Волчий дар

Мужчина несколько секунд смотрел в недоумении, а потом, запрокинув голову, расхохотался. Девушка не выдержала, и через секунду присоединилась к нему. «И все же», – осмеявшись сказала она, – «Держите». И всунув ему белобрысый комок, присела, расшнуровывая ботинки. Котяра недовольно мявкнул и попытался вцепиться когтями. Михаил потрясенно держал эту мелочь на ладони, не зная, что делать дальше. Даша разогнулась, сняла с себя куртку и шарф. Одернув светло-кофейный свитер с небольшим круглым вырезом, она стыдливо поджала пальцы ног. На ногах были вязанные носки ярко-апельсинового цвета. Девушка обожала этот радостный цвет, но на фоне строгого элегантного дома ее носки смотрелись убойным выстрелом прямо в сердце дизайнера.

Даша удивлялась сама себе – приехала домой к незнакомому огромному мужику – и не чувствовала ни грамма страха. Да, робела перед роскошью автомобиля и дома, но не перед ним. Михаил так помог котенку, столько с ними возился – ну не мог он после этого сделать ей что-то плохое. Лично ей – не мог и все. Откуда бралась эта уверенность – она и сама не знала.

Почему-то ей нравилось на него смотреть. Да, мужчина был красив, красив мужественной красотой – густые темно-каштановые волосы, яркие синие глаза, высокий умный лоб, патрицианский нос, с чуть хищно развевающимися ноздрями, твердо очерченные губы, упрямый подбородок. Однако почему-то, когда она на него смотрела, его неординарная внешность отходила на второй план. Она улыбалась и смотрела ему в душу, зная, чувствуя в нем что-то хорошее. То, о чем он и сам, наверное, забыл за свою долгую жизнь. Кроме того, девушка отдавала себе отчет, что этот мужчина так недосягаемо, космически далек от нее и ее жизни, что даже крохотная мысль о чем-то большем не возникала в принципе. Их свела одна спасенная жизнь, а потом они разойдутся, чтобы уже никогда не встретиться. Да, будут с теплом вспоминать друг о друге, хоть и с оттенком легкой грусти. Вернее – это она будет вспоминать, а у него наверняка слишком яркая и насыщенная жизнь, в которой нет места таким обыкновенным девушкам, как она.

Михаил с облегчением отдал ей питомца, которого она тут же прижала, ласково почесывая. Тот, почуяв хозяйку, сразу затарахтел.

– Пойдем, что ли в гостиную, – пригласил ее Михаил, на ходу скидывая пальто и пиджак на спинку ближайшего дивана. Остановился на секунду, чтобы закатать рукава голубой рубашки.

Комната была большая и светлая, с высоким потолком. Продуманно расставленные мягкие диванчики посередине, и камин с уютными креслами у одной из стен. Чувствовалась дизайнерская рука, аккуратно помноженная на хороший вкус и большие деньги. При этом было в этом доме что-то неуловимо мужское. Возможно дело в темной отделке камина и благородном светло-сером цвете стен, камень и дерево были ненавязчиво вплетены в антураж. А может, потому что отсутствовали всякие мелкие безделушки на каминной полке и журнальных столиках. Женской руки в доме не чувствовалось от слова совсем.

Водитель занес пакеты с покупками в дом, и сложил все на одном из диванов. Михаил опустился на другой диван, плеснул себе виски и чуть улыбнувшись, внимательно посмотрел на девушку.

– Кажется пора разворачивать подарки, Дашенька?

Поневоле у девушки загорелись глаза. В какие замечательные руки попал котенок, что ему столько всего накупили! Она его сейчас устроит, объяснит назначение ветеринара, и с чувством выполненного долга поедет домой. Девушка осторожно положила котенка на диван с покупками. Тот недовольно нахохлился, но внимательно двигал ушками, зыркая по сторонам своими прозрачно-голубыми глазами. На фоне бежевой мебели котенок смотрелся ярким снежно-белым пятном. Из пакета Даша достала светло-голубую лежанку, возле нее поставила тарелочку и попросила разрешения покормить животное. Глядя на нее, так радостно копошащуюся в его доме, Михаил с удивлением для себя осознавал, что готов притащить целый кошачий питомник и расположить его тут же в гостиной. Лишь бы ей нравилось.

Наблюдая за девушкой, он попутно сбросил своему безопаснику все сообщенные малышкой данные. Ему нужно знать о Даше Михеевой все: откуда и чем живет. Надо будет еще ее расспросить, девочка слишком наивна, чтобы понять, когда из нее ненавязчиво выуживают сведения. Мужчина так глубоко задумался, что не услышал, о чем она просила.

– Что, прости?

– Можно ему воды или молока? – спросила девушка, держа миску в руках. Михаил сначала с недоумением посмотрел на чавкающего уже на лежанке котея, потом на нее.

– Ему? Ну, пойдем. Поищем на кухне.

Отставив стакан, Михаил пружинисто поднялся с дивана и пошел на кухню. Ольга – домоправительница и она же кухарка, высокая крепкая женщина со стянутыми на затылке седыми волосами и строгим лицом, с удивлением посмотрела на хозяина. Нечасто альфа захаживал на кухню. Еще большее удивление вызвала зашедшая вслед за ним, девушка. Никогда еще в этот дом хозяин не приводил женщин. Кухарка поймала его предупреждающий взгляд и радушно поздоровалась с чуть смущенной девушкой. Да, ей сообщили, что будет гостья – человек, но что это окажется юная девушка, почти девочка, она и представить не могла. Тем не менее, уже через минуту, неожиданно для нее самой, кухарка ворковала с Дашей, как с давней знакомой. Они негромко переговаривались и посмеивались как давние подруги. Ольга всплеснула руками, выслушивая эпопею про найденыша и его героическое спасение.

Как удивительно, его девочка-светлячок никого не оставляет равнодушным! Уже его? Да! Да!!! Он уже считал ее своей. «Вот как она это делает?» – недоумевал Михаил, облокотившись плечом о дверной косяк. Обычно Ольга строга со всеми, на свою кухонную вотчину мало кого допускает, а эту малышку сразу взяла под крыло. Вручив девушке стакан с подогретым молоком, Ольга сообщила, что «покормит Солнышко, и так и быть, Михаила» через десять минут. Даша попыталась отказаться, но против удвоенных аргументов хозяина дома и Ольги у нее не было шансов.

– Я, правда, не могу, – попыталась отказаться девушка. – уже поздно и темно. И я не знаю расписание местных автобусов. До города надо добраться и потом до дома…

И снова этот теплый доверчивый взгляд, который переворачивает ему душу. Было удивительно, она совершенно не кокетничала, не пыталась с ним заигрывать, что-то из себя изобразить. Ее душевная чистота, беззащитность вместе с честностью подкупали безоговорочно. Вся она, словно глоток живительного горного воздуха, после смрада всей его жизни. Как же он жил все эти годы без нее? Хотя – это уже не важно, жить он будет с ней и только с ней! Волк глухо заворчал: почему самке не нравится в его норе? Ее надо покормить и не выпускать! Едва удалось подавить глухой рык. Молчать, держаться и молчать! Он ведь уже ее чувствует. Едва она только начнет испытывать страх, это будет равносильно зазубренному ножу в сердце. Ему потребовалась вся его многовековая выдержка, чтобы не сорваться. Михаил постарался сделать как можно более добродушное лицо.

– Составь мне компанию. Ненавижу есть один.

– Да я и так отняла у вас столько времени. И денег… Поймите, мне неловко очень!

– Не стоит считать ни то, ни другое, Дашенька. Просто поешь со мной. Мне будет приятно, – против его ленивой улыбки у нее просто не было шансов.

На лице у девушки отразилась мучительная борьба между смущением и желанием помочь этому большому доброму человеку. Он ведь не отказал в помощи, а она тут выделывается. Это просто ужин. Многие не любят есть в одиночестве. А вдруг, если она откажется – он просто не будет есть. И ляжет спать голодный. А это весьма противное ощущение! В студенческие годы ей приходилось испытывать нечто подобное: ночные голодные рулады желудка – не самое приятное для сна. Стало мучительно жалко хозяина дома, а против жалости она не смогла найти никаких аргументов.

– Ну… хорошо. Только недолго….

– Вот и славно, моя хорошая, – заворковала Ольга. – а то ты такая тонкая, тебя любым ветерком сдует. Небось на диетах сидишь?

– Нет, куда еще-то? – пыталась оправдываться девушка, – я и так – гончий велосипед.

– Кто?!– засмеялась невольно Ольга, – скажешь тоже! Тонкая и звонкая, как тростиночка. А ешь небось все эти ваши дурацкие бургеры…

– Нет, – улыбнулась ей Даша, – бургеры не ем. Не нравятся. Да и дорого.

Ольга бросила на хозяина быстрый взгляд, но тут же вернула взгляд на девушку и улыбнулась.

– Сейчас покормлю тебя нормальной домашней пищей, моя хорошая. Накрою в столовой через пару минут.

– Дашенька, с Ольгой на кухне даже я не спорю, – вмешался Михаил, – Иди, напои своего монстра, я сейчас подойду.

Девушка послушно вышла из кухни. Ольга подняла на альфу вопросительный взгляд. «Пара» – одними губами прошептал Михаил. У Ольги изумленно округлились глаза. «Чья?» – шепотом спросила она. «Наша» – «Но она – человек!» – «Понимаю меньше твоего. Но что есть, то есть».

– Ольга, где у нас оставалось успокоительное?

– Так тяжко? – с сочувствием спросила кухарка, открывая верхний шкафчик и доставая бутылку с настойкой. Ее держали в доме для излишне буйного молодняка.

– Еле держусь, – простонал альфа. Плеснул себе полстакана и выпил в несколько глотков, – она не чувствует связи. И она – не волчица. Не могу ее спугнуть. Накрывай на стол, мы сейчас подойдем.

В гостиной его ждало феерическое зрелище: возле одного из диванов стоял лоток с наполнителем, в которой с царственным видом восседал котей, и кажется, занимался туалетным делом. «В моей, черт возьми, гостиной! Срет кот!» – выпитая настойка оказалась ох, как кстати. Едва удалось сдержаться и не загрызть нахала, который уже начал так беспринципно тут осваиваться. «Кажется еще пару дней, и он захочет, чтобы я ночевал на коврике у порога! Придется отвоевывать собственный дом у этого белобрысого интервента».

Видимо ярость все же мелькнула в его глазах, девушка подскочила к нему и виновато затараторила:

– Простите, простите пожалуйста! Вы не сказали, где его разместите. А он после укола антибиотиков, они слабят! Я сейчас перенесу лоток куда скажете! И почищу… и….

Она нервно сжимала руки, с мольбой глядя в его глаза. А потом неосознанно, словно пытаясь до него достучаться, коснулась его пальцев. Он невольно вздрогнул, искры побежали по руке от ее легкого прикосновения. Мужчина шумно вздохнул, прикрыл глаза, которые наверняка сейчас полыхали желтым. «Нельзя ее пугать, нельзя! Черт, как же тяжко». Не открывая глаз развернул ее за плечики к себе спиной и глухо произнес над ее головой:

– Пойдем сначала поедим. Я когда поем – добрый. Пользуйся лайфхаком.

– Ой, у меня папа такой же! Тоже злой, когда голодный, – девушка, хихикнув, зашагала вперед.

«Тааак, меня уже сравнивают со старпёрами и родственниками. Дальше что?»

Они шли в столовую, и он не убирал руки с ее плеч, под предлогом, что якобы показывает дорогу. Какая же она хрупкая! Казалось, что сожми чуть крепче – и его ручищи сломают ее тонкие плечи. Внутри все затопило от нежности. Мое! Маленькое и хрупкое! Мое счастье!

По дороге в столовую свернули в гостевую ванную и дружно вымыли руки, причем альфа беззастенчиво пользовался «случайными» прикосновениями пальцев под струей воды.

В столовой он сел во главе стола, усадив ее справа от себя. Девушка, несмотря на голод, ела неторопливо и аккуратно. Даже как-то изящно. Но очень, черт возьми, мало! Действительно воробушек.

– Поешь как следует. Не стесняйся.

– Спасибо, рагу замечательно приготовлено. Но я действительно наелась.

– Тебя нужно отдать к Ольге на перевоспитание. Она научит тебя хорошо питаться.

– Я, правда, ем достаточно. Хотя могу иногда возмутительно объесться пиццей или спагетти. Подруги шутят, что у меня где-то затесались итальянские корни, – засмеялась она.

– Ну раз итальянские корни… Ольга принеси в гостиную бутылку «Кьянти», – обратился он к кухарке, помогая девушке встать из-за стола.

– Как вы догадались, что я люблю сухие вина?! – изумилась она, – правда мои соседки предпочитают сладкие. В результате неразрешимых вкусовых предпочтений сухое вино – редкий гость в нашем холодильнике, – она слабо улыбнулась, ненадолго уйдя в себя, словно вспоминая что-то забавное.

Михаил привел ее обратно в гостиную, усадив в удобное кресло с высокой спинкой у камина. Сам присел во второе, и налив фужер вина протянул девушке. Огонь весело плясал в камине, было тихо и что ли уютно? Белобрысый шерстяной мешок дрых на своей лежанке и не мешал.

– За что будем пить? – в его руке снова был стакан с виски и он, улыбаясь, смотрел на свое хрупкое сокровище, пытаясь сдержать дрожь в руках и голодный блеск в глазах. Девушка задумчиво покрутила фужер, посмотрела сквозь него на огонь, любуясь красивым рубиновым оттенком. Потом поднесла бокал в носу, с наслаждением вдохнула аромат и улыбнулась.

– М-м-м, потрясающе! За что пьем? – она подняла на него глаза – Конечно, за жизнь! За спасенную жизнь и внезапную встречу. За сегодняшний удивительный день.

– Мне нравится. За жизнь. «За нашу с тобой жизнь, воробушек!» – добавил он про себя. Они слегка соединили бокалы и отпили по глотку.

Девушка была задумчива. Вечер действительно был удивительным, от огня шло приятное тепло. Она расслабленно вытянула ноги на расстеленную перед камином медвежью шкуру. Ее апельсиновые теплые носки горели как два солнца на темном мехе. Невольно заставив Михаила улыбнуться.

– Почему такой вырви-глазный цвет?

– Не поверите – нравится! – ничуть не смутилась девушка. – Особенно когда вокруг все серо и уныло. С детства нравился. Мама даже смеялась, что всех детей нашли в капусте, а меня – в апельсинах, —ее улыбающиеся глаза заставили его засмеяться. Давно он так много не смеялся и так расслабленно не проводил время. Женщинам с ним рядом, всегда от него что-то было нужно – статус, деньги, власть, удовлетворенное самолюбие. Но как он только что почувствовал – никогда не был нужен он сам. А сейчас рядом с ним сидел взъерошенный солнечный воробушек, который дарил столько душевного тепла, что к горлу подкатывал ком. Хотелось жадно поглощать еще и еще. Как же он жил без этого? Без нее?

Исподволь Михаил разговорил девушку. Она незаметно ему рассказала, что приехала поступать издалека, хорошо училась в школе и в институте, чтобы не расстраивать пожилых родителей, поздно ее родивших. Как в школе занималась танцами и волейболом, хотя все говорили, что у нее руки пианистки.

–Но у меня совершенно, катастрофически, нет слуха! – со смехом рассказывала она. – Преподавательница сольфеджио говорила, что я украла чьи-то гениальные пальцы. Видимо вот он – она ткнула носком в шкуру – за мое воровство знатно поплясал на моих ушах.

– Тебе не кажется, что ему нехило прилетело за это? – пытаясь сделать серьезное лицо, спросил у нее Михаил со смешинками в глазах.

– О, я вижу, что отомщена! – они засмеялись вместе, но он не мог отвезти глаз от ее разрумянившегося лица и задорно разлохмаченных волос.

Они смеялись и подшучивали друг над другом как старые знакомые. Никому, кроме брата, альфа бы не позволил с собой так обращаться, но тут готов был лечь у ее ног и вилять хвостом от счастья. Пара довольна, она улыбается! Он грелся в лучах ее эмоций и блеске глаз.

Через некоторое время девушка допила вино в фужере и посерьезнела:

– Михаил, я, правда, не могу больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Уже, наверное, поздно. Вызовите мне такси, пожалуйста.

Мужчина непроизвольно подобрался и сжал челюсти. Отпускать ее куда бы то ни было не входило в его планы на ближайшее… никогда! Он постарался придать лицу спокойное выражение.

–Дашенька, сейчас, – он посмотрел на свои часы – час ночи…

– Ой, – глаза воробушка округлились до совиных.

– Водителя я уже отпустил. На такси в такое время уже не отпущу я. Да и ехать к нам далеко, закрытый дачный поселок, сюда посторонние машины не пропустят.

– А что же делать?

– В доме несколько гостевых комнат. Переночуешь в любой из них. Ольга тебя разместит со всеми удобствами, – и не дав ей вставить ни слова возражения, позвал домоправительницу и отдал ей распоряжение.

Девушка встала с кресла, неловко потопталась, пытаясь что-то возразить, однако Ольга ласково, но непреклонно, увела ее наверх. Даша успела только прошептать ему: «Спасибо за все. Спокойной ночи!».

Михаил хотел сам проводить девушку до комнаты, но понял, что не сможет сдержаться, когда рядом будет она, замкнутое пространство и кровать. Этот вечер в целом был жестоким испытанием для его выдержки. Он вдыхал ее нежный аромат, любовался блеском глаз и улыбки – и не мог прикоснуться. Нестерпимо хотелось усадить малышку к себе на колени и с упоением целовать этот улыбчивый рот, нежную шею, хрупкие плечи. Чтобы она вся пропиталась его запахом. Кроме того, вставать с кресла с гордо поднятым членом было, мягко говоря, неудобно. Вряд ли девушка рассчитывала на подобное выражение «гостеприимства». Благо дело, что бокал с виски в скрещенных руках как-то скрадывал его возбужденное состояние.

Глядя на весело пляшущий огонь, Михаил, не поворачиваясь, негромко произнес: «Заходи, чего там топчешься?». После чего стремительным шагом в комнату вошел Роман. Он был более светлой копией своего сурового брата: золотисто-пшеничные волосы, нахальные голубые глаза, ослепительная порочная улыбка, более гибкое, стройное телосложение. От него пахло клубом, сигаретами и девками. Причем шлюх он не снимал принципиально, но него и без того вешались гроздьями

– Ну как ты? – весело бросил Роман, усаживаясь в кресло, в котором недавно была девушка.

– Как видишь, – буркнул брат.

– Пока я вижу угрюмого, неудовлетворенного альфу, – засмеялся будущий смертник.

– Отправил ее наверх, переночует в доме. А как дальше быть – пока не знаю. Я рядом с ней себя чувствую похотливым мамонтом.

–Ну, как задержать ее в доме на несколько дней я уже придумал. А дальше – будешь за ней ухаживать, как обычные человеческие мужчины.

–Это как?

– Придумаем. У тебя же есть я! – сегодня оптимизм младшего изрядно подбешивал, но ничью другую помощь в вопросе пары, альфа бы не принял. – Ты уверен, что она – человек? Как она может быть парой тебе и волку?

– Сам понюхай, она в этом кресле сидела, – кивнул на кресло альфа.

– Хм… – Роман уткнулся в спинку кресла носом, но ничего волчьего не почувствовал. – Как такое может быть? Надо будет проверить родословную девочки.

– И вон, гляди кого моя пара притащила дом, – кивнул Михаил на диван, на котором дрых наглый кошак.

– А я-то думаю, откуда кошками воняет! И как оно с нами уживаться будет? Что они, что собаки, наших волков терпеть не могут! – изумлению Романа не было предела.

– Понятия не имею, но он ее радует. А значит – остается. Без вариантов.

– Разберемся. Зови-ка Макса, я сейчас план по удержанию твоей пары в доме накидаю. И побежишь уже ее сон стеречь. А то на лестницу каждые три секунды зыркаешь, – ухмыльнулся брат, – и кстати, как зовут нашу Луну?

– Дарья, – невольно улыбнулся альфа.

Макс, начальник безопасности альфы, подошел практически сразу после звонка. Высококлассный профессионал, темноволосый, спортивный, с холодными, пробирающими до мурашек, серыми глазами. Он предоставил начальству всю информацию, которую удалось нарыть на девушку на несколько часов, в результате вскрытия ее почтового ящика, электронных устройств и изучения документов. На завтра были запланированы ненавязчивые беседы с ее подругами и бывшими коллегами. Альфа получит максимум информации обо всех ее проступках, предпочтениях и мечтах. Обсудив план Романа, мужчины разошлись. Альфа быстрыми шагами поднялся наверх, туда, где сладко спала его избранная.

Глава 3.

Ольга поднялась с Дашей по лестнице и провела ее в дальнюю комнату на втором этаже. Комната была небольшой и уютной: кровать, накрытая золотисто-кофейным покрывалом, бежевый пушистый ковер, у окна уютное кресло и столик. У девушки не было с собой вещей, но домоправительница принесла ей вместо пижамы отглаженную мужскую футболку, теплый темно-синий халат и ее сумку. Девушка попыталась разговорить женщину, но та решительно отправила Дашу в душ и потребовала незамедлительно ложиться спать. В душевой кабине пришлось повозиться с управлением, но настроить его на нужную температуру все же получилось. Гель для душа был какой-то мужской, с легким, морским ароматом. Девушка почувствовала, что глаза слипаются от усталости, поэтому наскоро сполоснулась и вытерлась пушистым полотенцем.

Выданная футболка была длиной почти до колен и плечами на уровне локтей девушки, но все равно спать без белья было неловко. Ольга сказала, что майка – гостевая, но она пахла лесом и чем-то очень и очень знакомым. При этом как ни старалась Даша вспомнить чем – не смогла. Единственное, на что ее еще хватило, это скинуть смс своим соседкам, о том, что она ночует у подруги. Девчонки, с которыми она снимает квартиру, очень хорошие, они точно будут волноваться.

Этот удивительный день подходил к концу. Даша попыталась перебрать все события и проанализировать их, но незаметно для себя быстро провалилась в сон. Услышав, что ее дыхание стало ровным и глубоким, в комнату вошел альфа. Все это время он сидел на полу возле ее двери и прислушивался к тому, что она делает. С его звериным слухом это было нетрудно. Когда девушка пошла в душ, он чуть не взвыл: обнаженная пара, там, под струями воды, которые гладят ее тело… Как бы он хотел присоединиться, прижаться к ее нежной спине, покрыть поцелуями шею, лопатки, спину, спуститься ниже… Кажется боль неудовлетворенного желания ему терпеть еще долго, но ради благосклонности пары он потерпит.

Удивительно, но беспечный воробушек даже не закрыл дверь на замок. Или это было актом безграничного доверия к нему? Альфа, жадно вдыхая умопомрачительный запах пары, чуть отпустил контроль и его глаза стали желтыми и засветились в темноте. Бесшумно подошел к кровати и присел рядом на пол. Пара спала на спине, свесив одну руку с кровати, при этом высунув из-под одеяла ноги в тех самых апельсиновых носках! Они с волком изумились одновременно – кто спит в носках? Зачем? Ведь в комнате тепло. Но у них пара особенная, ей можно что угодно. Михаил поставил себе памятку – купить ей пачку таких апельсиновых носков. Если ей нравится – пусть вся ходит как апельсин, его маленький сладкий апельсин!

Он осторожно прикоснулся к свешенной с кровати руке. Пара спала крепко, утомленная сегодняшним днем и расслабленная вином. Мужчина ласково, почти невесомо, погладил ее ладонь, нежную кожу внутренней стороны руки. Какая же она нежная, вся… Прикоснулся губами к внутренней стороне ладони, чуть лизнув языком кожу. Девушка чуть рефлекторно сжала руку и улыбнулась во сне.

– Моя девочка, – прошептал альфа, не в силах оторвать взгляд от ее лица. Нестерпимо захотелось прикоснуться к ее губам, ворваться языком в ее рот, начать ласкать ее сонную, теплую… Михаил часто задышал, пытаясь взять себя в руки. В этот момент девушка повернулась на бок, протянула вторую руку к его волосам и, зарывшись в них пальцами, пробормотала: «Мой Пушистик».

Мужчина замер, волк внутри аж тявкнул от возмущения. Он не знал, то ли смеяться, то ли плакать. То, что его Луна сама захотела его погладить, ему было до безумия приятно. Но Пушистик??? Он? Альфа стаи? Боги, дайте ему терпения и сил!

Одно радовало – от полученной встряски возбуждение слегка отпустило. Если она сейчас, не осознавая своей власти над ним, такое с ним вытворяет, то что будет дальше? «Нужно будет сказать Ольге, чтоб заказала ящик успокоительного». Михаил осторожно повернулся и привалился спиной к боковинке кровати. Ради маленькой ладошки на его голове, а второй у его лица, он просидит в любой позе всю ночь. Прикрыв глаза, он задремал, чутко отслеживая дыхание пары.

Альфа успел проснуться и уйти до того, как она открыла глаза. Ему безумно тяжело было уходить, но ради ее доверия он пойдет на многое. Кроме того, сегодня для нее предстоял непростой день. Хитрые волчары уже подготовили для воробушка ловушку, и увернуться у нее нет ни единого шанса. Однако воробей боевой и обязательно будет сражаться за свободу.

Даша проснулась в начале девятого от тишины. Сладко потянувшись, она сначала не поняла, почему не слышно, как собираются на работу девочки. Обычно это шум фена в ванной, позвякивание посуды на кухне, сопровождаемое запахом кофе. А тут – тишина. Потом девушка открыла глаза, осмотрелась в незнакомой комнате, и не сразу вспомнила весь вчерашний замечательный день, спасение котенка, знакомство с великодушным и добрым Михаилом. Котенок! Надо его проведать!

Наскоро приняв душ и безуспешно попытавшись причесать свою взъерошенную стрижку, девушка переоделась в свой свитер и джинсы. Дорогу она запомнила еще вчера, так что вышла из комнаты и стараясь не шуметь, пошла в сторону кухни. Сиамский малыш, уже видимо накормленный жалостливой Ольгой, достаточно расслаблено лежал под столешницей. Девушка поздоровалась с женщиной и тут же перед ней возникла чашка с ароматным кофе.