По ту сторону Алой Реки. Книга 2. Потерявшие судьбу

– Лихо, – раздался над ухом негромкий голос Аммита. – Далеко пойдешь. Первый раз я видел черный огонь у императора Киверри, второй – у Эрлота.

Прежде чем повернуть голову, Сардат запустил сердце. То состояние, которое он назвал про себя «посмертием», перестало служить убежищем от эмоций. Сардат боялся, что в его глазах Аммит увидит ярость, предела которой нет. Ту самую ярость, что чернотой выплескивалась наружу.

– И что?

Аммит пожал плечами:

– Ничего. Пока. Давай подойдем к этому малышу. Он, кажется, очень хочет нам помочь.

Они двинулись к вампиру, которого покойный конвоир назвал Рэнтом. Тот, наконец, опустил руку и даже встал, преграждая путь к людям, которые начали сбиваться в дрожащую кучу у него за спиной.

Сардат не упустил случая пробежаться взглядом по женщинам. Да уж, дома такого не водилось. У большинства юбки выше колена, руки по плечо открытые, в вырезах чуть не вся грудь целиком виднеется. Впрочем, вряд ли все это от ветрености. Жара-то какая – сильно не закутаешься.

Рэнт упер кулаки в бока, сдвинул брови и шагнул навстречу. Сардат чуть не расхохотался. Силы этого горе-вояки он вовсе не ощущал, тогда как от сожженного только что вампира ощутимо веяло холодком. Но Рэнт явно не свою шкуру защищать собирался.

– Народ не тронь, – тихо сказал он, набычившись. – Какие вопросы – давай на словах порешаем.

– А чего заволновался-то? – поддел его Сардат. – Боишься, барон твой голодным останется? Или так, по доброте душевной скотину пожалел?

Страшным усилием Сардат заставил себя отвести взгляд. С каждым словом в душе поднималась черная волна, кипело в жилах черное пламя. «Убей их. Убей их всех!»

– Люди-то чего? – продолжал бурчать Рэнт. – Ничего ведь не решают. Сказали пастись – пасутся. Давай промеж себя… Вы, это… Мож, на табачок-то не обидитесь? Оно ведь дело-то такое, располагающее.

Сардат услышал шуршание, почувствовал запах табака и повернул голову. Рэнт как раз ловко сворачивал самокрутку. Почувствовав внимание Сардата, осторожно улыбнулся и протянул тому одну.

– Вот это от души! – улыбнулся Сардат, почувствовав, как затаилась на время чернота. – Давай уж присядем, коли так.

Аммит тоже опустился рядом, но от сделанной Рэнтом самокрутки отказался, и баронет закурил сам, сперва чиркнув спичкой для Сардата.

– Меня Рэнтом звать, – миролюбиво сообщил он. – На барона ишачу. Вот, строго – с рассветом на поля. Есть работа, нет работы – на поля. В бараках народ дуреет, до смертоубийств дело доходит, а тут-то, на волюшке, оно все приятнее.

– А зачем было их вообще в эти бараки сгонять? – скрипнул зубами Сардат. Все еще жили в памяти слезы и дрожащий голос Ирабиль, которая пересказывала ужасные картины, описанные ей умирающим баронетом.

– А я тебе, думаешь, знаю? – оживился Рэнт. – Со мной как вышло? Был тут другой барон лет пять назад. Полудурочный. Напились мы с ним однажды вместе, а он меня и обратил за каким-то интересом.

– Барон напился с человеком? – переспросил Аммит. – Весело тут у вас.

– У-у-у! – махнул рукой Рэнт. – Тут чего только не было! Так вот, барон этот меня прикармливал чуть-чуть, а потом попался на охоте – ну и пожгли его свои же. А мне что делать? Пошел на поклон к графу. Тот мурыжил-мурыжил, уж как только в глаза ни плевали. Я думаю, сказал бы хоть слово поперек – прибили бы. А я овечкой прикинулся и только блею. Ничего, мол, не знаю, дайте работу какую.

Рэнт говорил быстро, взахлеб, словно торопясь оправдать себя прежде, чем догорит самокрутка. Сардат молча слушал, наслаждался ароматным табаком, даже глаза прикрыл.

– Ну а тут оказалось, что я как бы единственный наследник того барона. Вот и дали мне его единственную деревню. Ну как – деревню? Так, полтора пьяных мужика на сеновале и половина бабы с четвертинкой хворого ребенка. Послали туда, велели восстание поднимать. Я даже понять не успел, чего толком делать-то. Забор поставил, дверь одной вдове починил – а тут налетели свои же. Новый король, кричат. Всех, говорят, в город. Меня сгоряча чуть не прибили, когда с ними рядом пошел, потом признали за своего. Ну вот и началось. Думаешь, спрашивал меня кто? Вот, как те же люди, и мыкался от одного хозяина к другому. Потом у Модора закрепился. От него и ходил по деревням. А куды деться? Вот затем и сгоняли, что велено было. Барону – граф приказал, тому, говорят, от самого короля весточка прилетела. А чего там у этого короля в голове творится – вообще одной Реке известно.

– Я так понимаю, – Аммит кивнул в сторону леса, – что у вас есть армия? Как давно?

– Вот – да, – откликнулся Рэнт. – Это есть. Попервоначалу еще король прислал сюда каких-то… Ну и давай они баронетов набирать. Меня недельку помурыжили, ну да я едва огонь только разжигать научился. И отпустили. Соображаю, говорят, медленно.

Сардат усмехнулся и затушил пальцами тлеющую бумагу. Аммит внимательно смотрел на Рэнта, лихорадочно сворачивающего вторую самокрутку.

– Партизан стерегут – это кто? Чьи солдаты? Как вообще вы все это построили?

Рэнт не посрамил выданного ему в армии вердикта и надолго задумался.

– Ну, как тут построишь, – протянул он, наконец. – У каждого барона своя гвардия вроде как. У графа – тож своя. Но если граф скажет – барон своих тут же пошлет, куда надо. А партизан – наши стерегут. Ну, в смысле, барона Модора.

– Все они там? – чуть ли не ласково спросил Аммит.

– Все! – простодушно махнул рукой Рэнт. – Ну, окромя тех двоих, что вы приговорили. А… А чего? – Он крутил головой, глядя на поднявшихся Сардата и Аммита.

– Садись за поводья, – сказал Сардат, качнув головой в сторону застывшей неподалеку лошади. – Вези нас к твоему барону.

Глава 5

Север

Странный запах, на который И обратила внимание еще ночью, к утру стал невыносимым. Принцесса вертелась на жесткой и холодной земле, морщила нос, но сон покинул ее. Со вздохом раскрыла глаза.

Кругом – степь, укрытая, будто прохудившимся ковриком, чахлой травой. Солнце сквозь облака светит тускло, ветерок тянет прохладный. Возле погасшего костра сидит спутник принцессы, что-то помешивает в котелке. Ночью Кастилос не хотел останавливаться, но И настояла на отдыхе. Сам же он, кажется, так и не ложился.

– Проснулась? – посмотрел на девушку. – Наконец-то. Как можно столько спать!

– Тебя спросить забыла, – огрызнулась Ирабиль. Короткий сон не только не прибавил сил, но, кажется, истощил последние. – Ты нашел еду? – Она с плохо скрытым интересом посмотрела на котелок.

– Кое-что получше. Лавсонию.

– Кого?

– Куст такой, – пояснил Кастилос. – Ползи сюда.

Все тело болит, ноги едва слушаются. Кое-как добравшись до костерка, И заглянула в котелок.

– Так это ты вонь развел? – Возле котелка даже глаза щипало.

– Все исключительно ради вашего блага, госпожа! – Не вставая, Кастилос отвесил издевательский поклон. – Сядь, закрой глаза и думай о чем-нибудь приятном.

– А что будет? – нахмурилась Ирабиль.

– Покрашу тебе волосы.

Принцесса шарахнулась от котелка, будто в нем сидела змея.

– С ума сошел? – закричала, выставив руки перед собой. – Да никогда…

– Да вот прямо сейчас, – перебил Кастилос. – Нам придется встречаться со многими людьми и вампирами. Я не хочу, чтобы на тебя таращились, задавали вопросы. Знать будут лишь те, кому это необходимо.

С тоской во взгляде И смотрела на котелок.

– Без этого никак?

– Может, и как, – пожал плечами Кастилос. – Но я всю ночь варил эту пакость, пока ваше высочество изволили почивать. Можешь проявить хоть немного уважения к труду?

Поймав прядку волос, И вздохнула, напоследок полюбовавшись золотыми и серебряными бликами.

Поначалу вздрагивала от прикосновения холодных рук Кастилоса, но вскоре привыкла. Когда волосы высохли, И принялась вертеться, пытаясь понять, как теперь выглядит. Волосы стали медно-рыжими. Кастилос, склонив голову, смотрел на принцессу.

– Ну и? – развела руками. – Как?

– Как рыжая девушка с зелеными глазами, – задумчиво сказал Кастилос. – Это едва ли не хуже, чем голубоглазая блондинка… Но ничего, найдем тебе палку покрепче, будешь отбиваться.

– От кого? – удивилась Ирабиль.

– От ухажеров. Ладно, иди сюда.

– Что еще?

– Заплету тебе косу.

– Ты что, издеваешься? – завопила Ирабиль. – Да я никогда…

– Мы все еще на севере, – перебил Кастилос. – Здесь традиции сильнее, чем где-либо. Так что выбирай – либо ты моя жена, либо носишь косу.

Сжав кулаки, И зарычала.

– Знаешь, что я тебя ненавижу? – спросила, усевшись к спутнику спиной.

Быстрые пальцы Кастилоса что-то мудрили с волосами.

– Наши чувства взаимны, – отозвался он. – Давай не будем портить друг другу настроение?

Тут И рассмеялась.

– «Если бы я мог сейчас отдать свою жизнь в обмен на твою – так бы и сделал, не сомневайся», – сказала, копируя интонации Кастилоса.

Пальцы замерли.

– Ты откуда это знаешь?

– Ты это мне в лицо сказал, – фыркнула Ирабиль. – А потом еще в лоб целовал. Гадость какая!

Кастилос продолжил переплетать волосы принцессы.

– Просто потерпи, – сказал, будто не слышал последних слов. – Помнишь, что велела тебе Река?

– Помню, – кивнула Ирабиль. – Сказала: «Сохрани себя».

– Этим мы и занимаемся.

Принцесса посмотрела в чистое синее небо. Вздохнула.

– А тебе что Река велела?

– То же самое.

– Что? Сохранить себя?

– Нет. Тебя. Только не спрашивай, почему. Понятия не имею. Кстати, раз уж мы заговорили о безопасности, подумай вот о чем: тебе не тринадцать лет.

– Как? – удивилась Ирабиль. Она попыталась повернуться, но нарвалась на подзатыльник.

– Сиди смирно, а то по заднице схлопочешь, – пригрозил Кастилос.

– Я не ребенок!

– О том и речь. Не знаю, сколько прошло здесь, но выглядишь ты лет на шестнадцать, не меньше. Так что старайся вести себя соответственно.

Да, принцесса заметила, как изменилось ее тело. Но голод и усталость последних дней пути, а также злость на Кастилоса не позволяли об этом задуматься. Теперь же Ирабиль уставилась на ставшие вдруг длинными ноги. Кожаные истертые штаны едва покрывают икры, жмут в талии. От сапог пришлось избавиться сразу, ступни покрылись множеством царапин. Куртка больно стискивала грудь, но тут уж ничего не поделаешь.

От размышлений о собственной зрелости Ирабиль переметнулась мыслями к Левмиру. Интересно, какой он теперь? Где он?

– Вот почему я должна была остаться с тобой? – проворчала Ирабиль. – Хоть бы Аммит или Сардат…

– Мне кажется, это очевидно, – сказал Кастилос.

– Нет. Я глупая. Объясни.

– Видите ли, ваше высочество, я обладаю одним очень ценным качеством, которым не владеет ни Левмир, ни Аммит, ни тот однорукий паренек, которого вы зацепили в поселке.

– И что же это? – пожала плечами Ирабиль. – Занудство?

– Нет. Я умею заплетать косы. Только не вздумай спрашивать, где и почему я этому научился. Все, свободна.

Девушка встала, повернулась к Кастилосу. Дерзко улыбнулась.

– Ну и где ты же ты этому научился, Кас?

***

Добрались до города с наступлением сумерек. Ворота Варготоса оказались закрыты. Кастилос постучал по металлическим листам – грохот вышел чудовищный. Приоткрылось окошко.

– Бродяги нам не нужны, – лениво сказал стражник.

Кастилос молча показал клыки.

– Баронеты нам не нужны, – поправился стражник.

Принцесса отвернулась, чтобы скрыть улыбку – таким обиженным стало выражение лица Кастилоса.

Улыбка быстро исчезла. Последний отрезок пути забрал все силы, Ирабиль едва держалась на ногах. Прислонившись к стене, она рассеяно слушала переругивания Кастилоса со стражником. Несколько раз прозвучало имя Ливирро. Ирабиль прикрыла глаза, вспоминая графа. Видела его лишь однажды, на балу. Ливирро, полноватый улыбчивый мужчина, держался в стороне. В отличие от остальных, ни разу не подошел к ней, только с отцом перемолвился парой слов.

Заскрипели петли ворот. Кастилос сделал знак принцессе.

– А это еще кто? – нахмурился стражник, копьем преграждая дорогу девушке.

– Моя сестра, – сказал Кастилос. – В чем проблема?

Стражник вздохнул и поднял алебарду. Проходя мимо, И окинула его любопытным взглядом. Вампир или человек – не понять. Высокий, в плаще, сапоги блестят, на поясе – меч. Оружие висит так неприметно, будто само собой – чувствуется, что хозяин к нему привык.

Всего стражников у ворот оказалось четверо. Все проводили новоприбывших неприязненными взглядами, и принцесса, поежившись, отвернулась.

– Что теперь? – спросила И, стараясь шагать в ногу с Кастилосом.

– Найдем гостиницу. Утром отправляемся к Ливирро. Надеюсь, он меня вспомнит.

В красноватом свете уходящего солнца город казался пустым и зловещим. Дорога петляла между натыканными вплотную друг к другу домами. То тут, то там попадались гвардейцы-вампиры. Увидев десятый патруль, И нахмурилась:

– Разве у Ливирро есть своя армия?

– Очень на это надеюсь, – тихо ответил Кастилос.

– Но ведь это запрещено!

– Кем?

Вопрос остался без ответа. Сделав несколько шагов, Кастилос заметил, что идет один. Сзади послышались всхлипывания. «Только не это!» – мысленно застонал Кастилос. Среди его многочисленных талантов не было одного – умения усмирять женские слезы. К тому же Кастилос до сих пор не мог решить, как относиться к И: как к ребенку, или молодой женщине.

– Ну что такое? – спросил он, приблизившись к принцессе, отчаянно трущей глаза.

– Ничего! – огрызнулась та.

После долгой и мучительной борьбы с собой Кастилос положил руку ей на плечо. Ирабиль дернулась, но не так сильно, чтобы освободиться.

– Прости, – сказал Кастилос. – Я допустил ужасную бестактность, и мне очень стыдно. Мне жаль твоего отца. Я знал его совсем немного, но этого хватило, чтобы проникнуться к нему уважением. Однако его больше нет, и нам предстоит узнать, что теперь происходит в мире. Не стоит рассчитывать, что хоть какие-то из старых порядков еще действуют.

Ирабиль перестала всхлипывать. Кастилос убрал руку. Подняв взгляд на спутника, принцесса с детской обидой выдала:

– Между прочим, как вампир, я тебя старше!

Кастилос улыбнулся:

– Вот и отлично. Можешь меня ненавидеть и проклинать, только не плачь.

До гостиницы добрались в потемках. За два квартала слышался шум – музыка, крики, грохот. Подойдя к дверям, Кастилос остановился и отодвинул Ирабиль в сторону. Не успела она раскрыть рта, как из дверей спиной вперед вылетел вопящий человек, обнимая табуретку. Грянулся о землю и затих. Дверь покосилась на одной петле.

– Что там происходит? – Ирабиль широко раскрыла глаза, глядя то на лежащего без сознания человека, то внутрь, где метались другие люди.

– Пьяная драка, – пояснил Кастилос. – Ничего особенного.

– Они что, убивают друг друга?!

– Принцесса, вам на пути попадалось слишком много порядочных людей. Вы составили превратное впечатление.

– Я туда не пойду!

Кастилос смотрел на Ирабиль непонимающим взглядом.

– Я посижу здесь. – Показала на лавочку в пяти шагах от двери.

– Как знаешь, – пожал плечами Кастилос. – Я быстро.

Он скрылся в дверях, из которых немедленно вылетели еще двое матерящихся оборванцев – Кастилос прокладывал дорогу.

Ирабиль опустилась на скамейку, закрыла глаза. Голова закружилась. Хотелось лечь и уснуть прямо здесь. Даже голод куда-то потерялся. Губы девушки дрогнули в улыбке. Во сне она, может быть, увидит Левмира. Он являлся ей каждый раз, как сознание затягивало туманом усталости. Лишь эти редкие встречи придавали сил, заставляли идти дальше.

В нос ударил страшный, кислый запах, а мигом позже послышались слова:

– Скучаешь, красотка?

Ирабиль открыла глаза. Рядом с ней, придвинувшись вплотную, сидел парень. Даже сидя, он шатался. Ирабиль попыталась отодвинуться, но парень схватил ее за руку.

– Погоди, – пробормотал он. – Не так быстро, я же разговариваю.

– Уйди от меня, – попросила И, не в силах даже закричать – все внутри сковало страхом.

В голове с отчаянной скоростью замелькали картинки. Как она дралась с вампирами, как рвалась сквозь снега, убивала чудовищных волков… Но теперь сердце – это глупое человеческое сердце! – не желало останавливаться, колотилось все сильнее, все быстрее. В груди заболело.

– Надо же, какая неженка, – оскалился парень. Ирабиль с отвращением уставилась на желтые зубы. – В первый раз, что ли? Ну давай, я тебя научу…

Ирабиль даже не удивилась, когда парень почему-то поднялся в воздух – только испытала огромное облегчение. Подняла взгляд и увидела разъяренного Кастилоса, который держал обидчика на вытянутых руках.

– Пусти! – хрипел парень. – Ты кто такой, а?

– Тот, кто тебе шею свернет, скотина, – пояснил Кастилос. – Пошел вон отсюда, чтоб больше я тебя не видел!

Парень отлетел в сторону, приземлившись на только начавшего двигаться любителя табуреток.

– Я тебя найду! – пообещал парень, поднимаясь на ноги. – Жди, гнида. Мы с ребятами…

Кастилос не слушал. Его пылающий яростью взгляд уставился на Ирабиль.

– Почему ты с ним не разобралась? – прошипел он.

– Отстань.

– Отвечай. Или ты хотела, чтобы он тебя…

Ирабиль вскочила, попыталась ударить Кастилоса по лицу, но он поймал ее руку.

– Пусти! – взвизгнула И, но пальцы Кастилоса казались стальными.

Он смотрел на ее ладонь. Ирабиль оставила попытки высвободиться и проследила за его взглядом. С губ сорвался стон.

– Что это значит? – Тон Кастилоса стал холоднее льда.

– Сам не видишь?

Пальцами другой руки Кастилос провел по свежей еще царапине – Ирабиль зацепилась за колючий куст еще утром.

– Пусти, – всхлипнула принцесса.

Кастилос разжал руку, и девушка упала на скамью. Рядом сел Кастилос.

– Хватит реветь, – попросил он. – Мы же договаривались.

– Ни о чем я с тобой не договаривалась, – прошептала Ирабиль.

– Погоди… Дай сообразить. Ты – человек?

Какой смысл врать теперь? Кивнула.

– Ты не можешь остановить сердце?

Мотнула головой.

– Вот почему ты отказывалась двигаться ночью. Понятно…

– Мне только ничего не понятно, – дрожащим от слез голосом сказала Ирабиль.

– С этим мы разберемся. Вот только… Погоди! – Кастилос ударил себя ладонью в лоб. – Хочешь сказать, ты уже три дня ничего не ешь?

– Я жевала какие-то ягоды…

Кастилос зарычал на луну.

– Ирабиль! Ну почему ты ничего мне не сказала? А если бы ты умерла?

В страшной, отчаянной битве принцесса одолела всю свою гордость, чтобы прошептать:

– Я боялась, что ты меня бросишь.

С закрытыми глазами она слушала удары сердца. Сначала ничего не происходило, но вот на плечи легли прохладные руки. Кастилос, наклонив голову, коснулся лбом ее лба. Принцесса раскрыла глаза. Слезы высохли, отчаяние уступило место удивлению.

– Ты что делаешь? – Ирабиль задрожала, как осиновый листок. Если Кастилос захочет, то сможет сделать с ней все, что угодно.

– Две вещи, – усталым голосом ответил вампир. – Во-первых, подавляю в себе желание оторвать твою глупую голову. Во-вторых, делаю вид, будто мы с тобой страстно целуемся, потом что твой ухажер все еще смотрит. Он пытается понять, кто я такой, и в каких мы отношениях. Ну вот, ушел. – Кастилос отстранился. – Ты идиотка! Еще раз выкинешь что-то подобное, я… Нет, я клянусь – выдеру ремнем. Хорошо меня поняла?

– Хорошо, – буркнула Ирабиль.

– Пошли.

Понурившись, И плелась за Кастилосом. Войдя в пропахшую пивом, по́том и рвотой таверну, огляделась. Драка утихла, не скажешь уже, кто и с кем воевал. По углам сидят, прихлебывая из кружек, люди с окровавленными распухшими лицами. Обломки столов и стульев подбирают… Как их здесь называют? Слуги? Наверное.

Посреди зала размахивает руками толстый краснорожий хозяин. Он орет, не замолкая ни на миг. То перечисляет разбитое имущество и подсчитывает ущерб, то срывается на отчаянную ругань.

Принцесса хотела обойти страшного, злого мужика, но Кастилос направился к нему.

– Хватит блажить, – сказал, хлопнув толстяка по плечу. – Кувшин красного и поесть, вон за тот столик.

Лицо хозяина чудесным образом изменилось, стало добрым, даже угодливым.

– Вино – южное, местное?

– Южное, само собой.

– А что из еды?

– А что, есть выбор?

– Нет, – оскалился хозяин. – Но вдруг бы вы угадали? Комнату готовят, можете заселяться сразу после ужина.

Кастилос прошел к угловому столику, И скользнула на скрипучий стул, с облегчением ощутив позади стену. Кастилос сел напротив. Провожаемый криком хозяина, к столику подбежал мальчишка с кувшином и двумя деревянными кружками. Бросил все и улетучился. Кастилос наполнил кружки. Одну подвинул принцессе.

– Два-три маленьких глоточка. Остальное – за едой. Иначе плохо станет. Раньше не пила?

– Однажды. – Ирабиль содрогнулась, вспомнив пойло, которое Сардат называл «корчмой».

– Учись слушать тело. Ничего не ешь и не пей, не подумав. А лучше не ешь и не пей без меня.

Принцесса подняла кружку, поймала взгляд Кастилоса. Тот усмехнулся – кружка дрожала в вытянутой ручонке.

– За победу? – спросил он.

– За нас, – одними губами произнесла Ирабиль. – За всех нас.

Один, два, три глотка. Кастилос отобрал кружку.

– Сказал ведь…

– Оно вкусное!

Ирабиль воскликнула слишком громко, в другом конце зала рассмеялись:

– Слышь, хозяин? Ставлю две монеты, никто еще так про твое ссанье не говорил.

– Нет у тебя двух монет, отребье, – отозвался хозяин из-за стойки. – Допивай и выметайся.

Кастилоса эта перебранка рассмешила, а вот И смутилась, покраснела.

– Не слушай их, – посоветовал Кастилос. – То, что люди говорят, не имеет смысла. Смотри, что они делают, и не поворачивайся спиной.

– Эта ерунда не очень помогла. – Принцесса тряхнула косой. Непривычное сооружение мешалось. Будто палка из головы торчит.

– Эта ерунда должна помочь нам избежать совершенно дурацких вопросов, – пояснил Кастилос, пригубив вина. – Таких, на которые ты бы ответила, не подумав. Но если готова выйти за меня – я не против.

– Кружкой в лоб стукну! – пригрозила Ирабиль.

Кастилос засмеялся:

– Ладно тебе. Улыбнись, что ли. После всего – мы живы и знаем, что живы остальные. Не горюй, принцесса.

Ответить И не успела. Мальчишка-прислужник поставил перед ней миску с дымящейся похлебкой. Схватив ложку, принцесса набросилась на еду. В целом мире не сыскать кушанья вкуснее!

Кастилос, улыбаясь, наблюдал за ней, пока что-то не заставило его помрачнеть.

– Жаль, что так вышло, – сказал он. – Я про Варготос. В те дни, когда я гостил здесь, город процветал. Никакой стены не было, а люди вели себя прилично. Ты встречала графа Ливирро?

Ирабиль кивнула.

– Почему ты думаешь, что он поможет? – Она говорила с набитым ртом, но Кастилос понял.

– А что, похоже, будто все эти люди живут в бараках?

Миска опустела. Принцесса огляделась. Народу все меньше, многие уснули. Слуги их расталкивали. Кто знает, как выглядят люди, живущие в бараках? Наверное, все же не так…

– За комнату с меня содрали две монеты, – сказал Кастилос.

Принцесса вздрогнула, поняв сразу две вещи. Во-первых, если золото в ходу, значит, жизнь идет по-прежнему. А во-вторых…

– Мы что, в одной комнате будем?!

– Там две кровати, не волнуйся.

– Но…

– И, – сказал Кастилос, глядя принцессе в глаза. – Ты думаешь, я тебя оставлю одну? Лучше ты будешь стесняться меня и ненавидеть, чем… Что-либо другое.

С мрачным выражением лица Ирабиль подняла миску. Кастилос откинулся на спинку стула.

– Эй, за стойкой! – крикнул он. – Повтори-ка своего знаменитого супа.

– В проживание только один ужин включен, никаких добавок, – откликнулся хозяин.

– Все так. Один ужин на две персоны. Миска была одна. Считать-то умеешь? Могу научить, начну с ребер.

– Язык придержи, сопляк, – проворчал хозяин, оторвавшись от стула. – Щас все будет.

– Хлеба захвати.

– А шел бы ты…

Хозяин скрылся в дверях кухни. Видимо, вечерами здесь у прислуги хватало забот.

– А почему не скажешь, что ты – вампир? – спросила Ирабиль. – Он бы не вел себя так.

– Я не для того принял дар и дошел до Алой Реки, чтобы мне в кабаках ноги целовали.

– Зачем тогда? – заинтересовалась Ирабиль.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – улыбнулся Кастилос и щелкнул принцессу по носу. – Кстати, у людей быстро появляются морщины, если они так хмурятся. Появляются и остаются навсегда.

«Морщины!» – ужаснулась Ирабиль. Она сразу же улыбнулась, несмотря на то, что захотелось плакать. Увидев ее гримаску. Кастилос покатился со смеху.

– Да, – воскликнул он. – Теперь я их всех понимаю.

– Кого? – снова нахмурилась Ирабиль.

– Левмира, Аммита – всех. Тебя либо сразу обожать больше жизни, либо пристукнуть с первого взгляда хочется.