Карта мира

– Что значит «не смогу»?! – мои чувства были на грани срыва. Лицо мое раскраснелось от бушевавших внутри меня эмоций. И я была готова поклясться, что выглядела сейчас не самым лучшим образом. Однако я старалась держать себя в руках. – Вы сказали мне, что отправите меня!

Видя мое состояние, граф сначала растерялся, на секунду, не больше, а потом сказал:

– Евгения, успокойтесь. Пока вы приводили себя в порядок, я осмотрел пункт отправления, покопался в нем. Однако, он не исправен…

– Что значит «не исправен»?

– То и значит. Он не работает и не может в данный момент отправить вас домой.

– Но почему?! Ведь еще утром он работал!

– Да, работал. Однако, как вы помните, уже утром он стал барахлить, и мы с вами оказались в поле, а не в замке. – И граф безнадежно развел руками. Секунд пять я стояла в ступоре и не могла ничего сказать. Мне хотелось одного: расплакаться. Как же так? У меня защита! А меня похитили среди бела дня! Неужели стоило проучиться пять лет в университете, чтобы вот так все провалить?!

– Как же мне теперь быть?! – тихо произнесла я. Ругаться мне не хотелось. И без того тошно. – Что мне делать? Вы хоть представляете, что натворили? Пять лет коту под хвост!

Граф подошел ко мне и хотел утешить, но я увернулась и не дала себя обнять.

– Не переживайте, Евгения. Еще не все потеряно, – вдруг обнадежил меня Андриан.

– Что значит «не все потеряно»? Вы его почините?

– Нет, – ответил граф.– К сожалению, я не могу починить его. Этот аппарат уникален. Однако его уникальность еще и в том, что он сам может починиться.

– Как это?

– Ну, он, наверное, перегрелся. Я, знаете ли, в последнее время часто мотался в разные края. Ему нужно время, чтобы восстановить силы, энергию…

– Время? Сколько?

– Недели две, – пожал плечами граф.

– Две недели?! Но у меня нет этих двух недель! Максимум одна!

– О, Евгения, не переживайте по этому поводу. Если аппарат будет исправен через неделю, отправим вас через неделю, причем в любой день вашего мира.

– Да ладно, – не поверила я. – Прямо таки в любой? И даже в день моего рождения?

– Нет. В день рождения не получится. Только промежуток: тот день, когда мы отправились, – и день, который наступит через две недели, ну или неделю, если аппарат заработает раньше.

– Не совсем понимаю. То есть вы сможете меня отправить на две недели в будущее?

– Ну, относительно вашего мира это будет будущее, причем без вас. Относительно лично вас – нет, ведь вы эти две недели проживете.

– Н-даа, – вздохнула я. – То есть я смогу вернуться в тот день, когда вы меня похитили?

– Да, и вовремя защититься… Если, конечно, пункт отправления заработает…

– А вы хорошо посмотрели? Может, он уже работает?

Граф отрицательно покачал головой.

– А можно я на него взгляну? Прямо сейчас!

Андриан умоляюще посмотрел на меня:

– А может, мы сначала поужинаем? Все равно уже некуда торопиться.

– Я, конечно, ничего не понимаю, о чем вы, – сказала до этого молчавшая и слушавшая нас Фарвина. – Не знаю, дорогая, зачем тебе понадобилось так скоро домой. Неужто у нас не понравилось? Ну, да это ваше дело…, чего мне вмешиваться? Однако, Андриан прав. Как же без ужина? Ведь изголодали, бедняжки, совсем! Надо поужинать, а потом и разговаривать будете…

Я уже подумала отказаться, так мне хотелось взглянуть на чудный аппарат. Однако мой желудок истошно заурчал и заныл, будто услышал слова толстушки, и я сдалась.

– Хорошо, давайте поужинаем, а потом посмотрим.

Граф улыбнулся и жестом пригласил меня сесть; он отодвинул мне стул, как истинный джентльмен, а потом сел сам. Только мы уселись, Фарвина распорядилась подавать кушанья.

Эта была сочная запеченная утка и гречневая каша с изысканным вином. Там, конечно были и другие блюда, салаты разные, но я их так и не попробовала: больше ничего не лезло.

Сначала мне было неловко сидеть за одним столом с графом. У меня, знаете ли, проблемы с этикетом. Нет, я конечно, знала, как пользоваться ножом и вилкой, но в обычной жизни часто ела просто вилкой (мне так удобней), поэтому навыков и ловкости в этом деле не имела. А под пристальным взглядом графа и вовсе все из рук валилось. Однако отпив немного вина и слегка захмелев, я забыла о неловкости и ковырялась с уткой, как могла. К тому же мне хотелось с ней побыстрее расправиться, чтобы утолить голод. Граф сделал вид, что не видел. А может, и правда не обращал внимания, потому, как сам немного захмелел.

В общем, ужин был очень вкусным и сытным, за что мы и сказали довольной Фарвине большое спасибо.

ххх

После ужина граф предложил мне прогуляться… по крыше. Как выяснилось, именно там находился его уникальный аппарат.

Выйдя из столовой, мы поднялись по крутой деревянной резной лестнице наверх. Лестница была настолько узкая, что я еле помещалась на ней в своем пышном платье. Кое-как протиснувшись между перилами, я едва поспела за графом.

Крыша в этом участке замка оказалась плоской и ровной, с весьма интересным покрытием. И если бы не зубчики с мелкими окошками, выступающими по периметру, я подумала бы, что нахожусь на одной из крыш нью-йоркских небоскребов, которые часто показывают в фильмах.

Признаться, мне было несколько неловко и страшновато (ведь я с детства боюсь высоты), и только сильная рука графа, державшего меня под руку, придавала мне уверенности.

Пересилив себя, я подошла к краю и оперлась руками о каменные зубчики. Передо мной раскрылись просторы леса и пруд под самыми стенами; за лесом вдалеке виднелось черное поле со светлыми пятнышками. Я поняла, что это и есть стога с сеном, и невольно улыбнулась, вспомнив наше с графом дневное приключение.

Уже начинали сгущаться сумерки, и я стала плохо различать отдельные предметы местности. Тогда я просто уставилась вдаль, направив лицо навстречу теплому ветру, который развевал мои пышные каштановые волосы и даже затрагивал своим дуновением тяжелые юбки платья.

Наверно, это выглядело со стороны так, будто я принцесса и, смотря вдаль, жду своего принца. Прямо как в кино. Я улыбнулась этой своей мысли. Мне действительно захотелось поиграть в принцессу, постоять на крыше со страдальческим лицом, поговорить с всезнающим ветром, поносить пышные нарядные платья и вообще забыть о насущных проблемах. Однако тихая маленькая частичка меня (которая еще умела хоть чуть-чуть здраво мыслить) как заноза не давала мне покоя и как бы изнутри давила и резала меня по поводу диплома.

Я оглянулась и посмотрела на графа. Оказалось, он все это время тихо стоял, сложив руки на груди, и смотрел на меня.

– У вас в роду не было принцесс? – спросил он.

– Почему вы спрашиваете? – ответила я вопросом на вопрос, подойдя к нему.

– У вас сейчас был уж очень страдальческий и величественный вид.

– Правда? – Я улыбнулась, вспомнив свою мимолетную игру, длившуюся почти мгновение, которую, однако, все же уловил внимательный взор графа. – Ну, так что, граф? Где же ваш замечательный аппарат, который сможет вернуть меня домой?! – Спросила я секундой позже.

Тот по-джентльменски предложил мне свою руку, и мы вместе подошли к противоположному краю крыши. Там Андриан меня резко остановил и указал на пол, где едва заметной линией выделялся круг диаметром в один метр. В центре метрового круга был еще один, также едва заметный на темном фоне крыши, диаметром около двадцати пяти сантиметров.

– Это и есть ваш чудесный аппарат?! – усомнилась я.

– Да, – утвердительно кивнул граф.

– И как же он работает?

– Все просто. Нужно встать в центр маленького круга и повернуть вон тот камешек острием внутрь…

Я присела на корточки (насколько мне это позволило пышное платье), чтобы рассмотреть камешек. И действительно, в центре малого круга лежал небольшой камень овальной формы: одна сторона его была закруглена, а другая была острой-преострой.

– И все?

– Что значит «все»? – переспросил граф.

– Ну, больше ничего не надо? Только сдвинуть камешек?

– Ну, – помялся граф. – Нужно еще сделать самое главное…

– Что?

– Мысленно представить себе то место, куда вы хотите отправиться.

– Мысленно представить?! – переспросила я, а сама уже одной ногой стояла в круге. Граф, наконец, опомнился и закричал, схватив меня за руку:

– Евгения! Что вы делаете?! Аппарат неисправен!

– Не беспокойтесь, граф! – Я выхватила свою руку и обеими ногами стала в малый круг. – Сила моей мысли настолько велика, что он заработает! – И, закрыв глаза, я отчетливо представила себе комнату в общежитии и дипломную работу на столе с мучавшими меня цифрами. Ногой я повернула камешек и… почувствовала, что лечу. Однако, мои ноги никак не хотели отрываться от пола, как я ни пыталась. Наконец, почувствовав легкое головокружение, я открыла глаза, и снова мне показалось, что я лечу. Подо мною плавно двигались лесные массивы, зовя меня с собой. Но через пару секунд я поняла, что никуда не сдвинулась и стою на месте. Внизу от ветра колыхались деревья, от высоты у меня кружилась голова, и мне было весьма досадно, что не вышло.

Я с тоской опустила голову и, пройдя мимо графа, обреченно прошептала:

– Не работает…

Андриан подошел ко мне и произнес:

– Не переживайте, Евгения! Не расстраивайтесь! Аппарат остынет, заработает через две недели, и я отправлю вас домой.… Всего две недели! Поживете в замке, погуляете на природе…. Устройте, в конце концов, себе незапланированные каникулы…

Я неопределенно кивнула и поспешила к лестнице. Подойдя к ней и взявшись за перила, я обернулась:

– Андриан, проводите меня, пожалуйста. А то я боюсь заблудиться…

ххх

Лежа в невероятно уютной и теплой кровати, я думала о том, как все-таки плохо, что здесь нет телевизора или хотя бы радио. Вспомнились слова А.С. Пушкина из романа «Евгений Онегин»:

«…В глуши, в деревне все вам скучно,

А мы… ничем мы не блестим,

Хоть вам и рады простодушно».

Рядом на комоде стояли свечи-канделябры, от света которых на стенах плясали причудливые тени. Фарвина, переодев меня и причесав на ночь, не стала тушить свет. Она полагала, что все принцессы бояться темноты. Я не стала возражать. Все равно спать еще не хотелось, а лежать в темной комнате, когда не спится, по-моему, вообще нелепо.

Так, лежа и переводя взгляд с потолка на комод, на свечи и обратно, я вспоминала казавшийся очень длинным прошедший день.

Вспомнилось поле со стогом сена, и как я глупо упала в грязь. Со стороны, наверно, смешно было. Вспомнился лес с его чистым и свежим воздухом; озеро с белыми кувшинками, и неустойчивая байдарка; теплая ванна, красивое зеленое платье, которое где-то откопала добрая толстушка Фарвина; сытный и вкусный ужин с графом; прогулка по крыше и неудачное испытание чудесного аппарата. От последних воспоминаний снова стало грустно. Однако осмотрев еще раз комнату, ставшей мне уютным ночлегом, я невольно вспомнила утешающие слова графа, и улыбнулась. Действительно, почему бы и в самом деле не устроить себе двухнедельные каникулы, если уж все равно другого выхода нет? Тут хорошо, мне даже нравится: чистый воздух, богатый замок, веселая Фарвина и достопочтенный обаятельный граф… Правда, когда и где еще я смогу провести вот так забавно и интересно время?

В течение всего месяца, когда я писала дипломный проект, я мечтала все бросить и уехать куда-нибудь отдохнуть. Но здравый смысл подсказывал мне, что лучше это сделать после защиты работы, что нужно еще чуть-чуть потерпеть, помучиться, и впереди меня будет ждать долгожданный отдых.

Однако все получилось иначе. Отдых наступил сейчас, и надо его использовать на всю катушку. В конце концов, не я сама напросилась, а меня, можно сказать, похитили.

И вдруг у меня будто комок в горле застрял. Меня осенило, я даже на кровати присела. Меня похитили! Меня похитили среди бела дня! Я оказалась в этом замке неслучайно! Но почему? Почему я оказалась здесь? Почему именно я?!

Что самое интересное, эти вопросы возникли в моей голове именно сейчас. Весь день моя голова была забита черт знает чем, например, вопросом о том, как вернуться домой, то есть в общежитие и не пропустить защиту дипломной работы, или как сидит на мне пышное платье, которое я видела впервые в жизни…

И у меня снова прокрутился весь прошедший день, только теперь в обратном порядке. Я отчетливо представила себе нашу встречу с графом. Вот он внезапно появился, я еще подумала, что он свалился с неба, странный тип. Потом он представился невероятно длинным именем, назвался графом, и я подумала, что он больной. А потом он настойчиво требовал, чтобы я пошла с ним… в другой мир, где я нужна, потому что только я знаю, где находится карта Мира.

Его слова прочно засели у меня в голове. Как будто на испорченной пленке, его голос звучал и звучал, повторяя одно и то же: «Случится война. Только вы знаете, где находится карта Мира».

Вспоминая все это, я отчаянно соображала, что он имел в виду. Какая война? Что это за карта мира? И почему он решил, что я знаю, где она?! Он меня явно с кем-то перепутал!

Немного подумав, а не знаю ли я чего-нибудь подобного, – на ум приходила только политическая карта мира, какие часто висят в школьных кабинетах географии, – я пришла к выводу, что не знаю, и, глубоко вздохнув, сказала вслух:

– Он перепутал!

Иначе и быть не могло! Видимо, его аппарат совсем забарахлил. А совпадение имен чисто случайное. Точно. Он оказался не в то время, не в том месте. Или это я оказалась не в том месте, в не то время?

Ладно, в конце концов, это уже неважно, потому что я попала в замок случайно. Граф, наверное, понял, что ошибся. Иначе он бы не стал пытаться отправить меня домой, если бы я была ему нужна…. Жаль, аппарат не работает. Наверное, миссия графа на грани провала. Ведь из-за сломанного «отправителя» он не сможет найти другую Евгению Голубеву, ту самую, которая знает про Карту Мира.

Размышляя таким образом, я настолько прониклась сочувствием к графу, что мне захотелось сейчас же поговорить с ним. Я подскочила с кровати и чуть не запуталась в длинной, до самых пят, ночной рубашке, взяла подсвечник и отворила тяжелую дверь. В коридоре было темно. Мне вдруг показалось, что что-то большое и темное возникло около меня. Стало жутковато. Я сразу вспомнила, что значит выражение «засосало под ложечкой». Не поворачивая головы, я посмотрела на возникшее нечто. И облегченно вздохнула. Это оказалась моя собственная тень.

– Дура, – сказала я вслух, и мой собственный голос показался мне каким-то глухим и тихим. – Нет, не пойду, – сказала я, будто убеждая саму себя. Еще раз взглянув вглубь коридора и увидев там сплошную черноту, я повторила. – Не пойду. Не хватало еще заблудиться в этих потемках. Да и вообще, куда я попрусь ночью? Что подумает обо мне граф?!

Вернувшись в кровать, я накрылась одеялом с головой на несколько секунд. Справившись с охватившим меня волнением и страхом, я подумала, что Фарвина была весьма предусмотрительна на счет свеч. Темнота меня пугала. Я снова глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Утром меня разбудила Фарвина. Она пыталась зайти в мою комнату тихо, но дверь предательски скрипнула, и я проснулась.

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро, Фарвина. Я долго спала? – спросила я, посмотрев в окно, когда милая толстушка поспешила раскрыть шторы. Там уже давно светило солнышко, и день был в самом разгаре.

– Сейчас одиннадцать. Я приготовлю тебе ванну и помогу одеться. Граф ждет тебя к обеду.

– О, – только и смогла выдавить я, накрывшись одеялом.

Спустя час я уже трапезничала в столовой напротив графа. Это меня удивило, ведь за ужином мы сидели рядом. Но, как говорится, выбирать не приходилось: где накрыли, там и сели. И даже лучше. Я чувствовала себя немного спокойнее.

Обед был изысканным и состоял из нескольких блюд.

Я читала, по-моему, даже в книге «Унесенные ветром», что в светском обществе дамам было неприлично много кушать на балах. Это считалось плохим тоном, да и леди, которая много ела, просто никто бы не взял замуж. Я же не воспитывалась в подобном роде и никогда не жаловалась на аппетит. Вот и в этот раз я не могла отказать себе в удовольствии попробовать каждое из блюд (что не удалось мне сделать за вчерашним ужином).

Сначала подали холодные закуски: кусочки нежной телятины с салатом из овощей. Далее было первое блюдо – интересный супчик, не знаю, из чего он был приготовлен, но похоже было на уху. Второе блюдо заключало в себя дичь, а именно запеченное мясо куропатки с многочисленными салатами, забавные названия которых я и не вспомню, а уж некоторые их ингредиенты были и вовсе мне не знакомы. Однако многие салаты, в том числе и горячие, были такими вкусными, что я даже хотела при случае спросить у Фарвины рецепт. Конечно, все великолепие блюд мы запивали чудесным красным вином божественного аромата.

– Как спалось? Не страшно было одной? – поинтересовался граф, накалывая на вилку кусочек мяса.

– Нет, не страшно. Я почти сразу уснула, – почему-то соврала я. – А почему вы спрашиваете, Андриан?

Он улыбнулся:

– Обычно те, кто не привык жить в замке, плохо спят в первую ночь. Многим чудятся привидения или что-то подобное.

– Нет, ничего такого не было. Может, я просто утомилась вчера, поэтому спала, как ангелочек.

– Это радует. Значит, вы выспались, и, наверное, сможете составить мне компанию, – сказал граф.

– Да? И какие же у вас планы?

Граф снова улыбнулся и загадочно подмигнул мне с другого конца стола:

– Евгения, как вы смотрите на конную прогулку?

– Конную прогулку?! – удивилась я. – Но я не умею ездить верхом.

– Вот как? – граф не растерялся. – В этом нет ничего страшного. Все лошади в моей конюшне спокойные. И я вам буду помогать.

– Хорошо, – согласилась я. – Это было бы весьма интересно.

На том и порешили.

После обеда я пошла в свою комнату переодеться и отдохнуть. Фарвина подобрала мне другое платье из гардероба Сильвины, специально для верховой езды. Оно было кремового цвета с коричневыми вставками на рукавах и юбках, более скромного покроя, однако, как мне показалось, весьма громоздкое, чтобы сесть в нем в седло. На голову я надела кремовую широкополую шляпку с темно-коричневыми лентами, а на руки надела сетчатые перчатки в тон платью.

После того, как я была готова, толстушка Фарвина проводила меня в конюшни, которые располагались в северной части большого двора.

Конюшня представляла собой длинное здание, поделенное на многочисленные секции, в которых за мощными воротами располагались стойла. Сквозь решетчатые двери высовывались головы лошадей, которые в приветствии фыркали своими широкими ноздрями и любопытными взглядами провожали вошедших. Лошади были самых разнообразных пород и мастей. Одни не спеша жевали сено, другие бурно постукивали копытами и ржали, а один черный конь с угольного цвета гривой и блестящей кожей вообще встал на дыбы, пытаясь протаранить передними ногами мощную деревянную дверь.

В конюшне пахло сеном и лошадьми. Запах удивительный и неповторимый. Там меня уже поджидал Андриан. Он вместе с конюхом, которого звали Дин, выбирали лошадей для прогулки.

Граф тоже переоделся, облачившись в темно-коричневые бриджи, кремовые чулки и высокие кожаные сапоги. Его замечательный торс прикрывала белоснежная рубашка с жилетом. Его светлые волосы были завязаны на затылке в хвостик, голова была прикрыта шляпой. На руках были коричневые кожаные перчатки.

Дин подобрал мне неплохую кобылку, немного тучную и, как мне показалось на первый взгляд, неповоротливую. Я в лошадях ничего не понимаю, но Матильда (так ее звали) мне понравилась. Она была бурой масти с беленькими носочками на всех четырех ногах. На Матильду прикрепили дамское седло, в которое мне помог забраться граф. Дамам, и мне в том числе, приходилось устраиваться в седле, свесив ножки с одной стороны лошади. К моему удивлению, так сидеть было весьма удобно, но страшновато.

– Не бойтесь, – сказал Андриан. Он ловко запрыгнул в седло. – Я буду рядом.

У графа тоже был очень красивый конь, черный, блестящий (именно тот, что вставал на дыбы в конюшне). Он как нельзя лучше подходил Андриану. Вместе они смотрелись великолепно. И почему все мечтают о принцах на белом коне? Граф на черном – тоже неплохо.

Мы медленно двинулись по дороге и свернули в поле, усеянное травами. Наши лошади шли бок о бок, и я боялась коснуться своими ножками сильной голени Андриана, когда это происходило, мы невольно улыбались друг другу. Он держался грациозно – истинный граф, подумалось мне. Ему очень шел его наряд для прогулки верхом.

Мне было неловко дергать лошадь за узды. Я думала, что делаю ей больно. Мне было удобно, но сидела я весьма неустойчиво. Казалось, что платье скользит по седлу, и я постоянно съезжаю. С мыслями «вот бы не упасть и как прямо держать спину» я старалась внимательно слушать графа, который говорил о погоде, лесе и о своем имении.

– Ну, что? Уже не страшно? – поинтересовался граф.

Мы ехали вдоль леса. Граница с полем была довольно расплывчата. Местность была покрыта кустарниковыми зарослями, и кое-где их приходилось обходить и помогать себе руками, чтобы ни за что не зацепиться. Присутствие графа и его сильный уверенный говор придавали мне уверенности, и я уже забыла про свои страхи.

– Не страшно. Я потихонечку привыкаю, – улыбнулась я. – Это все ваши владения?!

– Да, и они простираются еще на многие мили, – Андриан неопределенно провел рукой по воздуху, показывая, что далеко за горизонтом тоже его земли. – Когда-нибудь вы увидите их полностью.

– Да ну? – удивилась я. – Неужели за две недели можно объехать все ваше имение?!

– Наверное, можно…, если больше ничем не заниматься…; но я надеюсь, вы еще вернетесь.

– Я?

– Вы. Почему, нет? Если вам здесь понравится, Евгения, вы можете приезжать сюда на каникулы. В этом замке для вас всегда открыты двери.

– Спасибо, Андриан, – засмущалась я. – Спасибо за приглашение. Весьма заманчиво…. Однако, – я запнулась, но улыбнувшись, продолжила. – Однако если ваш прибор по доставке всегда будет барахлить, это будет затруднительно.

– О, Евгения, – игриво обиделся граф. – Не судите строго. Я уже просил у вас прощения, кстати, за ваши бесплатные выходные…

– А я уже благодарила вас за оказанную честь, – также игриво ответила я.

Наши лошади прижались друг к другу и остановились. Они щипали какую-то сочную травку и пытались тереться боками друг о друга, так что мы с графом оказались очень близко.

– Чем планируете заняться эти две недели? – неожиданно спросил граф.

– Не знаю, – пожала я плечами. – А что вы можете предложить? – Андриан удивленно вскинул брови, и я поспешила добавить. – Нет, я не хочу отвлекать вас от дел. Просто вы могли бы мне что-то рассказать и посоветовать…

– Я понимаю, Евгения. Пока вы здесь, я за вас отвечаю. И у меня не может никаких других дел кроме вас…

Тут я вспомнила о своих мыслях, которые ночью пришли мне в голову. И я решила их осветить.

– Но, граф, то есть, Андриан…, вы же хотели найти какую-то девушку, которая знает про карту мира. Так, кажется?

– А разве я ее не нашел? – переспросил граф, чем несказанно меня удивил.

– Как же?! Вы думаете, это я?! Вы ошибаетесь! Это не я! Я вообще не знаю ни про какую карту мира! Я вообще не знаю ваш мир!

– Я не мог ошибиться, – твердо сказал Андриан, внимательно глядя на меня.

– Разве? Ваш прибор ошибся, когда мы возвращались в ваш мир, на «пару километров», помните? Почему же вы уверены, что прибор не ошибся, когда отправлял вас в мой мир?!

Видя, что он никак не реагирует на мои слова, я продолжила:

– Я говорю вам, что ничего не знаю. Раз для вас это большая срочность, а я поняла, что это большая срочность, то вы должны найти настоящую девушку, которая знает то, что вам нужно. Не хватало, чтобы я застала военные действия в течение двух недель.… А вдруг меня убьют? А мои родители даже не узнают об этом! Они решат, что я пропала без вести! – от этих мыслей мне и правда стало жутко, и я с ужасом посмотрела на графа. Но он, казалось, меня не слышал.

– Вас же Евгения зовут? Евгения Голубева? – уточнил он.

– Да. Но сколько в мире таких вот Евгений?! – воскликнула я. – Говорю же! Я не та, кто вам нужен! И, самое главное, вы не должны терять время!.. Если есть возможность найти эту девушку без вашего аппарата, то вы должны ее использовать! А если вы боитесь за меня, то я могу спокойно просидеть эти две недели в вашем замке, пока вы решаете ваши непонятные дела с войной…

– Нет, я не мог ошибиться, – снова повторил граф, глядя мне глаза. – Что-то в вас есть такое, что говорит о том, что это вы…

Я возмутилась его упрямству и нежеланию меня слушать. Ну как так можно?! Он с такой срочностью похитил меня, а сейчас тратит время на пустую болтовню! А что если и правда наступит война?!