Пришлые

– А ещё я видел мальчишку на рынке, – вспомнил Ясь. – Он сказал, что ходил в сараи. Давай тогда будем его искать.

– Да где ж мы сейчас найдём твоего мальчишку? Всё, не могу больше. Устал, ноги не держат, – сдался Вол. – Никуда не пойду.

– Ну тогда пойдём к моему отцу. Может, он что-то придумал. А завтра продолжим.

Вол взглянул с недоверием, но надеждой.

– Тогда я останусь у тебя и буду за тобой следить.

– Оставайся. У нас зал и две комнаты. И даже ванна есть, но за водой…

– Нет-нет. И на ручей, и даже на море я тоже не пойду, и греть ничего не буду, – опередил Вол. – Я вообще больше никуда не пойду. Мне бы поспать. И поесть.

Ясь кивнул. Он бы тоже не отказался.

Глава 2. Гости

Домой пришли уже в почти полной темноте, так что замёрзли порядком.

– Ещё один гость? – не слишком-то дружелюбно заметила мать, разливая суп из котелка.

За большим каменным столом ожидала ужина не только семья, но и незнакомец в чёрном, одетый в точности как тот убитый. Очевидно, второй пришлый из сарая. Там, в темноте, Ясь не сумел толком его разглядеть. Как-то так, видно, вышло, что отец пригласил его на постой.

Вол, по-прежнему стоя на пороге и как будто не решаясь его переступить, потёр огромные красные руки, подул на них. И вдруг из-за большого сундука у двери послышалось злобное рычание – тут уже отпрянул и Ясь.

– Джерри, тихо! – велел пришлый.

– Да заходите уже и садитесь за стол, – сказал отец.

Ясь взглянул за сундук. Оттуда на него посмотрели круглые жёлтые глаза, красноватые и злые. Огромная собака, чёрная и мохнатая, определённо куда больше напоминала дикого зверя из рассказов торговцев-топоров, чем домашнего питомца.

– Не трогай её пока. Пусть привыкнет, – предложил пришлый.

Как будто Ясю могла прийти в голову настолько безумная мысль! Пожалуй, зверюга сразу отхватит руку по локоть. Он даже вздрогнул.

Ясь и Вол уселись на лавку с краю, подвинув маленького Петьку.

– А ты тоже у нас спать будешь? – спросил он Вола. – А где мы все поместимся?

Мать громко вздохнула. Она закончила разливать суп и сразу же разложила по тарелкам и жареную капусту.

– Вода для питья в бочке, – сказала она, усаживаясь на табуретку.

– У меня есть брага, – гость наклонился к своему мешку, стоящему у стола, и вынул плоскую флягу.

По отцовскому счёту ему, наверное, лет сорок или даже чуть больше. Крепкий, кожа и глаза светлые, а волосы и борода – напополам чёрные и седые.

– А что это? – спросил Петька, указывая на флягу.

– Бяка, – ответила мать.

– В Оси не пьют, – улыбнулся отец. – Не принято, разве что по праздникам и немного.

– На гены плохо влияет, – неожиданно язвительно и недобро сказала Ясна.

– На что? – удивился Вол.

Ясна усмехнулась.

– На будущих детей, – объяснил Ясь. – Ты мне то же самое говорил.

Бес, донимавший его весь день, протянул руку к фляге – прямо на глазах изумленных родителей:

– А я бы выпил, если угостишь.

– На здоровье. Для того и достал, – откликнулся пришлый.

Отец выразительно хмыкнул и сдвинул брови, разглядывая деревянную ложку.

Ясь отхлебнул. Необычная брага с древесным привкусом.

– Будешь, Вол?

– Уже вечер. Работа закончена. Можно глоток и выпить, – оглядев собравшихся, будто извинился охранник и приложился к фляге.

Пришлый снова нырнул в мешок и вынул еще одну, протянул Ясне:

– Будешь?

– Не стесняйся, дочь, – сказал отец.

– Нет, не буду.

– Хозяйка? – продолжил пришлый.

– Воздержусь. Мне рано на работу, – мать работает на пекарне и действительно встаёт раньше всех.

Гость отхлебнул сам.

– Кстати, я Дмитрий.

Все представились и принялись за еду.

– А у вас, вижу, овощной день? Мяска бы, хозяйка. И мне, и моей Джерри, раз вы уж так любезно нас пригласили.

– Нельзя! – в ужасе выкрикнула молчаливая маленькая Агния.

– Мы не едим мяса, – поджала губы мать.

– Вы или вообще?

– Мы в Оси, хотела сказать жена. Это запрещено.

– Карается изгнанием, – жуя капусту, уточнил совсем захмелевший Вол.

– Животных слишком мало, их нельзя истреблять, – снова раздраженно сказала Ясна. – Иногда нам можно ловить рыбу в ручье.

– Два раза в год – накануне нового и в срединогодие, – уточнил отец.

Это главные осийские праздники, за соблюдением которых он всегда следит. Отец отмеряет годы по старинному календарю, методично зачеркивая на стене в зале по очереди каждый из заранее расчерченных 365 дней, а каждый четвертый год – 366. Это его ритуал, как и изменение цифры у входа в горянку – там, где её могут видеть все соседи. Он исправляет её, когда все дни на стене зачеркнуты, а после стирает и рисует новый календарь – и так всю жизнь.

Он любит повторять своим детям, что так завещал его отец, а тому – его отец, а тому – прапрадед, и что благодаря им люди в Оси знают, который сейчас год. Тому он учил и Яся, но, хоть принцип он и легко понял, а только смысла не видел всё равно никакого. Во-первых, не все умеют читать даже цифры, а во-вторых – и самое главное – а какая разница, какой идёт год? Но зато Ясна унаследовала бесполезную страсть к прошлому. Она и к урокам отца всегда относилась внимательно, и сама постоянно просила о чём-нибудь рассказать. Вот сестра и будет преемницей этого ненужного календаря.

– А какие ещё у вас праздники? – спросил пришлый.

– Рождение ребёнка, свадьба, – пожала плечами мать.

– В Гнилке, говорят, ещё какие-то обряды проводят для своих идолов и солнца. А в Топорах праздники в честь боев и основания Топоров. Их Главный решает, когда будет и то, и то. Иногда долго что-то празднуют, – вставил Вол.

– А что такое идолы? – спросил Петька.

Ясь наконец-то изловчился и одной ногой стянул с другой теревший башмак.

– А что, у вас как-то иначе? – проигнорировав любимца, спросила пришлого мать.

– Новый год, свадьба, рождение – как и у вас. Причём рождение каждый год празднуем. И основание города, да.

– А какой у вас сейчас год? – оживился отец и вдруг, отвернувшись, закашлялся.

– Надеюсь, тебе помогут травы, – обеспокоенно прошептала мать.

– Сто тридцать второй – мы от основания Нового Сибирска их считаем. Ну что, ребята, – перегнувшись через стол, обратился пришлый к Ясю с Волом, – Раз уж вы оба здесь, и никто никого не принёс в мешке – может, вам удалось что-то узнать про убийство моего друга?

Похоже, решил, что о традициях поговорили достаточно.

– Не за столом же! – возмутилась мать. – И не при детях!

– В мешке не носят, там сидят. Это горянки такие для наказания, – проворчал Вол. – Маленькие и неудобные.

Косясь на родителей, которые в любом случае наверняка в бешенстве от всего, что успел Ясь за день, он обстоятельно ответил на вопрос пришлого. Не дожидаясь конца рассказа, мать позвала Петьку с Агнией и повела их в комнату.

– Негусто, – погладил бороду пришлый. – И как вы будете искать этого мальчишку?

– Это как раз очень просто. Пойдём в воспитательный сад. Там как раз работает Ясна.

Вол, не знавший о таком повороте, взглянул неодобрительно. Глаза его совсем покраснели – похоже, незаметно он сумел как следует набраться.

– А если его там не окажется? – усомнился пришлый.

– Там обязаны быть все дети от самого рождения и которые ещё малы, чтобы работать, – сказал, покашливая, отец.

– Но он мог ничего и не видеть, – вздохнул Вол, залезая за добавкой в оставленную на столе кастрюлю.

– Хорошо. Я пойду с вами, – решил пришлый. – Да, и завтра вернёмся в сарай. Лёня остался лежать там. Ещё раз его осмотрим. Жаль, что там всё затоптали – но всё равно стоит попробовать. Вдруг Джерри возьмёт след. Я сразу предложил, но ваш Главный устроил представление, – пришлый презрительно искривился.

– Устроил что? – с негодованием спросила Ясна.

Пришлый многозначительно ухмыльнулся. А отец выразительно глянул на дочь. Похоже, они умели общаться без слов: она поймала его взгляд и опустила глаза.

– Да, ты правильно говоришь. Так и следует поступить, – сказал отец пришлому.

Ясь, признаться, думал, что у отца будут какие-то идеи. Да что там Ясь, если так считал сам Главный? Но если они и были, он не спешил ими делиться, а вместо этого спросил, планирует ли пришлый хоронить друга здесь.

– Видимо, да, не нести же мне его обратно? – удивился тот.

– Можете идти спать. В правой комнате я положила ещё два одеяла, – вернувшись в зал, сказала мать. – Петя сегодня поспит у вас, Ясна.

Сестра делила левую комнату с Агнией, а Ясь правую – с Петькой. Во многих горянках далеко не так просторно: где-то и трое, а то и четверо братьев и сестер живут в одной комнате, да ещё и маленькой. Но это обычно у тех родителей, которые плохие работники.

– Да, я пойду, – с радостью отозвался Вол. Он и правда едва передвигал ноги и чуть не падал – от усталости или от браги.

Но остальные на покой не спешили. Мать убирала со стола. Отец, устроившись на кровати, снял с полки коробку и стал собирать из стеклянных бусин и ракушек украшение на шею – такие хорошо брали в соседних городах. Пришлый пытался накормить собаку капустой, а потом стал её вычёсывать пятернёй. Ясна как ни в чем ни бывало достала из отцовского сундука и разложила на столе свои сокровища – древние бумаги. И только Ясь просто бездельничал, греясь у разведённого на ночь огня, как обычно. Спать ему тоже смертельно хотелось, но больно любопытно видеть пришлого – вдруг он ещё чего расскажет?

– Ты бы почитала уж нам вслух, – попросил отец.

Обычно Ясна сама вызывалась это сделать, и её даже иногда приходилось останавливать, но сегодня она уж очень не в духе.

– Ты точно думаешь, что стоит?

– Почитай, Ясна. Отвлечёшь нас всех от этих ужасных сегодняшних новостей, – отрывисто бросила мать. – Зря ты, что ли, читать умеешь?

Так она заодно – как будто и против воли – способностями сестры похвасталась. Хотя и Яся читать учили, только он до сих пор не понимал – зачем. Бесполезное дело.

– 20 мая 2040 года, – со вздохом начала сестра.

– Это чей-то дневник из старого мира? – уточнил пришлый, продолжая почесывать свою Джерри. – Они тогда многие вели такие записи. У нас тоже сохранилось такое, и есть некоторые, кто их изучает.

– Да, это один из дневников неизвестного, которые сохранил наш предок. Думаем, они были основателями Оси, – объяснил отец.

Пришлый кивнул, и Ясна продолжила:

– Извержения супервулканов не дают возможности восстановить электричество. Оно отключается максимум через полчаса. В прошлый раз сгорела даже лампа и мы решили оставить попытки. Как и прежде, используем генератор и стараемся не думать о том, что дизель уже подходит к концу. Пополнение запасов будет огромной проблемой, и особенно для меня – теперь моя очередь. Не получается и стабилизировать связь, но вчера рация заработала и Кириллу удалось ненадолго поймать сигнал. Кто-то подключился к эфиру – он не расслышал имени, но говорили по-английски – и сказал, что тектонические сдвиги продолжаются, и когда всё это кончится – неизвестно. Планета необратимо меняется с каждым днем. Мы не можем пока оценить масштабы, но каждый день видим своими глазами: вода наступает.

Ясь прикрыл глаза под привычную тарабарщину. Он не понимал ни слова – но и не пытался понять, в отличие от отца, стеклодува и Ясны. Зато чтение всегда славно убаюкивало.

– Говорят, тогда было много льда, а потом всё резко растаяло. Но это сейчас воды много. Её будет становиться всё меньше, и потом она выгорит вообще вся, – вывел из дремоты голос пришлого.

– Мы тоже об этом читали, – подтвердил отец. – Что-то вызвало внезапный разогрев центра мира, и это полностью его изменило. И его, и людей. Наши предки тогда владели технологиями, которые мы сейчас и представить даже не можем – и потеряли их полностью все.

– Наши соседи с болота считают, что люди слишком сильно приблизились к богам, и те их наказали, – отозвалась мать.

– Мы не верим в такое, – сказал пришлый.

– Так и мы тоже. Но в действительности есть что-то непостижимое в том, что уцелела лишь малая часть жителей. Ведь двести лет назад – в 2022 году – в мире жило восемь миллиардов девять миллионов человек, и эта цифра есть во многих записях. Можно ли только такое представить? – отец воодушевлялся, и голос его повышался, но потом он снова закашлялся.

– Да, мы тоже встречали эти цифры. Но и сейчас, как думают наши изучающие, людей немало – тысяч восемьсот.

Интересно, где они все живут? Далеко на севере? На островах? Ясь ни в каких фантазиях не мог представить себе такое количество людей. Да и зачем? Ясь снова прикрыл глаза.

– И у них было всего в достатке: земли, животных, почвы, пресной воды… И они умели делать совершенно невозможные вещи! Они могли говорить на расстоянии, продлевать жизнь, быстро передвигаться – и даже летать!

– И, видимо, сделали что-то такое, что вызвало катастрофу и почти всех погубило, – отозвался пришлый. – Но мы все равно не поймём, ни как они это сделали, ни что именно они умели, и даже что тогда произошло – и то мы можем представить только в общих чертах. Знаешь, что я думаю? Некоторые их знания могут быть полезны и нам – и стоит их изучать. Но идти при этом нужно вперёд. Мы все равно не сможем пойти их путём: мир слишком сильно изменился с поры катастрофы. И он продолжает меняться.

Ясь, не открывая глаз, кивнул – наконец-то здравая мысль.

Отец, пришлый и Ясна продолжали разговор о непостижимом, вставляя то и дело непонятные Ясю слова из древних бумаг. А он под их бубнёж задремал, положив руки на стол, а на них голову. И неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем мать растолкала его и велела идти спать в комнату.

Глава 3. Лоскут и кролик

Спать на одной кровати с двумя мужиками – совсем не то, что с маленьким братом. Вол омерзительно храпел, и большую часть ночи и Ясь, и пришлый пихали его кулаками. Только удалось задремать – и тут на постель запрыгнула зверюга. Ясь напрягся, боясь не то, что шевельнуться, а даже дышать. А она топталась прямо по нему, шумно дыша и обнюхивая лежащих, а потом громко, с визгом, зевнула и улеглась всей тяжёлой тушей прямо на ноги. И как тут спать? Даже если и уснёшь чудом, дёрнешься во сне – и эта Джерри точно что-нибудь откусит.

И всё же Ясь уснул. Но мать тут как тут:

– Вставайте! Утро уже!

Впрочем, никто сегодня не выспался. Выглядели одинаково хмурыми, понурыми, помятыми. И это не изменилось после того, как по очереди ополоснули лица в умывальной бочке. Завтракали хлебом, который мать подогрела на огне, и молоком – его она достала из холодного ларя, выдолбленного под полом.

Своё молоко, к неудовольствию матери, пришлый прямо в чашке отдал собаке:

– Она уже сутки не ела.

Отец встал из-за стола первым.

– У меня корова болеет, всю ночь не спал – думал, как там она. Вчера вот бросить её пришлось… Пойду уж, проведаю.

– Корова! – всплеснула руками мать. – А сам? Ты снова всю ночь прокашлял. Подожди, я хотя бы нагрею тебе травяной отвар из лечебницы.

Отец согласился. Пришлый вспомнил, что ему что-то нужно забрать, и вернулся в комнату. Свой тёплый, подбитый шерстью ночной плащ и увесистый по виду мешок он оставил там, у кровати. И как только Ясь, поднявшись, обратил на это внимание, бес всё шептал – до чего любопытно было бы их обшарить. Нет, Ясь не собирался ничего красть. Но всё же – какие штуки, кроме древесной браги в плоских флягах, он ещё принес с собой из дальних земель?

Наконец, все разошлись. Мать – ругаясь, что теперь совсем опоздала, как будто не сама решила задержаться из-за отца. Ясна, и сегодня хмурая, схватила за руки брата и сестру и буркнула «до вечера». Отец пожелал на прощанье удачных поисков.

Ясь, Вол и пришлый со зверюгой тоже вышли на улицу.

– Да, по старому календарю 2222 год, – оценив надпись на стене, отметил пришлый. – Всегда забываю, откуда вёлся отсчёт.

– От чьего-то рождения, – ответил Ясь, вспомнив рассказы отца.

– От чьего?

– Точно не помню. Кажется, какого-то Главного.

– Наверное, достойный был правитель, – кивнул пришлый. – Ну так идём? Сначала в сарай, потом пройдем по следу, если получится. А после уже ваших свидетелей будем искать.

Вол и Ясь спорить не стали. Побрели.

– А может, это и не местные, а ты сам, а? – неожиданно пробубнил Вол и остановился. Глаза у него красные, опухшие. Ночь в компании Яся и пришлого после браги, похоже, сказалась на нём крайне скверно. – Ну никогда в Оси такого не было – и тут вдруг вы.

– А скор ты на расправу, – хмыкнул пришлый. – Может, и я. Да только для чего я с Лёней столько недель к вам шёл и только тут горло ему перерезал? Не проще ли было где-нибудь на дороге, чтобы никто об этом даже и не узнал, а?

– Откуда ты взялся вообще? Я его нашёл и побежал к воротам – а когда мы туда вернулись, ты уже там был. Ты что, в сарае прятался где-то? И что вы там делали?

– Я на поиски припасов ходил. Мы пришли к вам только накануне. На ночлег нас не взяли – нечего было выменять, кроме браги, а та баба в ночлежке брагу отчего-то не захотела. Может, из ваших кто, из охранников, поблизости тёрся да вспугнул. Вот мы и залезли в тот сарай переночевать. А утром Лёня с вещами там остался, а я с собакой ушёл.

– Какие припасы? Тебе же нечего менять?

– Но есть-то хочется.

– Так ты что, ещё и вор?

– Я этого не говорил.

– Ну, нас всех там точно не было, значит, это хотя бы не мы, – решил разрядить обстановку Ясь.

Под подозрением оставались всего-то десять тысяч осийцев.

– Да я это… Что-то мне как-то никак с утра, – признался Вол.

– А зачем нужно было его убивать? – подумал вдруг Ясь.

– Зачем вообще убивают, – пожал плечами Вол.

– Да, зачем?

Раньше Ясь об этом не задумывался. Никогда не возникало причины для таких мыслей.

– Ну… Может, он кому-то помешал, – прогнусавил Вол и протянул руку для приветствия поравнявшемуся с ними охраннику в сером жилете. – Здорово, Кир.

– И кому бы только Лёня мог помешать? Мы никого тут не знали, – сказал Дмитрий.

– Или что-то лишнее увидел, – неохотно добавил Вол.

Интересно. В таком случае, если бы у Яся был нож, то вчера ему следовало зарезать Вола, заставшего его на прогуле и питье браги?

– А может, у него что-то хотели украсть, – продолжал Вол. – Хотя это тоже вряд ли: для этого нужно знать, что у него при себе было. А если их даже на постой не пустили, то, выходит, ничего ценного не было.

– Но, может, если бы мы поняли, зачем, то и поняли бы, кто? – продолжил Ясь.

– Мысль-то верная у тебя, да только ума не приложу, какой мог быть мотив. Сколько сам думаю, ничего в голову не приходит, – признался Дмитрий. – Не представляю, что могло произойти с Лёней в этом сарае.

– Туда носят дрова с лесоповала, где я работаю, – уныло сказал Ясь. – А потом их разбирают на свои нужды, когда помощницы Главного добро дают, или выделяют за работу, как все материалы. Кто-то мог и днём зайти туда за дровами и увидеть твоего Лёню. Может, не ожидал, напугался и потому убил?

– Такое могло быть. Но только вы ж тут все в один голос говорите, что у вас так не принято. Да и как он из кармана-то у него перед этим нож вынул? Лёня с ним не расставался.

– Давайте на самом деле сначала ещё раз посмотрим, а потом будем гадать, – на сей раз на удивление здраво предложил Вол.

У входа в сарай на колоде сидел охранник. Видимо, день не задался сегодня у всей Оси – и этот хмур. Шмыгал носом и чертил что-то палкой у себя под ногами.

– Эй, Захар! – окликнул Вол.

Тот поднял голову, глянул без интереса.

– Нельзя сюда. Старший сказал – никого не пускать. Только Петра из коровника.

– А нам Главный сказал – искать, кто убил пришлого.

– Отстань, Вол. Ничего не знаю. Я только вчера из Топора вернулся – и сразу сюда посадили. Даже передохнуть не дали. Но указание от Старшего вполне ясное было.

Дмитрий, глядя на перепалку, в усмешке скривил губы.

– Так всё верно – я сын Петра, – сказал Ясь. – Меня и надо пустить.

– Про сына что-то не помню, чтобы он говорил, – скривился охранник. – Да ладно. Заходите, мне-то что. Под твою ответственность, Вол.

В сарае было темно – фонарь давным-давно погас – и пахло прескверно. У Яся аж в глазах зарябило. Сделав вдох, он едва не задохнулся и спрятал нос в рукаве.

Вол достал свои драгоценные спички, чиркнул и добрался до фонаря. Вместе со светом пошёл чад прогорклого масла, добавляя смрада в общее зловоние. Ясь жалел о том, что не захватил хотя бы шарф, чтобы укрыть лицо – но как он мог заранее догадаться?

В центре, чуть ближе к дальнему краю, по-прежнему под тряпками лежал человек.

Дмитрий спрятал нос в ворот рубахи.

– Ну что, давайте осмотримся. Джерри, сидеть.

Он подошёл к углу сарая и показал пальцем.

– Вот здесь был наш мешок. Рядом с ним сидел Лёня, когда я ушёл. Ничего здесь не вижу.

Вол вместе с фонарем двинулся в угол, снова оставив Яся в темноте. Красноватый свет плясал по штабелям дров, каменной стене и земляному полу.

– Тут полно следов, – сказал он.

– Ещё бы. Кто тут только со вчерашнего дня не топтался. Чем они нам теперь помогут?

Дмитрий приблизился к телу.

– Когда я вернулся, дверь была распахнута. Джерри забежала внутрь первой и стала скулить, я зашёл следом и увидел Лёню тут, где он и сейчас.

Пришлый поднял тряпку. Вол встал рядом, держа над телом фонарь.

– Вот так он и лежал – на спине, откинув голову, с перерезанным горлом. Интересно, надолго он теперь останется здесь?

– Совсем юнец, – заметил Вол, не ответив. – А ты чего там стоишь? – обратился он к Ясю.

Без малейшего желания Ясь приблизился.

Крепкий, большой, и такой же светловолосый и конопатый, как Ясь. Лицо приятное, мягкое. И действительно молод – хорошо, если не младше Яся, которому, как говорил отец, идёт двадцать шестой год. Обычно к этому добавлялось: а он всё ещё не вырубил горянку и даже не договорился в Главном доме о выделении для неё места, а ведь у многих уже в его годы свои дети растут.

И, похоже, по тому же пути решила идти и Ясна, которой на пару лет меньше. Соседи иногда перемывали им из-за этого кости, но отцу за хорошую работу выделяли достаточно пищи и материалов, и Главный его уважал, так что не слишком явными косыми взглядами соседи и ограничивались.

– У него есть семья? – Ясь продолжил вслух поток мыслей.

– Да, мать в Новом Сибирске. Он у неё единственный был, – глухо сказал в воротник Дмитрий.

Видимо, ещё и тяжко больная женщина, раз у неё всего один сын. Ясь вздохнул о судьбе незнакомки.

– А нож? – прервал скорбные мысли спутников Вол.

И посветил туда, где его нашли накануне. Испачканное в густом и черном оружие блеснуло у поленницы.

– Там он и был вчера, – подтвердил Дмитрий. – Я-то сначала его не трогал, но зато потом потрогали все.

Наклонившись, Вол поднял нож и принялся крутить в своих толстых пальцах.

– Занятный. Я прежде таких не видал. В Топоре иначе их делают.

– Везде свои мастера, – отозвался Дмитрий.

– Могу я себе оставить?

В полутьме Ясь не мог в деталях разглядеть выражение лица пришлого, который вдруг вытянул губы трубочкой и поднял брови.

– Ну, если ты думаешь, что он поможет найти виновного, то конечно. Но похоронить бы я его хотел вместе с Лёней. Он никогда с ним не расставался. Это подарок его отца.

Вол отрезал ножом кусок тряпки, скрывавшей тело, и, завернув в неё оружие, сунул в карман штанов.

– А где его отец? – спросил Ясь, которого отчего-то продолжало тянуть в переплетения семейных деревьев.

– Каннибалы забрали, – спокойно сказал Дмитрий.

Ясь аж поперхнулся и захлебнулся воздухом, и теперь вовсе не от запаха.

– Давно это было, во время их последнего налёта на город. Лёнька ещё ребёнком был. К нам до того несколько лет никто не заходил, вот и расслабились. Ну, Новый Сибирск мы отбили тогда, а потом уже поняли, как избегать такого.

– И как?

– Давайте уже закончим и на воздух пойдем, – недовольно перебил Вол. – И там уже обсуждать будете всё, что хотите.

Неужели ему не интересно? Ясь от такой жуткой истории почти совсем забыл о запахе и даже немного – об умершем.

Вол двинулся с фонарём вдоль поленницы, и возле неё – уже ближе к выходу, далековато от тела – Ясь вдруг заметил какой-то белый клочок.

– О, смотрите, там что-то валяется.

– Где? – не понял Вол.

– Да вон там же, – указал пальцем Ясь.

Дмитрий увидел предмет первым. Поднял, покрутил в руках. Вол приблизил фонарь и вгляделся. Подошёл и Ясь.

– Кусок одежды. Как видно, рубахи, – уверенно сказал Вол. – Пойдём лучше на улицу и там рассмотрим. А здесь даже не представляю, на что ещё можно смотреть, – договаривал он, уже спеша к двери едва не бегом.