Отец поневоле

А затем все начинается по новой.

– Платон! – пытаюсь перекричать его строгим голосом, – ты ведешь себя нехорошо! Нельзя так долго кричать!

Но пацану плевать. Он надрывается, что есть мочи, а я чувствую себя абсолютно беспомощным. Что же делать? Как вообще успокаивают маленьких детей?

В итоге, потеряв всякую надежду, рискую все же взять мелкого на руки. Аккуратно, словно хрустальную вазу, беру того и едва дышу.

И, о чудо! Мальчишка, наконец, замолкает, а я выдыхаю с облегчением. Правда, лишний раз пошевелиться боюсь – вдруг что-то сделаю не так. Платон внимательно смотрит на меня, а затем вдруг опять широко улыбается.

Мне улыбается. И от этого внутри становится очень-очень странно. Словно произошло что-то невероятно важное. Нервно сглатываю и улыбаюсь ему в ответ. Зачем? Скорее, потому что невозможно не отреагировать на такое проявление детских эмоций. И вот в этот момент мне почему-то очень хочется, чтобы пацан оказался моим.

Когда заканчивается этот самый час, и, наконец, раздается звонок в дверь, мне кажется, что у меня гора с плеч падает… Давно я не нервничал так сильно. Все же ребенок – это огромная ответственность. Но стоит мне вернуть пацана в люльку, как тот разражается недовольным плачем.

– Заходи, – выдыхаю с облегчением, пропуская мать в квартиру.

Мальчик, затихший после звонка, начинает новый виток и снова заходится плачем, а я обреченно прикрываю глаза.

Ну, вот, опять…

– У тебя дома ребенок? – спрашивает мама таким тоном, что я понимаю – все, попал. Причем по полной. Этот цепкий взгляд мне очень хорошо знаком.

– Ага, подбросили вот на порог этого подкидыша.

– ЧТО?!

Пока прихожу в себя, мама уже разворачивает активность.

– Кто это тут такой маленький? – воркует возле этого крикуна. И он снова притихает и во все глаза смотрит на очередную новую тетю. – Какой хорошенький, – продолжает умиляться мать. – Давай-ка я тебя возьму на ручки. Не хочет с тобой нянчиться этот злыдень, да, маленький?

Мне остается только вздыхать. Спорить с ней бесполезно. Но если это поможет успокоить крикуна – да и ладно. Пусть обзывает меня, как хочет.

– Вообще-то я с ним целый час тут сам сидел.

– Откуда ребенок? – между делом снова спрашивает мама, даже не глядя в мою сторону и полностью игнорируя мое замечание. Вот все-таки женщины созданы для такого, а не мужчины. Сразу видно – понимает, что к чему. Даже Лера! И та!

– Нашел у порога, когда заехал за документами. Сказал же.

– Просто нашел? – обманчиво спокойно уточняет мать, все же бросая на меня недоверчивый взгляд.

– Думаешь, я его выкрал, что ли? – возмущаюсь подобному. – Я, по-твоему, совсем моральный урод?

– Ты мне скажи, Назар. В последнее время отдалился, не звонишь, не приезжаешь. После развода с Полиной ты..

– Хватит! Вот этого не надо! Ясно?

Родители были против. Конечно, они не знали всей ситуации в целом. Но и не стремились. И отец, и мать придерживались правила не лезть в личную жизнь своих детей. Но все же пару раз свое недовольство высказали.

– Ясно-ясно. С ребенком-то что делать будешь?

– Мать искать, понятное дело.

– И что, знаешь, с чего начать?

Пацан на ее руках вдруг оборачивается ко мне, смотрит как-то странно, а затем снова широко улыбается.

– Хорошенький, правда? – воркует мама, заметив мой ступор.

– Ага.

– Надо, наверное, в полицию позвонить. Чтобы найти родителей, – добивает она меня своей логикой.

И в целом это правильно. Так делают, если находятся подкидышей. Отдают органам правопорядка, чтобы те нашли горе-родителей. Вот только… Что, если один из родителей – это все же я? И плевать, что я ни сном ни духом.

Вообще, конечно, вероятность не стопроцентная. Но иррациональные сомнения уже точат. А вдруг да? Вдруг этот мелкий – мой?

От этого становится душно, и я понимаю, что надо сваливать. Чтобы хоть немного привести мысли в порядок. А заодно и навестить родителей Полины.

– Ладно, я побегу. Ты сможешь приглядеть за ним? – хрипло спрашиваю, стараясь не смотреть на улыбающегося пацана, который начинает активно мычать и махать ручками.

– А ты сам куда? В полицию поедешь, да?

– Ага, – растерянно бормочу лишь бы оказаться подальше как можно скорее. – Выручишь, мам? Я ведь его с собой не могу…

– Надо же, какой лапочка, – приговаривает она. – Ты в детстве, ну, прямо такой же был. Тоже вечно высказывался, а чуть что не по-твоему – кричал и возмущался.

– Все дети кричат, – неуверенно говорю я.

– Все, да не все, – возражает мама. – Смотри, он и лоб морщит, прям как ты! И носик такой же…

– Они все похожи, – хватаюсь за последний аргумент. Не готов я прямо сейчас рассказывать матери о том, что, возможно, это и правда ее внук у меня под дверью оказался. – Ладно, мне и правда пора.

– Все хорошо будет, сын. Езжай спокойно. Я пригляжу. Все равно планов особо не было.

Я киваю и выхожу в коридор. И уже когда закрываю дверь, до меня доносится:

– Ну, что, Платош, сбежал наш папашка, да?

На мгновение останавливаюсь, чтобы выдохнуть. Идиот. Ну, какой же я идиот – напрочь забыл про эту записку, пока воевал с мелким за тишину в доме. И теперь, когда вернусь, парой фраз отделаться не получится. Мама наверняка вцепится мертвой хваткой, пока не выяснит все, что захочет.

Отличный денек…

– 4 Назар -

Пока еду к родителям бывшей жены, то и дело возвращаюсь мыслями к пацану. Вроде сморщенный ребенок, маленький совсем, кричащий. И взбесил меня знатно поначалу. Но когда улыбнулся беззубо, что-то дрогнуло внутри. И если это у меня – мужика, вот так, то что должно быть у матери малыша? Как Поля могла оставить сына?

Даже если он и не мой. Ей-то он родной. Неужели была настолько уверена, что не брошу?

Учитывая наш прошлый опыт в отношениях, сомнительно.

И все же ребенок у меня. А где она сама – большой вопрос. Я еще раз пытаюсь дозвониться до бывшей жены, но результата по-прежнему нет. И в принципе это пока еще не значит ничего страшного – могла ведь и номер сменить. Почему нет?

Но внутри свербит нехорошее предчувствие.

Стоит мне только нажать кнопку звонка, как дверь тут же открывает бывшая теща – Ирина Анатольевна.

– Назар? – она кажется искренне удивленной. Может, не в курсе фортеля дочурки? И тут возникает вопрос, который неплохо было бы задать себе раньше – а родители Полины в курсе, что у нас сын?

Стоп. Пока еще не у нас. ДНК-тесту все же быть.

– Добрый день, Ирина Анатольевна. Полина у вас?

– Поля? Нет, – растерянно отвечает она. – А зачем ты ее ищешь?

– Потому что она кое-что забыла у меня. Вот, хочу спросить, нужно ли ей это.

– Спустя год?

Отношения с бывшей тещей у меня всегда были нормальными. Несмотря на наши сложности с Полей, ее родители хоть и пытались вмешиваться, но со мной всегда вели себя предельно вежливо.

– Да, представляете, как иногда выходит, – иронично усмехаюсь я. – Живешь себе, и спустя год узнаешь очень важные вещи, которые стоило бы узнать несколько ранее. У вас так бывает, Ирина Анатольевна?

То ли она и правда не в курсе, что уже странно – все-таки Полина общалась с родителями, то ли очень хорошо играет, но женщина действительно выглядит непонимающей.

– Я могу передать дочери, когда она позвонит мне в следующий раз, что ты искал ее, – предлагает она.

– То есть у вас есть связь? Ее номер не отвечает.

– Да, она сменила, когда уехала работать за границу.

Мне нужна почти минута, чтобы осознать ее слова.

– Уехала работать за границу? – зачем-то повторяю за ней.

– Ну да. Ты не знал? Хотя понимаю, – тут же спохватывается Островская. – Вы, наверное, и не общались.

– Не общались, – цежу сквозь зубы, прикидывая, как бы выудить информации побольше. – Может, вы дадите мне ее номер? Я свяжусь и обсужу с ней вопрос.

– А я не могу. Поля сама звонит. У нее там контракт какой-то с кучей ограничений. Компания престижная, и там все очень строго. Поэтому она сама звонит, и номер не определяется никогда.

– Даже так? А если что-то срочное? Неужели нет возможности как-то дать ей знать, что что-то случилось?

Женщина мнется, явно не зная, стоит ли мне отвечать. Вроде бы мы не ругались и не рассказывали всем подряд причину развода, но ясное дело – она на стороне дочери.

– Назар, а что за срочность такая? Через несколько дней Поля сама позвонит.

– Вопрос и правда не терпит. Так что, пожалуйста, помогите мне. Если у Полины действительно такой серьезный контракт, – едва сдерживаюсь, чтобы не скривиться от этой лжи, – то не хотелось бы ей подпортить карьеру, если я начну искать ее по своим каналам.

Пожалуй, направление я выбрал верное – Островская бледнеет и тут же кивает. Значит, помнит, что фамилия Адамиди имеет значимый вес.

– Хорошо, – сдается она и достает листок, на котором быстро пишет что-то. – Это электронная почта для срочной связи. Поля сказала, что если что – писать туда. И она сама перезвонит.

– Спасибо, – киваю, забирая бумажку. Но я не успеваю даже развернуться, чтобы уйти, как Ирина Анатольевна хватает меня за рукав.

– Назар, что-то случилось? Или ты решил… Ты хочешь ее наказать, да? Спустя год…

Она смотрит на меня со страхом. Я это четко вижу. Это странно, учитывая, что я никогда не позволял себе переходить черту и пугать жену. Даже несмотря на то, что она сделала.

– Наказать? – медленно произношу я. – Мне есть за что ее наказывать?

Бывшая теща еще больше бледнеет, понимая, что ляпнула лишнего.

– Я не знаю. Просто она же моя дочь. Естественно, я волнуюсь за нее.

– Ирина Анатольевна, разве я обижал ее, пока мы были женаты?

– Ты же знаешь, что Полина не стала бы жаловаться, – неожиданно резко заявляет она.

– Может, потому что было не на что? – повышаю голос. – Я вашу дочь любил. И делал все, чтобы она была счастлива!

– Тогда почему она в слезах вернулась от тебя тогда?

Стискиваю зубы, чтобы взять под контроль эмоции, которые грозятся вот-вот перейти черту.

Нельзя. Нет, нет и нет. Все в прошлом. Забыто. Я живу дальше. Точка.

– Это касается нас двоих. В любой семье бывают сложные дни.

Мне стоит нечеловеческих усилий говорить банальные вещи, чтобы скрыть за ними свою боль.

Островская смотрит с неприязнью, но оспаривать мои слова не решается. Я уже собираюсь уходить, но медлю и задаю еще один вопрос:

– То есть весь этот год Полина пробыла за границей?

– Да. Улетела сразу после вашего развода.

– У нее кто-то был там?

Мысленно ругаю себя, что не сдержался, но слова сами сорвались с губ. На лице бывшей тещи появляется ехидное выражение. Все-таки она не так лояльна ко мне, как пытается демонстрировать это. Очевидно просто, чтобы не навлечь на себя гнев семьи Адамиди.

– Я не знаю.

– Не знаете про личную жизнь вашей дочери?

Терять мне уже нечего. Я уже дал понять свой интерес. Пусть она после будет злорадствовать – мне плевать. Сейчас нужно было выудить максимум информации. Потому что я уже начинаю подозревать, что вся эта история шита белыми нитками.

– Она не распространялась. Говорила только, что у нее много работы, и этот проект для нее на первом месте.

Мда. Знали бы вы, Ирина Анатольевна, какой проект у нее был все это время. Я начинаю всерьез подозревать, что родители Поли и правда не в курсе того, что у них есть внук.

Но почему?

– Все-таки жалеешь? – похоже, женщинам сложно удержаться и не уколоть в ответ. И это ожидаемо, что уж. – Жалеешь, что развелся?

– Я уже объяснял, зачем приехал.

– Не трогай ее, Назар. Прошу – не надо. Она только успокоилась. Ты же… – Островская осекается под моим тяжелым взглядом. Боится. – Вас ничего не связывает. Были бы дети, а так… Отпусти ее, наконец. Дай дышать свободно.

Что ж, либо я окончательно перестал разбираться в людях, либо только что я все же убедился, что бывшая теща не знает про Платона.

– У меня нет цели навредить ей, – говорю чистую правду. Как бы ни складывались наши отношения, я не собирался этого делать. – Обещаю.

Ирина Анатольевна настороженно кивает, и я, наконец, ухожу.

На улице целую минуту пытаюсь отдышаться, прокручивая новые факты в голове.

Итак, Полина скрыла беременность от меня. Ладно. Допустим, у нее были какие-то причины. Хотя какие, к чертям, причины? Если она утверждает, что это мой сын – она обязана была мне сказать!

Но почему она скрыла это и от родителей? Побоялась, что я могу узнать от них? Судя по тому, что я видел, мать была на ее стороне. И отец, я уверен, тоже. Сам я за ее жизнью не следил. И если бы не Платон – даже не думал бы в ее сторону. Я отрезал то, что было, и жил дальше.

Куда же она вляпалась, что засекретив рождение ребенка настолько, вдруг решилась отдать малыша мне?

И главное – где она сама? Как жила все это время?

Эмоции накрывают меня, и впервые я понимаю, что не вывезу сам. Не справлюсь. Что мне нужна помощь.

Нужно позвонить Мирону. Он, конечно, тот еще засранец порой, но, возможно, его трезвый взгляд поможет не наломать дров, когда на мне теперь ответственность за маленького ребенка.

Но я не успеваю даже набрать номер, как раздается звонок от совершенно неожиданного человека.

Демьян Зверев.

Это, мягко говоря, не вовремя. Или наоборот?

– Неожиданно, – отвечаю на звонок.

– И тебе доброго дня, – усмехается Зверев. – Не отвлекаю?

– Не особенно.

– Я тут по делам приехал. Хотел бы встретиться.

– Рабочие моменты или так, просто отдохнуть? – интересуюсь, прикидывая, успею ли заехать в офис.

– Совместить приятное с полезным, – усмехается Демьян. – Слышал, ты теперь в “АдамКорп” генеральным директором.

– Да уж, что есть, то есть.

Уже год, как я сижу в этом кресле. Корпорация не рядовая контора, сил требует – мама не горюй. И если бы не развод, вряд ли я согласился бы на предложение двоюродного брата, который готов был бросить все ради своей зазнобы. Поначалу думал, на пару месяцев. Но как-то так втянулся, и теперь уже не мыслю себя без этой компании.

– У меня есть пара интересных предложений для вас, – продолжает Зверев. – Так что? Сможешь сегодня? Подъеду в офис. Я тут недалеко.

Я раздумываю недолго. Демьян не стал бы предлагать ерунду. Нет, он обычно мыслит очень масштабно. А значит, для “АдамКорп” это и впрямь будет выгодно. Учитывая, что после попытки захватить компанию нам и правда много чего приходится начинать с нуля, контакты лишними не будут. К тому же… Зверев человек непростой. Впервые  увидел его на подпольных боях, куда попал по протекции друга.

После так вышло, что мы познакомились и неплохо сошлись в общении. Когда Демьян занялся бизнесом, тоже пересекались, и не раз. Но вот общих дел вести не доводилось, хотя и вращались в смежных сферах. Второй причиной, по которой не стоит пренебрегать встречей – у Демыча немало связей, среди которых вполне может оказаться нужная мне. Вся эта ситуация с Полиной меня знатно напрягает. Пока неясно, правда ли она уехала из страны, или же это было просто прикрытием.

Как и то, что она имела в виду, когда писала записку.

Мне нужно найти ее. И как можно скорее. Потому что защитить Платона я смогу, лишь зная, куда смотреть.

– Конечно. Давай, я буду через… – смотрю на часы, – примерно час. Устроит?

– Вполне.

Отбиваю звонок, а затем, уже садясь за руль, ловлю себя на том, что, думая о ребенке, я практически не сомневаюсь в том, что он – мой сын. Несмотря на то, что сделала его мать.

Почему? Хороший вопрос…

Когда добираюсь в офис, Зверев уже ожидает меня в приемной. Сидит и пьет кофе, мирно беседуя с Лерой, которая при этом умудряется еще и что-то печатать.

– Извини, пробки, – виновато произношу я.

– Не страшно, – кивает Демьян, поднимаясь на ноги.

Краснова подходит ко мне и вручает папку.

– Что это?

Она косится в сторону гостя, который уже прошел в кабинет.

– Я позвонила в агентство насчет няни. Мне прислали несколько вариантов. Посмотрите и выберите, с кем захотите провести собеседование.

– Уже? – удивляюсь я. – Отлично!

– Да, и еще – записала вас в клинику на срочный ДНК-тест. Завтра утром.

Я благодарно выдыхаю.

– Лист с координатами тоже в папке.

– Ты лучшая! – заявляю на полном серьезе. – Премия в этом месяце – твоя!

Лера довольно ухмыляется и возвращается за свой стол, а я иду к себе в кабинет.

Зверев уже сидит в кресле для посетителей и ждет.

Но стоит мне сесть напротив и отложить папку в сторону, как он проницательно смотрит, а затем спрашивает:

– Что у тебя случилось?

– Не понял?

Друг кивает на папку и смотрит так, что становится ясно – просто так не отстанет.

А я, честно говоря, даже не знаю, с чего начать.

– Кажется, у меня есть сын… – растерянно произношу.

– Сын? Ты же развелся.

– Ага. А сегодня вот узнал, что… Прикинь, ржал над тобой, а выходит… – качаю головой, вспоминая, как на очередной встрече выяснилось, что у Демьяна шестилетний сын нашелся. Еще говорил – как так выйти-то могло, что ты ни сном ни духом, а сам-то… Недалеко ушел.

– И сколько ему?

– Не знаю. Маленький совсем. В люльке лежит еще.

– То есть ты даже не знаешь возраст?

Похоже, теперь очередь Зверева потешаться. И судя по его довольной ухмылке, он этим воспользуется по полной.

– А про мать-то хоть в курсе?

– Да иди ты! – огрызаюсь, понимая, что друг отрывается на мне.

– Так что? Кто она?

– Полина, – вздыхаю. – Подкинула мне люльку с ребенком под дверь, представляешь? – Демьян удивленно смотрит в ответ. – Да-да, не делай такое лицо. Оставила записку, дескать, твой сын, спаси и защити.

– А сама она где?

– Понятия не имею. Телефон не отвечает. Родители ее уверены, что дочь за границей работает по суперсекретному контракту и созванивается с неизвестных номеров. И, похоже, не в курсе, что у них есть внук.

– А у тебя насыщенная жизнь, – замечает он. – И что думаешь делать?

– Надеялся, ты сможешь кого-то посоветовать, – выжидающе смотрю на друга.

Зверев глубокомысленно вздыхает. – У тебя ведь наверняка есть кто-то, кто мог бы помочь найти человека?

– Думаешь, она скрывается?

– Не знаю. Я… Что если с ней что-то случилось? Не зря же она попросила защитить Платона.

– Платона?

– Так зовут пацана.

Демьян задумчиво смотрит на меня.

– А ты уверен, что мальчишка твой? Я так понимаю, ДНК-тест не просто так решил сделать? Есть предпосылки?

Значит, все же услышал.

– Скажем так, мы с Полиной… расстались не совсем хорошо.

– Что так? Мне казалось, вы идеально сочетались.

Будь это кто-то другой, решил бы, что праздное любопытство. И, скорее всего, послал бы. Но Демьян не стал бы просто так спрашивать.

– Это долгий разговор. А у меня, – бросаю взгляд на часы, – не так много времени. Надо вернуться домой.

Друг даже в лице не изменился. Вот что значит – тоже отец.

– Мать согласилась посидеть с мальцом, пока я ездил к родителям Полины.

– Ясно. Ладно. Есть у меня человек, который тебе сможет помочь.

После чего он достает телефон и набирает чей-то номер…

– 5 Назар -

Я терпеливо жду ответа от Демьяна.

– Ты прав, – есть у меня кое-кто, – наконец, говорит он. – Сегодня же и встретитесь.

– Так быстро? – удивляюсь.

– А тебе разве не срочно? – иронично уточняет друг.

– Ну, да, – растерянно отвечаю. Все-таки я всегда поражался умению Зверева быстро брать дело в оборот. – Как твои?

Стоило упомянуть семью, как лицо Демьяна преображается. И из хмурого, невозмутимого мужика он тут же превращается в… кого? Во влюбленного парня, который тут же смягчается, стоит вспомнить про жену и детей. И, черт возьми, в этот момент я отчасти завидую ему. Потому что они с Викой – потрясающая пара.

– Все хорошо. Богдан растет, а Мила уже вьет веревки из каждого, – усмехается друг.

– Сколько ей уже?

– Почти два, – с гордостью отвечает он. И внутри что-то тоскливо тянет. Ведь и у нас  Полей тоже могло быть так.

Могло. Если бы не…

– Приезжай, познакомишься сам, – неожиданно предлагает Демьян.

– Так мы вроде знакомы.

– О, поверь, теперь ты Милку не узнаешь. Сядет и тебе на шею, – посмеивается Зверев. И я не могу сдержать улыбку. – Заодно и пацана своего покажешь. Вике будет полезно, – многозначительно добавляет он.

Удивленно смотрю на него.

– Ты, что, третьего решил заделать?

– Почему нет? Вика, правда, сопротивляется пока, – ухмыляется он. Но я уже знаю, что стоит за этим. Продавит. Мягко, незаметно, но добьется своего. Не зря же боец по жизни.

– Я подумаю, – тактично ухожу от ответа.

– Сомневаешься, что мелкий от тебя? – верно истолковывает мои слова Демьян.

– Честно? Кажется, почти нет. Но…

– Знаешь, ты не торопись с выводами. Я, может, чего и не знаю в ваших отношениях, но уж точно не слепой. И то, как смотрела на тебя Полинка… А ошибки – они бывают у всех. Жизнь прожить – не речку переплыть. Всякое случается.

– Даже измена? – невольно вырывается у меня.

Зверев хмурится, но не возражает. Да, так-то, дружище. Не все так просто, как кажется. Советы давать всегда легко. А вот на себя примерить…

– А ты железно уверен? – все-таки спрашивает он, когда я уже решаю, что разговор исчерпан.

– Демыч, не трави, а? Я год пытаюсь жить дальше.

Он кивает, принимая мою просьбу.

– Ладно. Олег свяжется с тобой сегодня и договорится о встрече, – меняет он тему разговора.

– Кто он? Сыщик? Или как это правильно называется?

Зверев многозначительно улыбается.

– Он мой хороший друг. И отличный спец. Профи. Он слегка своеобразный, но если возьмется, найдет твою пропажу даже на Луне.

– Надеюсь, так далеко идти не придется, – невесело усмехаюсь я. – Спасибо.

Он встает и собирается прощаться.

– А контракты? – доходит до меня, что до дела-то мы и не дошли.

– Потом. Не волнуйся, другим не отдам. Сейчас от тебя мало толку.

– Но…

– Все нормально, Назар. Созвонимся.

Жмем друг другу руки и прощаемся. Друг уходит, а я еще минут пять сижу, тупо глядя перед собой. Напоминание о том, что у меня тоже могла быть счастливая семья, неприятно резонирует в мыслях. И против воли я снова и снова прокручиваю один и тот же вопрос – где ты, Полина? Что с тобой?

Я не должен волноваться за нее, переживать или как-то еще реагировать на ее проблемы. Но правда в том, что мне до сих пор не все равно на нее.

И дело не только в Платоне.

Я до сих пор люблю эту женщину, и даже те фото не смогли вытравить это чувство из меня. Злюсь на себя за эту слабость, но все равно чувствую беспокойство о ней.

В итоге плюнув на все, еду домой, забрав документы с собой. Мысли все равно разбегаются – Демьян прав. Толку от меня сейчас ноль. Лера понимающе кивает на распоряжение освободить завтрашний день и напоминает про собеседование для кандидаток на должность няни.

Их я тоже посмотрю вечером дома.

А стоит мне переступить порог квартиры, как слышу детский смех. Чистый, звонкий. И в этот момент меня немного отпускает.

Я дома. Сейчас это ощущается необычайно остро. И вместе с тем я четко понимаю, что результат теста уже не столь важен для меня. Правду я знаю и так…

Раздражение оттого, что никак не могу подавить в себе ненужные чувства к Полине, растворяется, и, разувшись, прохожу вглубь квартиры. Платон лежит на диване и хохочет, глядя на маму, которая стоит рядом и корчит малышу рожицы.

– Смотри-ка, кто пришел, – заявляет она ему и косится в мою сторону. – Папка твой заявился. – Вздохнув, прохожу в зал и встаю рядом. – Ну что, поделишься, как так вышло, что я стала бабушкой и даже не в курсе?

Интонация у матери такая, что кто угодно обманется. Но не я. Слишком уж хорошо я знаю, что последует дальше.

– Ну, давай, начинай казнить меня, – выдаю полный карт-бланш.

– А мне-то чего? Это ж ты пропустил несколько месяцев жизни своего сына.

И смотрит так, понимая, насколько это больно бьет по мне.

– Я не знал.

– Очень по-взрослому, Назар. Хорошее оправдание. Для детского сада. Скоро как раз такого наслушаешься, – она насмешливо косится на Платона, который с интересом слушает наш разговор. Конечно, мало что понимает, но на лице у него очень интересное выражение.

– Полина, знаешь ли, не потрудилась мне сообщить о том, что в положении, – раздраженно отвечаю. – Что мне, с тестами за ней бегать?

– Ты же спал с ней. Мог предположить, что будут последствия.

– Как, мам? Мы столько пробовали, и ни разу не вышло, – устало отбиваю очередное обвинение. – Как я должен был догадаться, что она беременна? Она же даже на подписание бумаг по разводу не пришла.

– А ты взял и просто порадовался, – разочарованно качает  головой. – Мне казалось, мы тебя не так воспитывали.