Девятая стрела Хаоса

Нет!

Все мятежники, жаждавшие прощения и очищения получали искомое сполна, спеша присоединиться к своим товарищам, благодарственные гимны распевающим под дланью Его.

Первая площадка.

Выглядываю из-за угла – прямо посреди неё, обложенный мешками и растопырив сошки, утвердился тяжелый ракетный станок. Подле него – расчёт, готовый смести своими хвостатыми снарядами любого, беспечно ступившего на открытое пространство.

– Укрепи, Отче, руци мои, – начинаю тихо молиться, прикидывая дистанцию: – Взор мой, ясным сделай, ибо ради человечества тружусь я, – задрав стволы притапливаю кнопку: – Токмо ради душ заблудших спасения, корысть всякую отринув: – Вжимаюсь спиной в стенку и слыша вопли очищаемых, продолжаю: – Ибо служба тебе, благо высшее есть…

Грохот разрыва и по стене напротив, с визгом проходятся осколки, оставляя на сером металле яркие полосы свежих ран.

Ага. Боекомплект рванул – значит можно идти.

– Славлю Тебя, дитя своё оберегающего, – затянув победную литанию, выхожу из-за угла, держа огнемёт наготове.

Мало ли что?

На Отче надеяться, но всегда наготове быть надо, – поучали нас в учебке седые, покрытые шрамами ветераны, и не след мне, мудрость старших, через многие испытания прошедших, от себя отталкивать.

Но сейчас, мудрость эта, без надобности – живых здесь нет и в этом, Его добрый знак и одобрение службе своей, вижу я.

Кто как не Он, осколки ракет направил, разом два десятка мятежников к себе призвав?

И, разве не воля Его надоумила в ересь впавших, подтащить сюда не только осколочные, но и термальные заряды, кои, детонацией освобождённые, огненный вал породили, даровав очищение остаткам мятежников, тела свои в коридоре прятавших?

Только вот благой ли это знак, или тревожный?

Бредя по коридору ломаю голову над этой загадкой. Может Он, так показать слабость мою решил? Дабы спасти душу ничтожную, в грешном теле этом пребывающую, от искуса гордыни?

– Отче! – Падаю на колени, истово благодаря Его, что глаза мне открыл: – Слава Тебе! Спас! Не дал оступиться и темным путам гордыни, душу мою опутать! Грешен, Отче! Возгордился преступно, видя задания завершения близость! Грешен!

Запись номер МХХР-24-ССВА-007

Благодарю, Отче!

В бесконечном долгу пред тобой пребываю, милость твою, незаслуженно, получив!

Милостивец!

Нашёлся миг, в делах твоих, и душа моя возрадовалась, знак твой узрев. Ещё миг – и твой недостойный слуга, очистив молитвой душу, Именем Твоим укрепив и оградив её от греха, новое испытание получил!

И вновь Ты, данью своей заботливой, отвёл искус, не бросая меня на прозябание во тьме нечистой!

Ибо стоило мне, демона гордыни попрать Именем Твоим, как из отсека казарменного, дева юная, станком стройная, ко мне вышла. В одежды, облегающие облечена, на плече шуйцы – символ Медикуса, на одесной – символ гвардии твоей.

Видя слугу твоего, на коленях молящегося, встала она рядом, поклон отдала, да молвила, вопрошающе – не тот ли я посланник Боевых Сынов Твоих, что её вывести из стен сих мрачных должен?

Отвечаю ей, что воля пославших меня в эту скорбную обитель, требует спасение лишь псионику пехотному даровать, а остальным, тем, чьи души семена ереси не поразили, надлежит спасение самостоятельно, уповая на Имя Его, вести.

Скривилась тогда она, в ответе моём радости себе не найдя.

Мне бы, неразумному, уже тогда должно встревожиться было, но нет!

Пребывая в унынии, дыхание греха гордыни, смрадное, обоняв, не встревожился, радости, на лице медикуса не заметив. Ибо как не радоваться тут, видя слугу Его рядом? Разве не должно всем, помощь делу Его оказывать, спеша волю Высочайшую исполнить?

А девица сия, поняв, что тело свое, суть сосудом греха бывшее, ей самой спасать придётся, искушать меня взялась.

Да, Отче!

Плотью юной, линиями совершенными, формами упругими! Обнажила она тело своё белое и руки ко мне тянет, наслаждения наземные обещая, в обмен на выход из стен этих кровавых!

Но что мне, выбравшему служение Тебе, телесные утехи? Путь свой окончив рядом с Тобой в Вечности пребывать – вот истинное наслаждение и цель, жить, ради которой, стоит!

Поняв, что не поддался я искушению сему, дева рукой повела и пала пелена с глаз моих! Не красу юную, сил жизненных полную, перед собой увидел я, но старика мерзкого, с хихиканьем гнусным на посох, псионическими символами покрытый, опиравшегося.

– Что, – смешком едким речь обильно сдобрив, начал он: – Слаба плоть грешная, усмирению не поддающаяся? Ишь, зарделся, перси узрев! А раскраснелся-то как, задышал как!

Каюсь, Отче! Правду он говорил – взволновало меня зрелище плоти той постыдное!

– А хочешь, – продолжил речи он свои искусительные: – Сия плоть, и другие, видом ей не уступающие, твоими станут? Ласковыми, да послушными, радостно любой твой каприз исполняющими?

Ох, Отче!

Наполнился воздух, нас разделяющий, образами сладострастными, слабую плоть мою, формами разными, искушающими.

Но не поддался я! Ибо любовь моя лишь Тебе одному принадлежит!

Как был – на коленях, вознёс я молитву, дух укрепляющую, отринуть стремясь, соблазны, всё плотнее меня обступавшие!

И вера в Тебя уберегла меня!

Очистился взор мой, стоило лишь первым словам гимна святого с губ моих сорваться! Узрел я бесовские и постыдные изгибы тел чешуйчатых, слуг Слаанешевских рядом пребывающих! А поняв, что волею Твоей новое испытание мне даровано, вскинул огнемёт свой и в упор, псионика тёмного, душу свою бессмертную Хаосу продавшего, в упор поток пламени святого, излил!

Закричал он, очищение проходя! Истаяла оболочка телесная, душу прогнившую, чешуёй демонической покрытую, обнажая!

Но не убоялся я!

С именем Твоим на устах изгнал я тьмы порождение!

Славься же Отец наш! Твоими усилиями, через нас, ничтожных проходящими, да очистится мир сей, греха и тьмы полный!

Запись номер МХХР-24-ССВА-008

Стоя на коленях я вздрагивал, когда слова Примарха, тяжкие в своей обвинительной сути, падали на меня подобно каплям раскалённого метала.

– Уничтожил собственность Империума. Самолично покарал еретиков, взяв на себя полномочия суда. – Примарх смолк, давая отдых горлу, отпил води и продолжил: – А так же! В нарушение прямого приказа, уничтожил штатного псионика, проходившего службу в составе сил Астра Милитариум. Это убийство не позволило представителям Префектус Департаменто Мониторум, – последовал кивок в сторону комиссара, с безразличным видом игравшего темляком своей сабли: – Провести дознание о причинах возникшего мятежа.

Слушая эти обвинения я, сохраняя покаянное выражение лица, мысленно читал молитву о ниспослании мне терпения и кротости, коротая время в ожидании заключения. То, что Комиссариат не упустит своего случая подгадить нам, Инквизиторам, я и не сомневался. Видя в нас конкурентов Департамент Перфектус Мониториум, постоянно чинил препоны нашей работе, желая оставаться основной и единственной структурой, имевшей власть над людьми.

И пусть им! Нет у нас притязаний подобного образа. Спасение душ, жизнь вечную им даря – разве может быть цель выше? А тела, власть над ними – тлен это.

Тлен и суета.

– Обвиняемый! – Примарх, закончив с перечислением моих грехов, навёл на меня судейский жезл: – Вам есть что сказать? Вы осознаёте глубину преступления?

– Добрый Примарх, – встав с колен, кланяюсь ему: – Добрые господа, в числе коих особо рад видеть я коллегу своего, служителя славного офиса Перфектум Мониториум, – кланяюсь остальным и сохраняя на лице постное выражение, с удовольствием отмечаю кривую улыбку, исказившую лицо комиссара.

– Грешен! – Вздыхаю и развожу руками.

– Вину – признаёшь? – Следует немедленный взмах жезла.

– Грешен, как и все мы. Ибо Он только безгрешен есть!

– Речь про тебя!

– Да что вы, – шагнув вперёд, комиссар отщелкивает замок кобуры: – Преступление совершено, признание получено. В расход! – В его рука появляется болт-пистолет, направляющий свой воронённый ствол на меня: – Именем Департамента! Объявляю!

– Не стоит так спешить, коллега, – вклиниваюсь в его речь, дождавшись крохотной паузы: – Я выслушал вас, высокие господа, и теперь, покорнейше прошу позволить мне сказать.

– Да что его слушать! Провалил задание! Псионика угробил! – Сухо щёлкает предохранитель: – В расход!

– А ведомо ли, коллеге моему, – откинув капюшон рясы, печально смотрю на начавшего наливаться кровью комиссара: – Что сей специалист, о сохранении которого вы столь сильно сожалеете, был заражён Хаосом?

– Чего? – Пистолет в его руке вздрагивает.

– Зараза Слаанеша, – киваю ему: – Все доказательства в памяти моего сервитора: – Как и моё заключение о необходимости очищения.

– Доказательства – посмотрим, – хмурится Примарх, с явным сожалением откладывая жезл правосудия: – Сервитор где?

– В моей келье, господин, – смиренно опускаю голову: – Он полностью в Вашем распоряжении. Данные скопированы и отправлены в офис Инквизиториум.

– Кхм, – не зная, что сказать, Примарх вертит жезл в руках.

Ну да, дорогие мои, неужели вы думали, что я вот так просто позволю себя к стенке поставить?

– Если вы позволите, – кланяюсь ему и получив разрешающий, хоть и раздражённый кивок, поворачиваюсь к комиссару:

– Уважаемый представитель офиса Перфектум Мониториум, – посылаю ему полную любви улыбку, от которой его передёргивает: – Вы не поведаете нам, отчего вашему уважаемому департаменту, вдруг потребовался заражённый Хаосом специалист? Возможно, будучи загруженный поручениями нашего доброго Примарха, – коротко кланяюсь в сторону замершего на своём месте Примарха: – Я упустил что-то? И Комиссариат теперь ведает и вопросами прикладной демонологии?

– Нет! – Пистолет исчезает к кобуре: – Но у меня был приказ! Доставить!

– Демонхоста? Доставить? – Искренне, и почти не наиграно, удивляюсь: – Самим привести рассадник ереси и тьмы в дом свой?! Упаси нас Отче от подобного!

– Инквизитор! – Вспорхнувший в ладонь Примарха жезл нацеливается мне в грудь: – Вы обвиняете?

– Кто я такой, чтобы обвинения делать? Тем более в адрес коллег моих, благим делом занятых.

– И на том – спасибо, – бурчит Примарх, и когда жезл опускается на стол, продолжаю.

– Этим вопросом, мои братья по офису займутся. Уверен, – киваю комиссару: – Вот у них да, вопросы к вам, появятся.

Запись номер МХХР-24-ССВА-009

Да укрепит меня Имя Твоё, да придаст оно уму моему ясности, страхи постыдные изгнав прочь!

Сей час, уподобясь песчинке, затерян я меж звёзд, лишь на исправность Ксифиона – перехватчика космодесантного, уповая.

Но, Отче!

Счастлив я безмерно, что Примарх, действуя по наущению Твоему, новое испытание предо мной поставил. Ибо вижу в этом руку твою, меня для свершений тяжких, готовящую. А думать иначе, считая, что Примарх, раздражённый произошедшим, решил от меня отделаться, не могу. Ибо грех это, так о Сынах Твоих думать.

Вот я и не думаю, устремив помыслы свои на задачи поставленной решение.

Зело тяжела задача сия есть!

Тяжела, опасна и, не будь я верным слугой твоим, неисполнима.

Но уверен я – не оставишь ты слугу своего, не бросишь его на растерзание и поругание нечистыми! А укрепишь и на путь верный, победу дарующий, наставишь.

Транспорт Торговца Вольного, по несчётным мирам путешествующего, надлежит мне к свету привести, вернуть в лоно Империума, вычистив заразу, на борту его расплодившуюся!

Дарован, для задания выполнения, был мне сей перехватчик, сейчас на сближение с транспортом спешащий.

Каюсь, Отче – не опытен слуга твой в пилотировании, а времени освоиться братья мне не дали. Сунули лишь книгу, инструкций полную, в кабину посадили, автопилот заранее настроив и дружным хором, благословили, прося проявить тщательность и не спешить обратно.

Добрые братья, заботливые.

Да, прямо так, закидывая в кабину, и сказали – мол не стоит назад спешить. Надо, мол, всё тщательно, каждый уголок торговца этого, проверить.

Как можно подвести детей Твоих, просьбы которых, стволами болтеров, под рёбра тебе уткнувшихся, подтверждены?

Ни как нельзя.

И нет места злобе в сердце моём, хоть и болит спина, касание стволов, принявшая. Ибо ведаю – то испытывал меня Ты, смирение, терпение и кротость тем проверяя. Но с честью выдержал я всё! И сейчас, будучи с Тобой наедине, возношу молитвы хвалебные, благодаря Тебя за внимание пристальное к персоне моей скромной.

Вот уже и корпус тёмный, торговца того, виден стал. Невелик он, к Азерос классу относящийся. Всего полторы тысячи метров – кроха по сравнению с Баржей Ордуса Кочергануса. Та, на более чем восемь тысяч шагов Твоих, священных, протянута. А здесь…

Увиденное, сердце моё ликованием наполняет!

Испытание сие – мне по силам! Слава тебе, Отче! Слава!

Счастлив я служить тебе и ревностно отнесусь к заданию сему, вернув овцу заблудшую в объятия твои!

(КОНЕЦ СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 1 – борт Боевой Баржи Ордена)

(НАЧАЛО СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 2 – вольный торговец «Благодатное Прикосновение»)

Запись номер МХХР-24-ССВА-010

Надеяться, что створки грузового трюма раскроются, едва мой сервитор пошлёт запрос о посадке, было бы, по крайней мере неразумно. А если судить по неписанным правилам нашего офиса, так и вовсе глупо.

Даже преступно, ибо кто добровольно голову на плаху кладёт, ещё даже и не приступив к выполнению задания?

Известно же, как отщепенцы, средь чуждых рас торговлю ведущие, нашего брата любят. И, должен признать, это чувство имеет вполне обоснованные причины. Ведь как не запачкаться, с творениями общение ведя, кои к Отцу прочтения должного не проявляют? И ладно, если речь идёт о тех, чьи народы были приняты в лоно Империума. Это я про Огринов и прочих, вполне вписавшихся в доктрины Астра Милитариума.

А вот Эльдары? Те, что светлые. Так они, одним только наличием братьев своих тёмных, крест на себе поставили. На душах своих никчёмных.

Или, вот Тау взять.

Вроде как имунны они к варп эманациям, но слухи, из тех, что наши осведомители доносят, слухи эти ясно указывают, что нет-нет, да и рождаются у них дети, к варпу восприимчивые. И особенно часто, это в семьях Этериалов, сиречь наставников расы, случается. А такие факты любой нефрит ордена нашего сложит, мигом опасность для человечества уловив. Ага, а ту самую – чему, наставнички такие, народ свой научат? Те, что к шепоту варпа восприимчивы?

Вот. Уловили?

То-то и оно.

Про прочие расы и говорить не буду – одного взгляда на орков, или, огради Отец, на хаоситов проклятых бросить достаточно, чтобы всю пагубность их узреть. Про тиранид, я и вовсе смолчу – тут и без слов излишних картина ясна.

Нет, не зря торговцы, себя самостийно «вольными» называющие, бегут от брата нашего как от огня. Ибо как можно, средь всей этой нечисти путешествовать, и душу в чистоте сохранить?

Невозможно это. Никак невозможно.

Кораблик мой, пока я мыслям этим предавался, скрытно, огни отключив и активность всю снизив, замер в десятке метров от борта «Благодатного Прикосновения», ожидая от своего пассажира, меня то есть, дальнейших действий.

Что ж.

Я погладил край пульта, украшенного тонким переплетением растительного орнамента. Не буду я держать тебя.

Шлем на голову, системы брони на изоляцию, колпак кабины – откинуть.

Негромкий свист вырвавшегося на свободу воздуха, облачко мелкого мусора и я, отстегнув ремни, медленно всплываю над креслом.

Ничего сложного нет – бок корабля, тёмный, покрытый копотью атмосфер различных планет, совсем рядом и я легко перепрыгиваю разделяющую нас пустоту.

Шёлк!

Магнитные держатели припечатывают меня к корпусу, спасая от полёта в бесконечности.

Порядок, держат.

Оглянувшись, успеваю заметить, как Ксифион мой, отлетает прочь, выплёвывая из маневровой тонкой струйки газа. Разворот и он, осветив борт транспорта вспышкой двигателей, исчезает из виду, теряюсь среди множества звёзд

Ну да ладно, и мне пора.

Сверяюсь с картой борта, высвеченной мне сервитором и поспешно направляюсь в сторону ближайшего аварийного люка. Надо торопиться – как бы не были пьяны находящиеся на борту, вспышку двигателя они не могли не заметить. И сколь бы не был плотен дурман, окутывающий их мозги, не понять, что корабль этот вызвал чей-то интерес просто невозможно. А раз так, то самое место сделать ноги, сохраняя себя от подобного внимания.

– Бегите, – откидываю крышку люка ровно в тот момент, когда отсвет за кормой выдаёт пробуждение двигателей корабля.

– Бегите, и не будет спасения вам, в бегстве вашем поспешном, – начинаю напевать молитву, запечатывая ржавой вертушкой, блин люка над собой.

– Бегите, но идёт за вами свет очищения, души ваши спасти должный! И не удастся вам ласкового касания его избежать!

Прижимая к себе огнемёт начинаю спуск по скоб-трапу аварийного лаза.

– Не удастся, даже и не думайте!

Запись номер МХХР-24-ССВА-011

Корабль, куда ты, Отче, волей своей направил меня, просто сочится ересью! И я, твой ничтожный слуга, лишь на мудрость твою уповаю, ибо не допустишь ты погибели моей, спасёшь, дланью благословенной прикрыв, как и прежде Ты делал!

Первые же шаги, сделанные мною по верхней палубе, постами точечной обороны усеянной, наполнили душу мою тревогой. Ибо было тут склизко, душно и миазмами хаоса пропитано. Безобразные, шевелящиеся наросты на стенах, корни, пол пересекающие – с наростами злокачественными, из которых жижа зловонная сочилась – сомнений не было, Нургл, проклятый сим судёнышком владел, заполнив тело его духом своим нечистым.

Отыскав сухое, не загаженное им местечко, опустился я на колени, спеша дух свой молитвой светлой укрепить, да к Тебе обратившись, сил на работу, очищающую, обресть.

И был мне знак Тобой дарован!

Стоило лишь словам первым от губ моих отделиться, как вспыхнули светильники, сумрак разгоняя! Уловил Дух Корабельный присутствие моё, а с ним и очищение от пут еретических скорое увидел.

Воспрянул я духом, благословение на труд сей Твоё получив, поднялся и огнемёт свой верный, на режим усиленный переключил.

И не зря сказано, что помогаешь Ты тем, кто знаки твои узрев, не расслабляется, под защитой Твоей себя пребывающим считая, но настороже держится! Ибо не успел я и пары шагов к двери ближней сделать, как раскрылась она, орды демонят, взгляду человеческому мерзких, выпуская! А за ними увидел я силуэты крупные, рогами увенчанные, ко мне спешащие!

Вскинул я оружие своё, провёл рукой по священным текстам на теле его выгравированным, да встретил толпу пищащую, да подпрыгивающую, потоком огня, очищающего!

Но зело много их было – отступать мне пришлось, пол пред собой озёрами пламени покрывая!

Слава тебе, Отец мой!

Не смогли демоны, что мелкие, что крупные, преграду эту преодолеть – все в пепел обратились!

Вознёс я молитву благодарственную и дальше двинулся, волю Твою спеша исполнить.

Прошёл всю палубу верхнюю из конца в конец, гнёзда нечистые выжигая, а как к лифту приблизился, то сомнения меня обуяли. А нет ли ловушки там, злокозненным расставленной? Не окажусь ли я, слуга твой верный, в нём как в ящике подарочном, демонам на радость приготовленный?

И снова ты руку свою спасительную мне протянул!

Ибо стоило мне только к створам ворот лифтовых приблизиться, как скрежетнули они, проход открывая и явилось мне нутро его, заражением демоническим не тронутое! А разве возможно сие, когда всё вокруг осквернением бога тёмного пропитано?!

Всё, и лишь лифт нетронут?!

Нет, ясно стало мне, что ловушка это!

Приблизился я к проёму освещённому, чистотой и непорочностью сверкающему, да не вступая внутрь, изогнувшись, кнопку хода нажал, лифт на уровень ниже отправляя.

А сам, стоило створам сомкнуться, по лестнице вниз двинулся, ступая внимательно, ноги от плоти нечистой сберегая.

Запись номер МХХР-24-ССВА-012

Спуск по лестнице много времени не занял. Внимательно глядя себе под ноги – поскользнуться на толстых корнях и лужах покрывавших едва ли не каждую ступень, я менее чем за пять минут спустился на уровень ниже, где, прижавшись к углу стены, осторожно выглянул в холл.

Картина, открывшаяся моему взгляду, заставила меня вздрогнуть и похвалить себя за предусмотрительность – прямо перед лифтом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояла тройка демонов.

Здоровенные – каждый раза в два выше меня, покрытые крупными роговыми пластинами, сжимая в руках дубины из обломков корабельного оборудования, они ждали момента открытия створов лифта, чтобы немедленно наброситься на оказавшегося внутри.

Короткий писк зуммера и индикатор над дверьми наливается зелёным, давая понять, что ещё немного и…

Не дожидаясь открытия створок чуть выдвигаюсь из-за угла.

Демоны полны решимости – дубины в их руках поднимаются вверх, створки начинают расходиться и огнемёт в моих руках вздрагивает, посылая шар огня прямо им на головы. Самый расторопный из демонов, учуяв моё движение, поворачивает голову, но только для того, чтобы увидеть летящий прямо в его безобразную морду сверкающий очищением шар.

Он взрыкивает, пытается попятиться, налетая на своих сородичей и я, спеша закрепить успех, делаю шаг вперёд, заливая пол под их, похожими на тумбы, ногами, потоками жидкого пламени.

Визг корчащихся в пламени существ перекрывает свист пущенного в форсажном режиме огнемёта. Его оба ствола изрыгают потоки огня, и я вожу им из стороны в сторону, не позволяя демонам вырваться из смертельного плена.

Пара минут и всё кончено – пламя опадает, оставляя перед раскрытым лифтом дымящиеся головешки. Осторожно и опасливо обхожу их – с демонами, пусть и сожженными до праха, расслабляться нельзя. Их природа полностью не изучена – насколько я помню лекции, создания эти вполне могут ожить, получив от своих тёмных хозяев подпитку.

Пятясь, и не сводя с них взгляда, отхожу в коридор, где, прижавшись к стене, вытаскиваю из поясного кармашка цилиндрик осколочной гранаты. Взмах руки и она, весело моргая огоньком детонатора, летит в сторону лифта.

Раскат взрыва. Визг осколков по стенам.

Вот теперь я спокоен – даже если Нургл, да будет проклято его имя, и попробует возродить слуг своих, сделать это будет затруднительно. Попробуй-ка, собери пазл из разорванных в клочья прожаренных ошмётков тел! А даже если он и озаботится подобным, то мне легче – меньше сил на управление теми, кто здесь присутствует, останется.

Иду по коридору, держа оружие наготове и подобная предусмотрительность меня вознаграждает уже спустя полтора десятков шагов. Неприметная дверь распахивается и оттуда, вопя, размахивая стволами и стреляя, на меня выкатывается разномастная людская толпа. Сразу несколько попаданий расцвечивают мою броню яркими пятнами. Падаю на спину, одновременно вскидывая огнемёт – наставник по огневому бою мог бы мной гордиться, насколько сноровисто проделываю я этот приём. Воздух, где только что было моё тело прямо-таки вскипает от множества трасс, пронизывающих его.

Лежа на спине окатываю толпу потоками огня – их крики, такие торжествующие всего секунду назад, сменяются воплями боли. Ещё пара залпов и всё заканчивается – на полу, там, где только что бесновалась толпа, застыло сплавленное воедино месиво, из которого, словно в мольбе о милости, воздевают к потолку скрюченные пальцы, почерневшие прутья рук.

Хоть и заслужили они подобный конец, я не могу оставить заблудшие души без напутственной молитвы. Утвердившись на коленях запеваю литанию «Доброго Пути», искренне, всем существом своим, желая грешникам получить прощение Его, оказавшись подле Златого Трона.

Писк сервитора достигает моего слуха когда последние слова священного гимна, эхом прокатившегося по пустому коридору, стихают, наполняя душу мою лёгкой печалью. Да, именно печалью, ибо их путь окончен, а мой… Мой, увы, ещё далёк от завершения и неведомо мне – найдётся ли кто рядом, чтобы сердечной молитвой направить душу мою, израненную в борьбе, к свету Его.

Писк повторяется и, повернувшись, обнаруживаю проекцию карты этой палубы. На ней, отвратительными сизыми пятнами проступают наросты гнездилищ нечистого. Из них, через эти полные скверны, порталы, сочится в нашу реальность мерзость хаоса.

Сжечь! Огнём запечатать проходы, по которым легионы демонов ворвутся в наш мир, рассыпая заразу вокруг себя!

Сжечь! И чем быстрее прерву я пуповины эти, тем быстрее воля Твоя исполнена будет. А раз так, то не след мне колебаться – именем Твоим, да будет корабль сей очищен!

Запись номер МХХР-24-ССВА-013

За Императора!

За Империю и Человечество!

Сколько раз, именно эти, пропитанные кровью слова, поднимали в атаку твоё, израненное в сражениях воинство! Сколько раз, воины, шептали их, ощущая приближение смерти!