Железная леди

–– Нельзя, – сказала я, взглянув на Барона. – Фу!

Он недовольно покосился на меня и, развернувшись, зашел в будку, выражая тем самым пренебрежение к моей покорности. Я поднялась с травы и, обернувшись, взглянула на Дамира.

–– Иди в кровать! – приказал он, зло глядя то на меня, то на Ника.

Я ничего не сказала, направившись в дом, хотя уж очень хотелось прошипеть в ответ что-то эдакое, цепкое и гадкое.

Пережив эти три дня до отъезда Дамира, я с облегчением вздохнула, когда он, прихватив чемодан, укатил в аэропорт. Я поспешно нанесла макияж и, надев самое короткое платье, что имелось в моем гардеробе, выглянула за дверь. Подкравшись к лестнице, я взглянула на сидящую на диване перед телевизором Алию. Она жевала гигантских размеров бутерброд, пялясь в плазменный экран. Недовольно скривившись, я направилась в ее комнату, раздраженно пофыркивая, уподобляясь Барону. Распахнув настежь дверь, я пристально посмотрела на Артема, уставившегося на меня с искренним удивлением. Немного отодвинув от себя ноутбук, словно машинально, он опять поместил на меня свои глаза. Войдя в комнату полностью, я плотно закрыла за собою дверь, с отвращением взглянув на большого мягкого кота, сидящего на супружеском ложе.

–– Забери свою ненормальную женушку из гостиной, – повернувшись снова к Артему, произнесла я.

–– Что значит, забери? – опешил он, поднимаясь с кресла. – Она что, вещь?

–– То и значит, – не ответив на его глупый вопрос, скривилась я. – Уложи ее спать, уже поздно.

–– Да она что, ребенок маленький, чтобы я ее спать укладывал? – Артем приподнял удивленно брови, рассматривая мое лицо, как будто пытался отыскать на нем признаки какого-то тихого помешательства.

–– Слушай, – начала я угрожающе, уперев руки в бока, – Сабуров ведь не навсегда уехал. Очень скоро он вернется, а я могу не сдержаться и выдать вашу маленькую тайну. Знаешь, я в последнее время стала совершенно несдержанной и к тому же очень болтливой, а секреты и вовсе хранить не умею с детства…

–– Да что я могу сделать?

–– Да что угодно! – разозлившись, повысила я голос. – Трахни ее, но убери с глаз долой!

–– Она же беременная, – с каким-то отвращением сказал Артем, скривившись.

–– Это не моя вина, – хмыкнула с насмешкой я.

–– Ладно, – вздохнул он, направляясь в сторону выхода.

–– И сделай так, чтобы она до утра не выходила из комнаты.

–– Ладно, – повторил Артем с идентичным вздохом.

Вернувшись в свою комнату, я взяла ботильоны на высоком каблуке в руку и, прижавшись спиной к двери, стала прислушиваться к звукам. Очень скоро Артем и Алия закрыли дверь в свою комнату, а я покинула свое убежище. Оказавшись на газоне, я сунула ноги в ботильоны и направилась к калитке, за которой уже стояло авто Никиты.

Час езды, и мы были у бара Крем-сода. Войдя в просторное помещение, утонувшее в полутьме, я уселась на высокий барный стул, вдохнув такой сладкий аромат свободы. Молодой бармен, подойдя ко мне, дружелюбно улыбнулся и кивнул.

–– Добрый вечер, – сказала я, навалившись торсом на барную стойку, – налей-ка мне бурбон, – подмигнула я бармену, который положительно кивнул, ринувшись к полкам с бутылками.

Спустя минуту, он положил передо мной пробковую подставку, а на нее опустил стакан из толстого стекла с квадратным дном и круглым ободком сверху. Довольно улыбнувшись, я облизнула губы, предвкушая исполнение мечты, и коснулась холодного стекла стакана. Обжигающая жидкость не спеша стекала по пищеводу в желудок, оставляя после себя горечь и жар. Тело мгновенно расслабилось, а я снова вдохнула прохладный воздух кондиционера и, опустив веки, попыталась насладиться временным освобождением из-под ига сатрапа.

Спустя час я была уже достаточно пьяна и скорее всего не от алкоголя, а от крепкой выдержанной независимости. Бармен снова поставил на подставку стакан, наполненный какой-то желтовато-коричневой жидкостью. Мне уже было все равно, что пить, главное дабы напиток был как можно крепче и забористее.

–– Привет, – послышался слева голос, доставивший неудобство и вызвавший отрезвляющий эффект.

Заранее нахмурив лоб, я повернула лицо в сторону звуковых колебаний и замерла. Рядом сидел Кирилл. Он, грустно улыбнувшись, заглянул в мои удивленные глаза. Стиснув зубы, я тут же резко отвернулась, уставившись на бармена, который в тот момент казался более реальным. Сердце билось быстрее, заставляя вдыхать чаще, а моргать реже. Руки задрожали, а я ощутила жгучую ненависть в груди, которая в паре с алкогольным жжением будоражила эмоции. Лишив стакан странного цвета жидкости, я извлекла из клатча кредитку и, кинув ее на стойку, кивнула наблюдающему за мной бармену. Когда он вернул мне золотистый кусок пластика, я спрыгнула с высокого стула, стараясь сохранить равновесие, стоя на высоких каблуках. Мельком взглянув на Хромова с ненавистью, я поспешила покинуть бар, но он не позволил мне далеко уйти, догнав меня у самого выхода, когда я уже успела взяться за дверную ручку.

–– Сандра, постой, – попросил он, разворачивая мое пьяное тело к себе передом.

–– Убери руки от меня, – прошипела я в ответ, захлебываясь ядом.

–– Давай поговорим, – предложил Хромов, а я зло улыбнулась.

–– О чем с тобой говорить? – прищурила я глаза и повторила: – Убери руки…

–– О том, что произошло, – произнес он, продолжая крепко держать меня за руку.

–– А что произошло? – нахмурилась я, ловко изображая идиотизм.

Хромов пристально смотрел в глаза, а его пальцы теряли былую силу, постепенно расслабляясь. Он сунул руки в карманы брюк и отступил назад, обреченно качнув головой. Я смотрела в его глаза, парализующие тело, понимая, что не могу уйти. Сделав шаг на встречу, я окунулась в омут объятий, лишаясь бдительности и здравого разума в одночасье. Кирилл жадно целовал губы, прижимая дрожащее от возбуждения тело к себе как можно крепче и плотнее…

Распахнув глаза, я судорожно осмотрелась. Мое тело находилось в кровати Кирилла, а за окном, выжигая все живое, палило солнце. Я вспомнила о Никите, который остался где-то у бара, вспомнила об Алие, которая жаждет моей смерти, и о Сабурове, который очень скоро узнает о том, что я не ночевала дома. Подскочив с кровати, я стала натягивать на тело белье, нервно покусывая кожу губ. Из ванной комнаты вышел Хромов, уставившись на меня с удивлением. Втиснувшись в платье, я повернулась к Кириллу.

–– Что-то произошло? – спросил он тихо, не в силах обнаружить причины спешки.

–– Зачем ты меня сюда привез? – с дрожью в голосе спросила я.

–– Ты сама согласилась… – начал Кирилл, но заметив мой недовольный взгляд, замолчал.

–– Я была пьяна, – раздражаясь от его глупости, произнесла я злым голосом. – Ты уничтожил меня, – шепнула я, сунув ноги в ботильоны.

–– Сабурова нет в городе, – напомнил Хромов, чем еще больше разозлил меня.

–– Сабуров не единственный мой враг! – повысила я голос, окончательно лишившись самообладания.

Кирилл, тут же оказавшись рядом, схватил меня за плечо и прошипел:

–– Не смей повышать на меня голос.

–– Не смей прикасаться ко мне, – прошипела я в ответ.

–– Уходи, – зло произнес он, разжимая пальцы.

Фыркнув, я покинула его комнату, а затем и дом.

Такси неслось по уже знакомой трассе, а я нервно теребила свои пальцы, в ужасе думая о последствиях моего загула. Войдя в дом, я замерла на месте. Из кухни выплыла Алия и, взглянув на меня своим злобным взглядом, развернула шоколадную конфету и сунула ее в рот целиком.

–– Когда вернется отец, – чавкая, начала она свою речь, – он убьет тебя, – Алия довольно улыбнулась своим же словам.

–– Углеводы разрушают мозг, – произнесла я, словно пытаясь объяснить ее бредовые речи.

–– Ага, – кивнула она, не убирая улыбку с лица, – но ты все равно сдохнешь раньше. Он уже знает, что ты не ночевала дома, шляясь по мужикам.

От ее слов все похолодело где-то в области сердца.

–– Это ты ему донесла? – из последних сил держа себя в руках, спросила я.

–– К сожалению, я не успела ему донести… – начала Алия ехидно, а я, не имея больше сил бороться с пагубным желанием: причинить ей боль, сдвинулась с места.

Улыбка Алии испарилась с лица, она отступила назад, наткнувшись на кухонную дверь. Оказавшись рядом, я вцепилась в ее руки, впившись пальцами в плоть. Алия завизжала, словно ее режут, а я сжала пальцы еще сильнее, вонзая ногти в кожу. Кто-то вцепился в мои руки, отдирая их от Алии.

–– Отпусти ее, – прошипел прямо в правое ухо Никита. – Ты с ума сошла?

Опомнившись, я разжала пальцы, оказавшись в руках Ника. Алия с ужасом осмотрела свою окровавленную от царапин кожу, тяжело дыша и периодически вытирая слезы с пухлых алых щек.

–– Если скажешь хоть слово Сабурову, я сдам тебя, – прошипела я, глядя на нее исподлобья.

–– Хватит, – сказал Никита и, схватив меня за руку, потянул на кухню. – Ты ума лишилась? – спросил он, когда мы оказались в саду у будки Барона. – Полный дом охраны, они все донесли бы Дамиру. Ты хоть представляешь, что было бы, узнай он о твоих выходках?

–– О каких выходках? – сделал я удивленное лицо, коснувшись ладонью морды алабая.

–– Она полная идиотка, но провоцирует тебя очень умело, – вздохнул он тяжело. – Не обращай на нее внимания, и уж тем более руки держи при себе, у вас силы неравные.

–– У меня нет больше сил, держать себя в руках, – опуская тело на газон, сказала я.

Барон тут же увалился рядом со мной, вытянувшись вдоль моего тела.

–– Куда ты делась ночью из бара? – спросил Ник, уставившись на меня.

–– Не помню, – соврала я, не желая говорить с ним на эту тему. – Я перебрала немного…

–– И что?

–– Ничего, – скривилась недовольно я, повернув к нему лицо, – я заблудилась.

–– Ты знаешь, что Сабурову уже сообщили, о том, что тебя не было ночью в доме?

–– И что? – вздохнула я, повторив за Никитой многозначительный вопрос.

–– Ничего. Теперь тебя не выпустят из дома до его приезда.

–– Что? – раскрыла я рот от искреннего удивления.

Как же меня это разозлило. Быстро поднявшись с газона, я отстегнула карабин цепи от ошейника Барона и, направившись к дому, громко сказала:

–– Барон, ко мне!

Пес тут же догнал меня, следуя попятам.

–– Ты с ума сошла! – крикнул мне в след Никита, но я не стала обращать на него внимания, желая оказаться в своей комнате немедленно.

Мы вошли с Бароном в гостиную и направились в сторону лестницы.

–– Саша, ты зачем это сделала? – спросил голос Артема, возникшего непонятно откуда.

Резко обернувшись, я замерла на месте. Барон тут же оскалился, рыча. Я взяла его за ошейник и крепко сжала пальцы, готовясь к рывку зверя.

–– Сделала что? – приподняла я удивленно брови.

–– Алия расскажет все отцу, – сказал он как можно тише.

–– Если она все же решилась стать вдовой, пусть расскажет, – зло улыбнулась я.

Барону наш разговор очень не нравился. Рык становился все громче, а лапы начинали движение в сторону Артема, натягивая ошейник.

–– Ты же понимаешь – я не удержу его, – произнесла я, кивая на обозленного пса, – тебе лучше уйти.

Дернув Барона на себя, я повела его вверх по лестнице. Войдя в комнату, я увалилась на кровать и позвала пса к себе. Он неуклюже взобрался на кровать, ложась рядом со мной и одновременно обнюхивая шелковое покрывало. Я повернулась к лохматой большущей туше и обняла Барона за шею, закрывая глаза.

–– Помоги мне, – шепнула я, ощущая, как слезы проникают сквозь сомкнутые веки, скатываясь по коже. – Я так одинока, – всхлипнула я, прижимаясь все ближе к нему.

Пес обнюхал лицо и стал слизывать слезы, фырча мокрым блестящим носом.

Всю оставшуюся неделю, что отсутствовал Сабуров, я не отлипала от Барона. Это обеспечило мне покой и одиночество. Лежа под легким покрывалом, головой на теплом, мягком животе пса, я шепотом читала ему стихотворения Сергея Есенина, иногда вытирая стекающие по коже слезы. Поэзия великого поэта всегда волновала мою душу, вызывая восхищение. Боль Сергея Александровича отзывалась во мне, заставляя испытывать жалость и сострадание. Мне было жаль как его, так и себя. Барон, внимательно слушая любимые мною строки, периодически вздыхал и хлюпал носом, от чего казалось, что он тоже испытывает сентиментальные эмоции. Казалось, он плачет, понимая смысл прочтенных мною слов. Казалось, он разделяет мою безграничную любовь к творчеству Есенина… казалось…

Неделя пролетела быстро, словно истребитель над уставшей от палящего солнца землей. Я сидела на газоне, рядом лежал Барон, тяжело дыша от невыносимой, утомляющей жары. Из земли распылялась вода, увлажняя зеленую траву, переливаясь в солнечных лучах радужными красками. Я смотрела на свою босую ногу, по которой быстро передвигалась божья коровка, пытаясь покинуть загорелую кожу.

–– Александра, – послышался грубый голос Сабурова за спиной, а я напрягла все мышцы тела, – подойди.

Скривившись от отвращения, я поднялась с газона и направилась к стоящему у входа на кухню Дамиру. Он смотрел на меня так, как смотрят на маньяка, на счету которого десятки смертей: с ненавистью, призрением и… страхом? Откуда в его взгляде взялся страх, так настороживший меня? Оказавшись напротив Сабурова, я, стиснув зубы и поселив во взгляд уверенность, взглянула в его глаза. Он резко схватил меня за руку и повел в дом, фырча от злости. Поднявшись наверх, он впихнул меня в комнату и, с неясной целью осмотрев мое тело, зло прошипел:

–– Какого черта ты вытворяешь? – я стояла неподвижно, наблюдая за его гневными конвульсиями. – Ты – жена депутата Сабурова, а ведешь себя, как малолетняя шлюха! – крикнул он, сжимая кулаки. – Тебе тридцать лет, пора бы уже взяться за ум! – он подошел ко мне как можно ближе, представляя угрозу. – С кем ты была? – шипя, он зажал мое плечо в своих пальцах, а я нахмурила лоб, глядя на Дамира с вызовом. – Сука!.. – крикнул он, понимая, что ответа не последует. – Я хочу тебя, – неожиданно шепнул он, а его дыхание стало тяжелым и громким.

Сабуров притянул мое тело к себе, судорожно стягивая одежду, а я стояла неподвижно, как всегда, испытывая отвращение. Толкнув меня на кровать, он кинул пиджак на пол и опустился сверху. Продолжая стискивать зубы, я закрыла глаза, стараясь не думать о том, что сейчас будет происходить.

–– Ты сводишь меня с ума, – шептал он, задыхаясь от возбуждения.

Его руки скользили по телу, которое было слишком напряжено и зажато. Я лежала неподвижно, не участвуя в его пошлых забавах. Так происходило всегда и Сабурова, похоже, это вполне устраивало.

Еще одна неделя осталась позади моей нудной жизни пленницы. Меня по-прежнему держали в доме под замком, как заложницу. Всю свою энергию я оставляла в зале, уделяя как можно больше времени «железу» и бассейну, а вечера проводила в обществе Барона, валяясь праздно на пушистом газоне.

В очередной раз, оказавшись в саду, я прижалась к псу всем телом, перебирая пальцами его мягкую блестящую шерсть.

–– Саша, – позвал негромко Никита, – тебя Дамир зовет. Они в гостиной.

–– Они? – с испугом уставилась я на него.

–– Там Алия и Артем, – шепнул он, когда я оказалась рядом.

Стянув с головы капюшон толстовки, я вошла в дом. В гостиной, и правда, сидела Алия, держа за руку своего муженька. Она наградила меня взглядом призрения и, отвернувшись, сосредоточила свое внимание на отце.

–– Александра, – обратился ко мне Дамир, – присядь, – указал он рукой на диван.

Я опустилась на мягкую диванную подушку, мельком взглянув на Никиту, который замер в кухонном дверном проеме.

–– Я хотел с вами поговорить, – начал Дамир, опустив локоть на каминную полку со стоящими на ней моими наградами.

Артем пристально смотрел в мои глаза, явно желая что-то сказать, но все же продолжая хранить молчание.

–– Совсем скоро в доме появится грудной ребенок, – произнес Сабуров, а Алия перевела на меня какой-то ошарашенный взгляд, наверняка заподозрив меня в беременности. – Эти вечные склоки уже всех утомили, – продолжил он свою речь, с укором взглянув на дочь. – Алия, ты – мать и тебе стоит поменять свое поведение. Оставь, наконец-то, Александру в покое, – эти слова заставили меня взглянуть на Сабурова. – Она никогда и никуда не денется, вопреки твоему желанию, – я пристально смотрела на его лицо, не веря своим ушам. Казалось, Дамир в бреду и у него, наверняка, жар. – Я принял твой выбор, – кивнул он в сторону Артема, – а ты мой – нет, это несправедливо по отношению ко мне, тебе не кажется? Ты – моя дочь и твое место никто, никогда не займет, так же, как и ты не займешь место Александры. От ваших вечных разборок пострадает мой внук, а я этого не желаю. Мне в доме необходим покой.

–– Она меня ненавидит, – пискнула Алия, а в ее глазах показались фальшивые слезы, имеющие свойство – раздражать.

–– Ты ненавидишь ее больше, – грубо произнес Дамир, а я снова уставилась на него.

«Да что это с ним?» – задала я себе мысленно вопрос, копаясь в вариантах ответа и желая подобрать один подходящий, словно ключ к замку.

–– Алия, ты всегда провоцируешь Александру, и я это вижу, вот только достается всегда ей, так как ты носишь под сердцем моего внука, а я не желаю причинить вред ребенку. Как только он появится на свет, ты будешь тоже отвечать за свои поступки, – с укором взглянул он на дочь.

–– Ну, пап, – снова пискнула она, вцепившись в руку мужа.

Я улыбнулась, щуря от удовольствия глаза, словно кровожадная хищная кошка, смотрящая на додыхающую вкусную жертву.

–– А ты, – обратился он ко мне, – уважительно относись к моей дочери. Ты ей не мачеха и никакого отношения к ней не имеешь. Ты всего лишь моя жена, не имеющая прав в этом доме, – эти слова вызвали лишь улыбку. – Алия всего на год тебя моложе, так что никаких нравоучений и быть не может.

Я нарочно хмыкнула как можно громче, дабы спровоцировать Сабурова на агрессию, но он продолжал держать себя в руках, тем самым вызывая подозрение. Алия с каким-то страхом смотрела на меня, предвкушая жизненные перемены.

–– Я надеюсь, меня все поняли? – спросил Дамир, глядя то на меня, то на дочь.

Высокомерно, с отвращением и ненавистью взглянув на него, я поднялась с дивана, желая покинуть общество этих пресмыкающихся идиотов. Неожиданно входная дверь распахнулась, и в дом влетел охранник Сабурова. Тяжело дыша и сжимая в руке пистолет, он замер перед ним, заслоняя спиной большое дамировское тело.

–– Что… – хотел что-то спросить Дамир, но так и не успел, застыв на месте.

В гостиной возникли четверо мужчин в камуфляжной форме с автоматами в руках и черными пугающими балаклавами на головах. Взглянув на Ника, я увидела пистолет в его руке, ожидая кровавую бойню не на жизнь, а на смерть. Он стоял неподвижно, не понимая, как вести себя в подобной ситуации.

–– Пушки на пол! – приказал один из мужчин, направив дуло автомата на Сабурова, а тот поспешно кивнул, заворожено глядя на вооруженную шайку.

Пистолеты синхронно с грохотом повалились на паркет. Никита пнул свой черный «ПМ» носком ботинка в сторону вооруженных мужчин, держа руки приподнятыми, дабы те ненароком не усмотрели в его действиях сопротивление и провокацию.

–– Вы кто? – тихо спросил Дамир и шагнул в сторону, желая заслонить меня широкой спиной.

Один из мужчин, тот, что был выше всех, отрицательно покачал головой, выражая недовольство сабуровским телодвижением.

–– Стоять на месте! – зло рявкнул автоматчик, самый низкий из банды. – Еще одно движение, и я стреляю на поражение, – поставил он Сабурова перед фактом.

Дамир поспешно кивнул пару раз, выражая понимание и согласие. Взглянув на меня, он оценил обстановку и понял: если вдруг раздастся автоматная очередь, то я окажусь под градом пуль одной из первых.

Тем временем высокий мужчина, приблизившись ко мне, взял руку за запястье, а я ощутила на коже шершавую ткань черных перчаток и неимоверно сильный страх внутри себя. Он грубо и резко дернул дрожащее тело, заставив меня сдвинуться с места, проявляя покорность. Мое бедное сердце перестало сокращаться от волнения, сковывающего мышцы. С испугом взглянув на Дамира, я рассмотрела в его глазах неподдельный ужас.

–– Оставь ее… – с мольбой в голосе произнес он, качая отрицательно головой.

Мужчина мгновенно отреагировал на непослушание, направив дуло автомата Дамиру прямо в лицо. Он неодобрительно качнул головой, продолжая сохранять молчание и хладнокровие.

–– Еще раз двинешься, и я пристрелю ее, – прошипел зло мужчина, стоявший за спиной Алии, прижимая автоматное дуло к ее затылку.

Сабуров снова покачал отрицательно головой, взглянув мельком на перепуганную до смерти бледную дочь, но тут же перевел взгляд на меня. Мужчина, сжимающий мое запястье, повел меня к выходу, а оставшиеся трое стояли неподвижно, контролируя тех, кто должен был оставаться в доме.

Оказавшись за воротами, мужчина грубо впихнул меня в салон «Хантера» цвета хаки, громко хлопнув дверью. Он, взобравшись на водительское кресло, повернул ключ в замке зажигания, после чего внедорожник громко зарычал, вибрируя высоко стоящим на колесах кузовом, и осветил ночь, обволакивающую сад, ярким светом круглых фар. Вжав педаль газа в пол, он свободной рукой скинул ремень автомата с плеча и, бросив его на заднее сиденье, схватился за руль. УАЗ, рыча, бурча и завывая, быстро отдалялся от дома, закидывая стрелку спидометра вправо. Мужчина мельком взглянул на меня и быстрым резким движением стянул балаклаву с лица. Я уставилась на довольную физиономию Хромова, лишившись дара речи окончательно.

–– Что за цирк? – наконец-то спросила я, избавившись от шока.

–– Что, не понравился? – улыбнулся он, взглянув на меня. – Жаль медведя не привезли, было бы куда интереснее, – подмигнул он, не переставая радоваться своему успеху.

–– Ты что, издеваешься? – прошипела зло я. – На вопрос ответь! – повысила я голос, перекрикивая рев двигателя.

–– На какой именно? – прикинулся он идиотом. – О цирке? – решил все же уточнить Кирилл.

–– Какого черта тебе от меня нужно? – с ненавистью я взглянула на его светящуюся от счастья физиономию.

–– А ты-то тут причем? – хмыкнул он, недовольно взглянув на меня и спрятав глупую улыбку.

–– Что? – раскрыла я рот от изумления.

Автомобиль замер у обочины, Хромов повернулся ко мне и, резко схватив меня за руку, притянул к себе. Его губы изобразили страстный поцелуй, смыкаясь на моих устах, а пальцы утонули в прядях волос. Я изо всех сил боролась с похотью, которая управляла сознанием, но все было бесполезно. Тело Кирилла вызывало сильное желание, отключая мозг от системы здравоснобжения разума, блокируя сигналы об опасности. Вцепившись пальцами в его каменные бицепсы, я изогнула спину, ответив на поцелуй. Постанывая от желания, мне казалось, что я задыхаюсь от страсти. Она жаром наливала мышцы, сокращая их последовательно и волнообразно. Хромов с трудом отстранился от лица и, тяжело дыша, предложил:

–– Поехали ко мне.

Вновь впившись в губы поцелуем, он задышал еще тяжелее, чем прежде, не в силах отказаться от удовольствия.

–– Я хочу тебя, – шепнул он, снова сжав мои губы и коснувшись их горячей влажной кожи языком.

–– Я не хочу тебя, – шепнула я в ответ и, повиснув на его крепкой шее, снова ответила на настойчивость, страсть и непреодолимое желание.

–– Врешь, – отстранился он на мгновение, чтобы высказать свое недоверие к моим лживым словам.

–– Нет, – качнула я головой, целуя его влажное от пота лицо.

Хромов отстранил мое тело, пристально взглянув в глаза. Его страсть развеялась, словно пепел по ветру, а взгляд стал холодным.

–– Зачем ты… – хотел он задать вопрос, но так и не смог, оборвав непрочную словесную нить.

Он смотрел на меня, не в силах поверить в то, что я произнесла пару минут назад. Кирилл боролся со своим ступором, пытаясь хоть что-то сказать, но потрясение было слишком сильным. От его взгляда я испытывала боль, хотя испытывала я ее не от взгляда, а от своих же лживых слов. Но разве я могла себе позволить такое увлечение, как любовник, имея такого мужа, как Сабуров? Разве я могу приговорить человека к смерти, просто потому что, мною овладела страсть? Нет, я не могла так поступить. Я обречена на пожизненное заключение в своем вечном каземате.

–– Мне нужно домой, – произнесла я, уставившись в лобовое стекло, для того чтобы Кирилл не смог рассмотреть слезы в глазах.

–– Зачем? – шепнул он, не в силах отвести от меня взгляд.

–– Мне нужно кормить пса, – озвучила я очередную ложь.

–– Какого пса, Сандра? – искренне удивился Хромов, лишившись способности понимать слова.

–– Лохматого, – шепнула я, ощутив слезу на щеке.

Кирилл, взяв меня пальцами за подбородок, повернул лицо к себе. Из глаз стали непрерывно катиться слезы, а я прикусила губу, мечтая, дабы эта соль скорее испарилась с кожи, сохраняя в тайне сильную душевную боль.

–– Я должна вернуться…