Под светом чужой звезды

Марсианский лифт, самый дешевый способ спуститься на марсианскую поверхность, мне не подходил, нужная мне база находилась в трех сотнях километров от южного полюса, а добираться по марсианской поверхности – то еще удовольствие.

Марс был первым и самым неудачным опытом терраформирования нынешней цивилизации. Самонадеянные ученые при поддержке магов повесили между Солнцем и красной планетой магнитный щит, обеспечив защиту от ионизирующего излучения, сбросили на поверхность огромное количество ледяных астероидов, и на этом их успехи закончились. Атмосфера Марса никак не желала восстанавливаться. Водяной пар в верхних слоях замерзал, осаждался на поверхность и отлично отражал солнечные лучи, с Земли планета смотрелась как яркая звезда, а вот тепло улетало в космос. Растения, высаженные на марсианской почве, периодически вымерзали подчистую, на месте морей и океанов образовались отличные катки, так что, промучившись лет пятьсот, земные владыки плюнули и засунули поселения под силовые купола. Тем более что к тому времени уже были открыты планеты земного типа, с которыми и делать-то особо ничего не нужно было, и куда потек основной поток поселенцев. В Солнечной системе искусственные сооружения оказались гораздо лучше приспособлены к немногочисленным поселениям, и гравитацию было легче поддерживать, и с водой проблем не было, в поясе Койпера ее хоть залейся, и нехватки сырья для перерабатывающих заводов по той же причине не возникало. Да и гораздо легче вытащить из десятикилометрового астероида все внутренности и оставить лишь оболочку, чем возиться с огромной планетой.

Только лишь потому, что первые внеземные заводы семей были построены на Марсе, там еще существовало семисотмиллионное население, расселенное под тысячами куполов. За три тысячи лет люди обустроились, приноровились и уже не представляли себе другой жизни. Слетать на Землю? Зачем, есть видео и сеть, все можно посмотреть практически вживую. Силовые купола могут исчезнуть? А модификация организма на что? Марсиане прекрасно чувствовали себя как при пониженной силе тяжести, так и при земной, и состав атмосферы их волновал гораздо меньше. Ну и главным доводом к домоседству служила стоимость перелета, тратить несколько тысяч кредитов за двухнедельный перелет в одну сторону, при сопоставимой месячной зарплате обычного рабочего, дураков не было. Только бездельники-мажоры вроде меня, да те, кому по долгу службы приходилось, вот такие телодвижения совершали.

К тому же суровых марсианских парней охотно брали в армию, изначально модифицированный организм справлялся с большинством нагрузок, вообще марсиан даже людьми можно было назвать с большой натяжкой, столько изменений было внесено на генетическом уровне.

Из-за чего, среди местных жителей одаренных практически не было.

Была еще одна причина, по которой самые старые и по случайному совпадению ценные производственные мощности оставались на Марсе.

Пираты.

Если криминал вольготно чувствует себя в обществе, значит, кому-то в верхушке общества это выгодно. Уверен, захоти старые семьи очистить Солнечную систему от всякого рода бандитов, не больше месяца им бы понадобилось. Ан нет, тысячелетиями пиратство процветало, хоть и не крепло. Стоило какому-нибудь клану подняться и подмять под себя другие, как по счастливой для законопослушных граждан случайности верхушку клана начинал преследовать злой рок. Ну а если и этот намек не действовал, просто вырезали всех под корень. И все равно, время от времени то одна преступная группировка, то другая наступала на одни и те же грабли, так сказать – естественный отбор.

Нападениям подвергались как мелкие добытчики и торговцы в астероидных поясах, так и крупные корпорации. Хоть для всего мира старые семьи и держались эдаким монолитом, но урвать друг у друга кусок не считали зазорным, только Земля и владения на ней считались неприкосновенными, а вот в космосе можно было творить все что угодно. И чем дальше от материнской планеты, тем все меньше и меньше было сдерживающих факторов.

Так что Марс, с его совершенной защитой, считался отличным местом для производства особо важной продукции, по большей части – военной. Самые секретные и высокотехнологичные компоненты клепали именно здесь. Ну или так позволяли думать, что-то я сомневаюсь, что слишком очевидные преимущества не обходились без каких-то недостатков.

Как бы то ни было, учебный центр корпорации «Иштар», занимавшейся производством малых и средних спейс-шипов, находился именно на Марсе, недалеко от южного полюса.

5.

Основная часть пассажиров доставившего меня челнока скрылась за воротами, ведущими к космическим лифтам. Там они рассаживались в кабины по двадцать человек, скользившие по тросам с высоты в семь тысяч километров вниз на поверхность планеты. Путь занимал примерно минут сорок, кабины шли одна за другой, попадая в самом низу в гравитационный колодец. Мне же надо было ждать, когда кто-то из персонала учебного заведения соизволит отвезти меня на базу.

Я мог бы, в принципе, и сам это сделать, желающих отвезти межпланетного пассажира было побольше, чем таксистов в Домодедово, местные водилы болтались на своих атмосферниках рядом с пересадочной станцией, экономя на стыковке, но, видимо, из уважения к платежеспособному клиенту учебного центра, мне был положен персональный встречающий.

Воспользовавшись советом старика Громеша, я снова посетил медкапсулу. Вообще оборудование у Уришей было тем еще старьем, за то время, пока мир обходился без Эс-Эрхана, технологии потихоньку развивались, и кое-что из оборудования я бы заменил. Но не медотсек. То, что там находилось, на вскидку стоило больше, чем все поместье.

Медотсек был единственным сектором, в который не было доступа ни у кого, кроме хозяина. Даже Марика, которая на правах члена семьи хорошо так пошуровала в семейных закромах, туда не могла войти. Я получил доступ исключительно благодаря браслету – зашитый в нем код открыл и проем, и саму капсулу.

Подкорректировать генетическую карту оказалось делом одной минуты. Я вернул себе прежний цвет глаз и волос, вот не нравится мне быть кареглазым брюнетом, в зеркало смотрелся, а видел чужого человека. И теперь системы идентификации опознавали меня как Марка Гарецки, обычного лу с Земли. Для серьезных дел, как Громеш и говорил, у меня был браслет.

Оставаться в одиночестве пришлось недолго, пришедшее сообщение высветило зеленую пунктирную линию, проходившую прямо через стену. Я подошел, уперся носом в матовую черную поверхность, постучал носком ботинка. Поискал, куда бы браслет приложить, но привычного оранжевого круга не наблюдалось.

Позади меня, за стойкой, ухохатывались над чем-то три миловидные девушки – с выкрашенными в разные цвета волосами, стройные, с чуть красноватой кожей, ростом минимум на полголовы выше меня. Аборигенки, что с них взять. Ну да, чего бы не поржать над землянином-недотепой. Можно было бы и обидеться, но какой смысл? Да и девчонки симпатичные, а красота – очень даже уважительная причина при любом поступке. Ну почти любом. К тому же, пошутить я и сам люблю.

Так что просто пригляделся повнимательнее – способности видеть тончайшие нити бору никуда не делись.

Оранжевое пятно находилось на нужном месте, просто было заделано тем же материалом, что и покрытие стены, причем так, что и с микроскопом не заметишь. И к тому же было деактивировано. На заплатке висело простенькое заклинание, бьющее током при попытке дотронуться голой рукой. На вскидку, не сильно, так, больше чтобы напугать, а не навредить.

Укоризненно поглядел на девушек, похлопал рукой по стене, на пятый-шестой раз вляпавшись прямо в ловушку, получил свою порцию электрического разряда, стекшего по щиту, и вскрикнул. Как мне показалось, вполне натурально.

Работницы станции получили свою порцию положительных эмоций, и к их чести надо сказать, этим и ограничились. Одна из них, самая высокая, хотя куда уж больше, с огненно-красной шевелюрой, подошла ко мне, лукаво улыбаясь, извинилась за таких противных и негостеприимных подруг, и приложила ладонь к заплатке, чтобы ее отклеить, а заодно и ловушку снять. Надо же, тоже псион, правда из совсем слабеньких, еле заметное свечение возле ладони выдавало низкий уровень.

Видимо, у девушки что-то пошло не так. Она дергала рукой, пытаясь отлепить заплатку, но ни покровный материал, ни сама стена не поддавались. Рука девушки намертво прилипла к поверхности. Сначала она засмеялась, потом просто улыбалась, а через несколько секунд уже с ужасом смотрела то на меня, то на прилипшую ладонь.

Подружки за стойкой, сообразив, что что-то пошло не так, бросили свое безделье и решили получить еще одну порцию хорошего настроения.

– Риина, что ты копаешься, – та, которая была чуть полнее и ниже, с сине-оранжевыми локонами, подошла первой. – Видишь, господин торопится.

– Ничуть, – заверил я местный обслуживающий персонал. – Если надо, я подожду. Времени – вагон и маленькая тележка.

– Действительно, Риина, заканчивай свои штучки, – третья девушка подошла поближе, недовольно сморщилась. – Сейчас старший нас застукает за всем этим, о выходных можешь забыть.

– Я не могу, – Риина чуть ли не повисла на руке, – прилипла. Вот. Сами смотрите, аааааа…

– Шутишь? – сине-оранжевая вцепилась в ее кисть, сильно дернула. – И вправду прилипла. Опять что-то не то сделала? Ну ничего, сейчас мы тебя отлепим.

Ага, как же. Вторая прилипла рядом с первой, третья, с волосами всех цветов радуги, полезла их выручать и тоже приклеилась к стене.

Как в старой сказке про очень любопытных и жадных людей.

Одаренной, и то очень слабо, из них была только одна, Риина, и вот чего они все поперлись стену гладить, надо только было логику включить – если один прилип, не стоит повторять за ним ошибочные действия. Так нет ведь, всей командой стояли и пытались оторвать руки от стены.

Я отошел чуть назад, чтобы не мешать девушкам. А там уже разгорался скандал.

– Что ты там намудрила, дура? – орала сине-оранжевая на Риину, – мало тебе было того случая в прошлом месяце?

Третья просто отвесила подруге смачный пендель, благо ноги были свободны.

– Да ничего я не сделала, – Риина пыталась дать сдачи, – обычная ловушка, вон, и пассажира разрядом ударило. Ударило, правда ведь?

– Чистая правда, – подтвердил я. – Так шибануло, чуть мозги не вылетели. И глаза.

– Ну вот, я же говорила. А потом все должно было разрядиться. И сенсор должен был активироваться. Сто раз так делала, – оправдывалась Риина.

– Что ты делала сто раз? – раздался густой мужской голос из-за спины.

Я обернулся – за моим плечом стоял высокий молодой человек в форме, с тремя звездами над левым карманом.

– Ой, – пискнула Риина и замолчала. Ее подруги даже попытались вытянуться, что с прилепленными почти в одной точке руками было не очень просто.

– Что здесь происходит? – спокойно продолжал военный. И прерывая раздавшийся гвалт обьяснений, продолжил, – Аугни, докладывай.

– Что тут сказать, – радужная девушка вздохнула. – Риина решила еще раз посмеяться над пассажиром. Поставила шлюм на стену, и ловушку с разрядом.

– Очень слабеньким, – проблеяла Риина.

– Помолчи, – военный строго поглядел на нее, потом на Аугни, – продолжай.

– А потом этот господин не мог найти сенсор, и его ударило током. Риина подошла, чтобы все исправить, и прилипла. Мы пытались ей помочь, и вот тоже.

Военный пригляделся к стене, провел рукой параллельно поверхности, небрежно пошевелил пальцами. На мою схему легла еще одна.

– Ну что же ты так, – укоризненно сказал он, – девушки просто пошутили.

– Да, нехорошо получилось, – я пожал плечами, – переборщил. Больше не буду.

– То-то же, – военный поднес ладонь к стене, створки распахнулись. – Добро пожаловать на Сальбаат-ан, лу Марк Гарецки. Не задерживаю тебя.

– А мы, – пискнула одна из девушек. – Как же мы?

– Вы вляпались. Схема развеется не раньше чем через два часа. Следующий рейс через сутки, так что время есть, – с ленцой протянул военный, закрывая за мной проем.

Узкий коридор вывел меня в круглый зал с панорамным сводчатым потолком из прозрачного материала. Хоть тут я смог увидеть звезды вживую, но долго мне полюбоваться ими не дали.

– Марк Гарецки в учебный центр «Иштар»?

Высокая стройная блондинка строго смотрела на меня.

– Да, – кивнул я. Как будто подтверждения комма ей было недостаточно.

– Опаздываешь.

– Мы торопимся? – поинтересовался я, разглядывая ладную фигурку в военной форме, с двумя маленькими звездочками над правым нагрудным карманом.

Блондинка открыла рот, чтобы ответить, но, видимо, стандартный к ситуации не подходил. Так что несколько мгновений ей понадобилось, чтобы подобрать подходящий.

– В следующий раз будешь добираться до центра сам, – наконец разродилась она.

Я притворился, что очень расстроен. Видимо, это мою собеседницу удовлетворило, она повернулась, и нисколько не заботясь, иду ли я следом, зашагала к одному из шлюзов.

Благодаря терраформированию атмосфера Марса почти не отличалась от земной, только некоторые соединения фтора добавили для плотности. Так что планетные летательные аппараты комплектовались крыльями и дополнительной защитой от перегрева. По пологой траектории мы заскользили вниз, к месту назначения.

Марсианские пустыни никуда не делись, в этом мире они разбавлялись островками растительности и свободной воды, отлично видимыми через прозрачные стенки кабины. Огромные оазисы, в которых никто не жил, занимали значительную часть приэкваториальных областей. А дальше пошли бурые пески, перемежаемые иногда куполами местных поселений, огромные озера, частично замерзшие, и охватывавшие их заросли растений. Хоть в этой реальности сбылась мечта землян 20 века моего мира о садах, растущих на Марсе.

. Силовые щиты городов не давали разглядеть, что же там внутри, с высоты в сотни километров они смотрелись прыщами на поверхности красной планеты. Только в тысяче километров от южного полюса мы снизились до плотных слоев, и уже среди туч долетели до учебного центра. Грозы на Марсе ничем не отличались от земных, те же молнии, бьющие вертикально вниз, несколько раз они проходили от нас буквально на расстоянии вытянутой руки, но мою спутницу это совершенно не волновало, она уверенно вела планер по заданному курсу. Ну как вела – сидела и молча глядела в одну точку, не слишком гостеприимно и совсем не вежливо, но я не протестовал, мало ли какие здесь обычаи. И так ясно было, что чужаков здесь не очень любят.

Учебный центр «Иштар», принадлежащий, по странному стечению обстоятельств, моей бывшей местной жене, был укрыт пятью куполами – одним центральным и четыремя, расположившимися вокруг него словно лепестки четырехлистного клевера. Планер сделал круг над одним из крайних куполов, и рухнул вниз прямо через силовое поле.

Не впечатлил. Я даже ни секунды не пожалел, что не вернул себе Илани вместе вот с этими неприглядными строениями. Свобода – дороже.

На высоте пятисот метров наш бот сорвало в крутое пике. Блондинка резко затормозила прямо перед землей, насмешливо посмотрела на меня, мол, вот тебе, новобранец, и перегрузки, и выпрыгнула через раскрывшийся люк.

Я выглянул наружу – аппарат висел в пяти метрах от земли, моя спутница вытянулась перед негром в такой же форме и что-то тихо ему докладывала. Хотя почему что-то, при желании я могу услышать даже то, что мне слышать не полагается.

– Как он себя вел? – негр не смотрел в мою сторону.

– Слабак, – блондинка только что не фыркнула.

– Хорошо, – негр белозубо улыбнулся и помахал мне рукой. – Добро пожаловать на Сальбаат-ан.

Я легко спрыгнул на землю. С таким тяготением – не бог весь какой подвиг.

На последних сборах, где я по совету своего дяди-иномирянина получал четвертую звездочку на погон, первую ночь мы провели в больших, на двадцать человек, палатках, с умывальником на улице. Три ящика водки, коробка сигарет и пачка денег переместили нас в пустующий поздней осенью санаторий с неплохим бассейном, а потом приехал дядя Толя, посмотреть, как сын сестры его жены проходит армейскую службу, и нас переселили обратно в палатки. Ибо нефиг будущему капитану запаса прохлаждаться в человеческих условиях. Мне не то чтобы понравилось, но и отторжения те сборы не вызвали, словно в общаге себя студенческой почувствовал. Там я, правда, не жил никогда, но к студенткам в гости захаживал регулярно.

Этот учебный центр на роль армейской единицы никак не тянул. А скорее был на уровне скромной турецкой пятерки. Небольшая комната с санузлом, свободный режим и полноценное питание расслабляли хуже некуда.

Первый день я спал, ел и купался в бассейне, начальнику учебного центра, тому самому негру, капитану Гасу Намиресу, было не до меня. Зато на следующее утро посыльный сорвал с меня одеяло рано утром. Не знаю, может по марсианскому времени это был обед, но валяющийся на полу солдат, которого мне пришлось еще и подлечить, утверждал, что даже завтрака еще не было.

– Лу Марк Гарецки, одаренный, Чувствующий, – негр немигающим взглядом смотрел на меня. Видимо, что-то там читал в виртуальной картонной папке с моим личным делом. – Двадцать восемь земных лет, генетически чистый. И каким же ветром тебя сюда занесло?

Я пожал плечами, потянулся. Стоящий позади посыльный испуганно вздрогнул. Да уж, с такими солдатами нам от ящеров не отбиться, если что.

– Но явно не попутным, – продолжал Намирес. – вообще нападение на сотрудника корпорации карается неделей в карцере, но поскольку ты – вольный слушатель, просто заплатишь штраф. Мики, во сколько ты оценишь ущерб?

Посыльный слегка побледнел, посмотрел на меня и помотал головой.

– Уверен?

Мики был уверен. Ну а что, вылечил же я его, медицина – она везде дорогая.

Негр вопросительно поглядел на меня, я показал пять пальцев.

– Пять? Пятьдесят? Пятьсот? Вот это другой разговор, приятно, когда понимающий человек попадает в ряды новобранцев. Мики, пошел вон.

Я скинул негру пятьсот кредитов. Надеюсь, хоть сигарет он парню купит.

– Отлично! – капитан достал из шкафчика бутылку с янтарной жидкостью, разлил по крохотным стаканчикам, – за знакомство?

По словам негра, центр готовил специалистов для корпораций Исина, но случались и курсанты вроде меня, те, кто хотел приобщиться к внешнему космосу самостоятельно.

– Твой курс будет длиться земной месяц, это меньше марсианского. У меня помечено, что сразу после ознакомительной части ты отправляешься закреплять все это в капсуле.

– Что-то не так?

– Смотри, – негр налил еще по одной. – Как ты знаешь, к нам можно попасть только по направлению. Вот ты пришел от Громешей, так?

– Ага, – я заглотил второй наперсток. Крепкий и вкусный, зараза. Надо будет купить такую же бутылку.

– Они оплатили базовый курс. Это значит, ты получаешь учебные материалы, неделю их учишь. Потом неделю, или сколько получится, ты проверяем твою способность сливаться с ядром двигателя. Помечено, что ты Чувствующий, да и нашего парня ты лихо подлечил, так что думаю, проблем не будет. Если не секрет, ты изначально одаренный или прикупил дар?

Прикупить дар стоило около двухсот ману. Хороший вопрос.

– Были способности, – признался я. – Но пришлось развивать. Ты знаешь, как это делается.

– Ага, – негр посмотрел на меня с уважением. – Хотя на твоем месте, не обижайся, я бы на эти деньги купил остров, бухла, девок и триста лет оттуда не вылезал.

– Я же не Усмиряющим стал, – поумерил я аппетиты капитана.

– Да это я так, к примеру, – тот махнул рукой. – Все равно, столько мне за всю жизнь не заработать.

Я наклонился к негру, поманил пальцем.

– Между нами. Да? Я как-то оказал Громешам большую услугу, денег они мне не дали, сам знаешь, какие эти ас-ариду жадные жлобы и жмоты, а вот способности увеличили. Даже ману не потребовалось, есть у них свои приемчики.

– Я знал! – капитан ударил кулаком о ладонь. – Я знал! Ладно, на то они и старые семьи, чтобы знать и уметь больше других. Что, вообще денег не дали?

– Чуть-чуть, – многозначительно подмигнул я.

– Так о чем я говорил. Ты неделю будешь учить всякую чушь, потом неделю обниматься с теннисным мячиком, а потом еще неделю проваляешься в капсуле. Так?

– Предлагай, – помог я капитану.

– Интенсивный курс. На самом деле стоит в четыре раза дороже базового, но за сотню тысяч кредитов я могу тебе устроить. Три дня – теория, потом ядро – как сможешь, так освоишь, я же говорил, что одаренные быстро с этим справляются. А потом настоящая практика, межзвездный носитель, рабочий двигатель. И персональный инструктор. Как тебе такое?

– Звучит отлично. В чем подвох?

– В чем подвох?

– Наша основная учебная база здесь, секция подхвата в миллиарде километров над эклиптикой. В программу интенсива входит три прыжка на носителях, от простейшего до стандартного, стоит она полтора миллиона. Сам понимаешь, за сто тысяч я тебе такое не устрою. Но вот есть у нас еще одна база, рядом с Сбаан-иту, я должен туда послать одного сержанта-инструктора, прицеплю тебя к нему. Тебе будет доступен только один прыжок, но зато в две звездные системы и с штатным двигателем. Спуск на планеты входит в стоимость. Оформлю тебя стажером, к военной форме как относишься?

– Нормально, – пожал я плечами, – главное, чтобы не жала в ответственных местах.

– Перелет к Сбаан-иту тоже за счет учебной базы, но каюта не вип-класса. Обычный бот.

– Меня все устраивает, – пожал я плечами и скинул капитану еще сотню тысяч из своего невеликого капитала. Сатурн так Сатурн. Путешествия вообще моя страсть.

Глава 6.

Ознакомительный курс и вправду занял всего три дня. От земных суток марсианские отличаются незначительно, так что разницы я не заметил. Во-первых, потому что некогда было, все семьдесят четыре часа были плотно забиты. А во-вторых, потому что за наполнением этих часов никто не наблюдал, хочешь – учись, хочешь, балду пинай, так что это очень дисциплинировало.

Особенно когда за учебу уплачены собственные кровные деньги.

Я уже освоился с жизнью без модуля, способность запоминать никуда не делась, пси-умения тоже, так что усталости я не чувствовал, и гранит науки скорее казался пирожным. Эклером.

Малые корабли ничем не отличались от тех, что я когда-то пилотировал в капсуле, стандартные тригонометрические фигуры с двигателями на вершинах, совмещенными с плазмотронами. Рассчитаны они были на одного пилота, и одних суток вполне хватило, чтобы я «научился» ими управлять. Ну как научился – вспомнил старое и разучил пару новых приемов. Вообще для управления носителем эти знания были бесполезны, но вот как один из элементов стандартного оборудования корабля-матки малые корабли все-таки могли пригодиться.

Все занятия проходили в капсулах, за панель реального летательного аппарата меня не пустили. Капитан, правда, обещал, что в системе прибытия я смогу эти знания на практике закрепить. Под руководством сержанта-инструктора.

Почему-то мне при этом представлялся огромный мускулистый лысый негр в форме американской армии, орущий – «Рядовой Гарецки, двести кругов вокруг планеты! Шевели булками, ты, позор армии!»

Сам носитель мне предстояло освоить вживую только над орбитой Сатурна. Межзвездные средства передвижения перемещались в подпространстве благодаря особым двигателям, состоящим из центрального ядра и замкнутой в контур пленки, служащей ограничителем для утягиваемого в никуда обьекта. Схема действий была проста – корабль, в большинстве случаев шарообразной формы, выводился перпендикулярно эклиптике на расстояние в сотую светового года от ее плоскости, не снижая скорости, сбрасывал внешнюю защитную оболочку, и мгновенно перемещался в нужное место – чем ядро было больше, тем и прыгал корабль дальше. На месте прибытия монтировалась запасная оболочка, и на этом межзвездный перелет заканчивался. И начинался внутрисистемный. Что интересно, ни расстояние от места отправления, ни скорость значения не имели, корабль выбрасывало рядом со звездой сразу после его исчезновения в месте перехода.

Казалось бы, вся вселенная открыта. Но как всегда, были нюансы.

Во-первых, прыжковые двигатели не могли работать без перерывов. Самые передовые отдыхали «всего» пять земных суток. Так что прыгать наобум было затратно, сначала к неизученным областям отправляли зонды, которые исследовали пространство и передавали, стоит ли вообще туда соваться.

Во-вторых, одного двигателя хватало максимум на пару десятков прыжков. Потом этот очень дорогой элемент оборудования восстанавливался. И точного количества доступных прыжков никто не знал, ядро могло разрушиться даже после первого путешествия в соседнюю систему, двигатели с более-менее стабильным числом прыжков ценились дороже, чем с максимальным. Запасное активированное ядро при прыжке превращалось в обычный набор элементов, требующий длительной раскачки – по сути, полуфабрикат. Так что в одиночку, без подстраховки, почти никто не прыгал. Или прыгал туда, где запасные двигатели можно было достать.