Ромашка. Часть первая. Шрам

Подельники карусельщика стаканов, изображающие зрителей, думая, что это хитрая замануха для лохини, не обращали особого внимания на игру, больше интересуясь, нет ли поблизости ментов. Но когда шулер проиграл сначала десять, потом пятьдесят, а потом ещё пятьдесят тысяч, они забеспокоились.

А Ольга и катала, как будто поменялись местами. Теперь он никак не мог угадать, под каким стаканом его собственный шарик, который каким-то непостижимым способом, будто живой, вырывался из его цепких пальцев, сколько он не удерживал его. Зеваки плотной толпой облепили играющих, ожидая, чем закончится игра.

Наконец, после ещё одного крупного проигрыша, нервы у шулера сдали.

– Братва, она передёргивает, – завопил он, обращаясь к подельникам.

– Ребята, я вас не заставляю, пистолет не наставляю, – пятясь, проговорила Ольга, успевшая всё же взять свой последний выигрыш.

Заметив, что на неё надвигаются двое крепких парней, якобы зрителей, Ольга опрометью бросилась через вокзальную площадь к месту, где должен был ждать её Тахир.

Видя, что охрана шулера, превратившегося в лоха, во что бы то ни стало хочет догнать её, Ольга припустила ещё быстрее. Вот и машина! Тахир, как и договаривались, мирно сидел в своей колымаге и увлечённо играл в тетрис, мотая головой под очередную блатную нетленку.

Открыв дверь Ольга плюхнулась на заднее сидение и крикнула:

– Поехали!!

Тахир не торопясь убрал игру, включил зажигание и весело сказал:

– Представляешь, ко мне щас нищий подошел, так он…

– Заткнись!!! – рявкнула Ольга. – Едем!!!

Быки были уже совсем рядом.

Семёрка сердито, будто, обижаясь, что её хозяину не дали договорить, взревела и сорвалась с места, оставив раздосадованных охранников на вокзальной площади.

– Уфф, – выдохнула Ольга, переведя дух, – пронесло.

– Ты никак в напёрстки играла, – угадал Тахир. – Бросай это дело, там выиграть нельзя, сам пробовал.

Ольга засмеялась и пообещала заботливому водителю больше не играть.

– Куда сейчас? – спросил Тахир.

Ольга ответила не сразу, потому, что считала деньги.

– В магазин.

В магазине Ольга купила плащ, тёмные очки побольше, серый берет. Надев всё это, она снова села в машину к верному Тахиру и скомандовала:

– На вокзал.

– Мёдом там тебе намазали, что ли? – удивлённо протянул Тахир. – Странная ты какая-то.

Ольга протянула ему пачку денег, улыбнулась и сказала:

– Это сверх положенного. И за то, чтобы ты не задавал слишком много вопросов.

– Живи тысячу лет! – воскликнул Тахир. – Едем скорее!

И пока они ехали, пока водитель делал политические прогнозы для города, страны и мира, Ольга обдумывала план дальнейших действий. Пора проверить её сверхспособность на расстоянии.

Она велела Тахиру остановиться за квартал до вокзала, вышла и медленно, то и дело останавливаясь, побрела к вокзальной площади, чувствуя, как бледнеет лицо и как постепенно, будто спираль накаливания, нагревается ожог на скуле.

Вот и площадь. До напёрсточников метров пятьсот. Она закрыла глаза и явственно увидела грязные пальцы каталы и такой же грязный, поролоновый шарик. Ольга сделала усилие. Нет. Далеко.

Она поплотнее надвинула на лоб берет и подошла ещё ближе. Потом ещё и ещё. В десяти метрах от играющих находился киоск «1000 мелочей в дорогу». За него-то и юркнула Ольга.

Шулер в это время, оправившись от шока проигрыша, спешил наверстать упущенное и работал с удвоенной силой.

– Смотрим внимательно – выигрываем обязательно! Тысяча ваша! Оп! Не угадали!

Последние два слова катала уже произнёс вслух, как вдруг шарик вновь отказался повиноваться ему и оказался под стаканом на который указывал счастливый лох. На этот раз это был дедок, решивший, видимо, тайком от бабки попытать счастье.

Катала хрюкнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и на предложение деда сыграть ещё, тут же отреагировал:

– Всё! Не играем больше. Проходи отец, проходи.

Ольга за киоском рассмеялась. На неё напало озорство и бесшабашность. Несчастный катала, сходя с ума, проигрывал тысячу за тысячей. Он бы на грани истерики. Наконец он психанул окончательно и не рассчитавшись с очередным игроком, с криком «да бляяяя!» куда-то побежал прочь с площади, даже не взяв стаканы и шарик. «Быки» растеряно смотрели ему вслед.

Ольга потешалась вовсю. Денег, конечно, она с этого не получила, но хорошее настроение было дороже. Война! Война шарлатанам всех мастей! Этот город заждался своего спасителя.

Случайно взгляд её упал на вокзальные часы. Мама дорогая! 19.45! Костян сотоварищи ждут!

Она второй раз за сегодня бегом пересекла вокзальную площадь и, пробежав ещё квартал, увидела знакомую семёрку. Сев на заднее сиденье, Ольга сняла берет и очки. Ей вдруг стало совестно, что днём она потеряла самообладание.

– Куда сейчас? – спросил водитель.

– На рынок. Тахир, спасибо тебе большое за всё. И извини меня за то, что наорала на тебя днём.

– Да ерунда какая, – отмахнулся он, – вот помню был случай. Вёз я как-то…

Тахир, подобно опытному серфингисту, что называется «поймал волну», и начал подробно и обстоятельно рассказывать Ольге очередной случай из его богатой водительской практики.

Ольга, покорно слушала, про себя радуясь, что дорога до рынка не займёт много времени.

Приехали раньше, чем Тахир закончил травить свои бесконечные байки.

– Счастливо! – попрощался он. – Если что, я всегда тут.

Ольга тем временем увидела около закрытых «ромашек» пять фигур. Костян, трое его друзей и… кто это пятый? Неужели тот самый жирдяй, который обматерил её в казино?!

Глава 5

Вид у толстяка был несколько ощипанный. Короткие волосы взъерошены, а пиджак и брюки в пыли, будто их возили по асфальту.

Костян первый увидел подходящую к ним Ольгу и снова расплылся в улыбке, как Данила Багров, встретивший после долгой разлуки брата.

– Мааать!

– Привет, мальчики! Как успехи? Всё удачно?

Они отошли в сторону, оставив в одиночестве толстяка, который, впрочем, не думал убегать.

– Всё ништяк, мам, – отрапортовал Костян. – Как по нотам – все автоматы выдоили. Правда халдей побыковал малость, но мы его быстро в чувство привели.

– Привели в чувство и привели сюда, – сострил один из друзей Костяна, которого они звали Копыто.

– А ты, мать, где так выигрывать настропалилась? – спросил второй друг Костяна, именуемый Троя. – Колдуешь потихоньку?

Все четверо засмеялись. Ольга полушутя ответила.

– Да, колдую. И если вы будете себя хорошо вести, и вас научу.

Третий «сын» Ольги, которого звали Рембо, передал ей выручку от автоматов.

– Двести тыщ, как договаривались.

– Спасибо, мальчики. В городе осталось ещё три таких заведения. Завтра с ними нужно сделать так, как сегодня. Но очень быстро, в течении дня. Сможете?

– О чём речь, мам, – хором сказали ей новоиспечённые сыновья.

– Отлично. Завтра в кафе на Пушкина в 9 утра. Там получите схемы и адреса. Только, пожалуйста, ребята, не рассказывайте никому.

«Дети» пообещали молчать, как Чарли Чаплин.

Ольга подошла к жирдяю, который о скучающим видом изучал потухшее табло закрытой «ромашки». Она уже пожалела, что попросила притащить этого толстяка.

– Дядя, – проникновенно сказала Ольга, глядя в испуганные глазки мужика, – пожалуйста, не хами больше незнакомым девушкам. Не будешь?

Костян, Копыто, Троя и Рэмбо стояли в паре метров от них и бросали на бывшего охранника недобрые взгляды, готовые по первой просьбе «мамы» сделать с ним всё, что угодно.

«Вот ты и обзавелась, Сосновская, собственными детьми, причём взрослыми, причём, гопниками», – усмехнулась Ольга своим мыслям.

Толстяк неохотно, только потому, что деваться было некуда, процедил:

– Уговорила. Не буду.

Что-то нечленораздельно буркнув ещё, он медленно, опустив голову, поплёлся с площади.

Ольга попрощалась с «детьми» и отправилась в свою квартиру. Она чувствовала усталость.

Но приключения на сегодня ещё не закончились.

Когда до дома осталось совсем немного, дорогу ей преградила стайка цыганок, отиравшихся около магазина. Грязным, цветастым пятном они приставали к прохожим, облепляли их плотным галдящим коконом. Не избежала этой участи и Ольга. Она не заметила, как очутилась в самом эпицентре гомонящего клубка.

– Ай, красавица, по лицу вижу, любит он тебя, но сказать боится, – начала для разгона женщина неопределённого возраста и с неимоверным количеством золота на шее, в ушах и во рту. Ей поддакивала более молодая. На руках у неё был ребёнок, которого было очень удобно, когда надо, незаметно щипать, чтобы тот орал. Справа и слева от них прыгали, галдели и кривлялись подростки – все как один неопрятные и грязные.

– Любит он тебя, да только ждёт его дом казённый, если ты ему не поможешь, – золотоносная цыганка наращивала обороты, – дай монетку на хлеб, помогу тебе и всё хорошо у тебя будет, красавица.

Увидев, как побледнела девушка и как покраснел шрам на её лице, золотая бабуля принялась с удвоенной силой обхаживать клиента.

– Дай монетку на хлеб, будет тебе счастье, хорошая моя!

Мимо проходили прохожие, но никому не было дела до девушки, попавшей в оборот к компании прохиндеек. Так было бы месяц назад, не сгори предыдущая Ольга там, в «ромашке». А сейчас ситуация напоминала строчку из песни группы «Король и Шут»: «не охотятся овечки на волков». Причём, овечки пока что были уверены, что волки – это они.

– Отойдём в сторонку, красавица, – ласково сказала золотая, – дашь денежку на хлеб, я тебе поворожу, полюбит он тебя крепко, навсегда.

Ольга покорно отошла к краю дороги и протянула цыганке пятирублёвую монетку, потом ещё. Потом тысячу. Бабка ловко прятала деньги в многочисленных складках одежды, потихоньку мечтая, как Остап Бендер, о ключе от Ольгиной квартиры, где деньги лежат.

Неожиданно бабка сняла свои огромные золотые серёжки и положила в карман Ольгиного плаща.

Цыганка продолжала нести свою ересь, стаскивая со своих рук кольца. Лицо её при этом выражало крайнюю степень удивления. За серьгами и кольцами в Ольгин карман отправилась пачка денег и массивная, на зависть Копыту, Рембо и Трое, золотая цепь. Гадалка порывалась вытащить и коронки изо рта, но Ольга её остановила.

Соплеменницы уже не золотой бабки, стоявшие чуть поодаль и не мешавшие работе с клиентом, заметили неладное и нестройной толпой бросились на помощь, но это не только им не помогло, а наоборот, ускорило отбор средств.

Вокруг Ольги будто образовалось поле, попадая в которое они теряли всякую власть и становились ручными и послушными.

Вот уже все цыганки безропотно вытащили всё, что было у них ценного, и отдали Ольге. Добычи, особенно золота, было так много, что Ольге пришлось приспособить для этого сумку.

Чувствуя, что суперспособность опять засыпает, бледность проходит, а шрам перестаёт обжигать, Ольга, не теряя времени, скрылась во дворах, успев услышать, как горестно завопили очнувшиеся цыганки.

Придя домой, Ольга почувствовала себя совсем без сил. Она рухнула на диван и не раздеваясь, уснула.

Утром она снова прислушалась к своим ощущениям. Она никак не могла понять и до конца овладеть сверхспособностью. Получается, если напрячься, то люди в радиусе несколько метром будут делать то, что ты хочешь? А зачем же она тогда вчера удирала от быков на вокзале? Дура!

В кафе на улице Пушкина Ольгу уже ждала четвёрка её мушкетёров. Они мирно пили кофе и изучали какие-то журналы.

«Литературная газета», – удивилась Ольга, прочитав одно название. – «Роман-газета», «Нева». Ого!

– Привет, мальчики. Не ожидала, что вы такие любители серьёзной литературы. Я думала, вы детективы любите.

– Ну мааам, – обиженно протянул Костян, – ошибочка вышла. Что мы, гопота, какая…

– Ну судя по прозвищам вашим – да.

– Мама, ты не права, – наставительно произнёс Копыто. – Вот ты думаешь, почему Трою так зовут?

– Думаю, это как-то связано со спиртом с таким же названием?

– А вот и нет. Он просто большой поклонник древней Греции, диссертацию сейчас по троянской войне пишет. Рембо у нас любит стихи Артюра Рембо, а не то, что ты подумала, а меня Копытом кличут, в честь чернового названия Мастера и Маргариты – Копыто инженера. Мы интеллигентные люди, мам!

Костян кивал, полностью соглашаясь с друзьями.

Ольга достала стопку исписанной бумаги.

– Вот адреса, схемы и алгоритм выигрышей. Разделитесь на три группы и пусть каждый отправляется по одному адресу. Работайте быстро и по максимуму. Встречаемся тут же в восемь вечера. Мне привезёте сто тысяч.

– Мам, можно вопрос. Зачем тебе это надо? – спросил Троя.

– Исчезнет радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует, – нараспев ответила ему Ольга.

Глаза Трои удивлённо и восторженно расширились.

– Илиада! Ну ты мать, даёшь!

Все вместе они вышли из кафе. «Дети» разъехались по заданиям, а Ольга доехав до моста через Каму, вышла и дойдя до середины его, высыпала из сумки в реку всё золото, отданное ей вчера цыганами. Ей оно было не нужно, да и примета, говорят, плохая.

Проходя мимо дощатого забора, Ольга услышала какой-то шум и крики за ним. Она снова внезапно почувствовала смертельную бледность и шрам на скуле заалел, как знамя.

Глава 6

Ольгино любопытство – та женская черта, которая не только не пострадала у неё в результате пожара в «ромашке», но и увеличилась. Она неслышно подошла и заглянула в щель. На площадке, за забором шло строительство. Двухэтажный коттедж из красного кирпича был великолепен. Радовала глаз свежеуложенная плитка. Недавно посаженные сосны величественно покачивались. Везде сновали юркие, смуглые рабочие. Кто-то месил раствор, кто-то таскал внутрь дома какие-то мешки, кто-то копал рядом с домом дренажную яму. Немного поодаль горел костёр, на котором в большом котле варилась какая-то похлёбка, ее неспешно помешивал повар.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.