших неучей, которые покупали все экзамены и зачёты. Среди них была известная парочка – Дима и Аня Мальцевы – совершенно непохожие друг на друга близнецы из богатой семьи. Они считали остальных простым сбродом и по ходу действий вставляли палки в колёса, открыто унижали и подставляли остальных ребят. А меня, известную на весь университет своим умом, сообразительностью и умением вступать в перепалки, вообще водрузили на пьедестал своих врагов.

Хилин после пары растворился среди студентов и нашёлся уже в длинном коридоре около окна в окружении целой толпы людей. Все задавали вопросы, выкрикивали что-то, хохотали. Девчонки зазывно улыбались, парни по-свойски хлопали его по плечу, знакомились, жали руку и просили фото. Этот спектакль прервал звонок – громкий и беспощадный. Ребята с сожалением попрощались с кумиром и разбежались в разные стороны. А наши взгляды вновь встретились.

Насмешливо. Высокомерно. Холодно.

Он встал, лениво потянулся и поманил к себе пальцем.

Я огляделась, вспомнила номер аудитории, развернулась и ринулась к лестнице. Мне не обязательно было идти на занятие, и всё же хотелось сбежать от пытливого взгляда, успокоиться немного.

Пулей влетела в кабинет на втором этаже и замерла: за компьютерами сидели какие-то первокурсники, а место преподавателя пустовало.

– А-а, – протянула нелепо, – тут пара должна быть у тридцать третьей группы.

– Они в четыреста девятом кабинете, – ответил кто-то.

Уже спокойно я вышла в коридор и вздохнула: так вот чего он стоял там! Неужто ждал нашу пару? Зачем?

Достала из кармана телефон и написала Саше:

Хилин с вами?

Но ни через пять, ни через десять минут ответа не последовало. Примерно такое же сообщение я отправила Стасе, коротко объяснив.

Да, с Сашей болтает. А что вообще происходит?

Пообещала рассказать позже и побрела в буфет, чтоб заесть своё горе местной пиццей с соком. Поболтала с продавщицей о жизни, расспросила про детей, которые не хотели учиться, и спокойно села в уголок за маленький столик, чтоб никому не мешать. Включила на телефоне очередной сериал и чуть не подпрыгнула от ужаса, когда на ухо мне прошептали:

– Вот я тебя и нашёл, птенчик.

Арс беспардонно приземлился на соседний стул, подпёр голову рукой и с глупой улыбкой посмотрел на меня. Пришлось демонстративно надеть наушники и уставиться в телефон, краем глаза поглядывая на рокера.

«Клоун.»

Он молчал и не двигался, я осторожно жевала горячую пиццу и делала вид, будто мне всё равно на присутствие парня в столовой. Но его нервы не выдержали первыми. Арс резко выдернул наушники-капельки, отчего те со звоном ударились о столешницу, и скривился.

– Хватит делать вид, будто меня здесь нет.

– Тебя здесь нет, – эхом вторила и уставилась в экран гаджета прямо так, без звука. Плевать. Лишь бы не пялиться на Хила постоянно. Только скучная серия этому не способствовала.

– Ты всё такая же заноза, – с ностальгической грустью пробормотал Арс.

– А ты всё такой же дурак, застрявший в пубертатном периоде.

Хилин скупо усмехнулся, хотя я понимала, что подобные диалоги его знатно забавляют. Раскрашивают его скучную теперь уже звёздную жизнь. Я величественно поднялась, сходила за ещё одной коробочкой сока и, одариваемая подозрительными взглядами буфетчиц, вернулась.

– А ты стала красоткой, – издевательски оскалился Сеня. – Несмотря на все эти балахонистые шмотки, под ними скрывается аппетитная фигура.

Специально облизнулся и сделал вид, будто унюхал что-то. Наклонился ко мне настолько близко, что сердце остановилось, а вселенная наоборот – закружилась с невероятной скоростью.

– От тебя всё так же пахнет травами. Как от моей бабули, – мечтательно улыбнулся и вздохнул.

Ему явно приносила огромное удовольствие возможность потешаться надо мной. Он упивался своими глупыми шутками, дышал, наслаждался. Даже в школе, когда мы оба были мелкими, это был отдельный вид искусства – подколоть меня. И желательно так, чтоб ни одна живая душа не узнала. Только он и я.

– Но особенно мне нравятся твои волосы, – не прекращал парень. Взял двумя пальцами одну прядку, покрутил и вдруг потянул вниз, отчего из моих глаз посыпались искры ярости.

– Ты больной что ли? – рявкнула и с нескрываемым энтузиазмом ударила его по руке.

Лицо парня скривилось от боли и злости.

– Именно так, – процедил сквозь зубы. – Я болен тобой. И спасти меня может лишь поцелуй прекрасной принцессы.

Издевательски вытянул губы и чуть прикрыл глаза.

– Да неужели? – вскинула брови от удивления, сладко улыбнулась и мотнула головой в сторону прилавка с булочками. – А я тут как раз принцессу видела. Можешь попытать счастье.

Вторая буфетчица, молодая девушка по имени Лариса, сразу приосанилась, склонила голову от смущения и поправила белую рабочую одежду.

– Сдурела что ли? – прошипел Арс и кинул извиняющуюся улыбку работницам кафе. – Я просто с тобой поболтать забежал, а ты…

В его арсенале было много эмоций, он решил разыграть карту безграничного разочарования: поджал губы, чуть отвернулся, не переставая качать головой, и пару раз наигранно тяжело вздохнул.

– Ты меня за дурочку держишь? Думаешь, буду слушать тебя?

Фыркнула, спокойно села и уставилась в экран. Вставила один наушник в ухо и не успела полностью закрыться от мира, как Хилин вновь подал признаки жизни.

– Я хочу поговорить с тобой, – спокойно попросил парень. Он всегда отличался упорством.

Замотала головой в отчаянии и попытке отогнать страшное видение. Разве он мог быть в столовой, сидеть рядом и нагло просить о чём-либо? Хилину бы духа на это не хватило! Это означало лишь одно: всё происходящее – дурной сон. Я немного оттянула тугую резинку для волос, которая была надета на запястье, и отпустила.

Щёлк.

Физическая боль не могла перекрыть мои страдания. Тонкая красная полоска, словно ожог, начала проявляться на коже. Но облегчение не приходило. Я хотела встать и уйти, но Арс не дал мне этого сделать.

«Это ведь просто глюк? – размышляла, уставившись на его обжигающе холодную ладонь, которая обхватила моё запястье и к ужасу приносила успокоение. – Едва ли, разве галлюцинацию можно почувствовать?»

Упрямо вскинула подбородок и втянула побольше воздуха. Для решимости.

– А рожу тебе вареньем не намазать? – я резко дёрнула руку на себя, схватила вещи и спокойно выдавила. – Наговорились уже пять лет назад, хватило с лихвой.

Пулей вылетела из столовой и понеслась в сторону женского туалета. Уж там он не мог меня достать.

Перевести дыхание смогла только в узкой кабинке, единственной рабочей в крохотной женской уборной. Достала зеркальце из рюкзака, осмотрела себя внимательно и неудовлетворённо захлопнула аксессуар: щёки горели так, что на них можно было уже яичницу жарить. И что только меня могло смутить? Хилин? Или моя слабость перед ним?

Испытывать судьбу не хотелось, поэтому я вышла из кабинки и спокойно расположилась на подоконнике уборной, читая любовный роман и проецируя на себя роль главной героини. Романтика, цветы и красивые ухаживания были так же далеки от меня, как Солнце от Плутона. Парни, конечно, иногда появлялись на горизонте, и обычно быстро исчезали, чтоб подбивать клинья к Стасе. А она с печальным видом отказывала кавалерам.

Конечно, в мечтах я ехала вместе с принцем на белом коне и показывала разные некультурные жесты Арсу, чтоб хоть как-то отыграться. В реальности принц где-то застрял, а Хилин сторожил меня около туалета для важного разговора.

Что там со следующей парой?

Уточнила у Славки и уставилась в телефон с надеждой.

Отменили! Пошли в «Фигаро» посидим?

Я лишь взвизгнула радостно и моментально согласилась. Кафе считалось одним из лучших в городе, к тому же находилось недалеко от учебного корпуса, и мы с подругами частенько там торчали, чтоб скрасить хоть как-то свои серые студенческие будни и потратить стипендии.

Выглянула в щель и, убедившись в отсутствии посторонних личностей в коридоре, понеслась на улицу, а уже там спряталась за огромным дубом в ожидании девчонок. Но через пять минут на крыльцо выбежали лишь Стася и Настя.

– А Сашка где? – растерянно уточнила. Странное чувство тревоги охватило меня целиком.

– Ой, сейчас всё расскажем, – оживилась Широких, подхватила нас с Рогачевой под локти и потащила в сторону кафе. По пути подруги загадочно молчали, хихикали, бросали на меня долгие заинтересованные взгляды и поджимали губы, словно старались дотерпеть до места назначения и уже там вывалить всю информацию. Аське это давалось особенно тяжело.

Как только мы сели за столик, а прыткая официантка оказалась рядом, Стася протараторила наш стандартный заказ, отказалась от меню и попросила ускориться, ведь мы смертельно опаздывали. Куда и зачем – не стала объяснять, лишь толкнула локтем Настю, а та достала телефон из сумочки и принялась в нём что-то искать.

– Это ведь вы с ним! – синхронно ткнули указательными пальцами в экран и подтолкнули мне гаджет.

На фото стояла шестнадцатилетняя счастливая я в обнимку с ещё молодым и, казалось, таким же невинным Хилиным около новогодней ёлки. Я подозревала, что фанатки группы «Сердце января» найдут компромат на Арса из прошлого, но такой… это фото могло находиться только у меня, него и наших родных. И, кажется, в те времена я его ещё Сашке скидывала. Разве что Хил без особых раздумий поделился с кем-то.

– Да, – глухо согласилась. Как же можно отпираться при такой доказательной базе?

– Значит, вы знакомы! – воскликнула победоносно Настя и прикрыла рот ладонями. Девушка воровато обернулась и перешла на таинственный шёпот. – Я знала, что вы были знакомы! И ведь встречались же?!

Кивнула. Ответ не требовался, снимок говорил сам за себя.

– Почему разошлись? – испытующе посмотрела мне в глаза Рогачева и вздохнула. Отступать я не планировала, да и всё равно слишком долго утаивала правду от Славки и Аси, поэтому медленно собралась с мыслями и отчеканила.

– Мы не расставались. Он просто ушёл. Сбежал, когда был очень нужен. Через полгода после этого о его группе заговорили. Мы с самого моего младенчества вместе, он всегда группой грезил, постоянно на гитаре бренчал. И в итоге променял меня на известность. Я писала и звонила миллионы раз, а теперь вот он сам явился. Да ещё и поговорить желает.

Стася шумно вздохнула и покачала головой, будто сказанное причиняло ей боль. Настя же наоборот воспрянула духом, схватила со стола телефон и гневно затараторила, активно тряся гаджетом:

– Да мы этого дурочка сейчас во всех соцсетях прославим! Я столько комментов напишу, что он с ума сойдёт! Ещё и Вовчика напрягу, пусть мелкий старается на благо двоюродной сестры.

–Не надо, – лениво отмахнулась.

– Почему нет? Он поступил подло, вот и пусть расхлёбывает, – не унималась Ася.

Станислава, словно почувствовав моё нежелание ворошить прошлое и делать глупости, проворчала:

– Успокойся уже, местью здесь не поможешь.

Рогачёва обиженно вскинула голову, отвернулась к окну и задумчиво начала перебирать пальцами по столу. Она не любила чувствовать себя беспомощной и не желала этого мне. Только между нами было одно небольшое отличие – лимит моей слабости исчерпал себя ещё пять лет назад.

Официантка принесла напитки и быстро удалилась на кухню. Меня мучил вопрос: куда же пропала Александрова? Но, как оказалось, Стася просто обдумывала ситуацию и готовила очередной вопрос.

– Мне тут интересно вот что: как давно вы с Сашей знакомы?

–Со школы ещё, – растерянно пояснила. – Она с Хилиным тоже знакома, мы гуляли втроём частенько. Что не так?

Настя встрепенулась, в её карих глазах загорелся азарт, она хотела что-то рассказать, но Широких строго зыркнула на неё и шикнула. Станислава говорить не спешила. Мычала и «экала» в поисках правильных слов, но в итоге Аська всё же не выдержала и выпалила на одном дыхании:

– Она с твоим Хилиным заигрывала будь здоров. И, я не уверена, но кажется она что-то про тебя рассказывала.

Именно в этот момент официантка поставила перед нами тарелку с блинчиками и пожелала приятного аппетита.

В голове не складывался общий паззл. Разве Саша могла флиртовать с Арсом? Глупости! Мы дружили уже сто лет, зачем ей это? Возможно, Стася и Настя всё неправильно поняли, и Александрова пыталась выведать информацию у Хила, а не наоборот. Может, узнавала, зачем он появился в городе и как надолго? Прикидывала обстановку, планы пыталась выудить? Вполне похоже на решительные действия лучшей подруги.

– Наверное, вы напутали, – с подозрением протянула. Могли ли девчонки пытаться очернить Сашу? Мы были знакомы всего три года, и, хоть за это время они обе показали себя с исключительно положительной стороны, сомнения оставались. Всё же Александрову я знала намного дольше, иногда даже казалось, что всю жизнь.

Настя посмотрела на меня, как на сумасшедшую дурочку: широко раскрыв глаза и замерев на пару мгновений. Стася же просто смолчала, стерпела укол в свою сторону, только недовольно скривила губы и взяла один блинчик.

– Как знаешь, – холодно прокомментировала Рогачева и философски добавила. – Просто будь на чеку. Если не веришь мне и Славке, то лучше никому не верь. Тем более Саше.

Как бы странно не звучали слова девушки, но в них был смысл, поэтому в итоге я решила делать вид, что всё нормально, и с осторожностью относиться ко всему. Мы доели блинчики, разделили на троих хачапури и обсудили моё наказание по истории. Уже через десять минут, с ужасом взглянув на часы, Ася засобиралась на работу. Она не любила опаздывать, поэтому мы расплатились по счёту и посадили девушку в маршрутку, а сами отправились в близлежащий парк кормить голубей семечками. Широких подбадривала меня и утешала, планировала поговорить с Макаровым по поводу совместного задания с Арсом, но ничего обещать не могла – преподаватель имел крутой нрав, мог отказать даже любимице.

– Всё равно попробую, – упёрлась девушка.

Мы дошли до небольшого пруда и, не найдя ни единой птицы, разочарованно отправились на выход. Подруга на прощание чмокнула меня в щеку, попросила держаться подальше от неприятностей и скрылась в салоне автобуса. Кто же знал, что неприятности сами поджидали меня около подъезда?

Ничего не подозревающая я весело скакала к дому в надежде почитать перед сном, как вдруг услышала знакомое короткое:

– Подожди!

Остановилась и медленно обернулась. Это был Сеня собственной персоной. Буквально летел ко мне ястребом, как только увидел. Ноги вросли в землю и словно стали весить по доброй сотне килограмм. Я не могла двинуться с места, лишь смотрела на приближающееся цунами и не верила глазам.

– Надо поговорить, – сказал холодно, чётко, явно не принимая отказа, схватил за руку и потащил к лавочкам около уже опустевшей детской площадки. Усадил на скамью и встал напротив, спрятал ладони в карманах черных джинсов. Толстовка, в которой он был с утра, сменилась простой растянутой майкой и кожаной курткой.

– Я не хочу с тобой говорить.

Мой голос уже сквозил усталостью. Я оперлась руками позади себя, откинула голову назад и уставилась на облака: пушистые, похожие на вату, мягкие с виду. С розоватыми от солнца боками, они переливались на фоне багряно-красного неба.

– Красиво, – вырвалось вдруг у меня неожиданно. Прикрыла глаза, чтоб не видеть лицо Хилина, когда он начнёт комментировать мои глупости. В ответ я лишь услышала.

– Да, очень красиво.

И при этом поселилась в груди щемящая уверенность, что смотрит он отнюдь не на облака. Проверять не стала, было слишком страшно видеть его взгляд, направленный на меня, и понимать, что сердце не зря не могло забыть его столько лет. Так смотреть может только Арс.

Он молчал, я не спешила домой. Это было похоже на игру, словно мы оказались в той временной точке, когда Хил не бросал меня наедине с бедой, словно ничего плохого и не случалось, словно я всё та же школьница, а он всё тот же уличный музыкант.

– Как ты? – такой простой вопрос заставил меня сильно задуматься.

«Отвратительно. Особенно без тебя. Хочется забыть всё, стереть из памяти, а потом оказаться в твоих объятиях.»

– Лучше всех, – отмахнулась, как от назойливой мухи.

Он не должен был знать, как мне плохо. Не должен лезть в душу. Не снова.

Экзекуция продолжилась с новой силой. Парень положил свою руку на моё колено, и даже через ткань чёрных джинсов я чувствовала его холод. Ледяной. Прямо как моё сердце.

Любопытство взяло верх, и я опустила голову, чтоб посмотреть на Хилина. Арс сидел передо мной практически на коленях, с закрытыми глазами, словно ждал суда, последнего решения, от которого зависела жизнь.

Его губы дрогнули, парень с шумом втянул воздух. До меня дошло сразу: он собирался сказать что-то важное. Что-то такое, что наверняка бы перевернуло мой мир с ног на голову и заставило вновь собирать душу по осколкам.

Из-за известности Арса ко мне в первый год приходили репортёры, пытались достучаться, узнать тайны, вытряхнуть целую корзину с грязным бельём, чтоб нарыть интимные подробности. Но родители не впускали их в дом, а я тогда была совсем не в состоянии самостоятельно выходить на улицу. Тот факт, что журналисты всегда могут быть где-то рядом, я прекрасно понимала. Всё же когда-то встречалась с известным музыкантом, кумиром девочек от 12 до 25. Поэтому как только заметила парня с телефоном в руках, который то ли делал фото, то ли на видео нас снимал, ни капли не удивилась. Собралась, резко встала и отчеканила:

– Там тебя, кажется, парень какой-то фоткает, так что я пойду.

Вскочила и практически побежала к дому. Судорожно вытащила ключ из кармана рюкзака, отперла дверь парадной, влетела на четвёртый этаж без лифта, так же нервно вломилась в квартиру. Скинула кеды и понеслась в свою комнату, не обратив внимание на возглас мамы, и, как только оказалась внутри, закрылась, прислонилась к спасательной двери и сползла на пол, душа всхлипы и не давая себе окончательно разреветься.

Родные стены, увешанные плакатами с различными знаменитостями, узкая кровать у стены, письменный стол около окна, комод и шкаф. Ничего лишнего, максимально лаконично. Ещё пять лет назад родители по совету психолога разрешили покрасить стены в любой понравившийся цвет и поменять мебель, но только сейчас мне захотелось всё вернуть так, как было раньше. Без вещей брата здесь было пусто. Словно чего-то не хватало. И как бы я не старалась заклеить всё вокруг весёлыми картинками, как бы не пыталась делать перестановки в огромной комнате, из головы не выходила мысль, что Влад должен быть рядом.

Это было похоже на сон. Один из кошмаров, от которых я пыталась избавиться. Но ни разу так и не вышло. Словно плохие воспоминания уже полноценно управляли моей жизнью.

Я много раз представляла, как он придёт. Мечтала высказать все накопившиеся за пять лет обиды ему прямо в лицо. Жаждала мести. Вот только искренность Арса сбивала с ног и не давала опомниться.

– Сонечка, всё хорошо? – раздался обеспокоенный голос матери. Она слабо постучалась.

– Отлично, ма, – крикнула в ответ, вытерла выступившие слёзы и подошла к окну.

Он сидел там, на лавочке. Так же, как и я до этого: запрокинув голову назад и наверняка наслаждаясь красивым видом облаков.

Совсем один.

– Можно войти? – мама всё так же стояла около двери и была явно настроена на разговор, которых я так старательно избегала. Но родители не сдавались.

Пришлось открыть дверь и жестом пригласить маму в комнату. Только сейчас я поняла, как она постарела: лицо осунулось, волосы из блонда стали наполовину седыми, глаза казались безжизненными и потухшими. Она хоть и выглядела солидно с высокой прической, в облегающем платье и красной помадой на губах, сразу же как-то скукожилась, едва вошла в комнату, сложила руки на груди и заметно поёжилась.

Но она молчала, меланхолично смотрела в окно и вздыхала.

– Что-то случилось? – уточнила, достала из рюкзака тетрадь и показала ей с тонким намёком. Уж что-что, а моё стремление учиться родители поощряли всегда.

– Я с Наташей виделась, – начала издалека мама, не подозревая, что я уже встретилась с прошлым лицом к лицу и даже разговаривала с ним. Мало того, оно с довольной физиономией восседало на лавочке в нашем дворе. – Она сказала, что Арсений приехал в город. Правда, дома он не появлялся, но всё же.

– И? – выгнула бровь и отзеркалила позу мамы.

Всем своим видом я пыталась показать, что мне всё равно. Что прошлое осталось в прошлом. Что появление Сени никак меня не задевает. Что всё хорошо.

– Думаю, вам стоит поговорить, – выпалила на одном дыхании и уже чуть спокойней добавила. – Возможно, у него была причина уехать.

– Конечно, и я даже знаю какая. Жажда славы, денег и не дающее спокойно спать раздутое эго, – огрызнулась.

Лицо мамы исказилось гримасой злости. Она быстро взяла себя в руки и холодно отчеканила:

– Как знаешь. Через полтора часа ужин.

По жестяному водоотливу забарабанили капли весеннего дождя, и я сразу же проверила позицию Хилина.

Всё там же сидел и нервно щёлкал зажигалкой. И я бы, пожалуй, взялась за очередной сериал или учёбу, если бы только на душе не стали предательски скрести кошки. Рациональная моя часть твердила: «Он – предатель. Он не заслуживает снисхождения, помощи или прощения.» Зато сердце верило в чудеса.

Я тихонько обулась, схватила папин зонт-трость и снова побежала. Физическая культура не являлась моим преимуществом, на парах мне делали поблажки из-за того, что «Сонечка Дроздова хорошо учится, на красный диплом идёт, ей плохие оценки получать нельзя». Но в этот раз выкладывалась на полную катушку. Особого ускорения придал мамин крик в спину, правда слова разобрать не получилось.

– Хоть бы ушёл, хоть бы ушёл, – шептала себе под нос с надеждой.

Хилин всё так же сидел на лавочке под уже проливным дождём с запрокинутой головой и не двигался. Тяжёлые капли застрекотали по зонту, и всё же они не смогли заглушить грохот сердца, раздающийся в ушах.

– Ты пришла, – на губах Арса расплылась довольная улыбка, хоть он и не открывал глаза.

– Как же тебя бросить, – прошептала с плохо скрываемой грустью и куда громче добавила. – И чего ты расселся тут? Нам с тобой, между прочим, ещё совместный доклад делать. Или уже забыл?

Заботливо прикрыла музыканта от дождя, с немым вопросом уставившись на него. И. чёрт побери, даже с ног до головы мокрый он выглядел отлично. Сразу видно – звезда!

Парень не спеша встал, забрал из моих дрожащих то ли от холода, то ли от ужаса рук зонт и легонько подтолкнул в сторону детской площадки. Он всегда так делал, когда раздумывал над чем-то и хотел просто побродить. Внезапно холодная ладонь Хила пробежала по моей спине, а потом резким движением он притянул меня к себе, из-за чего плечом я неслабо заехала ему в грудь. Тихо ойкнула, но Арс и бровью не повёл. Спокойно пёр, как танк, и молчал.

Собирался с духом.

– Мне кажется, ты стала такой… другой, – принялся рассуждать рокер. – Я бы хотел сказать, что мечтал поменять свою жизнь и не уезжать тогда, но ты же как детектор читаешь меня и сразу распознаешь ложь. Если бы я тогда не уехал, то не добился бы всего этого.