Молчаливое признание

– Вы уверены? Но я не говорю… по-русски. – Надежда, что вспыхнула в груди, гасла с каждой секундой. «Он ошибся, и сейчас это поймет», – с горькой печалью подумала я. Ужасно жить, не помня прошлого, родных и даже собственного имени.

– Зато говорю я, и ты меня отлично понимаешь. – Мужчина усмехнулся, но глаза продолжали серьезно смотреть на меня. – Я знал, что ты не просто так исчезла. Знал.

Ошеломленно слушая искателя, я осознавала, что он оказался прав. Русская речь была мне понятна, и почти угасшая надежда вновь отчаянно разгоралась внутри.

– Катя, тебя искали… —

Но маг не успел закончить, мы услышали сердитый крик старшей медсестры и одновременно повернулись на него.

– Жюдит! – Полная женщина в сером длинном платье с белым фартуком широкими шагами приближалась к нам. Волосы ее были спрятаны, как и у меня, под светлый платок. Графиня Моника Фурнье с недовольным выражением лица грубовато произнесла: – Месье Готье велел тебе подготовить пациентку или ты забыла про операцию?

Забыла! Как я могла? Щеки опалило жаром, и графиня, снисходительно фыркнув, заметила:

– У тебя есть еще время, если поспешишь, то успеешь.

Доктор мог быть очень строгим, особенно если дело касалось больных.

– Простите, после операции мы с вами обязательно поговорим, – пообещала погрустневшему искателю и побежала в больницу. Я всегда серьезно относилась к своим обязанностям и впервые забыла о пациентке. Но главное, боялась разочаровать Франсуа. Доктор дал мне шанс жить дальше, и я не могла его подвести.

Руки уверенно выполняли знакомые действия, а внутри я вся дрожала и мечтала возвратиться в больничный сад к русскому военному. Вопросы крутились в голове, и я не представляла, какой хотела бы задать первым. Все они были важны. Но главное, меня искали, значит, любили, и своей семье я была дорога.

– Жюдит! Соберись! – прикрикнул на меня месье Готье, и я тут же позабыла о встрече с незнакомцем. Осталась только пациентка, команды доктора и молчаливый призрак Анны рядом со мной.

Операция длилась долго. Мы все устали, но месье Готье удалось совершить чудо. Еще утром в больницу привезли молодую женщину с родовыми схватками, но ребенок не спешил появляться на свет, тогда было принято решение сделать кесарево сечение. Опасная операция для матери, но даже если все пройдет отлично, за женщиной необходим будет тщательный уход и постоянное наблюдение.

Усталые, но счастливые мы выползли из операционной. Спасение человеческой жизни было призванием зрячих, и каждый раз я испытывала безмерное счастье. Разговор с русским военным забылся, а я, со щемящей нежностью в груди, смотрела на сморщенное личико младенца и радовалась за молодую мать и ребенка.

– Иди домой, Жюдит. Отдыхай, – устало молвил месье Готье.

– А вы? – обеспокоенно спросила я.

– Мне надо проверить русского офицера. Его друг отделался легко, а этому хорошенько досталось.

И я вспомнила разговор с незнакомцем в саду.

– Бедняга, как еще выжил, – вздохнул Френсис, – его надо быстрее поднять на ноги, а то скоро явится полиция. Не думаю, что русские получили разрешение на портал, прежде чем переместились сюда.

– Можно мне с вами? – попросила я. Неожиданно захотелось взглянуть на второго русского, вдруг он очнется и тоже узнает меня.

– Ну пошли, а потом сразу домой.

– А вы?

– Я останусь, понаблюдаю за состоянием роженицы.

***

Мужчина медленно приходил в себя. Неприятный запах хлорки ударил в нос. Пошевелиться Андрей не смог, тело все болело, а правая нога выше бедра горела огнем, и маг терпел из последних сил. Петя? Где же Петя? Друг, который спас его и вытащил из той ужасной бойни. Отрывками он помнил, как его везли на телеге, безжалостный холод и постоянная жажда. В горячечном бреду ему виделась Катя. Она задорно улыбалась, кружилась, и пышные юбки синего платья слегка приподнимались, открывая щиколотки и атласные туфельки. «Катя-я-я». Андрей хотел дотронуться до супруги, но она со смехом ловко уворачивалась, а когда он все же обхватил ее талию, запрокинула голову и засмеялась. Рыжие локоны волнами упали ей на грудь, синие глаза блестели весельем.

Как же он любил ее. Как сильно. Но этой любви не хватило на двоих. Больше года назад Катя и верный друг Миша его предали. Как он пережил предательство близких людей, Андрей и сам не знал. Петя помог, силой заставил надеть хидсу и сказал, что не верит в измену Кати. Не могла она, и все. Серебряные души никогда не предавали друг друга.

Хотелось верить Петру, только тот не знал, как последнее время они с Катей ссорились. Молодая супруга жутко ревновала его к бывшей невесте. Подозревала в измене, стоило Андрею задержаться в Мастерской Создателей, а он пытался ночами доказать жене, что даже не может смотреть на других женщин, но Катя не верила. Горько плакала, и ее рыдания разбивали Андрею сердце, а он слишком увяз в политической игре и не мог сказать супруге всей правды.

Не мог и потерял. Навсегда. Потерял не только Катю, а еще отчий дом и родину. Даже сейчас не верилось, что императора, сильнейшего мага-убедителя, расстреляли по приказу нового правительства. Советника-вещателя пытали ради предсказаний, но тот ничего не произнес и умер в страшных мучениях.

Одновременно в один день на улицах всех крупных городов России стало твориться ужасное – грабежи, убийство, насилие. Те маги, что не успели покинуть страну, погибали страшной смертью. Простые люди восстали против аристократов, требовали равного положения и деления имущества. Но понятно было с самого начала, что они никогда бы не справились сами. Им помогали разрушить могущественную империю. Только кто? Не было понятно до сих пор.

Нашлись предатели среди своих, которые организовали похищение советника, а потом провели заговорщиков по тайному проходу во дворец. Ужасная судьба ожидала императорскую семью. Расстреляли всех. Даже детей. Вот тогда люди поверили в свою победу, и началось самое страшное.

Больше не было отчего дома и цветущего сада. Приятных вечеров в кругу семьи, дружеских встреч и праздников. В стране творился хаос, и власть передавалась от магов к людям, а потом от людей к магам.

Андрей и Петр входили в офицерский состав армии князя Павла Норова. Сражались на узких улочках и на широких полях с человеческими мужчинами. Страшно было убивать людей, которые говорили с тобой на одном языке, но либо тебя, либо ты.

В родной стране все изменилось. Перевернулось. Правда стала ложью, а убийцы – героями. Маги еще боролись, пытались обратить время вспять, но люди оказались сильнее. Их было больше, и оружие, созданное ими, в разы опаснее для магов.

В этот жуткий год Андрей не забывал о Кате, искатель, отправленный на ее поиски, сначала присылал письма с полным отчетом, а потом почта перестала доходить, и поддерживал только друг Петр. Он брал любимый Катин гребешок из слоновой кости, закрывал глаза, чтобы с помощью магии искателя обнаружить беглянку. Через несколько минут открывал горящие зеленым огнем глаза и сообщал:

– Катя во Франции и, главное, жива. Мы найдем ее, когда все закончится. Верь мне.

«Вы будете вместе», – тихо подтверждал призрак далекого предка и подмигивал Андрею. Только маг не очень доверял мертвым душам. Это зрячие с детства прислушивались к советам ангелов-хранителей, а Андрей был рожден создателем и привык полагаться только на собственные силы. Дар зрячего он приобрел после связи с парой, а Катя, его синеглазая серебряная душа, стала еще обладать силой создателя.

Магия зрячего очень пригодилась, иначе живым Андрей бы не выбрался из страшной бойни. Армия князя Норова была разгромлена, и остатки постыдно бежали с поля боя. Вот тогда Андрей и получил страшное ранение в ногу. Спас его Петр. Друг упрямо тащил его на спине, а потом отыскал телегу, и с выжившими офицерами они продолжали бежать из страны.

Тогда очень пригодился дар самоисцеления, которым обладали все зрячие, но силы были подорваны голодом и усталостью. В деревнях их не больно привечали, лишь страх перед силой магов вынуждал крестьян им помогать.

Из-за Андрея офицеры двигались медленно, и стало ясно, что если отряд не ускорится, то преследователи догонят магов. Создатель сам попросил друзей оставить его в деревне, не хотел быть виновным в гибели магов, с которыми бился в бою с врагом плечом к плечу.

Но Петр остался, хотя знал, что крестьяне не будут скрывать аристократов и сразу расскажут обо всем солдатам. Так и случилось. Они только спрятались на сеновале, когда в деревню въехали преследователи.

– Эх, Андрюха, никогда я не любил порталы, но сейчас был бы очень рад, если бы ты его создал, – усмехнулся Петр, покусывая сухую травинку.

– Можно попробовать. – Андрея страшно лихорадило, и голова раскалывалась от боли, но больше всего мучили жар в правой ноге и постоянная неприятная пульсация.

– Они идут сюда, – мрачно произнес искатель, следя за людьми сквозь щелку в стене сарая.

«Вы еще можете спастись», – шепнул призрак Андрею, и он от неожиданности даже вздрогнул. Не привык еще к таким появлениям мертвых душ. «А еще отыщешь жену. Пусть твой друг найдет ее с помощью магии искателя, я передам тебе координаты, а ты создашь портал».

«У меня не хватит сил», – с трудом ответил Андрей призраку, худощавому мужчине с черной аккуратной бородкой.

«Хватит, – усмехнулся ангел-хранитель. – Если хочешь жить, то хватит».

«Почему же ты раньше не предложил такой вариант», —захрипел от боли Андрей, зажмурился, пытаясь не потерять сознание от ноющей пульсации в ноге.

«Ты не очень-то мне доверяешь. А сейчас у тебя нет другого выхода», – спокойно ответил призрак.

Действительно, другого выхода не было. Громкие голоса стали ближе. Люди спорили: войти в сарай или безопасней его поджечь. В итоге большинство выбрало поджог, и Андрей понял, что медлить нельзя. Рассказал Петру план спасения призрака, и искатель не стал тянуть, сам отыскал у друга во внутреннем кармане кителя Катин гребешок.

И когда стены сарая затрещали и внутрь повалил едкий дым, собрав последние силы, Андрей создал портал, а Петр, подхватив раненого приятеля на спину, шагнул в неизвестность.

А после этого Андрей ничего не помнил, сплошная боль и жар в нездоровой ноге. Он сходил с ума, пока не впал в спасительное беспамятство.

Сколько он пробыл без сознания и куда в итоге они переместились, не знал. Медленно приходил в себя, настороженно прислушиваясь к тихому шороху, а потом сердце забилось быстрее, когда услышал известную мелодию, ее напевал женский голос. Такой знакомый! Андрей не смог сдержать себя и попытался открыть глаза.

С трудом разлепив веки, он наблюдал за расплывчатым белым пятном, силуэт ходил между кроватями, а потом приблизился и к нему.

К этому времени он уже четко видел, в горле пересохло и ужасно хотелось пить. Медсестра наклонилась к нему, и он узнал ее. Катя. Его неверная жена. Но как же она изменилась. Похудела, и белый платок, который скрывал ее рыжие волосы, только подчеркивал бледность кожи лица с россыпью веснушек. В темно-синих глазах, обрамленных длинными коричневыми ресницами, больше не было задора и беспечности. Нежные губы не улыбались, а хранили горькую складку у рта. Катя взирала на него серьезно и слегка обеспокоенно. Так смотрят доктора и медсестры на особо тяжелых пациентов, но никак не на мужа.

Тупой болью отозвалась в груди тоска. Как же он любил Катю. Готов был положить к ее ногам целый мир, а сейчас… Сейчас, кроме презрения, он ничего не ощущал. Жена. Хотелось сплюнуть это слово, слишком горько стало во рту.

А когда-то он ласково называл ее Китти на английский манер, и для него она была самой сладкой, как мед. Ненавидел ли Андрей ее теперь? Нет. Презирал. Катя предала самое святое. Их любовь. Выбор серебряных душ. Но странно и ужасно было осознавать, что супруга просто не узнала его. Или притворялась? Причем очень хорошо.

Катя, не замечая эмоций в его глазах, помогла приподняться и поднесла к сухим губам стакан с водой. А маг, прикрыв глаза, вдыхал родной запах, который не спутал бы ни с чьим другим. Приятный, сладкий аромат, слегка разбавленный духами с запахом сирени. Катя обожала сирень.

Андрей жадно пил воду, но супруга не дала ему вдоволь напиться. Тихим голосом по-французски произнесла:

– Хватит, – помогла опуститься на подушку и настороженно спросила: – Почему вы так смотрите на меня?

Катя, нахмурившись, внимательно изучала его лицо, и тогда Андрей понял: она действительно не помнит его. Супруга не притворялась. Внутри поднялась такая волна злости, что Андрей раздраженно прошептал.

– Ничего… ступай. – Он вдруг почувствовал себя слабым и совсем не хотел, чтобы неверная супруга видела его таким. Пусть даже не помнила своего мужа.

Катя сделала тихий вздох, и ее сладкое дыхание коснулось его щеки. Как же он сейчас ненавидел ее и как… любил?

– Вижу, открыли глаза, значит, стало лучше, – услышал Андрей мужской голос и только сейчас заметил невысокого лысого зрячего в белом халате. Умные глаза внимательно следили за ним, а добрая улыбка вселяла надежду.

– Жар еще держится, – прохладная Катина ладошка коснулась на мгновенье лба создателя, – но месье уже командует.

Супруга говорила по-французски, и Андрей не видел, а скорее понял, что она улыбалась.

– Офицер, одним словом, – усмехнулся доктор и вежливо представился: – Меня зовут месье Франсуа Готье, а это медсестра, мадемуазель Жюдит. Вы находитесь во Франции, наш маленький городок расположен недалеко от Парижа. Три дня назад вы и ваш друг буквально вывались на крыльцо больницы из портала…

– Петя, – прервал Андрей доктора и попытался приподняться. – Он здесь? Я хочу его видеть.

– Тише, – ласково произнесла Катя, ее руки легли на плечи. – С вашим другом все хорошо. Он сейчас прогуливается в саду.

Губы супруги улыбались, но глаза оставались грустными, и она пытливо разглядывала создателя, словно старалась что-то найти или понять, но сама не знала что.

– Давайте я осмотрю вашу рану. – Месье Готье откинул одеяло, открывая забинтованную ногу Андрея. – Жюдит, помоги мне.

Жюдит? Ей шло это французское имя. Красивое, как и сама Катя. Снять бы с нее проклятый белый платок, что совершенно не идет ей, и распустить рыжие локоны, дотронуться до шелка волос, зарыться в них лицом и вдыхать аромат сирени.

Резкая боль в ноге вырвала из мыслей о супруге, и маг, застонав, прикрыл глаза.

– Простите. – Он почти не слышал Катин тихий голос. – Может, позвать старшую медсестру? Она лучше справится, чем я.

– Нет, я уже закончил. Рана глубокая, но кровь чистая, а это главное. Иди домой, Жюдит. Сегодня был тяжелый день.

– Месье Готье, я дождусь вас…

Дальше он не слышал их разговора, потому что Катя и доктор покинули палату, но зато раздался довольный голос Петра.

– Я обещал найти Катерину и нашел ее.

Боль отступала, и Андрей наконец-то смог расслабиться. Взглянув на улыбавшегося искателя, князь язвительно произнес:

– Спасибо, но после последнего отчета сыщика я уже передумал возвращать изменницу домой. Хотел ее увидеть лишь для того, чтобы посмотреть в глаза.

– Катя не узнала ни меня, ни тебя, – хмурясь, произнес Петр, – Не помнит, кто она, и удивилась, что понимает родную речь. Здесь не обошлось без убедителя…

– Дом она покинула с Михаилом по своей воле, – криво усмехнулся Андрей, – ее никто не заставлял. Но вот что произошло потом?

Князь взглянул на призрака, который прозрачной фигурой застыл возле окна. Необычно видеть далекого предка, родителя твоего деда, но еще необычнее слушать от него советы и понимать, что они идут вразрез с твоими желаниями. А еще больше раздражало, что призрак ничего не объяснял, а порой молчал, как сейчас, а ведь было столько вопросов.

Каким счастливым князь чувствовал себя, когда любимая супруга отдыхала в постели после жаркой ночи. Андрей смотрел на нее и не мог оторваться. Алые губы, припухшие от поцелуев, растрепанные рыжие волосы на подушке, нежная кожа, покрытая следами его страсти. Его. Князю было мало ночи, но Китти требовался отдых, и она сразу засыпала, стоило создателю покинуть спальню, чтобы приказать служанке принести им что-нибудь перекусить.

Странным было для Андрея любить женщину с такой силой. Ставить ее желания выше своих. Заботиться о ней и жаждать ее счастливой улыбки, восхищения в глазах. Бывшая невеста не вызывала столько разных и сильных эмоций. Софи была хорошим другом и создателем, как и Андрей. Они прекрасно понимали друг друга в работе, когда изобретали что-то новое. Но князь никогда не смотрел на Софи, как разглядывал Китти. Словно боялся, что на него нападет слепота и он больше не сможет наслаждаться красотой жены.

Вот тогда Андрей впервые заметил призрака. Быстро прикрыв супругу одеялом, князь напряженно вглядывался в прозрачные глаза визави.

– Князь Василий Разумовский, – прошелестел голос призрака. Магия зрячих видеть умершие души многих приводила в восторг, но только не практичного Андрея. Высокая сопротивляемость к болезням и самоизлечение – это отлично, но вот видеть ангела-хранителя, особенно в такой неподходящий момент, совершенно не устраивало создателя.

Андрей приветственно кивнул, не зная, как себя вести с призрачным предком.

–Извини, что помешал наслаждаться тебе видом супруги, но Россию ждут смутные времена, а тебе отведена важная роль, как и Катерине. Береги ее. Вам повезло встретиться.

«Я знаю все и без тебя», – хотелось ответить, но Андрей продолжал молчать. Все меры предосторожности были приняты, вещатель – советник императора – опережал предателей и иностранных шпионов на шаг. А призраки зрячих молчали и лишь туманно говорили о будущем.

– Нам всем отведена важная роль, извини, ты меня не удивил. Но я с удовольствием выслушаю дельные советы.

– Мне запрещено вмешиваться, —грустно молвил Василий. Вот и сейчас Андрей лицезрел ту же гнетущую грусть в глазах призрака.

– Хорошо, увидел ты Катю, – отвлек от воспоминаний Петр, – и что теперь? Оставишь ее здесь, в этой дыре? Ты сейчас единственный близкий для нее маг на всей планете.

Андрей взглянул на друга. Он бы сам хотел понять, как дальше быть. Пока боролся за родину, пытался всеми силами, как мог, восстанавливать порядок в стране, Катя прохлаждалась во Франции.

Князь знал от слуг, что супруга самостоятельно приняла решение покинуть дом перед ужином вместе с Михаилом, который снова был у них в гостях. Там, в порту, он помнил растерянность и страх своей пары, но отчет искателя о Китти развеял все сомнения. Сыщик видел княгиню на вокзале в Париже, ухоженную и хорошо одетую, бывший жених помог ей выйти из кареты, и они отправились к поезду.

Тогда и возникло желание найти, чтобы взглянуть в глаза изменщице и спросить, чего ей не хватало. Презрение к жене росло с каждым днем и питало ненависть в груди. Князь давно уже передумал увидеться с Катей, мысленно запрещал себе даже вспоминать ее, поэтому рвался в бой и был всегда на передовой.

Оттого странно было видеть блеклую тень когда-то веселой и яркой зрячей. А еще неожиданней было, что Китти не помнила его.

– Я думаю, надо поговорить с доктором и узнать, как… она оказалась здесь. – Андрей заметил одобряющий кивок призрака и почувствовал раздражение. В советах ангела-хранителя не нуждался. – Ее гребешок у тебя?

– Да, – ответил Петр, – я успел достать его из кармана брюк, прежде чем меня одели в больничную одежду.

– Отдай ей, но пока не говори, что я ее муж.

Петр вопросительно взглянул на друга.

– Я сам скажу, когда придет время.

Глава 3

На следующий день, когда я отправилась на утренний обход вместе с месье Готье, думала о русских офицерах и совсем не ожидала встретить такое разное отношение ко мне. Если один был рад нашей встрече, то второй холодно взглянул и презрительно скривил губы.

Красивый, взлохмаченные светлые волосы, худоба и темная щетина не смогли испортить его вид. Даже сейчас, когда маг беспомощно лежал в кровати, смотрел на меня с превосходством. Создатель. Портал, говорили в больнице, способен сотворить лишь сильный маг. Куда простой зрячей да еще потерявшей память и со страшными шрамами на запястьях до незнакомца. По взгляду мужчины поняла, что он меня вспомнил, но не собирался ни о чем говорить, лишь бросал колючие взгляды.

А я от чего-то расстроилась, может быть, потому, что на моей памяти впервые мужчина так грубо относился ко мне, и хотелось понять почему. Поэтому решила во чтобы то ни стало поговорить с Петром и все выяснить. Хотя я настолько привыкла к имени Жюдит и к жизни в больнице, что совсем не собиралась ничего менять. Но если русские офицеры были из моего прошлого и знали, кто я, могли помочь с поиском родных. Вдруг они тоже бежали из России во Францию?

Катя. Екатерина. Имя звучало красиво, но каким же казалось чужим. Жюдит была роднее. Я ее понимала, ее поступки и мысли не вызывали вопросов. Но Катя… Какой она была? Убрала руки за спину и пальцами постаралась опустить ниже рукава платья, чтобы спрятать шрамы. О них знали только доктор и старшая медсестра.

В палате, где лежали русские, был еще пожилой мужчина, пьяным упал с лошади и сломал два ребра. У всех состояние было стабильное и приподнятое настроение, кроме колючего русского. Тот отвечал на вопросы доктора односложно, «да» или «еет». На меня бросил ледяной взгляд и больше не смотрел. Зато искатель шутил и спросил у Франсуа, когда можно прогуляться.

– После дневного сна, – ответил ему месье Готье. Мы переглянулись с Петром и прекрасно поняли друг друга. «Колючий» тоже понял, и я услышала его раздраженный шепот, когда выходила с доктором из палаты.

– Не смей ничего ей говорить…

Что? О чем? Но впереди был рабочий день, и пришлось забыть о вопросах. Первая половина дня прошла в заботах. Больница у месье Готье небольшая, но единственная на всю округу, и если маги могли позволить себе вызвать врача на дом, то люди шли сюда, а Франсуа помогал всем. Такие мы, зрячие. Не можем пройти мимо чужого несчастья. Мы никого не делим на богатого и бедного, плохого и хорошего, мага и человека. Спасти жизнь – это наше призвание! Когда после нескольких часов или недель борьбы за незнакомого тебе человека или мага на твоих глазах происходит чудо, начинает биться сердце или больной идет на поправку, ты ощущаешь такую эйфорию, такое неземное счастье, которое невозможно передать словами.

Я любила свою работу, единственное, что немного напрягало: я жила у месье Готье. Если доктор был совсем не против, то его жена не одобряла решение мужа и делала мне намеки, что пора бы съехать. Но куда я могла уйти? Снимать комнату в городке было дорого, зарплата у медсестры маленькая, а месье Готье хотел бы платить больше, но и так содержал больницу за свой счет. А теперь у меня появилась надежда найти родных с помощью русских.

После дневного сна я вышла в сад, чтобы найти русского офицера. Искатель уже ждал на скамейке и курил папиросу. Заметив меня, поднялся.

– Зачем? – с улыбкой спросила я. – Садитесь.

– Мужчина всегда приветствует даму, – усмехнулся доброжелательно искатель.

– Здесь вы больной, а я медсестра. Ну же, садитесь. В больнице можно не соблюдать правила этикета.

Петр меня послушался и присел рядом. Я думала, что маг тут же начнет все рассказывать, но он молчал, и тогда решилась сама спросить.

– Вы сказали… мое имя Катя, а как… дальше?

– Княгиня Екатерина Михайловна Разумовская по мужу и Ушакова по отцу.

– Княгиня? – Разве я похожа на княгиню? Бледная, тощая девица с рыжими кудрями, которая весь день носится по больнице с утками и бинтами. А княгиня ходит плавно, с гордо поднятой головой, ухоженная, в дорогом платье. – Вы наверно ошиблись, простите, а вы?

– Петр Сергеевич Семенов, офицер русской гвардии. – Искатель хотел снова встать, но я удержала его. – И я не ошибся. Мы с тобой вместе выросли. Наши семьи дружили, я даже был влюблен в твою старшую сестру.

В зеленых глазах искателя появилась грусть, и он отвернулся, чтобы выкинуть папиросу.

Сестра? У меня была сестра? Как ее звали, где она сейчас? Я ужасно разволновалась и сжала пальцами подол серого платья на коленях. Хотелось все узнать здесь и сейчас.

– Когда в стране началось это безумие, когда люди восстали против магов и сдержать их больше не было сил, многим аристократам пришлось отправить родных поездом «Москва – Париж». Но поезд не доехал до назначенного пункта. Люди его… подорвали. Твоя мать и Лиза… твоя сестра тоже… погибли.

Я не помнила родных, но узнать об их смерти оказалось тяжело. Прижала руки к груди и тихо спросила:

– Почему же вы не воспользовались официальными порталами? И ваш друг… ведь он создатель.

– Ну почему же, многие успели воспользоваться, но потом на вокзал пробрался один из террористов и взорвал на себе бомбу. В итоге сотни жертв, в основном женщины и дети, порталы были разрушены. Создатели находились на передовой и бились с людьми. В городах остались в основном создательницы, они старались, как могли, переправить всех. Их вычисляли и убивали. Так погибла Софья…