Вам не перезвонят

Потому Степан и принял тогда предложение Меркулова стать членом «Ночных всадников». Не ради денег, не ради известности, хотя это тоже было приятным бонусом. Ему хотелось утирать носы выскочкам, возомнившим себя королями московских дорог. И делать это он собирался на их же поле боя. При этом каких-либо преференций или форы у Степана и Алексея не было – те ездили с другими гонщиками на равных.

Свернув с Вернисажной улицы к точке сбора, Степан успел на небольшое представление двух машин. Среди клубόв пыли и испарений от жженых покрышек Степан разглядел кислотно–зеленый «Мерседес 190е» и бирюзовый «БМВ Е30», круживших друг перед другом в безумном вальсе (в своих кругах такой вид дрифта назывался «пончик» или «кольцо»). Вновь прибывшему участнику периодически приходилось прищуриваться от ослепляющего света ксеноновых фар, пробивавшихся сквозь дымную завесу танца.

Вскоре к Во́рону подошел Тихон, кто заправлял соревнованиями клуба «Ночных всадников». Степан заранее опустил стекло двери, чтобы тот просунул свой бородатый подбородок к нему в салон.

– Здорово, Степ! Как тебе…

– Забыл, что по именам не обращаемся? – сухо перебил его водитель «Волги». Имя «Тихон» также служило позывным – по документам полицейские знали его как Кирилл Попов.

– Да, точно… Как тебе шоу? – чуть язвительно переспросил организатор, рассматривая салон.

– Кого, этих двоих? А что такого в езде на тормозе с выкрученным рулем и выжатым газом? Разве что подростков впечатлять.

Тихон лишь выдохнул на такое старческое причитание. Затем перешел к более насущным вопросам.

– Мы только Ле… Бизона ждем, и еще одну новенькую. Не знаешь, скоро появятся?

– Без понятия, – также без намека на эмоции ответил Степан.

– Ясно. Через пятнадцать минут на стартовую, – Тихон высунул голову и отправился искать общения с другими участниками. Степан не любил, когда его спрашивали о третьих лицах при возможности связаться с ними напрямую. Неужели так трудно было достать телефон и сделать несколько манипуляций большим пальцем?

Водитель «Во́рона» снова поднял стекло, чтобы в салон не летела поднятая от вальсирующей парочки пыль, а эта мерзкая электронная музыка не доносилась до его ушей. От низких частот звуковых колонок на стеклах вырисовывались едва заметные волны. В России на тот момент набирал популярность такой жанр, как дабстеп, звуки которого были похожи на работу перфоратора под заданный бит и произвольную мелодию. У Степана с собой была флешка с любимыми записями Басты, Ленинграда, Смысловых галлюцинаций, Кипелова, Короля и Шута, а также других отечественных исполнителей. Перед каждой гонкой он обязательно заряжался текстами их песен.

Даже сквозь музыкальный фон в машине и закрытые окна Степан слышал аплодисменты выступившим «немцам». Пользуясь случаем, гонщики даже организовали себе небольшой «фонд материальной помощи» в виде черного целлофанового пакета в открытом багажнике – средства меценатов обычно уходили на сигареты и расходные материалы для машины. За небольшую плату они даже включали для зрителей песни на заказ, наряду уже с игравшими в других автомобилях. Для Степана это был акт некоторого самоунижения – ты был из богатенькой семьи, но готов подставлять пакет с рынка для сбора мелочи?

Ход собственных мыслей прервал легкий стук в окно. Степан кое-как узнал через стекло лицо своего соратника по гоночному клубу, по характерным татуировкам на правой руке и перевернутой козырьком назад черную бейсболку.

Это был Акула, водитель того самого бирюзового «BMW». Он указал на переднее пассажирское сидение «Во́рона», вопросительно вглядываясь в лицо Степана. Легким кивком головы хозяин черной «Волги» дал добро, и стритрейсер сел в машину. В левой руке у него было две упаковки треугольников с сэндвичами. Степан, будучи человеком тактичным, выкрутил громкость своего плейлиста до минимума.

– Здорово, Во́рон, как сам?

– Добрый вечер. Жду старта.

– Сэндвич хочешь?

– Нет, спасибо. Не вздумай есть в машине.

– Не, ты че, я ж не свинья какая-то. Сам в своей не ем, – Акула выдержал несколько секунд для смены темы. – Бизона ждем?

– Видимо, да.

– Как раз о нем хотел поговорить, – сказал Акула чуть ли не шепотом.

– Если успеешь за несколько минут до старта.

– Я быстро, – Акула зачем-то осмотрелся по сторонам, дабы убедиться в отсутствии лишних ушей и глаз. – В общем, Бизон меня на кассу поставил.

– В смысле шантажирует и вымогает деньги? – Степан перевел взгляд с происходящего на улице на лицо собеседника. В глазах даже появилась некая заинтересованность в теме разговора.

– Тип того. Я с его сеструхой мутил, мы потом повздорили и разошлись. А я ей до этого периодически подгонял… Ну, эту… – Акула показал жест сомкнутого указательного и большого пальцев, поднесенных ко рту.

– Наркотики? – с негодованием в голосе уточнил собеседник.

– Нет, что ты. Обычная трава… Короче, она с обиды брату все рассказала, и он ей схему предложил, как с меня можно рублики вытрясать. И теперь я ему забашляю, чтобы он на меня ментам не донес.

– Не ментам, а правоохранительным органам, – поправил его Степан. – Ты понимаешь, что сейчас признался мне в 228 статье Уголовного кодекса? Не говоря уже о правилах клуба.

Акула лишь горько выдохнул от такой очевидной информации. Его худое вытянутое лицо что-то хаотично высматривало в салонных ковриках.

– Да я знаю, что ты при погонах, и мы должны быть не при делах. Матери нет, моя бабушка, ее мать, в платном доме престарелых, а отец нашел другую бабу и перестал денег скидывать. На работе много не заколачиваю, вот и стал барыжить. Не знаю, к кому еще обратиться…

Откровение стритрейсера прервалось ревом двух моторов, доносившихся со стороны места старта. По звуку Степан узнал, как минимум, один из них.

– Ладно, еще обсудим, – Акула вышел из «Волги», оставив на пассажирском сиденье один из треугольников с сэндвичами.

Степан завел двигатель и направился к исходной. Внимание некоторых зрителей обратилось ко вновь прибывшим гонщикам – коричневой «Toйоте» и новенькой розовому «Ниссану». В покрове ночи и от обилия внешнего тюнинга Степан едва узнал «японку». Значит, его сестра все-таки будет на сегодняшней гонке.

Остановив «Волгу» рядом с машиной Киры, Степан вышел и начал разглядывать «Сильвию». На двери со стороны водителя был нанесен винил с изображением кроличьей головы с окровавленным ртом и взглядом маньяка. Ближе к заднему крылу была пропечатана надпись «mad bunny»2, что в понимании организаторов «Ночных всадников» означало прозвище гонщика. Имена игроков на машинах могли наноситься как перевод с английского, так и транслитом русского слова на латинице. Например, у Акулы, Гадюки и Жеребца были пропечатаны на кузове «Shark», «Viper» и «Stallion» соответственно, а у Степана и Алексея – «Voron» и «Bizon». В задней части Степан обнаружил примечательную фишку владелицы машины. На антикрыле крышки багажника были монтированы полустоячие заячьи уши. Судя по всему, внутри необычного атрибута были спрятан пружинный каркас, чтобы при сильном разгоне они забавно выпрямлялись в горизонтальной плоскости, а с торможением вновь принимали сложенное положение. Пускай оно и пагубно скажется на аэродинамике, и будет в лишний раз привлекать внимание.

С учетом новенькой «Зайки», в сегодняшнем заезде всего было восемь участников. Помимо уже известной пятерки, в гонке участвовали также серая «Mazda RX-7», белый «Ford Mustang» пятого поколения, водитель которого был одним из сильнейших в клубе, и апельсиново–желтый «Smart City Coupe», которым управляла девушка. Перед началом состязания участники как обычно выстраивались в две колонны по четыре машины, чтобы не выходить на встречные полосы дорог. Из-за своего милого характера и далеко негоночной машины Квокка обычно получала фору в виде первых мест на старте. Что, правда, не сильно помогало ей на финишном круге.

Степана кто-то окликнул сзади. Обернувшись, он увидел Киру, улыбчиво выглядывавшей из салона своей машины.

– Ну что, Воронок, покажешь мне сегодня мастер-класс?

II

На стартовой линии, размеченной на Щелковском путепроводе, стоял неимоверный гвалт двигателей, ревущих на нейтральной передаче. Для кого-то это был способ проверить работу мотора, для кого-то – способ устрашения соперников и успокоения нервов перед началом гонки. Звуки смешивались в безликий давящий шум, и лишь немногие сосредоточенно следили за разрешающим сигналом девушки-стартера (за бугром их называют еще «grid-girl»). Квокка была в первых рядах на правах джентельменской солидарности – все равно окажется в «хвосте» раньше, чем за минуту после старта. Остальные занимали свои места согласно установленным «тарифам» – где-то за полчаса до начала гонки Тихон объявлял аукцион на первые четыре стартовые позиции. Чем богаче, тем ближе.

Еще перед отправлением на точку старта Тихон разъяснил водителям предстоящий маршрут. Всего круг занимал около 19 км, и сочетал в себе как скоростные участки на шоссе Энтузиастов, так и угловатые улицы Измайловского района. С ориентированием было довольно просто – на месте сбора организатор выдавал водителям портативные спутниковые навигаторы, отслеживавших перемещение игроков по маршруту. Для гонщиков со скоростной специализацией, вроде Гадюки и Жеребца это было весомым минусом, поскольку один пропущенный поворот, срез или другой неверный маневр сулил участнику дисквалификацией. Из-за многочисленных жалоб и несвоевременность передачи данных о геолокации гонщика Тихон скорректировал работу навигаторов, заменив мгновенную дисквалификацию соответствующем предупреждением, в котором давалось десять секунд на возвращение к траектории следования. Маршрут согласовывался с представителями ДПС с тем расчетом, что там будет минимальное количество пешеходных переходов и перекрестков. Кроме того, при планировании маршрутов гонок должны отсутствовать социально-значимые учреждения (школы, больницы) и государственные конторы.

Степан все обдумывал недавний разговор с Акулой. За Лешей действительно прослеживались соблазны к легкой наживе денег. Но, как правило, они ограничивались скромными подачками от остановленных нарушителей во время утренних и вечерних час-пиков на улицах, примыкающих к Таганской площади, на что Степан откровенно закрывал глаза. Чего тут было удивляться, ведь тому способствовали скромные цифры на зарплатных квитках постовых служащих и периодическую работу в выходные дни. Но открыто ставить одного из членов клуба «на счетчик» было уже слишком. В лучшем случае, это вынудит Акулу перейти в другой клуб или вовсе завязать с уличными гонками, дабы найти более легальный способ дополнительного заработка. В худшем – клуб расторгнет договоренность с их подразделением, или вовсе навлечет беду на Госавтоинспекцию в виде внеплановых проверок. Если поднять с Лешей эту тему на очередном дежурстве, Акула окажется в еще более худшем положении из-за своего длинного языка. Сообщить Альберту Сергеевичу? Скорее всего, тот просто пожмет плечами и сошлется на отсутствие явных доказательств вымогательства со стороны его сотрудника.

Кира. Появление этой девушки на соревнованиях, где участвовал ее брат и бывший бойфренд, было явно неспроста, и вызывало не меньше вопросов, чем их с Лешей схема шантажа. После гонок Степан однозначно расспросит своего соратника о его сестричке.

Которая, кстати, стартовала рядом с ним в третьем ряду. С учетом «Квокки», первые четыре места были отданы «под заказ» Гадюке, Волку и Бизону. Акула и Жеребец замыкали колонну.

Девушка-стартер в белом топе и черной кожаной юбке подняла руки. От магического жеста гонщики начали жечь бензин еще активнее, от зашкаливающих децибел ревущих двигателей некоторые водители чувствовали даже вибрацию кузова в своем салоне. Оценив обстановку на Щелковском шоссе, девушка хореографически опустилась к асфальту, прижав к земле правое колено и ладони рук. Состязание началось.

От гвалта моторов девушка-стартер невольно зажала уши руками. Но гонщики, аккуратно объехав живое препятствие, быстро вылетели на магистраль. С первых минут заезда «Зайка» двигалась практически вровень с «Во́роном» и «Акулой». «Квокка» и «Волк» остались позади еще до пересечения с 9-й Парковой и Уральской улицами, где располагалась станция метро «Щелковская». «Гадюка» с «Жеребцом» заняли лидирующие позиции сразу после пересечения Щелковского проезда и Монтажной улиц, несмотря на все попытки «Во́рона» и «Бизона» блокировать им путь.

Степан был далеко не из тех, кто предпочитал бездумно вдавливать педаль газа в пол на скоростных участках – это подвергало опасности как других участников движения, так и его самого, не говоря уже о перебегающих через дорогу пешеходов в неположенных местах. Ночью, когда машин практически не было, соблазн пересечь восьмиполосную дорогу, сэкономив целых двадцать метров до ближайшего пешеходного перехода, был слишком велик. Особенно, когда это существенно влияло на стоимость заказа такси. Не мешали даже отбойники, разделявшие потоки машин. Несомненно, жажда победить была высокой, но риск чужих жизней и имущества в данном случае не оправдывал цели. Степан даже поймал себя на мысли, что болезненней всего он переживал финиш на вторых и четвертых местах. Когда от победы тебя разделяла пара секунд или один неверный маневр, и когда ты даже не вошел в тройку лидеров.

Кира оказалась далеко не новичкового уровня. Ее «Сильвия» умело играла «шашки» в потоке гражданских машин, а на регулируемых перекрестках она грамотно рассчитывала траекторию и скорость движения других участников движения. «Бизон» нагнал «Во́рона» и «Акулу», и три гонщика образовали небольшую шеренгу на Щелковском шоссе. В гонках коллеги по дорожно-патрульной службе не давали форы друг другу. Скорее наоборот – утереть нос своему напарнику хотелось больше, чем другим участникам заезда.

Перед пересечением 15-ой Парковой улицы от Щелковского шоссе ответвлялся дублер, на который перестроились «Акула» и «Бизон», а «Во́рон» с «Зайкой» продолжили двигаться по основной дороге. Навигатор позволял ездить в обоих потоках, но, если кто-то из участников пропустит поворот на 16-ую Парковую и направится дальше в сторону МКАД, устройство начнет обратный отчет, по окончанию которого гонщик будет дисквалифицирован.

«Во́рон» не стал менять траекторию, поскольку на дублере было всего две полосы, и где из-за пешеходного перехода и других машин вероятность потерять место была выше. Кира, по всей видимости, решила поступить также, держась правее от Степана. В случае, если тормоза не успеют среагировать при съезде на 16-ую Парковую, машину Степана можно было использовать как «подушку безопасности».

Когда «Во́рон» и «Зайка» повернули на съезд, Алексей и его соперник уже входили в поворот на 16-ую Парковую. Краем глаза Степан увидел, как «Бизон» перед пешеходным переходом слегка впечатал боком «Акулу» в ограду, после чего ускорился и поехал дальше. Из-за быстроты действий оценить урон бирюзовой «BMW» было сложно. Но, судя по незначительной силе удара, «Акула» должна была быть еще на ходу. К счастью, другие участники движения в ДТП не попали, а потому не было смысла останавливаться и сообщать о произошедшем Тихону. Видимо, Леша решил в лишний раз напомнить, где было место бывшего бойфренда его сестры, либо же напарник по службе просчитался с траекторией заноса и невольно выбил своего соперника. Поскольку Степан двигался ближе к левой части дороги, он вынужден был уступить «Зайке» четвертое место из-за возникшего препятствия. Если водитель «BMW» оклемается быстро, то еще успеет нагнать и проучить обидчика.

«Во́рон» удерживал пятое место всю первую половину заезда, то догоняя «Зайку», то отставая от нее. Зеркало заднего вида местами ослепляло от дальнего света фар других ездоков. Степан даже думал над тем, чтобы пропустить бирюзовое «BMW», если тот начнет дышать в задний бампер. Так «Акула» вырвется вперед и совершит акт возмездия над его коллегой. А что, проучить кого-то чужими руками, не прелесть ли?

Особенность навигатора состояла в том, что для лучшего качества сигнала гонщики не могли видеть позиции других участников – устройство обозначало только геолокацию самого водителя на выделенном маршруте и место в общем списке, подбирая масштаб карты в зависимости от скорости езды. Положение всех стритрейсеров в реальном времени на своем планшете мог отслеживать только организатор гонок, то есть Тихон. Он же мог вручную дисквалифицировать участников, если те совершали подозрительные маневры на трассе – подрезали соперников, срезали маршрут в пределах обратного отчета, создавали аварийную ситуацию «гражданским». На такие случаи у Тихона были помощники, у кого также на руках были таблет с камерами на наиболее опасных участках. Была и обратная ситуация, что Тихон мог восстановить гонщику право на участие, если сочтет решение навигатора о дисквалификации ошибочным. Интересно, заметил ли Тихон, что коричневая стрелка подрезала бирюзовую?

Степану предстояло завершить последний круг. На повороте с Шоссе Энтузиастов на Вернисажную улицу он все-таки уступил «Акуле» пятое место, возглавив список аутсайдеров вместе с «Волком» и «Квоккой». Задние габариты розовой «Сильвии» так и оставались далеким проблеском, постепенно выравниваясь с красными огнями бирюзового «Е 30». Бывший бойфренд Киры, видимо, решил не оставлять тот маневр безнаказанным – если уж он и не нагонит Алексея, то точно решит отыграться на его сестренке. Сам же Степан понимал, что сейчас с его далеко не ракетным двигателем вряд ли получится выйти хотя бы в тройку лидеров за счет собственных умений. В этот раз Тихон нарисовал маршрут с большим километражем скоростных участков, что оказалось неприятным сюрпризом для его «Волги». Использовать здесь до отказа закись азота не имело смысла.

На Щелковском шоссе позиция «Во́рона» изменилась с шестой на пятую. Неужто система начала отсеивать с трассы первых жуликов и дорожных грубиянов? Возможно, что Гадюка и Жеребец сцепились в борьбе за первое место, и у кого-то из них возник соблазн немножко отступить от правил.

Либо же кто-то попал в серьезную передрягу.

***

Гонщики завершали заезд в кармане возле поворота от Вернисажной улицы в сторону Щелковского шоссе и Сиреневого бульвара. На месте сбора свои двигатели охлаждали только водители «Акулы», «Гадюки», «Жеребца» и «Зайки». «Волк» с «Квоккой» все еще наверстывали последние метры перед финишной чертой.

Стритрейсеры ожидаемо делились друг с другом эмоциями от прошедшей гонки. Разве что они были далеко не от приятных впечатлений – «Гадюка» и «Жеребец» приехали примерно в одинаковое время (позже Тихон подтвердил, что «золотую медальку» вырвал все-таки водитель «Мерседеса»). Водитель белого «Мустанга» такое решение не одобрил, и предъявил Тихону о неисправности его навигатора. Якобы сигнал периодически пропадал при проезде ЛЭП на 1-ой улице Измайловского зверинца. Из-за чего белая стрелочка его машины сначала оказалась в цифровом небытие, а потом и вовсе на втором месте. Наблюдатели и болельщики этого подтвердить не могли – гонщики ехали впритирку друг к другу. Инцидент с «Акулой» при этом почти никого не интересовал.

Кира подбежала к Степану, когда тот остановился и заглушил мотор вдали от остальных зрителей., Вместо ожидаемой эйфории от заезда, у девушки на лице отчетливо вырисовалась тревога.

– Степа, да? – впопыхах спросила она водителя «Во́рона», когда тот опустил стекло. Тот молча смотрел на нее, мол, «разумеется, кто же еще перед тобой?». Не дожидаясь подтверждения, Кира продолжила. – Брата моего не видел?

– Он же впереди тебя ехал, – сказал Степан.

– Его нет с теми тремя. Я приехала за ними четвертой.

– У Тихона спрашивала? – с таким же металлическим лицом и голосом спрашивал Степан. Какое ему дело, кто там куда не доехал, когда девушка-новичок оказалась впереди него.

– Говорит, что не видел.

– Может, не туда свернул?

– На последнем круге? Когда он знает этот район, как родной?

– Значит, что-то стряслось. Бирюзовый «БМВ» сильно от тебя оторвался?

– Да, улетел вперед только так. Думала, что в отбойник въедет или поток разнесет.

– Не видела, успел ли он нагнать Алексея?

Кира закатила глаза вверх и начала двигать нижней челюстью влево-вправо, как бы перебирая ей мимолетные отрезки памяти.

– Вроде добрался до него где-то перед Энтузиастов, а затем я потеряла их из виду. А он, оказывается, уже тут. Хоть бы этот идиот не учудил какую-нибудь глупость… – фокус девушки сменился на машину своего бывшего бойфренда. – Если они так будут вместе ездить…

Перед тем, как покинуть финишную площадку, лейтенант включил личный телефон и проверил пропущенные звонки. Среди таковых оказался только вызов от контакта «Мама», а чуть позже от нее пришло сообщение:

«Как поедешь домой – возьми мне «Ношпы» в аптеке».

Обычно он проверял телефон только после того, как оставлял «Волгу» в гаражном боксе на Измайловской эстакаде, после чего уезжал с Алексеем на метро или такси. Но, с учетом сложившейся ситуации, Алексей мог попытаться выйти на Степана, дабы внести немного ясности о своем исчезновении. Оставалось надеяться, чтобы он не оказался без сознания где-нибудь посреди дороги… Степан попросил Киру как можно скорее уехать с площадки.

– К тебе у меня тоже будет несколько вопросов относительно твоих отношений с некоторыми членами клуба, – сказал Степан.

– Не поняла…?

Но водитель «Ворона» уже не слушал девушку и уехал в сторону Измайловской эстакады.

***

Оказалось, что у матери просто прихватил правый нижний бок. «Ношпа», которую Степану с трудом удалось найти среди немногих круглосуточных аптек, помогла ослабить спазм. Сын терпеливо сидел на родительской кровати в спальне, наблюдая за состоянием матери.

– Спасибо, родной. Хотела отца попросить, потом вспомнила, что он сегодня на дежурстве…

– Найти аптеку после девяти не так просто, – чуть осуждающим тоном ответил Степан.

– Да знаю, с каждым годом с лекарствами все сложнее, – она поднесла руку к правому боку. – Странно, чего это так… Ты тоже домой стал поздно возвращаться.

– Такая вот служба. Пока доложишься, пока бумаги заполнишь. Сходи завтра к врачу, сделай УЗИ.

– Да куда там, после работы еще в магазин зайти надо. Кто же богатырям моим готовить будет?

– Что мешает отпроситься? – Степан начинал вскипать от таких оправданий.

– Весь день в разъездах, я же с клиентами встречаюсь. А подменить некому. Ты не переживай, я запускать не буду. Послезавтра пойду.

Мама Степана работала специалистом в некой консалтинговой фирме «Smart Solutions». Степан не проявлял особого любопытства относительно ее обязанностей в этой конторе. Наверно, кого-то консультировала…

– Твое здоровье в твоих руках. Спокойной ночи, мама, – Степан поцеловал ее и направился в свою комнату.

Ему вспомнился позавчерашний разговор с отцом. Глава семейства, Алексей Иванович Казначеев, был начальником Управления внутренней безопасности по Центральному административному округу Москвы. Сочетая в себе качества примерного семьянина и руководителя, он был одинаково строг как к своим подчиненным, так и к домочадцам. Началом своей службы в органах внутренней безопасности Степан был обязан именно ему. При этом факт помощи в продвижении родственников по служебной лестнице периодически выступал камнем преткновения в их приватных разговорах о становлении Степана как полноценной ячейки общества.

– Степан, тебе уже 28 лет. В твои годы мы уже были обручены с Лизой, нам от министерства выдали льготную ссуду на приобретение этой квартиры. Ты еще не присмотрел себе невесту?

Когда заходила речь о материальных достижениях своего ближайшего предка и успехах на личном фронте, кисти Степана невольно сжимались в кулаки.

– Отец, не сравнивайте успехи своего времени с настоящим. Вы жили в другую эпоху, при других обстоятельствах. Я, безусловно, благодарен Вам за руку помощи в моей карьере, но дальше я хочу сам определять, что делать со своей жизнью.

– Степан, наша страна была более могущественной в прошлом веке как раз потому, что советский народ двигался, как ты говоришь, по этому самому сценарию. А когда к власти пришли не те люди, и начали дозволять молодежи все, что им вздумается, вот тогда и началась та драма, которая длится уже больше двадцати лет. Я бы не хотел, чтобы ты шел по такой дороге, наш род следовал по пути правопорядка еще со времен императора Александра Третьего. И наши с тобой родители были уважаемыми людьми как в лихие, так и благоприятные времена.

Прадедушка Степана даже придумал собственный фамильный герб Казначеевых. За идею он взял геральдику королей средневекового Запада – сидящий в анфас в середине щита лев с короной, в правых нижних углах – рыцари, смотрящие в разные стороны с поднятым у груди мечом, клинком вверх. И все это на белом фоне треугольного остроконечного щита. Степан очень гордился родовой символикой. Но при упоминании ее отцом в качестве аргумента в определении жизненного пути сына, Казначеев начинал испытывать к ней лишь отторжение.