Измена в подарок на свадьбу. Тайная беременность

– Нет, не дам. Но я могу предложить вам кое-что получше.

– О боже, да что вы ко мне привязались! Не хочу я ничего получше, я хочу уйти отсюда как можно скорее!

– Это я и хотел предложить, – напористо наступает незнакомец, а я делаю шаг назад.

– Предложить что? – выдыхаю я.

– Сбежать!

– С вами? – удивляюсь.

– Вы видите здесь кого-то еще?

– Но я вас не знаю, – отвечаю я, но уже не так уверенно.

– Я вас тоже, но у меня есть машина, время и возможность отвезти вас, куда скажете, а у вас несостоявшийся брак и истерика на подходе. Я могу вам помочь.

Я смотрю на мужчину еще несколько секунд, раздумывая над его словами, и понимаю, что выбора у меня особо нет. Не на такси же тащиться в разорванном платье.

– Ладно, но что я вам буду должна за это? Только не говорите, что ничего, знаю я, где бывает бесплатный сыр…

– Нет, не скажу. Я вообще ничего не делаю просто так, – хитро ухмыляется незнакомец.

Он подходит ближе и берет меня под локоть.

– Вы мне подарите день своего времени.

– И все?

– И все.

Я закусываю губу и пожимаю плечами:

– Хорошо, но сначала мы заедем за моими вещами и я переоденусь.

– Как скажете, мадемуазель, – кривляется мужчина. – Тогда бежим? А то, кажется, нас нашли.

Я слышу в холле голоса и узнаю среди них визги недосвекрови.

Вот черт!

– Бежим! – киваю я, хватая незнакомца под руку.

Мы вылетаем на улицу, и мужчина тащит меня к черному мерседесу последней модели. Если бы не обстоятельства, сто процентов бы задержалась, чтобы рассмотреть красавца. Но сейчас я только удивляюсь, откуда у Виктора такие друзья, и запрыгиваю в гостеприимно распахнутый салон.

– Ну что, поехали?

– Быстрее! – киваю я судорожно, и мужчина вжимает педаль газа.

Визг шин, и мы уносимся по шоссе вдаль. Подальше от чокнутой семейки, подальше от предателя, который не смог дождаться близости всего одну неделю, подальше от свекров, которые спали и видели, как я уйду из их жизни.

Чувствую, как на глаза набегают слезы, и громко шмыгаю носом. Кажется, истерики все же не миновать.

– На, держи… – протягивает мне носовой платок мужчина, не взглянув в мою сторону.

Какой джентльмен. Не хочет смущать? Или просто ненавидит женские слезы? Хотя я рада, что он не смотрит. Представляю, какой у меня сейчас видок.

– Кстати, как тебя зовут? – спрашивает вдруг мужчина, и я тяну хриплым голосом:

– Алиса.

– Как из страны чудес? – ухмыляется он и добавляет: – Точнее, из семейки чудес. Чувствую, тебе там доставалось.

– О да… – вылетает смешок сквозь слезы. – А вас как?

– А меня Николай.

– Приятно познакомиться, Николай.

***

Мы отъезжаем от ЗАГСа, а я все вытираю слезы да сопли, жалея себя. Да, не так я представляла дорогу домой. Я видела себя полноценной женой Виктора, уставшей после ресторана и счастливой, что сегодня ночью я буду принадлежать только ему. А вот теперь еду неизвестно с кем домой, чтобы собрать вещи…

– Вот сюда, налево, – отрываюсь я от самокопания и инструктирую Николая, куда ехать.

– Понял, – кивает тот, а я снова утыкаюсь в платок. Пять минут слез, и мне опять приходится поднять голову.

– Вот за этим знаком направо.

– Слушай, давай ты мне сразу скажешь адрес и будешь плакать, не отвлекаясь, а я уж разберусь, как доехать? – лукаво приподнимает бровь мужчина, а мне невозможно сильно хочется его ущипнуть.

Вот нахал! Видит, как мне плохо, и насмехается!

– И нет, я не обесцениваю твое горе, наоборот, хочу, чтобы ты выплакалась.

– Ладно, Октябрьская восемьдесят шесть… – называю я номер дома, где мы с Виктором снимаем квартиру. Снимали…

Николай кивает, а я снова утыкаюсь в платок, но плакать уже не хочется. У мужчины получилось отвлечь меня. Горе в душе все так же гложет, царапает, но уже не так остро.

Приподнятое настроение Николая немного передается и мне. Нет, я не хочу танцевать и петь, но и убиваться желания уже нет.

– Мы приехали, – сообщает мужчина, и я поднимаю взгляд на свой дом.

Такой родной еще вчера, сегодня он кажется мне абсолютно чужим.

– Да, приехали… – повторяю я тихо и молча сижу, глядя на зашторенные окна.

– Мы пойдем или как? – спрашивает Николай, а я поворачиваюсь к нему.

– Мы?!

– Ну да, или ты думала, что я отпущу тебя одну? А вдруг ты там в истерику упадешь? Или в обморок? Нет уж, ты мне еще нужна.

– Зачем?

– А кто будет полировать слезами салон моей машины? Нужна, говорю же! – смеется мужчина.

Хоть Коля и говорит это в шутку, на душе становится теплее.

Нужна…

Только сейчас я рассматриваю, какие красивые у него глаза. Такие зеленые, в крапинку по краю радужки, теплые, озорные, словно солнечные лучи, отражающиеся на листьях деревьев. Густые черные брови, изломленные в форме домика, высокий лоб, четкие скулы…

– Что такое? – хмыкает Николай, и я понимаю, что беззастенчиво рассматриваю его уже несколько минут.

– Нет, ничего, пошли… – отворачиваюсь я, густо покраснев.

Черт, веду себя как посмешище. Но куда уж больше…

Мы заходим в подъезд, и мужчина помогает мне войти в лифт, засовывая широкую юбку моего платья в кабинку.

– Как же хочется от всего этого избавиться, – выдаю я, вздохнув.

– Потерпи до квартиры. Не думаю, что соседи обрадуются, увидев тебя голышом на лестничной клетке. Хотя я был бы, несомненно, рад, – широко ухмыляется Коля, а я все же не удерживаюсь и щипаю его за руку.

– Ай! Да за что? – хохочет мужчина, но я молчу.

Мы как раз приезжаем на нужный этаж, и я все так же с помощью Николая выхожу из лифта.

Руки трясутся, когда я достаю из маленького клатча ключи. Мне кажется, я упаду в обморок прямо здесь от вновь захлестнувшего чувства горя.

– Давай я, – предлагает мужчина и проворно отнимает у меня ключи.

Не сопротивляюсь и молча смотрю, как он открывает дверь и впускает меня внутрь.

Останавливаюсь у порога, оглядывая наше с Виктором гнездышко. Так уютно. Я буду скучать по нему.

– Мне кажется, нужно поспешить, если ты не хочешь столкнуться со своим женихом и его заботливой мамочкой прямо на лестничной площадке.

– Да, сейчас… – киваю я, понимая, что мужчина прав.

Семейка предателей уже явно выехала с ЗАГСа и едет сюда.

Я бегу в спальню и быстро переодеваюсь в спортивный костюм. Кинув истерзанное платье на пол, я оглядываюсь и бегу к шкафу, где нахожу большую спортивную сумку.

Сгребаю в охапку всю свою немногочисленную одежду, упаковываю компьютер, косметику…

Заглянув в ванную, я ужасаюсь своему внешнему виду. Тушь, тени размазаны по всему лицу. Румяна, которые блестели, как зеркала, на щеках, тоже растеклись перламутром по всему лицу. Губы обкусаны, со следами матовой помады…

Да как еще Николай не убежал?

Умываюсь, хорошо намылив лицо несколько раз, а потом смазываю раздраженную кожу кремом.

Вот, теперь лучше. Я хоть узнаю себя. Пусть на щеках нездоровый румянец, а по взгляду можно заподозрить нарушение психики, я уже не выгляжу как фарфоровая кукла.

Выхожу в коридор и еще раз оглядываю родные стены. Вроде все…

Фотоальбомы, подарки, украшения, которые появились у меня во время того, как я жила с Виктором, я решаю оставить. Ни к чему мне это. Пусть передарит Даше.

– Все хорошо? – заглядывает из комнаты Николай, и я киваю, не поворачивая головы.

– Да, можем ехать.

Мне очень больно покидать свой дом. Точнее, место, которое я считала домом, но сейчас каждая минута здесь только причиняет лишние страдания.

Николай забирает мои сумки и идет к выходу. Я плетусь вслед за мужчиной, стараясь снова не расплакаться, и, оставив ключи на тумбочке, закрываю дверь.

Вот и все!

Мы спускаемся в машину. Мужчина деловито закидывает сумки в багажник и подходит ко мне.

– Ты нормально?

Я неопределенно пожимаю плечами, а Коля кивает:

– Ну да, мог бы и не спрашивать. Ну ничего, красотка, я сделаю все, чтобы ты запомнила этот день как самый счастливый. Вот посмотришь! Веришь мне?

В глазах Николая зажигаются искорки, и я вдруг киваю.

– Да, верю.

Глава 4

Николай привозит меня в парк. Деревья, покрытые тонким слоем инея, стоят как статуи, не шелохнувшись. Мужчина накидывает пальто, а я застегиваю пуховик, который чуть не забыла, убегая.

– Пошли, покажу тебе кое-что, – говорит мужчина, помогая мне выйти.

Мы идем по заснеженной аллее, а я молча оглядываю нашу странную парочку. Мужчина, одетый в шикарный деловой костюм, на широкие плечи накинуто кашемировым пальто серого цвета. И я в старом спортивном костюме, который уже потерял свой изначальный цвет от многочисленных стирок, и в длинном пуховике черного цвета. Волосы, выглядящие как сосульки от несмытого лака, забраны назад большой заколкой.

Представляю, как нас видят прохожие. Будто успешный миллиардер выгуливает бедную родственницу, сбежавшую из психушки.

Только сейчас понимаю, что все это странно до чертиков.

– Ну, Николай, расскажи о себе? – спрашиваю я, стреляя глазами в мужчину.

Тот пожимает плечами и безэмоционально роняет:

– Что именно тебя интересует?

Я замечаю, что Николай немного напрягся. А вот это уже вдвойне интересно.

– Где работаешь? Чем увлекаешься? Кем приходишься Виктору?

– Кому? – переспрашивает Коля, и я округляю глаза.

– Ну, жениху моему, Виктору Привалову.

– А, ему… да так, дальним знакомым.

– Понятно, расплывчато как-то. А что с остальными вопросами? – ухмыляюсь я. – Не надейся, что ты заговоришь мне зубы.

– Я и не пытался, – смеется Николай. – Просто нечего рассказывать. Я обычный офисный рабочий.

– Так уж и обычный? – Красноречиво оглядываю его с ног до головы и мужчина хмыкает:

– Ты не смотри на одежду. Это все напрокат на день свадьбы.

– А, вон оно как, – выдыхаю я облегченно. Не хотелось попасть на еще одного богатенького сноба вроде моих бывших свекров.

– Тебя это расстроило? – как-то настороженно спрашивает Николай, а я смеюсь.

– Нет, ты что. Наоборот. Я рада, что ты не оказался каким-то напыщенным миллиардером, владельцем крупной фирмы. У таких же только деньги в почете! А души гнилые, ничего человеческого в них давно нет.

Тут Николай начинает хохотать. Я смущенно оглядываюсь и спрашиваю:

– Я что-то не так сказала?

Мужчина, отсмеявшись, качает головой:

– Ты просто очень интересная личность, Алиса. Впервые такую встречаю.

– Какую? Невоспитанную? – мрачнею я, но мужчина качает головой.

– Живую, непосредственную, искреннюю, любящую жизнь и знающую цену любви.

Я так и застываю, пораженно открыв рот. Неужели меня можно так охарактеризовать? А ведь я считала себя слишком импульсивной, эмоциональной, несдержанной…

– Да не смотри так на меня. Ты просто попала не в то общество. Там не видели тебя, там хотели сделать из тебя совершенно другого человека, не понимая, какое чудо им попалось.

– Что ж… Даже не знаю, что сказать. Спасибо! – краснею я.

– Да не за что. Не замерзла? Мы почти пришли, – улыбается Коля и берет меня за руку.

– Нет, не замерзла, – отвечаю я, чувствуя, как жар от невинного прикосновения проходит по моему телу.

– Вот, посмотри туда! – показывает мне вдаль мужчина, и я вдруг вижу огромное плато замершего озера. Мы выходим на высокий холм, а перед нами раскидывается настоящая сказочная картина.

– Как красиво… – выдыхаю я морозный воздух.

– Тебе правда нравится? – поворачивается ко мне Николай, чуть крепче сжимая ладонь.

– Да, очень. Никогда не думала, что в таком огромном мегаполисе можно найти насколько уединенное место.

– Ну, летом оно не настолько уединенное, но именно в зимнюю пору года наиболее прекрасно.

– Соглашусь с тобой. Я вообще очень люблю зиму! Эта пора года всегда была самой любимой для меня. Новый год, Рождество, огоньки и запах мандаринов со свежим ароматом выпечки.

– Да, у меня схожие чувства вызывает зима… – задумчиво тянет Николай. – Еще раз убеждаюсь, насколько ты необыкновенная.

– Почему же? – снова удивляюсь я. – Разве это странно? По-моему, каждый человек на планете любит Новый год и Рождество.

– Может быть, только из-за подарков и отпусков. Но поверь, все, у кого есть возможность, меняют снег и мороз на вечное лето и коктейли у бара на берегу какого-нибудь океана.

– Да нет, не верю… Как можно добровольно убежать из зимней сказки? Я весь год жду, пока выпадет первый снег!

– Вот поэтому я и вижу тебя другой. Не такой, как остальные.

Мужчина подходит ближе, и его свежее дыхание окутывает меня.

– Коля, я…

– Замерзла, – заканчивает за меня мужчина.

Я, конечно, не то хотела сказать, но очень рада, что он сам сменил тему.

– Есть немного…

– Здесь недалеко есть очень уютное кафе, и должен сказать, там подают лучшие завтраки в мире. Даже в лучших ресторанах Европы такого не встречал.

– В Европе? Ты был в Европе? – удивляюсь я.

Странно, что простой офисный сотрудник может позволить себе рестораны в Европе.

– Было дело… В командировке, – быстро проговаривает мужчина, будто жалея, что ляпнул последнюю фразу. – Что ж, расскажи теперь о себе.

– Я сир-р-рота… – начинаю рассказ я и замолкаю. Зубы стучат друг об друга, и я неловко усмехаюсь.

– Ладно, понял. Никаких разговоров и откровений, пока я тебя не отогрею.

Я вмиг краснею от того, как двусмысленно прозвучала фраза Николая.

Мужчина же не замечает неловкости. Он берет мою ладонь в свою и прячет к себе в карман. Это нехитрое действие такое интимное, такое нежное, что я теряюсь.

Неужели можно начать чувствовать подобное к незнакомцу? Или у меня просто шок после пережитого?

***

Мы выходим к чудесному домику из камня, который и оказывается тем самым кафе, о котором говорил Николай. Яркие огоньки окружают террасу и гостеприимно приглашают внутрь. Небольшие окна открывают зал, где совсем немноголюдно.

– Ну что, пошли?

Киваю, слабо улыбнувшись. Все это больше похоже на сон, чем на реальность. Рядом с Николаем я чувствую себя собой. Изначально он увидел меня настоящую, в буре эмоций, и его это не оттолкнуло. Значит, и сейчас мой простой вид его не смутит.

Мы заходим в теплый зал, где божественно пахнет мандаринами, свежей выпечкой и елью…

О боже! Как же я хотела поставить елочку в квартире на Новый год. Это была моя детская мечта. В детдоме стояла одна большая в актовом зале, которую можно было увидеть только один раз на концерте, потом доступ к ней был закрыт.

А потом, когда я жила в общежитии, у меня не было возможности финансово купить себе елочку. Да и атмосфера была не та…

С Виктором же надежда постучалась в мое сердце, но быстро погасла у входа. Мужчина отказался наотрез, аргументируя это детским садом и мусором.

«Она же начнет осыпаться, потом эти иголочки еще полгода по всей квартире находить носками…»

Так я и смирилась, что на настоящую новогоднюю елку я могу посмотреть только в торговых центрах.

– Позволишь заказать на свой вкус? – обращается ко мне мужчина, когда мы располагаемся за дальним столиком у окна.

Я так ушла в свои мысли, что не сразу услышала вопрос.

– Что? А, заказ… Да-да, конечно! – киваю я и отодвигаю меню, снова уставившись в окно.

На улице пасмурно и начинает пролетать снежок, а я зачарованно смотрю на него. В голове становится пусто и легко. Словно я сама превратилась в одну из этих снежинок и беззаботно кружу в лёгких порывах ветерка.

– Ну что, сирота Алиса, расскажешь свою сказочную историю? – обращается ко мне Николай, продиктовав официанту заказ.

– Да сказочного там мало… – тяну и я.

– И все же… – настаивает Коля, и я сдаюсь.

– Ну что сказать, выросла я в детдоме, куда попала в два года, после смерти родителей. Сказали, что они попали в автокатастрофу, а я выжила, отделавшись только царапинами.

– Прости… – сокрушенно тянет мужчина, а я качаю головой.

– Я их совершенно не помню. Просто знаю, что, кроме них, у меня никого не осталось, но я и не подкидыш, не отказник. Родители меня любили…

Вздыхаю и поднимаю глаза на мужчину. Он заинтересованно и серьезно смотрит на меня, ожидая продолжения.

– Я выросла среди разных детей. Во многих были разные плохие наклонности, жестокость, и я считала каждый день до момента выпуска. Училась я всегда хорошо. И это дало свои результаты: я поступила на программиста и подрабатывала в кофейне, где и познакомилась с Виктором.

– Ох, ясно… Ну а он кто?

– А ты не знаешь? – удивляюсь я.

– Откуда бы?

– Ну, к примеру, оттуда, что он тебя пригласил на свадьбу. Это была явно не я, ведь мне вообще не позволили никого пригласить. Даже подругу.

– Да уж, ну и семейка.

– Согласна, но ты так и не ответил. Как ты оказался на нашей свадьбе?

Николай смеется и вскоре отвечает:

– Не переживай, а то смотришь на меня как на маньяка. Меня пригласили… его родители. Мы с ними мало знакомы. Думаю, они, скорее, из вежливости позвали меня, надеясь, что я не приду.

– Ах, вот оно что…

– Да, так что я про твоего Виктора ни сном ни духом.

– Он не мой! – вспыхиваю я, а Коля примирительно поднимает ладони:

– Извини, да, точно!

Тут нам приносят еду, от которой исходит головокружительно вкусный аромат. И выставляют напитки. По виду я понимаю, что это глинтвейн.

Поднимаю благодарный взгляд на мужчину, только сейчас понимая, насколько проголодалась. Мы приступаем к еде, и я решаю продолжить разговор:

– Виктор юрист.

– Даже так? – поднимает брови Николай. – И где же он работает?

Я вижу какой-то странный интерес, но решаю не заострять внимание.

– Он еще не работает. Учится. Но ему уже заготовлено место в фирме у отца.

– Очень интересно. Не в «Престиж Консультс», случайно?

– Да, откуда ты… А… ну конечно, ты же знаешь его родителей.

– Отдаленно… – кривится мужчина и сосредотачивает свое внимание на еде.

Мы молча жуем, размышляя каждый о своем, а потом Николай поднимает голову и берет меня за руку.

– Алиса, я обещал, что ты этот день запомнишь навсегда, а это значит, что нужно перестать терзать тебя расспросами, но ответь мне всего лишь на один вопрос…

– Какой?

– Ты любишь его?

Я замираю, чувствуя, как сердце отбивает рваный ритм. И все из-за слов о любви, звучащих из уст Николая.

Он, совершенно незнакомый мне человек, почему-то стал ближе многих всего за пару часов. Не знаю, как это возможно. Ведь я никогда не была влюбчивой или излишне доверчивой.

Словно во сне я смотрю в глаза Николая и отвечаю:

– Ну, он заботился обо мне, переживал, ухаживал…

– Это не то. Я спросил совершенно о другом: ты любишь его?

В другой бы раз я послала бы вопрошающего далеко и надолго за такую наглость и переступание всех мыслимых и немыслимых личных границ, но сейчас не могу.

Я искренне хочу рассказывать о себе Николаю и в то же время хочу узнать о нем тоже. Есть ли у него девушка? Любил ли он? Как он относится к простым людям? Способен ли полюбить ту, которая не понравится его окружению или родителям? Но я чувствую, что сначала должна открыться сама.

– Уже не знаю. Мне казалось, люблю. Но когда я увидела его с другой, в моей душе словно все перевернулось. Я будто выдохнула с облегчением, что мне не придется всю жизнь нести непосильную ношу. Притворяться той, кем я не являюсь, в угоду ему и его семье, а главное – предавать себя, день за днем теряя свое «я». Но и боль… Конечно, мне очень больно и обидно, что не исключает того, что я все же любила.

– Или привыкла… – тянет Николай, и я киваю, грустно согласившись:

– Или привыкла.

Глава 5

Мы довольно долго разговариваем, уже не затрагивая сложных тем. Николай рассказывает о своей семье. Правда, рассказ его все равно вызывает массу вопросов, которые мне неудобно задавать.

Позавтракав, Николай везет меня гулять по городу. Мы много смеемся, делимся смешными моментами из жизни и дурачимся.

Такое странное чувство накрывает меня. Будто я знаю мужчину тысячу лет. Он принимает меня, и это впервые в моей жизни. Коля сам простой и от других не требует ничего сверхъестественного.

Может быть, стоило изначально смотреть на обыкновенных парней из простых семей? Но Виктор давал надежду, что все будет как в сказке. Правда, Золушка пришлась не ко двору…

– Так, значит, ты сейчас не общаешься семьей? – спрашиваю я, услышав новость о том, что между Колей и его родителями произошла ссора.

Мы как раз идем по закрытой оранжерее одного крупного делового центра. Николай угадал с моими интересами. Я правда могу находиться среди растений и цветов несчетное количество времени. Но, уехав в Москву, я уже не могла найти для этого время.

– Да, я сказал, что либо они принимают мою точку зрения, либо я ухожу строить свою жизнь один. Без их поддержки и помощи.

– Ничего себе, – тяну я восхищенно. Виктор вот никогда бы так не сказал, и это дарит надежду, что не все мужчины так зависимы от мнения других. Хотя и без семьи трудно, знаю не понаслышке.

– Так, а в чем была суть вопроса? – спрашиваю я, а Николай неопределенно хмыкает:

– Вопрос стоял в моем трудоустройстве. Понимаешь, дедушка у меня очень категоричный человек. Он хотел, чтобы я пошел по его стопам, продолжил дело, а я вот решил сам… Его это очень сильно взмутило.

– Ты меня поражаешь! – восхищенно выдыхаю я.

– Почему? – удивляется мужчина.

– Ну понимаешь, ты мог устроиться в жизни, не затрачивая на это никаких сил. Тебе бы все подмазали! А ты отказался…

– Ну да. Я не хочу от кого-то зависеть. Вот в чем дело: когда пользуешься чьей-то помощью, даже если это помощь близкого, ты всегда находишься в зависимой позиции. Ты обязан слушаться беспрекословно и выполнять все требования, и они, к сожалению, распространяются не только на работу. Ты должна понимать…

И я понимала. Я знала, что Николай имеет в виду.

– Как мой бывший жених?

– Заметь, не я это сказал, – усмехается Коля.

– Да, он мог отказаться от помощи родителей, но тогда и влияния на него не оказывалось бы. По крайней мере, такого сильного.

– Верно. Но каждый волен выбирать. Я выбрал свой путь и ни капли не жалею.

Я киваю, остановившись у большого куста роз. Зимнее вечернее солнце скользит лучами по нежным лепесткам сквозь стеклянный купол крыши и подсвечивает капельки росы.

– Никогда не видела такого сочетания цветов. Очень красиво… – роняю я завороженно и вдруг слышу хриплое:

– Согласен!

Поднимаю взгляд на мужчину и вижу, что он, не отрываясь, смотрит на меня. В груди вдруг замирает, и я закусываю губу.

Как же мне хочется ощутить его губы на своих.

Эта мысль не дает покоя. Я веду взглядом по красивому лицу, останавливаясь на приоткрытых губах, а мужчина приближается.

Сердце стучит как сумасшедшее.

Боже, никогда бы не подумала, что захочу поцеловать кого-то в первый же день знакомства. Да что там, я вообще никогда не испытывала ничего подобного. В животе словно зарождается облако бабочек, а во рту пересыхает.

Николай останавливается в миллиметрах от моих губ, будто бы ожидая отказа. Но у меня нет сил сопротивляться этому безумному влечению. Я преодолеваю оставшееся расстояние и легонько касаюсь мужчины поцелуем.

Меня словно прошибает током. Каждая клеточка моего тела кричит, горит и плавится от желания. Коля же притягивает меня к себе и собственнически углубляет поцелуй.

Дыхание сбивается, а ноги слабеют. Я буквально таю от каждого прикосновения губ, языка и рук мужчины. Никогда еще прежде меня так не целовали…

– Алиса… – с глубоким дыханием шепчет мужчина. – Если мы сейчас не остановимся, боюсь, я не смогу сдержаться. Ты такая сладкая…

Я опускаю голову в надежде спрятать пылающие щеки и высвобождаюсь из объятий Коли. Слишком горячо…

– Прости… – шепчет он.

– Нет, это ты прости… – смущаюсь я.

Между нами повисает неловкая тишина, но Коля ее нарушает.

– Знаешь, а я ведь не показал тебе самого главного! – воодушевленно говорит мужчина. – Тем более уже вечереет. Не знаю, как ты, а я проголодался!

На лице мужчины нет ни тени смущения. Будто не мы только что набросились друг на друга как ненормальные.

– И что же это такое? – не успев отдышаться, спрашиваю я. Да, мне гораздо труднее скрывать свои эмоции. Тем более такие. А их просто через край.

Признаться, за сегодня с Николаем я увидела гораздо больше, чем за несколько лет с Виктором. У того были постоянные дела и заботы. Если мы и выходили куда-то, то это был напыщенный ресторан с маленькими крошками еды на огромных блюдах.

Сегодня же я увидела город таким, каким не видела прежде. Да я даже не представляла, что он настолько красив. Не знала о многих местах вроде этой оранжереи на двадцать пятом этаже. Если бы мне было о ней известно, я бы тут проводила все свои свободные дни.