Волчий дар

– Хм…. Может, потому что разработчики игр в основном – мужчины? – со смешком ответил он. Умеет его девочка ставить в тупик.

– Ой, – пискнула Даша и покраснела, – извините, я задумалась и вслух…

– Мне приятно, что ты решила со мной посоветоваться по столь животрепещущему вопросу, – бархатно засмеялся мужчина, обнажив крепкие белые зубы.

– Я…

– А хочешь кофе? – Михаил не стал ее дальше смущать и резко сменил тему.

– Если честно – очень, – кофе и правда вдруг захотелось нестерпимо.

– С чизкейком? – провокационно спросил он, увидев, как радостно загорелись ее глаза. Ольга уже подготовила недельное меню с ее любимыми блюдами.

– Три раза «да»! А есть? – радостно подпрыгнула на диванчике девушке, прижав сжатые кулачки к груди.

– А мы спросим. Не против, если перекусим в кабинете? – ему не хотелось, чтобы кто-то мешал их общению.

– Если вы не против, что мы тут крошек набросаем.

– Крошки мешают, только если они в постели, – не удержался от провокации альфа. Девушка мгновенно вспыхнула, но опустив глаза, промолчала.

Михаил вышел, чтобы отдать распоряжение Ольге насчет кофе. И чтобы девушка успокоилась. Видимо ее воспитывали строго, он заметил, что Даша смущалась на любые темы, связанные с сексом. Михаил предвкушающе улыбнулся: он уже ясно представил, как будет соблазнять свою скромницу, и она будет краснеть под его ласками и поцелуями, несмело постанывая от удовольствия. В паху стало привычно дискомфортно от неудовлетворенного желания.

На кухне он выпил успокоительного, пока Ольга накрывала сервировочный столик на колесиках. Помимо десерта и кофе, поставила тарелочку с сухофруктами и орешками. Ей сообщили, что Луна любит фундук и миндаль. Пока Михаил делал несколько звонков, Ольга покатила столик в кабинет.

Даша встала с диванчика, чтобы размять ноги. Из-за неудобной позы немного затекла шея, но в целом она была довольна – хорошо получилось поработать. Рисунки ей показались удачными, заказчик должен остаться доволен. Когда-то она была достаточно активным компьютерным геймером, поэтому персонажей для игр делала с особым удовольствием. Представляла, какие бы образы могли понравиться ей как игроку, и рисовала запоем, забывая обо всем.

В кабинет, после стука, вошла Ольга, закатывая столик со вкусностями. Запах кофе заполнил комнату, заставив девушку невольно сглотнуть слюну.

– Ольга, пахнет умопомрачительно. Вы – кудесница! И так здорово, что в доме оказался чизкейк. Я так его люблю. Спасибо! – девушка едва не светилась от счастья, вызвав невольную улыбку у Ольги. Непосредственность и открытость девушки подкупали. Невольно хотелось ее радовать, казалось от ее улыбки становится светлее в комнате. Ольга расставила тарелки, чашки и кофейник на журнальный столик, откуда Даша предусмотрительно убрала свои наброски и карандаши.

Вошел альфа и протянул ей сумку.

– Дашенька, привезли твои вещи. Я принес ноутбук, остальное – наверху. Если захочешь – сходи переоденься.

– Только сначала можно я кофе выпью? Чизкейк выглядит так соблазнительно, что я не смогу уйти, – девушка сделала такую умильную рожицу, что невольно вызвала смех и альфы, и Ольги.

– Можешь съесть все, я просто выпью кофе. На сладкое не претендую, – усмехнулся альфа, присаживаясь рядом с ней на диван. Ольга вышла, чтобы им не мешать. Женщина не могла нарадоваться, что альфа нашел пару. Наконец-то! Для любого двуликого это огромное счастье. Кроме того, мальчик вырос на ее глазах, и она любила его как родного.

Михаил, скинул пиджак и галстук, закатал рукава рубашки. Он расслаблено откинулся на диване и повернувшись в полоборота нежностью смотрел на девушку. Она, откровенно наслаждаясь сладким, увлеченно начала рассказывать ему о своей работе, размахивая ложкой. А он смотрел в ее сияющие глаза, улыбающийся рот, подвижное эмоциональное лицо и потрясенно понимал, что для него весь мир сузился до этой хрупкой человеческой девушки. Как же сделать так, чтобы она начала испытывать хотя бы десятую долю этого чувства?

Даша вдруг резко замолчала, уставившись на его кисть, расслабленно лежащую на колене.

– Что-то не так, маленькая? У меня руки грязные?

– А? Что? Нет, простите. Наверное, это глупо прозвучит, но я засмотрелась. У вас нестерпимо красивые пальцы. Не смейтесь только, но красивые мужские руки – мой личный фетиш. Такие потрясающе гармоничные, я вам как художник говорю.

Брови мужчины приподнялись вверх. А волк внутри радостно осклабился – самочке нравятся его лапы! Михаил удивленно посмотрел на свою руку.

– Никогда не смотрел на свои руки с художественной точки зрения. Руки как руки.

– Позволите? – девушка поставила блюдце с выпечкой на столик и протянула к нему руку. Разве он мог ей отказать в такой малости? «Я весь твой, маленькая. Безоговорочно и навсегда». Она взяла его ладонь обеими руками и начала внимательно рассматривать. А он млел от прикосновения ее нежных прохладных пальцев. Хотелось, чтобы она трогала его всего, хотелось ощутить ее пальцы на теле, коготки на плечах… Пришлось срочно брать себя в руки, фантазии могли увести очень далеко.

– У мужчин очень редко бывают красивые руки.

– До твоих пальчиков все равно далеко, – он осторожно погладил тонкие, длинные пальцы. Действительно – пальцы пианистки.

– Ой, ну неправда, – фыркнула девушка, – мои, конечно, не придется стыдливо прятать в чулан, но ваши просто скульптурно вылепленные. Обычно у мужчин не пальцы, а корни имбиря, с жуткими короткими культяпками ногтей под корень. Брр! – она засмеялась, а он замер, впитывая ее смех, ее прикосновения и стараясь не сожрать ее глазами.

Она прислонила их ладони друг другу.

– Удивительно, никогда таких крупных рук не видела. На фалангу длиннее моих, хотя я в детстве своих даже стеснялась. У подружек были крохотные ладошки, мои казались гулливерскими, – она тихонько засмеялась своим воспоминаниям. – Знаете, – она заговорила медленно, словно задумавшись, – я где-то читала, что человеку помимо еды, нужна пища для души. А душа питается красотой. Поэтому нужно смотреть на красивую природу или красивых людей, – она подняла на него глаза и нежно улыбнулась, – вами, действительно можно любоваться, как произведением искусства. Хотя, наверное, вам все девушки об этом говорят, – она смущенно опустила глаза и отпустив его ладонь, встала с дивана, – прошу меня простить, я пойду наверх, разберу свои вещи, – и стремительно вышла из кабинета.

Михаил был потрясен ее признанием и озадачен. Она так искренне и без грамма притворства им восхищалась, это было приятно. Но одновременно он не чувствовал от нее даже толики заинтересованности. А вот это порядком выбешивало. Альфа не привык к женскому равнодушию, обычно ему хватало легкого интереса во взгляде, чтобы любая женщина – волчица или человечка через минуту сидела у него на коленях, готовая к любым его прихотям. И тут – стена. Самая желанная для него женщина смотрит словно сквозь него, ничем не выделяя его среди остальных. Возможно, испытывая к нему чуть больше благодарности – но не больше.

Михаил решил, что придется несколько форсировать события. Во-первых, его терпение не безгранично, а во-вторых – пора срочно выходить из френд-зоны, иначе он застрянет в роли не то приятеля, не то доброго дядюшки. Никакой вариант кроме пары в его постели его не устраивал. Пора действовать. Он встал с дивана и пошел переодеться во что-то менее официозное. Почему бы не пригласить Дашу на свежий воздух?

Глава 5.

Девушка, красная, как помидор, ураганом влетела в свою комнату. Ну, как можно быть такой феерической дурой? Почему нельзя просто промолчать и не ляпать вслух все, что приходит в голову? Боооооже, как же стыдно! И ведь всегда считала себя рассудительной, умеющей вовремя прикусить язык… А тут – словно все мозги отказали разом. И как теперь Михаилу в глаза смотреть? Он будет считать ее глупой, восторженной идиоткой! И, как назло, ее ноутбук стался в кабинете. Если бы не это – можно было смалодушничать и остаться работать в своей комнате, но теперь придется тащиться вниз и усиленно делать вид что ничего не произошло. Наверно стоит извиниться? Хотя у Михаила точно хватит такта не напоминать о ее феерическом позоре. Этот замечательный мужчина слишком хорошо воспитан, чтобы, хоть словом, дать понять, как он шокирован ее идиотской выходкой.

Даша быстро разобрала свои скромные пожитки, переодела уже порядком надоевшие ей джинсы на спортивный костюм и со стыдом поплелась сдаваться в кабинет. Хотя нестерпимо хотелось забиться под кровать и исчезнуть для мира.

Глядя себе под ноги, она медленно спускалась по лестнице вниз, когда увидела у подножья Михаила. Невольно замерла, восхищенно рассматривая с ног до головы. Он был одет в свитер толстой вязки, потертые джинсы и черные грубые байкерские ботинки, с металлическими вставками и неимоверными застежками. Как ни удивительно, но такая одежда ему шла даже больше классических костюмов, при этом сейчас он выглядел моложе, опаснее, безбашеннее что ли. В треугольном вырезе свитера виднелись крепкие ключицы и такая соблазнительная впадинка между ними… Она словно просилась, чтобы к ней прикоснулись губами. Даша невольно покраснела от своих мыслей и с трудом перевела взгляд выше, чтобы избавиться от промелькнувшей картины собственных губ на гладкой коже. Его темно-каштановые волосы, обычно строго зачесанные, были слегка разлохмачены, как будто он переодевался впопыхах. Михаил задорно улыбнулся девушке обнажив ровные белые зубы:

– Ууууу, ты переоделась. А я хотел тебя пригласить пройтись на свежем воздухе…

Глаза девушки загорелись радостью:

– Две минуты! Я – пулей, – и метнулась назад, в комнату. Вместо спортивного костюма натянула джинсы, ярко-синий свитер, теплые носки (куда ж без них), подхватила шапку – и уже летела по ступенькам вниз. Так захотелось вырваться на воздух! Она не знала, разрешат ли вообще выходить из дому пока она «под подозрением», а тут подвернулась такая возможность.

Подскочила к мужчине:

– Я готова!

– Вот это скорость. Тебя можно в армию отправлять.

– В принципе – можно, – засмеялась девушка, – стреляю и бегаю я неплохо. Вот копаю правда – не ахти.

– Ты умеешь стрелять? Да ладно? Из чего?

– В основном – пистолеты. Винтовки – могу, но не люблю. Отдача, чтоб ее! Не оставляет моему цыплячьему плечу ни единого шанса, – девушка улыбалась ему и говорила ему об этом совершенно обыденно, словно для любой девушки это норма: после маникюра заехать на стрельбище.

– И кто же тебя такому научил?

– Необычно для девочки? Папа-милиционер, конечно. Я у них – поздний и единственный ребенок, вот папа и отрывался, – девушка снова тепло улыбалась своим воспоминаниям и казалось, воздух вокруг сиял от ее эмоций, – стрельба, спортивные секции, соревнования, тренировки. Я была слабым ребенком, поэтому, помимо всего прочего, мы с ним еще и бегали каждый день в парке по утрам. А ведь папе тогда за пятьдесят было… Ой, извините, пожалуйста, я опять вас заболтала!

– Ничуть, мне и правда интересно. Дашенька, ты меня все больше восхищаешь!

– Перестаньте! Просто вы слишком хорошо воспитаны, чтобы прерывать мою словесную неудержимость, – усмехнулась девушка, – Еще секунду можно?

– Все, что захочешь.

– Я хочу поцеловать одного парня, – он вздрогнул, не веря своему счастью, осторожно протянул к ней руку и на секунду ей показалось, что в глазах Михаила вспыхнул бешенный огонь. Неужели сама ..? Или это связь начала проявляться? Он подался к ней корпусом, стараясь не напугать, но девушка неуловимым образом увернулась и подбежала к диванчику, на котором дрых котенок. Она погладила его, потерлась носом между ушками, шепнула что-то ласковое, и вернулась к поджидавшему ее мужчине. Лицо его было бесстрастным, только губы были плотно сжаты и на щеках ходили желваки.

– Все хорошо? – обеспокоенно просила Даша.

– Да, – почему-то рявкнул мужчина и зашагал в сторону двери.

– Надо все же его как-то назвать, – вздохнула девушка, пока они одевались в холле.

– Кого? – тихо, еле сдерживаясь, рыкнул альфа.

– Котенка. Совсем это как-то не по-человечески. Давайте – Честер? – внезапно спросила она, натягивая шапку. Серую шапку с торчащими черными ушками и вышитыми кошачьими усами! Михаил посмотрел на это чудо в шапке и понял, что уже не может на нее сердиться. Он, черт возьми, приревновал ее к коту! Мужчина рассмеялся.

– Только девушка в такой шапке могла спасти этот мешок с блохами.

– В тот раз я была без шапки. И блох у него нет! – она улыбнулась и проказливо высунула язык, – ой! – девушка закрыла рот двумя ладошками, глаза ее были круглыми от ужаса, – простите, пожалуйста! Я не специально, – пробубнила она, не убирая ладони.

– Маленькое невоспитанное чудовище, – пожурил он ее с серьезным лицом, хотя в синих глазах сияли смешинки. Альфа открыл входную дверь и пропустил несносную пару вперед.

– Большое. Воспитанное, – пробурчала, не сумев промолчать, девушка.

– Значит, с «чудовищем» ты согласна?

– Сейчас на свежем воздухе я согласна со всем, – девушка вздохнула воздух полной грудью и вдруг, раскинув руки в стороны, закружилась на месте, счастливо смеясь, – как же хорошо!

Альфа стоял рядом, любовался ею и сердце сжималось от щемящей нежности. Хотелось сграбастать этот сгусток счастья и засунуть как котенка под куртку. Или лучше под свитер, кожа к коже, чтобы чувствовать ее каждым сантиметром, каждой клеткой тела.

Она остановилась, перевела дух и немножко виновато улыбнулась.

– Кажется здесь такая концентрация кислорода, что кружится голова и хочется делать глупости.

– Тогда я опасаюсь вести тебя в дремучий лес.

– О! Мы идем в дремучий лес? – ее глаза восторженно загорелись.

– А не боишься?

Она на секунду задумалась.

– Нет, – сказала твердо, – почему-то с вами не боюсь.

«Правильно, малыш. Я здесь самый страшный зверь. Которого ты приручила».

– Вот и хорошо. Давай руку, в лесу может быть довольно скользко после дождя. А у тебя ботинки слишком … «городские», – он протянул ей руку, и она без колебаний вложила свою ладошку в его.

– Да я как-то не предполагала, что спасение котенка приведет меня в лес. Не успела подготовиться, – засмеялась девушка.

– Признаюсь честно, в мои планы на вечер пятницы ветеринарка тоже ни разу не входила, – иронично заметил Михаил., – ты, кстати, почему без перчаток? Рука холодная!

– Забыыыла. – девушка смешно наморщила нос. – Я их вечно теряю или забываю. А руки часто мерзнут, это правда. У нас на юге не бывает таких холодов. Столько лет здесь живу, а никак не привыкну. Ноги тоже мерзнут, поэтому носки всегда со мной. Девочки-соседки по первости надо мной подтрунивали. Но я им коварно отомстила: приучила спать в носках, теперь и они по-другому не могут, – рассмеялась она.

Вместе они вышли за огороженную территорию дома через неприметную калитку. Сразу за ней начинался лес, тот самый хвойный, дремучий. Воздух был холодный, но особенно свежий, вкусный, его хотелось вдыхать полной грудью и взахлеб. Пахло недавно прошедшим дождем и прелой хвоей.

Альфа грел ее ладошку в своих, периодически подносил ко рту и согревал дыханием. Пара излучала спокойствие, радость и немножко смущалась от его прикосновений. Она рассказывала ему забавные случаи из жизни, подтрунивала над собой, давала смешные и язвительные комментарии.

Они прошли немного вглубь по тропинке и оказались на довольно крутом обрыве у озера. До самого обрыва густо росли высоченные сосны, тропинка вела дальше, к пологому спуску. Спокойная гладь озера отражала хмурое низкое небо, песчаная коса внизу была зажата между каменным нагромождением, перемежающимся с упрямо растущими сосенками с одной стороны и несколькими плакучими ивами – с другой. Даже с остатками облетевшей листвы они напоминали стайку девушек, сбившихся в кучку. Казалось еще немного – и в воде между тонких веток плеснет хвостом русалка.

– О! – восхищенно выдохнула девушка, – здесь можно стоять и впитывать часами. Просто чудо!

– Как ты говорила: кормить душу? Можешь приступать, Дашенька.

Она невольно прижала руки к груди, а Михаил встал позади нее, положив руки ей на плечи. Согревая и имея почти законную возможность, ее касаться. Девушка даже не заметила его вольности, но мягко оперлась на него спиной, стремясь прижаться к источнику тепла. Он купался в ее радости, в восхищении природой, в чувстве единения с ней. Сам не заметил, сколько они так простояли. Внезапно подул холодный ветер, по воде пробежала рябь, Даша невольно задрожала.

– Так и знал, что ты замерзнешь, – недовольно проворчал альфа, снял с себя куртку и накинул на нее.

– Вы что делаете? Холодно же! – она попыталась сопротивляться, но безрезультатно.

– Это тебе холодно, воробушек. А мне – нормально. Будешь сопротивляться, я и свой свитер на тебя надену, – деланно строго посмотрел на нее мужчина.

– Ой, не надо! Вот заболеете и умрете – как мне с этим жить? – попыталась отшутиться девушка.

– Не переживай, маленькая, холодом меня точно не убить.

– Я совсем не об этом. Давайте, хотя бы пойдем быстрее. Смотреть не могу, как вы без куртки в такой мороз. Хотя, давайте лучше так, – она накинула ему на плечи куртку, а сама нырнула под нее, обняв альфу одной рукой за талию. Вся многовековая выдержка понадобилась ему, чтобы сохранить невозмутимость на лице, когда он ощутил ее ладошку возле пояса джинсов, и доверчиво прижавшуюся к груди голову.

– Так будет по-честному, правда? Теперь никто не замерзнет, – Даша так доверчиво-беззащитно посмотрела на него, что он невольно улыбнулся и покрепче прижал ее к себе, наслаждаясь неожиданным счастливым моментом.

Девушка решительно зашагала к дому, увлекая его за собой. Альфа упивался ощущениями, тихонько посмеиваясь от того, как маленькая хрупкая пара вела его, здорового волчару, словно на поводке. И он готов был за ней хоть на край света, по любому мановению ее ладошки. Беспокойство пары за него грело душу. Оказавшись в доме, она вынырнула из-под его руки. Разувшись и скинув куртку, повернулась к нему и сделала строгое лицо:

– Я сейчас на кухню, сделаю нам чай. И не спорьте, пожалуйста!

– Я вообще-то и не собирался. Мне приятна твоя забота. Попьем чай в гостиной?

– Я не против.

– Разжечь камин?

Ее лицо озарилось радостью:

– Это было бы чудесно! Только если вам не трудно.

Как было не улыбнуться ей в ответ?

– Не трудно. Беги за чаем.

Через несколько минут девушка вернулась с подносом, на котором стоял чайник и чашки. В камине уже весело трещал огонь, альфа, небрежно скинув свитер и ботинки, протянул босые ноги к огню. Девушка охватила быстрым взглядом его фигуру и тут же смущенно отвела глаза. Обычная белая футболка не скрывала мощной линии плеч, сильных рук, широкой грудной клетки. Он знал, что хорош собой, знал, что нравится женщинам. Разумеется, он заметил ее взгляд и блеск в глазах. Понял, что начинает вызывать интерес как мужчина, хотя она еще даже себе не признается в этом. Захотелось скинуть с себя футболку, чтобы она изучила все его тело, осторожно водя своими прохладными длинными пальцами по груди и рукам.

Непроизвольно альфа задышал чаще, вдыхая ее неповторимый нежный аромат. Ему показалось или в нем появились слабые нотки корицы? Возбуждение? Он бросил внимательный взгляд на девушку. На ее скулах играл легкий румянец. Это от камина или это его близость так на него действует? Внутри непроизвольно поднялась волна радости – пара его хочет! Слабо, неосознанно, но именно его! Пришлось изо всех сил сжать кулаки, чтоб не сграбастать свое сокровище в охапку и не утащить в спальню.

Даша и не подозревала о том, какую бурю подняла в его душе. Она с улыбкой протянула ему чашку с чаем и чуть дольше задержалась на его лице. Как же красив, чертяка! Эти внимательные, умные синие глаза, опушенные темными ресницами, ровный породистый нос с хищными ноздрями, скульптурно вылепленное лицо с красивыми скулами и твердым подбородком. Он невольно притягивал взгляд, ничего при этом не делая, просто излучая спокойную, уверенную властность.

Обычно лицо мужчины было или бесстрастным, или слегка хмурым, но, когда улыбался – преображение было фантастическим! При этом ему шла как самоуверенно-ленивая ухмылка, так и широкая улыбка, обнажавшая ровный ряд белых зубов. «Я понимаю, почему здесь такой высокий забор: наверняка поклонницы штурмуют дом с завидной регулярностью», – подумала про себя девушка.

Просто сидеть рядом с ним, купаться в его силе и уверенности уже было удовольствием. Но хотеть чего-то большего? Ей? Даже не смешно. Их свели обстоятельства, поэтому ни на что рассчитывать не стоит. Он настолько недостижимо далек и великолепен, что не стоит про это даже думать.

Не желая и дальше развивать эту тему, она представила себе железную коробку, в которую сложила все свои глупые, несбыточные мечты и надежды, закрыла их на огромный амбарный замок и задвинула далеко на задворки сознания. Нелепости в виде ее девичьих грез никому не нужны, она просто будет хорошо проводить время в дружеской компании – и не более. Хотя… как же приятно было прижиматься к горячему сильному телу, чувствовать твердый пресс… как надежно было ощущать его сильную руку, бережно обнимавшую ее за плечо… Так, Даша, фу! Прекрати немедленно!

Девушка налила себе чаю, добавила в него малинового варенья, и снова начала рассказывать о себе. Было заметно, что мужчину развлекает ее болтовня, почему не сделать ему приятно? Чашка чаю, огонь в камине, кот у ног, удобное кресло – разве много нужно для счастья? Она рассказывала, как на соревнованиях в Стамбуле, девчонки из команды бегали по магазинам и базарам, а она таскалась на метро, чтобы доехать до собора святой Софии, просто посидеть на скамеечке возле и полюбоваться.

– Я когда первый раз ее увидела – это было потрясение. До глубины души! Как любовь с первого взгляда. Там я поняла, что такое «поедать глазами». Просто наваждение какое-то. Может это излишне самоуверенно и глупо, но не покидало ощущение, что мой далекий предок мог быть в охране императора Византии, или вешать щит с Игорем на врата Царьграда. Или может с княгиней Ольгой приезжал в посольстве русов? Не знаю. Но это было непередаваемо. Я вот сейчас говорю об этом, а у меня мурашки стаканами, смотрите, – она задрала рукав свитера и показала покрытую зябкими пупырышками тонкую руку.

Михаил с легкой улыбкой слушал ее. Да, он мог бы легко высмеять впечатлительную девушку. Но она говорила так открыто, с таким воодушевлением и блеском в глазах, что посмеяться сейчас над ее словами было все равно что ударить ребенка. Она делилась своими мыслями, ощущениями, самым сокровенным, а это дорого стоило. Он с нежностью смотрел на свое взъерошенное счастье. «Какой же она еще ребенок! Чистый, наивный, неиспорченный ребенок. Обязательно свожу ее в Стамбул. Пусть собирает своих мурашек хоть стаканами, хоть ведрами».

Внезапно на столе завибрировал мобильный. Он извинился, ответил на звонок, нахмурившись выслушал собеседника, бросил несколько резких, рубленных фраз, среди которых была «сейчас буду». Поднялся с кресла.

– Маленькая, мне нужно ненадолго отъехать.

– Что-то случилось? Чем помочь?

Альфа на секунду потерял нить разговора. Еще ни одна женщина не предлагала ему помощь. Когда ему нужно было отлучиться обычно были или капризы, или как минимум обиженно надутые губы. А тут – помощь? Ему? Альфе? На душе вновь стало тепло от отзывчивости этой девочки. Но вот говорить ли ей, что случилось? Михаил нахмурился, дернул уголком губ, но все же, старательно подбирая слова, заговорил:

– В нашей местной больнице лежит мальчик. Его родители погибли, близких родственников нет. Он замкнулся, не идет на контакт, практически не ест. Не встает. Просто угасает. Мне звонил доктор, просил, чтобы я попробовал с ним поговорить. «Попробовал заставить жить силой альфы». Волчонок действительно был плох. Просто не хотел жить, тихо увядал.

– Сколько ему лет?

– Девять.

– Физически он здоров?

– Врачи говорят, что – да.

Девушка вскочила с кресла, задумалась на секунду.

– Так, блокнот и цветные карандаши у меня есть. Пиццу можно будет купить по дороге?

– Какую еще пиццу?

– Если у него нет особых предпочтений, то мясную. А можно туда позвонить и сделать заказ? Заберем по дороге, чтобы не терять время.

– Так ты едешь со мной? – изумился альфа.

– Ну да! Ты – против? Ой, простите! – Даша заговорилась, и сама не заметила, как перешла на ты.

– Действительно, давай на «ты». Давно хотел предложить. Чувствую себя старым перечником.

– Ну какой же ты… перечник? – захохотала девушка и побежала к лестнице, – я наверх за рюкзаком. Эх… нам бы еще конфет! – крикнула она уже сверху.

Какая пицца? Какие конфеты? Мужчина был сбит с толку скачущими мыслями своей пары. И только потом вспомнил, что она все же обозвала его старикашкой. Маленькое чудовище! Чуть позже ей придется ооочень долго и дорого за это заплатить, коварно улыбнулся своим мыслям альфа.