Полная версия
Осколки разбитых иллюзий
– Спасибо, Пынар, – бросаю ей и сразу иду в сторону конюшни.
Я захожу в стойбище, оглядываюсь в поисках Адэма, и вижу, как он расчёсывает гриву одному из коней. Поглаживая животное, шепчет ему что-то на ухо. Я шагаю к нему, и весь мой гнев плещется внутри, словно лава. Я как вулкан, готовый взорваться в любую секунду.
Очевидно, Адэм услышал мои шаги. Он поворачивает голову в мою сторону, и, при виде меня, его глаза сужаются.
– Ты решил жениться! – выпаливаю на ходу.
Глаза Адэма превращаются в щёлочки, кажется, он удивлён, что мне стало известно об этом.
– Ты же не ждёшь, что я буду обсуждать это с тобой? – спрашивает он с безразличным видом.
Мне хочется кричать на него, бросить в лицо все известные мне оскорбления. Да что там, мне хочется накинуться на него. Но я лишь выравниваю дыхание. Держу свои нервы в узде. Подонок не должен почувствовать, что меня это задевает, поэтому я включаю все свои актёрские способности. Подхожу ближе и провожу ладонью по мордочке коня. Говорят, лошади успокаивают, и это то, что мне необходимо на данный момент.
– Я просто удивлена. Не знала, что ты маменькин сынок и не способен сам найти себе невесту, – стараюсь говорить спокойно, без дрожи и волнения в голосе.
Адэм перехватывает мою руку, что гладит лошадь, убирает её.
– Мне абсолютно неинтересно то, что ты сейчас говоришь, – отвечает он, смотря на меня сверху вниз. – Да и вся, в целом, ты мне безразлична!
Я хмыкаю в ответ, но внутри все органы превращаются в груду камней. Я наклоняюсь ближе к нему, наши лица почти соприкасаются.
– Мне так не показалось, когда пару дней назад в клубе ты целовал меня, как умалишённый, – с ухмылкой на губах произношу я.
– То, что было в клубе, обычное дело для меня. Я каждую ночь ухожу оттуда с новой блядью. Они отдаются так же легко, как и ты!
Его слова так больно пронзают сердце, что я резко даю ему пощёчину. Но Адэм даже не моргает, и только его тяжёлое дыхание свидетельствует о злости.
– Какая же ты сволочь! – я стараюсь, чтобы мой подбородок не задрожал от обиды, и глаза не наполнились слезами. – Не смей сравнивать меня со своими девками.
– А чем ты отличаешься? – его глаза застилаются презрением. – Раньше я с уважением относился к тебе, видел тебя в роли своей жены. Но сейчас ты обычная бл*дь для перепиха в клубе. И ты прекрасно это доказала. Не помешай нам в тот день, я бы мог прямо там поиметь тебя.
Я замахиваюсь для ещё одного удара, но в этот раз он перехватывает мою руку, заводит её за спину, прижав моё тело к своему, и смотрит мне в глаза.
– Конечно, я женюсь. – выговаривает он чётко. – Женюсь на чистой и порядочной девушке, которая никого не познала до меня. Так, как и положено!
Внутри меня всё разрывается от боли. Хочется кричать на него, спросить, откуда он знает, какая я, сказать, что он абсолютно ничего обо мне не знает. Но я запрещаю себе защищаться, запрещаю оправдываться перед ним. Он этого не заслуживает. Как и не заслуживает знать правду обо мне. Пошёл он к дьяволу!
– Ты думаешь, что достоин такой девушки? Чистой и невинной девственницы? – издевательски смеюсь ему в лицо. – Ты, человек, который погряз по уши в грязи, пороке и похоти. Мне жаль ту, которая достанется тебе в жёны.
– Следи за языком! – грубо отвечает Адэм, продолжая держать меня за руку. Его хватка становится сильнее, пальцы больно впиваются в кожу. Желваки на его лице ходят ходуном, а взглядом он пронзает всю меня изнутри. Я пытаюсь вырваться, но у меня не получается. И тогда я даю выход всему своему гневу и продолжаю:
– Какой же ты лицемер, Адэм Берк! В своё время ты дал слово, что женишься на мне. И при этом, практически на глазах у своей невесты, ты был с другими. Ты даже не попытался добиться моего расположения, не попытался узнать меня поближе. Вместо этого, ты менял девушек, как перчатки на моих глазах. И теперь, смеешь обливать меня грязью? Обвинять в том, что предпочла тебе другого? Да, предпочла! И правильно сделала.
Я перевожу дыхание, смотрю на него со всей ненавистью, что есть у меня в груди, а после продолжаю:
– Знаешь, на самом деле, мне плевать, женишься ты или нет. Единственное, что меня волнует, так это то, что отец рассчитывает на тебя. Просто будь мужчиной и скажи ему правду! Скажи ему, что не намерен жениться на мне! Мне надоело говорить за нас двоих! Надоело, что папа продолжает обманывать себя ложными надеждами.
– Скажу, будь уверена, – цедит Адэм сквозь зубы и выпускает меня из плена своих рук.
Я тяжело дышу, продолжаю смотреть в его жгучие карие глаза, и, готова поклясться, что на мгновение замечаю в них сожаление. Он разворачивается и идёт к выходу. Когда доходит до дверей, резко бьет кулаком об стену рядом с ней. Я вздрагиваю, но продолжаю стоять на месте. И как только остаюсь одна, мои нервы сдают, и я позволяю слезам вырваться наружу. Обманывать себя нет смысла. То, что Адэм хочет жениться, как удары хлыста по сердцу. Как я смогу это пережить? Если мне сейчас так больно, то что будет потом? У меня ломит кости и разрывается душа от одной только мысли, что рядом с ним будет не просто какая-то клубная девка, а законная жена; от мысли, что мне придётся наблюдать за их счастьем.
Лошадь позади меня подходит ближе, мордочкой трётся о мои волосы. Я разворачиваюсь и обнимаю животное за шею.
– Ты стараешься утешить меня? – спрашиваю шёпотом. – Может, мы с тобой покатаемся, а?
Конь фыркает в ответ, и я принимаю это за согласие. Привязав седло, которое висит на перекладине, веду его к выходу. Как только мы оказывались на улице, я сажусь на него и направляюсь за пределы особняка к лесной поляне.
Пустив лошадь рысью, возвращаюсь мыслями к словам Адэма, его обвинениям и оскорблениям. И вновь, кровь начинает бурлить в венах, а в висках пульсирует нарастающая боль. Возможно, мне стоило ответить ему, сказать, что между мной и Инглабом ничего не было. «Никогда! Он не узнает, что его обвинения беспочвенны. Адэм Берк не заслужил того, чтобы оправдываться перед ним», – тут же протестую мысленно.
Как только я могла себя загнать в такую ситуацию, собственноручно уничтожить свою репутацию? Будь трижды проклят Инглаб. Если бы он не появился в моей жизни в переломный момент, когда я была в отчаянии, всё бы могло сложится по-другому. Но я была так глупа, что убедила себя, будто влюблена в него. Мне нужно было прекратить всё с ним ещё в ту ночь, когда я поняла, что не могу вынести его прикосновений.
Перед глазами вновь проносятся события той ночи. Желудок моментально реагирует приступом тошноты. Это случилось через пару недель моего пребывания дома у Инглаба. Тогда он вернулся как обычно довольно поздно. Я уже лежала в кровати и притворялась, что сплю. Это всегда помогало избежать близости с ним. До этого он не лез ко мне, был обходителен и заботлив. Но в ту ночь я почувствовала, как он сел у моей постели, и напряглась.
– Камилла, принцесса, ты же понимаешь, что мы должны это сделать, – произнес Инглаб, положив руку на моё плечо.
Я не придумала ничего лучше, чем продолжать притворяться спящей. Внутри поднималась паника, я понимала, что не хочу близости с ним. Но Инглаба это не остановило. Убрав одеяло, он принялся гладить мою спину. Потом я почувствовала его губы на лопатках. Я вся сжалась. Хотелось встать и убежать оттуда. Но на меня будто наложили заклятие: я не могла пошевелиться, не могла произнести ни звука. Твердила себе только одно: «Успокойся. Ты его любишь. Это нормально. Так должно быть».
Когда Инглаб перевернул меня и стал целовать шею, спускаться ниже, я все ждала, что сейчас моё тело отзовется на его ласки. Но вместо этого, каждое его прикосновение было словно змеиный укус. Его поцелуи казались слишком влажными, липкими. Я жмурила глаза, борясь с отвращением, которое появлялось в груди, боролась сама с собой. «Представь, что это Адэм», – подсказал внутренний голос. И я ухватилась за эту мысль, словно утопающий за спасательный круг. Я призвала на помощь всё свое воображение и представила, что нахожусь в объятиях Адэма. Что это его губы ласкают мои плечи, что это его прерывистое дыхание звучит в ушах.
Я всё так живо представила, что даже моё тело поверило в это, расслабилось и больше не сопротивлялось. Но когда почувствовала, как меня придавили, как неуклюже пытались раздвинуть ноги, я открыла глаза и встретилась с уродливой действительностью. Надо мной нависал не Адэм, а Инглаб. Ледяной ужас проник в самую глубь души, я так испугалась этой действительности, что со всей силы оттолкнула парня от себя и вскочила на ноги, готовая бежать до самого ада, где мне и было место.
– Нет! Я не хочу! Я… я ещё не готова! Не трогай меня, – как в лихорадке твердила я Инглабу.
Мне показалось, что он в ярости. Я напряглась, но в следующую секунду выражение его лица смягчилось, и глаза наполнились печалью.
– Слушай, Инглаб, наверное, всё было ошибкой. Мне лучше уйти.
– Прости, я не хотел торопить тебя, Камилла. Просто я так тебя люблю и хочу быть вместе с тобой. Обещаю, что такого больше не повторится. Давай сначала поженимся. Как только твоя семья узнаёт, что мы женаты, они примут тебя обратно. Мы переедем к ним.
– Боже, какой переедем к ним, Инглаб? Я не хочу!
– Хорошо, хорошо, милая, – он говорил, словно потакая капризному ребенку, а после подошёл ко мне и взял за руки. – Я обещаю, что не буду тебя торопить с этим, хорошо? Куда ты собралась? Разве я смогу без тебя? Ты даже не представляешь, как необходима мне. Я всю жизнь искал такую, как ты.
Его слова успокоили меня, я смягчилась и подумала, как же мне повезло с ним. «Конечно, я влюблена в него, разве можно не любить такого чуткого и понимающего человека?» – убеждала я саму себя.
Сейчас же, я по-другому воспринимала его, и мне хотелось рассмеяться от собственной наивности. Конечно, я была необходима ему. Богатая чудачка, на которой можно жениться и жить беззаботно. Стоит признать, Инглаб был тонким психологом, он действовал так, что у меня не возникало сомнений в его чувствах. Он так со мной возился, так обращался, что я не сомневалась в его искренности. С той ночи он больше не предпринимал попыток сблизится со мной, и я была благодарна ему за это.
Кроме того, у меня появилось чувство вины перед ним за то, что из-за меня ему «перекрыли кислород» в городе. Я думала, что это дело рук отца, и от этого ещё сильнее начинала «любить» Инглаба и презирать папу. Я была уверена, что смогу построить с ним семью, ровно до того момента, пока он не показал своё истинное лицо. Сейчас же, я понимаю, что была ослеплена своим гневом. И желая отомстить отцу, я навредила только себе.
Лошадь резко останавливается, отчего я возвращаюсь к реальности и с ужасом оглядываюсь по сторонам. Всё это время, погрузившись в свои мысли, я не замечала ничего вокруг, в том числе, и как оказалась в лесной чаще. И теперь, кажется, не знаю, куда двигаться дальше чтобы вернуться обратно.
Я заблудилась. И на этот раз, не только в себе.
Адэм
Адэм сидит, откинувшись на кресле и запрокинув ноги на стол. В наушниках звучит тяжёлый металл. Громкий надрывной рёв любимой группы Depeche Mode заглушает внутренний голос и мысли. Вот уже несколько часов он смотрит в одну точку и боится прикрыть веки. Стоит ему только это сделать, как перед глазами появляется образ проклятой Камиллы Низами. С помощью музыки ему удаётся не думать о ней, спрятаться от самого себя. Вместе с музыкантами он мысленно кричит слова песен. Что угодно, только не мысли о ней. Только не её губы, из которых льются ядовитые слова, не её глаза, на дне которых плещется пламенная страсть. Он находится в состоянии близкому к нирване, когда уже ничего не волнует, будто в трансе и не в этой вселенной.
В кабинет входит Мелисса и щёлкает выключателем. Полумрак в кабинете испаряется, озаряя всё вокруг ярким светом, но Адэм никак не реагирует. Женщина размашистым шагом движется прямиком к сыну, не церемонясь, вытаскивает беспроводной наушник из его уха, и только тогда он замечает мать.
– Какого чёрта? – вырывается у него.
– Вот именно, сын! Какого чёрта? Ты не слышишь, что происходит вокруг?
Адэм убирает ноги со стола, выключает музыку на айфоне, вытаскивает второй наушник, бросает его на стол. Смотрит на мать вопросительно.
– Камиллы нигде нет! Уже несколько часов мы не можем её найти, перевернули всё вокруг!
При упоминании девушки Адэм невольно морщится. «Сколько не убегай от неё, всё равно настигнет», – произносит он мысленно.
– Может, она уехала домой? – с ухмылкой отвечает он матери. – Возможно, здравый смысл всё же иногда посещает её голову. Попробуйте набрать её номер.
– Адэм! – с возмущением одергивает женщина сына. Её тон говорит о том, что она на грани отчаяния. – Ты считаешь всех идиотами? Она оставила мобильный в спальне! Она продолжает нависать над сыном, сверлит его взглядом.
– А от меня чего ты хочешь? Ждешь, что я побегу её искать?
– Перестань паясничать, Адэм Берк! Девушки нигде нет! Мураз на грани сердечного приступа, а ты тут спокойно сидишь и слушаешь эту дьявольскую музыку.
Мелисса замолкает, оглядывается на открытую дверь, и только сейчас Адэм слышит, какой переполох и шум стоит в гостиной. Мать переводит взгляд обратно на него и, понизив голос, произносит:
– Девочки говорят, что, когда видели её в последний раз, она искала тебя. Что ты сделал с Камиллой? Где она?
– Ты подозреваешь, что я убил её и спрятал труп? – спрашивает он издевательски. – Признаюсь, мне именно так и хотелось сделать.
Он вспоминает их встречу днём и то, как она вывела его из себя. Ему действительно хотелось убить её, но только после того, как бы поимел её прямо в конюшне. Как только он увидел её там, то понял, что пропал. Короткий желтый сарафан в дурацкий мелкий цветочек практически ничего не скрывал, а лишь подчёркивал все изгибы и выпуклости её восхитительного тела. Её распущенные растрёпанные волосы и лицо без грамма косметики производили впечатление, будто девушка только встала с кровати. Он отметил, как её грудь поднимается и опускается. Понял, что она взбудоражена чем-то. В таком виде Камилла была слишком восхитительна, чтобы смотреть на неё дольше пяти секунд. Они были одни в конюшне, и воображение Адэма, против его воли, тут же нарисовало картины того, как его руки ложатся на её талию, притягивают к себе. Как он жадно целует её губы, когда она упирается спиной в деревянную стенку конюшни. Как он задирает ей платье, её ноги обхватывают его торс, и он погружается в неё. Он хотел слышать, как она стонет, заставить выкрикивать его имя. Ему до осточертения хотелось знать, как она кончает, как меняется при этом её лицо.
«Она была с другим мужчиной, он прикасался к ней, тр*хал её в разных позах, она стонала для него, кричала не твоё имя», – напомнил ему внутренний голос и Адэм почувствовал, будто удары молнии попали ему в самое сердце. Лицо ублюдка, с которым он её видел, всплыло в памяти, и Адэм обезумел. Почувствовал такую ненависть к девушке, что, когда она заговорила с ним, ему захотелось прикончить её. Ранить и заставить почувствовать ту же горечь, что испытывал он сам.
– Адэм Барк, прекрати шутить! Ты действительно не понимаешь, как всё серьезно? Уже темнеет, Камиллы нигде нет. Только что сообщили, что пропала также одна из лошадей. Она, скорее всего, ушла кататься и заблудилась.
Слова матери о том, что пропала ещё и лошадь, отрезвляют Адэма. Он вскакивает на ноги.
– Почему ты сразу не сказала?!
Он чувствует, как в висках застучало, а внутри всё перевернулось, и быстро направляется к дверям. В гостиной сталкивается с Муразом, на котором нет лица.
– Она ушла на лошади ещё днём, – без предисловий начинает мужчина. – Кто-то из работников видел, как она выходила за ворота.
С каждым произнесённым словом Мураз становится всё бледнее. Адэму даже кажется, что тот покачнулся. Он поднимает руки и сжимает плечи мужчины.
– Найди мою дочь, Адэм, – в словах её отца звучит мольба и паника.
Адэм удивлён. Он впервые видит в таком уязвимом состоянии невозмутимого и несокрушимого Мураза Низами.
– Я найду её, не переживайте так, – пытается успокоить его Адэм.
Он направляется к выходу, думая на ходу, с чего начать поиски. Выходит, во двор, видит отчима и нескольких работников поместья, которые сидят на лошадях и собираются отправится на поиски девушки.
– Адэм, она уехала на Персе. Это новый конь, он ещё не знаком с окрестностями, и, скорее всего, они заблудились в лесу, – сообщает мужчина.
Адэм кивает в ответ. Видит пару свободных лошадей и хочет двинуться к одному из них, но отчим останавливает его.
– Я бы посоветовал тебе взять внедорожник и проехаться вдоль реки. Перс, скорее всего, выведет её к водоёму. Он не знает дороги обратно, но захочет пить. Поэтому, должно быть, она где-то там. Мы прочешем лес, ты же езжай к реке и ищи их там.
– Хорошо.
Адэм не спорит, осознавая правоту его слов, и быстрым шагом направляется к гаражам. Ещё пару часов до наступления темноты у них есть, нужно найти её до того времени, как наступит ночь и похолодает. Пока он идёт к машине в мозгу пульсирует и стучит. Мрачные и пугающие мысли о том, что Камилла могла попасть в беду, стаей коршунов и стервятников летают в голове, но он упорно игнорирует их. Заводит внедорожник, который обычно использовал отчим для поездки по окрестностям, и выезжает за ворота.
«Я сверну ей шею, как только найду», – твёрдо обещает он себе.
Он едет по дороге и рыщет глазами вокруг, надеясь увидеть её сквозь темноту лесной чащи. Проехав пару километров, сворачивает с трассы и выезжает к реке. Сбавив скорость, начинает осматриваться. Чем дальше он проезжает, не видя девушки, тем сильнее страх, который он так долго от себя отгонял, одолевает его. «А что, если она наткнулась на волка или упала с лошади, и лежит где-то без сознания?» – от этих мыслей кровь застывает в жилах и темнеет в глазах.
Спустя полчаса поисков вдоль реки, он, наконец, видит впереди девушку. На него накатывает облегчение от осознания того, что с ней ничего не случилось, раз она в состоянии идти и вести на привязи лошадь. Увидев машину впереди, Камилла поднимает руку и машет, призывая подъехать ближе. Но когда автомобиль приближается, и она видит кто за рулём, радость и облегчение на её лице сменяется досадой. Это бьёт по нервам Адэма. Поравнявшись с ней, мужчина заглушает мотор и выходит из салона. Он осматривает её с ног до головы, чтобы убедиться, что она в порядке, и на ней нет ссадин и царапин.
Камилла смотрит на него хмуро и с нескрываемым недовольством. Очевидно, всё ещё злится на него из-за утреннего разговора.
– Ты совсем обезумела? Что, по-твоему, ты творишь? – Адэм надвигается на неё, его злость из-за её беспечности и безрассудства достигает своего апогея.
– Ох, только не нужно начинать, – закатив глаза, парирует девушка. – Чувствую, сейчас ты начнёшь строить из себе героя, который спас меня. Но, ни черта! Как видишь, мы направляемся к шоссе. А оттуда я уже знаю дорогу в особняк. Я абсолютно не нуждаюсь в твоей помощи, поэтому, можешь проваливать обратно.
Её высокомерие и хамство добивает Адэма окончательно.
– Ты полоумная идиотка! Из-за тебя все на ушах стоят! Ты понимаешь, что всё могло закончиться не так благополучно?! А если бы с тобой что-то случилось?
– Что со мной могло случиться?! У меня всё было прекрасно до того момента, пока я не встретила тебя. И я говорю не только о сегодняшнем дне, Адэм Берк!
Камилла смотрит на него с ненавистью и отворачивается, собираясь продолжить свой путь. Адэм срывается вперёд, хватает её за локоть, чувствуя под пальцами холод её кожи. Девушка одергивает руку, и, только сейчас он замечает, что её бьет мелкая дрожь. Он видит, что Камилла изо всех сил старается вести себя, как ни в чём не бывало, но на самом деле она напугана и истощена от долгого скитания по лесу.
– Садись в машину, – бросает он, решая, что позже выскажет всё, что думает о ней.
– Еще чего, и не подумаю! Никуда я с тобой не поеду, даже если всю оставшуюся жизнь придётся плутать по неизвестности, – в её глазах отражается протест, упрямство и борьба.
Из груди Адэма вырывается то ли стон, то ли рык.
– Камилла, не заставляй меня возиться с тобой, – бросает он и, вырвав из рук девушки поводья, забирает у неё лошадь.
Оглядывается, видит неподалёку дерево, ведёт коня, чтобы привязать. Камилла бросается вслед за ним.
– Что ты делаешь? Верни мне коня. Я же сказала, что не хочу ехать с тобой. Адэм игнорирует девушку. Привязав надёжно животное, достаёт мобильный и сообщает отчиму о том, что нашёл девушку и просит забрать коня.
Закончив разговор, видит, что Камилла пытается развязать узел. Глубоко вздохнув, он подходит к девушке и, подняв её, запрокидывает себе на плечи. Камилла возмущённо кричит, дрыгает ногами и бьет его кулаками в спину.
– Отпусти меня! Сейчас же!
Адэм направляется к машине и опускает девушку на землю. Она продолжает вырываться и старается обойти его. Он останавливает её, прижав своим телом к машине. Только тогда Камилла замирает.
– Ты успокоишься? – заглядывая ей в глаза, спрашивает он.
Камилла отводит взгляд, но мужчина чувствует, каким быстро бьётся её сердце. У него у самого пульс тоже делает скачок вверх. «Какого чёрта я творю?» – спрашивает он самого себя.
– Отвали от меня!
Камилла упирает в его грудь руки и отталкивает от себя. Она отступает в сторону и отворачивается от него. Желание, что он сдерживал в себе с тех пор, как увидел её у себя в доме, срывается с цепи. Адский механизм внутри мужчины уже запущен, им руководит не только страсть, но и злость на девушку.
– Садись в машину, Камилла!
Он протягивает руку и притягивает её за талию, прижимает к себе так, что у самого сдавливает рёбра. Подняв вторую руку, хватает девушку за затылок, заставляет её, опрокинув голову, посмотреть на него.
– Если попробуешь поцеловать меня, я превращу твою жизнь в ад, – произносит она с ненавистью, смотрит предостерегающим взглядом. – Только сегодня утром ты назвал меня бл*дью.
– Моя жизнь и так ад, – усмехается он, тянет её голову к своему лицу так, что их губы почти соприкасаются, – с тех пор, как я поцеловал тебя в первый раз.
Он впивается в губы девушки, но встречает сопротивление. Камилла упрямо сжимает челюсти и стискивает зубы, не позволяя себя целовать. Адэм усмехается ей в губы. Медленно опускает руку, что удерживает её за талию, вниз к ягодицам, приподнимает платье и скользит к резинке трусиков. От неожиданности девушка ахает и дёргается в его тисках.
– Я весь день думал, какого они цвета? – говорит он и водит по резинке белья пальцем. – Тебе безумно идёт белый.
– Что ты… – Камилла не успевает договорить, как губы Адэма снова накрывают её рот, и в этот раз он ловко проскальзывает языком внутрь. Придавливает её к металлу машины, ласкает так, чтобы она не смела и подумать остановить его. Чувствует, как её тело становится податливым и горячим. Её разум меркнет так же, как и сопротивление. Он целует её неистово и долго, управляя не только своими, но и её желаниями и эмоциями. Она, как воздушный пластилин в его руках, вздрагивает и остро воспринимает любое его движение и прикосновение.
– Я хочу тебя, Камилла. Стань моей любовницей, – открываясь от её губ, озвучивает Адэм свои мысли.
Девушка каменеет и словно превращается в ледяную статую. Отголоски сумеречного безумия отступают. Она смотрит на него, словно видит впервые. Затуманенные страстью глаза постепенно наполняются разочарованием и презрением.
– Ты уже выбрал себе женушку? – с издевкой спрашивает девушка. – И, должно быть, исходя из этого, предлагаешь мне место в любовницах?
Она скидывает его ладони со своей талии, проскальзывает между ним и машиной. Адэм не знает, что сказать. Он вообще не понимает, как такое предложение могло сорваться с его губ. Чертыхается про себя, переводя дыхание, поворачивает голову и смотрит на девушку. Она стоит к нему спиной и обнимает себя руками. Её хрупкое тело дрожит, словно она стоит в самом эпицентре шторма.
– Отвези меня в особняк, Адэм, – ломким и усталым голосом произносит она и, открыв дверь, садится в автомобиль.
Адэм садится за руль, заводит мотор, затем поворачивается к девушке и спрашивает:
– Тебе холодно?
– Мне гадко, – не смотря на него, отрезает Камилла.
Опрокинув голову на сиденье, она поворачивается к окну и смотрит в него, давая тем самым понять Адэму, что не желает видеть его и разговаривать с ним. Он не знает, что делать, когда она в таком состоянии. Он привык, что девушка язвит, усмехается, бросается колкими словами. И её молчание приводит его в замешательство. Во время поездки между ними повисает гнетущая тишина и напряжение. Недосказанность разводит их друг от друга по разные стороны. Словно не они только что утопали друг в друге, объединённые желанием. Адэм то и дело смотрит в сторону девушки, перебирая в голове сотни вариантов того, как разрушить это молчание.