Последняя эволюция

− Кажется, пожар прошел дальше, − Ада поспешила перевести разговор в другое русло, зная, что для Томаса экология это больное место.

− Еще рано выдвигаться, − ответил Эван, слегка приоткрыв дверь в убежище и бегло осмотрев местность. − Почва еще раскалена, да и вереск, точнее то, что от него осталось еще дымиться. Плюс скоро стемнеет. Нужно уже отсидеться здесь, а утром двинуться в путь.

− Ну, быстрее мы ехать не сможем! − усмехнулся Томас, посмотрев на Айкона.

− Я не виноват, что мне не дается верховая езда, − Айкону уже изрядно надоели насмешки Томаса.

− Так, давайте без пререканий! − попросила Ада, расстилая на полу свой спальный мешок. − Предлагаю перекусить и на боковую, пока камни еще теплые. Если они остынут прежде, чем вы заснете, что всю ночь будете чувствовать их холод через ткань.

− Передайте мне хлеба и банку сардин, − попросил Томас, − Мне этого хватит на ближайшее время.

Айкон решил последовать совету Ады. Наспех перекусив пресловутыми сардинами, которые Томас, несмотря на свою заносчивость, поделил поровну между всеми, юноша тотчас закутался в свой спальный мешок, однако засыпая, он все же слышал, что Эван и Томас начали травить различные истории, которые плавно перетекли в страшилки, придумываемые буквально на ходу.

Передышка длилась недолго. Ада разбудила Айкона еще задолго до того, как поднялось багряное солнце. В раннем утреннем воздухе все еще витал запах гари, но он был щедро сдобрен запахами сырой земли, что свидетельствовало о том, что прошедшей ночью шел дождь.

Вылезать из своего спального мешка Айкону не хотелось. В нем было сухо и тепло, а вот снаружи чувствовалась неестественная для этих мест прохлада. Мороза, конечно же, не было, случись такая аномалия, планета бы точно потерпела крах. Температура держалась где-то на уровне десяти градусов, не двигаясь с места, что, в принципе, могло также быть вызвано банальной поломкой термометра, который висел снаружи убежища и мог пострадать от огня. Томас, судя по всему, уже давно проснулся: он сидел на своем свернутом спальном мешке и медленно жевал кусок хлеба в прикуску с небольшим куском колбасы из… Впрочем, содержащиеся в ней компоненты Айкон предпочитал не вспоминать. Эван сонно растирал затекшие во сне мышцы, но по его лицу было видно, что он тоже был недоволен таким ранним подъемом.

− Что за спешка? − поинтересовался Айкон, принимая из рук Ады небольшую емкость с водой для умывания. − Солнце еще не встало.

− Нам лучше выдвигаться сейчас, − ответила Ада, собирая свои вещи. − Томас заметил неподалеку тератоидов.

− Ага, − подтвердил Томас, не отрываясь от раздельного бутерброда. − Вышел я, понимаешь, по нужде, мне часто приходиться вскакивать, если я слишком много водички не фильтрованной выпью. Встал я, значит, и пошел наружу. Понятное дело, что в убежище, такие дела делать не полагается. Выхожу, уже пристроился за чудом уцелевшими кустиками, как вдруг, вижу, что через дымящиеся угли вереска топает трое людей. Я сначала подумал, что это жители ближайшей когорты, или Орм кого еще сюда отправил, а потом пригляделся. Двоих я разглядел с трудом, вероятно их извратило не особо приметно, а вот третий выглядел просто жутко. На нем не было рубашки, поэтому было четко видно зеленоватую чешую, как у ящерицы, а на лбу у него эта чешуя образовывало нечто вроде короткого рога.

− Дела свои сделал? − поинтересовался Айкон, сворачивая свой спальный мешок.

− Чего? − переспросил Томас.

− Да так, просто спросил, − отмахнулся Айкон. − Нет ничего страшного, если вдруг при виде тератоидов твой естественный процесс разрешился спонтанно.

− Это не повод для шуток, Айкон! Ни капельки не смешно! − Ада явно не оценила комментарий товарища. − Тератоиды, если ты помнишь, это те же Homo superior, что и мы, но изгнанные из когорт из-за того, что имели отклонения от нормы, как физические, так и психические. Они опасны для нас, они с удовольствием возьмут в плен нормальных людей.

− Ты сама сказала, они такие же люди, − возразил Айкон. − Они не виноваты в том, что произошло с ними. Это могла быть сверх доза радиации, вспышка бактериальных или вирусных инфекций или еще какая-нибудь штука, которая изуродовала их еще до рождения.

− Но согласись, ты бы не стал жить рядом с подобным уродцем, − заметил Томас.

− Не собираюсь принимать ничью сторону, вы, я гляжу, любите спорить в неподходящее время, но нам пора выдвигаться, − Эван прервал очередную дискуссию и указал на дверь. − Сейчас не важно, как каждый из нас относится к тератоидам, сейчас главное исчезнуть с их территории, пока не взошло солнце и нас не обнаружили. Тератоиды, как сказала Ада, с радостью нас повяжут и утащат в свое поселение. Не хочу даже предполагать для чего.

Выйти бесшумно не удалось. Дверь убежища легонько скрипнула, а вот люди чуть было не перенесли инфаркт, ведь им этот звук показался оглушительным, сравнимым только с грохотом падающего астероида. На их счастье, тератоидов в этот момент рядом не оказалось. Проблема заключалась в другом, за все то время, пока Айкон со своим отрядом находился в убежище, исчезли их лошади с частью поклажи, сложенной в их временном стойле. Томас тотчас же принялся обвинять в этом тератоидов, хотя Айкон решил, что лошади просто испугались пожара и убежали, а уже потом пришли тератоиды и унесли вещи. Томасу пришлось принять эту теорию, потому что кони были совершенно не нужны уродцам, бегающим вересковых холмах. Насколько было известно всем четверым, скаковыми животными тератоидам служили вепри, а мясо лошадей было жестким и невкусным, а значит, от них не было никакой пользы, следовательно, и не было повода содержать их. Искать пропавших животных, не было времени: вот-вот должно было встать солнце, а на равнине сразу бросились бы в глаза четверо молодых людей, бредущих вперед пешком.

Вереск, который всего лишь сутки назад покрывал эту равнину, почти весь выгорел, оставив после себя лишь мелкий уголь, смахивающий на порошок. Ада без промедления набрала себе небольшую пробирку этого угольного порошка, якобы для лечебных целей. Никто не стал задавать ей вопросов, молча продолжив двигаться вперед. Сложно было сказать, как далеко протянулась вересковая равнина, но на горизонте с разных сторон света виднелись и другие пейзажи. На севере темнела тоненькая темно-бурая полоска, ограничившая, по всей видимости, очередной лес. На юге высились бардовые и бурые горы, говоря о том, что подступы к ним ограничены весьма опасной пустыней. На западе было прекрасно видно скальные массивы, разбавленные высокими деревьями, напоминающими по своей высоте и структуре расположения ветвей, сосны.

Айкон шел вторым в отряде, сразу за Эваном и пытался представить, как выглядела эта местность до того, как на нее обрушилась самая разрушительная война в истории человечества.

− Сзади! − прокричал Томас, идущий замыкающим.

Айкон не успел должным образом среагировать, как мимо его уха просвистела и вонзилась в землю под угольным порошком стрела с черным оперением.

− Тератоиды! − заключила Ада, кивнув на быстро приближающиеся угловатые фигуры. − Заметили! Хотя у них странный выбор оружия! Почему стрелы?

− Хочешь, чтобы они раскроили тебе череп с помощью снайперской винтовки с оптическим прицелом? − поинтересовался Томас, хватаясь за пистолет. − Подождем, пока подойдут ближе, а потом стреляем!

− Нет, не стреляй! − Айкон выдернул из земли стрелу. − Они могли убить меня, по не стали…

− Не усложняй, − перебил его Эван. − Они просто промахнулись.

− А если это было нечто вроде предупредительного выстрела? − поинтересовался Айкон, продолжая сжимать в руках стрелу. − Может быть, они хотели вступить в переговоры?

В воздухе раздался свист второй стрелы, от которой Ада еле увернулась.

− Так, я стреляю! − Томас сделал два выстрела, но, судя по всему, не попал: ни одна из фигур, двигающихся на них, не остановилась.

Айкону ничего не оставалось, как вступить в бой. Все огнестрельное снаряжение уже было задействовано Адой и Томасом, поэтому Эван и Айкон были вынуждены взяться за холодное оружие, чтобы сменить своих товарищей, когда тератоиды подойдут ближе. Айкона охватила дрожь и паника. За время своего обучения у Вацлава, ему приходилось убивать только животных, да и то только при крайней необходимости. Здесь же была совсем иная ситуация. На него бежали живые люди, пусть немного отличные от обычных людей, живущих в когортах. Айкон видел, как сильно тряслась его рука, поднимая оружие; при этом юноша прекрасно понимал, что не сможет даже ранить никого из нападавших. На его счастье, что-то внезапно сбило его с ног, а затем, приличный удар по голове лишил Айкона сознания.

***

Айкон очнулся в темной пещере. Земля, на которой он лежал, была влажной, местами вода хлюпала так сильно, что почва начинала напоминать болото. Запах стоял соответствующий, что позволило Айкону предположить, что он находиться в выгребной яме или в любом другом подобном месте. Голова гудела так, словно в ней катался целый поезд. Возле правого темени чувствовалась пульсирующая боль; приложив к нему руку, Айкон даже без освещения определил, что в этом месте есть небольшая рана и приличных размеров шишка. Попытавшись привстать, юноша обнаружил, что помимо всего прочего у него еще и заметное головокружение: темнота перед ним заходила ходуном, перемежаясь с неизвестно откуда возникающими вспышками света.

− Лежи, не дергайся, − раздался сбоку голос Ады. − Тебе пока лучше вообще не шевелиться!

− Что произошло и где мы? − поинтересовался Айкон, закрыв глаза и прислонившись к холодной и влажной каменной стене.

− Нас захватили тератоиды, − пояснила Ада. − Мы сейчас где-то в их поселении, точнее сказать не могу, нас они вырубили каким-то неизвестным мне газообразным снотворным.

− А почему меня вырубали ударом по голове? − поинтересовался Айкон.

− Тебя вырубили настолько эпично, что я даже завидую, − признался Томас, подав голос из другого темного угла. − Пока мы пытались подстрелить бегущих прямо на нас тератоидов, ты угодил под копыта их всадника. Сначала тебя сбил реально гигантский вепрь, потом он же долбанул тебя своим копытом по голове. Я не знаю, тогда ты вырубился или после, но когда уже мы были в полудреме от местных снотворных, к тебе подошел здоровенный такой тератоид с одним глазом и приложил сверху дубинкой.

− Ты завидуешь тому, что у него сейчас, возможно, сотрясение или ушиб мозга?− уточнила Ада. – Я не смогу в такой темноте оценить весь объем повреждений, но могу сказать, что остистой субстанции понадобиться очень много.

− Если это плата за то, чтобы оказаться под ногами дикого вепря, то я готов рискнуть! − подтвердил Томас. − Это же какая офигенная история!

− По-моему, тебе уже хватит биться головой! − заметил Айкон. − Это реально больно! Ты и представить себе не можешь, какое световое шоу я вижу, когда пытаюсь встать. И от него реально становиться тошно.

− Если тебя будет тошнить, то вон в том углу есть ямка, это наш туалет, − пояснил Томас.

− Зачем ты выкопал здесь туалет? − поинтересовался Айкон. − Тут и так пахнет совсем не цветочками.

− Мы сидим здесь почти сутки, − тихо пояснил Эван.

Глаза Айкона постепенно начали привыкать в темноте, поэтому он уже мог различить хотя бы очертания товарищей по несчастью. Плюс, откуда-то сверху в пещеру проникал небольшой солнечный луч, освещавший небольшую точку в центре.

− А что тератоиды? − поинтересовался Айкон. − Они ничего еще не сказали?

− Не думаю, что эти уроды умеют разговаривать, − заворчал Томас. − У них, наверное, кора мозга, ответственная за речь, атрофировалась. Приходила тут парочка. Слов мы от них не дождались, только какое-то невнятное бурчание. Один все время стоял на входе с винтовкой, а другой ставил на полу чашки с какой-то предположительно съедобной бурдой.

− Бурдой? − Ада закричала от удивления. − Ты за обе щеки уплетал ту кашу!

− Я был голоден!− возразил Томас. − А выбор еды, если ты заметила, здесь не богатый. Тем более, мы в плену! Неизвестно, когда нас в следующий раз покормят! Лично я рассчитываю, что появиться шанс сбежать, но чтобы удрать отсюда понадобятся все силы!

– Ему очень понравилась стряпня тератоидов! – прошептал Эван, пододвинувшись поближе к Айкону. – Мы с Адой с трудом запихнули в себя по ложке, а Томас без труда умял не только свою порцию, но и остатки нашей каши. Твоя порция еще стоит, но вряд ли ты сможешь есть эту дрянь холодной. Похоже на смесь из заливного, куриного бульона и манной каши.

Раздался громкий стук в дверь, заставивший Аду и Томаса замолчать. Спустя несколько секунд стук повторился, и только после третьего удара, отворилась неприметная дверь, ведущая в пещеру, которую в темноте разглядеть было очень сложно. Внутрь вошли два тератоида, скорее всего, те же самые, которые приходили к пленникам тогда, когда Айкон был без сознания. Юноше хватило одно взгляда, чтобы понять, почему именно от этих тератоидов Томас не услышал никаких иных звуков, кроме бессвязного бормотания. У одного тератоида был огромный малиновый язык, вываливающийся изо рта, а второй отличался очень маленькими размерами рта, скорее всего сформировавшимися из-за недоразвитости одной или сразу обеих челюстей. Тератоиды принялись что-то бормотать друг другу; пленники не понимали сказанных слов, а вот местные уродцы, похоже, отлично друг друга понимали. Закончив свой бормочущий диалог, тератоиды указали пленникам на выход своими винтовками, одновременно говоря и о том, что любая попытка к бегству будет караться расстрелом. Слова естественно разобрать было практически невозможно, но приведенное в боевую готовность оружие говорило куда яснее нечленораздельной речи.

Томас незаметно подмигнул своим товарищам, как бы намекая на то, что можно воспользоваться незначительной охраной и попробовать сбежать, но, как оказалось, он глубоко ошибался. Стоило пленникам выйти из пещеры по небольшой каменной лестнице, как они тут же столкнулись с еще тремя тератоидами, охранявшими единственный выход из местной темницы. Двое стояли по обе стороны от прохода, ведущего наружу, опираясь на ржавые алебарды, а третий восседал верхом на здоровенном вепре с черной шерстью. Стража перегородила дальнейший путь и не отпускала пленников до тех пор, пока первые два тератоида, отворившие дверь в пещеру, не накинули им на головы черные мешки. Томас, поначалу, в силу своего характера пытался отбиваться, противясь тому, что ему на голову натягивают грязный кусок ткани, но ему пришлось подчиниться, когда один из тератоидов пару раз уколол его кончиком своей алебарды.

Пока их вели через лагерь, Айкон честно пытался использовать остальные органы чувств, кроме закрытых мешком глаз, чтобы оценить обстановку вокруг себя, как учил его Вацлав, но без особых успехов. Все, что ему удалось узнать, так это то, что тератоидов вокруг было довольно много, чтобы отказаться от самой идеи побега. Куда и как их вели, ему тоже не удалось понять, потому что тащившие их за собой мрачные субъекты постоянно петляли, разворачивались и останавливались, чтобы сбить своих пленников с толку. Хотя, возможно, их стан был просто настолько хаотично устроен, что нельзя было пройти к какой-либо цели напрямик. Ну, или у тератоидов также имелся пространственный кретинизм.

Мешки с их голов сняли только тогда, когда привели в закрытую палатку, напоминающую одновременно юрту кочевников или стоянку кроманьонцев в ледниковом периоде. Сшитая из шкур различных животных, юрта была дополнительно укреплена изнутри довольно крупными костями. В самом центре наверху имелась небольшая прорезь, через которую, судя по обстановке, выходил дым из костра, расположенного прямо под ней. Самого костра уже не было, вместо него слегка дымилась кучка угольков, но предназначение выреза на крыше было очевидным. Напротив костра и прямо напротив входа стоял некий безобразный тотем. Не мог также не броситься в глаза грубоватый вересковый настил на полу, на котором в определенных местах были сложены в небольшие стопки различной толщины тюки сушеной травы и старые надорванные матрасы. Рядом с одним из таких матрасов стоял небольшой журнальный столик с отломанной ножкой, на месте которой расположилась равная по высоте стопка книг. Перед этим столиком в позе йога сидел самый удивительный тератоид, которого Айкону удалось увидеть. В нем срослось сразу два человека: к одной толстой шее крепились сразу две головы, одна из которых в момент аудиенции не то спала, не то пребывала в анабиозе; рук было целых четыре, хотя нижняя пара была короче верхней и явно больше мешалась. С ногами все обстояло куда проще, они остались в неизменном количестве двух штук. Айкон прекрасно знал, что сросшиеся между собой люди, как правило, не выживают, по самым различным причинами, поэтому никак не ожидал встретить в сердце лагеря тератоидов нечто подобное. Спутники Айкона, судя по их удивленным лицам, тоже ожидали увидеть на месте самого главного тератоида нечто другое.

− Не прилично так смотреть на человека, даже если у него две головы! − произнес тератоид немного вялым голосом.

− Ты уж извини, но две башки совершенно не укладываются в рамки здравого смысла, − съехидничал Томас. − Такие, как ты, обычно помирают как можно раньше, чтобы не свихнуться в ссоре с самим собой!

− Хорошо, что напомнил! − тератоид щелкнул пальцами, и в юрту заскочил один из стражников, стоящих снаружи. Один его удар заставил Томаса упасть на вересковый настил. Ада попыталась помочь, но наставленное на нее дуло винтовки заставило девушку отступить назад.

− Я только что усмирил свою вторую голову, ей нужен сон, − пояснил тератоид, поблагодарив своего соплеменника легким кивком. − Стоит ей проснуться, как в наших мозгах возникает дисбаланс. И потом, если вторая моя голова возьмет верх, то вам не поздоровиться, мозги у нее заточены под кровавые расстрелы.

− Так может, давай разойдемся по мирному? − предложил Эван. − Мы ведь шли своей дорогой, вас не трогали. На каком основании нас пленили?

− На том, что общество считает нас ошибками рождения и эволюции, хотя все мы здесь просто результат давно прошедшей войны, − пояснил тератоид. − Вы нам пригодитесь как слуги, будете чистить стойла вепрей, мыть наши выгребные ямы. А если вдруг на лагерь решит напасть какая-нибудь когорта и возьмет наших собратьев в заложники, то мы просто выставим вас на обмен.

− Дать бы тебе по шее! − произнес Томас, за что снова получил по затылку прикладом винтовки.

− Ты заслужил мое внимание! − медленно закивал тератоид своей бодрствующей головой. − Прислуживать будешь мне лично, а чтобы ты не дал мне, как ты выразился, по шее, я приставлю к тебе целых троих охранников.

− К обязанностям приступаю немедленно! − Томас быстро и незаметно подмигнул товарищам, а затем, неожиданно для всех, развернулся и со всей силы ударил стоящего за его спиной тератоида кулаком промеж глаз. Тератоид упал, выронив свою винтовку.

Юноша попытался было броситься к упавшему оружию, но в него едва не угодила молния, взъерошившая вересковый настил.

– Что за… – Томас замер в неестественной позе.

– Мое любимое оружие, – главный тератоид показал своим пленникам на небольшой аппарат, который они первоначально приняли за тотем. – Трансформатор Тесла.

– Чего? – переспросил Айкон.

– Трансформатор Тесла, – повторил тератоид, кивнув на висящие на стене схемы и пожелтевшие листки бумаги. – Не знаю, когда жил этот гениальный человек, придумавший такую штуку, но он явно достоин оплаты в несколько тысяч аверсов. Хотя, если честно, я готов поднять ставку до миллиона, если бы такой у меня имелся.

– Вы долбанули в меня молнией! – Томас все еще стоял полусогнувшись, но распрощавшись с желанием подобрать винтовку. – Это ненормально! Молнии должны с неба падать!

– А вот и нет, – заулыбался тератоид. – Этот трансформатор позволяет мне самому решать когда и куда бьет молния. Если, конечно, электромагнитный шторм не бушует вокруг. Жаль, что мы так и не смогли сделать его портативную копию.

– И вы хотите, чтобы это сделали мы? – догадалась Ада.

– Не льстите себе, – тератоид покосился на свою вторую голову. – Не думаю, что по интеллекту вы ушли дальше нас. Но отчасти вы правы, мне нужна ваша помощь. Своими людьми я рисковать не могу, поэтому придется вам самим взяться за мое задание. По его итогам вы либо погибнете, либо навечно останетесь прислуживать мне и моим людям. Есть, конечно, вариант и с освобождением, но условиях слишком трудны. В общем, сейчас мы пройдем к Двери и обговорим все нюансы! Надеюсь, глобальной обиды на нас вы не затаите, мы ведь тоже выживаем, просто по своему, – тератоид широко улыбнулся. – Хотя, если честно, мне плевать, что вы там будете про меня думать. Наши уродства научили нас тому, что общественное мнение для нашего успеха не значит ровным счетом ничего.

– У нас важная миссия! Мы преследует троих преступников. Они у нас сперли очень ценные сведения в сфере медицины и подвергли опасности всю когорту, натравив на нас свору волколаков. Если отпустите, мы поделимся с вами! – пообещал Айкон, пользуясь правом переоткрытия научных изысканий.

– Нам ваша медицина не нужна, у нас своя, – тератоид встал и потянулся. – Для начала, позвольте представиться, меня зовут Сиам…

– А, я понял, – Эван хлопнул себя по голове. – Ты, точнее вы двое – сиамские близнецы! Все никак не мог вспомнить это словосочетание!

– Называй, как знаешь, – Сиам снова посмотрел на свою вторую голову, мирно дремавшую на плече, и махнул рукой. – Эй, там, снаружи, мы идем к Двери!

Тотчас же в юрту вошли двое тератоидов, выделяющихся своими опухолевидными конечностями. Без предупреждений, они напялили на головы четверых пленников черные мешки и снова их куда-то повели, петляя между многочисленными юртами и шатрами, из которых состоял стан тератоидов. Сиам все это время шел рядом с ними, зачем-то рассказывая о принципах благоустройства быта тератоидов и рассказывая увлекательные на его взгляд истории.

Не имея возможности разглядывать причуды местной архитектуры и природы, Айкону оставалось лишь гадать, куда именно его ведут тератоиды, старающиеся лишний раз подтолкнуть человека вперед. Ада и Эван шли молча, тоже погрузившись в свои мысли, и один только Томас обзывал конвоиров самыми цветистыми ругательствами, причем, ни разу не повторившись за весь свои путь до таинственной Двери, чему Айк невольно восхитился.

Когда Айкону неловкими движениями рук развязали глаза, юноша увидел не совсем то, что нарисовалось в его воображении. Дверь не имела ничего общего с обычными дверьми. Тому, что так называлось больше подходило определение водоворот. Как оказалось, тератоиды выстроили свой стан вокруг странного на вид озера неестественного синего оттенка. Складывалось впечатление, что нерадивый химик высыпал в воду краситель в промышленных масштабах. Края водоема были совершенно неподвижны, тогда как центр превратился бешенный водоворот, сердцевина которого настолько резко уходила к земным недрам, что представлялась в виде черной зияющей дыры. Само озеро было окружено крепким и высоким частоколом, по обе стороны от которого были плотно расставлены медвежьи капканы, а уже за ними высились помосты, с которых открывался прекрасный вид на очередное пугающее чудо природы.

– Да, мозги у вас тут, похоже, тоже в опухоль превратились! – рассмеялся Томас. – Это не дверь, а озеро с водоворотом! Дверь располагается в стене! Сказать что такое стена? Или вы не настолько ущербны?

Сиам очередное оскорбление пропустил мимо ушей. Взяв в руки кусок железной руды, он швырнул его в озеро. Айкон ожидал классической картины падения камня в озеро, однако кусок руды просто исчез из виду в короткой вспышке света.

– Что это было? – Ада попыталась отступить назад, но ей помешало острие копье, упершееся ей в спину.

– Дверь! – Сиам театрально поднял руки к небу. – Врата в ад, в потусторонний мир, откуда к нам лезут демоны!

– Демонов не существует! – возразил Эван. – Все мифические чудовища, демоны, эльфы и прочая фентезийно-фантастическая ерунда не более чем предрассудки, обусловленные естественным страхом разумного создания перед еще не исследованным явлением природы.

– Очередное доказательство того, насколько мал объем вашего мозга! – закивал головой Томас.

– Уверен, вы видели некий новый вид животного, а данное озеро ни что иное, как очередная аномалия, вызванная насильственным повреждением планеты! – закончил свою мысль Эван. – Думаю, здесь больше физическая метаморфоза, чем химическая, а, следовательно, и наглядное физическое преображение некогда обитающих там существ. Возможно амфибия или рептилия. Они наиболее подвержены быстрым и одномоментным физическим изменениям. Я как то видел здоровенную игуану, которая могла передвигаться на задних конечностях.

– Хорошая теория мой юный недруг, – Сиам улыбнулся и, ради забавы, кинул в Дверь еще один кусок руды, который тоже исчез в световой вспышке. – Однако демон существует, возможно, даже не один. Тот, которого видели мы, выбрался пару дней назад. Может больше.