Проклятый дракон

Хоть бы глазком взглянуть, что там, снаружи. Что это за место? И что здесь происходит на самом деле? Где та самая правда, которую ей обещали показать?

Шаги за дверью и голос стражника отвлекли ее. Аэрин стремительно слезла и в панике попыталась вернуть на свое место хотя бы стул, но куда там. Вошедший так и застал ее, пытающуюся сдвинуть его с кровати.

Девушка обернулась. На пороге стоял Шехар – правитель, занимавший серый трон. Помимо черных кожаных одежд теперь на нем была темная накидка с капюшоном. И опять пространство будто сжалось в его присутствии.

За ним вошла Найроби с подносом. Что-то еще было в ее руках, но Аэрин не смогла разглядеть. Поставив поднос на стол, старуха опустила на пол то, что несла – кожаную обувь, – и тихо удалилась.

Шехар тем временем оценивающе рассмотрел сооружение у окна и перевел взгляд на Аэрин.

– Как тебя зовут? У тебя есть имя?

– У Безликих нет имен, – отозвалась Аэрин.

– Хорошо. Ешь, – приказал он, кивком указав на поднос.

– Спасибо, я не голодна, – солгала она.

Есть хотелось. Но не в присутствии аргхатийца.

– Тогда идем. Обувайся.

Этот аргхатиец не сколько разговаривал, сколько отдавал короткие приказы. «Куда?» – хотела спросить она. Хотя какое это имеет значение? Даже если не захочет идти, что она может против такого воина? Ее просто поднимут на плечо и вынесут. Лучше приберечь силы на побег.

Аэрин послушно надела обувь – это были короткие сапожки из мягкой кожи с обвязками вокруг щиколотки. Завязав их, девушка поднялась, готовая идти.

Она выжидающе посмотрела на аргхатийца, но тот не двинулся с места. В его взгляде читалось то же неодобрение, какое она видела в глазах стражника, накинувшего на нее балахон. Шехар посмотрел на пол, куда она сбросила одежды, принесенные служанкой на смену.

– Твой наряд запечатан магией.

Аэрин метнула удивленный взгляд на правителя Аргхата. Откуда он знает? Тот тем временем продолжал:

– Но его ты можешь снять. Почему не переоделась?

– Не хочу, – как можно увереннее ответила Аэрин.

На самом деле причина была намного глубже. Ее одежда была не просто нарядом, а защитой. А еще – она была ее шансом на побег.

Благо кроме нее тунику снять никто не мог – она запечатывала ее своей магией. Возможно, искусный маг смог бы сломать ее печати, но Аэрин не думала, что такие маги могут быть среди аргхатийцев. Но как этот правитель узнал, что на тунике магические печати?

– Стало быть, ты разгуливала в подобном по улицам Цитрии, – задумчиво подытожил Шехар. – Если ты хочешь узнать о нас больше, то вот одно из знаний: женщина должна быть одета. То, что на тебе, – не одежда. Мужчины здесь не посягают на ту, что ведет себя достойно. Но если женщина сама предлагает себя, оголяя тело, – мужчина берет то, что ему дают. И никто его не осудит.

– Это одеяние жриц. Носить эти одежды почетно. И меня защищает магия, – отчеканила Аэрин, вздернув подбородок.

– Ты не на землях Эрикона. Это Аргхат. Если ты выйдешь в подобном одеянии на улицы Сагдара, аргхатийцы возьмут тебя как продажную женщину. И магия твоя не будет им помехой.

Аэрин были неприятны его слова. В частности, потому что она понимала – он прав. В Эриконе этот костюм был символом почета, хоть и означал пожизненное рабство. И она сама осознавала, что одеяние, предназначенное для ритуалов и жизни в храме, не годилось для того, чтобы разгуливать в нем по вражеским землям. Но все равно упрямо цеплялась за другую реальность. Аэрин еще выше вздернула подбородок и ответила:

– Да я скорее бы убила себя, чем позволила подобное.

Шехар хмуро посмотрел на нее в ответ.

– Лучше бы ты просто оделась.

Аэрин поджала губы. Это что же, дикий кровожадный аргхатиец учит ее целомудрию? Нужно прекратить этот бессмысленный разговор. Она подняла грубую серую накидку с пола. Закуталась в нее, завязала покрепче и накинула капюшон. Только после этого Шехар вывел ее из комнаты, дав знак стражнику оставаться на месте.

Они прошли вдоль длинного коридора на втором этаже и спустились по витой лестнице. Аэрин видела в окнах пустынное солнце, что нещадно палило снаружи, но внутри дворца стояла приятная прохлада.

Они вошли в тронный зал, но не с парадного входа, как в прошлый раз ее вел стражник, а с бокового. Под пристальные взгляды жутких застывших зверей на стенах они прошли зал насквозь, к другой боковой двери, оказавшейся выходом из дворца.

Когда они вышли, девушка замерла. Ее окутал влажный воздух, наполненный ароматами цветов и зелени, до ушей донеслось журчание воды. Ее окружал сад. Аэрин огляделась, не веря своим глазам.

Все-таки это был не мираж. Зелень, что она видела на подходе к городу, оказалась реальной. Но как это возможно? Они же посреди пустыни и гор! Может, это какая-нибудь магия? Аэрин ошарашенно смотрела по сторонам.

– Это парадиза. Питается благодаря подземным водам, – будто прочитав вопросы на ее удивленном лице, кратко пояснил Шехар. – Ее начали возводить во времена моих предков. Этим садам более пяти сотен лет. Нам туда.

Он указал на тропу, ведущую к воротам.

Идя за ним, Аэрин отчаянно вертела головой, пытаясь разглядеть дивный сад. Аромат цветов сводил с ума, окутывая своей сладостью, где-то раздавался звук падающей воды. Деревья и кусты отбрасывали спасающую от знойного солнца тень. Посередине вился водный канал, который брал свое начало из двухъярусного водопада, видневшегося вдали.

По каменным стенам вились плющ и цветы, обрамляющие ниши, внутри которых виднелись мозаичные диковинные рисунки. Вокруг них порхали крохотные пестрые птицы и насекомые, издавая еле уловимое жужжание, сливавшееся с гулом водопада и превращавшееся в один умиротворяющий звук. Аэрин никогда в жизни не видела подобного. Небольшие сады Башни магов ни в какое сравнение не шли с ошеломляющей красотой этого места.

В какой-то момент Аэрин забыла, где она и как здесь оказалась. Цвета, запахи, звуки перемешались, затягивая в атмосферу блаженной безмятежности. Она с трудом пришла в себя, когда вышла за каменные ворота. Очарование спало, уступив место уличному шуму и пыльной духоте.

К ним подвели коня – крупного и сильного. Аэрин огляделась в поисках второго. Неожиданно взгляд уловил вдали, за городскими стенами, море желтого песка. Все верно: дворец стоял на возвышении и отсюда открывался вид почти на весь город, что стелился от дворца вниз, к бескрайнему пустынному песку. Так близко, всего лишь пересечь город до городских стен. И вот он – ее путь к свободе…

Шехар тем временем запрыгнул на животное и протянул ей руку. Аэрин перевела взгляд и настороженно посмотрела на протянутую ладонь. Подавать свою в ответ она не спешила – ехать с аргхатийцем в одном седле ей не хотелось.

А потом она тяжело вздохнула. Понимала ведь, что он мог давно скрутить ее, закинуть на седло и отвезти вверх ногами куда угодно. Руку, хоть и нехотя, пришлось подать.

Шехар рывком поднял ее на коня и усадил перед собой. Животное заволновалось, опасливо косясь на незнакомого седока. Конь явно боялся, беспокойно перебирая копытами и прижимая уши к голове.

– Чего он так испугался? – спросила Аэрин, тоже начиная нервничать. Страх животного беспокоил ее.

– Животные тонко чуют суть человека. Твоя же суть скрыта магическим одеянием и маской. Животному это не нравится, – неожиданно ответил аргхатиец.

Шехар нагнулся вперед, плотнее прижимаясь к Аэрин, и дотянулся до шеи коня. Похлопал, успокаивая. Аэрин затаила дыхание. В каждом движении Шехара чувствовались сила и мощь. Конь послушно затих. Кажется, от близости аргхатийца успокоилась и Аэрин. Шехар выпрямился, давая животному время привыкнуть.

Пока они стояли на месте, девушка ощущала, как дневной зной окутывает тяжелым покрывалом. Пытаясь отвлечься, она повернула голову, чтобы издалека посмотреть на сад, но он был скрыт высокой оградой. Аэрин вдохнула поглубже, надеясь уловить сладкий аромат цветов.

Но сад был далеко и отчетливо слышались совсем другие запахи. Железо, кожа и дым. Мужчина, что был рядом с ней, пах огнем. Захотелось вдохнуть поглубже, сильнее ощутить аромат, кажущийся до странности знакомым. Аэрин помотала головой, отгоняя глупое наваждение.

Шехар накинул свой капюшон, и они наконец тронулись вперед. Он направил коня вдоль жилой улицы. Тут было чисто и по-житейски суетно, дома, как и в Цитрии, – каменные и обмазаны глиной. Кто-то подметал вымощенную гладкими камнями дорогу. Хотя, сколько ни мети, ветер все равно принесет пустынный песок и пыль. Женщины в окнах стирали вещи, сливая грязную воду в за крытые решетками отверстия. От отсутствия воды местные жители здесь явно не бедствовали. Как объяснил аргхатиец, подземные воды питали их сад, а значит, и весь город.

Редкие встречные, чьи головы и лица были покрыты тканью, защищающей от палящих лучей пустынного солнца, провожали их любопытными взглядами. То там, то тут слышалось приглушенное: «Шехар, сын Эфраха», «Правитель».

Пока они были в пути, Аэрин с удивлением думала о том, как просто один из местных правителей ехал с ней по городским улицам верхом на коне. В Эриконе ни Верховный маг, ни жрецы никогда не снисходили до подобного. Они передвигались исключительно в золоченых паланкинах, с большой процессией и служителями, готовыми исполнить любой их приказ или прихоть. Здесь все было иначе. Во всем, что она здесь видела, чувствовались простота и сила.

– Куда ты меня везешь? – решилась нарушить безмолвие их прогулки Аэрин.

– Ты считаешь нас чудовищами. И что бы мы ни говорили, ты нам не поверишь. Поэтому я отвезу тебя в одно из самых честных мест на любой земле. Там ты пойдешь сама.

Они проехали вдоль домов, близ которых были разбиты небольшие ухоженные сады, укрытые тенью специально сооруженных навесов. Аэрин еще раз мысленно подивилась обилию зелени на этой земле.

Неподалеку бегали дети, играя в догонялки. Людей вокруг стало больше, а их голоса – громче и беспокойнее. Горожане сновали туда-сюда, прижимая к себе корзины и свертки.

Эту атмосферу Аэрин узнала бы из тысячи. Все ее детство прошло в таком месте. Шехар привез ее на рынок.

– Надвинь капюшон сильнее. Люди не должны видеть твоей маски. – Он спустился с коня и указал в сторону рынка. – Я жду тебя на этом месте.

– Ты меня отпускаешь? – Аэрин тоже спешилась и подозрительно покосилась на аргхатийца. – Не боишься, что я убегу?

– Тебе некуда бежать, Безликая. Вокруг пустыня. Дикие звери, что любят раздирать в клочья глупых и самоуверенных, ночной ветер и холод – все они убьют тебя раньше, чем ты доберешься до Полога. А у Полога… ты все равно не сможешь пересечь его.

Аэрин сглотнула. Перспективы так себе. Но, возможно, он просто пытается ее запугать. Думая о его словах, она вошла в гущу людей.

Полог. Почему она не сможет его пересечь? И каким образом аргхатийцам это удалось? А если ее просто обманывают? Что, если магическая преграда истончилась и уже не защищает Эрикон должным образом? Нужно добраться до Полога. Даже если она украдет воды и еды, ей понадобится транспорт. Теперь, когда Аэрин узнала, почему животные ее боятся, она понимала, что лошадь не подойдет. Нарг тоже. Неужели придется пешком? Тогда ей предстоит два-три дня пути.

Девушка шла вдоль торговых рядов, приглядываясь. На рынках всегда кипела настоящая жизнь города. Люди здесь уже не прятали лица под куском ткани – по верху были натянуты огромные полотна, защищающие от солнца. Можно было разглядеть черты лица, мимику, эмоции местных жителей.

Большинство аргхатийцев были темноволосы, со смуглой кожей. Кто-то добродушно улыбался, кто-то сосредоточенно разглядывал товар – никакой агрессии, дикости или грубости Аэрин не видела. Люди как люди. Хотя даже простые торговцы и горожане здесь были широки в плечах и выше ростом большинства эриконцев.

Женщины одевались в простые платья, на многих – цветастые накидки, видимо защищавшие их от пыли и песка. Но что-то в женщинах привлекало внимание Аэрин. Что-то едва уловимое, но притягательное. Она слегка призадумалась, подбирая точное слово. Достоинство.

На землях Эрикона женщины так не ходили. Они прятали свои лица в глубинах капюшона, склонив голову. Боялись, что жрец или маг заметит их и захочет к себе в услужение. Ведь они могли взять любую. Ни положение, ни связи не имели значения. Маги и их приспешники были всемогущи. И брали все, что нравится. А здесь некоторые женщины, видимо, не боявшиеся ветра, песка и солнца, свободно ходили с непокрытой гордо поднятой головой. Смеялись. Шутили. Кто побойчее, громко и задорно торговался. Аэрин с удивлением наблюдала за их открытыми улыбками и лукавыми взглядами. Даже те, кто укрывали волосы и нижнюю половину лица накидками, ходили с гордо поднятой головой и хитро щурили ярко подведенные сурьмой глаза.

А еще женщины здесь любили украшения: на ком-то мерцали замысловатые ожерелья и серьги, а кто-то обходился простыми серебряными обручами или кулонами. Аэрин непроизвольно ухмыльнулась, подумав, что легко могла бы оставить любую горожанку без них.

Кошельки, свободные монеты в карманах, драгоценности – глаз по привычке цеплялся за возможную добычу. Аэрин обратила особое внимание на украшение, которое попадалось на глаза несколько раз: тонкий обод из потемневшего серебра на женских запястьях, с прозрачно-голубым кристаллом посередине. Для вора такой браслет не представлял особой ценности, но женщины, носившие его, будто выделялись из толпы. Аэрин так и не смогла понять, чем именно. Возможно, это атрибут знатных семей? Хотя женщины, носившие подобные браслеты, не были роскошно одеты. Да и сам браслет выглядел простовато.

Аэрин подошла к прилавку с овощами. Здесь она могла увидеть, что в Сагдаре выращивают и едят. На прилавке лежало почти все то же, что и на их рынках: те же сухофрукты, коренья, сушеные травы, свежие фрукты. Бедные пустые земли? Аэрин задумчиво взяла в руки спелый плод, обещающий сочную мякоть и богатый вкус. Вернула на место. Странно. Вокруг пустыня и камни. Где они выращивают фрукты и овощи?

За прилавком болтали торговки, видимо, обсуждая последние сплетни. Аэрин непроизвольно прислушалась.

– Вы слышали про пленницу? Говорят, эриконка! В Сагдаре. Эриконское отродье в плену у правителей.

– Не может такого быть! Эриконка в Сагдаре?

– Я сама слышала, от Каски. А она узнала от Ирвы. А Ирва у Майны, которая дружит с Лестой, а она, сама знаешь, прислуживает во дворце, – торговка многозначительно посмотрела на собеседницу и понизила голос: – Я слышала, у нее лицо в цепи замуровано. Покрыто железной маской. Кожа, как у змеи. А за маской прячет раздвоенный язык.

Аэрин невольно опустила глаза. Да, рыночные сплетни. Все как везде. Но из-за того, что они касались ее, и того, в каком свете она в них представала, ей стало неуютно.

– Все отродья, что зовут себя эриконцами, хуже демонов Бездны! Они заслуживают только смерти, – испуганно заговорила собеседница торговки.

Это эриконцы-то «хуже демонов»? Аэрин украдкой покосилась на женщину. А ведь то же самое говорили на рынках Эрикона… Только об аргхатийцах. Странно напасть на чужие земли, а потом со страхом говорить об их жителях. Аэрин решила, что достаточно увидела и услышала, нужно было возвращаться. Низко опустив голову, девушка направилась в сторону, откуда пришла. Вдруг мужской крик заставил ее замереть.

– Ловите вора!

Толпа засуетилась. Какой-то мальчик толкнул ее в суматохе. Аэрин не удержалась и упала, запутавшись в длинной накидке. Капюшон откинулся назад, открывая ее лицо в металлической маске. Послышался истошный женский крик.

– Хранители мои, заступники!

– Демоново отродье!!!

– Эриконка…

В считанные секунды вокруг нее образовалась пустота. Женщины хватали своих детей и в страхе прятали их за спины. Все смотрели на нее глазами, полными ужаса. Аэрин невольно вспомнила служанку, что утром смотрела на нее точно так же.

Мужчины, ощетинившись, окружили ее, но держались на расстоянии. Некоторые выставили вперед наспех найденные палки. Аэрин растерялась. Что ей делать? Позвать на помощь? Кого? Она среди врагов. Девушка осторожно встала, озираясь по сторонам.

Аэрин знала законы толпы. Если толпа видит в ней угрозу – толпа ее уничтожит. А по напряженным позам окружавших ее людей она понимала – ей тут не рады.

– Схватите ее!

Вот где бы ей пригодился кинжал Акриса. Аэрин встала в стойку и приготовилась сражаться. Не первый раз она в кольце людей. А законы жизни везде одинаковы: толпа – это стихия, и если она видит в тебе угрозу, она в любом случае поглотит тебя и растопчет. Но ты хотя бы будешь знать, что боролся до конца.

– Достаточно.

Властный спокойный голос заставил всех обернуться.

– Правитель Шехар. Сын Эфраха здесь…

Люди замерли. Ни один не шелохнулся, пока Шехар властно двигался в середину круга, где она оказалась. Он остановился и оглядел замершую толпу. Та простота, которая была прежде, когда они вместе ехали на коне, исчезла. Рядом с ней стоял сильный и опасный воин. Властный правитель. Он излучал силу и уверенность, будто монолитная непоколебимая гора, у подножия которой располагался город.

– Так это правда, правитель? Эриконка на землях Сагдара? – осмелев, спросил крепкий бородатый торговец, стоявший в кругу людей.

– Да. Это правда.

Толпа изумленно вздохнула.

– Тогда почему это отродье здесь, на наших землях? Почему до сих пор жива? – возмущенно спросил все тот же мужчина.

Шехар ответил не сразу. Будто подбирал слова.

– Нам нужно кое-что узнать. И мы рассчитываем, что она нам поможет.

– Что за помощь может быть от этого чудовища? – загомонила женщина, стоящая за спинами мужчин. – Как она может ходить по земле, где прародители ее проливали кровь наших детей, стариков, женщин? Безжалостно жгли нас во сне, подло убивали беззащитных?

Вся толпа загудела. Шехар поднял руку, и люди затихли.

– Эриконка невиновна в ошибках своих отцов. Мы отличаемся от тех, кто приходил сюда убивать. Поэтому мы дадим ей шанс. И только ее поступки и действия будут говорить о ней, а не деяния ее предков. Мы считаем это честным.

Он молча подошел, взял ее за локоть и в воцарившейся тишине повел к выходу из круга. Когда они подошли к лошади, Шехар подхватил и сам посадил ее в седло. Аэрин накинула капюшон. Ей хотелось спрятаться под ним от той тишины и взглядов, которыми ее провожали. Когда они тронулись, Аэрин все-таки тихо спросила:

– Почему они так боятся того, что я эриконка? – против воли голос прозвучал тише, чем она рассчитывала.

Кажется, Шехар не услышал ее вопроса. И когда Аэрин уже и не надеялась получить ответ, все же заговорил:

– Двадцать лет назад эриконцы напали на спящий город. Убивали всех, кого видели. Не щадили никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. Ты – эриконка, а ужас и память о той ночи все еще живы в людях.

– Мы не жгли и не убивали никого! Это вы вторглись на наши земли. Это ваш дракон сжег целый город.

Шехар напрягся. Спиной она чувствовала, как он будто превратился в камень. Застыл.

– Мы знали, что именно так ты и скажешь. Поэтому я и привел тебя сюда.

– Но то, о чем вы говорите, в чем нас обвиняете, – это неправда.

– Откуда ты знаешь, Безликая, что правда, а что нет? Что мы первые начали войну? Ты была здесь двадцать лет назад?

– Нет. Не была. Но маги говорят…

– А я был. Мне было семнадцать, и я видел своими глазами, что творили эриконцы в ту ночь. И многие из тех, кого ты видела на рынке сегодня, тоже там были. Тебе предстоит еще многое узнать: о магах, о Пологе, о нападении, что унесло жизни многих дорогих нам людей. Но не сейчас. Ты все узнаешь. Со временем. А дракон… Никто до сих пор не знает, почему он так поступил.

Она покосилась на аргхатийца. Было семнадцать? Получается, сейчас ему около четырех десятков, как и тому правителю на белом троне? Но выглядел Шехар чуть старше ее. Он говорит, что эриконцы напали на Сагдар, и эти люди на рынке говорили тоже. Может ли такое быть? Вопросов становилось все больше, и желание разобраться с ними росло в Аэрин с неистовой силой.

Они добрались до дворца в молчании. Шехар спешился, а затем обхватил руками ее талию, с легкостью приподнял и спустил с коня. Аэрин, чтобы не потерять равновесие, пришлось опереться руками о его плечи. Она ощутила под ладонями перекатывающиеся каменные мышцы. Сбросив внезапное замешательство, Аэрин отстранилась сразу же, как только ноги почувствовали твердыню земли.

– Зачем ты это сделал?

– Что именно? – не понял аргхатиец.

– Там, на рынке. Заступился за меня, – объяснила она, а потом, немного помедлив, сухо добавила: – Спасибо.

– За такое не благодарят, эриконка. Ты на наших землях, попала сюда не по своей воле. Выжила в Гроте. Нравится тебе или нет, ты теперь – моя ответственность, – аргхатиец слегка наклонил голову, внимательно глядя на нее. – Так ты поможешь нам?

Очарование испарилось. Аэрин отвела взгляд. Все так: она нужна им, нужна информация. Не стоит впадать в заблуждение, будто кто-то ее здесь защитит. Как только она расскажет все, что они хотят знать, с ней перестанут церемониться. Здесь она среди врагов. И сама за себя.

Шехар, так и не дождавшись ответа, двинулся во дворец. Он повел ее другим путем, и Аэрин с сожалением отметила, что сад остался в стороне. А пока они шли обратно, она не теряла времени и запоминала расположение коридоров и выхода из дворца.

Дойдя до комнаты, охраняемой стражником, Шехар снова заговорил:

– Ты видела, что мы не бедствуем. Наши земли плодородны, полны жизни. Нам нет нужды нападать на вас. Мы лишь хотим защитить то, что нам ценно и дорого. И нам нужна твоя помощь.

– А если я откажусь? – Аэрин решила не обманываться иллюзией выбора, которую ей давали, будто бы прося о помощи.

Он в ответ пожал плечами:

– Тогда мы всегда можем воспользоваться планом Ордеса и позволить тебе сгнить заживо в темнице.

Что-то подсказывало Аэрин, что он не шутит. Что ж, он хотя бы честен. Сколько они еще будут с ней возиться, организуя «гостеприимные» прогулки по городу, подобно сегодняшней? Аэрин прикидывала, взвешивала, сопоставляла. Понимала, что долго она не сможет молчать. Нужно еще время, чтобы подготовиться к побегу. В конце концов, она может им кое-что рассказать – незначительное.

– Что вы хотите знать?

– Мы хотим знать, какому ритуалу тебя обучали в Башне. И о самой Башне. Завтра утром стражники проводят тебя на наше собрание.

Аэрин усмехнулась, глядя в спину удаляющегося аргхатийца. Он даже не сделал вид, что польщен ее ответом. Все, как и планировалось. Так, как и должно было быть. Под пристальным взглядом стражника Аэрин удалилась в комнату, и за ней закрылась дверь.

Показать Ритуал? Может ли она это сделать? Не будет ли это предательством Эрикона? В конце концов, это лишь благословение воинов, что защищают их земли, чтобы они были сильны. Мольба о помощи, проникающая в сознание вместе с магическим потоком. Ничего серьезного они не узнают, ведь так? Аэрин выдохнула. Отказываться было бы опасно – как-то ведь надо подтвердить свою нужность, выиграть время. Ничего такого, если она покажет – это не какая-то запретная магия. Запретную магию она прибережет для себя.

Аэрин легла на кровать прямо в ритуальной тунике. Сон никак не шел. В голове вертелось, что ей нужно для побега: вода, еда, обувь, теплая одежда или шерстяная накидка, что смогут защитить от ночного холода пустыни…

Глава 6

Киэс стриг, как всегда, аккуратно, чтобы не поранить ее острым лезвием. Когда он закончил, Аэрин провела рукой по своим коротким волнистым прядям, пытаясь на ощупь оценить результат.

– Теперь ты, – сказала она, вставая со своего места.

Придирчиво оглядев жесткие черные волосы Киэса, Аэрин принялась за работу. Так они тщательно стригли друг друга, подражая прическам мальчишек из богатых семей. Обязательно должно быть похоже, что их стрижет мастер. Чтобы о них думали, что они из семьи среднего слоя и живут в достатке.

Аэрин уже одиннадцать. Она продолжает одеваться как мальчишка. Но теперь в их жизни кое-что изменилось. Они, как и задумали вначале, перебрались из южного района города в северный, ближе к Башне магов. Здесь было чище, да и люди побогаче. И не было невольничьих рынков. Но первое время приходилось туго – их отовсюду гнали, лишь завидев издали. Чудом они не попадались в руки исполнителей. Но, несмотря на это, у них была еда – в местных помойках было чем поживиться.

Как-то Киэс нашел там серебряную монетку. Не веря своей удаче, они тут же бросились в мелкую лавку, где торговали хлебом и лепешками. Но торговец, только издали завидев их, даже близко не подпустил к выпечке и прогнал, так и не дав им возможности что-либо купить.

Монетку они позже обменяли на еду у одного попрошайки. Но именно после того случая Аэрин задумалась над тем, как же улучшить их положение. Она обратила внимание, как приветливы торговцы с детьми богачей, в надежде, что именно у них они оставят монетки, выданные родителями. Эти мальчишки, примерно их возраста, ходили уже без сопровождения и брали на рынке все, на что хватало выданных им денег.