Лесные стражи. Книга первая

Анна Казинникова

Лесные стражи. Книга первая

Лесные стражи. Книга первая

ПРОЛОГ

– Они убили всех, – отчаянный крик Натаниэля скрежетом ржавого дверного засова проник под кожу, заставляя волоски на руках мелко дрожать, будто кто-то дергал за них изнутри. – Всех, Эд… никто не спасся… посмотри…

Эдвард стоял не шелохнувшись. Умение осознавать себя во сне пришло после того, как весной Монстр захватил его тело и зачем-то спас Амелину. Да и его самого тоже. Вот только в новом повторяющемся кошмаре было нечто, что пугало сильнее, чем сны об уже произошедшем. Предчувствие надвигающейся угрозы. Будто стоишь под лавиной и осознаешь, что бежать бессмысленно. А комья снега и грязи наваливаются на тебя, сминая и погребая под собой.

Эдвард знал этот сон наизусть. Стоит только обернуться, и перед ним возникнет изувеченный, истекающий кровью Натаниэль. Он будет рассказывать, что на замок напали демоны, они терзают все живое, обращая дорогих людей в кровавое месиво и не зная пощады.

Сон. Пока только сон. Но все время Натаниэль. Может, это отголоски тягостного ожидания, во что обернется его связь с мертвой невестой?

– Это просто сон, Натаниэль, – привычно ответил Эдвард. – Все хорошо.

Атмосфера моментально поменялась. Теперь Эдвард стоял на высоком утесе недалеко от замка. Теплый бриз освежал, сдувая непослушную длинную челку, которая отросла настолько, что неприятно лезла в глаза. Пожалуй, пора идти на поклон к цирюльнику, а то скоро Эдвард без всякого колдовства обратится… ну, не в Монстра, но во внушающее ужас диковинное чудище. Принц улыбнулся и поднял голову повыше, подставляя живительной прохладе щеки и нос, полной грудью вдыхая йодистый, чуть солоноватый аромат свободы.

Когда-то, когда наследник Вансланда был совсем еще мальчишкой, он любил сбегать из замка сюда и наблюдать за караваном кораблей, плотной змейкой покидающих порт. Эдвард мечтал спрятаться на одном из них и стать настоящим морским волком. Или даже пиратом. Никаких тебе церемоний, никакого этикета, только легкие брызги, высокие волны и убегающий за горизонт корабль. Наверно, с такой же легкостью Эдвард убежал бы и от заключенной в его теле невероятной магической мощи. Только разве можно сбежать от себя?

– Нельзя.

Принц вздрогнул и обернулся. За его спиной стояла девушка и, чуть склонив голову набок, улыбалась. Легко. Лишь уголками губ. Словно выжидая, узнает или нет.

В ее чертах действительно было что-то знакомое, вызывающее едва уловимое ощущение, будто они уже встречались. Рост чуть выше среднего: долговязому Эдварду она доставала до подбородка. Глаза теплого медово-имбирного цвета – небольшие морщинки у самых уголков выдавали натуру веселую. Полные очерченные губы. В целом рот был великоват для идеала красоты, но ни это, ни выступающие верхние зубы не портили впечатления.

Больше внимания привлекали длинные – действительно длинные – светлые волосы, собранные на затылке в объемный хвост, доходящий до пояса. И уши. Аккуратные ушки, переливающиеся на солнце россыпью маленьких сережек из самоцветов и заостренные на самых кончиках.

Эдвард поспешно отвел взгляд. Разглядывать части тел других рас, отличающиеся от человеческих, считалось дурным тоном. Но взгляд, как назло, уткнулся в еще менее подходящее для разглядывания, кхм… место. Да что ж такое! На мгновение Эдвард почувствовал себя озабоченным школяром, впервые увидевшим женщину. Но женщина была необыкновенной, и это его немного оправдывало. Легкая волна возбуждения, прокатившись по телу, грозила выдать плотский интерес с потрохами. Однако незнакомку его растерянность и попытки спрятать взгляд лишь веселили. И вообще складывалось впечатление, что весь ее наряд: кожаный доспех, штаны, сапоги на тонкой подошве был пошит исключительно, чтобы показать прелести хозяйки.

– Кто ты? – наконец произнес Эдвард, уставившись себе под ноги.

– А как ты думаешь? – спросила девушка полушепотом и подошла вплотную.

Ее прохладная ладонь заскользила по щеке Эдварда к подбородку, заставляя принца поднять голову. Взгляд хищницы. Так смотрят сытые кошки, поймавшие мышонка и не знающие, как с ним поступить: отпустить или до смерти замучить бесконечной игрой?

– Монстр? – спросил он, уже не отводя глаз.

Девушка запрокинула голову и расхохоталась. Весело и заразительно. Так, что смех не раздражал, а вызывал желание присоединиться к чистосердечному безудержному веселью. Невероятно подвижная «живая» мимика вызывала доверие, но инстинкты… Инстинкты Эдварда шептали, что нужно отойти от прелестницы подальше. А лучше не отойти, а бежать прочь, не оглядываясь.

А еще, за образом эльфийки будто скрывался кто-то другой. Но впечатление это было едва осязаемо. Как взмах крыльев бабочки, которая случайно коснулась щеки, оставляя на ней полоску бархатистой пыльцы.

– Знаешь, когда-то меня дразнили «чудищем». Но чтобы монстром…

Она замолчала, кокетливо наматывая прядь длинного хвоста на палец. А после, взяв принца за правую руку, ловко сдернула перстень-розу и надела себя.

– Это – мое. Мальчикам ни к чему девчачьи украшения. Тем более таким большим и сильным, – эльфийка обошла Эдварда по кругу, проводя ладонью по плечам и торсу.

От этих прикосновений по спине побежали мурашки. Эдвард дернулся и, опомнившись, попытался схватить похитительницу семейной реликвии. Ничто, кроме этого древнего артефакта не могло сдержать магических всплесков, которые принц контролировал с большим трудом. Девушка легко выскользнула из его неловкого хвата, подобно бризу, что он чувствовал на лице совсем недавно.

– Нет, малыш, – она покачала головой, грозя «окольцованным» пальчиком. – Этот перстенек долгое время был моей тюрьмой. Ты призвал меня, и обратно я не собираюсь. Пока не поквитаюсь со всеми, кто причинил зло моей… – ее голос смягчился, – нашей семье, Эдвард.

– Призвал? Но как?

– Как большинство выпускают из заточения джиннов – не отдавая себе отчета, – усмехнулась девушка. – Вспомни, о чем ты подумал, когда увидел, как меч пронзает грудь Амелины? «Если бы на моем месте оказался кто-то, кто сумел воспользоваться мощью!» Ты так сильно желал спасти родных, что неосознанно использовал силу. Мою силу, заключенную в этом перстне. Ирония в том, что ты носил его, чтобы сдержать собственную магию, а в итоге впитал и мою. Наши силы переплелись, и даже Всемилостивому не ведомо, что теперь с этим делать. Ну, все еще не узнал?

– Графиня Шонeнборн, – прошептал принц, не веря в то, что произносит. – Розалия…

Да, на парадном портрете его прабабка выглядела иначе. Платье из шелков и кружев, массивное колье, ледяной змеей оплетающее лебединую шею, яркие изумруды в ушах, высокая прическа и благородная бледность. Художник нарисовал ее кожу почти прозрачной и совсем нереальной, в угоду моде того времени. Ничто в этой живой и яркой эльфийке не напоминало фарфоровую куклу из фамильной галереи.

Но в замке был и другой портрет Розалии, спрятанный от посторонних глаз в башне, ставшей прибежищем лорда Блендверка и его опасных магических экспериментов. Портрет был написан еще до того, как графиня Шонeнборн, уколовшись о подаренную женихом розу, погрузилась в трехсотлетний сон. На этом втором портрете Розалия изображена совсем юной девушкой с медовыми волосами и озорными карими глазами. Смеющаяся, загорелая – она изнутри светилась безмятежным и безграничным счастьем. И это настроение наверняка передалось художнику – с такой любовью был наложен каждый штрих.

– Она умерла, мой мальчик, – покачала головой эльфийка, – давно умерла. А ты очень похож… – ее губы тронула чуть грустная улыбка.

– На Магистра? – осторожно уточнил Эдвард.

– Магистр… – Розалия презрительно фыркнула. – Самозванец – вот он кто! Я говорю о твоем прадеде Франце. Моем супруге. Он был хорошим человеком, всем стремился помочь. Всех спасти…

– Но внешне… – горько усмехнулся Эдвард.

– Эдуард тоже был хорошим человеком, – она выделила последнее слово. – Нет ничего дурного в том, чтобы наследовать его благородные черты.

– А Монстр…

– Монстром становится каждый, кто потеряет свой внутренний свет, мой мальчик, – тоном строгой учительницы заявила Розалия.

Эдвард хмыкнул. В последнее время на подобные речи был щедр Зак. Решив соответствовать супруге, брат принялся усиленно изучать философию и стал просто кладезем бесполезных цитат, подходящих практически к любой жизненной ситуации.

– Скажешь, что и Проклятия нет? – Эдвард снисходительно посмотрел на Розалию.

Относиться к девушке как к прабабке он не мог. Молодая и привлекательная внешне, она вызывала в нем странные чувства. Может, он действительно похож на прадеда и готов так же потерять голову от этой озорной эльфийки? О, да если бы ему кто-то сказал, что такая девушка погружена в сон, разрушить который можно лишь поцелуем, он бы на край света отправился.

– Я же говорю – копия прадеда, – прошептала девушка, когда Эдвард, сам того не замечая, потянулся к ее губам. – Но это плохая идея.

Осознав, что происходит, Эдвард не отпрянул. Напротив, он наклонился ближе, пока не почувствовал на щеках ее горячее дыхание. Ощущение морока не покидало, но противиться Эдвард не мог, словно летящий на свет пламени мотылек.

– Почему плохая? – хрипло прошептал он.

– Я перешагнула вечность, мой мальчик, – Розалия осторожно обняла его и уткнулась в шею, отчего Эдвард вздрогнул, наслаждаясь непривычным хмельным теплом, разливающимся по телу и дурманящим голову. – У тебя иная судьба. Судьба великого правителя. И я позабочусь, чтобы никакой Монстр не помешал тебе на пути!

Эдвард прижал Розалию к себе, его руки крепко оплели гибкий стан, не позволяя отдалиться. Но она и не стремилась.

– Я слишком долго была частью тебя, мой мальчик, – она нежно потеребила его челку. – Тебе сложно расстаться со мной. А может, и не со мной, – загадочно добавила она. – Но знай, если не найдем способ освободить меня окончательно, Проклятие действительно исполнится, и мы оба погибнем. А моя сила – ужасная, разрушительная сила, – достанется твоему Монстру!

– Я уже не понимаю, кто я, – Эдварду ни за что не хотелось отпускать Розалию.

Впервые он столкнулся с необходимостью присутствия человека – женщины – в его жизни. Она словно приворожила. Поймала на крючок и не хотела отпускать. Магия? Или проснувшиеся мужские инстинкты, до этого сдерживаемые кольцом?

– Маг, малыш. Ты – обычный человеческий маг жизни. И Амелину исцелил именно ты, я только направляла. Эльфийская же сила, которая доставляет столько неудобств – это я. Смерть не всегда конец, – от близости Розалии сердце начало пропускать удары и биться где-то в желудке. – Особенно, если ты принадлежишь к династии эльфийских правителей. После человеческой смерти я… – она запнулась, – должна была продолжить существование в иной форме. Но меня убили повторно. Почти. Мне удалось спрятаться в этом маленьком колечке и затаиться, выжидая удобного случая. Когда перстень попал к тебе, моя душа проснулась.

– Почему? – удивился Эдвард.

– Потому что ты – маг жизни и мой родич. Посторонний человек не сумел бы. Но кровь не водица.

Да, Эдвард понимал, о чем она говорит. Это не обычное вожделение – Розалия правда словно его частичка, которая вдруг обрела форму, и теперь ее страшно потерять.

– Я знаю, что ты чувствуешь. У меня похожие ощущения, – Розалия замерла в объятиях Эдварда и, подняв голову, улыбнулась. – Они обманчивы. Мы как сросшиеся близнецы, которым надо разъединиться. Будет сложно. Я тоже не хочу оставлять тебя. Привыкла. Но это может быть опасно. Твое тело не предназначено для моей силы. Не в таком виде. А она возрождается и растет. Часть сил мне удалось припрятать в ином месте, но даже с остатком ты не справишься. Ты своей-то магией управлять не умеешь, а тут еще чужая. Я не хочу, чтобы ты пострадал, Эдвард.

– Не понимаю, – он растерянно покачал головой.

– Поймешь, – улыбнулась она, привстав на цыпочки. – Я помогу тебе. Научу пользоваться магией. А ты найдешь способ освободить меня окончательно. Но это будет нашей маленькой тайной. Никому нельзя верить! Хорошо, Эдвард?

– Да, Розалия, – он наклонился, не в силах больше сдерживаться, и почувствовал обжигающий жар ее губ.

– Зови меня Благая…

Эдвард резко сел в постели. На этот раз в комнате он был в полном одиночестве – значит, не кричал. Да и не было причин для воплей. Он осторожно провел кончиками пальцев по губам, пытаясь разобраться, был ли сон реальным разговором с Розалией Шоненборн, или больное воображение играет с ним. Но все было так реалистично, начиная от дуновения бриза и заканчивая легким прикосновением губ.

Розалия, Роза. Нет, Рози – это неугомонная сестренка Амелины.

Лия.

Бред какой-то! Сейчас бы в ледяной ручей окунуться! Эдвард бросил взгляд на перстень, который лежал на прикроватном столике. Точно, он снял его перед сном. Может, дело в этом?

«Зови меня Благая…»

Час от часу не легче. Мало того, что собственная прабабка, так еще и богиня Смерти. Он точно проклятый! А еще сумасшедший. Разве можно верить смерти, когда сам столько раз ее обманывал? Может, на этот раз она решила взять его хитростью? Заставить добровольно пойти следом, поманив симпатичным лицом?

Лие хотелось верить, но вот стоило ли? Эдвард был не уверен.

Хотя, в былые времена маги жизни Благой и поклонялись. Правда, она считалась «женской» богиней, пока культ не пришел в упадок. Как там Лия сказала? Убили второй раз? Надо выяснить, что произошло на самом деле. А еще надо забрать у Джерарда портрет. Тот, настоящий.

Эдвард откинулся на подушки и мечтательно уставился в потолок. Кажется, отныне кошмары ему не грозят. Разгадывать тайны интереснее, чем лицезреть горы трупов.

Глава 1. Время пришло

Мороз крепчал. В этом году зима обещала быть непривычно суровой для мягкого климата Вансланда. Снег лег в последние дни осени и таять пока не собирался. «Видать, осерчал на нас Всемилостивый, – перешептывались крестьяне, укрывая лапником грядки с чесноком и земляникой. – Вот померзнут озимые, а там и до голода недалеко. Не иначе, Проклятье принцево в силу вступает. Будет нам полная погибель».

Хенк Бауер ежился, плотнее кутаясь в шерстяной плащ на меховой подкладке. Он уже почти дошел до обшарпанного дома на окраине столицы, в котором снимал комнату, когда услышал шум. Отборная брань доносилась из второсортной таверны, вырываясь наружу сквозь широкие дверные щели вместе с клубами пара, насыщенного запахами алкоголя и подгоревшей еды. «Лисья нора» – гласила кривая вывеска – «ужин и ночлег». Хенк невесело хмыкнул. Похоже, тихий вечер с книгой, на который он так рассчитывал после утомительного дежурства, отменяется.

Возможно, будь Хенк простым обывателем, то прибавил бы шагу. Место неспокойное, что ни день – пьяные драки с поножовщиной. Но как младший офицер Королевской гвардии он не мог пройти мимо. Внеочередная работенка. В конце концов, защищать покой горожан – это часть службы. Независимо от того, находишься ты на боевом посту или же, падая от усталости, спешишь домой.

За полгода, проведенные в столице, Хенк успел познакомиться с нравами местных забияк, и часто для предотвращения драки хватало обычной демонстрации офицерского значка. Дураки, желавшие за здорово живешь оказаться в городских казематах, находились редко. Тем более, что напасть на офицера – это не булку у пекаря стащить. За такое можно и на каторгу загреметь лет на пять, а то и больше, если с применением оружия.

Уверенным шагом Хенк подошел к покосившимся дверям и прислушался.

– Чего ты сказал, сукин сын? Какая еще дама?! Где ты тут даму увидал? – грозно вопрошал хриплый голос. – Эта потаскуха за пятак ляжки раздвинет и не поморщится. Как мамаша твоя! Хотя, пятака с нее даже много будет. Три медяшки в базарный день! Нет, парни, вы слыхали – дама!

Дружный хохот подвыпившей компании не предвещал ничего хорошего. Хенк потянулся к дверной ручке: надо заканчивать этот бардак как можно скорее, пока выпивохи не вошли в раж. А то потом урезонить их будет в разы сложнее.

В этот момент двери таверны распахнулись, и наружу, почти сбив Хенка с ног, выскочила растрепанная девица. Судя по виду – одна из тех, кто обслуживает посетителей, предлагая еду, питье, а иногда и то, о чем кричал забияка. Хенк не осуждал. Он хорошо представлял, сколько стоит жизнь в столице, и знал, что честным трудом на нее заработать непросто. Особенно девушке. Особенно такой хорошенькой. Девица испуганно хлопала глазами, но, заметив значок, просветлела.

– Господин офицер, – запричитала она, хватая Хенка за руку. – Они совсем ополоумели! Последние мозги пропили, на дворян кидаться! А нам, нам не нужны проблемы с Короной. Помогите, господин офицер!

Хенк кивнул и поспешил внутрь. Девушка юркнула следом.

В это время конфликт уже достиг апогея. Дворянин, о котором говорила девица, едва стоял на ногах, безумным взглядом обводя окружавших его мужчин. Высокий, плечистый, на вид не старше тридцати, с военной выправкой. Казалось, он без посторонней помощи раскидал бы нападавших, не будь вусмерть пьяным. Но Хенка привлекло не это. В чертах мужчины было что-то знакомое, словно они уже когда-то встречались. Когда-то очень давно. Потом взгляд Хенка упал на стол, за которым сидел дворянин. Первой на глаза попалась фибула, покоившаяся поверх аккуратно сложенного плаща. Фибула, на которой красовалась гравировка, изображающая два перекрещенных меча с зависшим над ними фаерболом.

Этер. Мать их, ЭТЕР! Боевой маг! А противника попроще эти ребята найти не пробовали? Теперь неясно, кого нужно спасать. Эти идиоты в своем состоянии, конечно, не понимают, но задирать пьяного мага – это еще глупее, чем тушить пожар маслом. Так полыхнет, что мало не покажется! Ясно, отчего девица так испугалась. Видать, она посмышленее этих недоносков будет.

– Милорд Натаниэль сильно расстроился, – быстро зашептала девушка, вводя Хенка в курс дела и попутно обжигая таким многообещающим взглядом, что даже в стужу можно было запреть.

Вот ведь плутовка! Смутившись, Хенк поспешно уставился под ноги. Если она и задирам такие авансы раздавала, то ссора неудивительна. – Он мне, значит, стихи читать начал, про… это… бредность бытия и скорость смерти. А вон тот хмырь, – она указала на здоровяка, уже отбившего горлышко бутылки и готового нанести удар, – обозвал потаскухой и попытался затащить наверх. А я – девушка честная!

Натаниэль? Натаниэль Райт? Да неужели! Меньше всего Хенк ожидал встретить своего кумира в таком месте. И, что самое главное, в таком виде. Перед глазами пронеслись картинки из далекого детства. Он, совсем еще мальчишка, в пылу детской обиды замахивается стеком на дочку сюзерена, рвущуюся доказать, что она тоже сможет стать воином. Но руку перехватывает другая рука. Уже по-мужски крепкая. Семнадцатилетний Натаниэль Райт, нареченный их юной госпожи, казался по-настоящему взрослым. Тогда он преподал Хенку несколько самых важных уроков за всю его недолгую жизнь. Любая сила – это прежде всего ответственность. Никогда не обижай слабых, ведь всегда найдется кто-то сильнее тебя. До последнего вздоха защищай тех, кому присягнул, ведь честь можно потерять лишь однажды. В то лето они много времени провели вместе. Были тренировки. Были бесконечные разговоры о воинском долге. А потом случился мятеж, изменивший судьбы всех жителей Королевства.

Краем уха Хенк слышал, что Натаниэль теперь в свите принца и, как и мечтал, стал первым клинком Вансланда. Однако сплетники больше говорили о его непомерной любвеобильности и задиристости, чем о воинских заслугах. Сплетням Хенк не верил, считая их пустыми наветами. У таких людей недоброжелателей всегда в достатке.

– Понятно, – кивнул Хенк девушке, делая шаг вперед. – Господа, – громко обратился он к драчунам. – Немедленно прекратите. Иначе я буду вынужден сопроводить вас в участок.

– В участок? – Натаниэль усмехнулся. – Вы уверены, что сможете отвести меня в участок? – он хрипло засмеялся, создавая на ладони энергетический шар.

– Долг велит мне как минимум попытаться, – спокойно ответил Хенк. – Здесь много жилых домов. Могут пострадать ни в чем не повинные люди. Сила – это прежде всего ответственность, милорд.

Натаниэль смутился. Его взгляд прояснился, появилось понимание. Резко выдохнув, он опустил руку и, взяв со стола плащ, направился к выходу.

– Убедил, – хмыкнул Натаниэль и, покачиваясь, прошел мимо Хенка. – Пойдем, офицер, посидим где-нибудь в более гостеприимном месте. Ты мне нравишься.

Но такое завершение было бы слишком большим подарком Всемилостивого. Решив, что противник отступает, один из забияк схватил со стола початую бутылку вина и запустил Натаниэлю в голову. Идиот!

В последнее мгновение Хенк успел дернуть за руку служанку и повалить ее на пол, прикрыв своим телом. Прокатившаяся по таверне волна чистой силы снесла все на своем пути…

***

– Хенк? Какого демона ты тут делаешь? – один из замковых стражников, хвала богам, оказавшийся давним приятелем, недоверчиво уставился на Хенка, тащившего на себе тело, не подающее каких-либо признаков жизни.

Хенк устало вздохнул. Осторожно опустив ношу на небольшой островок земли среди сугробов рядом с воротами, он задумался. Действительно, какого демона? Мог бы уже часа два как мирно спать в собственной постели. Это хорошо еще, что завтра выходной. А то доказывай потом командиру, что ты не просто пьянствовал всю ночь, а помогал лечить душевные раны лорда Райта. Не последнего, между прочим, человека в Королевстве.

Скандал в таверне удалось замять относительно быстро. Драчуны, до которых после магической атаки наконец-то дошло, с кем они связались, вмиг приутихли. А прибежавшему на шум патрулю Лили – так звали ясноглазую прелестницу – такой лапши на уши навешала, что впору ей в сказительницы податься, а не столы в унылой забегаловке протирать. Точно озолотилась бы. Мол, свидание у нее с лордом было. И никого-то они не трогали, сидели, о любви говорили. А тут шпана местная давай такого человека оскорблять! А ее, честную девицу, вообще в потаскухи записали. Конечно же, благородный лорд не смог такого стерпеть и защитил даму. И им еще повезло, что магией оглушил. Взялся бы за меч – пришлось бы похоронную команду звать, а не патруль.

Хозяину таверны лорд Райт тоже был более симпатичен, чем отпугивающие посетителей задиры. Он горячо вступился за Натаниэля, заверив стражников, что вон те лежащие рядком граждане и есть злодеи. А лорд Райт – герой и надежда Отечества. И странно, если господа не знают обо всех подвигах Его Сиятельства.

Судя по сдержанным улыбкам, и лорда Райта, и его, с позволения сказать, противников стражники знали не понаслышке. Не задавая лишних вопросов, патруль скрутил зачинщиков драки, выразив остальным сочувствие по поводу испорченного вечера.

– А вы… – неуверенно спросил старший офицер уже в дверях, обращаясь к Хенку.

– А это мой старинный товарищ, – неожиданно произнес немного протрезвевший Натаниэль. – Мы как раз собирались переместиться в более уютное местечко. И выпить наконец.

Сделав вид, что удовлетворены ответом, патрульные удалились, а лорд Райт, распрощавшись с Лили и отсыпав хозяину горсть золотых за причиненный ущерб, обратился к Хенку.

– Ну… Хенк, кажется? Составишь мне компанию? Вижу, ты вырос славным малым. Нам есть что вспомнить…

Они долго шли по темным узким улицам Эрдбурга, петляя между бесконечными сливающимися друг с другом фахверковыми домами. В этой части города всегда царил полумрак. Если кварталы в районе замка большую часть ночи сияли множеством осветительных шаров, то тратить магическую силу на комфорт обитателей районов победнее никому в голову не приходило. Потемкам способствовала и местная архитектура. Хозяева платили налог только за землю под строением, поэтому стоящие на жалком клочке земли дома разрастались кверху, становясь похожими на раскидистые многовековые дубы.

Вопреки ожиданием, на этот раз Натаниэль действительно привел его в тихое уютное место, без риска нарваться на неприятности. Относительно респектабельная публика, состоящая из лавочников, ремесленников и прочего трудового люда, доедала свой поздний ужин. Порядка никто не нарушал. За этим зорко следили два здоровых амбала у дверей, с которыми Натаниэль поздоровался за руку.

На этот раз их обслуживал проворный мальчишка. Без лишних разговоров парень поставил на стол кувшин с вином, два глиняных стакана и тарелку, на которой лежали порезанная краюха хлеба и сыр.

– Ну, рассказывай, – промямлил Натаниэль, делая большой глоток. – Ты, значит, теперь тоже на королевской службе?

Хенк отщипнул маленький кусочек сыра и, закинув его в рот, нехотя рассказал, что уже второй год служит в гвардейском корпусе. Попал он туда благодаря заслугам отца, погибшего в самом начале Междоусобицы, защищая границы Королевства. У Хенка, к сожалению, магического дара не обнаружилось, и путь в Этеры был заказан. Но его и обычная военная служба вполне устраивала. Платили неплохо, хватало, чтобы содержать маму и младшую сестру, которые перебрались из имения Гевиттеров поближе к столице и обитали теперь в одной из окрестных деревень.