Проект «Новый Эдем»

Очнулся он от лёгкого тычка в бок, и тут же услышал голос Пака:

‒ Мы уже приземляемся.

И такое острое желание возникло ‒ ответить тоже тычком, и не лёгким, а посильнее. В челюсть. Чтобы та лязгнула, захлопнулась, и чтобы навсегда. Но Кондр сдержался. Хотя мысли, похоже, отразились в его взгляде, потому что Пак растерянно заморгал и отвернулся.

Приземлились, кстати, и здесь оказалось не самым верным словом. Опять опустились на крышу, но здание не было небоскрёбом. Длинна и ширина намного больше высоты. Высадились. У Кондра слегка кружилась голова, и гул до сих пор звучал в ушах, а в ногах ещё жила вибрация. Зато на душе сразу стало спокойнее: долетели, без приключений.

Все столпились и неуверенно переминались, не отходя от вертолётов. На лицах ‒ ожидание, и, наверняка, каждый думал о том, как выглядит портал и когда доведётся его увидеть. Лучше бы ‒ прямо сейчас. Действительно не терпится. Но для начала выгрузили из вертолётов вещи.

Вниз спускались не на лифте, а по лестнице. В первую очередь разместились по комнатам. Система самая простая: два помещения, одно для парней, другое для девушек. Двухъярусные кровати. К подобным многие привыкли, необычным показалось другое.

Даже в маленьких квартирах каждому жильцу старались обустроить пусть и крошечный, но собственный уголок, отделённый хотя бы занавеской, чаще ‒ временной перегородкой. А тут ‒ общее пространство. Ты, как на ладони, не спрятаться от посторонних взглядов. Но и жить в нём придётся всего сутки, уже завтра – в путь.

Двадцать минут командам выделили на то, чтобы разместиться, и опять сбор. Вот тогда, словно угадав общее устремление, их и привели к порталу.

Он находился не на улице, а внутри огромного ангара. Или лаборатории. Как это точнее назвать. Высокий потолок, перекрестья металлических балок. На них подвешена разная аппаратура и толстые канаты кабелей. Стен не видно за разнообразными приборами, аппаратами, панелями. В середине помещения, сразу за входными дверями, две трети открытого пространства, а последнюю треть занимала большая конструкция. На вид довольно простая, сильнее всего напоминавшая квадратную раму. Как от картины. Только полотно вынуто, в середине пустота. Но только на первый взгляд пустота.

Время от времени прямо по воздуху пробегали тонкие оранжево-синие линии разрядов. Чаще одиночные. Но иногда их возникало сразу несколько в одном месте. Они соединялись, образуя сплетения, похожие на паутину или нейронную сеть. В некоторые моменты воздух внутри рамы, казалось, густел, становился почти видимым, колыхался, словно марево над крышей в самый жаркий солнечный день. И не покидало ощущение, что с минуты на минуту что-то должно случиться: пространство раздвинется, и команды наконец-то увидят тот самый мир, в который им завтра предстоит попасть.

Даже Кондр проникся, почувствовал, как сердце зачастило и мурашки защекотали руки. Он сжал кулаки, чтобы унять неуместную восторженность и нетерпение. И тут рядом раздался голос:

‒ Сейчас портал непроницаем. Поэтому крайне не советую к нему приближаться. А уж тем более пытаться проникнуть сквозь. Если, конечно, нет желания оказаться рассеянным на атомы.

Кондр повернул голову и увидел говорившего. Это именно он толкал речь с трибуны во время самого первого сбора на крыше небоскрёба. Со стопроцентной уверенностью Кондр не стал бы утверждать, далековато было, можно и ошибиться, но ‒ скорее всего. А теперь выяснилось, что он ещё и один из местных сотрудников. Если судить по одежде.

Народу в лаборатории находилось довольно много. Кто-то сидел возле пультов, кто-то сновал туда-сюда. Одеты все были примерно одинаково, но не в халаты, не в комбинезоны. На мужчинах обычные брюки, чёрные с синим отливом, на женщинах юбки или тоже брюки, только более зауженные. А сверху на всех трикотажные джемперы нескольких цветов, не ярких, а приглушённых: голубовато-серого, жёлтого, зелёного, малинового.

Почти такие же костюмы были на героях одного из популярных сериалов про путешественников по параллельным мирам, и Кондру стало интересно: случайно или нет? Создатели фильма позаимствовали идею из реальной жизни? А, может, наоборот. Разработчики местной униформы оттолкнулись от киношного образа?

На том человеке, что рассказывал про портал, был голубовато-серый джемпер с чёрным воротом и нашивкой на левом рукаве. Что на ней изображалось, Кондр рассмотреть не успел. Только надпись бросилась в глаза, потому что была слишком предсказуема: "Project «New Eden»".

Мужчина сделал ещё пару шагов, оказался между командами и порталом и развернулся.

‒ А чтобы никто не сомневался в правдивости моих слов, сейчас всё покажу.

Правый карман на его брюках странно топорщился. В него-то он и запустил руку. Кондр почему-то предположил, что мужчина сейчас достанет какое-нибудь живое существо ‒ например, лабораторную мышку или хомячка ‒ и запустит в портал. Но тот вынул яблоко, не очень крупное, матово-зелёное с мелкой жёлтой крапинкой, и не сходя с места, а только чуть обернувшись, швырнул его в сторону рамы.

В одно мгновение пространство внутри неё вспыхнуло множеством разрядов. «Нейронная сеть» проявилась особенно отчётливо и ярко, заполнила почти весь периметр. А яблоко…

Яблоко взорвалось. Абсолютно беззвучно. Раскололось. Сначала на крупные куски. Затем те распались на более мелкие, и дальше ‒ до едва различимых человеческим глазом пылинок. А потом и они исчезли. Только аромат остался, свежий и чуть сладковатый. Наверное, он расползся до самых дальних уголков лаборатории. Потому что люди у пультов начали оборачиваться.

‒ Впечатлились? ‒ голубовато-серые, почти в тон джемперу, глаза мужчины насмешливо блеснули. ‒ Теперь можно и познакомиться. ‒ Его внимательный взгляд скользнул по участникам команд и, кажется, чуть дольше, чем на остальных, задержался на Тории. ‒ Я руковожу данным этапом проекта. Поэтому по всем вопросам обращайтесь ко мне. А называть меня можно просто ‒ куратор Варга.

Пак, опять оказавшийся рядом с Кондром, зашевелился и тихонько кашлянул. Вот же затычка в каждой дырке. Наверняка сейчас начнёт спрашивать и делиться собственными умозаключениями, и его болтовня затянется до бесконечности, опять всех достанет. Куратор Варга тоже обратил внимание на внезапно засуетившегося азиата и, похоже, сразу понял, чего от того можно ожидать. Он сдержанно улыбнулся, но не стал выяснять, что понадобилось от него Паку, произнёс:

‒ Однако в данный момент у нас есть более важное дело, чем разговоры. ‒ Варга согнул руку в локте и выставил вверх указательный палец. ‒ Обед! А вот потом инструктаж. И тогда можно будет задавать вопросы.

Глава 5. Что там, за горизонтом? Фео

Фео попыталась связаться с родителями, но ничего не вышло. Наверное, специальная аппаратура глушила сигнал. Всё-таки спецпроект, секретные исследования, поэтому дополнительная защита. Как попало, откуда попало не дозвониться.

Не то что бы Фео соскучилась или передумала и теперь желала вернуться. Нет, вовсе нет. Просто хотелось лишний раз заверить маму и папу: у неё всё в порядке. А ещё рассказать, что видела портал, и что завтра ‒ уже завтра! ‒ они отправляются в новый мир.

Вроде бы случилось. Фео больше не торчит дома под контролем родителей, не выслушивает вынужденно проповеди преподобного Евстихия, наполненные сожалениями о безвозвратно утерянном мире, не мучается от мыслей: зачем она вообще живёт на свете? какой в её существовании смысл?

Теперь она точно знает, что смысл есть. И особое предназначение. И даже возможность изменить реальность, сделать её лучше. Не каждому предоставляется подобный шанс, а Фео сумела вырвать его для себя, отвоевать у других, не менее его жаждущих. Добилась. Но почему-то прежняя уверенность пропала.

Может, потому что Фео, даже несмотря на то, что оказалась в числе избранных, больше не чувствует себя самой-самой. Достойной, натренированной, лучшей. Есть Иви с курсантской подготовкой Специального корпуса. Есть Самир. Пусть и невысокий, одинакового с Фео роста, но зато он гораздо крепче, выносливей и сильнее. Есть Наташа, которой даже не девятнадцать, а уже двадцать, и ещё она обладает неоспоримо полезными навыками, о которых у Фео крайне поверхностные познания. Наташа ‒ фельдшер с опытом работы.

А ещё есть Торий, невозмутимый и самоуверенный, попавший в команду без предварительного отбора. Уж явно не просто так.

Или она просто слишком волнуется? Ведь неизвестно, что ждёт впереди. Оттого и сомнения, и тревога, и растерянность. И желание увидеть родителей. Хочется с кем-нибудь поделиться своими переживаниями. А с кем?

Первой на глаза попалась Регина. Ну ещё бы? Такие объёмы трудно не заметить. И почему она тоже оказалась в команде «А»? Пусть уж лучше в «Б». Утомила её бесконечная суета и уродливые рыжие кудряшки. Фео проводила Регину взглядом и презрительно скривила губы.

Можно было бы поговорить с Наташей. Она нормальная, хотя и самая старшая в группе. Потому что от неумелого медика-новичка никакого толку, а она уже работала в больнице. Но Наташа направилась к двери, перекинув через плечо полотенце. Собралась в душ.

Лучше всего подошла бы Иви. Фео она нравилась больше остальных, несмотря на замкнутость и некоторую отстранённость. А, возможно, как раз из-за этого. Но той не было в комнате.

Фео вздохнула украдкой, чтобы никто не заметил, засунула планшет под подушку, поднялась с кровати, и тоже направилась к двери, но не входной, а балконной.

Шагнув через порог, Фео сразу обнаружила Иви. Так вот она где. Девушка сидела в пластиковом кресле возле перегородки.

Балкон был сплошной, тянулся вдоль всего фасада жилого корпуса, но ажурные металлические решётки делили его на отдельные секции. По длине комнат. Ближайшая решётка располагалась возле дверного проёма, а кресло стояло у дальней.

Иви не любовалась на открывающийся перед ней пейзаж, глаза у неё были опущены. На коленях лежал планшет, но и на него девушка вряд ли смотрела. Экран давно потух и сделался чёрным. Теперь в нём разве собственное отражение разглядывать, но Иви не такая, чтобы бесконечно собой любоваться. Хотя, возможно, она музыку слушала. Маленькие пуговки беспроводных наушников не разглядишь под волосами, а сейчас они у Иви не были, как обычно на тренировках, собраны в хвост, тёмно-русой волной лежали на плечах.

Заметив появление на балконе ещё кого-то, девушка повернула голову. Фео шагнула к ней, но сразу растерянно застыла, легко определив по взгляду, что Иви не хочет разговаривать, но и против её присутствия возражать не станет. И всё-таки Фео не решилась подойти, так и осталась там, где стояла, облокотилась о перила.

Из окон за спиной лилось тёплое жёлтое сияние, и балкон сейчас казался пограничьем, разделительной полосой между светом и тьмой. Потому как плотные вечерние сумерки заполнили весь остальной мир, выкрасили его в разные оттенки фиолетового.

Почти привычная картина ‒ напротив стена другого здания. Оно немного ниже, и крыша хорошо просматривается. Тоже привычно. Потом идут другие здания. Но вот, что воспринимается невероятным. Прямо перед глазами торчит верхушка дерева, настоящего высокого дерева, точно такого же, как те, что растут в лесу, и хорошо видно, как дрожат листья на лёгком ветру. А если глянуть вдаль, то там… там…

Фео, конечно, знала, но не очень-то верилось, что такое существует на самом деле, и что-то может быть выше домов. А ведь может. На самом деле, может.

Вдали, безжалостно ломая и без того неровную линию горизонта, поднималась ввысь вершина горы. Она была настолько высокой, что сумела поймать последние лучи уже закатившего солнца и потому чётко выделялась на фоне чернильного неба, словно огнём пылала ярко-оранжевым. Наверное, на её макушке лежал снег.

Такая же ожившая сказка, как недавно увиденный лес. И Фео не отрываясь смотрела, как догорает закат на самой вершине, как угасают последние искры уходящего дня.

А потом опять открылась балконная дверь. Но не из девичьей комнаты, из соседней. И появился Торий. Сквозь прутья перегородки скользнул взглядом по Фео, посмотрел через её плечо и, наверное, заметил Иви, но не выказал никакого интереса, не произнёс ни слова. Отвернулся равнодушно, подошёл к перилам и тоже облокотился, уставился вдаль.

Как будто он здесь один, и никого больше не существует.

Но Фео тоже не станет обращать на него внимания. Очень надо.

Она опять посмотрела на вершину, но закатный огонь погас, и та почти слилась с тёмным небом. И зрелище уже не захватывало, и, вообще, стало как-то беспокойно и немного зябко. Наверное, потому что волосы ещё влажные после душа, а тут прохладно, и ветерок. Фео натянула капюшон на голову, да так и не отпустила его края, поверх кулака, сжимающего ткань, осторожно глянула вправо.

Он ведь даже не красивый. У него резкие черты лица, которые тоже смотрятся вызывающе из-за ярких, чётких линий, красноречиво отображающих эмоции. А эмоции у Тория обычно одни: снисходительная ирония и высокомерное презрение. И взгляд цепкий, насмешливый. Неуютный. И вот чего Фео пялится на него как заворожённая?

Глупо же. И ничего подобного с ней никогда ещё не было. Парни её всегда мало интересовали, скорее даже раздражали. Потому что обычно вели себя как придурки: выдавали плоские пошлые шуточки, принимая их за верх остроумия, думали, что так могут сразить любую девушку наповал, и при каждом удобном случае норовили распустить руки. И Торий, наверняка, был точно таким же. Просто ещё и слишком много о себе воображал, считал, что круче остальных. Не снисходил.

Фео настолько погрузилась в собственные мысли, что на какое-то время просто выпала из реальности, ничего не замечала вокруг. А когда пришла в себя и снова прозрела, первое, что увидела ‒ нацеленные прямо на неё тёмные глаза. Торий с лёгкостью поймал её потаённый взгляд и, конечно же, сразу догадался, что она уже давно украдкой пялилась на него.

Щёки и уши заполыхали от нахлынувшего смущения, и стало даже немного страшно, словно Фео поймали за чем-то скверным, и сейчас ей непременно достанется. Она мгновенно отвернулась, попыталась ещё глубже натянуть капюшон, но стало только хуже. Теперь и ежу понятно, что она оробела, и что сама считает свои подглядывания глупыми и недостойными.

Ну почему, почему сейчас Фео ведёт себя, как полная дура? Ведь можно было сделать вид, что она не просто так смотрела на Тория, а хотела его о чём-нибудь спросить. И не важно о чём. А потом действительно спросить. Например: «А ты когда-нибудь видел горы?» Или даже: «Не знаешь, сколько уже времени?» Фео ведь никогда раньше не терялась в таких простых ситуациях.

И вот опять. Опять её нестерпимо тянет бросить осторожный взгляд вправо, узнать, что там делает Торий. Вряд ли он до сих пор смотрит в её сторону.

Нет, ну вот чего она? Нельзя же так. Ну…

И всё-таки Фео даже не покосилась, развернулась. Но не для того, чтобы воззриться на Тория, а потому что балконная дверь из комнаты парней опять распахнулась, и нарисовался…

Пак. Кто ж ещё?

Увидел Фео, расцвёл улыбкой. С налёта привалился к перилам, так что те дрогнули. Прямо возле Тория.

‒ Решили подышать свежим воздухом?

Зануда в своём репертуаре. Разве можно придумать вопрос тупее? Но Пак не смутился ни капли, даже наткнувшись на равнодушное молчание присутствующих, продолжил трепать дальше.

‒ Здесь он совсем не такой, как в городе. Да ведь? Потому что высокогорье. А мы живём в низине.

На инструктаже он даже куратора Варгу достал своими вопросами и предположениями, так что под конец тот просто делал вид, что зрение у него внезапно ухудшилось и он в упор не замечает беспокойно подпрыгивающего на стуле участника разведывательной команды.

‒ Видите ту вершину? ‒ Пак выставил указательный палец и резко выбросил вперёд руку, словно попытался проткнуть перспективу. Ну, конечно. Ведь без его демонстраций и воплей, кто бы заметил огромную гору. ‒ Говорят, почти сразу за ней начинается океан.

Ещё одно слово, будто пришедшее из параллельной вселенной. Его смысл Фео хорошо известен, она прекрасно знает, как должно выглядеть то, что оно обозначает. И всё равно оно звучит для неё слишком абстрактно. Слово «привидения» ей тоже знакомо. Их тоже рисуют на картинках и показывают в фильмах. Но это ведь не является абсолютной гарантией того, что они реально существуют.

А Пак уставился на Тория.

‒ Ты видел океан? ‒ поинтересовался только у него, не у Фео.

Думает, уж про неё-то всё знает. И нигде она не была, кроме родного города.

Ну не была. И что? А Торий ему всё равно не ответит, проигнорирует.

Но тот взял и ответил.

‒ Я несколько лет жил на нефтяной платформе.

‒ Серьёзно? ‒ восторженно выдохнул Пак. Сейчас опять вопросы посыплются из него, как из рога изобилия: «Расскажешь? А где? А как? А когда?». Но прозвучало немножко неожиданное: ‒ И купался? В океане?

Торий коротко хмыкнул. Почему-то сейчас он не казался чересчур заносчивым, и Фео не чувствовала себя настолько же напряжённо, как несколько минут назад. И спокойно смотрела в сторону Тория. Потому что за ним стоял Пак, и они вроде бы разговаривали. А в том, чтобы смотреть на собеседника, нет ничего особенного. И постыдного.

Балконная дверь приоткрылась уже в третий раз, Марк выглянул, сообщил с обычной своей милой улыбкой:

‒ Сказали, на боковую пора. Чтобы завтра не быть сонными и не клевать носом.

И как так у него получалось? Что даже в ответ на подобные заявления не тянуло обиженно возмутиться: «Нас тут за детей держат? А то мы сами не решим, когда надо ложиться? Настолько глупые и безответственные». Или сорвать досаду на нём: «Отвали! Без тебя разберёмся».

Пак сразу же отлип от перил, дисциплинированно протопал в комнату, Фео тоже развернулась, посмотрела на по-прежнему неподвижно сидящую в кресле Иви.

‒ Ты идёшь? ‒ спросила тихонько, а потом подумала, что та сквозь льющуюся из наушников музыку вряд ли услышит. Но девушка вскинула голову, кивнула.

‒ Да. Сейчас.

Ничего она не слушала. Просто сидела, просто думала, наверное, о чём-то своём. Интересно, о чём? Настолько сосредоточенно и отрешённо. Не двигаясь, не видя ничего.

Иви и сейчас подниматься не торопилась. И Торий не тропился. Стоял обхватив перила, смотрел вдаль. Может, вопреки действительности видел там не горные вершины, а водную поверхность без конца и без края, незаметно переходящую в небо. Фео могла представить подобное только по фотографиям и фильмам. А Торий жил на платформе. Надо же.

Там океан не с одной стороны, а со всех. Синева, синева, синева. Слева, справа, впереди, позади. И над головой тоже. И простор. Перспектива не заполнена до бесконечности давящими громадами домов. Пустота.

Неужели существует такое? Вообразишь, и уже голова кружится.

Наташа опускала жалюзи на окнах, а Фео, подойдя к своей кровати, торопливо стянула мастерку и брюки и юркнула под одеяло. Поёжилась от свежей прохлады постельного белья.

Если окунуться в океан, наверное, похожие ощущения. Та же прохлада, те же осторожные прикосновения. Только не ткани, а воды.

Фео доводилось купаться. В общественном бассейне. Поддельная голубизна, неприятных запах обеззараживающего раствора, от которого со временем начинает зудеть кожа. Океан тоже должен пахнуть. Солью и йодом. Но его аромат, наверняка, совсем другой, не раздражающий, а приятный. Вдохнуть бы его когда-нибудь. И нырнуть. В живую пенистую волну.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.