Охота на Лис

– Варма.

– Так вот, Варма. Мы просто прогуляемся и поговорим, – Варион медленно погрузил меч в ножны. – У меня только будет к тебе пара вопросов – и всё.

– Хрен я чего расскажу бандитам замызганным!

Едва он открыл рот для нового оскорбления, как пронзительный визг Нималии прервал его.

В пылу столкновения со стражниками Химера забыл о заднем входе, который прикрывал Калач. Похоже, наёмник не справился с простой задачей, и теперь с тыла заходил целый отряд солдат. Во всяком случае, так думал Варион, пока не пробрался в обеденную комнату хозяев «Морды».

Единственный стражник лежал на животе, и багровое море расплывалось вокруг того, что некогда было его головой. Простенький солдатский меч лежал на пороге, пока вокруг изувеченного трупа его владельца вальяжно нарезал круги Калач. Наёмник зацепил пояс большим пальцем, а свободная рука покручивала невесть откуда взявшуюся корягу с гвоздями.

– Ты зачем его… На нашем же пороге… – стонала Нималия, осев на пол.

– Он первый начал, – отмахнулся Калач.

– Отвечай! – грохнул Химера. – Я тебе дал простое указание! Прикрыть, обезоружить, связать – на крайний случай, огреть по голове.

– Слышь, указатель, я и огрел. Раз пять, не меньше, чтоб наверняка, – наёмник плюнул в сторону трупа. – Он сюда не беседы вести пришёл. Меня чуть сразу не насадил, а как девку вашу увидел… Ммм… По глазам видел, что у него там в портках всё заворошилось.

– Сука, светозарный рыцарь нашёлся, – шикнула Ним. – Теперь остальные солдаты весь дом сожгут за такое!

– Вашу мать, – Варион запустил руку в волосы и отметил, что голову пора бы и помыть.

– Сам виноват, Лис, – Калач улыбнулся. – Ты мне махач обещал, а теперь возмущаешься.

– Никто тебе ничего не обещал, ты сам увязался, – подметил подоспевший Хлыст. Связанного солдата он привёл с собой. – Чего так смотрите? Время идёт, подкрепление – тоже. А мы сидим в пустом кабаке с перебитой стражей. Валить пора.

– Далеко не уйдёте, – гнусно рассмеялся Варма.

– Слушай сюда, – Варион решил, что роли доброго тюремщика с него хватит. – Ты там говорил про замызганных бандитов? Вот он – замызганный бандит. Тот, который над твоим другом пляшет с дубиной. Смотри, что с ним стало. Вот та каша – это его голова. Кажется, там где-то глаз виднелся… Короче, не будешь отвечать на мои вопросы – ответишь ему.

– Сука, – солдат прикусил губу и опустил взгляд, как только рассмотрел то, что осталось от его товарища.

– Надеюсь, мы договорились, – Химера похлопал его по плечу. – Так что, расскажешь, зачем вы разворошили «Пёсью Морду»?

– Кабак этот? Он тебя волнует? – Варма фыркнул. – Что я тут расскажу тебе? Нам дали приказ – мы пришли и всех повязали. Дверь опечатали, под наблюдение взяли. Вопросов задавать не привыкли.

– Приказ есть приказ, – согласился Хлыст. Лисы не понаслышке об этом знали. – Но солдаты-то всё равно шепчутся, да? Слухи-то ходят?

– Ходят, что тут логово бандитское, – Варма сдался. – Лис знаете?

– Можно и так сказать.

– А, вы сами из этих. Ну вот, сказали принять всех, кто здесь, и увести.

– Принять – не убивать? – уточнил Варион.

– Принять значит повязать, – не мог не сумничать Калач. – Ну, типа в тюрячку.

– Повязать, но не в тюрячку, – поправил его Варма. Он поглядывал то на изувеченный труп товарища, то на дверь в ожидании подкрепления. – В другое место отправили всех, кого тут нашли. Дело-то важное.

– Куда увели? – Нималия растолкала Лис локтями и нависла над понурым солдатом. – Куда увели, мать твою?

– Тихо! – одёрнул её Химера. – Не тормоши его, а то блевать начнёт. Но на вопрос отвечай.

– Да какая вам разница, куда их увели? – стражник сплюнул на пол и оскалился. – Вы оттуда их не вытащите, это уж точно.

– В тюрьме вашей я был. Не оценил, если честно. Соседская бабка курей лучше охраняла, чем вы своих заключённых.

– Потому что та тюрьма для мелких воров и всякой падали из Собачьей Ямы, – Варма будто почувствовал прилив сил и расплылся в хитрой улыбке. – Ваших подельников запрятали куда лучше. По прямому приказу герцога.

– Каземат, значит? – Варион потёр подбородок.

– Я думал, туда только каторжников перед пересылкой свозят, – не понял Хлыст.

– Так и есть, поэтому друзья ваши не там, – Варма перешёл на неприкрытое злорадство. – Где они? Попробуйте с другой стороны зайти. С другой стороны Астары, в смысле. Его Светлость пожелал лично следить за каждым из них. Удачи, как говорится…

Кулак Химеры прервал ядовитый поток из брызнувших кровью уст стражника. Хлыст с Нималией уставились на соратника в недоумении, но тот лишь ругнулся и пошёл к выходу. Остальные не сразу ответили на его жест, призывающий двигаться следом, но всё же покинули «Морду» и вернулись в колкие объятия холода.

Конечно, Варма бравировал, но врал он едва ли. Наоборот, он не преминул раскрыть страшную правду, потому как думал, что она сокрушит его похитителей. Химеру это задело, но его столь резкий уход вызвали не слова пленного солдата. За его смешками он даже изнутри расслышал стук подков по мёрзлой мостовой. Когда Лисы уходили переулками, на улицы вокруг «Морды» уже стекались стражники.

– Надо было добить его, – бросил Калач, когда они ушли подальше от солдат и наконец остановились, чтобы отдышаться у разбитого колодца. – Он же рожи наши видел, теперь каждую собаку шугаться будем.

– Я же сказал, что нам в Басселе не жить, и уже давно, – Химера уставился в темноту ближайшего переулка.

– И что теперь, из города уходить посреди зимы? – возмутился Хлыст. – Или в таверне сидеть, пока снег не стает? Десяти дней точно не хватит.

– Уйти придётся, но не сразу, – Варион поглаживал рукоять меча, пытаясь собраться с мыслями. – Сначала закончим одно дело.

– Моя семья, Крысолов… – стонала Нималия, обхватив грудь.

– Об этом я и говорю. Я же обещал их вытащить.

– Ты же не собираешься правда туда идти? – тяжёлое дыхание Хлыста участилось. – Ты слышал…

– Да, слышал. Но мы, по-твоему, кто? Мелкие воры, падаль из Собачьей Ямы или, мать твою, последние из Лис? На Настоятеля я клал, но своих не брошу. Так что идём в «Мельника», собираем всех и думаем над планом. Сами заставили меня решать. Вот я и решаю.

– И как ты, интересно, опишешь свою самоубийственную затею остальным? – Хлыст встал посреди переулка и сложил руки на затылке.

– Как есть, – Химера на мгновение остановился, подмигнул собрату и продолжил путь. – Лисы идут в Бассельский замок.

Глава 5. Ваша Светлость

– Ты рехнулся, – заявил Котелок, грохнув кружкой по видавшему виды столу. – Серьёзно, я на такое не подпишусь.

– Хлыст, ты там ближе стоишь, – поддакнул Вереск. – Проверь, у него благодати под носом не осталось?

Химера закатил глаза и притворился, что не слышит Лисьего нытья. Этим зимним вечером он сумел собрать всех выживших соратников в зале «Мельника». Кого-то пришлось поднять из постели, кому-то – наоборот, не дать отойти ко сну. Но все Лисы выглядели уставшими и раздражёнными, кроме, разве что, Сойки. Таделия казалась на удивление спокойной и даже улыбалась.

– Чего вы развопились? – топнула Нималия ногой в огромном сапоге. – Боитесь, да? Так и скажите!

– Боимся, конечно, – кивнул Полоз. – А ты не боишься? Ты кто такая, вообще?

– Я же сказал, это дочь Бертольда, – произнёс-таки Варион. – Я понимаю, что вы все сидели годами в Приюте, но уверяю, что её семья никогда не отказывала нам в еде и крове. Разве мы не должны отплатить за это?

– Химера, радость моя, – Вдова отпила немного вина и жеманно улыбнулась. – Если мне не изменяет память, ты только что попросил всех ребят заявиться в замок самого герцога и освободить пятерых пленников.

– Не пленников, а друзей, – возразил Варион. – Наших друзей. Среди них, кстати – Крысолов. Один из нас.

– Его никто не просил лезть на рожон, – протянул Вереск. – Он же мог, как нормальный Лис, шляться с нами по поместьям, нюхать трупы и бегать от тёмного мага. Нет же. Герой нашёлся.

– Ах ты, ссыкло! – заверещала Нималия. Химере пришлось обхватить её обеими руками, чтобы она не кинулась на караульного.

– Бойкая девка, да? – цокнул Калач. Он оставался сторонним наблюдателем с самого возвращения в таверну. – Такая и в одиночку весь замок обнесёт.

Варион махнул рукой в пустоту и побрёл к пустеющей стойке трактирщика. Конечно, он не ждал, что Лисы бросятся за ним в заведомо проигрышный бой. Ему не впервой было браться за такие авантюры, но из Лис уцелели только караульные, что провели последние годы, гоняя крыс под обителью. А ещё уставшая и совсем не молодеющая Вдова с вечно недовольным Хлыстом. Ну и Сойка. Химера так и не мог понять, что задумала на редкость молчаливая Таделия.

– Ты сидел у нас по десять раз за луну! – вопила Ним на ухо Хлысту. – Пил, ел, кости бросал с Бассом! А теперь голову прячешь в жопе, лишь бы не рисковать, так?

– Угомони свою женщину, Химера, – Таделия соизволила заговорить. – Спать хочется.

Варион стиснул рукоять меча. После трёх глубоких вдохов он отстегнул ножны и отправил их на пол.

– Хватит! – воскликнул Химера. – Вы сами попросили меня вести вас, и это я и делаю! Приют – дерьмо редкостное, да. И теперь мы от него свободны. Теперь мы можем поступать правильно. Например, не сидеть на жопе, когда наших друзей пытает гвардия.

– Я тебя поправлю, Химера, – Хлыст обошёл Нималию с явной опаской. – Можно вести в будущее, а можно – на убой. Ты пытаешься сделать второе.

– Пошёл в жопу, Хлыст.

Химера уселся на жёсткий табурет у самой стойки и налил себе мутного пойла из глиняной бутыли. Выпивка шла тяжело и раздражала горло, но её тепло позволило Лису остаться наедине с собой. Остальные не торопились расходиться и решили предаться ворчанию о только что услышанном плане, раз уж все собрались в зале.

Мысли о Ладаиме и остальных, кого стражники любезно отвели на вотчину герцога не давали покоя. Варион не ждал, что будет легко, но задание в замке было его мечтой с первого дня в Приюте. Настоящим вызовом, который покажет, насколько он хорош.

– Это всё, что ты можешь? – Нималия забралась на соседний табурет слева и, не дожидаясь предложения, наполнила пустую чарку. – Ты попросил, тебя не послушали – и всё, до свидания. Папуля пусть гниёт в каземате, а мы будем глушить дешёвую бражку. Фу, дерьмо редкостное, кто такое пьёт вообще?

– Никто ещё не сгнил в замке, – место справа заняла Сойка. – Их скоро казнят – зачем в замке голодные рты посреди зимы?

– Заткнись, Сойка, – процедила Ним. – Я тебе сейчас эту бутылку засуну в…

– Ладно-ладно, – Таделия вскинула руки, как бы извиняясь. – Я к тому, что действовать надо быстро.

– Ты с нами? – опешила дочь Бертольда.

– Пожалуй, да, – Сойка не нашла себе свободной чарки и пригубила браги прямо из бутылки. – Не знаю, почему, но чувствую, что должна.

– Должок за тобой и правда есть, – кивнул Варион. – Но ты расслабься. Если никто не идёт, я и сам справлюсь. Всегда справлялся.

– Сам справлялся, значит? – насупилась Ним. – Ну-ну.

– Может, и не придётся идти одному, – Вдова подкралась незаметно, и у стойки стало совсем тесно.

– Я пытался всех подбить.

– Ничего ты не пытался, – возразила Таделия. – Пришёл, покричал, ушёл. Тоже мне, полководец.

– Полагаю, Сойка пытается сказать, что ты не дал нам всем понять, почему это важно, – Вдова укоризненно посмотрела на младшую соратницу. – Я не сомневаюсь, что есть какой-то смысл в том, чтобы вламываться в замок и рисковать жизнями, но ты пока никого не убедил. Ты просто сказал, что это нужно сделать. А сам-то как реагировал, когда распорядители Приюта делали так же?

– Что ты хочешь услышать, Вдова? – Варион положил лоб на свою ладонь и запустил пальцы в густые волосы.

– Мотив, Химера. Воодушеви меня и убеди пойти с тобой на это дело. Сможешь – сделай то же самое с другими.

– Без толку. Я не смогу сказать ничего такого, что убедит Полоза или Котелка стучать в дверь Содагара ради людей, которых они даже не знают.

– Верно. Тем лучше, что в дверь герцога стучать и не придётся, – Вдова аккуратно, едва заметно улыбнулась. – Замок же большой: донжон с палатами Содагара и ставкой гвардии во внутреннем дворе – вот его защищают хорошо. Камеры у них в Бастионе у одной из внешних стен. Герцог там редко появляется, так что и стражи будет меньше. Но будет.

– Не многовато ты знаешь о замке? – сощурилась Ним.

– Было у меня как-то одно задание…

– Успешное? – Варион боролся с желанием вскочить с табурета и хорошенько расспросить Вдову.

– Ну я же здесь, с вами, – Вдова отвела взгляд и издала чуть различимый смешок.

– Ну так что, Химера? Как мы убедим этих головорезов пойти за моей семьёй и Ладаимом? – дочь Бертольда поморщилась, но всё же справилась с ещё одной порцией выпивки.

– Для начала, перестань нас звать головорезами, – вставила Сойка

Варион соскочил с табурета и вернулся на середину комнаты с бутылью браги в руке. Лисы не спешили обратить на него своё внимание, так что бутыль пришлось разбить о ближайшую стену. Вот теперь-то они замолчали и вслушались.

– Значит так, в замке вы мне не нужны, – заявил Химера, носком отодвинув черепок бутылки.

– Сразу бы так… – раздалось в ответ.

– Заткнись, Полоз. В замок пойду я вместе с Сойкой. И с тобой, Калач. Тебя, полагаю, уговаривать не нужно?

– Такое дельце не каждый год бывает, – наёмник облизнулся.

– То-то же. Лоб-в-лоб мы замок не возьмём, так что будем работать скрытно, и лучше идти маленькой группой. Но от остальных помощь тоже потребуется. Вам не придётся даже Астару переходить, но свою лепту вы внесёте. Примете участие в самой дерзкой выходке Лис за всю историю.

– И как же? – уточнил Хлыст.

– Поможете нам снаружи. У нас есть несколько дней, чтобы собрать любые сведения о замке. Вместе мы сварганим самый лучший план, спасём наших друзей. И, клянусь, никто не погибнет. Кроме тех, кто попрёт против нас, конечно.

– Здорово, – оценил Вереск. – Я бы даже слезу пустил.

– Ничего не говори. И остальные – тоже, – Химера поднял ладонь и сомкнул кулак, показывая, что на разговоры не настроен. – Сейчас я слишком устал и хочу спать, а завтра займусь подготовкой. Хотите помочь – помогайте. Но дуть вам в задницы я не буду. До скорого.

***

Зимняя дорога порядком утомила Каддара. Погожим летним днём путь от Трисфолда до Басселя занял бы немногим больше четырёх дней, но по занесённому тракту двигаться было куда сложнее. Каддар даже пожертвовал отдыхом, чтобы побыстрее добраться до цели. Первого коня он обменял на свежего ещё на подходе к Баланошу. Второй остался зимовать в унылом селе под названием Придорожье, где Каддару предложили худосочного пегого жеребца, доживавшего свой век в местной конюшне. Зимний перегон вполне мог убить слабеющего скакуна, и путника такой расклад устроил бы, успей он добраться хотя бы до предместий Басселя.

Каддар ехал не один. Прекрасный телохранитель и чуть менее приятный собеседник по имени Мариш верной тенью сопровождал господина от самых ворот летарской столицы. Родом Мариш был из Брекка, что втиснулся далеко на Западе, между Стегенским хребтом и бескрайней степью Китоноса. Своим видом он олицетворял все летарские представления о жителях далёкой земли. Мариш был рослым и жилистым, а его смуглое лицо надёжно скрывалось за колким лесом, называемом бородой. Бороды не были редкостью и в Летаре, но далеко не такие. Казалось, о густые заросли на щеках и подбородке Мариша можно было порезаться, если иметь неосторожность поцеловать хмурого бойца.

Сам же Каддар предпочитал бриться так, чтобы кожа скрипела от гладкости и чистоты. Благо, Единство, что незримо правило судьбами всех уроженцев Соттории, уберегло брадобреев от излишних трудностей, и борода росла на его щеках куда медленнее, чем у многих. Зато чувством вкуса Каддара не обделили. Даже в самый лютый мороз он находил идеальное равновесие между практичностью и изяществом. В этот раз его выбор пал на приталенный плащ с роскошным воротником из песца. Этих юрких зверьков было предостаточно на его родине, но в скупой на меха Летаре снежно-белое одеяние неизменно приковывало взгляды как деревенских зевак, так и городских вельмож.

Грязная простыня занесённых полей, что ютились меж холмов Центральной Летары, наконец расступалась. Вдалеке, над белым горизонтом, появились угловатые строения, облепившие уродливую серую стену. Каддар с ухмылкой осмотрел приплюснутые башни, выступавшие над каменным поясом Басселя, и припустил коня по разъезженной колее. Мариш старался поспевать, но его лошадь оказалась ещё хилей.

Путники промчались через заснеженные предместья, юрко лавируя меж редких горожан. Вслед им неслись всевозможные проклятия от тех, кто поскальзывался или падал в снег, уходя с пути лошадей. Каддару не было до них дела. Конечная точка его утомительного пути была уже совсем близко.

В своё время он много где побывал после того, как покинул родной Соттор, но в Бассель прибыл впервые. Каддар слышал немало историй об этом городе. Бассель был самой непокорной из всех земель королевства. Ещё с основания Летары её правители и полководцы пытались забрать «Медвежий Угол» под свои стяги, но местные кланы до последнего отбивались. Лишь полтора века назад Бассель проиграл алледанским захватчикам, а после – вошёл в королевство, когда Варагар Объединитель со своим войском выбил оккупантов обратно за Аллеверские холмы. У истощённого города попросту не осталось другого выхода.

Но годы жизни под алыми флагами Летары несильно умерили пыл бассельцев. И по сей день бледнолицые горожане, потомки коренных народов Большой Земли, то и дело призывали герцога к самостоятельности. Короли, бывало, шли на поводу у местных, давая Басселю куда больше свободы, нежели остальным землям.

– Давай, кляча, – Каддар подстегнул коня, запнувшегося о сугроб. – Почти на месте. Ты замёрз, Мариш?

– Замёрз, командир, – холодно ответил телохранитель. – Надеюсь, что скоро согреюсь под местной юбкой.

– Они же все бледные, аж вены видно.

– Как и ты, но разнообразие я тоже люблю.

Вереница одинаковых улиц, пахнущих мокрой шерстью и затхлой водой, привела путников к берегу реки, перейти которую летарские короли мечтали веками. Бассельский замок был простым до такой степени, что это граничило с изяществом. Обычные тёмные стены без барельефов и шпилей, которые любили, например, в Хемелене. Простые круглые башни с бойницами. Но взять такую твердыню было явно непросто. Даже алледанские захватчики полуторавековой давности сделать этого не смогли и лишь заняли сам город, а замок взяли в осаду, окончиться которой было не суждено.

Мост через Астару оказался опущен, но, пройдя по нему, путники упёрлись в наглухо закрытые ворота. Пара лучников, что дежурили на надвратной галерее, лишь смерили их краткими взглядами и вновь отвернулись.

– Господа! – окликнул их Каддар. – Господа, откройте ворота, пожалуйста.

Лишь шелест зимнего ветра ответил ему.

– Кажется, не слышат тебя, – Мариш усмехнулся сквозь заиндевевшую бороду.

– Всё они слышат, – отмахнулся Каддар. – Эй, вы, на воротах! Да-да, вы! Откройте проход, нам нужно попасть в замок!

– Не вам одним, – донеслось наконец со стены. – Город на особом положении. В замок хода нет!

– Поверьте, наша ситуация не менее особая. Нам всем будет лучше, если вы поскорее откроете эти ворота. Одной створки будет достаточно, спасибо.

– Чего у тебя там за ситуация?

Каддар тихо выругался и залез под толщу мехового плаща. Спустя несколько мгновений взгляду лучников предстал белоснежный конверт из дорогой бумаги. Но куда ценнее была печать, что скрепляла его.

– Не вижу, что у тебя там, – пожаловался солдат со стены. – Лейм, посмотришь?

Вскоре по ту сторону ворот что-то зашумело. Главные створки остались неподвижны, но низкая калитка в одной из них таки открылась. Правда, не чтобы впустить путников. Невысокий гвардеец в тяжёлых латах с гербом Басселя медленно вышел на мост. Рука его демонстративно покоилась на рукояти широкого клинка.

– Ну, что тут такое? – прогудел гвардеец. – Вам же сказали, что замок нынче закрыт. Если бы мы пускали любого замёрзшего бродягу…

– Простите, господин, – вежливо, но решительно оборвал его Каддар. – Что именно в моей внешности заставило вас подумать о замёрзшем бродяге? Если вас смущает этот еле живой конь, то его я позаимствовал по дороге.

– Ладно-ладно, – солдат поднял руки, но в тоне его не было ни тени вины. – Лучше покажи, что там за письмо, которым ты трясёшь.

– Не письмо, – поправил его Мариш с откровенной насмешкой. – Грамота. Печать, все дела.

– Её мне выдали в Трисфолде, – добавил Каддар. – Полагаю, этого достаточно, чтобы пройти через эти ворота.

– Что там, Лейм? – вопрошал голос со стены.

– И правда грамота! – крикнул гвардеец в ответ. – Из Трисфолда, с печатью.

– И что, что из Трисфолда? Не Вальтехалу решать, кого в наш замок пускать!

– А она и не от Вальтехала, – мягко произнёс Каддар.

– Золотая печать-то! – изумился Лейм. – С орлом!

Путники многозначительно переглянулись. Приказы герцога Трисфолдского в Басселе, конечно, не жаловали. Но даже здесь не могли перечить грамоте с гербовой печатью короля. Так думал Каддар до встречи с гвардейцами.

– Подожди-ка, – тараторил Лейм. – Откуда мне знать, что ты не подделал её?

– За это полагается прилюдная и очень позорная кара, – напомнил Каддар. – К счастью, вот эта вещица поможет мне её избежать.

Он неохотно оттянул тёплый рукав и продемонстрировал роскошный золотой браслет с таким причудливым плетением, что начинала кружиться голова. Создать такой тонкий узор могли лишь умельцы из единственной мастерской во всей Летаре, и располагалась она в Гордом Утёсе – родовом замке королей.

– Видите символы на браслете? – спросил Каддар. – К. Б. Это означает Каддар Бреккский,то есть – я.

– Бреккский? – гвардеец оттянул жёлто-чёрный шарф и прищурился аки знаток драгоценных металлов. – И зачем королю люди из Брекка нужны?

– Хорошие люди нужны везде, – бросил Мариш. Он соскочил с грустной лошади и разминал затёкшие ноги.

– Это не ответ, – возразил Лейм. Он вернул грамоту, и рука его тут же вернулась на эфес меча.

– Понимаете, господин, моя репутация выше границ между королевствами, – вздохнул Каддар. – Мои навыки пришлись ко двору в десятке стран, так что и здесь меня оценили должным образом. Полагаю, вы заметили, что и внешность у меня далеко не бреккская, зато мои заслуги в этом тёплом крае помогли мне обрести такое причудливое имя.

– Заслуженный, значит, – гвардеец покачивал головой в круглом шлеме, делая вид, что всё понял – Сейчас с десятником поговорю, и решим, что с тобой делать.

Под перезвон доспехов он неуклюже отправился по ту сторону ворот и захлопнул калитку.

– С десятником, – фыркнул Мариш. – Ты ему показываешь королевскую печать, а он с каким-то десятником болтать собрался. Может, бабку свою ещё спросит?

– Это Бассель, – Каддар пожал плечами. – Чего от них ждать?

Отсутствовал гвардеец на редкость недолго, и вскоре одна из массивных створок пришла в движение, открывая путникам дорогу в самое сердце Басселя. Отрывистым движением бритой головы Лейм пригласил их за собой.

Сразу за вратами находилась тесная площадка, окружённая приземистыми строениями. Каддар сходу распознал конюшню и небольшой временный гарнизон для стражи, что дежурила у входа. Хилая арка меж этих зданий вела дальше, вглубь основной части замка, но Лейм туда не торопился. Вместо этого он подозвал двух мальчишек из конюшни, а заодно и пару соратников из гарнизона.

– Передайте поводья ребятам: они позаботятся о лошадках, – гвардеец указал на молодёжь, что уже подбегала к путникам.

– Не сомневаюсь, – Каддар притворно улыбнулся мальчишкам. До придорожских лошадей ему дела не было. – Так, с кем я могу побеседовать в замке? Его Светлость сейчас на месте?

– Он мне не отчитывается, – Лейм недобро сощурился. – Но побеседовать вполне можно с моим командиром. Пойдёмте.

Солдат вновь зашагал, но не туда, куда хотелось бы Каддару. Вместо главного двора бассельского замка он держал путь к двухэтажной казарме, которая соединялась с надвратной галереей деревянной лестницей. Трисфолдский гость успел насчитать девять гвардейцев как в самом гарнизоне, так и на ведущем на стены переходе.

Лейм поприветствовал каждого соратника, что встретился в казарме, ударом кулака об кулак, но своих спутников представлять не торопился. Каддар решил, что краткого кивка с жеманной улыбкой, в таком случае, будет предостаточно. Он не планировал топтать плац у главных ворот и уже тем более не собирался сидеть в пропахшей потом ставке гвардейцев.

Путников привели вглубь казарм и предложили присесть на истёртый, некогда роскошный диван у камина. Треск поленьев питал пламя, что освещало эту просторную комнату, которая вполне могла разместить с полсотни человек. Стену над камином венчал квадратный портрет русого мужчины с выступающим лбом и угловатой челюстью, обрамлённой густой бородой. Личность его безошибочно опознавалась по чёрно-жёлтому парадному доспеху с медведем. Художник постарался на славу, чтобы изобразить Его Светлость герцога Бассельского устрашающим лидером гордой земли.