Записки из тёмного района

Мама наклонилась к сыну и принюхалась.

– Не пахнет.

– Скажи честно, курил? – ещё раз строгим тоном спросил отец, который был твёрд и непреклонен в убеждении, что его несовершеннолетний сын тайно покуривает вне дома.

– Сказал же уже: нет! – холодно отрезал Лёня.

– Следов курения не обнаружено! – отрапортовал батя.

Лёня с облегчением снял куртку и повесил на вешалку, после быстро скинул ботинки и пошёл в свою комнату, дабы поскорее убраться из поля зрения родителей. Когда он был уже в конце коридора, сзади него, словно удар грома, прозвучал уличающий голос отца:

– Так, стоп, а от куртки куревом несёт за версту!

Лёня замер у поворота в комнату, ошарашенный неожиданным обвинением в свой адрес и снова тревожно сглотнул. Лицо младшего брата, с которым он встретился возле своей комнаты, приняло скорбный вид. Брат покачал головой: «Попал ты, мол, братишка» – и тут же исчез в комнате.

– Ну-ка вернись! – грозный голос с конца коридора заставил Леонида развернуться на сто восемьдесят градусов и отправиться навстречу назревающей экзекуции.

– Оля, понюхай. Пахнет же! – сняв с вешалки осеннюю куртку с капюшоном, дотошный мужчина передал жене «улику».

– Да, пахнет, – прискорбно вздохнув, подтвердила мама.

– Почему от твоей куртки сигаретами пахнет, Леонид? – поворачиваясь к подошедшему сыну, по-прежнему сурово спросил батя.

– В лифте накурено было, пропахла, наверное, – чувствуя, как торопливо мурашки забегали по спине, ответил Лёня.

«Чёртов Чекан, накурил в лифте!» – пронеслась безрадостная мысль в голове подростка.

– Да ну? Куртка сигаретами пахнет, изо рта мятой. Сто пудов курил и зажевал! Дурака из меня не делай тут! – свирепея, поделился мыслью небритый мужчина в халате.

– Я не делаю, – тихо произнёс Лёня и опустил взгляд вниз.

– Всё понятно! Пойдём ремень выбирать, мало я тебя лупил видимо! – вынес приговор отец.

– Не надо, я не курил! – голос сына предательски дрогнул.

– Что не надо? Ты мне обещал, что курить не будешь, а одежда воняет! Где сигареты брал? У меня, небось, из пачки вытащил?

– Не вытаскивал я, – всхлипнул Леонид.

– Ладно, Слав, не надо! От него же не пахнет, за руку ты его не поймал, – заступилась за сына мама.

– Без «адвокатов» разберёмся! – пресёк вмешательство в мужской диалог Вячеслав и снова обратился к сыну:

– Последний раз спрашиваю, если честно ответишь, бить не буду, соврёшь – отлуплю, – отец сделал тактическую паузу, – курил?

Леонид молчал. Ладони стали сырыми, футболка на спине покрылась испариной, а лицо горело огнём. Он не знал, как быть. Сказать, что курил, надеясь на милость, или стоять на своём? Внутри него поселились зачатки колебания.

– Я не слышу ответа, Леонид. Повторяю вопрос: ты курил? – ещё строже и напористее наседал отец. Еле сдерживаясь от слёз, Лёня тихо ответил:

– Не курил я.

– А ты стойкий! – подытожил батя, – не сознаёшься.

Было ли это укором или комплиментом, по интонации было не ясно. Но тут неожиданно в диалог вмешался новый, доселе неведомый участник:

– А ну-ка прекратите давить на ребёнка! Что за Гестапо вы здесь устроили? – послышался возмущённый голос из бабушкиной комнаты.

Все, включая Лёню, застыли на месте. Отец, который до сего момента был хозяином положения, осёкся и тихо обратился к жене:

– Оль, скажи, чтоб не вмешивалась, сами разберёмся.

Но жена лишь развела руками, давая понять, что «тяжёлую артиллерию» в лице её мамы было уже не остановить.

– Тоже мне тут благодетель нашёлся, сам курит, а сына терроризирует. Какой вы пример подаёте ему, Вячеслав? Хоть бы сигареты свои прятали, а то на каждом шагу валяются. В доме запах табака стоит от вас, не стыдно? – скрипя половицами, бабушка Леонида, появилась в противоположном конце коридора, твёрдо встав на защиту внука.

– Понятно всё! – махнул рукой раздосадованный батя и шагнул из коридора в зал, в котором громко работал телевизор. Напоследок он кинул всё ещё стоящему перед ним сыну:

– Считай, что сегодня пронесло, но мы ещё вернёмся к этому разговору.

Леонид с облегчением развернулся и направился в сторону своей комнаты, напротив которой в коридоре всё ещё шла в атаку его родная бабушка:

– А ты, Оля, куда смотришь? Что за безобразие такое, а? Это же ребёнок! Школьник! Разве можно так?

Проходя мимо неё, внук улыбнулся и тихо сказал:

– Спасибо, бабуль!

После он закрылся в своей комнате и, подойдя к окну с заткнутыми поролоном щелями, взглянул по ту сторону стекла.

В темноте таинственно скрывался широкий двор, укрытый уже безлистными деревьями. За посадкой меланхолично тянулся ряд гаражей. Над ними вдалеке на необъятной территории завода зловеще торчали две красно-белые трубы. Из них в мрачное осеннее небо по-прежнему валил серый дым.

Лёня перевёл взгляд вправо, и в глаза бросились окна деревянного дома напротив бетонного забора с колючей проволокой. Там жил Саня Малой. В его комнате горел свет.

Вглядываясь в тёмное очертание деревянного жилища, Лёня задался любопытным вопросом: «Интересно, как там Санёк? Прошёл проверку?»

08–11.09.2021

Коммунист

Девяностые в Dark Zone, как и в стране в целом, проходили разгульно и весело. Среди наркоманов, алкоголиков, уголовников и прочих асоциальных элементов, которые составляли костяк района, находились действительно нестандартные личности с собственной идеологией и харизмой. Одной из таких персон был Сергей Коммунист. Мужчина средних лет, который не уронил Красного Знамени даже после распада горячо любимой им Советской Империи.

Красное Знамя гордо реяло над его трёхэтажным частным домом во все знаковые праздники, такие как Первомай и День Победы. Он не признавал новой власти и жил по канонам прошлого, возводя в культ Сталина. Принципиально не покупал иномарки, а ездил на старой копейке, хотя, судя по упомянутому выше трёхэтажному дому, не бедствовал.

Как настоящий коммунист он не признавал буржуйской частной собственности и частенько шутил по поводу просторных соседских домов: «Когда мы снова придём к власти, в этом доме будет детский сад, а в этом школа, а их хозяева на лесоповале». Когда же в ответ он получал намёк на свой просторный дом, то отвечал, что сразу же отдаст его под школу, для этого, мол, и строил.

Но строгая идеология в нём комфортно соседствовала с обычными человеческими пороками. Стандартный порок русского человека – наполненный гранёный стакан. Как известно, алкоголь – двигатель авантюризма. Когда Сергей хорошенько накатывал, в нём частенько просыпался тот самый строгий и жёсткий тиран, который тяготел к расстрелам. Вот и Коммунист, дав лишка, брал в руки огнестрельное оружие, которого у него имелось в избытке, и выходил на улицу «пострелять».

В отличие от своего сурового кумира, стрелял он не прямо в людей, а преимущественно им под ноги. В лучших традициях классических вестернов с видеокассет, где жертве подобного обстрела приходилось подпрыгивать под шквальным огнём в сантиметрах от обуви. Видимо, идеологически Сергей был коммунистом, а в душе ковбоем, не иначе.

Если ты не являлся поклонником Иосифа Виссарионовича, то при встрече с пьяным Коммунистом имел все шансы незапланированно сдать нормативы по прыжкам в высоту, так как с противниками сталинизма он не церемонился, а незамедлительно покрывал свинцом почву под ногами. В общем, если ты не являлся фанатом Сталина и не хотел скакать сайгаком, лучшим вариантом было незамедлительного исчезнуть из поля зрения нетрезвого красного идеолога с ружьём наперевес.

Примечательно то, что огнестрельным оружием Сергей пользовался для решения многих бытовых задач. Это была его вторая отличительная особенность, помимо преданности Красному Знамени.

Выпивши, он часто любил наведываться к соседям по частному сектору и задавать волнующие его вопросы. Далеко не всем такие визиты доставляли удовольствие, поэтому один из его знакомых поставил кодовый замок на калитку, дабы оградиться от незапланированных встреч.

Как-то раз, наткнувшись на неожиданное препятствие на некогда доступной калитке, Сергей вышел из положения присущим ему оригинальным способом. Сходив домой за пистолетом, он вернулся к калитке и просто прострелил кодовый замок, приведя механизм в негодность. В итоге вооружённый огнестрелом и алкогольным опьянением, красный идеолог без труда проник на чужой участок, дабы задать волнующие его вопросы соседу. А вопросов в связи установкой подобной «защиты» на вход стало немного больше.

Обычно залихватская стрельба заканчивалась довольно быстро. Местные мужики собирались в «миротворческий отряд» и обезоруживали красного дебошира. Связанный ремнями по рукам и ногам, он выходил из острой стадии опьянения и возвращался к привычной жизни.

Светлая сторона его личности, не разбавленная алкоголем, давала окружающим много хорошего. Он был мастером на все руки и многим помогал реабилитировать поломанную технику в самодельной мастерской, обустроенной в гараже. Но когда в кровь попадала новая доза огненной воды, крепкая рука откладывала в сторону инструмент и тянулась к огнестрельному оружию.

Декабрь 2021

Диалог-2

– Дайте, пожалуйста, водку, вон ту, – мальчишка лет тринадцати ткнул в бутылку на витрине.

– «Кристалл» которая? – поинтересовалась необъятная продавщица лет сорока.

– Ага, – неокрепший малец положил денежную купюру на прилавок.

– Какой объём нужен? Ноль пять, ноль семь? – уточнила продавщица небольшого ночного магазина, где продавали в основном алкоголь, табак и разные закуски.

– Э-э-э, ноль семь, наверное, – неуверенно пожал плечами юноша.

– Да бери литр, чтоб не бегать лишний раз! – посоветовала продавщица и широко улыбнулась.

– Ну-у-у, давайте тогда литр, – согласился малолетний покупатель.

– Ещё тридцать рублей тогда надо, – продавщица посмотрела на одинокую купюру.

– Э-э-э, сейчас посмотрю, – мальчуган полез в карман шорт и извлёк оттуда тяжёлую кучу монет разного размера, – пять, семь…

– Давай помогу, – объёмная продавщица заглянула в ладонь малолетнего клиента и начала доставать нужные монеты сама, – девять, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять, тридцать. Всё. Пакет нужен?

– Ну да, наверное, – снова пожал плечами неуверенный отпрыск.

– Тогда ещё пять рублей, – пухлая ладонь женщины раскрылась перед подростком.

В неё упала пятирублёвая монета «орлом» вверх, и через мгновение деньги исчезли в открытой кассе. Вместо них на прилавке появилась прозрачная литровая бутылка сорокаградусной и чёрный пакет с рисунком.

– Спасибо! – засовывая литр водки в пакет, воскликнул паренёк.

– Пейте на здоровье! – с неподдельной искренностью пожелала продавщица в ответ.

Мальчуган вышел из магазина с пакетом в руках и пошёл домой. Дома с покупкой ждал отец.

14.11.2021

А время не подскажете?

Подростки шли мимо девятиэтажного дома. Перед ними раскинулся знакомый двор, где среди старых яблонь и берёз играли дети. По соседству на самодельной деревянной лавочке сидели местные мужики и пили пиво. Район жил «днём сурка». Общая картина здесь менялась редко. Всё те же лица, всё те же занятия.

День выдался жарким. Солнце вгоняло в пот. Но тень от высокого дома приятно холодила три юных тела, что бесцельно шатались по району. Под их ногами был выложен год основания дома: 1984. Число представляло собой камни, застывшие в асфальте. Беззаботно хохоча над чем-то, ребята свернули за дом.

– Ноги шире, б…ь! – раздался чей-то грубый возглас.

Смех подростков затих. Они внимательно смотрели прямо перед собой. В торце дома, куда они только что свернули, стояла легковая машина. На её багажник был завален мужчина, руки которого были заведены за спину. Его туловище лежало на капоте, а ноги стояли на земле. То есть в таком положении он представлял собой букву «Г». Сразу за ним стоял пухлый мужчина в серых шортах и майке. В нём трое подростков узнали Воробья. Тот известный всем местным наркоманам оперуполномоченный, что любил проводить подъездные рейды. Целью данных мероприятий являлся отлов «кайфующих» с последующей экзекуцией.

И вот сейчас среди бела дня он грубо заламывал какого-то доходягу в порванной зелёной футболке, синих шортах и коричневых сандалиях.

– Ноги развёл шире, кому сказано! – глухой удар сделал свое дело, и левая нога доходяги уехала влево.

– Вторую шире поставь, б…ь! – властный и грубый голос Воробья снова донёсся до ушей школоты. После этой фразы последовал удар по правой ноге.

Рядом стоял второй мужик, одетый в джинсы и футболку. По всей видимости, он тоже являлся сотрудником органов. Облокотившись на край капота, мужик с усмешкой наблюдал за действиями увлечённого Воробья.

Трое подростков поравнялись с машиной. Озабоченные заломом доходяги милиционеры не обратили на них никакого внимания. Три юнца могли бы молча пройти мимо, но в поисках адреналина один из них зачем-то обратился к Воробью:

– А время не подскажете?

Короткостриженая голова оперуполномоченного повернулась в их сторону. По его широкому лбу текли многочисленные струйки пота. Крепко сжимая руки брыкающегося худого типа, он в недоумении посмотрел на подростка.

– Время подсказать? – переспросил он.

– Ну да, – кивнул подросток.

Убрав левую руку от скрещенных рук задержанного, Воробей поднёс наручные часы к лицу и, прищурившись, посмотрел на них.

– Без пятнадцати четыре, ребят, – спокойно ответил он.

– Спасибо! – кивнул задавший вопрос подросток.

– Пожалуйста! – вежливо ответил Воробей и, снова переключившись на ёрзавшего по капоту доходягу, незамедлительно произнёс: – Не дёргайся, сука! Ноги развёл, б…ь!

Подростки зашагали в направлении парка, а Воробей защёлкивал наручники на руках лежавшего на капоте человека.

Жаркий летний день был в самом разгаре.

27.06.2021

Володя Каменный

Безлюдный пустырь, заботливо спрятанный за густой растительностью и проржавевшими стенами гаражей, был пристанищем для своих постоянных посетителей. Старая садовая яблоня прохладной тенью укрывала сидящих полукругом подростков. Кроме них в загаражье не заходил практически никто. Это была их территория, свободная от посторонних глаз и всевидящего ока родителей.

Возле кучи переломанных досок по-пацански сидя на корточках, курили трое: Гоша Скейтер, Костя Писк и Саня Малой. У каждого в руке было по целой сигарете марки Bond. В стороне от них обделённый куревом и уважением сидел Вася Горелый. Он был самым слабым звеном компании.

Переломанные доски, из которых местами торчали гвозди, недавно являлись полноценным сараем для тусовок. Пьяные «старшаки» разломали его пару дней назад. Теперь парням придётся искать новое место для строительства «убежища», а пока приходится просто сидеть на корточках между стенами гаражей и деревьями пустыря.

– Слышь, Горелый, – обратился к единственному не курившему среди них человеку Гоша Скейтер.

– Ну, – отозвался Вася.

– Чего ты нукаешь? Надо отвечать: «Да, сэр!».

Горелый промолчал и опустил голову.

– Повторяй: «Да, сэр!», а то встану и всеку! – повысил тон Скейтер.

– Да, сэр! – решив не испытывать судьбу, пробубнил себе под нос Горелый.

– Чего ты там верещишь, а? Громче надо говорить! – вставил свои пять копеек Костя Писк.

– Да, сэр! – недовольно, но заметно громче ответил Горелый.

– То-то же! – удовлетворённо произнёс Писк, подмигнув Скейтеру.

Скейтер в ответ глубоко затянулся и, скосив довольную улыбку, выпустил дым в окружающее пространство.

Так как на Горелого обратили внимание, то был велик шанс, что моральная, а возможно и физическая экзекуция слабого духом незамедлительно продолжится.

– Горелый! – снова обратился к нему Гоша, делая глубокую затяжку.

– Да – пробубнил тот.

– Да он издевается – в предвкушении «веселья» Костя резко встал с места и сделал шаг в сторону Горелого.

– Да, сэр! – моментально исправился последний, но было поздно: резкий шлепок ладони по затылку звонким эхом отразился в пространстве.

– Ай, – получив «леща», вскрикнул Горелый.

– От меня ему ещё добавь, а то вставать неохота, – лениво произнёс Гоша, не меняя позы.

Костя обошел Горелого сзади и с размаху влепил ему бронебойного пинка. Жертва подростковой забавы тут же вскочила на ноги и ухватилась за пятую точку обеими руками. К чириканью птиц на ветках добавился новый жалобный крик: «Ай бл…».

– Такой ты дурак, Горелый. Не можешь запомнить, как отвечать надо? – вмешался в ситуацию Малой, до этого молча куривший рядом со Скейтером.

Горелый стоял молча, закрывая руками пострадавшее седалище. На его лице отображались смешанные чувства: жалость к себе и ненависть к окружающим. Но сказать что-то поперёк он не решался. Костик снова поднял правую ладонь для удара по затылку, но его опередил взволнованный голос Горелого:

– Понял я, понял. Надо отвечать: «Да, сэр!».

– Какой молодец! – издевательски выдавил Костик и зарядил ему ещё один звонкий подзатыльник. После резкого удара Горелый оторвал руки от пятой точки и схватился за голову.

Все, кроме угнетённого малолетнего неудачника, дружно расхохотались. Костик, выплюнув докуренную сигарету на землю, вернулся в круг равных и сел на корточки. Горелый, не убирая рук от головы и жалобно всхлипывая, тоже медленно вернулся в сидячее положение.

– Короче, Горелый, плохие новости для тебя, – снова подал голос Гоша Скейтер.

– Какие? – сквозь всхлипы обиды, отозвался слабый духом.

– Тут пацаны сказали, что тебя ищет один авторитетный человек, – Володя Каменный.

– Кто это? – спросил недоумевающий и жалко выглядевший персонаж.

– О-о-о, это серьёзный дядя. Весь город держит, на площади возле ДК тусуется. С ним лучше вообще не шутить! – максимально серьёзно и настороженно проговорил Гоша.

– А что я ему сделал? – снова всхлипнув и убрав руки от головы, пробубнил Горелый.

– Не скинул в общак! Все должны скидывать, а ты не скинул, поэтому он не доволен и ищет тебя, дурачок, – покрутил пальцем у виска Саня Малой, – если он тебя найдёт, то удары Костяна покажутся тебе цветочками. Понимаешь?

Горелый забыл про недавнее унижение и, вытаращив глаза, покорно кивнул.

– Всё так! – поддержал Малого Гоша, – но выход есть! Хочешь узнать какой?

– Да.

– Опять неправильно ответил! – подорвался Костя Писк, но Гоша остановил его жестом.

– Выход прост. Завтра к девяти утра под этой деревяшкой должно лежать двести рублей, – Гоша указал на сырую от недавнего дождя доску, из которой торчал гнутый гвоздь.

– Триста! – тут же вмешался Малой – передали, что триста!

– Триста значит триста! – не стал возражать Гоша.

– Мы передадим через пацанов Володе Каменному, он в девять придёт и заберёт. И не дай бог не положишь! Тут уже никто тебя не спасёт! – продолжил общую мысль Костя Писк – он знает, где ты живёшь.

– Тебе понятно? – подытожил Гоша.

– Да. В смысле да, сэр, – еле слышно пробурчал Горелый.

– Красавчик! – довольный Гоша сложил губы кругом и умело выпустил в воздух дымовое кольцо, – ладно, Горелый, так и быть, оставлю тебе пару затяжек…

* * *

Солнечные лучи привычно легли на зелёные листья растений, запустив извечный процесс фотосинтеза. Над водоёмами ещё не рассеялся утренний туман, а по росе уже рассекали коричневые сандалии в белых носках. Озираясь по сторонам и стараясь идти незаметно, Горелый юркнул в щель между двумя металлическими гаражами. Через мгновение он оказался на привычном пустыре посреди переломанных досок. Из кармана зелёных шорт он достал нужную сумму.

Горелый аккуратно приподнял верхнюю доску с гвоздём и, положив под неё три купюры по сто рублей, вернул её на место. Чтобы вдруг не встретиться с опасным и авторитетным Каменным Володей, он пришёл без пятнадцати восемь.

Выполнив условие своей безопасности, Василий стремительно покинул загаражье и направился в сторону дома.

* * *

Площадь у ДК была полна народу. Под высокой стелой горел «Вечный Огонь». Молодые мамы с колясками и любовные пары беспечно гуляли вокруг него. Толпа энергичных, неусидчивых детей пяти-шести лет носилась неподалеку. Раскалённый от солнца асфальт рассекали колёса роликов и велосипедов. На бордюрах, надувая пузыри из жвачки, сидели подростковые компании. Около набережной громко храпел какой-то нетрезвый организм, растянувшись по всей длине лавки. Жаркий летний день был пропитан жизнью и движением.

И лишь Володя Каменный неподвижно возвышался над площадью. Он не обращал внимания на окружающие его события, щедро подставив свою твёрдую лысину под голубиный помёт. Он не был знаком ни с какими пацанами и не догадывался о существовании Горелого. Уже который год, застыв в безмолвии, Володя Каменный смотрел куда-то вдаль. Его правая рука указывала в направлении так и не наступившего светлого будущего.

15.06.2021

Зацеп

Одним из популярных развлечений девяностых-нулевых среди уличной юности был зацеп. Видов такого экстрима было несколько, но классикой являлся железнодорожный вариант. «Погнали на зацепе» – устойчивое выражение тех лет.

Суть данной затеи заключалась в перемещении на пригородных электричках не внутри, а снаружи. Кабины старых электропоездов были оборудованы ручками, которые предназначались для мытья лобовых стёкол. Там же, на внешней стороне кабин, имелись выступы, на которых можно было стоять. Именно благодаря этим незамысловатым приспособлениям, орды малолетних романтиков бросали вызов судьбе.

Для обывателей было нормой видеть «внешних» пассажиров в хвосте железнодорожных составов. Причём количество таких «неформалов» могло доходить до двузначных чисел. Зацеп был не просто баловством, это была практически субкультура. Езда снаружи являлась достойной альтернативой внутренней трясучке.

Плюсов было несколько. Во-первых, это бодрящий адреналин, без которого не могли обойтись экстремальные уличные юнцы. Во-вторых, это ощутимый комфорт, по сравнению со сплющенными пассажирами внутри – можно сказать, бизнес-класс. В-третьих, отсутствие контролёров, которые создавали дополнительные хлопоты идейным безбилетникам.

Из минусов стоит отметить следующее: возможность остаться инвалидом, нечаянно сорвавшись с несущейся железной махины, и быть пойманным милицией.

Но это жизнь, в которой всегда присутствуют две стороны медали. Улицы постсоветского пространства были наполнены всевозможными рисками. А пресловутый зацеп – всего лишь один из них.

Основу «зацеперов» составлял безбашенный молодняк восьми-шестнадцати лет, ищущий острых ощущений. Но, бывало, таким образом перемещались вполне сформировавшиеся личности возрастной категории от двадцати до бесконечности.

Взрослые любители экстрима гоняли на зацепе по большей части летом, из-за невыносимых условий проезда внутри. Когда атмосферой овладевал испепеляющий летний зной, перемещение в сплющенном состоянии было равносильно пытке. В забитых до отказа вагонах и тамбурах приходилось ехать от двадцати минут до нескольких часов. При высоких температурах в длинной консервной банке под названием «электричка» вся кожа превращалась в текущую липкую массу.

Кондиционеры? Таких слов тогда никто не знал. А если и знал, то только понаслышке. Нередко люди падали в обморок в сдавленном тамбуре или вагоне. Точнее, пытались упасть, но будучи зажатыми со всех сторон такими же потными телами, зависали в воздухе, немощно обмякнув. Бесчеловечные условия проезда в транспорте, можно сказать, породили эту экстремальную альтернативу.

Человек, который решался ехать на зацепе, уже качественно выделялся из общей массы тамбурных терпил. Он уже проявил некую креативность, уйдя от общепринятых правил. Поэтому фантазия таких людей никогда не стояла на месте.

Ездили на разной высоте торца кабины, висели на боковых зеркалах, забирались на крышу электрички. Бывали случаи, когда «зацепер» умудрялся провозить с собой велосипед, зацепив его тросом за ручку кабины!

Ограниченность пространства ничуть не смущала любителей экстремальной езды. Казалось бы, ну куда ты лезешь, дружище? Народу уже через край! А он, тем временем, втиснется в какой-нибудь уголок сверху или снизу, сядет или встанет на выступ кабины, а возможно скажет: «Пусти, на крышу пролезу». Так и гоняли.

Обдуваемые ветром, сквозь снегопады, дожди и ослепляющее солнце, носились в хвостах электричек бравые «зацеперы». В молодую непокорную кровь ярым напором влетали дозы адреналина. Однотонное железнодорожное полотно, уходящее вдаль через леса, поля, заборы, строения и остановочные пункты, помнит те отчаянные времена.

Такие развлечения сопровождалось постоянными нападками электората. От крутящих у виска прохожих, которые кидались нелестными комментариями, до бегающих с битами машинистов и милицейских облав. Одно время на кабинах электричек даже срезали ручки, чтобы не за что было держаться при езде. В общем, борьба с опасным досугом шла по всем фронтам.