Проклятие Черного орла

– Прям-таки принудить? – ехидно переспросил Брут.

– Это не самая простая ученица, поэтому я не хочу предоставлять тебе право выбора.

– Вы начинаете меня пугать, магистр! – расхохотался старый маг. – Право, не знаю теперь, справлюсь ли я с такой ответственностью!

– Уверен, справишься, – Сэнджел обернулся на приближающийся стук каблуков. – А вот и она сама.

На этих словах в зал вошла Мирам и, увидев вставшего из-за стола Брута, тут же подбежала к нему и кинулась в распахнутые объятия.

– Мирам! Какая же ты стала! – восхищенно воскликнул Брут, отстранив от себя девушку и разглядывая со всех сторон. – Красавица! Вся в мать!

– О, Брут! – она слегка смутилась и обойдя стол, поцеловала мать и отца и села напротив мага.

Брут, продолжая широко улыбаться, смотрел на девушку, которую видел последний раз несколько лет назад, и не мог отвести взгляда, заставляя щеки девушки пылать яркой краской смущения.

– Как тебе ученица? – вопрос Сэнджела вывел мага из блаженного оцепенения.

– Так ты имел ввиду Мирам?! – Брут перевел на него удивленный взгляд. – Ни за что не поверю, что сильнейший из всех, кого я знаю, колдун не может обучить собственную дочь!

– Ты знаешь, я вечно занят в ордене, – развел руками Сэнджел, – у меня остается слишком мало времени для занятий, а требую я с нее, как с самого себя.

– О-оо… Тогда, боюсь, ребенка действительно надо спасать, – он игриво подмигнул Мирам и та тут же незаметно хихикнула, стыдливо прикрыв рот рукой.

– Значит согласен?

– Как можно отказаться от такой ученицы? – вопросом на вопрос ответил маг.

– Вот, и отлично! – на этот раз облегченно воскликнула Фий-Этт. – Возможно, теперь, у нашего магистра будет оставаться хоть чуточка времени и на свою жену?

Сэнджел не ответил, но нежно взял руку Фий-Этт в свою.

– Разумеется, ты готовил мирам к поступлению в университет? – спросил Брут минутой позже, приступив к только что поданной слугами утке.

– Признаться честно, я не думал об этом, – уклончиво ответил Сэнджел, также приступая к еде.

– Брут, ты же знаешь, – Фий-Этт театрально закатила глаза, – Сэнджел всецело приверженец домашнего обучения.

– Да? Что-то не припомню, чтобы в годы своего собственного обучения ты сидел дома. Напротив, тебя невозможно было выгнать из университетской библиотеки.

Мирам с затаенной надеждой впилась взглядом в сидевшего рядом отца.

– Почему бы и нет, – к всеобщему удивлению пожал плечами он. – При условии, что Морок будет сопровождать ее.

– Хорошо! – тут же с готовностью согласилась Мирам, давно привыкшая к своей тени в виде мага Строкуса.

Фий-Этт продолжала удивленно и даже возмущенно смотреть на мужа.

– Монрат, – замедленно произнесла она, – а чего же я-то всю жизнь торчу в этих стенах?!

– Ты – другое дело, – не обратив внимания на ее тон, ответил Сэнджел. – Жена лорда, должна быть в замке и ожидать мужа, коротая вечера за вышиванием. Не гоже ей по университетам разъезжать, – абсолютно серьезно пояснил он, но, не выдержав должной моменту паузы, все же улыбнулся.

Вместе с ним рассмеялся и Брут.

– Фий-Этт, не злись, – Сэнджел предусмотрительно чуть отстранился от колдуньи, нахмурившейся от гнева, – меня и самого в ордене едва терпят, еще одного колдуна, пусть даже колдунью, оппозиция просто не выдержит.

– Да, и про Мирам, что она ваша дочь, я бы лишний раз говорить не стал, – весомо заметил Брут. – Но, до университета, в любом случае, еще надо дожить.

Фий-Этт еще некоторое время недовольно смотрела на Сэнджела, но потом все же сменила гнев на милость.

– Ладно! – она отодвинула от себя тарелку с недоеденной утиной грудкой и встала с места. – Пожалуй, вас двоих мне уж точно не переспорить. Пойду проверю, как дела у Марты.

Она вышла из-за стола и прошла в залитую сладким яблочным ароматом кухню. На столе стоял большой круглый поднос с печеными в медовой глазури яблоками. А возле очага крутилась Марта. Легко подхватив ухватом тяжелый чугунок, она поставила его на стол и только сейчас увидела хозяйку замка.

– Госпожа, я что-то забыла?.. – растерянно спросила она, пытаясь припомнить, все ли блюда вынесли к столу.

– Нет, Марта, все хорошо, – улыбнулась Фий-Этт. – Просто решила узнать, почему ты сама ни разу не вышла в зал?

Женщина отвела взгляд в сторону, явно смутившись.

– Думаю, мастер Брут был бы рад увидеть тебя, – намекнула колдунья.

– Нет, что вы, госпожа! – тут же почти испуганно воскликнула Марта и принялась лихорадочно мешать большой ложкой сваренные в густом сметанном соусе белые грибы в чугунке. – Ему вряд ли есть дело до старой служанки…

Фий-Этт снисходительно улыбнулась и, обойдя стол по кругу, взяла Марту за грубые мозолистые руки и чуть присела, пытаясь заглянуть в ее карие глаза.

– Марта, – мягко сказала она, – ты далеко не просто служанка. За последние годы ты для нас стала членом семьи. Если б не ты, я ни за что не справилась с Мирам. Ведь первые месяцы, пока я восстанавливала силы, ты практически заменила ей мать. А Брут, он и сам далеко не юнец!

– Госпожа… – она подняла на Фий-Этт взгляд, обрамленный паутинкой тонких морщинок. – Не травите мне душу… пожалуйста…

– Глупая! – Фий-Этт крепко обняла женщину за плечи, но лишь на мгновение, чтобы тут же усадить ее на скамью возле стола. – Так!

Колдунья взяла Марту рукой за подбородок и придирчиво рассмотрела ее осунувшееся, увядшее за последние годы лицо. Еле слышно шепча распевные слова заклинания, она плавно, одну за одной, прогладила тонкими теплыми пальцами каждую морщинку вокруг глаз, носа и губ. Потом, повторила тоже самое с руками женщины.

– Это всего лишь вода, – улыбнулась Фий-Этт, глядя на вмиг посвежевшее и помолодевшее лицо Марты, – с годами она уходит из кожи, ее надо просто вернуть. Это не сложно. Напомни мне вечером, я составлю для тебя отличный бальзам, который поможет удерживать воду, и не только на лице и руках, – она загадочно подмигнула. – А теперь, хватит тут скрываться! Живо неси нам свои восхитительные яблоки! – нарочито строго велела колдунья, отвернулась и уверенно направилась к двери в зал, мимоходом сняв пальцем с крайнего яблока медовую каплю глазури и тут же отправив в рот.

Марта проводила хозяйку взглядом и, лишь за ней закрылась дверь, бросилась в свою комнату. Трясущимися от волнения руками она выдвинула верхний ящик небольшого комода под узким окошком возле кровати и достала маленькое серебряное зеркальце, подарок лорда в честь пятнадцатилетия Мирам. С замиранием сердца она поднесла зеркало к лицу и восхищенно выдохнула, и тут же ее карие глаза заполнились слезами. Она вновь была молода, так же молода, как и хозяйка Черного орла. Так просто, незаметно, бесследно исчезли прожитые годы. Из зеркала на нее смотрела молодая женщина со свежим румяным лицом и лишь волосы, изрядно тронутые сединой выдавали истинный возраст.

Отложив зеркало, она села на кровать и в задумчивости оглядела комнату. Заметив лежавший на бельевом сундуке платок, она вновь вскочила с места и, быстро подвязав им волосы, счастливая вернулась в кухню.

Здесь она ловко разложила грибы в четыре серебряные тарелки и, выставив их на поднос, вынесла в зал. При ее появлении, взгляды всех присутствующих удивленно приникли к ее лицу, и только Фий-Этт, хитро прищурившись, довольно вертела в руках украшенный самоцветными камнями кубок.

– Так что ты говорил про теорию цепных молний? – как бы невзначай напомнила она, посмотрев на явно зачарованного Брута, как и остальные, не отрывавшего взгляда от невероятно смущенной Марты. – Брут! Так какую закономерность ты выявил?

– А?.. – наконец, очнулся маг и посмотрел на колдунью. – Если связать заклятие шаровой молнии с заклятием снежной лавины, мы получаем отличный замораживающий эффект, не смотря на разницу температур… – сказал он, явно продолжая думать совсем о другом.

– Так-так, – продолжала издеваться Фий-Этт, – и как же достигается такой эффект? Понимаю, энергия шара топит снег, но откуда же взяться льду?

– Энергия потенциалов сталкивается, но потенциал лавины выше, отсюда и замораживающий эффект, – пояснил Сэнджел, раньше других придя в себя. – Марта, ты весьма посвежела. Новое платье? – он перевел вопросительный взгляд на явно довольную произведенным эффектом колдунью.

– Да! Представляешь, я нашла потрясающую швею на рынке! – воскликнула Фий-Этт. – Мы с Мартой прикупили у нее пару нарядов…

– Вы восхитительно выглядите сегодня, – сказал Брут, взяв руку Марты, поставившей перед ним тарелку, в свою. – Впрочем, вы всегда были прекрасны, – добавил он и поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Прошу вас, господин Брут, – еще больше смутилась Марта, отнимая руку. – Это лишнее, – добавила она, однако, улыбнувшись.

Выставив на стол все тарелки, она слегка присела в реверансе и спешно ушла на кухню. «Фий-Этт!» – раздался из-за двери громкий голос лорда Монрата. – «Ах, ты, лиса!»

Марта рванулась от двери в центр кухни и счастливо закружилась. Сейчас не хотелось думать, праведно ли все это, заслужила ли она такое. Не хотелось думать ни о чем, кроме того, что сейчас она невероятно счастлива и жизнь, кажется, совершила неожиданный скачек по спирали вниз. И у нее появился шанс вновь прожить свою молодость. И, возможно, теперь, получится наполнить ее большими красками.

***

Телега будто на прощанье скрипнула и остановилась на развилке дороги. Направо дорога уходила далеко вниз и терялась среди невысоких раскидистых кустов, а слева уже виднелись золотистые соломенные крыши деревенских домов на окраине южного склона старого пологого холма. Чуть поодаль, сразу за холмом притаилось довольно большое селение, Старый Гайт, прилепившееся своей западной стороной к невысокой крепости местного властителя из довольно старого семейства лордов Гайтов, земли которых тянулись и дальше на юг почти до самого мыса Вердже.

– Ну, что ж… рады были знакомству, – мужчина, грубый на вид, но тем не менее с широкой улыбкой, озарявшей суровое обветренное лицо, протянул Каю руку. – Так ты подумай, если душа к скорняжному делу не лежит, айда к нам! Заказ у нас внушительный, конюшню к осени только поставим, а там еще что подвалит наверняка. Лишний работник нам не помешает. Да, и подзаработаешь, глядишь, получше, чем на своих башмаках.

Кай хмыкнул, пожимая протянутую руку, мужчина же, напротив, от души расхохотался и подстегнув лошадь, погнал телегу направо, вниз, в заросли кустарника.

Кай проводил уезжающих плотников взглядом и, когда телега скрылась за поворотом дороги, удобнее закинул на плечо рулон кожи, заботливо обернутый ветошью, и направился вверх, на холм, к одному из небольших домиков на самой окраине села.

Домик этот был хоть и довольно большой, но смотрелся скромно и неказисто. Стены, еще сохранили следы былой побелки, но грязные серо-коричневые потеки струились вниз, оголяя ветхие глиняные стены, бывшие некогда высокими, а сейчас вросшие на треть в землю так, что небольшие квадратные окошки лишь слегка возвышались над растущими у дома маками, и чтобы заглянуть внутрь дома, приходилось изрядно склониться.

Вот и сейчас Каю пришлось сесть на корточки, чтобы заглянуть внутрь распахнутого настежь окна.

– Отец? – позвал Кай и тут же отчетливо услышал, как за углом скрипнула входная дверь.

Выпрямившись, он пошел на встречу уже приближавшемуся к нему щуплому мужчине лет пятидесяти с почти полностью посидевшей головой и острыми карими глазами, спрятавшимися под нахмуренными бровями.

– До кожевенников всего двое суток пути! – не здороваясь, выкрикнул он осипшим голосом, недовольно уперев руки в бока. – А тебя не было больше недели!

– Да, ладно тебе, – безразлично отмахнулся Кай, не обращая особого внимания на настрой отца, – днем больше, днем меньше…

– Днем больше?! – возмутился мужчина и замахнулся для подзатыльника, но Кай тут же отскочил в сторону, даже не пытаясь изобразить чувство стыда. – Ты ж опять по тавернам шлялся! Доиграешься когда-нибудь. И не помогут тебе твои таланты чудодейственные…

– Ну, задержался, подумаешь! Для дела ведь, – тут же на ходу начал врать Кай, плюхнувшись на широкую старую скамью возле дома и водрузив сверток с кожей к себе на колени. – Я ж вот, что искал, – он любовно развернул сверток и показал срез чепрака. – Ты погляди на выделку, это ж чистое золото, а не чепрак! Его-то я и ждал столько. Новая партия!

– Хм… – задумался мужчина, потерев между большим и указательным пальцем уголок кожи. – Выделка и вправду недурна… срез чистый, структура плотная, но не грубая… Неужели, они, наконец, научились нормальную выделку делать?…

– Погоди восхищаться, – лукаво подмигнул Кай и протянул отцу кусок нежнейшей плотной замши. – Это я к чепраку сторговал. Помнишь, лорд Хайт у тебя сапоги для жены заказывал? Так это ж самое то!

Тонкие пальцы с чуткостью ценителя и профессионала прощупали замшу, потянули в разные стороны мягкое полотно, но лишь глаза увидели стоявшее на самом краю замши клеймо производителя, замерли и тут же разжались. Дыхание мужчины перехватило от накатившего вдруг гнева и ужаса и, рванувшись вперед, он схватил Кая за грудки и с силой затряс.

– Это же клеймо Черного орла! – завопил он, не отпуская сына. – Я же запретил даже приближаться к тем землям!

Кай от неожиданности на рефлексе вывернулся из сюртука, полы которого цепко сжимали старые пальцы и, оттолкнув отца, отскочил в сторону.

– Да, какая разница, где я кожу купил?! – возмутился он. – Кожа отличная! У наших кожевенников такой отродясь не водилось!

– Я запретил тебе туда ездить! Это самоубийство! Если Монрат увидел тебя…

– Да в чем дело?! – на этот раз уже Кай схватил отца за плечи и чуть встряхнул, пытаясь успокоить. – Я всего-то пошлялся по ярмарке и купил кожу!

Отец Кая молчал, но плечи его слегка подрагивали.

– Нет, – в ужасе почти прошептал он. – Если он знает, что ты был там… нам срочно надо уезжать… Он не должен нас найти…

– Эй! Не сходи с ума?! Какое вообще может быть дело лорду до простых сапожников? – Кай еще раз встряхнул отца и заставил сесть на скамью.

– Есть, будь уверен… – мужчина закрыл лицо руками и принялся качаться взад вперед, обуреваемый непонятным волнением. – Твоя мать была непростой женщиной…

– Ты говорил, что она была из знатного рода, – перебил Кай, начиная осознавать, что волнение отца явно имеют серьезную почву, но не желая предаваться глупым воспоминаниям о женщине, которую даже не помнил.

– Не просто знатной, она была его женой, – неожиданно выпалил он. – Женой Монрата…

– Ты умом тронулся, – Кай с сомнением отстранился.

– Мы любили друг друга, – будто не слыша сына, словно в бреду, продолжал отец. – Но он не отпустил бы ее… и я не смог ее спасти… он убил мою дивную Арамину… слава богам, я успел спрятать тебя… – простонал он, уже не сдерживая эмоций. – Ты не знаешь, что это за человек! Он убьет тебя, лишь увидев! – он перестал раскачиваться и просто сидел, свесив голову вниз и сжимая в бессильной злобе седые короткие локоны.

Кай, сел рядом, молча, пытаясь разобраться в том, что сказал отец. Нет, то, что его мать звали Араминой и что она умерла сразу после его рождения, он знал. Но, вот, то, что его отец, обычный сапожный мастер, увел жену лорда, да еще и, как оказалось, весьма могущественного колдуна, было белее чем неожиданно.

– Нет! Это бред какой-то! – раздраженно воскликнул Кай, встав со скамьи. – Если все так, чего ты раньше молчал?!

– Я хотел, чтобы ты рос обычным ребенком, – ответил отец, подняв на сына взгляд, полный соленой влаги. – Я не хотел, чтобы и ты боялся всю жизнь… как я…

– Замечательно! – возмутился Кай, негодующи всплеснув руками. – И ты искренне верил, что лучше всю жизнь врать мне, что мать была из знатной семьи, сбежавшей с тобой из дома. И что какой-то вор ворвался в наш дом и убил ее, когда мне еще и недели не было?! Я всю жизнь ненавидел того, кого и на свете нет, а настоящий убийца моей матери преспокойно живет и здравствует?! И ты живешь в нескольких днях пути от него и просто прячешься по кустам?! И сейчас, ты вновь готов просто сбежать?!… – Кай отвернулся и брезгливо сплюнул.

– Ты не понимаешь! – почти завопил старик. – Он чудовище! Я не могу допустить…

– Чего?! – грубо перебил Кай, вновь посмотрев на отца. – Сколько я себя помню, ты трясся от каждого шороха, вместо того, чтобы сделать хоть что-то. Колдун он, или чародей, он все равно из плоти и крови…

– Не вздумай! – старик рванулся к сыну, поняв, о чем тот говорит. – Мы никто, мы не можем противостоять ему, я собственными глазами видел, на что он способен…

– Это ты никто! – Кай зло оттолкнул от себя отца. – И я не собираюсь становиться таким же.

Он замолчал, не глядя на отца, и желваки на его лице напряглись от еле сдерживаемого гнева.

– Я просто хотел тебя уберечь… – прошептал отец Кая и его и без того сухое осунувшееся лицо стало совсем бледным, он попытался глубоко вздохнуть, но воздух в груди лишь свистел, медленно и надрывно. – У меня больше нет никого, кроме тебя… – лицо его исказила гримаса боли и он схватился руками за грудь. – Ты мой сын… – из последних сил, упрямо твердил он, задыхаясь.

– Перестань, – все еще раздраженно велел Кай, подхватив под руку явно теряющего сознание отца. – Не хватало еще, чтоб ты слег. Идем.

Он одним рывком поставил отца на ноги и, поддерживая, повел в дом.

ГЛАВА 3

Солнце уже почти успело превратить спальню в настоящее пекло, когда Фий-Этт, наконец, открыла глаза и в изнеможении откинула с себя тонкую шелковую простыню, заменявшую летом теплое одеяло. Сэнджел уже давно встал, и комната, заполненная летней духотой, была тиха и безмятежна, если не считать привычного людского гомона доносившегося сквозь распахнутые настежь окна.

Фий-Этт потянулась и заставила себя встать с кровати. Она уже давно выспалась, но мысль о предстоящем дне неприятной тяжестью лежала на душе, заставив колдунью проваляться в постели почти до полудня. И, если б не жара, терпеть которую было уже невозможно, она так и нежилась бы дальше на шелковых простынях в надежде, что Сэнджел забудет о своих планах или, по крайности, забудет ее дома. Но явно намеренно широко распахнутые в стороны тяжелые бархатные шторы буквально кричали, что забывать никто, ничего и никого не собирался. А значит, рано или поздно, если Фий-Этт не поднимется сама, ее точно выволокут из спальни силком.

Именно сегодня, лорд Монрат решил наведаться в селение на встречу со старейшиной Торнусом. И, разумеется, супруга лорда не могла не принять в этом участие, которое сводилось к демонстративному проезду верхом через весь поселок и весьма формальному ее присутствию на переговорах.

Пройдя в комнату с большой мраморной ванной посредине, она неспешно умылась, дернула за шнурок колокольчика для вызова Марты, и вернувшись в комнату, вновь рухнула на кровать. Но не успела она толком устроиться среди мягких подушек, как в дверь уже постучали.

– Госпожа? – Раздался из-за двери мягкий голос Марты.

– Заходи, – лениво бросила Фий-Этт.

– Госпожа! Солнце в зените, а вы еще в постели! – укоризненно качая головой, сказала Марта, поставив на прикроватный столик поднос с чашкой чая, хлебной лепешкой и горшочком джема.

– Будто ты сама не знаешь, какой сегодня день! – простонала Фий-Этт, отхлебнув из чашки.

– Вот, именно поэтому вам и следовало давно подняться!

– Марта! Ты прям цербер настоящий! – колдунья спрыгнула с кровати и, пройдя мимо служанки к бельевому шкафу, игриво толкнула ту бедром. – Кстати, где Монрат? Стены вроде еще не трещат, неужели он еще не злится? – Она достала из шкафа строгое синее платье и вопросительно показала его Марте.

– Лорд Монрат в саду, а платье отлично подходит к случаю.

– В саду? – удивилась Фий-Этт, влезая в платье. – Что он там делает?

– Отдыхает? – предположила Марта, подойдя к хозяйке, чтобы помочь затянуть шнуровку платья.

– Отдыхает? От чего?

– Ну, может, от кого?

– Только не говори, что я опять его измучила, – притворно возмутилась Фий-Этт, принимаясь расчесывать волосы. – Я и так уже в последнее время словно мышка в подполе, даже шуршать боюсь.

Она села на стул с невысокой резной спинкой напротив большого зеркала и несколько раз махнула гребнем по пышным пепельно-серым локонам.

– Ну, в последнее время, вы оба друг друга стоите, – Марта забрала из рук Фий-Этт гребень и принялась заплетать волосы хозяйки свободным колоском. – После вашей последней стычки в каминном зале, одной посуды побитой несколько ведер вынесли.

– Ох! – выдохнула Фий-Этт. – Я тогда весьма погорячилась… хотя, Монрат тоже был не прав…

– Ну, вы же сами знаете, не нам судить о поступках лорда, – Марта завязала на конце косы атласную синюю ленту и, обойдя хозяйку, взглянула ей в глаза. – Люди часто бывают несдержанны в опеке тех, кого любят…

– Но, согласись, иногда он переходит всякие границы!

– На то он и лорд, чтобы самому определять эти границы, – Марта по-доброму улыбнулась и окинула хозяйку восторженным взглядом.

Выбранное платье, будучи довольно строгим, все же слегка, почти игриво, приоткрывало ключицы, а туго зашнурованный корсет подчеркивал изящную тонкую талию.

– Вы удивительно хороши сегодня, – сказала Марта.

– Просто, как следует выспалась, – улыбнулась в ответ Фий-Этт. – Прикажи запрячь лошадей, а я пойду разыщу нашего лорда.

Она встала и следом за Мартой спустилась вниз. Выйдя на улицу, она тут же охнула от накатившей жары. Солнце нещадно палило, сумев прогнать со двора даже домашнюю птицу. Что уж говорить о людях. Все дворовые слуги попрятались в тень и неспешно занимались привычными делами. Но лишь Фий-Этт переступила порог сада, вокруг воцарилась приятная легкая прохлада. Она протянула руку назад, но за калиткой все также нестерпимо пекло. А здесь, в пределах невысоких булыжных стен, казалось властвовала весна.

Фий-Этт неспешно, наслаждаясь свежим, даже чуть влажным, воздухом, прошла по узкой гранитной дорожке и вышла под крону старого раскидистого дуба, где, согнув одну ногу в колене, на скамье лежал Сэнджел.

При появлении супруги лорд Монрат лишь слегка приоткрыл глаза, но даже и не думал вставать.

– Был уверен, что ты встанешь лишь к вечеру, – без упрека, но не без насмешки сказал он, когда Фий-Этт остановилась возле самой скамьи.

– Ты устроил в спальне такое пекло, что буквально вынудил меня подняться.

– Я? Да, нет, что ты. Это все погода, знойно сегодня.

– Ну, у тебя-то здесь недурно!

– Да, – согласился он, наконец, сев и похлопав по мрамору скамьи, приглашая ее сесть рядом. – Совершенно бессмысленная трата энергии, но, согласись, освежает.

– Хрустальная сфера и ледяное кольцо? – предположила она, опустившись на скамью.

– Можно было бы и так, – кивнул он. – Но это всего лишь гений воздуха.

– Ты подчинил духа?

– Немного, скорее даже договорился, – усмехнулся он. – У нас с ним договор до сумерек.

– Договор распространяется только на сад?

– Обижаешь, это было бы слишком примитивно, – усмехнулся Сэнджел и обнял Фий-Этт за плечи. – Ты говорила с Мирам?

– Я?! – она изумительно правдоподобно изобразила на лице удивление. – Разве ты сам с ней еще не говорил?…

– Об этом, нет.

– Ну… а нужно ли? Это же не в первый раз…

– Фий-Этт, десять лет назад ты сама настояла на том, чтобы уехать с Мирам на Вердже в дни большого совета, – Сэнджел в упор посмотрел на колдунью, но та невинно отвела взгляд. – Ты мне клялась, что все ей там объяснишь. И если ты это сделала, сейчас, ей нужно всего лишь напомнить. Ты же ей объяснила все тогда?

Колдунья сморщилась, сощурила глаза и почти простонала, одним рывком отодвинувшись на край скамьи:

– Тогда я решила, что ей еще рано знать об этом…

– Рано?! – Сэнджел резко встал и скалой навис над Фий-Этт. – Ты об этом узнала в пять! И именно поэтому, для тебя это было естественным.

– Сэнджел! Мирам чародейка, и она в состоянии понять, что это всего лишь магический ритуал. Кроме того, она знает, чем колдун отличается от мага.

– Что ж, раз ты так считаешь, тебе не составит сложности, поговорить с ней об этом, – злорадно улыбнулся Сэнджел и, отвернувшись, направился к калитке. – Поехали, я и так с тобой изрядно задержался, – бросил он на ходу.

Фий-Этт, недовольно насупившись, еще некоторое время сидела на скамейке. Но вместе с уходом Сэнджела, в сад вернулась нестерпимая летняя жара, буквально подстегнувшая колдунью идти следом за мужем.

– Ты просто невыносим! – заявила Фий-Этт, спустя всего пару минут, выйдя в след за Сэнджелом на площадь перед главными вратами замка, где конюх уже держал за повод двух лошадей.

– Это что? – не обращая на Фий-Этт внимания, спросил Сэнджел у конюха, указав на кожаные нагавки на передних ногах Хронаса.

– Конь поранил ногу, когда госпожа Мирам выезжала на нем в селение, – спокойно ответил конюх, прекрасно понимая, что даже, если хозяин и разгневается, то уж точно не на него. – Сейчас все хорошо, но ранки еще не зарубцевались как следует.