Проклятый дракон

И у Аэрин появился план. Она предложила Киэсу найти хорошую одежду, и ночью они выкрали несколько вещей, что сушились на веревках меж окон домов. В маленьких кадушках натаскали воду в свое укрытие, чтобы отмыть грязь и привести в порядок волосы. Аэрин даже стянула мыло у одной прачки, что стирала белье. И еще они освоили расческу.

Вот после этого началась совсем другая жизнь. Их уже не гнали, думая, что они дети обычных горожан и, возможно, у них есть пара монеток на всякие мелочи. Они сновали в разных уголках северной части города, то тут, то там стягивая еду.

Но кардинально их жизнь поменялась позже, после случая на площади. В этот день люди праздновали очередную годовщину победы магов и спасения Эрикона от аргхатийцев, и Аэрин с Киэсом шлялись там, выглядывая недоеденные куски еды, которые горожане иногда роняли на землю и там же и оставляли. Пока люди глазели на шествие, девочка заметила, как худощавый мужчина вытягивает деньги из кошеля у горожанина. Вот так, посреди бела дня, в окружении людей, которые могли его заметить. Но не заметили – все увлеченно смотрели на представление. Аэрин завороженно наблюдала за его аккуратными движениями, и в ее голове складывалась картинка. Горожанин ничего не почувствовал, не заметил, лишь громко ликовал с остальными наблюдающими за шествием зрителями.

И Аэрин, недолго думая, попробовала проделать то же самое – аккуратно стянуть несколько монеток у дородной женщины, что увлеченно глазела на представление, попутно поедая лепешку с пряностями. Рука у Аэрин оказалась на удивление чуткой и ловкой. Девочка не дрогнула даже в самый ответственный момент, когда пара монет оказалась в ее пальцах, а толпа восторженно загудела. Теперь нужно осторожно вытянуть. И у нее получилось! Не делая резких движений, как ни в чем не бывало Аэрин спокойно, даже медленно, отошла от женщины, хотя сердце отчаянно колотилось, отдаваясь гулкими ударами в голове.

В этот раз, когда они решили купить на украденные монеты еды, Аэрин и Киэса никто не прогнал и им продали первый в их жизни сладкий хлеб. Аэрин ела, и редкая слеза все-таки скользнула по детской щеке. Никогда у нее во рту не было ничего вкуснее.

Этот случай и изменил их жизнь. Благодаря воровским талантам Аэрин у них начали появляться деньги. Киэс тоже пробовал свои силы, но у него получалось не так хорошо, поэтому чаще всего он был неподалеку и подстраховывал спину Аэрин.

– Все, готово, – подытожила она, отходя от Киэса на шаг, чтобы оценить результат своей работы.

Стрижка вышла аккуратной и ровной – и здесь ловкость ее рук не подвела. Киэсу уже двенадцать, и он выше нее почти на пол-головы. Черные волосы, смуглая кожа, серьезный взгляд темных глаз – ничем не примечательная внешность на улицах Цитрии. Мальчик проворно натянул свободную рубаху на худощавое крепкое тело.

Аэрин собрала остриженные волосы с пола и аккуратно вычистила глиняное покрытие их нового убежища. Они сменили много мест ночевки и со временем осели здесь – на крыше борделя. Тут, как и на большинстве богатых домов, были высокие бортики, которые ограждали пространство для хозяйственных нужд и сушки белья. Но в борделе крышами не пользовались – белье на стирку и сушку отдавали сторонним прачкам. А вот для Аэрин и Киэса крыша стала отличным пристанищем, а бортики укрывали от посторонних глаз, позволяя оставаться незамеченными.

Они поднимались на крышу при помощи лестницы меж домов, приставленной к отверстию для слива воды. Пространство это было узким и темным, так что они могли не бояться, что их заметят. При помощи палок и материи Киэс и Аэрин соорудили небольшой навес – так у них появилась защита от дождя и солнца.

– Лови! – Киэс бросил ей финик. – Готова к празднику?

– Еще бы! – отозвалась Аэрин, поймав сухофрукт.

Праздник или шествие – их время для наживы. После одного удачного дня они могли десяток дней жить сыто, поэтому сегодня дети в предвкушении отправились на праздник, посвященный чествованию магов и их героическому спасению Эрикона.

Площадь встретила их столпотворением. На возвышении выступал оратор, громко вещая и яростно жестикулируя.

– Все мы помним те дни! Целый город был уничтожен огнем и ядовитыми испарениями дракона! Ни в чем не повинные мирные горожане Цитрии погибли от жестокости аргхатийцев! Сегодня же мы празднуем победу! Мы оказались сильнее! Маги спасли нас!

Пока он говорил, Аэрин приметила свою жертву – высокого, худого, слегка сгорбленного мужчину с крючковатым носом. В белых одеждах и с золотым браслетом, он явно принадлежал к числу особенных, приближенных к магам, людей. Он очень внимательно смотрел представление. Край туго набитого кошеля выпирал из складок одежды – хорошая нажива. Сколько можно существовать на такое количество денег? Семь? Восемь десятков дней? Этот кошель так и манил Аэрин. Еще ни разу она не попадалась, поэтому, уверенная в своих силах и сноровке, решила брать его целиком.

Она приблизилась невзначай, будто была увлечена представлением, сама же краем глаза следила за мужчиной. И когда раздались взрыв оваций и крики одобрения, для нее это было сигналом к действию. Она не шелохнулась, но руки работали быстро, мягко обхватывая кошель и проворно развязывая узел. Тут мужчина резко дернулся и перехватил ее руку. Кошель выскользнул из пальцев девочки.

– Кажется, это мое, – тот, кого она хотела обокрасть, в упор смотрел на нее.

– Да, уважаемый! Я как раз хотел вам отдать. Вы, кажется, обронили!

– Ты пытался украсть у жреца?

Он внимательно вглядывался в глаза Аэрин.

– Я лишь хотел отдать обратно кошель, что вы обронили. Отпустите меня, пожалуйста. Меня дома ждут родители! – солгала она.

Это вранье у нее было заготовлено как раз на такие случаи. Но на мужчину ее слова не подействовали.

– Что ж, пойдем к твоим родителям. Я провожу тебя к ним, чтобы отблагодарить за столь внимательного сына, – вкрадчиво произнес он, сильнее сжимая ее руку.

– Верховный маг!!! Верховный маг!!! – выкрикнул знакомый Аэрин голос. Толпа загудела, подхватила и понесла эти слова с возрастающим возбуждением.

Жрец беспокойно огляделся и на секунду ослабил хватку. Этого хватило, чтобы Аэрин вырвалась и растворилась в толпе.

Когда они с Киэсом встретились на крыше борделя, он был вне себя от злости.

– Ты на солнце перегрелась?! Это же жрец! Никто не ворует у магов и их приближенных!!!

– Не был он похож на жреца! Он был без сопровождения, совсем один, как самый простой человек.

– Могла бы понять по одеждам! Белое носят только маги и те, кто им служит!

– Почему это у них нельзя воровать? Чем они отличаются от всех тех, у кого мы воровали до этого? – Аэрин разозлило то, что ее впервые поймали и они упустили такой удачный день.

– Потому что если тебя поймают, то сразу казнят. Прилюдно. Один воришка украл у жреца украшение, цепочку. Так вот, его демонстративно вздернули на площади. За цепочку, Аэрин. А даже если ты украдешь, никто не примет у тебя золото или украшение жреца или мага. Они носят только все самое лучшее. Особенное. В знак отличия от обычных людей!

Аэрин умолкла. Если бы Киэс не выручил ее, разволновав толпу ложными выкриками о появлении Верховного, возможно, она уже болталась бы в петле с вывернутыми руками на потеху публике, пока не умрет медленной мучительной смертью от жары и голода.

Киэс весь день дулся из-за ее выходки. Правда, уже к вечеру они помирились. А на ужин пришлось достать старые припасы и перебить голод ими. Сегодня они упустили отличную возможность добыть денег и оба это понимали. Значит, пока будут кушать меньше.

Обычно вечером дети уже не высовывались в город – это время они проводили в хлопотах. Например, очищали одежду, чтобы она выглядела опрятно или же тщательно отмывали свою кожу. Аэрин повезло больше: ее кожа была светлее, чем у Киэса, практически белоснежной, как и подобает холеным детям богачей. Киэс же остервенело тер мылом свою, но все равно оставался смуглым.

Доделав к ночи все дела, они обычно разваливались каждый на своем лежаке и глядели на звезды. Всего несколько раз их занятие прерывалось особым событием – небо дарило дождь. Тогда Киэс выходил из укрытия и подставлял лицо под капли. Как-то он поделился с Аэрин, что ему нравится дождь, потому что воде с неба неважно, где ты родился, сколько у тебя денег и каким богам ты поклоняешься. Дождь не обойдет тебя стороной только потому, что ты одет беднее остальных. Дождь был равен со всеми.

Но дождь был очень редким развлечением в этих местах. Поэтому иногда, когда становилось совсем скучно, они подглядывали через бортик в верхнее окно борделя напротив. Если окна были не зашторены, они могли видеть, как девушки обслуживают клиентов. Это было довольно мерзкое зрелище, поэтому Аэрин быстро уходила. Киэс же чаще всего оставался, с любопытством наблюдая за уродливой, но почему-то манящей его взгляд картиной продажной любви.

***

На следующее утро Аэрин была уже готова, когда стражник пришел за ней. Она чувствовала себя не очень хорошо – туника была на ней слишком долго. Но снять ее хоть на чуть-чуть, рискуя своим, скорее всего, единственным шансом на побег, она не могла себе позволить.

Они пошли в сторону, противоположную от тронного зала, в который ее водили вчера. Спустились по лестнице. Совсем рядом Аэрин почувствовала ароматы еды, услышала звон посуды и женские голоса – видимо, где-то поблизости кухня. Затем спустились еще ниже, кажется, под землю: окон здесь уже не было.

Стражник привел ее в большую просторную залу. Внушительную часть пространства занимал круглый стол посередине, вокруг него стояли массивные стулья с высокими спинками. Окон в комнате не было, но чувствовалось, как по низу гуляют потоки воздуха. Помещение освещалось магическими шарами.

Все три правителя уже сидели за круглым столом.

Тот, чьего имени она не знала, тут же поднялся и подошел к ней.

– Разреши разглядеть твою маску, – попросил он с ученой бестактностью. – Удивительно. Зачем замуровывать лицо в подобное? В чем смысл? Ты чувствуешь магический фон маски? – пробормотал он, в конце обращаясь к Шехару, который так же подошел к ним.

Тот положил руки ей на голову и ответил:

– На ней две печати, Келан, – здесь и здесь.

Шехар показал точно туда, где прикасался Верховный маг на ритуале посвящения. Аэрин удивленно подняла глаза. Он чувствует магические печати?

Саму Аэрин они не замечали, будто ее здесь и не было, сосредоточив внимание на ее одеждах.

– Было бы полезно изучить материал, из которого сделана маска, – задумчиво проговорил Келан.

– Так снимите ее и изучите, – раздраженно бросил Ордес.

Со своего места он не поднялся, так и сидел за столом и, как обычно, вертел в руках один из своих кривых кинжалов. Аэрин его реплики раздражали. На землях Эрикона каждый знал, что маска надевается на Безликую навечно. Здесь же она вызывала вопросы, которые больно задевали. Она сдержанно проговорила:

– Ее невозможно снять. Она запечатана магией. Навсегда.

Ордес скептически приподнял бровь, но ответил ей Шехар:

– На самом деле ее можно снять, Безликая. Но на это нужны твое согласие и твоя магия. Печать двусторонняя.

До Аэрин не сразу дошел смысл сказанных им слов. Он может снять печати? Быть такого не может. Маги мощны и всесильны, но даже среди них никто не обладает магией, сравнимой по силе с мощью Верховного мага. Но как он понял, что печать двусторонняя? Что нужен и ее поток магии?

– Твои маги не так сильны, как ты думаешь, – ухмыльнулся Ордес. – Их магия ничто по сравнению с магией эрфитов.

– Эрфитов? – эхом отозвалась Аэрин. Она впервые слышала это слово.

Келан предостерегающе поднял руку, призывая Ордеса к молчанию.

– Пока тебе лишь нужно знать: нашей магии достаточно, чтобы снять с тебя маску. Если ты этого захочешь.

Маска… Даже если бы они говорили правду, в чем Аэрин сильно сомневалась, она не согласилась бы. Это был ее, возможно, единственный шанс на побег. Шанс спастись. Вернуться в Эрикон.

– А что, если мы просто снимем маску? Без ее согласия? – небрежно бросил Ордес.

– Скорее всего, мы убьем ее, – услышала она ответ Шехара. – Если сломать двустороннюю печать без ее согласия и потока магии, отрицательная энергия выжжет ее разум.

– Какое изощренное колдовство. Ради чего? – задумчиво потер подбородок Келан, затем обратился к Аэрин: – Ты говорила о Ритуале благословения. Покажи нам его, пожалуйста.

Она начала развязывать тесемки на своей накидке. Ее пальцы слегка подрагивали от волнения. Слабая, призрачная надежда все еще окутывала ее разум липкими щупальцами, не давая сосредоточиться. Снять маску? Он может снять с нее маску? Как это возможно? Он просто врет. Пытается обмануть ее. Чтобы она была словоохотливее и сговорчивее. Нужно успокоиться. Нельзя надеяться на невозможное, Аэрин. Никто не может снять маску. Никогда…

Она скинула накидку и осталась лишь в ритуальном одеянии – полупрозрачной кольчужной тунике, оголяющей ноги.

Ордес окинул ее неприязненным взглядом, Келан же сосредоточенно следил за каждым ее движением, будто боялся пропустить что-то очень важное.

Девушка закрыла глаза. По правилам Ритуал должен сопровождаться барабанами – россыпью ритмов, расслабляющих и отгораживающих от лишних мыслей. Но их здесь не было, поэтому придется пробовать как есть. Аэрин сосредоточилась. Устремила внутренний взор вглубь себя. Почувствовала свою магию, ее центр, и уже от этого центра начала подталкивать ее от грудной клетки к голове. А затем – отпустила, позволила этой энергии растечься вокруг себя. Это то, чему учили ее маги: долго, скрупулезно – как создается купол и обволакивает окружающих ее людей, погружая их сознание в другую реальность.

Она начала свой танец. Руки, сила ног и энергия, управление потоками магии, нашептывание заклинаний и просьба защитить, уберечь. Вот чему ее учили там. Так она должна провожать воинов в бой, на защиту Эрикона.

Аэрин не знала, сколько прошло времени. В состоянии транса и в процессе создания купола оно перестает ощущаться. Она нашептывала слова:

– Защити. Спаси. Уничтожь угрозу, что нависла надо мной.

Внезапно кто-то схватил ее за руку.

– Хватит! Останови свой танец! – услышала она голос Шехара.

Аэрин очнулась. Он сжимал ее локоть, глядя зло и угрожающе. Что-то было не так. Что случилось, пока она была в трансе?

Вдруг за его спиной метнулась тень. Лишь молниеносная реакция спасла Шехара от кривого кинжала, что целился прямо ему в сердце. Ударом он выбил оружие из рук Ордеса, и оно с глухим лязгом отлетело в сторону. Сам Шехар был удивлен не меньше Аэрин. Мгновение – и он был бы мертв.

– Отойди от нее, – угрожающе скалясь, проговорил Ордес.

– Не смей ее трогать! – с этими словами Келан, всегда спокойный и рассудительный, яростно бросился на Шехара.

Безумие исказило его лицо. Шехар отбил нападение Келана, отшвырнув его в сторону и теперь переводил взгляд с одного соправителя на другого. Во взглядах обоих читались лютая ненависть и… смерть.

– Что ты с ними сделала? – аргхатиец попятился к стене, уводя ее за собой.

– Я… я не знаю, – Аэрин была растеряна и ничего не понимала. – Это просто благословение, мольба о помощи воинам. Я не знаю, что с ними!

Шехар опять схватил Аэрин за локоть и завел ее за спину. Почему они нападают на Шехара? Почему Ордес и Келан смотрят на него такими безумными глазами?

– Убери. От нее. Свои. Руки, – прорычал Ордес.

И тут стало происходить нечто безумное – на последнем слове он начал трансформироваться. Аэрин в ужасе смотрела на изменяющегося аргхатийца. Все его лицо, искаженное гневом, начало вытягиваться. Вперед выступили острые длинные клыки. Она зажмурилась, а открыв глаза, увидела зверя: на них смотрел белый саблезубый волк. Аэрин пришлось задрать голову, глядя на него снизу вверх, – настолько он был огромен. Страшное утробное рычание донеслось до их ушей, в серых глазах полыхало холодное пламя ярости. Ордес… на них смотрел Ордес, но в обличье волка.

Он клацнул зубами и бросился на Шехара, целясь в горло. Тот отбросил его, швырнув об стол. В стороны разлетелись обломки стульев.

– Отмени свои чары! Нейтрализуй!

– Я не знаю, как это делать! Нас этому не учили! – выкрикнула она и уже тише прошептала: – Богиня, что же делать? Что я натворила?..

– Стой на месте! Я попробую нейтрализовать магию.

Следом за Ордесом на Шехара бросился Келан. Шехар перехватил его руку и вывернул. Келан закричал от боли. Шехар зажал его ногой. Положил ладонь ему на голову, видимо, мысленно нащупывая магическое влияние, и стал нашептывать заклинание.

Пока Шехар был сосредоточен на Келане, Аэрин краем глаза заметила, как Ордес-волк пришел в себя, поднялся на лапы и бросился на Шехара сзади, целясь в шею. Поубивай они сейчас друг друга, возможно, проблем у нее стало бы меньше. Но Аэрин так не могла. Она понимала, что произошло неладное – по ее вине.

Аэрин даже не успела понять, что она делает. Метнувшись наперерез волку, она закрыла собой аргхатийского правителя. Когти, что целились в шею Шехара, зацепили ее, и Аэрин откинуло в сторону.

Волк заскулил. Приблизился к ней. Коснулся мордой, вылизывая рану.

Шехар оставил Келана на полу и ринулся к жрице, но волк словно сошел с ума. Ощетинился, готовый снова напасть.

Аэрин лежала, зажимая кровавую рану рукой. Рваная. Вдоль грудной клетки. Слишком близко к горлу. Долго не протянет. Мысли проносились сухими фактами, горячая липкая кровь растекалась вокруг нее по полу.

Огромный волк не подпускал к ней. Аэрин повернула голову в сторону Шехара. Он двигался четко и сосредоточенно, выбросил магический щит, подлетел и ударил дезориентированного зверя под дых. Животное жалобно заскулило.

– Ордес, хватит! Я знаю, что ты меня слышишь.

Волк зарычал, обходя его по кругу. Клацнул зубами. Рывок. Захват. Все-таки задел когтями. По руке Шахара ручьем потекла кровь. Сквозь полуприкрытые глаза Аэрин увидела, как он приложил руку к мохнатой голове зверя, вливая в него свою энергию и разрушая чары. Зверь затих.

Келан сидел на каменном полу и мотал головой. Взгляд его становился все более и более осмысленным. Внезапно он поднял голову, осматривая помещение.

– Яника… Где Яника?!

– На женской стороне, скорее всего, в своих покоях, Келан. Что случилось?

– Я видел Янику. Она… она просила о помощи. Мне нужно ее увидеть, – уже на ходу проговорил он, стремительно покидая залу.

Ордес все еще лежал на полу, медленно трансформируясь в человеческую форму. Окончательно придя в нее, он сел. Он был растерян, взгляд его блуждал по комнате.

– Где она?.. Я видел ее, Шехар. Где она?

– Ее здесь нет, Ордес.

– Я клянусь тебе, она была здесь! – он поднял на него ошарашенный, полный изумления взгляд.

– Это магия. Ее здесь не было, Ордес. Она ушла за Грань. Двадцать лет назад. Это колдовство. Чары.

– Я не понимаю. Она была так реальна. Я слышал ее голос, чувствовал запах, она говорила со мной. И она просила о помощи.

– Мы обсудим это позже, Ордес.

Шехар подошел к Безликой и наклонился. Вокруг нее росла лужа крови.

– Ты околдовала нас. Пыталась убить. А потом встала между мной и волком? Зачем?

– Я не знала… я не знала, что так будет, – прошептала Аэрин из последних сил. – Это должно было быть просто благословение. Я не хочу, чтобы кто-то умирал… из-за меня.

Слова давались с трудом. Она спокойно посмотрела в черные глаза Шехара.

– И я не боюсь смерти…

Он встретил ее взгляд. Казалось, что-то борется внутри него.

– Есть вещи страшнее смерти, Безликая. Но ты не умрешь. Не сегодня, – ответил он, подхватывая ее на руки.

Глава 7

Шехар вынес Аэрин из залы. Сквозь ее пальцы текла кровь. Много крови. Шок от увиденного не давал боли просочиться в ее сознание.

Они превращаются в монстров. Разве это возможно? «Магия эрфитов сильнее»… «Подчиняют чудовищ»… Кто они такие?

Мимо проносились резные окна и каменные стены. Куда он ее несет? Думают, она хотела убить их. Но Аэрин не знала, что так будет… Что они с ней сделают? «Есть вещи страшнее смерти»… Она закрыла глаза. Силы стремительно покидали ее. Кажется, она становилась совсем легкой, будто растворялась в воздухе. Значит, смерть близко. Она умирает.

Тихо, спокойно Аэрин запела. Последняя песнь Богине. Пусть забирает. Она чувствовала тепло рук, что несли ее и прижимали к себе, но все равно не могла согреться. Кажется, уже ничто не могло ее согреть. Как жаль. Теперь она может пожалеть себя. Раньше никогда не позволяла. Слез не было. Лишь сухое сожаление о том, что не жила так, как хотела. Аэрин закрыла глаза, допевая свою песню уже шепотом. Боль начала вступать в свои права, вгрызаясь в грудную клетку, обещая муки и терзания.