Сказка – ложь!

– Язон, миленький, что с тобой? – я едва не плакала. – Только не умирай, слышишь? Не смей бросать меня здесь, ты, коврик войлочный!

Потеряв последние проблески здравого смысла, я трясла его за плечи, как грушу. Голова монстрика безвольно моталась в разные стороны, но он не издал ни звука, и мне на мгновение показалось, что сердце в его мохнатой груди больше не бьется!

– Ты решила оторвать ему голову? – раздался из-под ближайшей коряги задумчивый голос. – Не думаю, что это хорошая идея, но ты можешь попытаться.

Я вскинула зареванное лицо.

– Дядюшка Ясень, – всхлипнула. Старый эльф укоризненно смотрел на меня, пожевывая кончик бороды. Из-за его спины выглядывали сотоварищи. – Он умер?

– Пока нет. Но непременно умрет, если ты не перестанешь его трясти.

– Что с ним? Что мне делать?

Эльф вразвалочку прошествовал к моему монстрику, деловито оттянул ему веко, заглянул в закатившийся глаз, потом в безвольно раскрытую челюсть. Зачем-то потрогал зубы оборотня, достал платочек, вытер пальцы и только после этого весомым тоном проговорил:

– Ты победила ведьму. Наша стрела, заряженная твоей любовью, лишила ее колдовских сил. Но проклятье осталось в силе. Теперь он останется таким навсегда, и его люди уже никогда не примут человеческий облик. До самой смерти им суждено бегать по Вечному лесу в образе диких зверей.

Ледяная волна охватила мое тело, сковывая руки и ноги. Сердце дрогнуло, пропуская один удар, горло сжалось, лишая дыхания. Я вдруг ощутила такое резкое головокружение, что едва не потеряла сознание.

– Как же так? – прошептала, давясь слезами. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно, – эльф вернул платочек в карман и сложил руки за спиной, важно выпятив бочкообразный живот. – Но пойдешь ли ты на это?

– Что именно?

– Если ты хочешь снять проклятие, тебе придется исполнить условие, которое поставила Конкордия. Но и это не все. Тебе придется за него заплатить.

– Я готова, – решительно тряхнув головой, я размазала слезы по щекам и с готовностью уставилась на эльфа. – Что надо делать?

– Подожди, не суетись. Ты уверена, что хочешь этого?

– Я не знаю, о чем речь! Скажи мне, и я смогу принять решение.

– Нет, ты должна сделать выбор сейчас. Точнее, слушай свое сердце. Это оно должно сделать выбор.

Я закрыла глаза и прислушалась к своим мыслям. Такая странная фраза "слушай свое сердце"! Как его слушать? Я что, кардиограф? Ну, стучит, бьется быстрее, чем должно, словно я бежала стометровку. Так ведь это и не удивительно в данный момент.

– Ну? – дядюшка Ясень нетерпеливо дернул меня за рукав. – Что ты решила.

И не знаю, сердце это мое отозвалось, или другой какой внутренний орган, только губы мои вдруг раскрылись, и я услышала собственный голос, глухой и серьезный, словно со стороны:

– Я согласна на все. Как мне его спасти?

– Ты должна поцеловать его под радугой, обещая вечную любовь.

– А плата?

– Ты останешься здесь навсегда. Вместе с нами. Вечный лес возьмет твою жизнь взамен жизней этих людей.

– А он? – холодея, шепнула я и кивнула на монстрика.

– Он вернется в свой мир и в свое время, вместе со своими людьми, в тот самый миг, когда был отправлен сюда. И все прошедшее станет для каждого из них просто сном.

Я посмотрела на монстрика еще раз. Знаю, герцог настоящий козел, но ведь это чудище – его неотъемлемая часть. Добрый, заботливый, любящий. Столько веков он как мог заботился о нуждах своих подданных, не опустил руки, не упал духом. Учился выживать в этом мире и учил этому своих слуг. Ведьмы больше нет, но осталось проклятье, и если я сейчас откажусь, все эти несчастные навсегда останутся здесь, из года в год, из века в век влачить жалкое существование.

Но остаться в этом заколдованном мире вместо них? Совершенно одной?

А в принципе, что ждет меня дома? Серые будни, кредит, низкооплачиваемая работа… нет ни родных, ни особо близких друзей, разве что пара бывших любовников, которым я давно не нужна.

Одна моя бесполезная жизнь взамен жизней трех сотен взрослых и детей.

Мои руки тряслись, а губы дрожали, когда я еле выдавила из себя:

– Я согласна.

 Мой взгляд невольно упал на резную шкатулку, все еще болтавшуюся у меня на поясе.

– Это же оно? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступает комок. – Мой шанс на возвращение? Тот, который я должна отдать ему?

– Ну, почему "должна"? – дядюшка Ясень пожал плечами. – Ты можешь воспользоваться им сама.

 Я медленно покачала головой. Нет, я уже знала, что останусь здесь вместо него. Вот такая глупая сказка, в которой вместо принца – лесное чудовище, и которая заканчивается не свадьбой, а добровольным заточением.

Руки мелко дрожали, когда я снимала шкатулку с пояса. Сердце замерло, пропуская один удар, когда я ее открыла.

Внутри, на подушечке из алого бархата, лежало тоненькое золотое колечко.

– Просто надень его на палец и поверни, – прошептал рядом со мной голос эльфа-искусителя, – и тут же окажешься дома!

 Я закусила губу, чтобы не разреветься позорно. Достала колечко, сжала его в кулаке, ощущая себя жертвой собственной доброты. А потом отогнула мохнатый мизинец на безвольной руке монстрика и надела на него колечко.

Последний эльфийский подарок легко скользнул вниз, будто был отлит именно под этот палец, и засветился. Я почувствовала, как по щекам бегут предательские слезы. Но плакала я вовсе не потому, что мне предстояло провести вечность в этом сказочном мире, а потому, что эта вечность будет слишком долгой и тоскливой без Него…

– Давайте, ребята, поможем нашей спасительнице! – скомандовал дядюшка Ясень, и все эльфики высыпали на поляну, как из рога изобилия. Их было так много, что у меня в глазах зарябило от всех оттенков зеленого.

Крошечные смешные человечки что-то шептали на незнакомом певучем языке и совершали руками странные пассы, а потом вдруг затанцевали вокруг меня с монстриком и запели, причем их мелодичные голоса звучали все громче и громче с каждым движением.

И огромное безвольное тело оборотня вдруг медленно оторвалось от земли и поплыло, направляясь прямо в столб радужного света, который неиссякаемо бил из земли. Я поднялась на негнущиеся ноги и заковыляла следом. Каждый шаг мне давался трудом, ведь решалась моя судьба.

А еще в голове, будто птица в клетке, билась одна-единственная мысль, что я дура, что Язон моей жертвы никогда не оценит, что он вообще никогда не узнает о ней. А если узнает, то что для него случайная знакомая из другого времени, ведь в его собственном его ждут королевские почести, друзья и родные, и роскошные придворные дамы в восхитительных нарядах.

Тело монстрика плавно вплыло в радугу и опустилось на землю. Я шагнула вслед за ним, и столб света сомкнулся за моей спиной, точно переливающаяся завеса. Я подняла голову вверх. Надо мной сияло яркое ультрамариновое небо, такое ясное, какое я еще никогда не видела за всю мою жизнь, а вот радуги не было видно.

Встав на колени рядом с монстриком, я подняла его мохнатую голову и тяжело вздохнула. Моя решительность исчезала с каждой секундой – все-таки я оказалась не спасителем мира, а обычной трусихой, но пока она еще теплилась, я развернула к себе безобразную монстрячью морду, зажмурила глаза и прижалась губами к клыкастой пасти.

Я еще успела почувствовать, как резко вздрогнуло его тело, как когтистые лапы обхватили меня, сжимаясь на талии, еще успела услышать рычание, переходящее в стон. Еще успела открыть глаза и увидеть, как уродливая морда превращается в человеческое лицо.

А потом все вокруг завертелось, заплясало, сливаясь в бесконечный поток ярких огней, и меня накрыло непроницаемой тьмой.

Язон Валентин Марк Филипп, граф де Верней, герцог д'Арвентиль

Все, что он помнил – это как Демон вынес его из лесной чащи на открытое пространство, а еще помнил голос мадемуазель Катрин, такой странный, приторно-сладкий, липкий, будто патока. И помнил, как увязал в этом голосе, точно муха, попавшая в паутину. Все остальные события словно туманом заволокло.

Но вот среди серой массы прорезался лучик солнца. Тьма отступила, позволяя открыть глаза. Яркий свет ослепил Его Светлость, заставляя вздрогнуть и болезненно застонать. Герцог не мог понять, где он и что происходит, но чувствовал себя так, будто его раскрутили на детской карусели и выбросили на обочину, не давая опомниться.

Странная тяжесть в руках заставила опустить глаза. Лапы – нет, теперь уже руки – сжались, удерживая на весу безвольное женское тело.

– Катрин? – выдохнул он, прижимая девушку к себе и с трудом осознавая, где находится. Огляделся вокруг – лесная поляна, ничего необычного. – Что происходит?

– Она пожертвовала собой ради тебя и твоих людей, – произнес раскатистый голос, шедший, казалось, отовсюду.

– Кто это? – пробормотал Его Светлость, обшаривая деревья напряженным взглядом, но ни единый листик, ни одна травинка не шевельнулись. Даже ветер затих в этот момент. – Выйди и покажись!

– Я тот, кто может вернуть ее тебе… если она нужна. Но взамен я потребую плату.

– Покажись, кто ты! Еще одно дьявольское отродье? Или это опять происки Конкордии?

– Нет, – неизвестный расхохотался. – Я гораздо могущественнее всех человеческих магов и заклинателей.

– Так чего ты боишься? – герцог презрительно сплюнул себе под ноги. – Безоружного человека? Выйди и покажись!

– Ну, вот что за манера все портить! – недовольно проворчал таинственный бас, постепенно превращаясь в тоненький голосок, и перед изумленным герцогским взглядом прямо из воздуха соткалось странное существо. Оно было размером меньше его сапога, с внушительным брюшком, короткими ручками и ножками, острыми ушами и роскошной рыжей бородой. Одежда всех оттенков зеленого цвета сидела на нем, как влитая, поражая воображение своим покроем.

– Ты кто? – Его Светлость изумленно уставился на это видение.

– Можешь звать меня дядюшка Ясень, – эльф, а это был он, шаркнул ножкой.

– Живой эльф! – пробормотал Язон, протирая глаза одной рукой, а другой продолжая удерживать на весу отяжелевшее тело мадемуазель Катрин.

– Положи девушку, а то уронишь, – дядюшка Ясень кивнул на его ношу. – Как-никак, она спасла тебя и твоих людей. Имей уважение.

– Спасла? – Язон перевел взгляд на бледное девичье лицо, в котором не было ни одной кровинки. – Что это значит?

– Она заплатила своей свободой за то, чтобы ты и твои люди вернулись домой.

– Своей свободой?.. То есть она останется здесь? Одна?

– Да, а вы все вернетесь в свой день и час, и все, что случилось с вами в этом лесу, превратится в обычный сон.

– Но я не хочу возвращаться без нее! – воскликнул герцог с такой горячностью, какую сам от себя не ожидал. – Я хочу быть с ней! Она нужна мне!

– Нужна? – дядюшка Ясень задумчиво сунул в рот кончик бороды и пожевал. – А зачем?

– Зачем? – теперь Язон и сам задумался. Эти слова вырвались из него машинально, но он еще не успел их осознать.

– Да, зачем она тебе? Подумай: ты вернешься домой, в свое время, к своей прежней жизни. Разве там не ждут тебя светские прелестницы и роскошные куртизанки? Зачем тебе девушка из другого мира? Она может никогда не прижиться, да и… разве она красива? – и эльф хитро прищурился.

Язон на минуту задумался, осторожно опустил девушку на землю и сел рядом, не сводя с ее застывшего лица пристального взгляда. Она была худой, взбалмошной, невоспитанной, совершенно невозможной особой – такая точно не впишется в жизнь Его Светлости Язона Валентина Марка Филиппа графа де Верней герцога д'Арвентиль. Но когда он смотрел на нее, его сердце билось быстрее, а в груди разливалось тепло.

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, мужчина протянул руку и мягко убрал яркую прядь волос, упавшую на бледную щеку девушки. Да, цвет волос у нее был просто неимоверным! Хотя, это лишь подчеркивало ее необычность и то, что она была единственной не только в этом заколдованном мире, но и в том, который Язон считал своим.

От сомкнутых ресниц на скулы падали длинные тени, влажные губы были слегка приоткрыты, девушка будто спала, и казалось, что нет такой силы, которая могла бы ее разбудить.

 На пальце герцога что-то блеснуло. Его Светлость поднес руку к глазам и с изумлением уставился на тоненький золотой ободок, которого еще вчера там не было.

– Что это? – пробормотал, недоуменно разглядывая неожиданное украшение.

– Это твой билет в обратный путь. Подарок Вечного леса лично для тебя. Поверни колечко – и через мгновение окажешься дома.

– Вот так просто? – Язон нахмурился.

– Магия не любит усложнений. В нашем деле все должно быть предельно просто.

 Молодой мужчина несколько секунд рассматривал эльфийский подарок. Потом спокойно снял его и решительным броском отправил куда-то в кусты.

– Если она должна остаться в этом мире, то я хочу остаться вместе с ней, – произнес Язон севшим голосом.

– Почему? – удивился эльф. – У тебя есть возможность вернуться к прежней жизни. Зачем ты хочешь остаться здесь?

– Я хочу остаться с Катрин, и мне все равно, здесь или там. Пусть мои люди возвращаются, а я остаюсь.

– Почему? – повторил настырный эльф, заставляя герцога почувствовать раздражение.

– Неужели это не ясно? – Его Светлость погладил девушку по щеке, и в его взгляде появилось новое выражение – точно такое же, с каким на Катрин смотрел ее монстрик. – Я люблю ее.

– Любовь, любовь, – проворчал недовольно эльф, – вечно вы, люди, выдумываете разные сложности! Ну, коли решил ты остаться с ней навсегда, то давай, подари ей поцелуй вечной любви, – и дядюшка Ясень взмахнул руками.

Из его раскрытых ладошек вырвался яркий столб света, распался на семь лучей, по одному на каждый цвет радуги, и эти лучи сомкнулись вокруг Язона и бесчувственной Катрин, образовывая радужную завесу.

– Не медли, целуй ее! Целуй, если хочешь остаться с ней! – услышал Язон тот самый раскатистый голос, когда маленький эльф скрылся с его глаз.

Тело Катрин засветилось странным мерцающим светом, будто покрылось сверкающей пыльцой, и молодой человек увидел, как девушка начинает медленно таять, превращаясь в призрак прямо у него на глазах. Он понял, что время уходит, что некто уже запустил обратный процесс, и скоро он, Язон, окажется у себя дома.

Три дня назад герцог д'Арвентиль выбрал бы возвращение. И даже еще вчера хорошо подумал бы, прежде чем делать выбор. Но сегодня его рассудок молчал, вместо него говорило сердце!

Медленно, будто во сне, он склонился над девушкой и обхватил ладонями ее прохладные щеки. Скользнул большим пальцем по контуру губ, чуть надавливая, заставляя их раскрыться, и не выдержал – приник с глухим стоном, вкладывая в этот поцелуй все свое смятение, все свои чувства и всю свою боль.

***

На поляне, за плотной стеной яркого света, маленький бородатый эльф довольно потирал пухлые ручки. Его окружила толпа соплеменников, восхищенно взиравшая на два мерцающих силуэта, слившихся в поцелуе. В воздухе носились феечки, радостно щебеча и рассыпая сверкающие конфетти из розовых лепестков. Лес вокруг расцветал, наполняясь птичьими трелями и ароматом весенних трав, а над всем этим великолепием мерцала и переливалась волшебная радуга, соединившая два любящих сердца.

– Дядюшка Ясень, – робко спросил Лапушок, дергая довольного старика за рукав, – что же будет теперь с герцогом и Катрин? И всеми его людьми?

– Я дал им выбор, – ответил эльф, погладив малыша по рыжим вихрам. – Я каждому из них дал выбор: уйти в свой мир или остаться здесь. Люди герцога могли бы вернуться к прежней жизни и оставить его здесь, бродить в образе чудовища. Но вместо этого решили пожертвовать собой, превратиться навечно в диких зверей, лишь бы их господин смог вернуться домой.

Его Светлость мог уйти вместе с ними и бросить здесь девушку, которую знал всего несколько дней. Но остался, пожертвовав своей свободой ради нее. Да и Катрин не захотела воспользоваться возможностью вернуться к себе и забыть это все, как ночной кошмар. Она посчитала, что счастье Язона стоит дороже, чем та жизнь, которая ее ждет в родном мире.

Все они поступили так, как велело им сердце. Это единственное, что ни эльфам, ни феям никогда не понять: только люди умеют жертвовать собой ради других.

– Наверное, это от того, что они смертны и не умеют ценить свою жизнь?

– Нет, я думаю это от того, что они умеют беззаветно любить. Не все, но многие.

– Это значит, что проклятие пало?

– Оглянись вокруг. Что ты видишь? Все вокруг возвращается к жизни. Думаю, что и нам пора.

Дядюшка Ясень шумно вздохнул, погладил бороду и вдруг засветился весь, засверкал, увеличиваясь в размерах, превращаясь в старый могучий дуб, в пышной кроне которого тут же скрылись веселые феечки.

– Дух Леса! Дух Леса! – радостно пищали они, ныряя в густую листву.

– А что же дальше? – пробормотал Лапушок, глядя на своих соплеменников, которые схватились за руки и немедля пустились в пляс вокруг древнего дуба.

Стена света исчезла, открывая молодого герцога, который шел, неся на руках девушку, с довольной улыбкой прижимавшуюся к его груди. Эти двое не видели ни танцующих эльфов, ни цветочных фей, разбрасывавших конфетти. Они видели только старый могучий дуб с раскидистой кроной, стайки разноцветных бабочек, порхавших над поляной, слышали щебет птиц и веселый стрекот кузнечиков в траве.

 ***

Широкая тропа, извиваясь, вела к прекрасному замку, на шпилях которого трепетали флаги и вымпелы. Солнце золотило черепицу, сверкало в стеклах окон, отражалось в прозрачной воде, наполнявшей глубокий ров. Во дворе бегали слуги, подгоняемые старым Жако и мэтром Жераром, заканчивая последние приготовления. В уголке степенно рассаживался оркестр. За стенами замка раскинулись вспаханные поля, зеленевшие озимыми всходами, и в пяти деревнях накрывали столы, готовясь славить герцога и герцогиню.

– Помнишь, я обещал тебе праздничный бал сегодня вечером? – произнес Его Светлость, вступая на подъемный мост со своей драгоценной ношей. – Но сначала я хочу знать одно: ты выйдешь за меня замуж?

– Разве я не сказала "да", когда решила остаться здесь, вместе с тобой?

– Сказала, но не мне, а тому чудовищу, которым я был. Сможешь ли повторить человеку?

Девушка засмеялась, радостно и легко. Обхватила ладонями его лицо, заглянула в глаза и воскликнула:

– Да! Да! И еще раз да!

– Навсегда, пока смерть не разлучит нас?

– Навсегда!

Еще больше книг:

Романтические миры Алины Углицкой

Конец