Высшая ценность

– Что?.. – спросил Лагин упавшим голосом.

– Зимин продал свои акции, – тихо ответила Мирослава и отвернулась к окну.

Насколько Денис разбирался в процессе, акционерное общество должно обладать преимущественным правом выкупа акций.

– Он вам продал?

– Нет. Какая-то сторонняя компания.

– А разве он не должен был вам предложить для начала?

– В уставе не прописано такое положение. Дожали его.

– Кто?

– Те же, кто и Илью заказал, по-видимому. Теперь дорога для захвата открыта. У Зимина было двадцать процентов, так что они спокойно смогут влезть в управление, сменить совет директоров и прибрать компанию к рукам.

– А процентов-то им хватит? Они же не стали мажоритарными акционерами?

– Мажоритарный в коме. И схему они наверняка изберут банально простую – созовут общее собрание акционеров и сменят совет директоров. Затем совет примет решение об увеличении уставного капитала и дополнительной эмиссии акций. Рейдеры скупят эти дополнительные акции и сами станут мажоритарным акционером. Такой прием называется «размыванием» контрольного пакета. Сейчас этой схемой практически никто не пользуется. Это все кануло в лету, поскольку акционные пакеты консолидированы, находятся, как правило, в надежных руках, а миноритарных акционеров жёстко контролируют. Однако в сложившейся ситуации, учитывая, что им всё-таки удалось приобрести акции, такая схема прокатит на «ура». Это один из способов. Я привела его для примера. Но как они будут действовать, сказать сложно.

– Ну, акционеры могут и не проголосовать как им нужно!

– Смеёшься? Акционеров-то с гулькин нос. Вулич и Маковский точно не прибудут на собрание, а у остальных всего девять процентов. Так что, считай, компания уже ушла.

– А вместо Ильи и Маковского никто не может голосовать? Родственники, наследники, адвокаты…

– Нет, конечно. Ни у кого нет доверенности на управление их акциями. Так что здесь тупик.

Слава повернулась, уставилась в окно, за которым сгущались ранние осенние сумерки, и довольно долго смотрела на улицу пустым взглядом. Денис понимал, что нужно бы сказать что-нибудь ободряющее, но мысли рассыпались тонкими струйками, слова застревали в горле, и он просто молчал. Наконец Слава, тихонько вздохнув, повернулась, прошла за барную стойку и достала откуда-то снизу бутылку коньяка.

– Будешь, или по-прежнему не пьёшь? – спросила она.

– Не пью, но уже не по-прежнему, – усмехнулся Денис. – Наливай.

Тёмно-янтарная жидкость переместилась в шарообразные снифтеры. Они расположились в креслах у журнального стола. После пары небольших глотков Денис поставил свой бокал.

– Ты знаешь, кто за всем этим стоит? Кто заказал Илью?

– Володя говорил, что наш главный конкурент в тендере – некий Полковник.

– Мент, что ли?

– Как я поняла, бывший. Полковник – это вроде прозвища. Его так в бизнес-кругах называют. На самом деле его зовут Сомов Юрий Викторович. По словам Володи, довольно мерзкий тип.

– Чем занимается? Тоже строитель?

– Нет, – качнула головой Слава. – Он рейдер.

– Думаешь, это всё его рук дело?

– Уверена. Правда, у меня информации о нём очень мало. Однако и этого достаточно, чтобы оценить ситуацию и сделать выводы. Сомов занимается рейдерством уже лет десять при поддержке силовиков. Огромное количество захваченных предприятий. Уверена, Володин адвокат сможет больше рассказать об этом типе.

– И бороться ты не собираешься?

– Нет! И я была против, чтобы Илья боролся. Пока Володя был на ногах, к нам и близко никто не подходил. Он мог любого размазать со своими связями. За него, за его бизнес вступились бы на самом верху. А за нас кто вступится? Вот Ильи нет, и я уверена, что это преступление не раскроют.

– Некому вступиться? – растягивая слова, задумчиво уточнил Лагин. – Зря ты так думаешь!

– Ну вот! Ты опять! Я же попросила тебя не лезть в это дело!

– А ничего, что у меня друга убили?! – Денис почти выкрикнул последнюю фразу и почувствовал, как волна почти неконтролируемой злости поднимается внутри. – Меня едва не пристрелили. Я что – должен умыться? – И уже более спокойным тоном он добавил: – Разберёмся.

– Никому ты ничего не должен, – устало произнесла Слава, пригубила из бокала, неодобрительно качнула головой и продолжила: – Если ты погибнешь – это Илью не воскресит.

– Зато я смогу спокойно смотреть всем в глаза, – заупрямился Денис.

– С фото на памятнике, – уточнила Слава. – Великолепная идея!

– Пусть так! – отрезал Денис. – Наверное, мне пора.

Он резко поднялся с кресла и наклонился к лежащей на полу сумке.

– Куда это ты собрался? – удивилась Слава.

– Можно было бы к маме, но, скорее всего, поеду в отель. Не хочу её волновать своим видом. А завтра нужно появиться в полиции. Поди, ищут меня.

– А кто меня охранять будет?

– Тебя? Ты же сказала, что тебе пока ничего не угрожает.

– Ключевое слово «пока», – раздражённо бросила Слава. – Вопрос – сколько будет длиться это «пока». Как быстро они узнают, что наша фирма пустышка, фактический банкрот и никаких денег на счетах нет, что обеспечение тендера, банковские гарантии – это фикция, мыльный пузырь.

– Поясни. Вы что – мошенничали?

– Нет, конечно! Но…

Слава замолчала, подбирая слова, чтобы наиболее доходчиво объяснить положение дел, и вскоре продолжила:

– Банк дал гарантию под залог пакета акций, который принадлежит Маковскому. Это пятьдесят один процент, то есть контрольный пакет. Так что вскоре, когда выяснится, что мы не собираемся возвращать деньги, банк станет мажоритарным акционером нашей компании. Только кроме тендера, никаких других активов сейчас у компании нет. Когда Володя впал в кому и начались наезды со стороны правоохранителей, Илья просто вывел всё на счета оффшорного инвестиционного фонда.

– Семью обеспечивал? Это ты об этих средствах говорила?

– Нет, для обеспечения семьи он оперировал своими личными деньгами. А это средства компании и их нужно было спасать.

– И кому этот фонд принадлежит?

– Учредитель фонда – компания, которая учреждена другой компанией и так далее, далее…, – небрежно махнула рукой Слава. – В общем, концов не найдёшь. Но доступ к финансам только у меня, хотя то, что туда перевели, принадлежит всем акционерам. Когда всё устаканится – разберёмся, что кому.

– На аферу смахивает, – усмехнулся Денис.

– Нисколько! Если бы нам успели заблокировать счета до вывода средств, мы бы не смогли рассчитаться с долгами. Да и деятельность компании была бы под угрозой. А так мы хоть производственную деятельность можем вести, зарплаты людям платим, налоги.

– А кому вы должны? – напрягся Лагин.

– Уже никому. На сегодняшний день мы рассчитались со всеми контрагентами, выплатили налоги, зарплаты… В общем, претензий к нам ни у кого быть не может. Мы готовились подписать контракт на застройку, но после смерти Вулича и продажи акций Зиминым – это уже не наша проблема. Вернее, не моя.

– Весело, – грустно подытожил Денис. – Что дальше?

– Вулич исполнял обязанности генерального. Наверняка на днях состоится совет директоров и это место займет Горский, его зам. Оценит положение компании и вынужден будет начать процедуру банкротства. Вот тогда и вылезет вся правда, начнут искать виновного и деньги компании. Свету они не достанут, а меня могут попытаться тряхнуть. В общем, ты мне нужен, и я хочу нанять тебя на работу.

– Так меня уже наняли. Илья на моё имя в банке полмиллиона оставил и просил присмотреть за тобой.

– Ну, на присмотреть, может и хватит, – скривилась Слава. – Только мне нужна полноценная защита. Я готова заключить с тобой контракт на охрану. Скажем, миллион долларов тебя устроит?

Названная сумма была запредельной, но, к удивлению самого Дениса, не произвела на него должного впечатления. Его мысли вертелись только вокруг возможности остаться рядом со Славой, это было первостепенным. Да он и бесплатно был готов охранять её, но решил подыграть.

– Миллион?! – нарочито вытаращил он глаза, поднося ладонь ко рту, чтобы спрятать удовлетворённую улыбку. – Хорошо. Разберёмся.

– Я смотрю, «разберёмся» – твоё любимое слово, – заметила Слава. – Только разбираться не надо. Я же просила не лезть в это дело. Просто будь рядом и помоги мне. А разбирается пусть полиция.

– Хорошо, как скажешь, – неожиданно легко согласился Денис.

Он понял, что дальнейший спор ни к чему хорошему не приведёт, и решил просто успокоить женщину. Однако его опыт подсказывал, что без полной картины происходящего и выяснения, кто стоит за всем этим, о полной безопасности говорить не приходится. О противнике нужно знать гораздо больше, чем он знает о себе. Только тогда можно предсказать и упредить удар, который он собирается нанести.

– Ты хочешь, чтобы я остался здесь?

– Ну да. Здесь четыре комнаты. Две спальни, в каждой свой санузел, ещё есть кабинет. Соседние квартиры на этаже тоже наши.

– Здесь армию разместить можно, – покачал головой Денис. – А почему у вас своей охраны нет?

– Есть.

– Ты имеешь ввиду охранников в машине?

– Да. Круглосуточная охрана.

Слава слегка отодвинула штору и движением головы указала на стоящую у противоположного тротуара чёрную иномарку. Лагин одобрительно поджал губы, чтобы не обидеть её, но про себя коротко ругнулся и подумал, что лучшей мишени и придумать нельзя. Он вспомнил этих двух качков в строгих костюмах, их широкоплечие фигуры, по которым не промахнётся даже зелёный пацан, и тихо вздохнул. Успокаивала только сейфовая входная дверь с крепкими запорами, которую вскрыть можно, пожалуй, только кумулятивным зарядом. Ещё бы оружие иметь, и тогда он будет полностью готов к обороне.

– Мне нужно позвонить. Только не со своего телефона. Здесь есть автомат поблизости?

Слава подняла указательный палец вверх, словно её осенила гениальная идея, и быстро скрылась за одной из дверей. Вскоре она вернулась, протягивая Денису смартфон и блок зарядки.

– Новый, сим-карта серая, программа подмены номера и IP-адреса. Через мессенджер можешь звонить без опаски. Только он разряжен.

Денис вставил в розетку зарядное устройство, подключил телефон и положил его перед собой на журнальный стол.

– Откуда такое счастье?

– Там Володин кабинет, – кивнула Слава на дверь комнаты, откуда принесла телефон. – В верхнем ящике стола таких аппаратов ещё пять штук. Он их держал на всякий случай, когда хотел полностью исключить возможность прослушки.

– А что, слушали?

– Ну, а как ты думаешь? Конечно, слушали: и конкуренты, и силовики. Большой бизнес, большие деньги – как на войне.

– Да уж… – покачал головой Денис.

Телефон, лежащий на столе, коротко моргнул экраном. Лагин включил аппарат, не вынимая шнур зарядки, и по памяти набрал номер. Когда длинные гудки прервались, открыв соединение, он бросил в трубку:

– Привет.

– Твою мать! – рявкнула трубка в ответ голосом Игоря. – Ты куда пропал?! Почему твой номер недоступен? Я тут новости смотрел, не знал, что и думать.

– Всё нормально.

– Нормально?! – взвился визгом голос друга.

– Заткнись и слушай, – резко осадил его Денис. – У нас новый заказ. Выезжай ко мне.

– А… – начал Игорь, но Лагин прервал его:

– Возьми инструмент. Адрес я скину тебе на почту.

– Хорошо. Но ты в порядке?

– В порядке.

Денис отключил телефон. Выдернул зарядку из сети, вытащил из трубки сим-карту и аккумулятор, посмотрел на часы.

– Думаю, за час соберётся, – сообщил он. – К утру будет на месте.

– Ты кому звонил?

– Это мой друг и партнёр, Игорь Тулов. Завтра он прибудет в Москву, привезёт инструмент, и мы будем в полной боевой готовности.

– Инструмент – это оружие. Я правильно поняла?

– Правильно, – подтвердил Денис, допил коньяк из бокала и вновь почувствовал, как на него наваливается дремотное состояние.

Непроизвольно веки его плавно опустились, придавленные свинцовой тяжестью сна, дыхание стало размеренным. Слава, не отрываясь, смотрела на засыпающего Дениса: тёмные полукружья теней под его глазами и резко обозначившиеся носогубные складки говорили о безмерной усталости. Взгляд молодой женщины был полон неподдельной заботы. Все обиды и горести, которые она пережила в юности по вине этого человека, канули, утонули в охватившем её нежном чувстве.

– Денис, – тихо позвала она. – Может, пойдёшь спать?

От осторожно заданного вопроса Лагин вздрогнул всем телом. Он открыл глаза и резко поднялся из кресла, словно его вытолкнула неведомая сила.

– Ты проверила дверь? – глухо спросил он, намереваясь пойти в прихожую.

– Постой, постой! – окликнула его Слава. – Всё закрыто: и двери, и окна, сигнализация включена. Иди отдыхай.

Она тоже поднялась и указала на дверь справа.

– Там всё приготовлено.

Денис остановился, медленно развернулся, согласно кивнул, подхватил свою сумку и двинулся в указанном направлении.

Он так устал, что, казалось, должен уснуть, едва голова коснется подушки, но сон никак не шел. Он долго ворочался в кровати, перебирая события последних дней. Всё вспоминалось в деталях, от начала и до конца. Едва он закрывал глаза, как видел безжизненное лицо друга, его пустой взгляд, устремлённый вверх и словно пытающийся что-то разглядеть там.

Сомов, Полковник! Нужно собрать максимально возможную информацию об этом человеке, и если действительно это он заказал Илью, то никакие увещевания Славы его не остановят. Впрочем, дело не только в мести за друга. Пока Полковник коптит небо, им всем угрожает опасность. Всем! Но каким местом он сам имеет отношение ко всему этому? Неужели всё-таки дело в Зимине? Денис вспомнил лица застреленных им боевиков, вспомнил, как грузили их мёртвые тела в спецмашину. Возможно, именно за это его решили убрать вместе с Ильёй? Бред! Это же непрофессионально и нелогично, такое не укладывается в схему заказного убийства. Вот если бы он был свидетелем, видел и мог опознать киллера… Но он никого и ничего не видел. Тогда зачем стрелять в него, зачем?..

Денис не находил ответов на эти вопросы и, возможно, не получит их никогда – но это неважно. Сейчас его наняли обеспечивать безопасность, и он будет выполнять свою работу. Хотя в данном случае называть это работой не поворачивался язык. Сознание, взбудораженное неожиданной встречей с прошлым, противилось такому определению. Денис представил лицо Владиславы, представил, как целует её податливые губы, как соединяется их дыхание – и сердце отозвалось таким приятным томлением, что он непроизвольно улыбнулся. Продолжая улыбаться, он повернулся на бок, поудобнее пристроил больную руку, и вскоре крепкий сон отключил его мозг.

Слава проводила Дениса задумчивым взглядом и, когда за ним закрылась дверь в спальню, медленно поднялась из кресла. Она поставила на поднос посуду, отнесла его к мойке, вылила недопитый коньяк из своего бокала и вдруг заплакала. С минуту она стояла, опершись ладонями о стол, а плечи ее сотрясались от беззвучных рыданий. Справившись с приступом истерики, она смахнула пальцами слёзы, чувствуя, как жар стыда заливает лицо. Миллион! Она не придумала ничего лучше, чем предложить эту безумную сумму, когда поняла, что сейчас Денис может уйти. Это было позорное проявление слабости, попытка любой ценой удержать рядом человека, так неожиданно возникшего из прошлого и всколыхнувшего прежнее, такое сладостное чувство к нему. Слава ещё ощущала на своих плечах его руки, словно он продолжал обнимать её, но ведь, кроме этого дружеского жеста, Денис ни взглядом, ни словом не показал, что он сам чувствует, как воспринимает её. Вполне возможно, его чувства давно угасли, и она для него всего лишь друг детства. А сейчас и работодатель. Какое мерзкое определение… Миллион долларов! Дура набитая!

Слава подошла к окну, приложила ладони к холодной поверхности стекла, затем попыталась остудить ими свои пылающие щёки. «Всё нормально, – успокоила она себя. – Как любит повторять Денис: разберемся».

Женщина печально улыбнулась своим мыслям, и в этот миг тишину гостиной нарушила мелодия телефонного вызова. Она отпрянула от окна. Смартфон, лежащий на барной стойке, высветил имя адвоката Разина. Проведя пальцем по экрану, Мирослава проговорила в трубку:

– Слушаю, Григорий Павлович.

– Ты уже слышала про Вулича?

– Да, я в курсе, – холодно ответила она. – Не знаю, как связаться со Светой.

– Я написал ей. Она перезвонила.

– И как она?

– Ужас, истерика! – ответил Разин, не вдаваясь в подробности. – Я сам только что вернулся из полиции. Они вообще-то хотели встретиться с тобой, но я объяснил, что ты к бизнесу никакого отношения не имеешь. Ты, случайно не знаешь, кто был с Ильей в номере?

– Знаю. Это его друг детства Денис, частный детектив. Илья хотел нанять его на работу.

– Полиция ищет этого человека.

– Завтра он сам придёт к ним.

В трубке возникла затяжная пауза, затем адвокат кашлянул и поинтересовался:

– Ты что, общалась с ним?

– Он и сейчас у меня.

– Я могу с ним поговорить? – оживился Разин.

– Нет. Он спит.

– Тогда свяжитесь со мной утром. Я поеду с ним в полицию. Не нравится мне их настроение. Как бы они не начали вешать это всё на него. Тебе он как показался?

– Я его тоже со школы знаю, Георгий Павлович.

– Не знал, что вы с Ильёй друзья детства, – удивлённо воскликнул Разин.

– С Ильёй – нет. Они с Денисом вместе учились до десятого класса, даже в один детский сад ходили. А потом Денис переехал в наш район и заканчивал мою школу. Так что с Ильёй я только в нашей фирме познакомилась.

– Как всё интересно…

– Да, все знакомы через шесть рукопожатий, – печально усмехнулась Слава.

– Хорошо. Утром жду звонка.

Часы на экране смартфона показывали двадцать тридцать. Вернувшись к журнальному столику, Слава положила телефон и придвинула к себе ноутбук, намереваясь проверить почту. Среди обычных писем, которыми был завален ее электронный ящик, в глаза бросилось письмо от Светланы. Прочитав его, Слава замерла, сдерживая нахлынувшие эмоции. Каждую фразу этого письма пронизывала острая неприкрытая боль. Супруга Ильи обвиняла в свалившихся на неё бедах всех и вся, включая самого Маковского и лично её, Мирославу.

Она резко отодвинула от себя ноутбук, словно от него исходило смрадное зловоние. От несправедливости на мгновение перехватило дыхание, но она справилась с нахлынувшей злостью и обидой. Вряд ли сейчас можно осуждать убитую горем женщину и ждать от неё мало-мальски адекватных действий. Слава вновь взяла смартфон и попыталась позвонить Светлане, но безуспешно – номер не обслуживался. Тогда она набросала ответ в почте, тщательно подбирая фразы, стараясь не впасть в банальность, находить искренние слова утешения и поддержки. Хотя какими словами можно уменьшить горе, которое испытывает эта женщина! Дописав, она отослала послание, но сколько ни ждала, так и не получила ответа. Отправляясь в спальню, Слава ощущала некоторое раздражение и опустошённость в душе.

***

Сомов поднял лицо, отложил на край стола документ, который внимательно изучал, и кивком пригласил вошедшего присаживаться. Высокий, подтянутый мужчина в дорогом костюме подошёл к огромному столу, за которым восседал хозяин кабинета, уселся в удобное кресло напротив, пристроил на колени чёрную кожаную папку и воззрился на своего босса твёрдым взглядом глубоко посаженных тёмных глаз. Его худощавое асимметричное лицо с резкими носогубными складками казалось вырезанным из камня неумелым каменотёсом, и не выражало никаких эмоций. Олег Иванович Шмидт был правой рукой Сомова, абсолютно доверенным человеком. За глаза подчиненные называли его Адвокатом, но хотя Шмидт имел соответствующее его прозвищу удостоверение и лицензию, по сути он таковым не являлся. Скорее, эти документы служили ему охранной грамотой от сотрудников различных силовых структур, которые старались не связываться с представителями спецконтингента. А заодно и пропуском в тюремные застенки, куда изредка попадали члены команды Полковника.

– Слушай, – недовольным тоном процедил Сомов, откидываясь на спинку кресла, – что за шоу устроили там твои утырки?

Шмидт непроизвольно скривил левый угол узкого рта, так что обнажились ровные белые зубы, провёл рукой по начинающим седеть коротко-стриженным тёмным волосам и осторожно заметил:

– Насчёт шоу – не согласен. Задание-то выполнено.

– Я не об этом.

Сомов подвинул гостю документ, который изучал перед его приходом, но тот только скосил глаза на бумагу и остался сидеть в кресле.

– Копия протокола осмотра номера отеля. Не желаешь ознакомиться?

– Читал уже. Это я передал его секретарше.

– Ну тогда объясни, что за пальбу устроил там твой боец. Попадать с первого раза разучился?

– Нет, не разучился. Выстрел в десятку. Зачем ещё стрелял – сегодня выясню. Я сейчас к нему еду. Послушаю, как всё прошло.

– Не нравится мне всё это. Я поеду с тобой.

– Зачем? – недоуменно воззрился Шмидт на шефа. – Тебе не стоит там появляться.

– А я и не буду. Из машины послушаю. Нацепишь микрофон, и вперёд.

Шмидт согласно кивнул, открыл папку и передал Сомову несколько сшитых вместе листков бумаги.

– Договор купли-продажи акций Зимина, – пояснил он.

– И что мне с этим делать? – раздражённо буркнул Сомов.

Коротко пожав плечами, Шмидт забрал договор и сунул его назад в папку

– Через несколько дней сделка пройдёт регистрацию, и будем забирать компанию. Если хотим быстрее, можно заплатить и ускорить.

– Не горит. Уже торопиться некуда, – немного подумав, отмахнулся хозяин кабинета.

– Так что, едем? – вопросительно кивнул Шмидт.

Сомов медленно выбрался из кресла, встряхнулся, разминая затёкшее после долгого сидения тело, и мрачно изрёк:

– Ну, поехали.

Закир привычным движением закрыл ствольную коробку, передернул затвор, нажал на спуск и поставил винтовку на предохранитель. Затем скомкал испачканный оружейным маслом кусок простыни, на котором чистил оружие, и зашвырнул комок в угол гостиной. Посмотрев на часы, он двинул в прихожую и поднялся по лестнице на второй этаж. Адвокат звонил час назад, а значит, минут через десять должен прибыть на дачу. В ожидании гостей Закир всегда занимал наблюдательный пост у окна второго этажа, оттуда улица просматривалась практически во всю длину и можно было следить за прибывающим транспортом. Всё должно идти по плану. Гостей ровно столько, сколько объявлено по телефону, и машин соответственно. Если бы что-то поменялось без предупреждения, Закир просто ушёл бы со своим напарником через запасной выход. Он не доверял никому и всегда жил в ожидании предательства и измены.

Уже стемнело и вдоль центральной улицы посёлка зажглись редкие фонари. Наконец вдалеке мелькнул свет автомобильных фар. Машина медленно приблизилась, поравнялась с их домом и остановилась у ворот. Закир продолжал следить за улицей, но всё было спокойно.

Открылась водительская дверь внедорожника, Адвокат ступил на землю, сделал несколько шагов к калитке, и в тишине дома прозвучала резкая трель звонка. Закир сбежал по лестнице вниз, коротко кивнул вопросительно посмотревшему на него Аюбу, и тот нажал кнопку на домофоне. Через несколько секунд раздался звук открывающейся входной двери, послышались размеренные шаги, и в просторную гостиную вошёл Шмидт. Он приблизился к столу, не присаживаясь бросил на него пухлый конверт и коротко сообщил:

– Здесь половина. Завтра в десять за вами заедут Клим и Макар, рассчитаются и перевезут вас на новое место дислокации.

Закир невольно скривил лицо. Он терпеть не мог манеру Адвоката вворачивать в свою речь армейские словечки. Шмидт когда-то служил заместителем командира десантно-штурмового батальона, воевал в Чечне, чудом избежал трибунала после скандальной зачистки одного из сёл, но в итоге был просто выдворен из армии. Это было очень давно, но привычка к армейскому жаргону осталась. Чеченец знал его историю. Её в пьяном бреду поведал ему один из бывших сослуживцев Шмидта, когда они с братом проходили подготовку на подмосковной базе ЧОПа. Возможно, в горах Кавказа Закир и Адвокат даже глядели друг на друга через оружейные прицелы. Этот рассказ не вызвал у чеченца никаких особых эмоций и дополнительной ненависти к Шмидту, поскольку его ненависть ко всем, кто движется на двух ногах, и так уже достигла возможного предела. Просто информация, просто сведения, подтверждающие правоту его отношения к людям. До сегодняшнего дня ему было удобно служить этому человеку, подчиняться, выполнять грязную работу. Однако он ни секунды не задумываясь пустит его в расход, если окажется, что лимит доверия исчерпан, что пора менять начальника или уходить в свободное плавание. Похоже, сегодня настал именно такой день, сегодня он нарушил все правила и установки. Закир ждал претензий и, как минимум, разноса. Он с напряжённым вниманием следил за Адвокатом, стараясь уловить в его поведении угрозу. Однако на лице Шмидта не читалось недовольства. Он уже собрался уходить, но вдруг остановился и как бы между прочим спросил: