Проект Re. Том 2

И видимо поняв, какую он только что глупость сказал, замахал руками и, покраснев, сказал:

– Шутка! Это шутка! Просто неудачная шутка…

Теперь уже ни у кого не было сомнений, что это была не шутка… Но при этом все сделали вид, что ничего не произошло и быстро перевели столь неудобную тему на всякие мелочи.

***

После завтрака Асахико попрощался с нами и направился к своему классу на совещание перед началом матча, а мы же втроём направились в зал для наблюдения за ходом экзамена.

Когда мы прибыли в зал он был ещё почти полностью пуст, так что мы смогли занять местечко, которое устраивало всех троих. Если быть точнее, то это место – столик в середине зала, у правого края. Идеальное место, потому что и вид на экран открывает хороший и не слишком много людей будет пялиться, что несомненно меня радовало.

– Как думаете, кто это сделал с Танэгасимой? – неожиданно спросил Мунэёси, стоило нам сесть за стол.

– Если честно, тоже думал над этим и в итоге – так ни к чему не пришёл, – ответил Кадзумицу, покачав головой. – Да и этот вопрос на самом деле куда более обширен, чем кажется на первый взгляд. И всё потому что не ясны, как минимум, четыре главных момента: кто именно это сделал; почему он это сделал; почему школа это не остановила, хотя это были явно специально нанесённые травмы, а это прямое нарушение правил; и почему школа до сих пор ещё ничего не сказала касательно этого момента?

– Ого, а я даже не задумывался над этим…

– Как, наверняка, и большинство, – подметил Кадзумицу, обведя глазами всех находящихся в зале. – Даже после того, как слухи разошлись до каждого класса, а в этом я уверен, всем ученикам совершенно всё равно на это происшествие. Ну ладно, тут я утрирую, конечно, но факт остаётся фактом – после столь вопиющего происшествия большинство учеников остались слишком спокойными. И всё потому что думают, что виноват во всём произошедшем сам Танэгасима, ибо и характером он не блистает, из-за чего постоянно находит проблемы; и, притом, что он их находит – он даже сражаться толком не умеет, так что всякий раз ему достаётся, если кто-то не вытаскивает его из передряги. Впрочем, это вы и так наверняка знаете. Ну… – он посмотрел на меня, – как минимум, ты Мунэёси это наверняка знаешь, – поправился он.

«Так значит, он сам по себе конфликтная личность, которая постоянно влезает в подобные проблемы? Что ж, нам повезло даже больше, чем я ожидал…» – подумал я, пока продолжал слушать Кадзумицу.

– В общем, я хочу сказать, что раз школа до сих пор не нашла виновника, то и вряд ли это сделает позже. А это значит… кто-то смог обойти защиту школы, и в теории, подобное теперь может произойти с каждым. И именно это – и есть главная проблема всей этой ситуации.

– Да, тут ты точно прав… – согласился с ним Асахико, задумавшись. – Теперь интересно, что же школа предпримет, чтобы оправдаться перед учениками, а главное – перед родителями учеников, которые отныне будут крайне настороженно относиться к школе и к особым экзаменам. Иначе говоря – репутация школы была подорвана одним происшествием.

– Именно, – Кадзумицу кивнул. – И это им ещё повезло, что всё закончилось относительно несерьёзными травмами. Будь у него действительно серьёзные травмы, которые могли бы угрожать его жизни, – дело бы приняло совершенно другой оборот. И это, даже не говоря о том, что была вероятность того, что всё могло закончиться летальным исходом для Танэгасимы. И в таком случае – репутация школы была бы попросту растоптана. С сама школа это наверняка понимает, так что сейчас, без всяких сомнений, она прикладывает максимум возможных усилия, чтобы распутать это дело и найти виновного, или виновных, – этого я уже не знаю.

– Ну, то, что школа сейчас ищет виновника – очевидно, – согласился с ним Асахико, – но я даже не думал, что всё настолько плохо. А ты что думаешь, Акира? – неожиданно обратился он ко мне.

«Что я думаю? И что же мне ответить?..»

– Думаю, что всё именно так, как сказал Кадзумицу – и про то, что на месте Танэгасимы мог бы кто угодно, из-за чего, отныне, каждому стоит быть куда осторожнее на любом экзамене, где можно получить травму; и про то, что школа понесла катастрофическую потерю в плане репутации. Сложно даже представить, во что именно это выльется для школы. И ведь крушение репутации школы – это не финал этой цепной реакции, запушенной этим происшествием. Финал будет то – как сильно это отразиться на роде и доме Мори, ведь именно им принадлежит эта школа, и именно нынешний глава занимает пост директора. А именно в сторону директора полетят все основные оскорбления и обвинения.

– А ты не перебарщиваешь? – несогласно спросил Асахико. – Нет, я конечно всё понимаю – он главный и так далее, но это же явный перебор, ведь травмы-то, учитывая способы лечения школы, просто смешные. Да и ко всему прочему, Харуцугу – член рода Танэгасима, который состоит в доме Мори. Им попросту будет не выгодно раздувать из этого конфликт. По крайней мере, конфликт, который выйдет за рамки внутридомовых разборок, – уточнил он.

– Так-то всё правильно, но боюсь, конфликт будет раздувать не род Танэгасима, а другие рода, чьи дети учатся в этой школе, – ответил ему за меня Кадзумицу. – Всё же слухи об этом уже слишком сильно разошлись, чтобы их можно было как-нибудь остановить. Даже в интернете уже есть фотки того, как его Харуцугу выносят на носилках, а у него вывихнутые в противоположные стороны конечности. И так как это уже попало в сеть – остановить эту цепочку будет уже невозможно, так что школе уже никак не удастся это происшествие скрыть.

– Началось, – прервал я их разговор, кивнув в сторону экрана, на котором уже начал отображаться ход матча.

Глава 5

Матч между «C» классом и «E» классом начался очень странно…

По крайней мере, все находящихся в зале явно были сильно удивлены подобному, и совершенно не понимали – что сейчас происходит, и почему именно это происходит? Все, кроме нас троих, сидящих в уголке и активно наблюдающих за тем, как класс «C» реализовал в этом матче свои баллы.

– Я правильно понимаю, что они за баллы не допустили до экзамена самых сильных членов класса «E»? – спросил Мунэёси, не отрывая взгляд от экрана.

– Похоже на то, – так же не отрывая взгляд от экрана, ответил Кадзумицу. – Интересно, в какое количество баллов им это обошлось?

– Ну, если учитывать то, что нам рассказал Акира, то… можно предположить, что исключение пятерых членов класса «E» обошлось им в порядка… шести тысяч баллов.

«И это притом, что у них на весь класс всего восемь тысяч,» – подметил я про себя.

– Нет, – не согласился с ним Кадзумицу, – думаю, ты не прав. Наверняка школа учитывает ценность каждого ученика и самостоятельно «ставит на него ценник». Я сильно сомневаюсь, что ученик, у которого условный F ранг и слабые как физические, так и EMF показатели, будет цениться так же, как и C ранговый ученик, у которого к тому же хорошие физические показатели и показатели EMF-а.

– Хочешь сказать, что они даже не факт, что отстранили самых сильных членов класса «E»? – удивлённо спросил Мунэёси.

Кадзумицу кивнул.

– Именно. Но если бы я делал выбор: отстранить десять слабых учеников или отстранить три-четыре сильных – я бы бесспорно выбрал второй вариант. И учитывая, что отстраненно всего пять учеников, я думаю, что это, как минимум, среднечки. Вряд ли самые сильные, но вот среднечки – точно. Могу предположить, что школа заломила слишком большую сумму за отстранение самых сильных, ввиду чего класс «C» и принял решение потратить все свои баллы, чтобы исключить доступный максимум среднечков. По крайней мере, с моей точки зрения, это самый лучший вариант для них, при условии, что у них нет особого желания сохранять баллы и им нужна эта победа.

– Вот как… Так значит, ты думаешь, что я ошибся, когда предположил, что они потратили всего шесть тысяч баллов?

Кадзумицу вновь утвердительно кивнул.

– Если бы я был на месте школы, то потребовал за пятерых среднечков все их восемь тысяч, что есть у их класса.

«Четыре тысячи с личных баллов и ещё четыре с командных, которые они получили за первый тур, итого – восемь тысяч баллов на весь класс.»

– Ясно… А ты, что думаешь, Акира? – обратился ко мне Мунэёси.

Я вздохнул и, отвлекаясь от экрана, посмотрел на Мунэёси.

– Если честно, насчёт баллов я бы вовсе не стал ничего предполагать – слишком уж мало информации на этот счёт. Лично для меня, на данный момент, интереснее всего – как именно класс «C» будет реализовывать преимущество, и как именно класс «E» собирается его нивелировать. Иначе говоря, мне больше интересны стратегии обоих классов на этот матч, нежели то, сколько именно баллов потратил класс «C», и насколько это продуктивно. Всё равно, шанс того, что система баллов не потерпит изменений на следующем экзамене – мал. И всё потому что каждый класс теперь будет стремиться заработать максимум очков, а после применить их же на следующем матче, чтобы заработать ещё больше. В общем, как это было и со мной, – рассказал я им свои мысли.

– Ясно… ты прав, – задумавшись, всё же согласился со мной Мунэёси. – А что насчёт стратегий?

Я посмотрел, немного склонив голову в бок.

– Ну, ты же хорош в стратегиях. Вот и спрашиваю тебя, как ты думаешь, какие будут стратегии у класса «С» и у класса «E»?

«Ему стоит более точно говорить, а то пока я не сказал почти отрытым текстом, он так и не уточнил, что именно он имел в виду.»

– На самом деле, я не думаю, что я действительно хорош в стратегиях, но если интересно моё мнение, то… я мне кажется, победа уже процентов на восемьдесят за классом «C». И дело тут, естественно, в отстраненных учениках. Но если быть конкретным, тут важен не сам факт потери этих учеников, а, скажем так, моральный урон нанесенный каждому члену класса «E», – и увидев, что до Мунэёси не дошло то, что я хотел сказать, продолжил: – Если быть точнее, то сейчас класс «E» уже пал духом и, я думаю, большинство из них уже не рассчитывает на победу, а как следствие – и не будут прикладывать максимум усилий. Ведь какая разница – приложишь ты все усилия или нет, если исход – это закономерное поражение, в следствии потери пятерых относительно сильных союзников? Если же всё сократить и подвести итоги, то я хочу сказать, что сам класс «E» уже вряд ли верит в свою победу, и именно этот фактор – самый главный. И учитывая всё это, стратегия класса «C» по отстранению пятерых членов класса «E» с помощью баллов – очень хорошая. Что же до стратегии на самом матче, то им, то есть классу «C», осталось только всё завершить быстрой и очень агрессивной атакой, чтобы обить всё желания сражаться дальше. И если они воспользуются этой стратегий, то, возможно, даже смогут закончить этот матч минут за тридцать.

– Вау… ты не перестаёшь удивлять… – восхищенно сказал Кадзумицу. – Я про то, что ты даже учёл психологическое состояние участников экзамена.

– Сомневаюсь, что этого не сделал бы ты, – сказал я чистую правду.

«Он точно достаточно сообразительный, чтобы не забывать учитывать подобное.»

– Ну… – он почесал затылок, – возможно.

– А что с классом «E»? – спросил Мунэёси, обращаясь ко мне. – Какую стратегию ты бы считал наиболее выигрышной и удачной?

– Ну… учитывая их ужасное положение, первый делом я бы попытался поднять общий моральный дух команды и настроить одноклассников на то, что победить ещё возможно, и именно к этому и надо стремиться. После я бы, скорее всего, сделал одну небольшую группку человек из пять и отправил её на один из флангов, сказав, чтобы они встревали в сражения, а просто спрятались и подождали, пока откуда-нибудь начнутся доносится звуки сражения, и только после этого они должны будут бежать к флагу противников. Флаг же класса «C» вряд ли будет охраняться в этом матче, – объяснил я.

– То есть, – начал Кадзумицу, – исходя из твоего плана, пока основная часть класса «E» будет защищать флаг от класса «C», та самая небольшая группка добежит до флага класса «C» и таким образом принесёт победу, потому что флаг никто не будет защищать?

– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.– Это лишь предположение, – пожал я плечами. – Но я сильно сомневаюсь, что в нынешнем положении класс «C» будет хоть сколько-то настроен тратить ресурсы в виде людей на защиту. В данном случае, им куда выгоднее провести резкую и агрессивную атаку, на чём и можно сыграть, предвидя это.

– Круто… – как-то тихо сказал Мунэёси. – Общаясь с вами, начинаю чувствовать себя тупым, если честно, ха-ха…

– Поверь: не стоит так думать – у каждого разные способности, и никто их не выбирал. Это простая удача и не более, так что тебе действительно не стоит думать об этом, – сказал я.

– Согласен, – поддержал меня Кадзумицу. – Да и у тебя наверняка есть то, в чём ты лучше любого из нас.

Мунэёси несколько покраснел.

– Эм… спасибо вам, конечно, парни за поддержку, но я думаю, что хоть в чём-то лучше кого-то из вас.

– Ошибаешься. Как минимум, есть множество действительно важных моментов, в которых ты лучше меня.

Этому удивился даже Кадзумицу.

Но после этих слов почему-то никто более не стал развивать эту тему и мы молча стали смотреть за экраном, на котором уже вовсю шёл экзамен.

***

– Прямо всё, как ты и сказал, Акира, – сказал Мунэёси, когда матч завершился победой класса «C».

А если быть точнее, то победа была полным разгромом для класса «E». Класс «E» даже не пытался толком дать отпор и класс «C», можно сказать, их просто переехал, постепенно раздавливая каждого члена класса «E». И всё благодаря хорошей быстрой и агрессивной атаке, которая не оставила классу «E» и шанса.

– Это было довольно очевидно, – ответил я Мунэёси, отклонившись на спинку стула.

– Не сказал бы…

– Теперь твоя очередь, – с улыбкой напомнил Кадзумицу Мунэёси. – Надеюсь, ты сможешь пройти дальше и занять пятое место.

– Обязательно! – сжав кулак, как и прежде ответил он, резко встав со стула. – Смотрите, как я и мой класс раздавим остальных!

Мы с Кадзумицу кивнули в знак подтверждения.

– Ладно, я пошёл! – сказав это, Мунэёси развернулся и пошёл в сторону выхода.

И пока я наблюдал за его отдаляющейся спиной, меня спросил Кадзумицу:

– Как думаешь, он займёт пятое место?

– Как знать, – я пожал плечами. – Пускай он тоже знает о свойстве баллов, но на данный момент у их класса их нет, ведь они вылетели ещё в первом туре. То есть первый матч они будут сражаться без этого преимущества. Но с другой стороны и их противники не могут использовать личные баллы, ввиду того, что у них их тоже нет. Так что в первом матче всё будет зависеть только от их стратегии и общих сил и упорства класса. Если им этого хватит – они пройдут дальше, а там… у них и их противников будет по четыре тысячи личных баллов, распределённых на оба класса. Что же такого можно приобрести на эти четыре тысячи баллов, чтобы сильно увеличить шансы на победу – я не знаю. Но учитывая, что их противники уже вполне могут догадываться о баллах, то их преимущество не слишком-то весомое…

– Но даже так, важен сам факт, что оно есть, верно? – подхватил мысль Кадзумицу.

Я кивнул.

– Даже если другой класс будет догадываться, как работают баллы, то времени на то, чтобы придумать план у них кране мало, а как следствии – и их шансы на победу будут в разы меньше.

Глава 6 – Конец первого особого экзамена

Спустя минут двадцать после того, как Мунэёси ушёл, к нам присоединился его брат – Асахико.

– Я же говорил, что мы их сделаем! – с улыбкой во весь рот сказал он, садясь к нам за стол.

– Поздравляю, – сказал я.

– Аналогично, – поддержал меня Кадзумицу, согласно кивнув. – Пускай ваша стратегия и была довольно простой, но главное – то, что вы смогли с ней выиграть.

– Притом, выиграть очень легко, – с невероятно самодовольной улыбкой подметил он, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

Но если убрать его излишнюю напыщенность – они действительно смогли выиграть с невероятной легкостью. Если, конечно, сравнивать с обычными матчами на этом экзамене.

– Ну, это тоже верно, – согласился с его словами Кадзумицу, хотя и видно, что считал он несколько иначе. – Ещё раз поздравляю с третьим местом.

– Ага, спасибо. Кстати, у нас ведь теперь, получается, за столом сидят все призёры.

Мы с Кадзумицу непонимающе переглянулись.

– Ну Акира из класса, что занял первое место; Кадзумицу из класса, что занял второе место; а я – из класса, что занял третье место. Вот и получается, что тут, за этим столом, собрались все призёры.

– Эм… я не уверен, что говорить так – корректно. Всё же призёры – это те, кто заняли призовые места и получили какую-то награду. В нашем же случае никаких призов нет, кроме, разве что, баллов. Но считать их за полноценные призы… несколько некорректно. Да и мы – не весь класс. А занимали места именно классы.

– Ты сейчас говоришь, прям как Акира иногда…

Я и Кадзумицу заинтересованно наклонили головы.

– Ну… эм… – он начал отводить глаза и подбирать более подходящие слова, – ну… слишком душно, если так можно сказать, – всё же неуверенно выдал. – Обычно такой серьёзный всегда только Акира, – объяснил он.

«Слишком душно, значит?..»

– Но я не хотел тебя как-то обидеть, Акира, – выставил он руки в примирительном жесте.

– Ничего, я вовсе не обиделся.

– Ха-ха, ну и хорошо, и извини ещё раз, если что.

«Он так боится обидеть меня и порушить со мной отношения? Это из-за того, что он видит во мне способного человека и строит свои планы на меня, или… потому что считает меня своим другом?..»

– Я думаю, Акира не из тех, кто обижается на подобное, – высказался Кадзумицу.

– Видимо, это действительно так, – с уже обычной и доброй, а не самодовольной улыбкой согласился с ним Асахико.

После этого за нашим столом повисла недолгая, но очень неуютная тишина. Даже такой человек, как я, почувствовал некий дискомфорт, если так можно сказать.

– Как думаешь, Асахико, твой брат – Мунэёси, сможет занять вместе со своим классом пятое место? – тактично прервал тишину Кадзумицу, затронув удобную для всех тему.

На удивление, Асахико ненадолго задумался, а его лицо стало очень серьёзным.

– Это вполне вероятно, – ответил он, тщательно всё обдумав. – Всё же пускай у него, и его класса, сейчас нет возможности воспользоваться информацией Акиры, но если он сможет пройти дальше – то у его класса появятся баллы, и, я уверен, у них уже разработан план, как максимально эффективно их использовать. Так что самое трудная для них часть сейчас – это пройти дальше. Если же пройдут, то заранее проработанный план, в любом случае, даст им хорошее преимущество, даже если другой класс догадается насчёт баллов и того, как их можно применять.

– Мы с Акирой пришли к точно такому же выводу, – кивнул Кадзумицу. – Если же говорить в процентах, то сколько процентов на их победу?

– Против каждого класса отдельно, или в общем?

– Против каждого и в общем.

– Хм… ну, класс «B», против которого они и будут сейчас сражаться, мне показался откровенно слабым. У них почти нет личностей, которые хоть как-то выделяются и на что-то способны. Так что, я бы сказал… процентов шестьдесят шанс того, что победит брат и его класс. Что же до того, если они выиграют и пройдут дальше, то там будет идти сражение либо с классом «D», либо с классом «F». И как мне кажется, дальше пройдёт именно класс «F», ведь там довольно много способных людей, и если бы они сразу же не столкнулись с классом «A», то вполне могли претендовать на третье, а то и второе место. Так что если исходить из того, что дальше пройдёт класс «F», то брат и его класс будут сражаться именно против этого класса. А в таком случае, даже если учитывать то, что они знают, как использовать баллы, то их шансы, я бы сказал, равны примерно… шестидесяти пяти – семидесяти в лучшем случае.

– Так немного, потому что мало что можно придумать за четыре тысячи баллов, верно? – спросил Кадзумицу.

Асахико кивнул.

– Нашему лидеру класса пришлось очень долго общаться с директором и остальными, чтобы прийти к идеальному для нашего класса варианту за свои баллы. Честно говоря, наш класс рассчитывал, что мы сможем получить больше за все потраченные нами баллы. Ведь в нашем случае у нас было восемь тысяч баллов и мы почти все их потратили. Хотя, пожалуй, радует то, что этого более чем хватило, чтобы победить. Было бы крайне обидно, если бы мы потратили баллы и при этом не победили. В случае же брата – это будет вдвойне обиднее, ведь он в любом случае будет ходить на «допы». Если же он вовсе всё проиграет и займёт восьмое место – ему не позавидуешь. Ему придётся спать по четыре-пять часов, а возможно – вовсе переехать в общежитие, чтобы максимально исключить возможность опоздания.

– А в общежитие есть что-то плохое? – спросил я, заинтересовавшись, ведь в данном контексте, переезд в общежитии, звучало, как нечто плохое.

– Тут как посмотреть, – ответил за него Кадзумицу. – Для… – он запнулся, – для тех, кто не связан обязанностями перед собственным родом – это будет более чем нормально, ведь и собственная, вполне удобная комната; и идти до школы не далеко; и место куда более благополучное, чем многие районы Токио.

«Ого, а он не плохо выкрутился, когда изначально собирался сказать „для простолюдинов“. Даже всё обставил в таком свете, что быть аристократом – плохо,» – подметил я про себя.

– А вот для тех, кто связан обязанностями перед родом, это будет далеко не лучший выбор.

– Угу, – согласился с ним Асахико, перебив его, – и мебель неудобная; и комната, сама по себе, маленькая; и отсутствие репетиров со слугами под боком.

– Эм… я не об этом немного.

– Да? А о чём тогда? – недоумевающе посмотрел на него Асахико.

Кадзумицу же на это закрыл лицо рукой и выдохнул.

– Жизнь аристократа – это не только приятные моменты. Пускай большинство аристократы и живут на широкую ногу, особенно относительно… не аристократов. Но так же стоит понимать, что от нас и требуют куда больше, например, успехи как в учёбе, так и в спорте, с EMF-ом. Особенно – с первым и последним. А ещё различные аристократические вечера, на которых ты должен соответствующе себя вести и ни за что не посрамить чем-то свой род. А «посрамить» свой род можно много чем. И всё это ты должен знать наизусть, отсюда так же требуется рассчитывать множество мелочей.

«Пока что получаемые блага и выставляемые к ним требования звучат не слишком-то равномерно…»

– Если же брать именно нормальные минусы проживания в общежитии для аристократа, то, зачастую, очень долго добираться до дома своей семьи, а бывают ситуации, когда нужно прибыть в короткие сроки; так же, к примеру, отсутствие возможности обучаться у своих учителей, ибо на территорию школы никого, кроме учеников и работников, не пускают; ну и напоследок скажу, что стоит понимать, что в нашем мире аристократы с раннего детства очень привязаны к владениям своего рода, а всё остальное кажется, если не опасным, то чувства защищённости можно точно не приходиться ждать. В общем, как-то так и обстоят дела с аристократами и общежитием. И именно поэтому многие воспринимают переезд в общежитие – как нечто ужасное.

– Вот как, значит. Ясно, спасибо, что объяснил, – поблагодарил я его за интересную информацию, о которой я, правда, и так догадывался.

– Да не стоит, – отмахнулся он, – это же совершенно общедоступная информация. Это даже не в коем разе не сравниться с информацией о баллах, которой ты поделился с нами.

Я на это просто кивнул.

– Кстати, о переездах, – неожиданно начал Асахико, – Акира, ты же дом выиграл, и теперь наверняка будешь переезжать. Так что если нужно будет помочь – можешь смело звать меня, – довольно неожиданно предложил он свою помощь.

«Переезд, значит, да? Не буду лгать, я уже не однократно думал над этой темой, и самый рациональное решение, к которому я пришёл – это…»

– Спасибо за предложение, но помощь мне не нужна.

– Что? – совершенно непонимающе спросил он.

Кадзумицу тоже был явно сильно удивлён.

– Ты что, не собираешься переезжать?

– Собираюсь. Просто у меня не столь много вещей и, хоть мне действительно приятно твоё предложение, но помощь мне не нужна.

– Фу-ух, – наигранно вытер он пот со лба, – я уж думал, ты опять что-то учудишь.

«Опять?»

– Ну, в плане, у тебя очень… оригинальный подход ко многим вещам, – объяснился он сразу, видимо из-за того, что понял моё непонимание его слов.

– Понятно. Именно из-за этого представления обо мне ты и подумал, что я откажусь от переезда.