Энциклопедия психотерапии. Том 2

4. Импульс или контроль. Это то насколько продумано принимаются решения в семьи, насколько члены семьи позволяют выражать себе свои чувства и, наоборот, насколько они пытаются контролировать себя и других и подавляют выражение своих переживаний.

5. Сферы общественной или личной жизни. Здесь важно то, как предстают члены семьи в социуме и между собой. Насколько личная жизнь преобладает над внешними социальными связями или же наоборот.

6. Любовь или ненависть. Это полярность чувств членов семьи друг к другу. Надо понимать, что невозможно постоянно испытывать положительные чувства, а потому упор должен делаться скорее на адекватном выражении своего негатива.

7. Индивидуация или адаптация. Эта полярность определяет, насколько человек прямо выражает свое мнение, не думая о последствиях или же он пользуется уловками и обходными маневрами, чтобы соответствовать другим людям.

8. Изменения или стабильность. Здесь оценивается то насколько семья ригидна и стабильна в своих правилах и нормах или же наоборот, насколько открыта изменениям и является гибкой.

Надо понимать, что диалектический подход всегда предполагает развитие обоих полюсов, нежели их противопоставление. Любой уклон в ту или иную сторону будет лишь негативно влиять на развитие семьи. Слишком ригидная система будет неспособна адаптироваться к изменениям, слишком гибкая, наоборот, растворится в изменениях, растеряет структуру и свои роли.

Если система слишком импульсивна, то каждый будет делать, что хочет, а если в ней слишком высок контроль, то никто и никогда не будет удовлетворять свои потребности в семье. Задача терапевта всегда искать баланс между полюсами и развивать недостающие качества.

Стадии семейной терапии

Помощь семье у Витакера предполагает, что в процессе взаимодействия с консультантом члены семьи получают новый опыт, позволяющий им стать более гармоничными людьми. Основная цель работы с семьей – подтолкнуть семью к самоисцелению, а для этого терапевт должен обострить семейные проблемы, но не брать на себя ответственность за их решение.

При этом Витакер использовал именно себя как инструмент для выявления особенностей семейного функционирования и ее лечения. И отсюда он отмечает в процессе семейной терапии три стадии.

1. Битва за структуру. Начальная стадия терапии включает в себя битву за структуру, т.е. борьбу, в результате которой определяется тот, кто устанавливает правила процесса терапии: терапевт или члены семьи. Нередко она начинается с первого телефонного звонка и продолжается некоторое время. Ее главной темой часто становится вопрос о том, кто должен прийти к терапевту. Витакер обычно требует присутствия всех членов семьи на каждой встрече. При этом не так важен сам факт присутствия, как то, что терапевт ясно обозначает свое право решать данный вопрос.

Кроме решения организационных вопросов (кто, когда, где, как долго и т.д.), терапевт должен утвердить свое право контролировать ход встречи. Терапевту нужна свобода присоединяться к семье и отделяться от нее, вступать в жизнь семьи тогда, когда он этого захочет.

2. Битва за инициативу. Вторую часть начальной стадии Витакер называет битвой за инициативу. Битва за структуру определяет целостность терапевта, а битва за инициативу – целостность семьи.

На этой стадии семья должна взять ответственность за свою жизнь и свои решения. Усилия сосредоточиваются вокруг вопроса о том, что члены семьи должны сами смело взять контроль над ситуацией, как в терапевтическом процессе, так и в собственной жизни. Инициатива должна исходить от них самих, и они не должны думать, что терапевт сможет что-то решить за них.

Только тогда, когда сформировалась договоренность о сути взаимоотношений между семьей и психотерапевтом, и семья начинает контролировать ситуацию, психотерапия может двигаться дальше. Успешное завершение сражения за структуру и сражения за инициативу формирует терапевтический альянс. Это приводит к тому, что стратегические аспекты уходят из центра на периферию. Взаимосвязь терапевта и семьи по своей природе становится более личностной.

Когда на этом этапе терапевт делает что-то личностно окрашенное или, наоборот, отстраняется, семья обычно это принимает. Следовательно, у психотерапевта появляется возможность как бы одновременно принадлежать семейной системе и быть вне ее, что является показателем более адаптивной и здоровой системы.

3. Изменения в семейной структуре. На центральной стадии терапии происходят стойкие изменения в семейной структуре. За всеми действиями терапевта на данной стадии стоит намерение катализировать эти изменения.

В процессе семейной терапии вопрос о том, в каком направлении будет развиваться семья для терапевта не так важен, как вопрос «Достаточно ли расшатана семейная структура для того, чтобы могли произойти изменения?». Витакер утверждает: «Если вам удастся достичь такого напряжения, что члены семьи не смогут больше радоваться течению своей жизни, они изобретут новые – лучшие способы жить, приносящие больше радости».

По мере продолжения центральной стадии вмешательство терапевта все менее и менее необходимо. Постепенно наступает время, когда семья сама начинает работать со своими проблемами.

4. Завершение. Решение уйти должны принять сами члены семьи. Если все шло хорошо, то они уходят с большим запасом нежности друг к другу и большей свободой в том, чтобы быть самими собой. Каждый намек семьи на то, что пора закончить встречи приветствуется и поддерживается. А вот попытки вмешаться в решение семьи уйти являются антитерапевтическими.

Важно, что этот этап характеризуется тревогой расставания, с которой приходится иметь дело. Один из простых способов для психотерапевта – говорить о своей собственной печали расставания.

Техники работы Карла Витакера

Хотя сторонники подхода, основанного на опыте, в том числе и Карл Витакер, не склонны действовать систематически, все же изучение их работы показывает наличие у них стандартных техник семейной терапии.

1. Рефрейминг симптома. Члены семьи, как правило, склонны рассматривать патологию как проблему одного человека. Такой подход существенно ограничивает свободу выбора и личностный рост членов семьи. Терапевт, стремясь изменить положение дел, распространяет патологию на других членов семьи. Этот метод мы уже рассматривали, когда говорили о Вирджинии Сатир, однако в случае Витакера рефрейминг мог иметь и достаточно фантасмогоричные тона. Например, если женщина заявляет: «Мой муж никогда меня не любил, а недавно обещал меня зарезать», Витакер мог спросить: «Разве то, что ваш муж хотел вас зарезать означает, что что он вас не любил?».

2. Абсурдизация. Часто Витакер использовал сочетание провокативных техник с катастрофизацией, предлагая клиентам пофантазировать на запретную тему. Например, женщине, которая заявляет о своем желании убить мужа, может быть предложено подумать каким конкретно способом она хочет это сделать. Действуя так, психотерапевт позволяет членам обогатить свою эмоциональную жизнь, не прибегая к реальному насилию или отыгрыванию, а также рассмотрение фантастических альтернатив предоставляет членам семьи возможность обсудить пугающие их темы.

Абсурдизация может использоваться и в виде прямых предложений. Например, если женщина жалуется на то, что «лезет на стенку из-за домашних дел и детей», ей могут прямо предложить съехать от семьи. Таким образом она скорее всего осознает, что не так уж и сильно ее все это напрягает.

3. Аффективная конфронтация. Подход Витакера отличается значимым участием в жизни семьи и прямым выражением чувств терапевта. Так, испытывая скуку, психотерапевт может зевнуть и предложить вести себя поактивнее. Иногда считается целесообразным даже выплеснуть свой гнев на члена семьи.

4. Тесный контакт. По мнению Витакера, очень важно при работе с семьями пользоваться примитивными способами общения в виде телесного прикосновения, вульгарного уличного языка или безумных слов. Такие приемы направлены на выход за пределы социальной игры в доктора и больного.

5. Совместная терапия. Витакер также разработал практику под названием «совместная терапия», которая подразумевает сотрудничество двух терапевтов в ходе проработки семьи. В этом случае второй терапевт занимается консультированием первого и помогает ему разобраться в том, как он вовлечен в семейные отношения. Такой подход часто применялся, когда терапевт встречался с тупиком в работе с семьей.

Заключение

Техники Карла Витакера являются достаточно неоднозначными и, конечно, вызывают много вопросов у любого практика семейной терапии. Однако так или иначе Витакер своим поведением демонстрировал семьям свою собственную конгруэнтность, тем самым позволяя и им открыто выражать свои мысли и чувства.

К сожалению, сведений об эффективности этого подхода мы не получим по причине отсутствия исследований. Карл Витакер и Вирджиния Сатир не занимались проведением научных исследований, считая, что их работа находится на стыке философии и науки.

Отказ от разработки теоретических положений для их последующей экспериментальной проверки отчасти объясняет и низкую оценку результативности этого подхода исследователями второго и третьего поколений. Сторонники же подхода, основанного на опыте, предпочитают в качестве свидетельств эффективности использовать собственные самоотчеты. Например, сам Витакер говорит о своей удовлетворенности, отмечая, что, не добившись успеха, он не был бы доволен, а поскольку он доволен, то значит, успеха он все же добился.

МЮРРЕЙ БОУЭН И ТРАНСГЕНЕРАЦИОННЫЙ ПОДХОД В СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

Мюррей Боуэн (1913—1990) является одним из крупнейших представителей системной семенной терапии, а также основателем трансгенерационного подхода, который изучает передачу паттернов взаимодействий в семье через поколения.

Он также как и большинство семейных терапевтов начинал свою деятельность с лечения больных шизофренией. Общаясь с семьями таких людей, он обнаружил странную вещь: люди в этих семьях практически не различают свои мысли и эмоции, их семейная жизнь в большей мере регулируется чувствами чем разумом, а их реакции автоматичны. Боуэн заметил, что такая проблема характерна и для любых других семей в разной степени, из чего он и сформировал свою концепцию дифференциации и эмоциональных систем.

Эмоциональные системы

Если в классическом системном подходе выделяются прежде всего информационно-коммуникативные особенности функционирования семьи, то теория семейных систем Мюррея Боуэна сосредотачивается на ее эмоциональной жизни.

Так он говорит о двух способах реагирования в семейных системах: рациональном и эмоциональном. Эмоциональный способ реагирования и образует эмоциональную систему, в которую и вписываются члены семьи.

Эмоциональная система – это совокупность примитивных, автоматизированных реакций, свойственных не только человеку, но и всему животному миру. В основе удовлетворения потребностей животными лежат именно подобные эмоциональные реакции, когда тот или иной стимул заставляет их выполнять автоматичные действия. То же самое происходит и с человеком – он реагирует автоматически, не вдумывается в происходящее и плохо осознает причины своего поведения.

Проще говоря, эмоциональная система охватывает все инстинктивные функции и автоматические реакции индивида на те или иные аспекты среды, которые не выходят на уровень осознавания.

Простой пример, это когда муж реагирует на просьбу жены реакцией «Тебе лишь бы пилить меня», даже не вслушиваясь в содержание самой просьбы, а просто реагируя на нее, как он к этому привык. Или вот жена отказывается от секса с мужем из-за плохого самочувствия, а муж это воспринимает как отвержение и резко эмоционально реагирует, потому что когда-то его бросила мама.

В итоге вся семья выстраивает своеобразное эмоциональное поле, то есть совокупность эмоциональных стимулов, на которые взаимно реагируют члены семьи.

Однако у людей есть возможность подняться над своими эмоциональными и автоматическими реакциями, осознать и затормозить их. Такую способность Мюррей Боуэн назвал дифференциацией.

Дифференциация и слияние

Мюррей Боуэн вводит два понятия для описания соотношения между эмоциональным и разумным реагированием в семье. Во-первых, он говорит о слиянии, когда люди не различают своих эмоций и мыслей. Степень же различения эмоций и мыслей в теории Боуэна зовется дифференциацией.

Дифференциация состоит в том, что человек, в отличие от животных, может вести себя разумно даже в эмоционально-напряженных ситуациях, при оценке действительности опираться на факты, а в условиях, когда требуется принять решение, руководствоваться своими принципами и целями. Боуэн утверждает, что «Чем выше дифференциация, тем лучше функционируют люди. Они более гибки, адаптивны к стрессам и более свободны от всех видов проблем».

При этом всех людей можно разделить по степени дифференциации. Чем больше жизнь определятся функционированием эмоциональной системы, тем более она приближается к уровню автоматического реагирования, несмотря на все попытки человека рационализировать свои поступки.

На этом конце континуума располагаются те, кто не видит различий между эмоциями и интеллектом, а их жизнь полностью подчинена эмоциональным стимулам. Эти люди могут быть прекрасными учеными, но в отношениях их поведение полностью контролируется эмоциями. Они менее гибки и адаптивны, более эмоционально зависимы от всех и от всего, легко впадают в дисфункции и с трудом восстанавливаются.

При низком уровне дифференциации Я индивид склонен к коллективизму с недостатком самоопределения, а при повышенной тревожности – к дистанцированию от других членов семьи.

Здесь Боуэн вводит важное понятие ложного Я, которое образуется при низкой дифференцированности. Такое Я легко изменяемо, подвержено влияниям извне, конформно. Человек с ложным Я не имеет убеждений и принципов, а лишь стремиться соответствовать ожиданиям других, либо, наоборот, проявляет бессмысленный бунт.

При высоком уровне дифференцированности также наблюдается воздействие эмоциональной системы на поведение, но интеллект обладает автономией в достаточной степени, чтобы принимать решения независимо от аффективного состояния. Дифференцированные индивиды более гибки и способны к адаптации, более независимы в эмоциональном плане и в большой степени свободны от проблем любого рода.

При высоком уровне «дифференциации Я» индивид имеет четкое самоопределение и при повышенной тревожности не утрачивает эмоциональную связь с другими членами семьи и способность к рефлексии. Значимым отличием является то, что высокодифференцированный индивид способен находить различные варианты решения задач, тогда как реакция на стрессоры индивида с низкой дифференциацией неуправляема и однотипна.

При высокой дифференциации мы можем наблюдать истинное Я человека, то есть такое Я, которое опирается на внутреннюю картину мира, а не только лишь на внешние стимулы. Оно мало подвержено внешним влияниям, определяется ценностями и внутренней этикой.

Проще говоря, высокая дифференциация – это высокая осознанность, когда человек понимает, что повлияло на его состояние, соотносится ли это с реальностью и как лучше всего выстроить свое поведение.

Тревога и защиты

Надо понимать, что способность к дифференциации конкретного индивида относительна и зависит от разных факторов. Конечно, человек может быть и изначально высоко дифференцирован, однако одним из основных ситуационных факторов, влияющих на степень дифференциации, является уровень тревоги.

Стоит тревоге достигнуть определенного уровня, и автоматическое реагирование эмоциональной системы происходит независимо от степени дифференциации. Чем выше тревога, тем в большей мере поведение становится автоматическим или инстинктивным.

Из-за этого индивиды, пребывающие в высоко тревожной системе, развивают множество поведенческих паттернов, направленных на снижение тревоги. Среди них наиболее распространены четыре: дистанцирование, супружеский конфликт, проекция проблем на ребенка, симптоматическое поведение одного из супругов.

Несмотря на кажущееся различия в этих способах реагирования, цель у всех этих процессов общая – снижение тревоги. Одним из важнейших механизмов здесь является проекция и триангуляция.

Триангуляциия

Мюррей Боуэн вводит важнейшее понятие триангуляции. Идея триангуляции достаточно проста: намного легче пережить определенный уровень тревоги если распределить ее среди большего количества людей. В итоге один из участников диадического взаимодействия под давлением стрессовых факторов образует дисфункциональную связку с третьим лицом, триангулируя его, т.е. используя как средство разрешения накопленных в паре противоречий и проблем. Например, мать использует ребенка как средство влияния на его отца в супружеских конфликтах. Таким образом диады незаметно перерастают в патологические «треугольники».

Треугольник является элементарной единицей эмоциональных отношений. Если тревога продолжает нарастать, вовлекается всё больше посторонних людей, расширяя систему отношений. Так формируется система треугольников.

При этом тот, кто вовлекается в треугольник, редко оказывается в состоянии выдержать напряжение без ущерба для своего психологического здоровья и благополучия. Это особенно наглядно видно в случае ребенка, который реагирует на триангуляцию психосоматическим заболеванием, снижением школьной успеваемости или делинквентным поведением.

Сам процесс триангуляции Боуэн объясняет механизмом проекции, то есть выносом внутреннего содержания на другое лицо, не относящееся напрямую к объекту конфликта. Так, например, если жена боится выразить гнев своему мужу, она может переложить его на ребенка.

Наследование внутрисемейных паттернов отношений

Трансгенерационная концепция Боуэна отличается идеей наследования паттернов отношений между поколениями.

Это совершенно не та безумная идея, которая пропагандируется в семейных расстановках в стиле того, что вы болеете, потому что ваш прапрапрадед совершал сексуальнее преступления на войне. Все-таки в семейной терапии под наследованием чаще подразумеваются те паттерны, о которых люди так или иначе знали или которые могли физически передать

Боуэн говорит о том, что в семьях часто происходит воспроизведение отношений прошлых поколений. Это связано и с поиском партнера, например похожего на родителей, и с прямым или косвенным копированием родительского поведения.

Также передаётся и множество симптоматических паттернов, таких как алкоголизм, инцест, физические симптомы, насилие и суициды. Наконец, может передаваться и сам уровень тревоги, который еще и будет нарастать с каждым поколением.

Зная об определенных паттернах в предшествующих поколениях, можно предугадать воспроизводство тех же самых процессов в данной семье. В свою очередь, учитывая детали жизни текущего поколения и тщательно изучая историю семьи, можно с большой точностью восстановить способы функционирования прошлых поколений. Важным в этом плане является и межпоколенная передача эмоциональных разрывов.

Эмоциональный разрыв

Термин «эмоциональный разрыв» Боуэн вводит исходя из практики работы с шизофренией. Это понятие схоже с понятием эмоционального развода по Витакеру.

Так вот Боуэн ввел этот термин, основываясь на наблюдении, что в семьях больных шизофренией существует симбиотическая сцепка в паре «мать-ребенок», и при этом крайняя эмоциональная отчуждённость между супругами, которую он и обозначил термином эмоциональный разрыв. Понятно, что подобные разрывы могут наблюдаться и в обычных семьях и не только между супругами, но и между другими родственниками.

Причем подобные разрывы могут происходить в виду совершенно разных причин. Например, жена репрессированного разрывает со своим мужем все отношения в то время, когда он находится в тюрьме и даже, когда он уже вышел на свободу; дети считают отца умершим или без вести пропавшим; он становится фигурой умолчания, а вся связанная с ним история – семейным секретом.

Подобные эмоциональные разрывы, по мнению Боуэна, могут также передаваться через поколения. Например, если когда-то между бабушкой и ее сестрой, которых уже давно нет в живых произошла ссора, то теперь их потомки вполне могут не общаться друг с другом, испытывая взаимные негативные эмоции, но не имея на то объективных причин.

Ярким примером такого разрыва является отсутствие контактов между студентами Анны Фрейд и Мелани Кляйн, длящееся в течение более двадцати лет уже после того, как оба их профессора умерли

Часто эмоциональный разрыв может приводить к триангуляции, например, как это происходило в семьях больных шизофренией. Полностью дистанцировавшись от мужа, мать искала симбиоза с ребенком. Подобные отношения помогают найти компромисс между полным разрушением контакта и его сохранением. Например, жена может развестись с мужем, но при этом продолжать с ним общаться по поводу ребенка и таким образом все же сохранять отношения.

Позиция сиблингов

Говоря о влиянии родительской семьи, Боуэн считал значимой и позицию сиблингов, которая затем влияет на выбор партнера. Он говорил о том, что порядок рождения в семье может определять функции, выполняемые индивидом. При этом, когда один член семьи берет на себя те или иные функции, другие уже не будут их выполнять.

В итоге мужчина, с детства привыкший к роли старшего брата, может выбирать в жены девушку, которая в своей семье, наоборот, была младшей, чтобы оказывать ей заботу, которую та будет принимать. Однако, если брак случился между старшими детьми, то велика вероятность, что между ними возникнет соперничество и борьба за власть, тогда как «младшие дети», создав семью, непрерывно отказываются от ответственности, перекидывания ее друг на друга.

При этом старшие и младшие дети – это скорее функциональные роли нежели реальный порядок в семье. Например, если старший ребенок отбился от рук, роль ответственного лидера может взять на себя младший ребенок, и тогда именно он будет иметь функциональную роль старшего.

Терапия

Цель семейной терапии – помочь индивидууму в процессе его дифференциации и психологического открепления от семьи, в движении от состояния слияния к формированию «прочного» Эго. Проще говоря, терапия Боуэна во многом соответствует психоанализу в своей цели большего осознавания паттернов своих действий, для чего и применяется ряд инструментов.

1. Оценочное семейное интервью. В процессе интервью терапевт узнаёт историю запроса, взгляды разных членов семьи на причины и механизмы появления проблемы. Он также узнаёт историю семьи и делает выводы о способах функционирования семейной системы. Затем терапевт обращается к истории расширенных семейных систем, помещает историю ядерной семьи в контекст родительских семей каждого из супругов.

2. Генограмма. Такой опрос в последующем позволяет простроить так называемую генограмму. Генограмма – это графическая фиксация информации о семье, которую можно использовать и как инструмент терапии. Главная задача при обсуждении генограммы – помочь членам семьи осознать причины происходящего и подняться над изначальной эмоциональной слитностью. Генограмма позволяет изучить актуальную проблему в контексте межпоконенной системы отношений. На ней отмечаются отношения между членами семьи, коалиции, разрывы и многое другое, что затем обсуждается с самой семьей (рисунок).

3. Определение уровня дифференциации клиента. В процессе терапии используется и специальная шкала для определения уровня дифференциации, правда подсчет баллов здесь достаточно условный. Так, клиенты с уровнем дифференциации «0—25 баллов» ориентированы на создание и сохранение отношений, вся их жизненная энергия уходит на поиски любви и поддержание гармонии в семье. Они, как правило, говорят «я чувствую», а не «я думаю», зависимы от родителей и пытаются найти партнера, с которым можно создать систему отношений, похожую на родительскую семью. Клиенты с уровнем дифференциации «25—50 баллов» ориентируются на мнения и оценки других. Представители этой группы могут слыть интеллектуалами, вместе с тем в личной жизни часто действуют импульсивно, не думая о последствиях. Они стремятся к полной душевной близости, ищут идеальных близких отношений, а, найдя партнера, стремительно «сливаются» с ним, но вскоре именно это их и пугает, и тогда они отдаляются и также скоропалительно разрывают отношения. Клиенты с уровнем дифференциации «50—75» баллов уже способны отстаивать свои позиции и убеждения, не отвергая убеждения других. У них определенные и реалистичные жизненные цели. Самооценка гораздо меньше зависит от мнения окружающих. Успешно взаимодействуя с другими людьми, они не боятся одиночества и могут вполне комфортно чувствовать себя в уединении. Уровень «75—100 баллов» Боуэн считал скорее идеальным состоянием, к которому стоит стремиться, нежели реально достижимым результатом.