История Млечного пути

– Я много времени не отниму. ‒ Она сложила ладони вместе в районе груди и осмотрела еще не до конца адаптировавшийся после сна в сотах экипаж оценивающим взглядом. ‒ У нас не было возможности, как следует познакомиться, так что позвольте представиться, меня зовут Марта Штеер. На этом судне я представляю интересы Всемирного научного сообщества, а так же я руководитель штаба по изучению и освоению дальнего космоса. И мне хотелось бы напомнить всем вам, что эта экспедиция носит не только коммерческий характер, но так же представляет особую научную важность. ‒ Она переступила с ноги на ногу и извлекла из кармана комбинезона миниатюрный квантовый накопитель информации. ‒ Так как, из проведенного только что инструктажа мне стало ясно, что никто из вас не имеет ни малейшего представления о том, где мы находимся и что такое планетарное тело в системе звезды М-класса и учитывая, что на борту я единственный ученый, мне хотелось бы провести свой небольшой брифинг. ‒ Марта повернулась к верстаку и положила карту памяти на сенсор.

Мутное изображение планеты сменилось масштабированным и довольно четким изображением системы Проксима Центавра, которое тут же по команде ловких движений пальцев рук, увеличилось до самой звезды, изображенной в виде красноватого нестабильного светящегося шара, вытеснив все остальные объекты за видимую область проекции.

‒ Простите, госпожа Штеер. ‒ Маер кашлянул в кулак, перебивая ее. ‒ При всем уважении к Вам и Научному Сообществу я, как и весь мой экипаж не очень понимаем, для чего нам нужна вся эта информация? Мы не ученые. Мы инженеры и пилоты, и в отличие от Вас перед нами стоят несколько иные, пусть и коммерческие задачи, для выполнения которых нам совершенно не требуются знания относительно… ‒ он посмотрел в потолок, придумывая, что сказать ‒ …количества сжигаемого звездой гелия в год, или… ионизации атомов в ее короне, например. ‒ Он подошел ближе и, окинув взглядом команду, увидел одобрительные ухмылки в лицах. ‒ Мы, так сказать, принимаем ситуацию такой, какая она есть и работаем с тем, что имеем.

‒ Мне понятны Ваши доводы, командир. ‒ Ее голос зазвучал вдруг резко и громко. ‒ И, тем не менее, от Вашего работодателя Вы должны были получить определенные инструкции относительно меня и научной части этой экспедиции. У меня имеется определенный регламент, который подразумевает соответствующий порядок действий на поверхности Проксима b и, я буду ждать от Вас полагающегося сотрудничества. Так что, я проведу свой брифинг независимо от того, необходима Вам эта информация или нет. Все это войдет в мой отчет.

‒ Если эта миссия так важна, почему бы Научному Сообществу не отправить сюда свою команду? ‒ Отражающийся эхом от металла стен, раздался недовольный голос Лены, перебив Марту. ‒ Можно подумать, мы сюда прилетели в шарады играть. Почему бы и не потратить несколько часов на глупые научные исследования! ‒ Она усмехнулась.

‒ Да все очень просто! ‒ В разговор вмешался Александр Колл. ‒ У Научного Сообщества нет денег для подобных экспедиций! Их шаткая репутация, вот уже больше сотни лет, подрывается очередными провалами. Им просто необходим какой-то научный прорыв. Если бы не открытый двести лет назад полимагнитный синтез нейтрино, их бы вообще уже не было в природе. ‒ Он пожал плечами. ‒ Все Ваше существование, ‒ он перевел все свое внимание на Марту, ‒ держится на заслугах прошлого. В век индустриальной колонизации никто не хочет инвестировать средства в сомнительные исследования дальнего космоса, когда «золотые жилы» у инвесторов прямо под носом. Вот они и липнут, словно паразиты на чужие кормушки, показывая свою важность и ища хоть что-то, что можно преподнести человечеству как величайшее открытие.

‒ Я не собираюсь с Вами спорить, инженер. ‒ Марта сделала шаг вперед, словно наступая на Колла. ‒ Только Вам стоило бы задуматься над первопричинами всего того, что повлияло на упадок научного прогресса в наши дни. Быть может все дело и есть как раз в том, что пожиная плоды прошлых столетий, человечество по невежественной своей природе не считает приоритетными цели исследований и открытий новых горизонтов. ‒ Что бросалось в глаза, так это ее холодная непоколебимость в поведении и словах, казалось, ее ничего не могло вывести из себя и пока все слушали Колла, Лену и Маера на ее лице не дрогнул ни один мускул, а после она продолжила отстаивать свою точку зрения совершенно без каких либо эмоций. ‒ Вы получали от Научного Сообщества прогресс в течение многих лет до тех пор, пока этот прогресс достиг такого уровня, который мы видим сейчас, позволив человечеству создавать колонии по всей Солнечной системе. И что после? ‒ Она сделала паузу, ожидая, что ее снова перебьют, но этого не произошло. ‒ Вы, ‒ она видимо имела в виду человечество в целом, ‒ решили что этого достаточно для того чтобы строить экономические альянсы и жить на широкую ногу. Вы решили, что освоив с нашей помощью межпланетные перелеты и обуздав гравитацию, достигли высшего эволюционного предела. Мы стали попросту вам не нужны! Каких еще вы желаете открытий? Каких научных прорывов ждете от нас? ‒ Она снова сделала паузу. ‒ Вот именно. Вам и так неплохо живется. ‒ Она махнула рукой и немного, больше демонстративно, чем по настоящему, улыбнулась, чувствуя свое превосходство. ‒ Научное Сообщество не занимается разработкой и усовершенствованием бурового оборудования, не изобретает новые защитные костюмы… это прерогатива корпораций и их исследовательских институтов. Научное Сообщество делает нечто больше. Мы расширяем горизонты сознания людей. Мы выводим человечество на новый уровень развития. Мы дали вам эту эпоху и в новую эпоху рано или поздно вас приведем! А если инвесторам нужно больше времени, чтобы понять важность нашего существования, так мы будем ждать, приспосабливаясь к тем условиям какие есть, даже если для этого придется стать паразитами!

В какой-то момент Грек Маер попытался вставить свое слово, чтобы остановить затянувшуюся речь ученой, но она моментально осекла его, подняв тон голоса и давая понять, что необходимо ждать очередную паузу для того, чтобы вступить в дискуссию.

Несомненно он мог бы настоять на своем и все же перебить Марту прекратив ее монолог, причем со стороны вся эта ситуация выглядела именно так ‒ лекция перед аудиторией безмозглых студентов. И все же в моем лице она была достойна восхищения. Заткнуть рот Коллу! Заставить вечно бунтующий характер Лены стоять и спокойно слушать ее, уткнув взгляд в пол! Поставить на место командира Маера! Я был от нее без ума. Это было что-то. Такого холодного и непоколебимого образа я не встречал. А она продолжала, лишь немного сменив позу.

‒ Вот уже почти пятьсот лет человечество осваивает космос и Солнечную систему, а чего мы добились? Все преследуемые компаниями-инвесторами цели, только материальная выгода. Вы перелетаете с астероида на астероид, со спутника на спутник, опустошая их от полезных ископаемых. Разворошив Европу и Каллисто, выкопав все, что содержит кадмий и стронций, вы без зазрения совести отправитесь на другой спутник Юпитера, а когда будет покончено с ними со всеми, вы отправитесь дальше. К Сатурну. И через каких-то пятьдесят лет от его колец не останется ничего, потому что колониям нужны кислород и вода, а в кольцах воды сотни тысяч тонн. Через тысячу лет мы получим обнищалую и покоящуюся в руинах Солнечную систему, которую сами до этого и довели. Вот только на эволюционной лестнице за все это время мы не поднялись даже на половину ступени! Чего мы добились за эти триста лет? Может, нашли жизнь на других планетах? Может, разгадали тайну происхождения Вселенной? Может происхождения человечества? А? ‒ Она заглянула в глаза каждому из команды, не сходя со своего места у верстака, который уже погасил проекцию, перейдя в спящий режим работы. ‒ Может кто-то создал искусственный интеллект способный конкурировать с человеческим разумом? Может, прочитали нейронный код человека? Нет. ‒ Она выдохнула. ‒ Научное сообщество готово работать во всех этих направлениях. Мы готовы, если придется, взять вас за ноги и силой заставить шагнуть вверх. Но вы сами связываете нам руки, словно боясь, что мы получим больше могущества и власти.

‒ Госпожа Штеер. ‒ Маер, наконец, дождался своей очереди говорить. ‒ Очень бурная речь. Мы все просто заслушались. Признаю, нужно иметь особый дар оратора, чтобы повернуть столетнюю историю промахов и провалов, стоящих инвесторам миллиардных убытков, не просто в свое оправдание, а сделать виноватым в них все человечество. ‒ Он погладил бородку и вышел немного вперед. ‒ Хочу Вас разочаровать, тут нет политиков, репортеров и представителей колониальных компаний. Нам, по сути, безразличны ваши суждения относительно прошлого и будущего человечества. Мы прилетели сюда с целью утилизировать восемьсот тысяч тон радиоактивного топлива, которое больше года заставляло светиться и работать Порт, колонии и саму Землю. Нам тут как-то наплевать на эволюцию! ‒ Он вдруг повернулся к команде. ‒ Тут кто-то считает себя обезьяной?

Раздался гогот. Я же только улыбнулся, начиная сильнее чувствовать желание попасть в уборную.

‒ Я попросила бы Вас… ‒ Марта начала говорить, подумав, что командир дает ей возможность ответить, но это была его излюбленная уловка.

‒ Нет, это я попросил бы Вас! ‒ Он резко повернулся к ней, почти до крика повысив голос, в нотах которого слышался гнев. ‒ Не вмешиваться в работу моих людей! Вы находитесь на борту моего судна и, здесь действует только один регламент! Мой! И Вы будете, как и все тут, подчиняться командиру экипажа! ‒ Маер был красный от злости, а руки сжаты в кулаки с такой силой, что побелели запястья. ‒ Я даю Вам право следовать Вашей научной программе, когда окажитесь на поверхности Проксима b в составе команды высадки, только там. ‒ Секунду, помолчав, он разжал кулаки, снова погладил бородку и его голос зазвучал более спокойно. ‒ На борту СИД Вам надлежит вести себя исключительно нейтрально, стараясь своими действиями не мешать работе инженеров и пилотов. Вы можете пользоваться кухонным стендом, санитарно-гигиеническим блоком и отведенным кубикулом без ограничений. Перемещаться можете так же без ограничений только по бытовому модулю, основному помещению технического модуля, и находиться в панорамном блоке. Теперь, и до возвращения в Порт эти правила будут основными в Вашей жизни, а за неподчинение к Вам будут применены точно такие же дисциплинарные наказания, как и к любому другому члену экипажа. Научные же лекции можете оставить при себе, но если решите написать о них в своем отчете, я возражать не буду. ‒ Договорив, он развернулся и хотел уйти, но вдруг остановился. ‒ И да! Чтобы мне там не говорили ваши агенты, по поводу научной сути этой экспедиции, мне глубоко плевать и никакой штатной единицы, если Вы еще не поняли, в помощь Вам выделено не будет!

После этих слов, его легкие сапоги быстро застучали в сторону лобби, а все остальные удовлетворенные его речью, начали неспешно расходиться.

Я посмотрел на Марту, боясь увидеть в ее лице стыд и обиду, посмотрел так, чтобы она ни в коем случае не поняла этого, но не увидел совершенно ничего. Все такое же бледное холодное лицо без единой эмоции. Несколько секунд она еще стояла на том же месте, на котором выслушивала разгромную тираду командира, а когда последний член экипажа повернулся к ней спиной, то так же молча, развернулась и спокойно зашагала по перфорированному полу модуля к подъемнику на панораму.

Я пулей полетел в санузел, сам удивляясь себе, как еще не лопнул мой мочевой пузырь. Когда же закончил все свои дела и вышел, то тут же почувствовал дикий голод. Нужно было срочно что-нибудь перекусить.

Слушая урчание своего пустого желудка, словно все кишки закручивались внутри меня спиралью, моля о приеме пищи, я замер в переходе между модулями, вдруг услышав по ту сторону голоса.

Происходил какой-то диалог. И не просто диалог, а разговаривали двое и интонации их голосов говорили о том, что ни не желают что бы их услышали. Потому, вместо того чтобы раскрыть свое присутствие, распахнув дверь перехода, и извинившись пройти мимо них, я прислушался. Как не странно, это оказались Лена и Колл.

‒ Дай пройти.

‒ Ты чего добиваешься?

‒ Уйди с дороги или по яйцам коленом схватишь!

‒ Я же вижу, ты бесишься! Чего ты хочешь?

‒ Руки убрал! Ты, придурок!

‒ Все убрал, убрал. Лена, давай по-хорошему, а? Не я так решил, ты сама так захотела. И не нужно из себя строить «хрен знает что» перед всей командой. Какие вообще с твоей стороны могут быть обиды?

‒ А у меня нет никаких обид. Я говорила тебе, что не хочу лететь с тобой на одном судне! Тебе плевать! Был бы настоящим мужиком, сказал бы Маеру, что не полетишь! Можно подумать у тебя больше не было других предложений. Ты же назло мне только полетел! ‒ Ее голос звучал удивительно расстроенным, что даже было странно, зная этого человека.

‒ Да я просто хочу стать первым человеком, ступившим на поверхность планеты в другой системе! ‒ Колл засмеялся.

‒ Не веди себя как мудак. Иди, расскажи это ученой шлюшке. Может, найдешь с ней общий язык.

Раздался протяжный недовольный вздох.

‒ Ладно. Не вижу причин уходить из команды. Мне кажется, что справедливо было бы, чтобы это ты сделала. Ты же не хочешь со мной летать.

‒ Какая же ты все-таки тварь! Ты прекрасно знаешь, как мне нужны эти деньги и что кроме Грека, меня никто не возьмет в команду! Решил подпортить мне жизнь своим присутствием, так вот будь уверен, я буду делать то же самое! А теперь пошел вон!

Дверь в лобби, прошипев, открылась на том конце перехода и, я уже собирался выдохнуть задержанное дыхание, как она открылась и передо мной. Во весь свой рост, в проходе стоял Колл. Я тут же сделал вид, что только подошел. Как я сразу не подумал, что они могут пойти в разные стороны. Интересно, он догадался, что я слышал их разговор?

‒ Инженер. ‒ Я кивнул и отстранился, давая ему пройти.

‒ Что уставился? ‒ Он прорычал, видя, что я таращусь на него и скрылся в полусумраке технического модуля.

Я ничего не ответил и направился в лобби. Сума сойти. Колл и Лена…

* * *

Долгожданная процедура торможения, проходящая в режиме автопилотирования и являющаяся частью полетной программы, заняла почти восемнадцать часов. Нудных и тяжелых часов. Запрещающие покидать свои рабочие места требования безопасности, на все это время приковали нас, за исключением Колла и Марты, которые сидели, пристегнувшись за столом в лобби, парками к антиперегрузочным креслам в модуле управления. Сочетания полимагнитных нейтринных полей, создающих на борту искусственную гравитацию за счет разности восприятия пространством масс, делали перемещения по модулям не просто невозможными, но и опасными. Происходил своего рода эффект нестабильной невесомости, которой вызывал такие перепады, что потеря координации, тошнота и рвота, резкие скачки артериального давлении, были ничтожной долей того, что происходило на самом деле. Но и это намного лучше, чем быть раздавленным ускорением торможения, гасящего скорость судна на сто тысяч километров в секунду.

Хотя, как по мне, то я не очень-то и страдал подобными симптомами, будучи убежденным, что все эти страсти побочных эффектов от работы полимагнитного ядра судна, значительно преувеличены. По большому счету, если не злоупотреблять эффектом нестабильной невесомости, то от пары минут, а то и часов, пребывания не в антиперегрузочном парке, ничего страшного, кроме жуткого неудобства, не произойдет. Ну, или не должно произойти. По крайней мере, со мной. По крайней мере, мне так хотелось думать.

Наконец турбореакторы завершили реверс, и судно продолжило сближение с космическим телом без ускорения, с предманевровой скоростью. Я отстегнул парк и, встав начал разминать затекшие суставы и конечности.

Стоя в полусогнутом состоянии, я смотрел в витраж. Прямо по курсу, отражая свет красного карлика, видимого всего лишь яркой звездой, повис полумесяц Проксима b, который пока еще мог уместиться у меня на ногте большого пальца правой руки, хотя я и знал, что размерами эта планета не уступает Земле. Консоль выдавала расстояние до объекта немногим больше чем шесть а.е.

Интересно, что там? Там на ее поверхности. На предполетном брифинге нам показывали снимки с беспилотных зондов, которые Научное сообщество, направляло в течение позапрошлого года в систему Проксима Центавра, выпросив у Колониальной Федерации или Правящей Партии Неополиса, а может у кого-то еще, довольно не малые средства. Согласно их исследованиям поверхность планет, окутанная плотной атмосферной шапкой из преимущественного углекислого газа и азота, в нижних слоях атмосферы так же в немалой концентрации присутствует нитрид водорода, а поверхность состоит в основном из кварцевых, кремниевых и шпатовых пород. Буровой зонд способный углубляться в почву лишь на пару метров не выявил в ее коре, каких либо полезных ископаемых представляющих экономическую ценность. А горные массивы, явно образовавшиеся миллиарды лет назад, свидетельствовали о том, что когда-то на этой планете была более низкая гравитация. На снимках это были ровные пикообразные выросты, расположенные очень близко друг к другу, словно это были не горы, а гигантские шипы на ровной поверхности. Сейчас сила притяжения планеты была на восемь процентов ниже земной, при массе меньшей на десять процентов. Для планетарного масштаба различия не очень-то и незначительные, к тому же радиус наклона оси вращения у нее был всего лишь восемнадцать градусов, а это значило, что смены времен года должны быть не существенными. Ученые убеждены, что при подобных характеристиках Проксима b, несмотря на звезду, излучающую значительно меньше света, чем Солнце, вполне могла стать обитаемой, если бы не ее ядовитая для человека атмосфера плотными слоями окутывающими, пропуская лишь около двадцати-тридцати процентов тепла и света.

– Корин! – Мои мысли внезапно оборвал голос Марка, и я резко вернулся в реальность из своих мыслей. – Пойдем, поможешь.

Я пошел за ним в технический модуль. Где-то в душе еще наступали приливы эйфории и гордости за себя, свою команду, да и все человечество за то, что мы есть, существуем и способны не просто проживать свою историю, а вершить, познавать и быть по-настоящему частью этой Великой Вселенной.

И в то же время было страшно. Очень страшно и непостижимо. Просто не укладывалось в голове, как такое большое место как Вселенная могла породить такое мелкое и слабое существо как человек. Кто мы для всего этого, того что и не понимаем-то до конца! То, что даже сидя в пределах своей звезды, видим спустя сотни тысяч лет. Мы даже не знаем, что там на самом деле!

Стараясь становиться ее частью, мы не задумываемся о том, что она ‒ Вселенная нас к себе не приглашала, а мы не спрашивали у нее разрешения на то, чтобы жить. Мы просто появились на свет в результате удачных стечений обстоятельств в таком хрупком и миниатюрном мире как Земля. И ей ‒ Вселенной по большому счету нет до нас никакого дела.

Как муравьи, строят свой муравейник, так и мы складываем из соломинок и веточек свой мир, расширяем его, пристраиваем новые муравейники, улучшаем свою жизнь, делаем существование комфортнее. Но где гарантия, что когда-нибудь из черной и безмятежной глубины неизведанного космоса, который никогда и не будет до конца исследован, не явится какой-нибудь Высший разум, который мы даже не сможем осознать, а наша планета вдруг не окажется у него на пути неожиданным, но ничего не значащим препятствием.

Разве человек, спеша по своим срочным и очень важным делам остановится перед небольшим и беззащитным муравейником? Разве он сочтет нужным остановиться и обойти или перешагнуть его, чтобы не причинить вред целой цивилизации насекомых? Он на него даже не обратит внимания! Он даже не будет знать, что возможно лишил жизни, за один шаг, сотни существ. Это для него вообще не имеет никакого значения. Значение имеет только то, неотложное дело, ради которого погиб муравейник.

Так и мы погибнем, раздавленные одним единственным шагом этого Высшего существа, которое даже знать о нас возможно не будет. А Вселенная будет жить дальше. Ни кто и ни что не заметит исчезновение какого-то одного маленького горошка в бесконечном поле, а сотни миллиардов таких же горошин будут безразлично и все так же безмятежно продолжать кружить вокруг миллиардов своих звезд. Им нет дела до нас, до какой-то там Земли, у них свой мир, а то Высшие существо, принесшее гибель человечеству, быть может, тоже, когда-нибудь, на своем пути встретит то, что будет выше и разумней в тысячи раз его самого. И быть может так же глупо, несправедливо падет и испарится под натиском новой мощи, которая окажется в сотни раз его мощнее, просто потому что, лишь по воле случая он оказался у него на пути.

– Эй! Ты чего завис? – Марк пощелкал пальцами у меня перед глазами. – В каких ты облаках витаешь?

– Все нормально, просто я сегодня, что-то никак не восстановлюсь после соты.

Марк меня не слышал, он уже шустро нырнул в первый стыковочный шлюз, где с головным судном стыковался спусковой модуль и стал доставать наверх защитные костюмы, которые ему подавала Лена.

– Не удивительно, командир бодрствовал почти неделю! Все спали больше положенного срока. ‒ Он передавал мне компактные, но довольно увесистые свертки.

Шлемы и ранцы жизнеобеспечения доставались отдельно.

‒ Понятно. ‒ Я вздохнул, принимая очередной сверток.

‒ Шустрее работаем девочки! ‒ Из недр С-2 раздался приглушенный голос Лены, но мы ее проигнорировали. ‒ Меньше разговоров, больше дела! Мы с вами так за сутки не управимся.

Марк выскочил из шлюза и толкнул меня плечом.

– Давай бери и тащи к верстаку.

Я брал костюмы и аккуратно выкладывал их, разворачивая рукава и штанины, которые были заправлены внутрь, чтобы во время хранения меньше занимать места.

– А почему они желтые?

‒ Они оранжевые, дальтоник! ‒ Марк засмеялся.

‒ Да, точно. ‒ Я тоже улыбнулся.

– Командир такой цвет заказал в этот раз. Наверное, чтобы нас лучше было видно, говорят там очень сильные туманы.

Защитные костюмы для спуска и выхода на поверхность кардинально отличались от тех, которые предназначались для выхода в открытый космос. Они были из более мягкого материала и практически не стесняли движения. Их основными задачами были обеспечение человека дыхательной смесью, поддержание естественной температуры тела и защита от радиации, в случае если спускаться приходится на тело, атмосфера на котором либо отсутствует вовсе, либо ее так мало что она не может защитить поверхность от убийственного ультрафиолета звезды.

– Пристегивай перчатки и закрывай замки. – Он взял один и начал пристегивать болтающуюся на одной петле перчатку к рукаву, потом перевернул костюм на спину. – Смотри только из замков вытаскивай прокладки.

Я все в точности повторял за ним и делал вид, что внимательно слушаю, хотя все сам это прекрасно знал и не раз подготавливал и проверял снаряжение перед высадкой, когда работал на одном из Пилигримов. Но это был Марк, и учить кого-то, ему доставляло удовольствие и придавало уверенности в себе. На СИД у него вариантов было не много. Учить Лену он не мог. Просто по тому, что она мгновенно устроила бы ему разнос, а Колл мог за такое и подзатыльников надавать. Так что оставался только я.

Конечно, я бы тоже мог бы ему возразить, но я был человеком новым в команде, а он летал с ними уже два года, поэтому я ему даже немного подыгрывал, считая его просто хорошим человеком и возможно, таким образом, помогал самореализоваться.

Я застегнул костюм и закрыл забрало. Присоединил к затылочной части шлема две трубки системы замкнутого дыхания и активировал на консоли управления, встроенной в левое предплечье костюма, функцию включения системы жизнеобеспечения. На дисплее появились различные параметры, от температур внутри костюма и снаружи до уровня радиационного фона. Потом настроил систему подачи воздуха в костюм только на впуск, заблокировав выпускной клапан, и стал ждать. Ждать нужно было не долго, пока воздух, поступающий по входной трубке из ранца жизнеобеспечения, который был на время хранения отделен от самого костюма, не наполнит его полностью, и не раздует как надувную куклу. Когда же он наполнился, на консоле запищал сигнал о превышении атмосферного давления внутри костюма. Я оставил его в таком состоянии и принялся за второй. Когда и тот стал похож на надувную куклу, я вернулся к первому и проверил показатели, которые сообщили мне о герметичности костюма. Потом убедившись в исправности остальных функций жизнеобеспечения, я включил выпускной воздушный клапан и тот начал быстро сдуваться, приняв свою обычную форму. Костюм был полностью готов к эксплуатации.

Марк, что-то пробормотал про себя, и, поняв, что я уже имею опыт в таких делах, притих с советами и лишь что то, насвистывая, продолжал делать то же самое с другим костюмом.

– Марк, а как ты попал в команду к Маеру?