Любовь Юн Сока

– И почему вы думаете, что я смогу достать ваш телефон? – он говорил уже спокойнее, но все так же смотрел на нее из-под сведенных в линию темных бровей.

«Красивый!» – вдруг неожиданно для себя подумала девушка, а вслух произнесла:

– Ну… Вы кажетесь тут самым адекватным…

«Ой, ну и ляпнула ты, Зойка!»

Причудливо очерченных губ молодого мужчины коснулась легкая усмешка:

– Это вы сейчас так делаете мне комплимент или хитростью стараетесь уговорить на помощь вам?

– М-м-м… – промычала неопределенно девушка.

Его лицо было сейчас так близко, что она могла рассмотреть крошечные морщинки в уголках губ и даже коричневые крапинки в бирюзовой зелени радужек, обведенных темно-зеленым.

И Зоя вдруг отчетливо вспомнила слова подруги насчет «я бы с ним замутила»…

А мужчина, не отрывая от ее лица взгляда, понизив голос, спросил:

– А почему вы покраснели?

Девушка вспыхнула еще жарче и отвернула в сторону лицо, пряча румянец:

– Нипочему! Так вы мне поможете?

– А почему не обратились к доктору Киму?

– Я обратилась…

– И что он?

– Ничего. Пообещал помочь. Но пока ни его, ни телефона…

– Могу дать вам свой телефон, – вдруг сказал он спокойно.

– Зачем мне ваш телефон?..

– Ну, вы ведь, кажется, хотели позвонить родным?

– Да, правда, что же это я?.. – она опять почувствовала укол в висок. Безотчетно поднесла пальцы к виску и принялась растирать, стараясь преодолеть приступ боли.

– Так, стойте-ка! Что с вами?

– Голова… болит… – язык у нее почему-то заплетался, а потом лицо мужчины стало расплываться, и Зоя почувствовала, как ее ведет куда-то в сторону.

«Сейчас упаду», – как-то отстраненно подумала она, проваливаясь в темноту. Но почувствовала чьи-то руки, подхватившие ее, и затем услышала сдавленное ругательство на корейском языке. Точно ругательство, судя по интонации… И – всё. Дальше уже ничего не было.

Глава шестая

Юн Сок уже давно так много не разговаривал по-русски. Родители обычно говорили между собой на хангуго1, лишь изредка Анна обращалась к сыну или дочери на своем родном языке. Тем не менее, дети свободно говорили на нем, и даже Юн Ги за столько лет научился понимать русские фразы. Просто окружающая действительность диктовала свои условия.

И вот теперь он за какие-то пару дней говорил по-русски больше, чем за предыдущие несколько месяцев. Эта девчонка заставляла его поступать так, как раньше он никогда бы не поступил. Поступать нелогично. Она раздражала его своими поступками, своим упрямством.

Но когда она вдруг прикрыла свои полупрозрачные серые глазищи и начала крениться вбок, мужчина едва успел подхватить ее на руки и уберечь от падения на плиты пола и вторичного повреждения руки. И только выругался по-корейски. Хорошо еще, что не выматерился на «великом и могучем». Хотя девчонка его все равно бы не услышала – она элементарно потеряла сознание.

Бурча себе под нос что-то о «невыносимых русских девчонках, которые ни в грош не ставят работу врачей», он быстро направился к палате, где должна была в это самое время находиться бессознательная девушка. Попавшаяся ему навстречу медсестра распахнула глаза, видя, как доктор Шин собственноручно несет куда-то больную, но Юн Сок, не давая ей возможности что-то сказать, произнес быстро сквозь зубы:

– Срочно найдите доктора Ким Тхэ Уна! Пусть немедленно идет в палату своей пациентки!

– А… Какая палата, доктор? – только и пролепетала растерянная женщина.

– Он знает! Скажите – русская опять нарушила режим! – и, не останавливаясь, прошел дальше.

В палате, которую раньше Зоя занимала единолично, появилась еще одна больная – женщина далеко за шестьдесят. Она сидела на своей кровати и только с изумлением воззрилась на появившуюся на пороге странную пару.

Не обращая на нее внимания, Юн Сок осторожно опустил Зою на кровать и, сдернув с шеи фонендоскоп, начал прослушивать ее грудную клетку, пытаясь понять, почему она потеряла сознание. Сердце работало ровно, но тихо. Он уже закончил с процедурой, когда двери снова распахнулись, и в палате появился молодой доктор Ким и та же медсестра, которая встретилась Юн Соку.

Увидев Юн Сока, Ким закусил нижнюю губу:

– Простите, сонбэним! Эта больная – просто кладезь проблем!..

Повесив шланг фонендоскопа на шею, Юн Сок посмотрел на коллегу:

– Вы принесли ее телефон?

– Что? Телефон?.. Боже! – он досадливо хлопнул себя ладонью по лбу.

– Рискну предположить, что нет, – с долей скепсиса произнес Юн Сок.

– Она уже и вас с этим своим телефоном напрягла? Почему она вас постоянно беспокоит?

– Понятия не имею. Но она, словно специально, каждый раз оказывается на моем пути, – пожал плечами мужчина. – Как будто подкарауливает… И, коллега! Сделайте уже что-нибудь с тем, чтобы она не нарушала режим. Этим она вредит только себе. Вот сейчас просто потеряла сознание. Я просто удачно оказался рядом. Иначе запросто могла разбить себе голову и снова повредить руку…

– Да-да, я прослежу за этим! – закивал Ким.

«Плохо же тебе это удается, раз каждый раз она сбегает из палаты», – подумал Юн Сок, но вслух только вежливо произнес:

– Сердцебиение больной в норме. Ей просто нужно соблюдать постельный режим… Сестра, проверьте, не пора ли этой пациентке ставить капельницу…

– Хорошо, доктор, – ответила женщина и, достав из пластикового кармашка на спинке кровати планшет с прикрепленным к нему листом бумаги, начала сверяться с записями. Молча покачала головой и спросила:

– Я могу идти, доктор? Этой пациентке пока не нужно никаких процедур.

– Конечно, идите, сестра, – сказал Ким.

Она тихо вышла из палаты.

И в эту минуту Зоя пошевелилась и жалобно простонала, а потом открыла глаза, в которых плескалось непонимание. Девушка будто не могла осознать, где она находится. Но вот взгляд ее остановился на все еще сидевшем на стуле у кровати Юн Соке, и девушка произнесла по-русски:

– Вы… Что со мной было?..

– Вы потеряли сознание, – ответил на том же языке Юн Сок и добавил. – Не подводите своего доктора, Зоя! Ваше поведение может стоить ему работы…

– Простите… Я не специально… – она поморщилась.

Он только вздохнул:

– Что вы творите?! – и покачал головой. А потом посмотрел на коллегу, который так и стоял там, рядом. – Доктор Ким, если понадобится, можете привязать ее к кровати. Ей нельзя вставать!

– Я вас понял, сонбэним! – ответил тот, поджав губы.

Юн Сок поднялся со стула и направился к двери, но в спину ему прилетел взволнованный голос девушки:

– Что вы ему сказали?!

Он остановился и, обернувшись, произнес с усмешкой:

– Я посоветовал ему привязать вас к кровати!

– Да вы совсем рехнулись! – возмутилась русская. – Что за методы лечения такие?!

– Вы сами в этом виноваты! Нарушительница правил, – и он вышел из палаты.

Зоя шумно выдохнула и прикрыла ладонью глаза. Потом посмотрела на Кима, который, сложив руки на груди, с неприязнью смотрел на девушку. А она перешла на английский.

– Простите, доктор, – ее голос звучал примирительно. – Я понимаю, что доставила вам неприятности, но поймите и вы меня…

– Я, конечно, не должен так говорить, мисс, но вы – крайне проблемная пациентка! – припечатал он.

– Я пойму вас, если вы откажетесь от меня, – виновато сказала она.

– Надеетесь перебежать к доктору Шину?! – саркастически бросил Ким.

– Нет, что вы! – поспешно ответила девушка. – Не думаю, что он согласится принять меня!

– Абсолютно согласен с этим! – он, похоже, все еще сердился. – У доктора Шина своих пациентов полно, чтобы брать еще и неадекватную русскую туристку с сотрясением мозга.

– Простите… Но… Помните, я просила вас принести мне телефон…

– Увы! Я не принес его, – жестко ответил молодой мужчина. – У меня не было времени сходить в камеры хранения…

– О-о-о… – протянула Зоя, снова прикрыв глаза ладошкой. – И что же мне делать?..

– Только ждать. Причем, ждать в постели! Я постараюсь принести вам ваш телефон!

– Спасибо, доктор!

– Еще не за что благодарить меня, – ответил Ким. – Сейчас вам нужно неукоснительно соблюдать мои рекомендации. Больные с сотрясением мозга должны соблюдать постельный режим как минимум несколько дней. Не соскакивать с постели, когда вам это заблагорассудится! Вы слышите меня?! И никакого чтения, громкой музыки или, упаси бог, телевизора. Аккуратно принимайте назначенные лекарства. И, пожалуйста, мисс! Заклинаю вас – не подводите меня! Мне не нужны неприятности от начальства!

– Хорошо! Я обещаю…

– Вот и отлично! – и он повернулся к пожилой женщине, которая так и сидела на своей кровати, похоже, ни слова не поняв из разговора докторов и светловолосой девушки, которую принес в палату один из врачей. – Матушка, как вы себя чувствуете? Голова не болит? Давление вам медсестра измеряла?

Обрадованная, что доктор, наконец-то, обратил на нее внимание, пациентка заулыбалась и быстро заговорила, рассказывая о своем самочувствии.

Зоя, естественно, ничего не понимала из их разговора и, прикрыв глаза, расслабилась на кровати. Голова еще побаливала. Она не помнила, как оказалась в палате, но предполагала, что это именно доктор Шин принес ее туда. Ну, или кто-то по его распоряжению.

Вот же, как неловко вышло… Ее обморок только лишний раз подтвердил слова зеленоглазого мужчины, что ей нужно больше лежать в постели.

Но девушка понимала и то, что каждый день, проведенный в этой клинике, будет стоить ей не одной тысячи рублей. Поэтому нужно было как можно быстрее заполучить свой телефон и созвониться с родными, сообщить им, где она сейчас. Доктор Ким о чем-то разговаривал с пожилой женщиной, и голос его звучал мягко и доброжелательно.

Ну, правильно, грустно подумала Зоя. Эта женщина явно не нарушала правил больницы…

Она решила потом обратиться со своей просьбой к медсестре, которая придет ставить ей капельницу. В конце концов, кто-то же в этом госпитале должен помочь ей!

С этой мыслью девушка окунулась в мягкие волны сна.

Юн Сок вышел из палаты, испытывая самые противоречивые чувства. С одной стороны, он испытывал раздражение – глупая девчонка в очередной раз натворила дел. А если бы он не оказался в тот момент рядом?.. Мужчина недовольно покачал головой.

А с другой стороны, сама виновата! И он снова ухмыльнулся, вспомнив, как она выпалила с возмущением, в ответ на его предложение привязать девушку к кровати. Пусть немного поостережется нарушать все мыслимые правила…

И, кстати, надо бы, и правда, найти ее телефон. Родственники, наверное, и впрямь, сейчас с ума сходят. И Юн Сок решительно повернул к лифту, чтобы спуститься на этаж, на котором располагался гардероб и камеры хранения. Именно там могли оказаться вещи девушки.

В гардеробе дежурила немногословная женщина средних лет. Юн Сок представился ей лечащим врачом пациентки, доставленной вместе с другими пострадавшими в автомобильной аварии, и попросил найти сумку русской туристки, в которой могли лежать ее удостоверение личности и телефон.

Женщина долго листала пухлую общую тетрадь, в которую, вероятно, вписывали информацию о поступивших на хранение вещах, потом открыла программу на компьютере, пробегая глазами бесконечные списки, нашла нужную дату и, наконец, удовлетворенно кивнула:

– Да, вот! Есть! Подождите минутку, доктор! Сейчас найду эту сумку.

Она поднялась из-за стола и пошла куда-то вглубь помещения, скрывшись за длинными стеллажами, на которых лежали вещи пациентов.

Вернулась она довольно скоро, неся в одной руке дамскую сумочку, которую Юн Сок мгновенно узнал – именно она была у девушки в их самую первую встречу.

– Проверьте – та ли это сумка, – сказала сотрудница, и мужчина послушно открыл сумочку, достал из нее паспорт и прочитал на первой странице написанное по-английски: «Зоя Кольцова. Российская Федерация».

В другом отделении сумки лежал телефон. Но когда Юн Сок попытался включить его, выяснилось, что гаджет разрядился. Он положил телефон обратно и ответил женщине:

– Да, спасибо вам! Это та самая сумка. Она принадлежит моей пациентке. Я должен передать ей эти вещи.

– Тогда вы должны расписаться вот тут, что забрали сумку, – и сотрудница показала, где именно он должен оставить свою подпись.

Через пару минут Юн Сок уже ехал в лифте, поднимаясь на этаж, на котором располагался его кабинет. Прежде чем отдавать девушке телефон, его следовало зарядить.

Очутившись в кабинете, мужчина достал из ящика стола зарядное устройство и подключил телефон к розетке. Моментально на экране высветилась надпись, подтверждающая, что телефон начал заряжаться.

Юн Сок положил сумочку на край стола, уселся в кресло и включил компьютер. Нужно было внести новые данные в электронные истории болезней пациентов, которых он вел. Вскоре Юн Сок полностью погрузился в работу.

Отвлек от дел его звонок собственного телефона. Звонила мама.

– Сынок, я не сильно отвлекаю тебя?

– Да нет, мама. Что ты хотела?

– Нас пригласили в этот четверг в гости Чи Мин и Айсулу. У Хэ Гё день рождения.

– Да, Су Ми говорила мне. Мы с ней даже ездили вместе покупать подарок для именинницы.

– Ты ведь пойдешь с нами?

– А в какое время это будет? Если днем, то, боюсь, я не…

– Конечно, не днем! Вечером, в восемь часов. Ты ведь уже освободишься с работы?

– А, да, в это время уже буду свободен. А кто еще будет, мама, ты не знаешь?

– Ну, мне звонила Айсулу. Я у нее об этом как-то не спросила…

– Ладно, неважно! В четверг, так в четверг. Хорошо, мама! Я подъеду к вам. Как там отец? Передавай ему привет!

– Конечно, мой дорогой! Передам! Ты сам-то как? Весь в работе, как обычно?

– Да, мама. Всё, как всегда. Работа, работа и еще раз – работа! – улыбнулся Юн Сок, откидываясь на спинку кресла.

– Бедный мой мальчик! Ты такой же, как и твой отец! Работая, забываешь обо всем!

– Мама, не жалей меня! – засмеялся молодой мужчина. – Я сам выбрал этот путь!

– Да знаю я вас, корейцев! – притворно сердито сказала женщина. – Все, как один, – трудоголики!

– «Нас, корейцев»?! – выделил голосом сын и снова расхохотался. – Мам, да ты сама давно уже превратилась в примерную корейскую жену и мать!

– Да, да, да! – притворно вздохнула она. – С твоим отцом иначе и быть не могло!

– Только не говори, что ты жалеешь!

– Да никогда! – горячо воскликнула Анна.

И они рассмеялись теперь уже оба.

– Ладно, сын! Не буду отвлекать тебя от работы. Да, кстати! Вчера заезжала Су Ми. Говорила что-то о том, что ты оперировал русскую туристку?

– Вот болтушка! – беззлобно произнес мужчина.

– А что? Это такой уж секрет? – спросила мать.

– Да нет! Какой там секрет! Две русских туристки попали в большую аварию, когда ехали в автобусе из Эверлэнда…

– О-о-о, – протянула Анна. – И что? Они сильно пострадали?

– Та, которую оперировал я – сильнее. А ее подруга только руку сломала и получила сотрясение мозга. Но зато эта вторая – намного проблемнее, – вдруг, сам от себя не ожидая, сказал Юн Сок.

– Почему? – спросила женщина.

– Ну… Это не телефонный разговор, мама, – уклончиво ответил он.

– Сыночек, вот теперь ты меня сильно заинтриговал! – судя по голосу, Анна улыбалась. – Обещаешь рассказать при встрече?

– Ну, хорошо, мама! Но не думаю, что это будет так уж интересно! – сдался Юн Сок.

– Мне интересно, Юн! Какие еще радости могут быть у пожилой женщины, сидящей дома?!

– «Пожилая женщина»! Это ты вообще о ком сейчас говорила?! Мама, ты прибедняешься! – засмеялся мужчина.

– А вот и нет! Твой отец пропадает в консерватории, а мне только и остается, что ждать его. Говорю же – примерная корейская жена…

– Ох, мама! Умеешь же ты рассмешить!

– Ладно, милый! И правда, я уже заболтала тебя! Все, отключаюсь! И не забудь – с тебя рассказ об этих русских туристках!

– Ладно, мама! Пока! Целую тебя!

– И я тебя, мой хороший! – и Анна первой повесила трубку.

Юн Сок еще некоторое время улыбался, думая о матери, потом вернулся к работе. Сохранил заполненные истории болезней. А потом взгляд его упал на так и лежащую на краю рабочего стола сумочку Зои. Телефон должен уже зарядиться. Рабочий день Юн Сока подошел к концу. Можно отнести девушке вещи и отправляться домой.

Хангуго1 – корейский язык в Южной Корее.

Глава седьмая

Рука под гипсом еще ощутимо болела, но Зоя старалась абстрагироваться от этой боли, примириться с ней, раз уж ничего изменить сейчас было нельзя. Однако у нее возникла другая проблема. Менее болезненная, но, пожалуй, более неприятная и неудобная, что ли. С аварии их привезли в госпиталь в том, в чем они были на экскурсии. Понятно, что ни запасной одежды, ни, тем более, нижнего белья у подруг не было – все осталось в хостеле.

Принимать душ и совершать иные гигиенические процедуры с одной здоровой рукой было, конечно, не реально. Но тело, привыкшее к ежедневному омовению, вскоре стало требовать привычных действий. Да и несколько дней ходить в одном и том же белье девушка не привыкла.

Правда, в санузле, примыкавшем к палате, на полочке перед зеркалом, висевшим над раковиной, лежали новые зубные щетки в упаковке и маленький тюбик зубной пасты – корейцы, как поняла Зоя, очень щепетильно относились к гигиене ротовой полости, поскольку услуги стоматолога в этой стране стоили весьма недешево. Рядом лежала пара плоских пластмассовых расчесок. Делать одной рукой какую-то прическу не представлялось возможным – даже элементарный хвост не завяжешь. Поэтому девушка просто расчесывала свои густые светло-русые волосы приятного медового оттенка.

Но вот снабдить пациентов чистым нижним бельем, хотя бы самым простым, персоналу больницы и в голову не пришло.

И Зоя не выдержала. Вечером, когда медсестра пришла с очередной капельницей, а потом через некоторое время вернулась, чтобы забрать стойку с прикрепленной к ней опустевшей бутылочкой с лекарством, девушка, покусав нижнюю губу, все же насмелилась и произнесла по-английски:

– Сестра, простите, я хотела бы узнать, где я могу принять душ… И еще. Могу ли я купить здесь где-нибудь нижнее белье?

Медсестра, приятная женщина средних лет, говорившая по-английски совсем немного, сначала все не могла взять в толк, чего от нее хочет иностранка. А когда та, краснея, показала обеими ладонями на свои бедра и грудь и несколько раз произнесла: «Нижнее белье. Трусики. Бюстгальтер», – медсестра разулыбалась и закивала, что-то говоря на родном языке.

И тут Зоя вспыхнула, как маков цвет, чувствуя жар не только на щеках (кожа у нее была тонкая и нежная и легко краснела), но и на шее. Потому что медсестра почему-то не закрыла дверь в палату, и сейчас там, у приоткрытой двери, стоял доктор Шин, который явно слышал весь предыдущий диалог. И то, как Зоя пыталась донести до разума сотрудницы госпиталя свои просьбы, и то, что ответила та.

Однако на лице его сохранялось невозмутимое выражение, словно он только что, сию секунду подошел к палате. Хотя Зоя готова была отдать руку на отсечение, что он стоял там какое-то время. Девушке стало очень неловко, как будто она совершила что-то неприличное.

«И вот зачем он снова явился?» – подумала она с неудовольствием.

Медсестра же, заметив мужчину, поклонилась и, подхватив стойку капельницы, шмыгнула мимо хирурга в полуоткрытую дверь.

Он же, между тем, вошел в палату, и девушка увидела, что мужчина держит в руке ее сумочку. Зоя так обрадовалась, что забыла о всяком смущении и приподнялась на кровати:

– Моя сумка! Вы нашли ее! – глаза ее засверкали от радости, словно два кристалла горного хрусталя, когда на них падают солнечные лучи.

– Лежите, не вскакивайте! – строго произнес он, подходя ближе и протягивая девушке сумочку. – Ваша? – кивнул он на сумку.

– Моя, моя! – закивала она и протянула вперед здоровую руку, но мужчина внезапно спрятал ее за спину. – Что? – возмущенно спросила она.

– Докажите, что она ваша! Что там лежало?

– Господи! Но если вы принесли ее сюда, значит, уже убедились, что она принадлежит мне! – от волнения Зоя не заметила, как перешла на родной язык.

– Что там лежало? – невозмутимо повторил Юн Сок по-русски.

И девушка начала перечислять, неотрывно глядя в лицо корейца, замечая, как дрогнули уголки его губ, как будто в намеке на улыбку. Ей нестерпимо захотелось как следует стукнуть его кулаком. Но вместо этого она ровным голосом назвала содержимое своей сумочки, и только после этого мужчина отдал, наконец, ей аксессуар.

Прижав вещь к груди, Зоя обвиняюще сказала:

– Вы специально это сделали!

– Что сделал? – он наконец-то позволил себе улыбнуться, и девушка не могла не признать, что улыбка невероятно красит его и без того симпатичное лицо.

– Заставили меня перечислять все то, что лежит внутри!

– Конечно! Надо же было мне отыграться за те проблемы, что вы доставляли!

– Это… низко! – выпалила Зоя, сверкая глазами.

– Ничуть! – парировал он довольно. И добавил. – Проверьте, всё ли на месте. И, помнится, вы рвались позвонить своим родным! Передумали уже?

– Вот еще! – и она полезла здоровой рукой в сумку. Вынула телефон и обрадованно воскликнула. – Даже не разрядился! О! Спасибо тебе, господи!

– Мне, конечно, весьма лестно, что вы называете меня так! Но я не претендую… Можете просто сказать «спасибо», – усмехнулся он.

– Это… Вы?.. – захлопала она ресницами. – Вы что – зарядили его?

– А не надо было? – поднял он брови.

И девушка снова покраснела.

– Спасибо, – неловко буркнула она.

– Да на здоровье! Обращайтесь! Только, заклинаю, не носитесь больше по госпиталю! В следующий раз меня может не оказаться рядом…

– Я и не носилась… – пробурчала она себе под нос.

– Ну да, – скептически промолвил Юн Сок, изогнув под немыслимым углом одну бровь. – Ладно, оставайтесь. А мой рабочий день уже закончился! – и он зашагал к двери.

– Доктор! – поспешно окликнула Зоя. – Скажите, Маша… Как она?..

Он оглянулся:

– Ваша подруга пока в реанимации. Сами понимаете, черепно-мозговая травма – это не игрушки!

– И навестить ее нельзя? – без особой надежды спросила девушка.

– Увы! Пока нет! Но вам и самой нужно восстанавливаться. Оставайтесь в постели и больше отдыхайте! – и он, более не оглядываясь, вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

– Вот же жук, – отчетливо произнесла Зоя.

И в то же самое мгновение дверь открылась, и в щели показалась голова доктора Шина:

– Вы что-то сказали?

– Нет-нет! – энергично замотала головой девушка.

– Ну, значит, мне послышалось, – с притворным вздохом произнес он.

– Скорее всего, – со всей возможной твердостью в голосе ответила Зоя и проследила взглядом, как закрывается дверь палаты.

Девушка откинулась на подушку и шумно выдохнула. И тут же опасливо покосилась на кровать у противоположной стены комнаты. Пожилая пациентка, видимо, уже давно спала. Зоя отложила сумочку на тумбочку и прикрыла глаза. Звонить родным сейчас, когда соседка по палате спала, ей показалось неправильным. И девушка решила позвонить кому-нибудь из братьев с утра. И надо было как-то решать вопрос со сменной одеждой, особенно озаботиться тем, где раздобыть свежие трусики. Свои она, по понятным причинам, постирать не могла, а просить сделать это кого-то… Да она со стыда сгорит!

Однако утро принесло ей еще один сюрприз.

Началось с того, что пришла медсестра и измерила пациенткам температуру и давление, записала в истории болезни показания и предупредила, что скоро придет доктор Ким на обход. Зоя, наконец, позвонила одному из братьев, Антону, самому младшему из трех, и сообщила о том, с какую передрягу они с подругой попали.

Антон, естественно, разволновался, а потом трубку у него выхватил Егор и начал выяснять, что же произошло с «мелкой». Зоя начала рассказывать, и слезы сами собой брызнули из ее глаз. Егор, как самый старший и самый мудрый, велел ей «не реветь белугой» и заявил, что скоро они прилетят и заберут сестренку домой.

– Да-а-а, – еще горше расплакалась девушка. – Тут такое дорогое лечение, что придется выложить кругленькую сумму…

– Зайка, ну ты чего! Говорю же, со всем разберемся! Твое дело – только ждать нас и принимать то лечение, что тебе назначили.

Егор с самого детства, когда сестра была еще совсем крохой, переделал ее имя из «Зойка» в «Зайка» и так и звал девушку до сих пор в тех случаях, когда хотел приободрить ее и вселить уверенность.

Брат спросил название госпиталя, куда положили обеих девушек, и снова заверил ее, что они обо всем позаботятся.

Зоя еще шмыгала покрасневшим носиком, когда в палате появился молодой доктор Ким, ее лечащий врач.

Заметив состояние пациентки, он нахмурился и строгим голосом спросил: