Приглядывать за манипуляциями реставрационных и копировальных приборов было сейчас моей прямой должностной обязанностью. Удивительно, однако чувство щенячьего восторга от чудесного превращения полусгнившей бумаги в источник интереснейшей информации за месяц нежданно – негаданно свалившегося на меня лаборантства так и не притупилось.

Мне хватило одного дня, чтобы полностью разобраться в несложных обязанностях лаборантки нижнего уровня и освоить управление местными многочисленными реставрационными приборами. Да и что там трудного было осваивать? Если укоротить все многословные инструкции до понятного состояния, всего-то и нужно было запомнить, что индикаторы приборов должны светиться зелёным. Если нет, то звать на помощь библиотечного искина. Вот и вся премудрость.

Стоит признать, что по сравнению с моим прежним перенасыщенным графиком и лавиной забот, нынешний надзор за копировщиками реставрационного зала трудом назвать было сложновато. Не работа, а нечто задумчиво-созерцательное под присмотром искусственного разума нашей библиотеки.

Руководство не так давно отказалось от прямого подчинения копировщиков искину без контроля человека. Видимо, слишком ярким было выступление взбесившегося реставрационного аппарата в одном из центральных хранилищ, где вместо реставрации прибор целые сутки крошил в пыль ценные архивные документы. После этого в библиотеках снова появилась исчезнувшая было совсем должность лаборанта нижнего уровня, которую мне случайно и посчастливилось занять.

На эту работу, совершенно не соответствующую моей высокой квалификации лингвоисторика, меня устроила верная подружка Елера. Именно она заполнила и подсунула в базу вакансий мою анкету. Мне самой тогда было всё равно. Все мои душевные силы были брошены на отрыв от мужа. А вот искусственному разуму библиотеки было совершенно безразлично, что на должность лаборанта нижнего уровня придёт высококвалифицированный лингвоисторик.

Небольшой реставрационный зал, где я сейчас находилась, не отличался особой величиной. Это была просто большая просторная комната с высокими окнами, заставленная всякой реставрационной всячиной. На шкафах выстроились ряды реактивов, нужных в реставрационном хозяйстве, на стеллажах ютились микроскопы, сканы, пластиковые ящики с лазерными инструментами и образцами. Несколько действующих копировщиков разных типов занимали часть столов и сейчас большинство из них трудилось, не покладая манипуляторов.

В отделённом шкафами закутке у пищевого синтезатора гордо расположился очень нужный в любом хозяйстве диванчик для утомившихся и проголодавшихся сотрудников. В общем, все удобства, только работай, не ленись.

В тонких паучьих лапках соседнего аппарата вращался слегка помутневший от времени инфокристалл. Я бросила взгляд на экран. Кристалл медленно поворачивался перед моими глазами, подставляя свои мутноватые бока для осмотра. На экране микроскопа он выглядел гигантским валуном, хотя в реальности был всего лишь с ноготь большого пальца.

Я сделала себе бутерброд, вернулась к первому копировщику и снова погрузилась в созерцание.

Выверенный осторожный танец многочисленных крохотных лапок-захватов копировщика завораживал. Стопка ветхой сросшейся от времени бумаги нехотя поддавалась. Наконец она отпустила на волю самый верхний. Камера на мгновение вспыхнула мягким оранжевым светом. Копировщик, согласно заложенной в нём программе, распылил на отделённый от стопки лист тончайшую укрепляющую прозрачную плёнку пластика. Звякнул сигнал, и уже вполне готовый для дальнейших манипуляций отреставрированный образец упал в лоток рядом.

Замечательно. Что тут у нас? Я наклонилась над лотком и с интересом стала рассматривать упавший в него укреплённый лист с блёклыми, с трудом просматривающимися строчками, накарябанными чьей-то рукой сотни лет назад.

Хм… явно древнеэлтийский. Теперь главное справиться с разбором этих изящных завитушек, а сам перевод уже не составит труда. Этот мёртвый язык хорошо изучен. Программ лингвоперевода мёртвых языков, справляющихся с излишними завитушками и каракулями в инфосети тоже достаточно.

Я настолько погрузилась в разглядывание строчек, что голос, прозвучавший совсем рядом, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

– Неужели что-то уже смогла разобрать?

Интонации этого звонкого, до боли знакомого голоса как всегда были чуть насмешливыми. Я оторвала взгляд от лотка, подняла глаза и прищурилась. Ну надо же, какие интересные у меня сегодня гости…

Милис, дочка заведующей библиотеки. Почему-то эта вполне симпатичная девица воспылала ко мне необъяснимой неприязнью с самых первых дней моей работы в библиотеке. Сложилось впечатление, что за мной повсюду следует её изучающий взгляд, а рядом постоянно звучат её ехидные, на грани фола, комментарии.

Она сидела на подоконнике в паре метров от меня, слегка покачивая ногой в белой модной туфле. Ну да, ну да, последний писк моды, толстая мягкая отсвечивающая металлом подошва и застёжка-модификатор.

Вот что ей от меня надо? Студентка столичной библиотечной академии, отличница, блондинистая красотка успешно проходила практику в одном из залов маминой библиотеки, однако находила время и повод цепляться ко мне по мелочам. Слава небесам, девице было всего двадцать лет с коротким хвостиком против моих короткохвостых тридцати, и возраст ещё позволял нам обращаться друг к другу на ты.

Не опускаться до склок с малявкой, удобно устроившейся рядом на подоконнике, опыта и выдержки у меня хватало. Я вздохнула, собрала свою вежливость в кулак и ровно ответила:

– Да, конечно, разобрала. В столичном историческом университете древнеэлтийский преподают в обязательном порядке на каждом факультете. Разве вам в библиотечной академии его не преподают?

– Зачем нам, обслуге историков, древние языки, – со злой иронией произнесла девчонка и сморщила носик. – На нашей кафедре древние языки только факультативно. Час в неделю для самых любознательных. Библик не ставит целью обучить своих студентов древним языкам. У него другие задачи. Это у вас в Архисте есть где разгуляться. И руны, и клинопись, и иероглифическое письмо и ещё не пойми-что загадочное.

Я улыбнулась. Знакомые названия всколыхнули память и на мгновение вернули меня в студенческие годы, туда, где столичную библиотечную академию студиозусы называли Библиком, а историко-археологический университет Архистой.

– Я видела твои документы, – сообщила Милис, вскинула на меня внимательный взгляд голубых глаз и добавила: – А потом поподробнее посмотрела программу вашего обучения. Интересное у тебя образование. Ты прямо какой-то языковый монстр по сравнению со мной.

Я усмехнулась. Ну да, ну да, филологи с упоением осваивали тонкости произношения и литературу современных многочисленных языков, а лингвоисторики Архисты корпели над мёртвыми. Кроме букв и дифтонгов они разбирались с древними рисунками, продирались сквозь символы и знаками, коих было в избытке.

Девчонка помолчала, снова бросила на меня внимательный взгляд и вдруг совершенно нормальным тоном, без тени насмешки, объявила:

– У меня к тебе серьёзное дело есть. Как к языковому монстру.

От неожиданности я чуть не поперхнулась. Уж слишком по-деловому это прозвучало. Тем более, голос эта белобрысая пигалица унаследовала от своей мамаши, заведующей библиотеки. Уж чего-чего, а раздавать руководящие указания непререкаемым тоном наша заведующая умела.

– Вообще-то, я на работе и у меня обязанности. Вон, – я махнула рукой в сторону пятого стеллажа, – очередной образец дожидается.

– Работа само собой. Отодвинуть рабочие обязанности и прочие заботы в предлагаемом мной деле не требуется. Однако, я предполагала, что ты заинтересуешься. Ты же не бестолковая равнодушная лаборантка, а бывший научный сотрудник. К тому же, судя по твоему послужному списку, не тот, кого в первую очередь интересует карьерная лестница, а настоящий исследователь, которому интересны тайны.

Девчонка сделала паузу и пробежалась по мне оценивающим взглядом.

– Я тут один документ нашла занимательный…

А она хорошая манипуляторша оказалась! Быстро вычислила, чем меня можно зацепить. И ведь очень точно нащупала мою основную болевую точку. Меня сейчас не привлекали ни деньги, ни карьера, ни путешествия, ни знакомства, ни модные тряпки или развлечения. Сейчас я отчаянно нуждалась в идее, которая поглотит меня настолько, что позволит забыть о побеге от Тима. Мне как воздух нужна была новая дверь в какое-то иное, полностью отличное он предыдущего, светлое будущее. Прежнее свой свет утратило.

Причина внезапно свалившегося на меня лаборантства была житейски проста и примитивна. Два месяца назад я ушла от мужа, и ребром встал вопрос не только со сменой работы, но и с жильём и окружением. Хотелось спрятаться ото всех и от всего. От пересудов, косых взглядов, тактичных вопросов, которые душили своей деликатностью, вызывая непрошеные слёзы. Хотелось исчезнуть из прошлой жизни, полностью подтерев чужую память. Не было меня в природе и всё тут! Забудьте о моём существовании.

Кто бы мог подумать, что факультатив по реставрационным аппаратам, на который я по ошибке записалась на втором курсе Архисты, окажется настолько полезным при трудоустройстве! Для должности лаборанта одного из хранилищ старинных рукописей моя кандидатура, к счастью, подошла. Другими словами, отличная оценка за факультатив сыграла свою звёздную роль, и библиотечный искин решился доверить мне нажимать кнопки на реставрационных приборах. Остальное, включая объявленные в анкете усидчивость, аккуратность, стрессоустойчивость, а также знание нескольких древних языков, пошло для моей новой должности как приятный, но необязательный бонус.

Где-то что-то совместилось в колёсах судьбы, их шестерёнки заскрипели, меняя направление, и я, убегая от Тима, оказалась в Кардигасе.

Тьфу, когда же наконец я перестану думать о разводе?! Я потрясла головой, выкидывая ненужные мысли.

Итак, что же за документ такой там у Милис на примете?

Девчонка не ошибалась в главном: как выпускница столичного исторического университета, я действительно знала около десятка древних языков. Современные методики обучения позволяли усвоить очень многое, а меня вообще всегда тянула тема способов передачи информации. В студенчестве в зону моих интересов входили и клинопись, и руническое письмо, и даже иероглифы Тискатана, считавшиеся очень сложными для изучения.

Неужели Милис явно не только поинтересовалась сухими формальными строчками моего досье, но и копнула чуть глубже? Теперь эта девица сидела рядом на подоконнике, мотала ногой, прищурившись смотрела на меня и с явным любопытством ждала моей реакции.

– И что за документ? Да и что значит, нашла? – пробормотала я недоверчиво, с удивлением ощущая, что месяц аутотренинга не прошёл впустую: моя любознательная натура подняла голову.

Однако, Милис не так проста. С неё станет добыть информацию моими руками, а точнее, мозгами, а вину за несанкционированную работу с закрытыми документами потом свалить на меня.

– Где ты его нашла? Стесняюсь спросить, чем мне грозит знакомство с ним? – покосилась я на неё.

Девчонка открыла рот и привычно скорчила надменную физиономию:

– Где-где, само собой в хране…

Я фыркнула, перебивая её поползновения моральное давление:

– Слушай, Милли, если тебе нужна моя помощь, давай сотрудничать без этих твоих… гримас. – я вскинула голову, скривила губы и изобразила недовольную начальницу. – Такие рожи строить я и сама умею. Жизнь учит, знаешь ли.

Милис вздохнула и сменила надменное выражение лица на более простое.

– Извини. Знаешь, это, наверное, от страха. Я просто боюсь, что сотрудничества не получится.

– Почему?

– Да просто ты увидишь мою находку и сразу задвинешь меня подальше с моими идеями и планами. Воспользуешься ситуацией и начнёшь фонтанировать своими.

Я удивлённо подняла брови.

– Даже так? Настолько ценная находка, что я сразу вспыхну, заполыхаю идеями, отодвину тебя и помчусь воплощать?

Девчонка уныло покачала головой.

– Даже так. Я, знаешь ли, с помощью этого документика хочу вырваться из Библика и поступить в Архисту.

– Постой, а что тебе сейчас-то мешает?

Голубые красивые, аккуратно подкрашенные глаза с насмешкой воззрились на меня.

– Не что, а кто. Сама без подсказок догадаешься?

Да уж, ответ лежал на поверхности. Похоже, её волевая уверенная в себе мамаша всё решила за дочь с момента её рождения. Будучи рохлей заведовать большой региональной библиотекой не получится. Тут командирские задатки нужны. Видимо, мечты мамаши уводили её в столицу, поэтому выбора жизненного пути у Милли не было вообще.

– Ты единственная дочь?

– Нет. Но роли своим детям мама с папой уже распределили. Я единственная, кто не согласен. Однако начинать с нуля в Архисте, с отличием закончив три года в Библике, тоже как-то неправильно. Хотя бы первый курс зачесть, а лучше два.

Ха, а девочка-то в маму пошла, не мелочится.

– А я здесь с моим знанием древнеэлтийского причём?

Голубоглазая нахалка вздёрнула нос.

– Мы с тобой напишем статью в планетарный исторический журнал, сделаем прорыв в науке, и тогда я буду разговаривать со своими родителями совсем с других позиций.

– Так эту статью с криками радости и напечатали, ага, – хрюкнула я саркастически, прекрасно зная обстановку в научных изданиях. – Там безразмерная очередь из таких желающих.

– Да ладно прибедняться, – недоверчиво нахмурила брови девчонка. – Твои статьи в серьёзных изданиях встречаются, наверняка нужными знакомствами обзавелась. После того как ты у нас появилась, я навела справки. Анаис Ленникер, что пишет в соавторстве с Тимерсом Ленникером – это же ты?

– Я. Однако моё имя в статьях идёт вторым, а то и третьим. И только в соавторстве. Это другое, – криво усмехнулась я.

Ну да, ну да, у меня другой вес в научном сообществе. Тимерс Ленникер – автор, а я вечный соавтор. Мы с Тимом вместе заканчивали Архисту, а потом и работали в одном направлении. Однако эти десять лет Тим уверенно шёл по карьерной лестнице, обрастая научными званиями, а я ушла в его тень. Муж генерировал идеи, а я взяла на себя сопутствующую неизбежную организационную рутину, задвинув свою любимую архолингвистику. Мы вместе ездили по экспедициям, а потом Тим выступал с докладами на конференциях планетарного уровня. Однако именно я готовила к ним материалы, вычищала тексты, подбирала наиболее яркие иллюстрации и вела переписку.

Кроме того, у Тима была мечта. Он хотел найти легендарный артефакт, так называемый, камень счастья. Мы вместе искали его следы, упоминания в старинных источниках.

Отличнейшие были годы, полные научных дискуссий, высокого смысла и блестящих перспектив! Я чувствовала себя приобщённой к настоящей истории! Правда, приходится признаться, что горечь последних месяцев несколько испортила всю картину.

Как я решилась бросить всё и вылезти из накатанной за десять лет совместной жизни колеи?! Наверное, от отчаяния.

– Ой, вот только не нужно посыпать голову тоннами пепла, – поморщилась Милис в ответ на мою кривую усмешку. – Имя в науке у тебя какое-никакое есть. Научную кухню ты освоила получше твоего бывшего муженька. Подводные камни процесса для тебя все как на ладони. Да и на открытие планетарного масштаба мы не претендуем. Так, весомое региональное.

– Региональное, всего лишь? – не удержалась я от иронии.

– Ну да, – усмехнулась девчонка и подмигнула: – нам хватит нашего северного кластера. Да, он величиной с материк, но материк ведь не вся наша планета Венессия. Всего лишь регион.

– Логично, – улыбнулась я в ответ.

– В общем, в том, что научный прорыв неизбежен, у меня сомнений нет, – подвела итог моя собеседница. – Зато обуревают сомнения и опасения, что в процессе наших поисков ты можешь свернуть в сторону.

– В смысле? Не вписать твоё имя в статью?

– Нет, не в этом смысле. Не сомневаюсь, что честно меня впишешь. Просто в пылу научных изысканий можешь забыть о моём существовании и отодвинешь меня за ненадобностью.

– Ну знаешь! – возмутилась я. – Статьи с твоим именем в журнале планетарного значения «История Венессии» тебе мало! Опять же, кто тебя отодвинет, если ты впишешься в тему?! Ты несёшься впереди паровоза и пытаешься выдумать себе гарантии! К тому же, если призадуматься, – ехидно добавила я, – ты толкаешь меня на прямую конфронтацию со своей мамаш… с заведующей хоть и региональной, но вполне себе солидной библиотеки. А я отсюда, вообще-то, увольняться вот прямо сейчас не собираюсь.

Камера копировщика полыхнула оранжевым отблеском, звякнул сигнал и в лоток упал второй восстановленный лист. Появилось острое желание закончить разговор, отодвинуть в сторону блондинистую фантазёрку и рассмотреть лист поподробнее.

Она это почувствовала и насупилась.

– Извини, но пока мы делим шкуру неубитого медведя, – уже более спокойно и примиряющим тоном добавила я. – Посмотреть бы на твою находку сначала, а все договорённости потом. Со своей стороны обещаю честно оценить сей документ с точки зрения исторической науки и перспектив. Давай решать проблемы пошагово?

– Ты права, – на этот раз удивительно покладисто кивнула мне Милис и, как лошадь, махнула длинными волосами, завязанными в золотистый хвост. – Первая проблема у нас такая: как тебе попасть в хранилище.

– Какое хранилище?

– Наше закрытое, в соседнем корпусе. Ты же знаешь, что в каждой уважающей себя библиотеке есть закрытое хранилище, где лежат носители информации, в силу разных причин не подлежащие огласке.

– Твоя находка связана с войной или с политикой? – нахмурилась я.

Девчонка задумалась и подняла глаза к потолку:

– Точно я не скажу, но, мне кажется, с политикой это не связано. Да и вообще, к опасным военным разработкам это не относится. Никакого членовредительства. Это точно.

– Как тогда твоя находка умудрилась застрять в секретном хранилище? Что в ней такого?

– Мне кажется, что документ запрятали туда, потому что он относится к секретным разработкам прошлого.

Я вопросительно уставилась на неё.

Девица вздохнула и нехотя выдавила:

– К почти легендарным достижениям очень далёкого прошлого, достоверность которых под вопросом.

– Инфокристалл?

– Да.

– Тогда очень далёкое прошлое можно вычеркнуть. Инфокристаллы относительно недавнее изобретение, – я внимательно посмотрела на белобрысую нахалку, желающую на фальшивке сделать себе имя в научных кругах.

– Ты права, конечно. Однако с ним не всё так просто. Это инфокристалл первых поколений. Да и вообще, тебе нужно самой посмотреть. Был бы он бумажным, как твой нынешний образец, я просто скопировала бы его и показала тебе, что именно меня заинтересовало. А древнему инфокристаллу особое гнездо для контакта нужно, а его из хранилища не вынести.

Она спрыгнула с подоконника и протянула мне руку:

– Ну что, будем считать, что мы достигли предварительных договорённостей?

Я помедлила, разглядывая уверенную в сногсшибательности своей находки девицу, а потом пожала протянутую мне узкую ладошку и улыбнулась:

– Пока у нас лишь устный меморандум о намерениях.

– Хорошо, – не смутилась Милис. – Меморандум так меморандум. Посмотрим, как ты потом заговоришь.

– Посмотрим. Но только как мне попасть в хранилище – твоя забота. Я всего лишь лаборантка реставрационного зала.

Золотистый хвост качнулся от кивка головы, подтверждая согласие.

– Само собой. Жди, – и она быстро исчезла.

Я осталась одна. Копировщики рядом со мной тихо гудели, помигивая зелёными огоньками. Многочисленные щупы и прочие контроллеры и без моего совершенно непрофессионального вмешательства продолжали тщательно отслеживать целостность изучаемого объекта, а зелёный цвет индикаторов сообщал, что всё идет по плану.

Я присела на диван и задумалась.

Переезд из мегаполиса и смена образа жизни съели подчистую все мои запасы жизненной энергии и на какую-то вне рабочую активность её совсем не осталось.

Понятно, что два месяца слишком малый срок для полного излечения, однако сегодняшний разговор с дочкой заведующей что-то сдвинул в моём сознании. Словно могильная плита, вжимающая меня в землю, начала терять свой вес и стала чуточку полегче.

Да, я со всего размаха врезалась о внезапно захлопнувшуюся передо мной дверь в светлое будущее. Но ничего, разберусь. Дверей много, найду именно свою и открою.

Я выглянула в окно и вдруг заметила, что весна в самом разгаре. Яркая зелень, цветущие деревья, радостно-синее небо. Пф-ф-ф, не сказать, чтобы я этого не видела раньше, но осознала вот только что. Может, действительно прихожу в норму? Что, уже можно строить далеко идущие планы?

Мой вспыхнувший энтузиазм слегка дребезжал и фальшивил, но не стоило придираться к собственной психике. Раньше и такого не наблюдалось.

Признаюсь, в тот день я почти сразу забыла о пафосных речах Милис насчет статьи в научном журнале. Просто не могла себе представить, что девчонка нашла что-то действительно настолько стоящее, чтобы прорвать круговую оборону исторических патриархов, окопавшихся в редколлегиях.

Не верилось, что она может показать мне нечто, что могло бы меня самоё заинтересовать по-настоящему.

Глава 2

Когда я вечером вернулась в свою маленькую квартирку, выделенную мне библиотекой, то просто упала на кровать, широко раскинув руки.

Белый потолок, тысячу раз рассмотренный до последней трещинки, вдруг проявился надо мной, словно абстрактная картина, выплывшая из тумана. Я совершенно неожиданно увидела его, будто до этого спала и только что открыла глаза.

Это было потрясающее ощущение. Потолок показался мне незнакомым, словно в мгновение ока меня перенесло в другой мир. Хорошо знакомая комната тоже вдруг стала восприниматься совершенно иначе. Я приподнялась на кровати и новыми глазами оглядела место, где жила уже целый месяц.

Комнатка выглядела светлой, чистой и вполне уютной. Голубые узорчатые стены, зеркальный шкаф, на трёх полках вместивший все мои нехитрые пожитки, полочка с миниатюрной вазочкой, с которой я не смогла расстаться. Рядом с ней застыла в танце небольшая глиняная фигурка, привезённая когда-то с раскопок. Каюсь, не смогла удержаться, и утаила её, одну из многих, добытых тогда нами.

Ладно, вечер только начинается и в моих силах сделать его замечательным.

Первым делом стоило побеседовать с мамой, сообщить, что всё у меня прекрасно и замечательно, иначе она навыдумывает себе лишнего. Для общения мы использовали голоэкраны с объёмным изображением и беседовали с ней почти каждый вечер. В крайнем случае, перебрасывались несколькими успокаивающими фразами и расставались до следующей вечерней встречи.

Насчет нашего развода с Тимом эти два месяца мама сердито молчала, хотя её явно раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны, в ней полыхал гнев на то, что родная доченька, задвинув собственные карьерные интересы, целых десять лет горбатилась на этого эгоистичного бестолкового паразита, который совершенно не оценил сокровища, незаслуженно попавшего ему в руки. А с другой стороны, она переживала за моё разбитое сердце и, вероятно, уже была готова простить заблудшего зятя и обрадовалась бы нашему воссоединению, лишь бы только я не страдала, спрятавшись за фасадом апатии. Под влиянием этих внутренних и внешних противоречий мама весь последний месяц разговаривала со мной с интонациями психиатра, как с тяжело больной.

Сегодня несколько минут нашей светской болтовни ни о чём дались мне с ней легко. Свою задачу они выполнили.

Да, грустно сознавать, но для меня этот прошедший месяц весьма напоминал стоячее болото. Длительные прогулки по местному парку, бесцельное блуждание по инфосети, какие-то бесконечные попытки отвлечь себя фильмами, сюжеты которых совершенно не цепляли. Полтора месяца назад все накопленные контакты, все наработанные связи, тусовки, чаты, аккаунты, коих было немало, я честно отдала Тиму, потому что изначально они были направлены на его научные исследования. Тогда хотелось, словно собаке, отряхнуться всей шкурой и стряхнуть с себя абсолютно все его заботы и интересы.

Однако, полностью исчезнуть, отрезать всё, чем я занималась последние десять лет и начать новую жизнь с нуля, духу у меня не хватило. У меня осталось несколько лазеечек на двух порталах. Там я старалась вести себя неприметно, не отсвечивать и не вступать в беседы со старыми, хорошо знакомыми и уважаемыми в исторической тусовке персонажами. С моих старых аккаунтов кто-то вполне бодро и профессионально отвечал. Сам ли Тим плавал в этом потоке или нанял кого, мне было уже не важно. Задавать ему коварные вопросы и вступать в перепалки не тянуло, а пообщаться напрямую можно было в любой момент. Код коммуникатора у бывшего мужа оставался прежним. Однако, ясное дело, общаться с ним я категорически себе запретила. После его сакраментальной фразы «Ты ничего не достигла и, по сути, ничего из себя не представляешь» говорить стало совершенно не зачем и не о чем.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5

Полная версия

Ловушка для бабочек

Другие книги автора