Полная версия
Шато д'Иф и другие повести
Марио задумался над словом «непосредственно». Он спросил: «Надо полагать, вы уже пользовались услугами вашего заведения?»
И снова она бросила на него быстрый холодный взгляд: «Не хотели бы вы указать, какую сумму вы готовы потратить?»
«Я задал вопрос – вы не ответили», – напомнил Марио.
«Дальнейшие сведения вам сообщат впоследствии».
«Вы, случайно, не автомат? – полюбопытствовал Марио. – Вы дышите?»
«Не хотели бы вы указать, какую сумму вы готовы потратить?»
Марио пожал плечами: «У меня с собой восемь тысяч долларов». Он поджал губы: «И я заплачý еще тысячу, если вы покажете язык».
Регистраторша опустила заполненный бланк в прорезь стола и поднялась на ноги: «Будьте добры, следуйте за мной».
* * *Она провела его через внутреннюю дверь в коридор, а затем в небольшую комнату, почти пустую и лишенную украшений, освещенную единственным торшером с коническим колпаком, обращенным к потолку; стены были выкрашены в белый, серый и зеленый цвета. За столом сидел человек, стучавший по клавиатуре компьютера. У него за спиной стоял картотечный шкаф. В воздухе чувствовался слабый, но отчетливый запашок, напоминавший о мяте и жасмине, но с медицинским антисептическим привкусом.
Человек поднял глаза, встал и вежливо кивнул. Молодой блондин с волосами светло-песчаного оттенка, он был так же поразительно красив, как девушка-регистраторша. В голове Марио сформировалось расплывчатое подозрение. В каждом отдельном случае красота работников предприятия «Шато д'Иф» производила более или менее естественное впечатление. Вместе взятые, однако, они скорее не привлекали, а отталкивали – так, словно красота была имуществом, дорогостоящим приобретением. Она казалась напускной и вульгарной. Марио внезапно ощутил затаенную гордость – он гордился обыкновенностью.
Молодой человек был на полголовы выше Марио. В его широкой ровной груди угадывались крепкие жилы и сильные мышцы. Несмотря на почти чрезмерную, показную вежливость, он производил впечатление исключительно уверенной в себе, подавляющей своей волей личности.
«Господин Роланд Марио», – представила клиента девушка. И сухо прибавила: «У него с собой восемь тысяч долларов».
Молодой человек снова серьезно кивнул и протянул руку: «Меня зовут Мервин Аллен». Взглянув на девушку, он спросил: «Это все, Тэйна?»
«На сегодня все». Секретарша ушла.
«Восемь тысяч погоды не делают, – проворчал Мервин Аллен. – Садитесь, господин Марио».
Марио сел. «Надо полагать, продажа приключений связана с большими издержками», – заметил он, натянуто улыбнувшись.
«О нет! – искренние глаза Аллена широко открылись. – Это прибыльный бизнес. Но жадность операторов просто невероятна. Они считают, что мы должны делать, в среднем, двадцать миллионов в день. Иногда нам не удается собрать такую сумму».
«Прошу прощения за то, что причинил вам беспокойство из-за каких-то жалких грошей, – сказал Марио. – Если вам не нужны мои восемь тысяч, я их потрачу на что-нибудь другое».
Аллен великодушно развел руками: «Как вам угодно».
Марио продолжал: «Секретарша поведала мне, что за десять миллионов я мог бы приобрести наименее интересные услуги, а за десять тысяч – нечто действительно потрясающее. То есть, если я вообще ничего не заплачý, меня подвергнут вивисекции без анестезии?»
Аллен улыбнулся: «Нет. У нас вы в полной безопасности. То есть, никакой физической боли вы не испытаете, и вашей жизни ничто не угрожает».
«Но вы не можете сообщить никаких подробностей? В конце концов, я человек брезгливый. То, что вы считаете забавной шуткой, может вызвать у меня существенное раздражение».
Марвин Аллен безразлично пожал плечами: «Вы еще ничего не потратили и можете уйти, если вас не устраивает наше обслуживание».
Марио провел ладонями по ручкам кресла: «Это не совсем справедливо. Меня интересуют ваши услуги, но я хотел бы знать, хотя бы в общих чертах, в чем они заключаются».
Аллен кивнул: «Понятное желание. Вы не прочь рискнуть, но вы не последний дурак. Не так ли?»
«Совершенно верно».
Аллен привел в вертикальное положение лежавший на столе карандаш: «Прежде всего я хотел бы подвергнуть вас непродолжительному психиатрическому и медицинскому обследованию. Само собой, – он бросил на Марио откровенный взгляд ясных глаз, – мы не желаем, чтобы в „Шато д'Иф“ имели место несчастные случаи».
«Продолжайте», – сказал Марио.
Аллен выдвинул верхний ящик стола и передал Марио шапочку из морщинистого гибкого пластика, на которой блестели тонкие электроды: «Это шлем для регистрации энцефалограммы. Пожалуйста, плотно наденьте его на голову».
Марио усмехнулся: «Другими словами, детектор лжи».
Аллен мимолетно улыбнулся: «Пусть так – детектор лжи».
«Хотел бы я надеть эту штуку на вашу голову», – пробормотал Марио.
Аллен проигнорировал его замечание, вынул пачку распечатанных форм и отрегулировал верньер на панели под экраном компьютера: «Имя, фамилия?»
«Роланд Марио».
«Возраст?»
«Двадцать восемь лет».
Аллен уставился на индикатор, нахмурился, вопросительно поднял глаза.
«Хотел проверить, работает ли ваш детектор, – пояснил Марио. – Мне двадцать девять лет».
«Детектор работает, – обронил Аллен. – Профессия?»
«Архитектор. По меньшей мере, я пытаюсь заниматься архитектурой – сколачиваю собачьи конуры и клетки для кроликов по просьбе друзей и знакомых. Кроме того, в прошлом году я спроектировал завод корпорации „Гераф Флитер“ в Ганновере. Это был существенный заказ».
«Гм. Где вы родились?»
«В Буэнос-Айресе».
«Вы когда-нибудь работали государственным служащим? В полиции? В административной должности? В АПП?»
«Нет».
«Почему нет?»
«Бюрократические препоны. Не выношу бюрократию».
«Ближайшие родственники?»
«У меня есть брат, Артур Марио. Он поставляет кофе из Кальяо».
«Вы не женаты?»
«Не женат».
«Какова примерная стоимость ваших активов? Финансов, движимого и недвижимого имущества?»
«О, что-то вроде шестидесяти или семидесяти тысяч. На жизнь хватает, если не позволять себе ничего лишнего. Другими словами, я могу бездельничать, пока не сдохну от скуки».
«Почему вы решили обратиться в „Шато д'Иф“?»
«По той же причине, по которой к вам приходит любой другой. От скуки. От избытка нерастраченной энергии. От невозможности посвятить себя какому-нибудь делу, бороться с чем-нибудь».
Аллен рассмеялся: «Так что, по-вашему, мы поможем вам избавиться в какой-то мере от нерастраченной энергии?»
Марио бледно улыбнулся: «Хотелось бы надеяться».
«Мы предлагаем доброкачественные, полезные услуги, – доверительно сообщил Мервин Аллен. – Удивительно, что раньше никто этим не занимался».
«Возможно, вы правы».
«Но как вы решили обратиться в „Шато д'Иф“?»
«Нас было пять приятелей. Мы бросили кости. Человек по имени Пит Заэр проиграл. Он к вам приходил. Мы его нашли, но он больше не хочет с нами разговаривать».
Аллен понимающе кивнул: «Нам приходится просить клиентов не раскрывать наш секрет. Если бы не было секрета, у нас не было бы клиентов».
«Надеюсь, ваша тайна оправдает, по меньшей мере, затраты времени на все эти приготовления», – сказал Марио. Произнося эти слова, он заметил в глазах Мервина Аллена искорку юмора.
«То, что наши клиенты приобретают за десять миллионов, на самом деле невозможно купить ни за какие деньги».
«Но при этом десять тысяч – слишком высокая цена?» – спросил Марио.
Аллен откинулся на спинку кресла – его красивое лицо стало холодным, как мраморная маска. Марио невольно вспомнил о девушке в приемной. На ее лице было точно такое же выражение недостижимого отчуждения и высокомерия. Марио предположил: «Скорее всего, вам задает такой вопрос каждый, кто сюда приходит».
«Конечно».
«Что ж, какие еще формальности могут потребоваться?»
«Вы здоровы? У вас есть какие-нибудь врожденные дефекты?»
«Нет у меня никаких дефектов».
«Очень хорошо. Думаю, мы можем пренебречь медицинским обследованием».
Марио снял с головы шлем для регистрации энцефалограммы: «Теперь я снова могу врать».
Аллен постучал пальцами по столу, наклонился, взял у Марио шапочку с электродами и засунул ее обратно в ящик стола, после чего подписал какой-то лист бумаги и небрежно протянул его Марио: «Контракт, освобождающий нас от ответственности».
Марио прочел текст контракта. Соглашаясь пользоваться услугами, Роланд Марио соглашался с тем, что предприятие «Шато д'Иф» и его владельцы не несли ответственности за какие-либо травмы, физические и психические, которые могли быть нанесены ему в ходе его пребывания в помещениях предприятия или в результате такого пребывания. Кроме того, он отказывался от любых и всех прав на преследование предприятия по суду. Любые и все процедуры, операции, эксперименты и действия, которым он мог подвергнуться, осуществлялись с его разрешения и в соответствии с его недвусмысленными указаниями.
Марио положил документ на стол и прикусил губу – он сомневался: «Вы ставите жесткие условия. Получается, что вы можете делать со мной все, что угодно, и при этом обещаете только не убивать меня за мои же деньги».
«Совершенно верно», – отозвался Аллен.
«Зловещий контракт».
«Возможно, само обсуждение возможности пользоваться нашими услугами стало для вас достаточным приключением», – слегка презрительно предположил Аллен.
Марио поджал губы: «Мне нравятся приятные приключения. Кошмар – тоже приключение, но мне не нравятся кошмары».
«Кому они нравятся?»
«Другими словами, вы мне ничего не расскажете?»
«Ничего».
«Если бы я обладал хоть толикой здравого смысла, – сказал Марио, – я сейчас же поднялся бы на ноги и ушел отсюда».
«Вам ничто не мешает это сделать».
«Каким образом вы используете выручку?»
Мервин Аллен расслабился в кресле и заложил руки за голову: «Мы строим Эмпирейскую Башню. Это ни для кого не секрет».
Но Марио удивился. Эмпирейская Башня была самым гигантским, самым массивным, самым высоким и самым великолепным сооружением, созданным или даже спроектированным человеком – она пронзала небо, она тянулась к звездам шпилем высотой в пять километров.
«Могу ли я поинтересоваться, зачем вы строите Эмпирейскую Башню?»
Аллен вздохнул: «По той же причине, по которой вы обратились в „Шато д'Иф“. От скуки. И не советуйте мне пользоваться моими собственными услугами».
«Но вы ими пользовались?»
Аллен внимательно прищурился: «Да. Пользовался. Вы задаете много вопросов. Слишком много. Перед вами контракт. Подпишите его или порвите его. Я больше не могу тратить время зря».
«Прежде всего, – терпеливо отозвался Марио, – вам придется объяснить хотя бы в общих чертах, какого рода „приключение“ мне предстоит пережить».
«Это не преступление, – ответил Аллен. – Скажем так: мы предоставим вам возможность взглянуть на мир с новой точки зрения».
«Искусственная амнезия?» – спросил Марио, вспомнив поведение Заэра.
«Нет. Ваша память останется неповрежденной. Вот контракт, – Аллен снова подвинул документ к Марио. – Подпишите его или порвите его».
Марио подписал контракт: «Прекрасно понимаю, что свалял дурака. Вам действительно нужны мои восемь тысяч долларов?»
«Мы не работаем бесплатно, – сухо ответил Аллен. – Если вы можете расстаться с этими деньгами, они нам пригодятся».
Марио отсчитал ему восемь банкнот достоинством в тысячу долларов каждая: «Вот, возьмите».
Мервин Аллен взял тонкую пачку денег, постучал ею по столу и задумчиво взглянул собеседнику в лицо: «Как правило, наших клиентов можно подразделить на три группы: безрассудных молодых людей, только что вышедших из подросткового возраста, уставших от жизни стариков, ищущих новых порочных наслаждений, и полицейских шпионов. Вы не подходите ни к одному из этих определений».
Марио пожал плечами: «Я – нечто среднее между двумя первыми категориями: достаточно безрассудный человек, уставший от жизни в двадцать девять лет».
Аллен мимолетно улыбнулся – вежливо – и поднялся на ноги: «Будьте добры, следуйте за мной».
За ним в стене раздвинулась панель; новый проход вел в помещение, озаренное прохладным светом соломенного оттенка. Здесь бросалась в глаза буйная растительность, доходившая примерно до пояса – широколистные тропические вьюнки, хрупкие папоротники, фантастические игольчатые грибы, чуть дрожащие пучки острой травы оттенка ацтекского нефрита. Марио заметил, что Аллен сделал глубокий вдох перед тем, как заходить в оранжерею, но не обратил на это особого внимания. Он прошел вслед за ним, глядя по сторонам и восхищаясь миниатюрными искусственными джунглями. Воздух был насыщен отчетливым «антисептическим» запахом с примесью ароматов мяты и жасмина – жгучим, опьяняющим. Марио моргнул. Глаза его начали слезиться, зрение помутнело. Он остановился, пошатнулся. Аллен обернулся, наблюдая за ним с холодной полуулыбкой – как если бы перед ним был привычный, но все еще забавлявший его спектакль. Марио больше ничего не видел, в ушах у него звенело – звон стал прерываться хлопками и затих, все поплыло и закружилось, исчезло ощущение времени…
IV
Марио очнулся.
Пробуждение было четким и внезапным – не таким, как постепенное высвобождение из тумана, навязанного наркотиком или снотворным средством.
Он сидел на скамье в Танагра-сквере под раскидистой мимозой и бросал хлебные крошки павлинам с отливающими медью перьями.
Марио взглянул на свою руку. У него была жирная, пухлая ладонь. Предплечье было обтянуто жестким серым рукавом. Марио никогда не носил серых костюмов. Кроме того, рука была короткая. У него были короткие ноги и большой, выпяченный живот. Марио облизал губы – губы оказались мясистыми, толстыми.
В уме оставался Роланд Марио, но ум этот жил в теле другого человека. Марио сидел, не шевелясь.
Павлины клевали хлебные крошки. Марио отшвырнул кусок хлеба. При этом он почувствовал, что рука словно одеревенела, стала неожиданно тяжелой. Дряблые мышцы не хотели слушаться. Крякнув, Марио с трудом поднялся на ноги. Вялое тело сопротивлялось движению. Марио провел ладонью по лицу и нащупал короткий бугристый нос, длинные уши, пухлые щеки, напоминавшие обвисшие мешочки, наполненные холодным клеем. Кроме того, он был лыс, как рыбье брюхо.
Кому принадлежало это тело? Марио моргнул – у него закружилась голова, мозг не справлялся с замешательством. Марио пошатывался то в одну, то в другую сторону, как человек, пытающийся придать устойчивость каноэ, готовому перевернуться и сбросить его в темную воду. Он прислонился к стволу мимозы. Осторожно, спокойно! Нужно сосредоточиться! То, что с ним сделали, несомненно, не было безвозвратно – он мог вернуться в свое тело тем же способом. Или это состояние могло постепенно пройти, выветриться. Может быть, он спал и переживал необычно правдоподобный эпизод наркотической фантазии? Приключение? Ха! Мягко говоря!
Марио пошарил по карманам и нашел сложенный вчетверо листок бумаги. Он раскрыл его и снова присел на скамью, чтобы прочесть напечатанный текст. Первая фраза – предупреждение – была выделена заглавными буквами:
«ЭТА ЗАПИСКА ПРЕВРАТИТСЯ В ПЫЛЬ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ; ХОРОШО ЗАПОМНИТЕ СЛЕДУЮЩЕЕ.
Вы начинаете ту жизнь, за которую заплатили. Вас зовут Ралстон Эбери. Вам 56 лет. Вы женаты на Флоренс Эбери, ей 50 лет. Вы живете в доме №19 комплекса «Морская Пена». У Вас трое детей: Лютер (25 лет), Ралстон-младший (23 года) и Клайдия (19 лет).
Вы – богатый предприниматель, владелец компании «Аэромобили Эбери». У Вас открыт счет в Африканском Федеральном банке; чековая книжка у Вас в кармане. Подписываясь, старайтесь делать это бессознательно; привычные сокращения мышц позволят Вам успешно имитировать подпись Ралстона Эбери.
Если Вам не нравится форма, которую Вы приобрели, Вы можете вернуться в «Шато д'Иф». За десять тысяч долларов Вы можете приобрести другое тело по своему выбору; за десять миллионов долларов Вы можете приобрести молодое здоровое тело, соответствующее указанным Вами характеристикам.
Пожалуйста, не обращайтесь в полицию. Прежде всего, Вам не поверят, Вас примут за сумасшедшего. Во-вторых, если полиция успешно воспрепятствует деятельности «Шато д'Иф», Вы навсегда останетесь в теле Ралстона Эбери – независимо от того, привлекает ли Вас такая перспектива. В-третьих, владелец тела Роланда Марио будет настаивать на юридическом подтверждении его личности в качестве Роланда Марио.
Учитывая открывающиеся перед Вами коммерческие перспективы, Вы вполне можете накопить десять миллионов долларов за оставшиеся годы жизни. Когда у Вас будет эта сумма, вернитесь в «Шато д'Иф», и Вы получите молодое, здоровое тело.
Мы выполнили свои обязательства. Вы переживаете настоящее приключение. Изобретательность и навыки позволят Вам присоединиться к избранной группе бессмертных, вечно молодых людей».
Марио прочел этот текст еще раз. Как только он закончил, записка распалась у него в пальцах и развеялась пылью. Откинувшись на спинку скамьи, Марио чувствовал тошноту, подступавшую к горлу подобно лифту, поднимающемуся в шахте. Пребывание в теле другого человека – особенно такого жирного и неопрятного человека – представлялась ему самой отвратительной разновидностью близости из всех доступных воображению. При всем при том ему хотелось есть – но Марио злорадно решил, назло ненавистному новому вместилищу своего ума, что телу Ралстона Эбери придется поголодать.
Ралстон Эбери! Имя казалось знакомым. Приобрел ли Ралстон Эбери прежнее тело Роланда Марио? Вполне возможно. Но не обязательно. Марио не имел никакого представления о принципе фантастического «переселения душ». Судя по всему, оно не осуществлялось хирургическим путем – Марио не обнаружил на новом теле никаких шрамов или швов.
Что теперь делать?
Марио мог подать жалобу в АПП. Но даже если бы ему удалось убедить полицию в достоверности своих показаний, какие-либо юридические средства установления его личности отсутствовали. Насколько ему было известно, никто из работников «Шато д'Иф» не совершил по отношению к нему никаких преступлений. У него не было даже достаточных оснований обвинять кого-либо в оскорблении действием, так как он подписал обязательство не преследовать владельцев «Шато д'Иф» по суду.
Обратиться за помощью в редакции газет, в телевизионные компании? Допустим, опубликование скандальных сведений заставило бы Мервина Аллена закрыть «Шато д'Иф» – и что потóм? Аллен мог открыть такое же предприятие под другим наименованием в любом другом месте – и Марио никогда не позволили бы вернуться за своим собственным телом.
Он мог последовать рекомендациям автора превратившейся в прах записки. Несомненно, у Эбери были связи с влиятельными финансистами и политиками, а также большое состояние. Или у него не осталось состояния? Скорее всего, Эбери ликвидировал большинство активов – не только для того, чтобы заплатить десять миллионов владельцам «Шато д'Иф», но и для того, чтобы обеспечить новое тело достаточным запасом денег!
Марио оценил возможность принуждения. Могли существовать какие-то способы заставить тех, кто над ним надругался, вернуть ему прежнее тело. Полезно было бы заручиться чьей-то помощью. Обратиться к Дитмару, Джанниверу, Брео? Так или иначе, он обещал представить им отчет.
Марио снова поднялся на ноги. Трудно было предположить, что Мервин Аллен не позаботился обезопасить себя заранее. Несомненно, он понимал, что насилие и месть сразу придут в голову молодому и здоровому человеку, которого заключили в пожилое больное тело. Несомненно, он принял меры предосторожности, предохранявшие его от очевидных попыток принуждения.
Мысли кипели, пульсировали и вертелись вихрем, как разноцветные краски, смешанные в ведре. У Марио снова закружилась голова, в ушах зазвенело. Если это сон – когда он кончится? Марио опустился на скамью, задыхаясь и пыхтя, беспомощно шевеля непослушными руками. Рядом остановился патрульный полицейский – его вызвал сигнал видеокамеры, автоматически предупреждавшей о необычных инцидентах: «Что случилось, сударь? Вам плохо?»
«Нет, нет! – откликнулся Марио. – Я в полном порядке. Просто задремал, что-то приснилось».
Марио встал, вышел на Полосу Хореопса, миновал центральный фонтан, выложенный прозрачным кварцем с вкраплениями золотистой слюды, повернул за Малабарский павильон и поплелся под развесистыми старыми лаврами вдоль Кесселин-авеню. Он медленно, тяжело прошлепал между лавками оптовых торговцев цветами, уже на берегу Тихого океана поднялся на лифте к третьему уровню и выступил на скоростную движущуюся ленту, соединявшую Большой Пешеходный проспект с Променадом.
Он двигался бессознательно, автоматически, как если бы его тело самостоятельно выбирало путь, поворачивая то направо, то налево. Теперь он сошел с ползущей ленты у основания Эфирийского Комплекса. Ралстон Эбери содержал свое дряблое пухлое тело в непригодном к нагрузкам состоянии. И Марио снова ощутил злорадное торжество при мысли о том, как потная, пыхтящая, задыхающаяся, голодающая туша Ралстона Эбери будет сбрасывать вес под его, Марио, безжалостным руководством.
Внезапно ему преградила путь – почти вплотную – искаженная злобой, оскалившая зубы физиономия с острыми черными зрачками, напоминавшими наконечники ядовитых дротиков обитателей джунглей Мазумбве. Физиономия эта принадлежала моложавому старику – не морщинистому, но седому, и отличалась невинно-мудрым выражением, искаженным извержением давно ожидавшей выхода ненависти. Челюстные мышцы моложавого старика напряглись, как веревки – он рявкнул сквозь сжатые зубы: «Грязный ублюдок, мешок ворованного дерьма! Ты все еще жив? Ты пропитан ядом, ты воняешь! Противно тебя убивать – но придется испачкать руки!»
Марио отступил на пару шагов: он не знал этого человека. «Прошу прощения. Вы приняли меня за кого-то другого», – проговорил он прежде, чем ему пришло в голову, что теперь ему предстояло нести ответственность за проступки Ралстона Эбери.
На плечо моложавого старика легла чья-то ладонь. Прозвучал строгий голос: «Пошел вон, Арнольд! Прочь, уноси ноги, пока не поздно!» Ненавистник отступил.
Избавитель повернулся к Марио – молодой щеголь с подвижным лукавым лицом. Щеголь с уважением кивнул: «Доброе утро, господин Эбери. Сожалею, что этот психопат причинил вам беспокойство».
«Доброе утро, – ответил Марио. – А… кто он такой?»
Молодой человек удивленно поднял брови: «Как же, это Арнольд. Он раньше у нас работал. Но вы его выгнали».
Марио ничего не понимал: «За что?»
Щеголь моргнул: «Откуда мне знать? За недостаточно высокую производительность, надо полагать».
«Ладно, неважно, – поспешил отмахнуться Марио. – Забудем об этом».
«Конечно. Разумеется. Вы идете к себе в управление?»
«Да, я… да, пожалуй». Кто был этот молодой человек? Марио подумал, что ему пора было приготовиться к частым столкновениям с незнакомцами, знакомыми с Ралстоном Эбери.
* * *Они подходили к лифту. «После вас», – пригласил щеголя Марио. Бесконечное число подробностей, тысячи личных предпочтений и взаимоотношений, сложную структуру бизнеса Ралстона Эбери – все это нужно было узнать и запомнить. Осталось ли что-нибудь от бизнеса Эбери? Несомненно, Эбери постарался обчистить свое предприятие до последнего гроша, чтобы обеспечить деньгами новое тело. «Аэромобили Эбери» – крупный промышленный концерн; тем не менее, даже такой компании изъятие десяти миллионов долларов должно было нанести ощутимый урон. А этот молодой человек с хитрой физиономией – кто он такой? Марио решил получить ответ на этот вопрос косвенным путем.
«Посмотрим, посмотрим… Как давно вы получили последнее повышение?»
Молодой человек покосился на босса и тут же отвел глаза – он явно подозревал, что сегодня Эбери был не в себе: «Вы же знаете – я работаю помощником директора управления уже два года».
Марио кивнул. Они зашли в кабину лифта; молодой человек поспешил нажать кнопку. «Подхалим!» – подумал Марио. Двери закрылись; кабина стала стремительно ускоряться – но желудки всех людей давно привыкли к таким ощущениям. Лифт остановился, двери распахнулись; они вышли и оказались в шумной конторе, заполненной аппаратурой, хлопотливыми служащими и рядами телеэкранов. Суматоха и разговоры внезапно прекратились: в наступившей тишине все глаза сосредоточились на теле Ралстона Эбери. Все исподтишка следили за ним, притворяясь поглощенными работой, изображая преувеличенную старательность.
Марио остановился, оглядываясь по сторонам. Здесь он распоряжался, его окружали подчиненные. Это было очевидно. Никто на свете не посмел бы подвергнуть сомнению полномочия владельца компании – если только Ралстон Эбери не слишком поспешил, если алчность не заставила его оступиться, выжимая из предприятия десять миллионов с лишним. Что, если Эбери совершил подлог или какое-нибудь другое крупное мошенничество? В таком случае наказанию подвергли бы Роланда Марио в теле Эбери. Марио стал узником прошлого Ралстона Эбери. В недостатках Эбери будут упрекать его, Марио; ненависть, которую Эбери вызывал в людях, обрушится на голову Марио. Кроме того, он унаследовал супругу Эбери, его семью – и даже любовницу, если у него была таковая.
