Полная версия
Бетонная Луна. Вселенная Единения. Том 1
– А можно Клос выйдет погулять? – фраза, которую он миллион раз произнес в период нашего золотого детства.
Я весело рассмеялся. Как приятно осознавать, что есть люди, которые могут подарить тебе радость одним лишь своим присутствием!
– Клос, мы к тебе!
– Ну и чего стоите? Заходите! – поприветствовал их я.
Друзья были мокрыми до нитки. Я дал им полотенца, чтоб они вытерли лица и подсушили волосы, затем мы прошли в гостиную, сели перед телевизором, открыли по бутылке пива и стали листать развлекательные каналы. Просидели так до позднего вечера, от души посмеявшись втроем. Друзья выпили еще, а я отказался, так как скоро мне предстояло ехать на работу и свой разрешенный законом лимит выпитого я уже исчерпал.
День пролетел незаметно – более того, он как градиент плавно выдернул меня в пучину ужаса и печали. Это началось, когда зазвонил мой телефон: звонил комиссар Энгель.
– Да? – я взял трубку.
– Клос Хайнеманн! Зайди ко мне домой, попроси у Мелани папку с делом №7147 – там материалы по делу Райнхольда Вульфа. Это срочно. И езжай в участок без промедлений!
– Что случилось, герр комиссар?
– Гросса убили, – быстро проговорил Энгель.
– Что?!
– Что слышал! Давай, пошевеливайся.
Он положил трубку.
– Парни, кажется вам пора по домам!
– Ты что, уже на работу собрался? – спросил Фритц.
– Да, – коротко ответил я.
– Убийство?
– Ага…
– Черт… – промолвил Йохан.
Друзья пошли домой, а я заехал к Беккерам. Впервые увидел Мелани в халате: он был темно-синего цвета и удачно подчеркивал ее прелестные глазки.
– Привет! – сказал я. – Классное платье!
– Клос! – она подбежала и обняла меня. – Я так рада тебя видеть!
– И я тебя, Мелани!
– Как у тебя дела?
– Неплохо! Вчера встречались с Лис, – быстро ответил я. – Я по делу, Мелани. Мне сейчас звонил твой отец, просил забрать кое-что, – тут я понял, что забыл номер дела. – Э-э-э…
Мелани улыбнулась, убежала в комнату Энгеля и вышла через минуту с папкой в руках.
– Вот, – сказала она. – Папа звонил мне тоже; он знал, что ты забудешь!
– Как мило, – ответил я растерянно.
– Счастливо, Клос! Последи за папочкой!
– Хорошо, Мелани! Не переживай! – ответил я, сел в машину и поехал в Даунтаун.
По дороге в участок мне снова позвонил Энгель.
– Клос, езжай-ка ты лучше сразу на место преступления. Хайнц уже там – тебя ждет, так что, черт возьми, давай побыстрее!
– Да, герр комиссар! Куда ехать?
– Карбон, Вильгельмштрассе, дом 44.
– Понял, скоро буду.
Я чуть не заблудился в поисках дома номер 44. Карбон полон улиц: дороги раскинулись по району словно паутина, везде были улицы и дворики, улицы и дворики – и ничего больше! На маленьких дорогах, забитых припаркованным транспортом, все время были пробки.
Наконец я приехал на место преступления. Возле жилого многоквартирного дома, на асфальте, прямо посреди дороги лежало тело. Вспышки фотоаппаратов и мигалок спецтранспорта слепили глаза. Кругом царило мрачное напряжение, стояла тишина, разбавленная тихим шепотом и щелчками фотоаппаратов. Полицейские делали снимки, некоторые записывали показания очевидцев в блокнот. Увидев Хайнца в автомобиле – он разговаривал по телефону – я подошел к напарнику. Хайнц заметил меня, сбросил вызов и вышел наружу.
– Привет, дружище! – сказал он мне.
– Привет! Ну, рассказывай. Что тут случилось?
– Корбл. Его убили. Тело обнаружили полчаса назад. Вон та девушка возвращалась домой из магазина и увидела силуэт человека, лежащего на асфальте. Он не двигался, она подошла проверить пульс. Увидев кровь, тут же позвонила в участок. У Корбла три ножевых ранения, раны глубокие, задеты жизненно важные органы. Он был в розыске, насколько ты помнишь. Кажется, его просто устранили…
Хайнц посмотрел на небо, затем поднял указательный палец вверх и произнес:
– Улики!
Я внимательно посмотрел на него. Хайнц полез в машину и достал оттуда окровавленный нож в пакете.
– Нож! – гордо сказал мой друг.
– Нож? – непонимающе переспросил я.
– Нож.
– Они с нами что, играют?
– Не знаю! Осталось снять отпечатки!
– Думаешь, они там будут?
– Конечно, нет, – пожал плечами напарник. – Но проверить-то надо.
Незнакомые мне районные полицейские прошли в подъезд – опрашивать жильцов. Я внимательно осмотрел все вокруг: мертвое тело бывшего детектива Корбла лежало на сыром асфальте. Как его убили? Что здесь происходило? Мы с Хайнцем принялись составлять картину преступления.
***
Корбл возвращался домой. Высокий и худощавый, он был закутан в свой серый плащ. Лицо почти полностью скрывал шарф; торчал лишь длинный, словно вороний клюв, нос.
Корбл торопился – он почти бежал. Посмотрев по сторонам, остановился, глубоко вдохнул. Подъезд был уже близко… Черная тень мелькнула справа, возле машины; Корбл, задыхаясь, со всех ног побежал вперед.
Тень настигла его на половине пути: черноту ночного неба разбавила красная кровь. Несколько ударов ножом пронзили тело продажного полицейского – он даже не успел закричать. Тень бросила нож рядом и скрылась за домом, в то время как Корбл упал на асфальт и вскоре скончался.
***
Приехали медики: они погрузили тело на носилки и повезли его в бюро судебно-медицинской экспертизы.
– Ну и работенку нам кто-то подкинул…
– Точно! Ладно, не впервой…
Мы с Хайнцем сели в машину и молча поехали в участок. Там нас встретили Мориц, Ханк и Энгель.
– Давай сюда папку, – с порога сказал Энгель.
Я молча протянул ее ему в руки и уселся на свое рабочее место. Энгель сел за стол Хайнца и принялся листать дело Райнхольда, а я начал оформлять новое дело под названием «Корбл Гросс». Хайнц пошел в лабораторию – снять отпечатки с ножа. Мориц с кем-то ругался по телефону, затем кинул телефон на кресло.
– Черт возьми, не дадут кофе допить. Давай, Ханк, одевайся! Выезжаем в доки. Там рыбаки выловили труп женщины.
Ханк без эмоций закрыл игру «шахматы» на своем компьютере и пошел к шкафу с верхней одеждой.
Энгель затушил сигарету в пепельнице.
– Черт знает что, – сказал я вслед удаляющимся силуэтам Ханка и Морица.
– М-м-м? – промычал Энгель. – Ты почему стал так много ругаться, Клос?
– Я не могу больше на это смотреть!
– Я тебя понимаю, Клос! Но ты ничего с этим не поделаешь. Мы уже обсуждали это.
– Они не боятся ни тюрьмы, ни суда, ни полиции, ни самого Дьявола! Для них правосудия просто не существует! Нужны иные меры…
– Например? – коротко и с какой-то издевкой произнес комиссар.
– Смертная казнь, – на полном серьезе ответил я.
Энгель достал из ящика сигару и закурил.
Я продолжил:
– Даже Библия упоминает о смертной казни! Она допускает лишение жизни человека через побиение камнями, повешение и сожжение. Их всех надо убивать, Энгель! Это единственный путь очистить общество. А страх станет сдерживающим фактором. Почему среднестатистический человек не крадет телефон с витрины магазина? Что говорит в нем? Мораль? Воспитание? Кара. Потому что есть камеры, которые следят, и закон, который накажет. Страх неотвратимости наказания. Уберите наблюдение и наказание, и мы утонем в преступлениях!
– Клос, а ты знаешь, для чего на самом деле была нужна смертная казнь?
– М?
– С древних времен в крови общества играет жажда публичных жертвоприношений. Все эти охоты на ведьм и их сжигание, казни за особо тяжкие преступления, гладиаторские бои… Люди хотят видеть подобные зрелища!
Комиссар сделал длинную паузу, затем продолжил:
– Если ты идешь по улице и видишь пожар, наблюдаешь, как пожарные забираются в горящее здание, ты, вместе с остальными зеваками непременно будешь ожидать чьей-нибудь смерти, я в этом убежден. И не надо спорить, вы хлопаете спасателям-пожарным, а сами в глубине души жалеете, что ничего страшного не случилось! Каждый человек таков – в глубине своей души! На автогонках с замиранием сердца зритель ждет, когда кто-нибудь разобьется! Толпа – вся трибуна ждет, ради этого туда и ходит! Каждый человек! Каждый! Хлеба и зрелищ! Даже если он никому в этом не признается. Даже если он себе в этом не признается.
– Но…
– Нет, Клос! Смертные казни – плохое решение! Это лишь породит новые проблемы.
– Герр Энгель…
– Да не перебивай ты! – прикрикнул на меня комиссар. – Дай мне договорить!
Я притих.
– Много лет назад в нашей стране традиционной смертной казнью было отсечение головы. Сжигали за поджоги – вот такая ирония. Четвертовали за измену. В конце 1980-х в ГДР отменили смертную казнь. Отменили все виды, даже гильотину и расстрелы. В ФРГ смертная казнь была отменена еще раньше – в 1949 году. Значит, были основания ее отменить? Ничего в этом мире не происходит просто так, запомни это! Мы же строим гуманное общество, черт его подери. Смертная казнь не решала тех проблем, о которых ты говоришь.
– Герр Энгель, мне кажется… все дело в том, что последнее время смертная казнь не вселяла страх в людей.
– То есть?
Я сделал небольшую паузу.
– Я хочу сказать, что вы правы. В целом. От казни мало толку, если преступник ее не боится. Страх должен лежать в основе, быть фундаментом смертной казни.
– Да прекрати ты этот бред! Так ты хочешь жестоких казней? Как в Средневековье? С пытками и мучениями? Во времена Адольфа Гитлера, например, были такие казни. Повешение, гильотина, расстрел, газовые камеры. Этими камерами уничтожали людей – массово в концентрационных лагерях! Без суда. Там же казнили и немцев – противников режима. Кто не с нами – те против нас. Как только режим введет смертную казнь, так сразу начнутся повальные казни неугодных. Мы это уже проходили. И не только в истории нашей страны было подобное, смекаешь, о чем я? У власти автократ, а то и диктатор… Начинается война, возможно, даже не одна, под это переписываются все законы, пропаганда работает двадцать пять часов в сутки, как и заводы с оружием, вводится военное положение и отменяются выборы. Привет, диктатура! Вот это ты хочешь? Таких казней? Клос, а если казнят невиновного? Или ты веришь, что наша судебная система идеальна?
– Нет, но…
– Клос, Клос, Клос… Учись приспосабливаться к Системе. Держи свою задницу по ночам дома и не ввязывайся в авантюры – вот и весь рецепт! Хотя тебе это не грозит – ты полицейский. Мой тебе совет: хочешь спокойной жизни – увольняйся из полиции и иди продавать сахарную вату. Идеального общества быть не может! Исправляешь одно – появляются новые проблемы. Тут же. Еще более серьезные. Понимаешь?
– Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь, Клос! Ты еще молод, и в тебе играет кровь.
Герр Энгель встал и прошелся вокруг стола.
– Знаешь, Клос… Ты стал так похож на своего отца…
– У тебя и черты лица его, и напор в своих мыслях, желаниях и стремлениях. Он свое мировоззрение как щупальца устремлял на людей вокруг – заражал их своими взглядами. Да, он умел убеждать. Извини, но упертость твоего отца разрушила вашу семью. Теперь ты хочешь уничтожить себя? Остынь, Клос. Живи как живется и не мечтай об утопии. Не трать энергию впустую.
«Упертость? Что он, черт возьми, несет?» – подумал я.
Открылась дверь – это Хайнц вернулся из лаборатории.
– Короче, установить принадлежность отпечатков не удалось! – огорченно развел он руками.
– Еще бы, – ответил я.
На этом наш разговор с комиссаром закончился.
Ближе к утру вернулись уставшие Ханк и Мориц. А я поехал домой и всю дорогу размышлял над словами Энгеля.
Дома я улегся спать, поставив будильник на два часа дня.
***
Меня разбудил телефонный звонок. Это была Мелани. Я взял трубку и закрыл глаза, пытаясь одновременно досматривать сон и говорить по телефону.
– Спасибо, что разбудила!
– А тебе спасибо за «шикарный» сарказм, Клос!
– Так что ты хотела, Мел?
– Гутен морген, Клос!
– Мелани, давай по делу, не издевайся!
– Извини, не злись, – в трубке послышался ее смех. – Клос, хватит спать, отвези меня в торговый комплекс.
Не успел я ей ответить, как она, словно оправдываясь, продолжила свою безжалостно убедительную речь:
– Понимаешь, у меня вечером свидание. И я хочу купить кое-что из одежды и сходить в салон красоты… Ну пожа-а-а-а-алуйста!
– Хорошо, хорошо, я заеду через полчаса.
– Спасибо, Клос. Кстати, я уже готова!
Я положил трубку. Десять утра! Да она что, издевается? С большой неохотой я встал и открыл глаза, стоя возле зеркала. Провел рукой по трехдневной щетине. Затем умылся, почистил зубы, оделся и поехал к Мелани. Она уже ждала на пороге. На ней было прекрасное синее платье – ее любимое.
– Привет! Знаешь, а тебе и так неплохо!
– Ну конечно! – фыркнула Мелани
– Мел, честно.
Она сделала обиженное лицо, а я, вздохнув, открыл ей дверь машины и сказал:
– Ладно, поехали…
Мы отправились в Доннер, в торгово-развлекательный центр, где недавно было наше свидание с Лис. В животе жалобно заурчало.
– Слушай, Мелани, может, сначала перекусим?
Я встретился с ее хищным взглядом.
– Упустим скидки! Все раскупят!!! В общем, перекусим позже. У меня!
– М-м-м…
Мелани великолепно готовила, но попробовать ее блюда удавалось крайне редко.
Девушка выбирала себе кофту. Мне пришлось два часа стоять возле примерочных разных бутиков и постоянно говорить ей на автомате:
– О, вот это отлично! Блеск! Ты восхитительна!
Улыбка Мелани искупала даже такие вопросы с ее стороны, как:
– А может, ту, первую еще раз померить?
Или:
– Тащи такую же, только зеленую! Нет, лучше синюю!
Затем девушка зашла в салон красоты, где провела еще час или около того, после чего мы наконец поехали к ней.
По дороге поболтали о ее новом молодом человеке – это был какой-то парень с Карбона, я не запомнил имени. Я остановил машину возле дома Беккеров, и мы вышли на улицу. Каким удовольствием было вдохнуть свежесть Штерна после городского воздуха!
Мелани открыла дверь и пригласила меня за собой. В ее доме всегда соблюдалась чистота и порядок. Она была очень хозяйственной, умной и красивой девушкой.
– Ох, и повезет же кому-то с женой! – произнес я, улыбаясь ей в спину. – А где герр Энгель? – тут мне пришла в голову мысль, что я всегда задаю ей этот вопрос, когда захожу в гости. И в самом деле, ведь комиссар очень редко появлялся дома.
– Поехал в участок, – сообщила подруга, переобуваясь.
– Он столько времени посвящает работе…
– Да, Клос. Мне его не хватает.
– Мел, у тебя чудесный отец, – искренне ответил я, стараясь подбодрить девушку.
– Правда?
– А у чудесного отца есть прекрасная дочка!
Мелани расцвела, мило улыбнувшись мне. Мы прошли на кухню, где девушка усадила меня за большой круглый стол, накормила вкусным супом, после чего мы стали пить чай.
Уже не раз я задумывался о том, что тот день, когда мы познакомились, действительно изменил мою жизнь. Солнце начало светить ярче, на душе стало как-то теплее. Такая родная, такая необычная, теплая, понимающая – она была мне очень нужна, моя Мел, и для нее всегда нашлось бы место там – в моем сердце.
Я хотел сказать ей это вслух, но она все прочла в моих глазах.
После ужина девушка проводила меня до машины, мы попрощались, и я поехал домой. На улице потихоньку начинало темнеть; скоро Мелани должна была поехать на свидание, а я планировал заняться чем-нибудь дома.
Черт, скоро на работу.
Время пролетело незаметно. Оно вообще очень любит менять свою скорость. Когда нас захватывает что-то интересное, время летит быстро, ну а если мы что-то или кого-то ждем, если мы чего-то боимся или беспокоимся, или вообще находимся в опасности – медленно тянется…
Когда жизнь насыщена событиями, кажется, что время течет очень быстро. События происходят и тут же теряются в прошлом. А чем событий меньше – тем время тянется медленней. Но затем мы получаем обратный эффект, ведь из множества событий и складывается наша жизнь, а пустые «дни сурка» в итоге превращаются в один: если вы месяц жизни можете описать одним днем, то и прожили вы один день. Жизнь – это сумма воспоминаний.
Так, устраивая события, можно искусственно удлинить себе жизнь. Это, в частности, объясняет, почему детство такое долгое, а потом с годами время, кажется, течет все быстрее и быстрее. Но это происходит лишь у нас в голове. Психологическое время.
Гораздо интересней дела обстоят в космосе: тяготение изменяет пространство и время. Там, где сильнее гравитация, время замедляется. Вблизи черной дыры изменяется пространство, а время и вовсе растягивается на бесконечность.
При движении к центру Млечного пути на Земле могут пройти тысячи лет, в то время как на космическом корабле – на порядок меньше. Наверное, это самый легкий способ попасть в будущее нашей планеты. Интересно, каким оно будет?
Вот и настал поздний вечер. Близилась ночь: в лесу волки выли на грустную луну. Сильно похолодало.
Я вышел на балкон с кружкой горячего кофе. Сделал глоток; вкус показался очень необычным, запах был ярким… Рецепторы запомнили эти ощущения.
Звездное небо надо мной отразилось на поверхности кофе. Как мило – целая Вселенная в моей кружке…
Глоток. Кусочек Вселенной во мне… тепло…
Красота Вселенной затмевала разум. Это твоя красота, Лис. В черноте кофе на самом деле столько ярких цветов. Разноцветные мерцающие галактики – это глаза… От каждого твоего взгляда разрывается сердце… Словно раз за разом. Нежные туманности – губы…
Еще глоток…
Раскаты грома вернули меня в реальность. Только сейчас заметил, что сижу тут, на балконе. Казалось, будто все эти часы я находился в космосе.
Я просто пил кофе и думал о тебе, а мозг рисовал такие необъяснимые картины. Эйфория…
Смотрю на этот мир. Небеса затянулись плотными тучами. Дождь соединяет небо и землю невидимыми нитями. Быть может, когда-нибудь я выпью этот необычный яркий кофе и на небе ночном напишу звездами, как сильно я тебя люблю…
***
Одевшись, я сел в машину и поехал на работу. Меня сопровождали звезды. Как же было красиво и загадочно ночное небо! Сколько же там миров?
Я ехал под звездами, а в душе, в каждом атоме моего тела пылало две сильных любви… к моей жизни и к Лис…
***
Рабочая ночь прошла без происшествий. Мы сыграли с Морицем в шахматы, затем просмотрели с Хайнцем все наши дела, пытаясь установить между ними какие-нибудь связи. Сходили в тир – потренироваться в стрельбе. По делу Корбла так ничего нового и не появилось, однако я не сомневался в том, что убийство совершили люди из группировки Райнхольда.
От скуки обсуждая идеологию этого убийцы, у нас с парнями завязался разговор про деньги в целом. Каждый высказал свое мнение: например Ханк и Хайнц склонялись к тому, что это просто бумажки, инструмент, с помощью которого можно удовлетворить потребности. И их непременно надо тратить, тем самым удовлетворяя свои желания.
Мориц, как обычно, встал на абсолютно противоположную сторону и буквально накинулся на Ханка и Хайнца, высказывая свое мнение.
– А меня воспитали так, что деньги нужно экономить, а не на всякую чушь тратить, – чуть ли не закричал он.
– Разве твои потребности – это чушь? – спросил Ханк, усмехаясь.
– Ну, ты их зарабатываешь, это ладно. Но тратишь ты их только потому, что тебе сейчас не нужно кормить семью и одевать детей, не нужно оплачивать их образование – и так далее… а вот когда придет такое время… я не знаю, что будет.
Действительно, деньги – это просто инструмент для достижения целей. Порой очень опасный инструмент, ведь если подумать, Корбл похитил людей за деньги, и из-за них же был сам убит.
Сами по себе деньги не приносят счастья. Но для кого-то они становятся самоцелью.
Например, мне досталось большое наследство от родителей: огромный трехэтажный особняк с садом, гаражом и даже бункером, плюс я хорошо зарабатывал в полиции и, тем не менее, месячные затраты я всегда старался сводить к минимуму. Я уже почти год носил одну и ту же одежду, покупал самую обычную еду, которой ежедневно питался обычный представитель среднего класса. Я мог бы войти в высшее общество, но оно отталкивало меня – там, где люди думали лишь о деньгах и своем статусе, мне было не место. Я же любил жизнь и думал лишь о себе и о Лис. О друзьях. А теперь еще и о Цели.
Хотя, как детективу, наверное, мне стоило бы побольше думать о работе – я взглянул на толстую папку с последним делом.
К сожалению, я очень плохо знал Корбла. Он обычно дежурил днем, а я ночью и, собственно, это все, что я о нем знал. А теперь нам предстояло копаться в его прошлом. Всплывет много грязи.
Никаких звонков за ночь в наш отдел так и не поступило. Это казалось уже чем-то ненормальным. Убийцы, кажется, взяли перерыв, осознав, что такими темпами в городе не останется населения…
***
Проснувшись в обед, я почувствовал огромный заряд бодрости и хороших эмоций! Позвонив Лис, я договорился с ней о свидании, и это еще больше подняло настроение. Что ж, похоже, день удастся на славу!
Еще лежа в кровати, я позвонил Мелани, чтобы узнать, как прошло ее вчерашнее свидание.
Потом с чашкой кофе вышел на балкон. Погода становилась все холоднее, почти каждый день начинался с дождей и ледяного ветра, пронизывающего насквозь.
Приняв душ, я оделся и отправился на свидание с Лис. Сегодня я решил пройтись до Даунтауна пешком – на эту прогулку у меня ушло около трех часов. Однако на место встречи я пришел вовремя, даже немного раньше, чем нужно. Сев на лавочку, принялся ждать любимую.
Сейчас я находился на гигантской площади перед оперным театром. Именно здесь через четыре дня должен был пройти маскарад. Само здание театра имело очень красивую архитектуру. Рядом с ним возвышались безликие статуи атлантов. Площадь была богата фонтанами, а совсем рядом протекала река Эльба, покрытая легким туманом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Строго говоря, черного цвета и не бывает вовсе, ведь «черный» есть отсутствие света. Что еще раз подтверждает, что мы находимся в очень странном месте – вдали от самих звезд, вдали от всего…
2
Полицейскими участками управляют так называемые Оракулы, представители Системы Нового порядка, бюрократы
3
Валюта USE
4
The United States of the Earth – Объединенные Штаты Земли (англ.)
5
Речь о законах Паркинсона, эмпирически установленных историком С. Н. Паркинсоном
6
Из-за недостаточной численности штата в полиции детективы были вынуждены выходить на дежурства по специальному графику, зачастую даже по ночам. А в экстренных ситуациях – работать внеурочно
