Сказка – ложь!

Несколько минут я наблюдала этот звериный исход, а потом меня вновь заставил вздрогнуть этот леденящий душу вой.

Я обвела взглядом окрестности и наконец-то увидела Его. Прямо под стенами замка стояла уже знакомая высокая фигура с чуть сгорбленной спиной. Сейчас, когда я глядела на него сверху вниз, да еще и луна освещала двор, я вполне смогла разглядеть это загадочное чудовище. Короткие кривые ноги, непомерно длинные руки с лопатообразными ладонями, мощные плечи и грудь, длинный торс и короткий волчий хвост. Этот зверь стоял на двух ногах, но сильно ссутулившись и опустив руки вдоль тела, будто горилла.

Его задранная вверх морда напоминала гротескную маску: волчьи черты казались очеловеченными в обманчивом лунном свете. Он водил носом, будто ловил чей-то запах, а потом снова завыл так, что у меня по телу забегали перепуганные мурашки.

Позади меня в комнате раздался тихий скулеж. Я обернулась. Похоже, что мои четвероногие охранники взволновались. Волк поскуливал, выжидающе глядя в сторону дверей, а вот лиса то нервно металась по комнате, то замирала, нюхая воздух.

Неожиданная догадка пронзила мой мозг.

– Эй, – хриплым от простуды голосом позвала я, – зверюшки, этот монстрик – ваш босс?

Лиса затявкала, будто и в самом деле собралась отвечать на мой вопрос, а вот волк переместился поближе к дверям.

Я задержала дыхание, услышав тяжелые шаги, приближающиеся к спальне. Кто-то огромный и тяжелый шел сейчас по коридору, дыша так шумно, что было слышно даже здесь. И моя интуиция подсказывала, что с этим существом я уже знакома.

На этот раз двери распахнулись с такой силой, будто их пытались снести. Я вжалась в оконный переплет, мечтая стать маленькой и незаметной, но не тут-то было! Огромная зверюга с утробным рычанием ввалилась в комнату и обвела присутствующих абсолютно невменяемым взглядом. Лис и волк тут же испарились из поля зрения, банально проскочив под ногами у монстра. Я лишь успела краем глаза отметить, как кончик рыжего хвоста мелькнул, исчезая в темноте коридора.

Я громко сглотнула, искоса разглядывая монстра. Кажется, хищникам нельзя смотреть в глаза, это воспринимается ими как вызов.

Огромная мохнатая зверюга почти танцующей походкой приблизилась ко мне. Его нос смешно шевелился, когда он шумно втягивал в себя воздух, язык свесился на сторону, а потом быстро скользнул вверх и вниз, облизывая морду. Чудовище замерло прямо напротив меня.

– Х-хороший… песик? – протянула я с вопросительной интонацией.

Зверь приблизился почти вплотную, я явственно ощущала жар, идущий от его тела. И если мне подоконник упирался в грудь, то этому гиганту был не выше поясницы. Две огромные мохнатые лапы протянулись в мою сторону.

А вот руки распускать мы не договаривались!

Взвизгнув от неожиданности, я попыталась оттолкнуть монстра, но это было все равно, что толкать каменную стену. Он просто сграбастал меня своими ручищами и, как куклу, прижал к мощной груди. Я невольно уткнулась носом в его шерсть, воняющую мокрой псиной, и тут же начала чихать. А вот зверюга выглядел просто неприлично довольным. Как щенок, поймавший сахарную косточку.

Он уже не рычал, а радостно поскуливал и едва ли хвостиком не вилял. А все потому, что теперь мог беспрепятственно меня обнюхивать и облизывать. Зато мне еще больше стала понятна моя нелюбовь к собакам.

Горячий шершавый язык нагло прошелся по моему лицу, вызывая спазмы отвращения. Фу-у-у! Это просто омерзительно! Да еще из пасти воняет! Монстрик явно не знаком с зубной щеткой. А эти колтуны в шерсти? Похоже, что расческа так же не входит в круг его приятелей.

Пока меня страстно обнимали, облизывали и сопели в шею, я осторожно прошлась руками по широкой спине зверя, угадывая под слоем свалявшейся шерсти и толстой шкурой поразительную мускулатуру. Пальцы нащупали пару корзиночек репейника, плотно обосновавшихся в густой растительности монстрика. Бедненький, вычесать его, что ли?

Есть меня не собирались, это и дураку понятно. Большой волк явно принял меня за любимую игрушку и теперь развлекался вовсю. Трепетно прижимая меня к груди, будто единственную ценность, он бухнулся на постель и заново начал обнюхивать. Простынь была отброшена с недовольным рычанием, а вид моего обнаженного тела заставил зверюгу довольно заурчать.

Пятки, голени, колени, под коленями… ну и далее по списку. Язык не отставал, вылизывая меня там, где прошелся нос. Я с трудом терпела, памятуя об острых клыках и когтях этого милого пушистика. Но вот когда озабоченный самец попытался облизать меня в том месте, которое обычно трусиками прикрывают, я категорически воспротивилась. Пусть мое поведение никогда не отличалось особой моралью – все-таки XXI век накладывает свой отпечаток – но зоофилия не входила в число моих приоритетов. Так что, крикнув монстрику чёткое "фу!" я вытолкала его с кровати и села сама. Пора брать власть в свои руки.

– Сидеть! – заявила я командным тоном, заодно пытаясь нащупать простыню, упавшую где-то позади меня. – К ноге! – и зачем-то похлопала себя по голой ляжке.

Монстрик на мгновение отступил, будто его и впрямь ошеломило мое сопротивление, но уже в следующий момент вновь пошел в атаку. Он был быстрее, сильнее, ловчее меня, но я все равно умудрилась перекатиться через кровать и спрыгнуть с другой стороны, ускользая от его шаловливых лапок. Раздраженное рычание было мне ответом.

Встав на ноги, я в отчаянии огляделась. Куда бежать? Некуда. Да, пришла пора признать, что помощи ждать неоткуда, нужно что-то предпринимать здесь и сейчас.

Зверюга заворчал, медленно обходя кровать, я так же медленно отступала. Он шел на меня, расставив передние лапы, будто собирался обнять, а на клыкастой морде было написано такое предвкушение, что мне захотелось залепить ему пощечину.

Внезапно он прибавил шагу, я тоже. Пару раз оббежали вокруг кровати в одну сторону, затем в другую. Потом он, видимо, догадавшись, что таким образом меня не поймать, немного замешкался и вдруг одним прыжком перелетел через преграду. Я заорала во все горло, когда огромное мохнатое тело приземлилось рядом со мной. Монстрик обиженно заскулил. Так жалобно, что я не выдержала и, протянув руку, машинально потрепала его по большой лобастой голове. Ну, вот как собаку треплют за хорошее поведение.

Жалобный скулеж сменился довольным урчанием. Монстрик уже сам ткнулся мордой мне в ладонь, подставляя под пальцы те местечки, которые требовали внимания. Теперь, осмелев, я уже вовсю чесала ему за ухом, а в моей голове начали появляться абсолютно бредовые мысли.

«Интересно, – думала я, искоса поглядывая на довольную мохнатую морду, – а он меня вообще понимает?»

Спустя пять минут большой вонючий пушистик сидел на корточках на полу, прижавшись к моим ногам, а его голова лежала у меня на коленях. Он вопросительно поскуливал, высунув язык – ну, точь-в-точь, как собака перед любимым хозяином. Правда, моя собачка была слишком больших размеров и слишком опасной, чтобы я могла позволить себе расслабиться. Я даже подумала, что это оборотень – слишком уж был похож. Вот только странный какой-то. Где озлобленный оскал, пена, падающая с клыков, где горящие злобой глаза? Он же, вроде, должен пытаться разорвать меня на части, а не облизывать, как леденец на палочке!

Жёлтые глаза зверя светились в лунном свете, будто два огонька свечи, в них угадывался голод, но совсем не тот, который можно было утолить пищей. Мне в голову пришла гениальная мысль: а что если бы я смогла его приручить? Хотелось бы иметь на своей стороне такого союзника. А если его еще вычесать и вымыть… с собачьим шампунем… найти ему красивый ошейник и когти подпилить… м-м-м, да все просто умрут от зависти!..

Э-эх! Жаль, что я не знаю, как отсюда выбраться. Но если выбирать между снобом-герцогом и этим пушистым милашкой, то я выбираю второго.

Кутаясь в герцогское покрывало с вензелями (простынь оказалась разорванной когтями оборотня) и машинально почесывая монстрика за ушком, я подумала, что неплохо было бы подкрепиться. Да и голова болела, температура-то никуда не делась.

Неожиданно, мой желудок голодно заурчал. Оборотень вскинул морду, смешно шевеля носом, засопел, ткнулся мне в живот, и вдруг вскочил на ноги, задорно блестя глазами. Весь его вид выражал нетерпение и едва сдерживаемую радость. Издав довольное поскуливание и помахивая хвостом, как настоящая собака, он аккуратно подхватил меня с кровати, на которой я сидела все это время, и направился к выходу. Ну, хоть через плечо не перекинул – и то ладно.

Страшновато, конечно, было. Но зверь не выказывал агрессии – наоборот, был вполне милым и дружелюбным. Поэтому я решила не сопротивляться и позволила себе немного расслабиться.

В пустых коридорах замка было темно и пусто. Из узких бойниц пробивался красноватый лунный свет, но его было недостаточно, чтобы осветить подробности. Монстрик двигался решительно и быстро, ни на мгновение не замедляя шага. Похоже, что темнота не была ему помехой.

Длинный коридор сворачивал несколько раз. В глубине темных ниш я различала тяжелые двери. Вероятно, за ними скрывались очередные комнаты. Но вот коридор перешел в крутую лестницу, и меня сжал безотчетный страх. Опять в подвал?!

Мои руки рефлекторно вцепились в густую шерсть на плечах зверя. Что угодно, только не это!

Не успела я вывернуться из его лап, как он недовольно заворчал и прижал меня еще сильнее. Спустившись по лестнице, он плечом толкнул обитую железом дверь и внес меня в какую-то комнату.

Здесь было гораздо светлее, чем в коридорах, а еще здесь просто умопомрачительно пахло копченостями!

***

Мой вежливый монстрик аккуратно поставил меня на пол и отошел, дав мне возможность оглядеться. Босые ноги ужалил холод, но я почти не обратила на это внимания. Больше всего меня сейчас привлекал одуряющий запах еды.

Ух ты! Да это настоящий рай для обжоры! Ну, или для такого голодного человека, как я.

Мы находились в квадратном помещении с каменными стенами и единственным небольшим окном, расположенным почти под самым потолком. Так вышло, что это окно было как раз напротив луны, и сейчас красноватые лучи освещали длинные полки из не оструганных досок, тянущиеся вдоль стен. А на этих полках чего только не было! Десятки сырных головок, плетеные корзинки с яйцами и фруктами, мешки с крупами и мукой, а с потолка на толстых крюках свешивались связки копченой колбасы, балыки и огромные окорока, при виде которых я едва не подавилась слюной!

Да у меня глаза разбежались от всего этого великолепия! Издав торжествующий вопль, больше похожий на мяуканье голодной кошки при виде пачки "вискаса", я подпрыгнула и вцепилась руками в толстенный свиной окорок, висевший прямо перед моим носом. Захлебываясь слюной, я начала дрыгать ногами. Сейчас хотелось только одного – изловчиться и вонзить зубы в такое желанное, такое ароматное мясцо.

Герцог – гад! Теперь я в этом окончательно убедилась. Обладать такими запасами и держать своих людей на голодном пайке! "Вряд ли стряпня нашей кухарки придется вам по вкусу"… "Его Светлость приказал распустить кухню". У-у-у! Рабовладелец! Дай только добраться до тебя – живо объясню, что такое римская конвенция и права человека!

Наверное, я выглядела смешно и нелепо, вцепившись в окорок и дергаясь, как червяк на веревочке. Даже мой верный рыцарь в мохнатых доспехах как-то подозрительно хрюкнул.

– Чего смотришь! – окрысилась я. – Не видишь, человек голодный! А ну, снимай!

Удивительно, но монстрик послушался. Видимо, какие-то зачатки интеллекта у него все-таки были. Он спокойно протянул лапу и снял окорок с крюка, но не дал его мне целиком (да я бы его и не удержала!), а разорвал на несколько частей. Я благодарно кивнула и тут же вгрызлась в сочное розоватое мясо. Окорок был удивительно свежим, ароматным, будто только вчера из коптильни вынули. Я не успевала жевать, так хотелось побыстрее насытиться. Но одного окорока мне было мало.

А вот мой мохнатый кавалер повел себя более чем странно. Он вдруг улегся прямо на пол, обернувшись вокруг моих ног, точно волк вокруг своих щенков, аккуратно приподнял меня и усадил прямо на свой теплый и твердый живот. Ого, неужели он заботится обо мне? Интересно, кого он во мне разглядел? Своего щенка? Самку?

Последнее предположение заставило меня подавиться куском мяса, которое я пыталась заглотить, не жуя. Ужас какой!

Откашлявшись, я кинула на монстрика подозрительный взгляд и попробовала осторожно отодвинуться. Не тут-то было! Зверь недовольно заворчал, скаля внушительный набор зубов, и прижал меня еще крепче. Ладно, позже разберемся, а пока стоит здесь получше осмотреться, а то уже и пить хочется… кажется, вон в том углу блестят какие-то бутылки… А еще на полках столько всего вкусного! Думаю, Его Светлость был бы не против поделиться.

– А ну, пусти! – требовательно заявила я.

Монстрик тоскливо заскулил, но встал и не стал мешать, когда я направилась к привлекшему мое внимание стеллажу. Здесь в полотняных мешочках обнаружились изюм, курага, цукаты, финики и миндальные орешки! Плевать, что они не мытые, у меня такой желудок, что всех микробов переварит! Я запихивала лакомства в рот целыми горстями, постанывая от удовольствия.

Распотрошив герцогские запасы сухофруктов, перекинулась на свежачок. Вскоре пол вокруг меня был усеян огрызками яблок и груш, а я добралась до сыра. Слава богу, он был обычный, а не тот, что с плесенью. Поскольку ножа я не нашла, пришлось грызть сырные головки зубами, но от этого вкус продукта ничуть не пострадал.

Проводя ревизию герцогских запасов, я постепенно продвигалась в сторону углового стеллажа, на котором стояли большие темные бутыли, литра на три, не меньше, оплетенные лозой по самые "плечики". Длинное горлышко каждой бутылки было заткнуто пробкой и залито воском, по крайней мере, выглядело именно так.

После всего съеденного меня буквально обуяла жажда, поэтому я ни капли не смущалась, когда зубами выковыривала корковую пробку, сплевывая на пол раскрошившийся воск.

Наконец, мои усилия увенчались успехом. Так, что тут у нас? Я осторожно потянула носом: мало ли, еще уксусу не хватало напиться. А аромат так, ничего себе… вроде бы вино, только запах гораздо тоньше, чем у того, что в магазинах продается. Такой солнечный, что ли, многогранный… Не удержавшись, я чуть-чуть отхлебнула. Прохладная кисловатая жидкость теплом пронеслась по пищеводу и разлилась в желудке.

Точно вино! Да еще какое! Выдержанное и, похоже, не один год. Да, это я вовремя разглядела блеск стекла в темной нише. А что там в другой бутылке? Вдруг что повкуснее?

Я открывала бутылки одну за другой, смакуя первоклассное вино многолетней выдержки. Уж в этом-то я разбиралась, зря что ли практику на ликеро-водочном заводе проходила?

На соседней полке обнаружились бутылки с уксусом и растительным маслом, кажется оливковым. Их я отодвинула в сторону.

После пятой продегустированной бутылки у меня в голове слегка помутилось, и я абсолютно случайно смахнула на пол пару штук. Они разбились с радостным звоном.

– Упс! – сказала я.

В глазах начинало двоиться.

Вообще-то я редко пью, но уж если начала, то легко превращаюсь в настоящую катастрофу. Под действием алкоголя в моем мозгу появляются самые невероятные идеи, которые я тут же начинаю воплощать, да еще и собутыльников втягиваю.

Вот и этот раз не оказался исключением. Несколько секунд я молча взирала на лужу вина и осколки у своих ног, ожидая услышать топот ног и увидеть врывающихся слуг, а потом появилось страстное желание отомстить аристократическому гаду за палача и пытки. В голове тут же зародился подлый план.

С глупым хихиканьем я начала сметать с полок все, до чего могла дотянуться. Зачем? А черт его знает, просто на тот момент мне показалось это гениальной идеей, а отсутствие слуг и стражи убедило в собственной безнаказанности.

Вскоре я стояла посреди настоящего побоища: половина полок опустошена, пол усыпан крупами и мукой вместе с битыми яйцами и стеклом, сырные головки раскатились по углам, будто мячики, а в воздухе застыл резкий запах уксуса и алкоголя. Да, вот теперь я чувствовала себя по-настоящему счастливой!

Размявшись и утолив жажду мести, я пришла в такое хорошее расположение духа, что захотелось вселенской любви и уважения. Кстати, все это время мой кавалер молча сидел на пороге кладовой, не сводя с меня тоскливого взгляда. Он уже не скалился и не рычал, вел себя тише воды, ниже травы, и лишь едва заметно вздрагивал, когда я с диким гиканьем разбивала о каменный пол очередную бутылку.

Меня очень быстро развезло. К глазам подступили пьяные слезы, а в голове стучалась только одна мысль: меня никто не любит. Вскоре я уже рыдала на крепком мохнатом плече, жалуясь на свою нелегкую женскую долю и вытирая об него и слезы, и слюни. Но монстрик, похоже, был не против. Он негромко ворчал в ответ на мой словесный поток, хотя вряд ли мог понять то, о чем я ему говорила.

В бутылке – единственной, которую я оставила целой – вина оставалось меньше половины, когда в моей голове внезапно созрел еще один "гениальный" план. Окинув своего кавалера изучающим взглядом, я шмыгнула носом и заявила:

– А ты очень милый. Заботишься обо мне… не то что этот гад герцог. Вот он, похоже, не заботится ни о ком, кроме себя… А ну, веди меня в его покои, будем там из тебя человека делать!

Если честно, я не очень-то отчётливо представляла, как собиралась сделать из мохнатого чудовища человека. Для моих пьяных глаз он был вполне привлекательным, ну, может, чуточку волосатым… некоторым женщинам нравится повышенная волосатость, говорят, это так мужественно… Но вот расчесать его не помешало бы.

Пьяно хихикая, я помахала бутылкой перед носом у монстрика и заявила:

– Бери на ручки!

Тот с готовностью подчинился, заглядывая мне в глаза, будто преданный сенбернар. Я чмокнула его в мокрый нос и приказала:

– Неси в покои к этому… как его… ну, ты понял…

Он меня понял. Идеальный собеседник! Все слышит, со всем соглашается и молчит. Лучше не придумаешь.

На обратном пути мне захотелось петь. На этот раз я во все горло затянула:

– Ой, цветет калина

В поле у-у ручья! Эх!

Парня молодого

Полюби-ила я! Э-эх! – и опять смачно облобызала своего преданного поклонника. Ну и что, что небритый? Зато ка-акой ми-иленький!

Мои пьяные вопли разносились эхом под каменными сводами замка, но мне уже было все равно. Остапа, как говорится, понесло!

– А-а! Вот и старые знакомые пожаловали! – я пьяно икнула и захихикала, увидев, что коридоры начали постепенно заполняться четвероногой живностью. – Сбегали в лес по своим делам – и назад. Правильно, нечего по ночам шататься. Ик!

Монстрик вошел в знакомую спальню и осторожно сгрузил меня на койку. Вернее, на огромный герцогский трах… эм, я ж приличная девушка и слов таких не знаю.

– Так, где мой кавалер? Иди сюда… будем из тебя няшку делать! Срочно разыскиваем подручные средства!

С маниакальным блеском в глазах я устремилась к туалетному столику, на котором красовалось мутноватое зеркало. Уж не знаю, как герцоги за собой ухаживали, но расческа просто обязана здесь быть.

Ага, а вот и она! Схватив в руки гребешок, сделанный, судя по всему, из черепахового панциря и серебра, я обернулась к монстрику, который продолжал ловить каждый мой взгляд. И не знаю, что он увидел на моем лице, но только глаза у него стали печальные-печальные, а на морде проступило выражение безнадежной тоски.

– Сидеть! – приказала я, слегка пошатываясь.

Монстрик тяжело вздохнул и подчинился: сел на край кровати, совсем по-человечески, согнул спину и свесил ладони между коленями. Я вытянула шею, беззастенчиво заглядывая ему между ног. А что, я пьяная, мне можно. Да и любопытство – не порок! Но там у него была такая густая шерсть, что я бы и на трезвую голову ничего не разобрала. А жаль. Фу, какая я пошлячка!

Я глупо захихикала и залезла на кровать за спиной зверюги.

Пальцами, жирными от окорока, я провела по темно-серой шерсти, удивляясь ее мягкости. Тут же обнаружились корзиночки репейника и метелки какой-то травы, плотно запутавшиеся в густом подшерстке. Ну что ж, приступим-с!

Надо отдать должное моему мохнатому поклоннику. Он рычал, выл, сопел, но терпел. Шерсть летела клочьями. Если сначала я пыталась быть с ним понежнее, то после того, как еще пару раз приложилась к бутылке, потеряла последние остатки совести. С рычанием, достойным монстриковой невесты, я выкручивала, вырывала, выдергивала руками из его шкуры все эти колтуны, траву, щепки и прочий мусор. Потом вгрызалась серебряным гребешком и чесала, чесала, чесала до тех пор, пока его шерстка не становилась мягкой и нежной, как у ягненка. Через пару часов моих усилий гребень потерял половину своих зубцов, зато спина монстрика стала напоминать меховую мечту модницы.

Наконец я выдохлась. Еще бы, умудриться выхлебать больше трех литров вина! Да еще в одиночку. Да еще под осуждающим взглядом тоскливо скулящего монстрика. М-да, я превзошла саму себя…

В какой-то момент я совсем перестала отвечать за свои действия. Неловко привалилась к теплому мохнатому полечу и зевнула во весь рот. В голове стоял хмельной туман, комната качалась и плыла, точно корабль по волнам. Хотелось понежиться в крепких мужских объятиях… да, это именно то, что мне было нужно именно сейчас.

Я потянулась, обняла монстрика за шею, кажется, даже слюну на него пустила… плохо помню, все было, как во сне.

Эта зверюга принюхалась, недовольно морща нос, глухо заворчала, и вдруг шлепнула меня по попе! Не больно, но весьма ощутимо. Я обиделась и поползла прочь, путаясь в простынях и одеяле. Меня тут же поймали за ногу, перевернули на спину, нависли сверху оскаленной мордой.

Я икнула, глядя бессмысленным взглядом прямо в желтые глаза оборотня, горевшие праведным гневом. Он коротко рыкнул, прошелся пару раз шершавым языком по моему лицу и лег рядом, заботливо прижимая к себе.

Я еще попыталась отстраниться – обиделась всё-таки, но он тут же пресёк все мои попытки, еще сильнее сжав в объятиях. Ладно, где наша не пропадала. Главное, что мягко и тепло.

На такой счастливой ноте я и заснула… чтобы проснуться через несколько часов с жесточайшим похмельем.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Эх, и почему же так голова болит-то? Словно тисками кто сжимает… а в висках будто молоточки стучат: тук-тук, тук-тук – забивают гвозди в крышку гроба… Во рту точно пара хомячков сдохла и успела разложиться… фу-у-у-у! И тошни-и-и-ит!!! И дышать почему-то тяжеловато…

С мучительным стоном я открыла глаза и скосила их в сторону. Даже такое простое действие далось мне с трудом. И прямо поперек своей обнаженной груди узрела крепкую мускулистую руку, покрытую короткими черными волосами… Э-э-э… Это точно не моя конечность…

Я попробовала осторожно выползти из-под нежданных объятий, повернулась на бок, и вдруг встретилась с раздраженным взглядом золотисто-карих глаз. Герцог лежал рядом, одетый во вчерашнюю рубашку и штаны. Взлохмаченный, с недовольно поджатыми губами, а в глазах у него застыло еле сдерживаемое негодование.

Нужно было что-то сказать, но от близости горячего мужского тела все мысли разом вылетели из головы. Подступил новый приступ тошноты. Я с трудом сглотнула, умоляя желудок вернуться на место. Не хватало еще оконфузиться прямо на Его Светлость.

И почему мне так плохо?

Герцог медленно снял с меня руку и сел, не отводя взгляда.

– Прошу прощения, мадемуазель, это моя ошибка, и она больше не повторится, – глухо пробормотал он и резким движением накинул на меня простыню.

Какая ошибка? Что не повторится? А то я, в принципе, не против такого соседства. А что? Он мужчина видный, при одном взгляде на него у меня по всему телу жар разливается. Да и я девушка свободная…

Боже, о чем я думаю?! Он же еще вчера чуть на ремни меня не пустил! Я точно схожу с ума.

Уж не знаю, что отразилось на моем лице, но только он отшатнулся, скривившись, как от сильной боли, затем развернулся и быстрым шагом покинул комнату, с силой захлопнув за собой дверь. Практически сбежал.

Стук двери отозвался в голове десятикратным эхом. Я застонала. Добавилась еще одна проблема: мне срочно нужно было в туалет. И не только потому, что меня тошнило…

Так, и где мне искать комнату для уединений? И что здесь ночью произошло? В голове сплошной туман, ничего не помню…

Язон Валентин Марк Филипп граф де Верней, герцог д'Арвентиль

Никогда прежде Его Светлость не оставлял поле боя с такой поспешностью. Но даже сейчас ему хотелось верить, что это не бегство, а тактическое отступление.

Оказавшись в коридоре, он захлопнул дверь и обессиленно сполз по ней вниз. Подошедший Жако недовольно поцокал языком, глядя на своего господина, который сидел на пороге собственной спальни, поставив локти на колени и сжав руками голову.