Дух некроманта

– Остынь, Севастьян прав, – смирился Тавий. – Это основы поведения территориальных животных, ты это и сам должен знать.

– Мы проделали такой путь… чтобы вот так, просто, отступить!? Да пошли вы!

– Закрой свой рот, – схватив за одежду и прижав Клыка к стене, «прорычал» Ферион. – Думаешь, мне легко принимать такие решения? Посмотри вокруг, это логово неизвестного вида пауков, ты думаешь, кто-то смог бы тут в одиночку выжить?! Да!?

– А если пауков тут уже нет? – силой убрав руку Фериона, проговорил Клык. – Откуда тут, по-твоему, взялась Саламандра!? Думаешь, в логове пауков она бы долго прожила?

– Это лишь твои догадки… – успокоился глава. – На кону жизнь пяти охотников, больше нельзя рисковать живыми, чтобы спасти тех, кто, скорее всего, уже мёртв. Мы и так должны были вернуться до ночи. Теперь даже наши жизни под большим риском.

– Клык, мы все разделяем твои чувства, но в такие моменты Ферион должен решать, как действовать, – понимающе добавил Фенрир. – Возможно он прав, возможно нет, но решение нужно принять сейчас.

– Ладно, извини Ферион, пойдём обратно… – припустив взгляд, опустошенно проговорил Клык.

Отряд уже начал уходить, как вдруг, в гробовой тишине тёмных пещер раздалось эхо человеческого голоса. Несмотря на то, что звук был слабый и отдалённый, едва Ферион и Клык прекратили свои споры, как все охотники его тут же расслышали.

– Мне одному это послышалось? – первым произнёс Фенрир.

– Нет… – задумчиво проговорил Ферион. – Там точно кто-то есть.

– Я же говорил! – воодушевленно прокричал Клык, словно заново родился.

– Зажечь каждому факел и построиться в оборонительное построение, как будете готовы, мы выдвигаемся вперёд, – едва сдерживая радость, проговорил Ферион.

Пусть даже пару секунд назад отряд находился на грани раскола, стоило в их сердцах появиться надежде, как все тут же позабыли старые обиды и в едином «порыве» двинулись вглубь пещеры. Теперь, казалось, их ничто не остановит. Глядя на полных решимости согильдийцев, даже Севастьян потерял чувство страха, он словно «заразился» смелостью соратников.

– Эй…! Я вас слышал! Вы ещё там!? – снова послышался чей-то голос.

– Мы уже идём, потерпи немного! – прокричал Клык.

– Это вы… ребята… – голосом, наполненным слезами и отчаянием, прохрипел потерянный согильдиец. – Будьте осторожны! Там эти твари!

Сразу после предупреждения «потерянного», в свете факела начали появляться первые красные пауки, в половину человеческого роста. Пока что они торопливо отступали, стараясь как можно дальше уйти от света, однако чем дальше охотники проходили, тем больше их становилось. В какой-то момент, в огромных пещерных залах даже перестало хватать места.

– Не нравится мне их цвет… – едва не дрожащим голосом проговорил Тавий. – Ставлю свой дом на то, что их яд смертелен.

– Чёрт… – с опасением добавил Фенрир. – Если эта хрень на нас бросится, то свой отпуск придётся проводить тут. Проклятье, а я хотел сдохнуть с кружечкой эля в руках.

– Надо было взять с собой пару бутылочек… – с нервным смешком добавил Тавий.

– Я вас убью, если мы сдохнем без эля в руках, – продолжил Фенрир. – Поэтому не вздумайте ронять факелы, тут мы проживём ровно столько, сколько они будут гореть.

– А может и поменьше, – странным, «язвительно-пугающим» тоном выдал Тавий.

– Да заткнитесь вы уже, тут не до ваших шуток, – разозлился Клык.

– Что? Поджилки трясутся? – шутливо проговорил Фенрир.

– Пошел ты, – не поворачиваясь, закончил разговор Клык.

Ферион чувствовал, как в отряде нарастает страх, он и сам едва мог сдерживать панику в своих мыслях. Все эти шутки, резкие высказывания, говорили только о том, что охотники из последних сил пытались бороться со своим страхом, каждый по-своему. Тавий прибегнул к иронии и зачем-то поставил свой дом, Фенрир принялся «пестрить» юмором, надсмехаясь даже над смертью, а Клык яростно отрицал все, что его пугало, не принимая чувство страха вовсе. Безусловно, каждый держался молодцом, но на то они и «бывалые». Перед лицом смерти их главная опора даже не дружба, а соперничество, они скорее умрут, чем поступятся самолюбием и дадут слабину перед таким же бывалым.

– Действительно, эти ребята ещё мне дадут прикурить, – подумал Ферион. – Но в отличие от всех нас, у Севастьяна это первая вылазка. На его месте… даже я бы не выдержал.

После этих мыслей Ферион мельком взглянул на Севастьяна, но увидел лишь бледнющее, едва живое, лицо. Страх настолько овладел им, что его тело еле двигалось, а сам он «незаметно» дрожал.

– Чёрт, я же готовился к этому столько лет… – в мыслях говорил Севастьян. – Почему мне так холодно… почему не утихает дрожь… проклятье! Неужели ничего не изменилось!?? Я чувствую то же что и тогда.

Севастьян, двенадцать лет назад, день нападения на Мэнгорн.

После ухода Ноланда и Елеазара в лес, Севастьян не отправился домой. Вместо этого он нашел пригодную ветку и принялся вырезать фигурки из дерева, чтобы хоть как-то развеять обиду от того, что его опять не взяли с собой.

– Я уже не маленький… – обидчиво проговорил Севастьян. – Вот вечно так.

– Чего грустишь? – улыбнувшись, села рядом Сильвия, подруга братьев.

– Привет… ищешь Елеазара и Ноланда? – ещё более разбито проговорил Севастьян.

– Они опять ушли в лес и тебя не взяли? Да? – всё с той же доброй улыбкой продолжила Сильвия.

– Не очень-то и хотелось…

– Да ладно тебе, – подбадривающе проговорила Сильвия, одновременно взлохмачивая волосы Севастьяну. – Хочешь, мы можем вместе во что-нибудь поиграть, пока они не пришли.

– Я уже не маленький, не хочу никаких игр…! И хватит трогать мою голову!

– Ну ладно, если хочешь…– неуверенно говорила Сильвия. – Я могу попробовать уговорить Елеазара и Ноланда.

– Правда? – тут же загорелись глаза у Севастьяна.

– Конечно. Зачем мне врать?

– Спасибо, – тут же обнял Севастьян, Сильвию. – Надеюсь, они хоть тебя послушают.

– Но… Севастьян, я ничего не могу обещать.

– Я знаю… – опустил глаза Севастьян. – Но всё равно спасибо.

– Не за что, – снова улыбнулась Сильвия. – Знаешь, если ты хочешь пойти в лес, то тебе нужно хотя бы немного научится стрелять из лука. Я могу тебе с этим помогать, иногда.

– А ты хорошо стреляешь? – ещё больше оживился Севастьян.

– Ну… уже как восемь лет тренируюсь, я как раз в твоём возрасте начала учиться.

– Ого! Ничего себе. Значит, ты стреляешь из лука с семи лет?

– Ну да… отец настоял, чтобы я тренировалась.

– Ноланд говорил, что у тебя очень строгий отец.

– Не строгий… скорее уж закоренелый военный, постоянно пытается сделать из меня солдата, – всё ещё с улыбкой говорила Сильвия. – Я уже даже смирилась, что ничего кроме приказов от него не услышу.

– И всё же стрелять из лука это здорово.

– Ну… кому, как. Я не могу выстрелить в живое существо, так что для меня это бесполезно. Ну, хоть тебе помогу.

– Представляю, как удивятся Елеазар и Ноланд, когда я сам завалю кабана!!! – неожиданно вскочил Севастьян со скамейки, но тут же прихромал. – Ай… – негромко добавил он.

– Что такое? Поранил ногу? – забеспокоилась Сильвия.

– Да пустяки… просто растяжение.

– Залезай на спину, я провожу тебя до дома, – в своей обычной манере проговорила Сильвия.

– Ну уж нет! Пойдём тренироваться! Мне нужно срочно научиться стрелять из лука!

– Успеешь ещё, – снова потрепав волосы на голове Севастьяна, произнесла Сильвия.

Едва Сильвия договорила, как с другого конца деревни вместе с криками и звоном мечей, послышался звук «тревожного» колокола. Началась паника, люди тут же повыходили со своих домов, однако никто не знал, что происходит.

– Прости Севастьян, потерпи немного, нужно узнать что случилось, – взволнованно произнесла Сильвия и, взяв Севастьяна за руку, побежала к своему дому.

– Куда мы бежим? – растерянно спросил Севастьян.

– К дому моего отца… – задумалась Сильвия. – Что-то произошло.

По прошествию двух минут бега, звон колокола прекратился, но криков и звуков сражения стало только больше. Когда ко всему этому прибавился ещё и густой дым, Сильвия окончательно убедилась в своих догадках и сжала руку Севастьяна ещё крепче.

– Папа! – ворвавшись домой, прокричала она. – Папа, ты где!?

– Сильвия! Я уже устал тебя ждать! – одетый в свои старые военные латы, произнёс он. – Вот, берите еду и убегайте с деревни! Живо!

– Что… что происходит папа!? – со слезами спросила Сильвия.

– Успокойся и слушай внимательно. На нас напали и скоро они будут здесь. Бери Севастьяна и бегите пока ещё не поздно, бегите через запад, там всё ещё безопасно. Постарайтесь найти торговый караван, и езжайте в нейтральные земли, в храм небесного света.

– А… ты? – дрожащим тоном спросила Сильвия.

– Не могу, я староста деревни… мы задержим их насколько сможем. Всё, времени не осталось, бегите! Сильви, прошу, выживи любой ценой… и приди уже в себя, чёрт возьми! – проговорил отец в своей обычной военной манере, и со своим старым мечом в руках ринулся к выходу. Он никогда не выделялся красноречием, поэтому даже его последние слова звучали как приказ.

– Папа… – тихо и отчаянно проговорила Сильвия. – Папа! Неужели даже сейчас ты можешь думать только о войне!?

– Я должен помочь остальным. Женщинам этого не понять, – однозначно произнёс отец перед уходом.

Теперь и Севастьян понял, что происходит. Дыхание стало тяжелым, руки охладели, но он не мог просто испугаться и убежать. Воспользовавшись ослабевшей от страха хваткой Сильвии, он мгновенно выдернул руку и торопливо побежал к своему дому через чёрный ход. Повсюду горели дома, слышались крики, но ему было всё равно, он думал лишь о папе и маме.

– Севастьян! Стой!!! – в слезах закричала Сильвия, но ответа так и не последовало. – Проклятье!

Несмотря на то, что Сильвия всеми силами пыталась догнать Севастьяна, вскоре он скрылся в белом, густом, дыму. Его не смогли остановить ни крики, ни просьбы, ни даже едкий дым, от которого Сильвия почти задыхалась.

– Надеюсь, он побежал к своему дому, – откашливаясь, подумала Сильвия, и вновь побежала вперёд.

Убежать одной или найти Севастьяна, Сильвия не думала ни секунды. Его уже могли схватить, убить, смертельно ранить, однако она всё равно продолжала поиски. Для неё Севастьян был не просто брат друзей, с годами она и сама начала считать его братом, младшим братом, о котором всегда мечтала.

– Севастьян! – кричала она во весь голос, но всё без толку.

После нескольких попыток «докричаться» до Севастьяна, Сильвия, наконец, добралась до его дома и услышала неподалёку тихий, детский, плач. Несмотря на дым, Сильвия тут же узнала Севастьяна, он сидел у горящих обломков своего дома и безуспешно пытался сдержать слёзы.

– Мы найдём твоих родителей, они должны быть ещё живы… – положив руку на плечо Севастьяна, проговорила Сильвия.

– Нет… их убили и забрали тела. Я ничего не смог сделать… ничего! Я просто трус! Смотрел на это и даже не мог сдвинуться с места!!!

– Тихо, тихо, успокойся, – обняла она рыдающего Севастьяна. – Ты бы ничего не смог сделать… Севастьян, нам надо бежать.

– Я никуда не побегу, я убью их всех! Убью… – ещё больше разрыдался Севастьян.

– Если пойдёшь ты, то вместе с тобой пойду и я. Но ты ведь понимаешь, что у нас не будет и шанса, мы просто погибнем. Твои родители точно бы этого не хотели.

– А что мне делать? Просто убежать? Как последний трус!?

– Ты ещё можешь спасти меня… я ведь сказала, что пойду с тобой. Если ты выберешь глупую смерть, то мы умрём вместе, – серьёзно как никогда, говорила Сильвия. – Выбирай. Ты хочешь спасти меня или пойти на поводу мести и глупо загубить нас обоих?

– Я… я не знаю… что мне теперь делать?

– Я знаю, что тебе делать. Дай мне руку и бежим из деревни пока не поздно. Хватит уже этих глупых мужских поступков, отец меня бросил, останься хоть ты… – едва сдерживая слезы, добавила Сильвия.

Наше время, логово красных пауков.

– Вот почему Сильвия так разозлилась… скорее всего я напомнил ей отца. С тех пор как он пожертвовал жизнью, надеясь спасти остальных, она приравнивает мужество и смелость к глупости, – подумал Севастьян. – И всё же меня до сих пор мучает вопрос: что бы было, если бы я не испугался тогда? Если бы я попытался спасти своих родителей. Наверное… даже если бы я погиб, это всяко лучше, чем всю оставшуюся жизнь считать себя слабаком и трусом.

– Ферион, нам нужно распределить свет факелов, пауки берут нас в кольцо, – серьёзным тоном доложил Тавий.

– Понял Тавий. Севастьян, иди в середину строя и не давай паукам зайти со сторон. Тавий, прикрываешь сзади.

– Понял, – мгновенно перестроился Тавий.

– Севастьян, – повторился Ферион. – Не спи, ты не слышал приказа!?

– А, да, да, я с-сделаю, – спустя несколько секунд, торопливо и с паузами, ответил Севастьян.

– Чёрт, Севастьян, соберись. От тебя зависят наши жизни, – на грани проговорил глава отряда.

– Извини Ферион, больше такого не повторится, – наконец, он пришел в себя.

– Мы все рассчитываем на тебя, – подбодрил Тавий.

– Да, точно… – подумал Севастьян. – Так же как и тогда, от меня зависят чужие жизни. Теперь-то я точно не позволю никому умереть! Даже под страхом смерти, я сделаю всё, чтобы спасти своих близких! Клянусь своей жизнью.

– Идите сюда! – где-то в двадцати шагах послышался голос потерянного охотника. – Я тут, за дверью!

– За Дверью? – удивлённо проговорил Тавий. – Откуда здесь дверь…?

– Пауки становятся агрессивнее! – скомандовал Ферион. – Всем сомкнуть ряды! Севастьян, передай факел Тавию и отстреливай каждого чёртова паука, который приблизится ближе, чем на два шага.

– Сделаю, – однозначно ответил Севастьян.

– Ферион, это может их спровоцировать, – подметил Тавий, принимая факел у Севастьяна.

– Если ничего не сделаем, они точно нападут. Сам посмотри, они подходят всё ближе. Выполняйте приказ!

Догадки Фериона сбылись так быстро, что Севастьян даже не успел приготовить лук для стрельбы. Вначале пауки подняли передние лапы, а затем, со странным шипением принялись «осторожно» атаковать Тавия, пытаясь найти уязвимые места. Огонь всё ещё помогал их отпугнуть, но с каждым шагом вперёд количество нападающих увеличивалось в несколько раз, а атаки повторялись всё чаще.

– Чёрт! Такими темпами я не успею защититься от всех! – недовольно прокричал Тавий.

– Это бесполезно. Подстреливаю одного, тут же появляются несколько других, – торопливо доложил Севастьян. – Подержи-ка факел ровно, есть идея. Попробую зажечь стрелу.

– Я не могу держать факел ровно, твою мать! Ты не видишь, они нападают по всем сторонам!? Ферион! Нас сейчас сожрут всех нахрен!

– Потерпи, я уже вижу дверь! – отбиваясь от пауков впереди, прокричал Ферион. – Ускорим шаг!

– Прокричите, когда будете рядом. Я открою! – говорил охотник за дверью.

На подходе к двери пауки окончательно освирепели и принялись защищать проход, словно понимали, что это их последний шанс схватить добычу. Они даже перестали суетливо убегать от огня, чтобы только перекрыть отряду путь.

– Этого ещё не хватало… – озлобленно проговорил Фенрир. – У нас нет на это времени! – закричал он и ринулся прямо на пауков.

– Не разрывай строй! – скомандовал Ферион, но было уже поздно.

Действия Фенрира отнюдь не были безрассудны, он понимал, что если зверя не пугает медленное и уверенное наступление, то единственный способ взять вверх, это прибегнуть к резкой и неожиданной атаке. Его план должен был сработать, он срабатывал уже десятки раз, однако в этот раз «зверь» находился в своём логове, и этого Фенрир не учёл. Защищая своё потомство или свою территорию, животное никогда не отступит, оно скорее броситься на обидчика даже если шансов на победу не будет вовсе.

– К двери, быстро! – отчаянно закричал глава отряда.

Загнанные в угол пауки набросились на Фенрира, а спустя секунду и на всех остальных. Пытаясь отбиваться, охотники вначале потеряли Фенрира, а затем полчища пауков утащили с собой и Клыка. В панике Ферион хотел сделать хоть что-то, но даже брошенный факел в сторону Клыка не отогнал пауков. Словно обезумившие, они терзали тело Клыка до тех пор, пока воздух от последнего крика боли не вышел из его лёгких.

– Нет… нет… стойте… – глядя на трупы согильдицев, опустошенно говорил Ферион.

– Сюда! – где-то в «затворках» сознания слышался голос, однако Ферион его будто не слышал. Он даже не замечал, как паук мёртвой хваткой впился ему в ногу. – Быстрее! – закричал «потерянный» согильдиец ещё громче.

Не чувствуя боли, не слыша своих мыслей, Ферион схватил Севастьяна за воротник и практически закинул его в комнату за дверью, отвлекая всё внимание хищников на себя. После помощи Севастьяну, Ферион пытался спасти и Тавия, однако из-за ран его тело попросту рухнуло на землю, даже не сделав ни одного шага. Смерть пришла вскоре после этого, но до самого конца он почему-то верил, что Тавий жив, и тянул к кровавому, обглоданному, трупу, руку помощи.

– Ферион!!! – уже за дверью прокричал Севастьян, когда осознал что в живых остался только он один.

– Это бесполезно… они все мертвы, – торопливо закрыв дверь, отчаянно проговорил потерянный согильдиец, весь в ранах и крови. – Мне надо было сразу смириться со своей участью, это всё из-за меня…– медленно доставая нож, говорил он.

– Эй… ты что удумал…? – сидя на полу, опустошенно спросил Севастьян.

– Отсюда нет выхода… а все, кто сюда придут, повторят судьбу твоего отряда. Это всё моя вина! – направляя на себя нож, говорил он. – Мой тебе совет: не затягивай с этим как я… лучше закончить всё быстро, чем в отчаянии умирать от жажды и голода. Я ведь… я ведь уже почти смирился… зачем вы вообще пришли!!! – в отчаянии прокричал он и воткнул нож себе в сердце.

Севастьян не пытался его остановить, он и бровью не повёл, когда очередной согильдиец умер у него на глазах. Может потому, что в глубине души Севастьян проклинал этого охотника, а может потому что он потерял всё, и хуже уже просто быть не может. В какой-то момент ему даже начало казаться, что это лишь плохой сон, что всё не по-настоящему и вот-вот он проснётся на кровати, где всё будет как прежде. Где Ферион будет приходить с миссии и они будут вечерами разговаривать об охоте, где Сильвия каждый день будет дарить ему улыбку, и Агеон… куда же без его постоянных «завтраков» о том, что Севастьяну ещё рано на серьёзные миссии.

– Неужели это конец… – тихо проговорил Севастьян, посматривая на окровавленный нож в груди охотника. – Ещё час назад мы улыбались, шутили, и были полны надежд спасти выживших… а теперь остался только я один. Я не хочу в это верить, – опустошенно продолжал он.

Какое-то время пауки ещё пытались пробиться через дверь, отчего в маленькой мрачной комнатке постоянно слышался скрежет, но потом и они утихли, оставив Севастьяна наедине со своими мыслями. К слову, мыслей у него было предостаточно, он думал о своей жизни, о словах лежащего рядом согильдица, и о том, готов ли он к смерти или нет.

– Наверное, не стоит на него злиться… – лёжа на холодном полу, думал Севастьян, спокойно посматривая на труп согильдийца. – Теперь, оказавшись здесь, я чувствую как отчаяние и страх постепенно берут надо мной верх, – перевернувшись на другой бок, продолжил он мысленно разговаривать сам с собой. – Интересно, сколько он провёл тут времени? Если подумать, точно не меньше десятка часов. Так вот почему он так среагировал… почти приняв смерть, он услышал нас и не смог отказаться от этой надежды. Возможно, он даже понимал, что подвергает нас огромному риску, но настолько боялся вновь погрузиться в отчаяние, что не смог промолчать. Только когда мы все погибли, он понял что натворил, и к беспросветному отчаянию прибавилось ещё и чувство вины, чего выдержать он уже не смог. Кстати, а как он вообще сюда пробрался? А, кажется понял… пауки не пускали нас сюда, потому что защищали свою добычу, а когда тут никого не было, то они спокойно освободили проход. Хм… это значит, что и меня они уже считают добычей, а значит, далеко мне отсюда не уйти. И вообще, откуда тут взялась комната, чёрт подери!? Это же чёрный лес, тут никого не может быть.

Погрузившись в свои мысли Севастьян потерял счёт времени, он не хотел никуда идти или искать спасения, лишь смотреть в потолок и думал о чём-то своём. Из размышлений его не вывел даже потухший факел, который вскоре оставил его беспроглядной темноте. Даже наоборот, темнота лишь помогла Севастьяну ещё глубже уйти в себя и продолжить думать ни о чём, и обо всём одновременно.

Сандра, деревня касты целителей.

Только к ночи деревня, наконец, поутихла и бунтующие люди с бирюзовыми глазами начали расходиться по домам. Пожалуй, нетрудно догадаться чем всё закончилось, даже учитывая то, что Сандре удалось расслышать лишь малую часть речей.

– Вряд ли мне дадут прожить ещё хоть сутки, – с грустью проговорила прорицательница. – Что ж… если погибнуть это их выбор, я могу лишь принять его.

– Старейшина Аронтиф? – послышалось снаружи, от охранников. – Что вы тут делаете в столь поздний час?

– Совет старейшин принял решение сопроводить чужака в святилище, чтобы она приняла там свою последнюю участь.

– Разве это планировалось не на утро? – уточнил страж.

– Старейшины решили сделать всё без ненужного шума, – повторился Аронтиф. – Впрочем, дела совета тебя не должны тревожить. Откройте дверь и можете быть свободны.

– Слушаюсь, старейшина. Простите за мою дерзость.

Сандра приняла эти слова без страха, поэтому, не дожидаясь пока дверь откроется, встала с кровати и подошла к выходу. В свой последний час у неё не было сомнений или сожалений, ведь она сделала всё что смогла, но всё равно потерпела неудачу.

– Я всё слышала Аронтиф, давайте без лишних слов, – холодно произнесла прорицательница, как только открылась дверь.

– Спокойствие, достойное потомка короля. Значит, кандалы нам не потребуются, – так же холодно ответил старейшина.

– Делайте, что считаете нужным.

– Вам точно не потребуется помощь? – перед уходом аккуратно поинтересовался страж.

– Нет, – однозначно ответил Аронтиф и повёл Сандру к святилищу.

Когда стражники окончательно убедились, что заключённый не пытается сбежать, они тяжело вздохнули и двинулись по своим домам. В этом их можно понять, день выдался настолько трудным, что кроме как о сытном ужине и тёплой кровати, они больше ни о чём не могли думать. К тому же усомниться в правдивости слов старейшины само по себе считалось преступлением, пусть даже в последнее время, все только этим и занимаются.

– Через пять секунд беги влево, там встретишь мою внучку, она всё объяснит, – шепотом проговорил старейшина.

– Вы хотите мне помочь? – так же тихо спросила Сандра.

– Именно.

– Тогда… моя последняя просьба. Человек со знаком орла действительно сюда придёт, спасите столько жителей этой деревни, сколько сможете.

– Я постараюсь. А теперь беги.

– Спасибо… я этого не забуду, – тихо она поблагодарила спасителя и побежала в лес.

Большего прорицательнице было и не нужно. Аронтиф подарил шанс изменить ужасную судьбу человечества и она будет бороться за это до конца. Пусть душа её мертва, пусть эмоции пропали из её сердца, но ей всё равно не хотелось, чтобы видение стало реальностью. Ведь, как минимум, осталось много тех, кто не заслужил такой участи.

– Сюда, – сквозь мрачные заросли послышался спокойный голос уже знакомой девочки, которая приносила еду. – Быстрее, пока нас не заметили.

– Ты действительно побежишь со мной ночью, через лес? – добравшись до своего «проводника», удивлённо спросила Сандра.

– Не волнуйтесь, я знаю безопасный путь. Главное, не отставайте, – настоятельно проговорила девочка и тут же побежала вперёд.

– Я не совсем это имела в виду, – на бегу говорила Сандра. – Просто… сколько тебе лет?

– Мне… ну, по человеческим меркам около семнадцати.

– По человеческим… меркам?

– Мы растём не как люди и стареем не как люди. Например, моему дедушке по человеческим меркам около ста восьмидесяти лет. А отцу, где-то восемьдесят три… или вроде бы даже больше, – не сбавляя темп, задумчиво говорила девочка, умело проскальзывая сквозь ветки и кустарники.

– Подожди немного, я не успеваю за тобой, – пытаясь отдышаться, едва выговорила Сандра.

– Мы же даже минуты не бежим, неужели все люди такие медлительные? – недовольно продолжила девочка.

– Прости, мне просто почти ничего не видно. Возможно, сейчас не лучшее время… но мы видимся уже во второй раз, а я так и не знаю твоего имени. Как тебя зовут?

– Нейла, – проговорила девочка, терпеливо дожидаясь.

– А меня Сандра.

– Сандра, если вы не прибавите темп, вас либо съедят хищники, либо убьют следопыты из моей касты. Думаю, тогда вам не особо поможет моё имя.