Зомбосвят

– Как думаешь, живчик или дохляк? – спросила, судя по голосу, молодая женщина.

– Да кто же их, грязных да вонючих, разберет? – ответил ей парень, которому, похоже, было слегка за двадцать.

– Ну, проверить надо, да? – предложила женщина.

– Надо бы, – согласился с ней собеседник. – Только что-то мне его трогать не хочется.

Павел почувствовал, как что-то твердое, похожее на носок ботинка, ткнуло его в спину.

– Эй? – позвала девушка. – Эй, ты живой?

Павел собрал в кулак все оставшиеся силы, и чуть слышно прохрипел:

– Живой!

– Тебя укусили? – спросил парень.

– Нет. Я…. Отравился.

– Это бывает, – заметил парень, после чего обратился к девушке. – Черт, выглядит он скверно, а пахнет еще хуже. Долго не протянет. Стоит ли с ним возиться? Пока довезем до Цитадели, он гарантированно ласты склеит.

– Предлагаешь бросить? – спросила девушка осуждающим тоном. – Так нельзя. Ты ведь знаешь приказ князя – всех живых везти в Цитадель, и неважно, в каком они состоянии.

– Да знаю я, – раздраженно сказал парень. – Но ведь он, считай, покойник. Зачем труп-то катать?

– Помрет по дороге – выбросим на обочину, – рассудила девушка. – Это недолго и нетрудно. Но приказ надо выполнять.

Парень какое-то время молчал, явно раздумывая, а затем принял решение.

– Ладно, – произнес он, – иди, свяжись с группой. Пусть пришлют сюда автобус. Заберем этого доходягу.

Микроавтобус подъехал минут через пятнадцать. Свободного места в нем оказалось немного, поскольку весь он был забит мешками и коробками с добычей. Павла перекатили на брезент, подняли и поместили в автобус. Водитель автобуса, мужик лет сорока, невысокий и мрачный, как грозовая туча, окинул его неодобрительным взглядом, и обратился к парочке, которая обнаружила Павла.

– И ради этого вы меня сюда вызвали? – проворчал он. – Да ведь этот тип с минуты на минуту ласты склеит. И охота вам было с ним возиться?

– Ну, ведь есть же приказ, – виноватым тоном напомнила девушка.

– Приказ, – презрительно передразнил ее водитель, и захлопнул заднюю дверь микроавтобуса.

Затем его долго куда-то везли. Павел чувствовал себя погано, несколько раз терял сознание, но для себя решил, что не умрет назло всему, вопреки прозвучавшим прогнозам. О том, куда его везут, он не думал. Это не имело значения. Хуже, чем сейчас, ему уже не станет, даже если новые знакомые решат по прибытию на место просто прикончить его. Но был шанс, что ему помогут. Нужно было только стиснуть зубы, и дожить до этой помощи.

В Цитадель они вернулись уже глубокой ночью, так что когда Павла выгрузили из автобуса и куда-то понесли на брезенте, он ничего не сумел рассмотреть. А потом в глаза ему ударил яркий свет, и он понял, что лежит на холодном металлическом столе, а чьи-то руки стаскивают с него одежду. Павел разглядел высокого худощавого человека в белом больничном халате, и услышал его громкий властный голос.

– Он что-нибудь говорил? – спросил мужчина. – Говорил, что с ним?

– Сказал, что отравился, – ответила девушка, которая обнаружила Павла.

– Ясно. Поверните его задом кверху. Хочу осмотреть на предмет укусов.

Павла начали кантовать, перекатывая с бока на бок.

– Чисто, – сказал мужчина в белом халате.

– Так он чего, выживет или нет? – спросил доставивший его парень. – Обидно, если зазря тащили.

– Видно будет, – ответил высокий мужчина в больничном халате. – Все, свободны. Идите отсюда.

А затем Павлу устроили промывание всего нутра. Мыли передом и задом, так основательно, что он почувствовал себя аквариумом. Судя по ощущениям, через его многострадальный организм прошло в разных направлениях не менее трех тонн воды. А когда процедура завершилась, и его уложили на кровать, он тут же провалился в такой глубокий сон, что тот показался ему смертью.

На следующее утро, а точнее в следующий полдень, он открыл глаза, и с удивлением понял, что все еще жив. Более того, он чувствовал себя заметно лучше. Живот больше не скручивали спазмы боли, а вместо них во всем организме чувствовалась полная опустошенность. В ходе водных процедур из него вымыли все, что только смогли, будто сквозь пищеварительную систему пронеслась бурная горная река.

Он лежал на кровати. На настоящей кровати. Его голова покоилась на настоящей подушке. Тело было укрыто настоящим одеялом. Рядом с кроватью стоял штатив с капельницей, от которой к руке Павла тянулась полая прозрачная трубка. По этой трубке некая жидкость поступала в его кровеносную систему.

Он оглядел помещение, в котором пребывал. То выглядело как типичная больничная палата, не самого высокого, но и не самого низкого класса. Из окон, сквозь полупрозрачные занавески, в палату падал солнечный свет.

В палате было восемь коек, по четыре в ряд, разделенные широким проходом. На одной из коек лежала молодая девушка лет семнадцати с загипсованной ногой и деловито тыкала пальцами по экрану телефона. Павел, увидев это, дернулся так сильно, что едва не вырвал иглу из вены. Телефон! Откуда, черт возьми, у этой девчонки мог взяться телефон?

Еще одну койку занимал обильно покрытый бинтами мужик. Его левая рука была плотно зафиксирована, а в правой конечности он сжимал какую-то книгу в мягком переплете.

Павел растерянно захлопал глазами. Он не мог понять, что происходит? Он точно помнил, что еще вчера находился в погибшем мире, роясь, как крыса, на трупе почившей цивилизации. В том мире не осталось ни больничных палат, ни медицины, ни телефонов. То есть, телефоны-то остались, но их аккумуляторы негде было зарядить.

Его голову молнией пронзила дикая мысль – а что, если никакого зомби-апокалипсиса и вовсе не было? Что, если все это ему просто приснилось? Да, сон вышел очень долгим, но ведь известно, что во снах время течет иначе. Вдруг с ним приключился какой-нибудь несчастный случай, попал, к примеру, в аварию, или вроде того, и вот, лежа без сознания, он увидел дикое и страшное сновидение. А теперь вот очнулся, и выяснил, что не было конца света, не было всего привидевшегося ему ужаса, и с минуты на минуту в палату войдет пришедшая навестить его Ирина.

Но вместо невесты в палату вошел уже знакомый ему мужчина в белом халате. Он приблизился к койке Павла, посмотрел на количество жидкости в капельнице, а затем опустил взгляд на пациента.

– Очнулся? – спросил он.

– Да, – тихо ответил Павел.

– Как самочувствие?

– Бывало и лучше. А вы доктор, да?

– Да, – ответил мужчина.

Павел решил сразу же прояснить ситуацию. Ему важно было знать, что происходит. Соблазн поверить в то, что весь этот зомби-кошмар являлся всего лишь сном, был велик, но в глубине души Павел понимал, что это не так. Он мог отличить сон от яви. И те месяцы, что он скитался по мертвому миру, были реальны. Каждая минута. Каждая гребаная секунда.

– Доктор, где я? – спросил он.

– В лазарете, – ответил тот.

– Нет, не в этом смысле. Где я вообще?

– Вообще в Цитадели.

Цитадель. Это название ничего не говорило Павлу.

– Почему здесь люди? – задал он вопрос, который показался глупым даже ему самому. Но лучше сформулировать свою мысль он не сумел.

– Ну а кого ты рассчитывал здесь увидеть? – усмехнулся доктор.

– Но ведь…. Тут все, как раньше. Еще до того, как…. Этого не может быть.

– Не все так, как раньше, – серьезно ответил доктор. – Но ты не волнуйся. Лежи. Отдыхай. Набирайся сил.

Доктор ушел, так и не объяснив, что же происходит, и куда он попал. Павел посмотрел на других пациентов, и попытался припомнить навыки общения с людьми. За минувшие месяцы одиночества он почти растерял их полностью. Наконец, собравшись с силами, обратился к девушке с телефоном.

– Привет, – сказал Павел.

– Привет, – тут же ответила девушка и отложила телефон.

– Слушай, я знаю, что это прозвучит глупо, но ты не могла бы сказать, где я сейчас нахожусь?

– В Цитадели.

– А что такое Цитадель?

– Ну, это город. Или крепость. И город, и крепость одновременно.

Город? Павел от удивления лишился дара речи. Он был уверен, что после разразившейся катастрофы люди еще очень нескоро собьются в группы, нескоро создадут новые поселения и начнут возрождать цивилизацию. Те выжившие, которых он видел, не проявляли склонности к объединению и возрождению. Они тупо пытались не протянуть ноги, как и он сам. И это в лучшем случае. Потому что находились и те, кто пользовался разразившейся катастрофой, вытворяя такое, за что в прежние времена надолго запирали в клетку.

– Откуда эта Цитадель взялась? – спросил Павел.

– Откуда же она могла взяться? – засмеялась девушка. – Мы ее построили.

– Построили?

– Ну, да. Тебя ведь вчера привезли, ты новенький. Еще ничего не знаешь. Давай я тебе расскажу.

Собеседница оказалась не самой лучшей       рассказчицей. Она то и дело перескакивала с одного на другое, а иногда и вовсе начинала повествовать о чем-то третьем, к делу не относящемуся. Но все же в общих чертах Павел разобрался в ситуации. Его подобрала одна из поисковых групп, которые каждый день совершали выезды за пределы крепости в поисках всего, что могло пригодиться. Эта группа доставила его в Цитадель. Сама Цитадель являла собой нечто вроде средневекового города, обнесенного мощной крепостной стеной. Девушка сообщила, что первая Цитадель была выстроена из железнодорожных контейнеров, но она оказалась почти полностью разрушена во время войны с некромантом.

– С кем? – вздрогнул Павел, которому показалось, что он ослышался. – С некромантом?

– Ну, да, с некромантом…. А, я все забываю, что ты новенький. Ну, некромант, это….

Девушка взмахнула руками.

– Это, в общем, такой монстр, который может управлять мертвецами. Он и сам тоже мертвец, только не безмозглый, как другие зомби, а разумный, вроде нас.

Павел уставился на собеседницу диким взглядом. По его спине пополз холодок.

– Ты сейчас прикалываешься, да? – спросил он с надеждой.

– Что? – возмутилась девушка. – Нет! Это правда.

Она посмотрела на перебинтованного мужика, и, повысив голос, потребовала:

– Дядя Витя, скажите, что это правда!

– Да, да… – буркнул тот, не отрываясь от своей книжки.

Павлу стало страшно. Единственное, что спасало его и немногих уцелевших людей, это отсутствие у зомби разума. Будь они хоть чуточку умнее полена, у выживших не осталось бы ни единого шанса. А если есть и такие существа, что способны повелевать мертвецами, то это же просто ужас. Надеяться просто не на что.

Заметив, что собеседник побледнел, девушка поспешила его успокоить.

– Да ты не бойся, – посоветовала она, – того некроманта больше нет. Его убили.

– А другие? – прохрипел Павел.

– Другие некроманты? Других нет.

– Откуда ты знаешь?

Девушка замялась с ответом.

– Ну, так сказали, – произнесла она неуверенно.

– Кто?

– Князь. И другие. Те, кто побывал в логове некроманта и победил его.

– Князь? – переспросил Павел, приподнявшись на локте. – Какой еще князь?

– Князь Цент, – ответила девушка. – Величайший герой на свете. Ты еще о нем многое услышишь.

– Это он здесь главный?

– Да.

– А этому князю можно верить? Ну, насчет того, что нет больше других некромантов. Потому что мне как-то тревожно.

– Князю не можно, а нужно верить! – прогудел дядя Витя, не отрываясь от процесса чтения. – Кому же еще, если не ему?

– Да, да, – закивала головой девушка. – Князю можно верить. Если он говорит, что других некромантов нет, значит, так оно и есть.

– Ну, ладно, – согласился Павел, хотя спокойнее ему от этого не стало. Как будто мало обычных зомби! Теперь еще стали появляться какие-то некроманты. А что дальше? Какие еще чудовища будут порождены зомби-апокалипсисом?

– Теперь ты в Цитадели, можешь расслабиться, – сообщила девушка. – Здесь тебе ничего не грозит. Давай я лучше расскажу, как у нас тут все устроено.

Глава 3

В лазарете Павел провалялся четыре дня. За это время он многое узнал о Цитадели, которая, как он надеялся, станет отныне его новым домом. Поступающая информация имела обрывочный характер, но он, тем не менее, все же сумел составить из нее некую общую картину.

Цитадель была мощной крепостью, успевшей обрасти инфраструктурой в виде сельхозугодий и животноводческих ферм. В ней обитала многочисленная община, сумевшая наладить несколько своеобразный, но все же вполне цивилизованный быт. Заправлял всем некий Цент, которого величали князем и превозносили до небес, нарекая героем, воином и защитником, а еще непревзойденным гением, заслуженным атлетом, почетным экономистом, великим вождем и просто редкостным скромнягой. Помимо него правящую верхушку составлял еще ряд лиц, чаще которых упоминался некий Андрей – он, как понял Павел, осуществлял руководство поисковиками. Имелась гвардия, являвшаяся силой внутреннего правопорядка. Остальное население занималось кто чем, но без работы не засиживалось. Праздность в Цитадели всячески порицалась. Тех, кто отказывался плодотворно трудиться на благо общины, подвергали вразумительным процедурам – вели воспитательные беседы, а в запущенных случаях начинали бить сразу, без разговоров. Если же и эти меры не помогали, тунеядцев насильно провожали до ворот.

Подобное отношение к бездельникам не удивило Павла. Он счел подобный порядок вполне справедливым. Да и разве в прежние времена, еще до всего этого кошмара, было иначе? То же самое и было.

Павлу понадобилось время, чтобы переварить тот факт, что он каким-то чудом сумел отыскать уцелевший островок цивилизации. Точнее говоря, это цивилизация нашла его. В ходе минувших месяцев, выживая среди зомби, он вообще никогда не задумывался о своем будущем. Ему казалось, что там и думать не о чем. Никакого будущего у него на тот момент не было. Теперь же, лежа в лазарете, он впервые за последний год задался вопросом – а как ему быть дальше? То, что он останется в Цитадели, Павел решил для себя сразу. Как будто был иной вариант. Не обратно же, к мертвецам и несвежим консервам. Необходимость много работать его не пугала, он никогда не относился к числу лентяев. Но его немного тревожило незнание тутошних реалий. Что за новый мир построили эти люди? Что в нем является мерилом успеха? К чему полагается стремиться?

Кое о чем он узнал еще в лазарете. Население Цитадели делилось на нечто вроде классов, хотя четкой границы между ними не было. В наивысшем почете были поисковики. Каждый день их группы отбывали за трофеями во внешний, полный опасностей, мир, и стабильно оставляли себе часть добытого в ходе вылазок добра. У них всегда была лучшая одежда, лучшая еда, они проживали в хороших условиях, обставляя свои квартирки добытой снаружи мебелью. Насколько понял Павел, попасть в поисковую группу мечтали многие, но удавалось это единицам. Кого-то забраковывали еще на подступах, с первого взгляда определив неподходящую кандидатуру, кто-то проваливал различные испытания, которым подвергали претендентов.

Павел решил, что выбиться в поисковики было бы для него наилучшим вариантом. Ему казалось, что он вполне подходит на эту роль. Он был молод, относительно здоров, имел богатый опыт выживания во внешнем мире и не испытывал суеверного страха перед мертвецами. Если он не годится в поисковики, то кого же туда набирают? Не все же там сплошь бывшие спецназовцы и прочие сверхлюди.

Но прежде чем проситься в поисковую группу, следовало осмотреться и обжиться, изучить здешние порядки и нравы. Павел решил не гнать коней. Для начала следовало покинуть лазарет, а уж дальше будет видно, что да как. Возможно, найдутся добрые люди, что возьмут его под крыло или хотя бы помогут дельным советом.

На пятый день он уже чувствовал себя полностью здоровым. Вначале лежать на койке и бездельничать было даже приятно, но это занятие ему вскоре наскучило. А потому, когда доктор осмотрел его, и справился о самочувствии, Павел заверил его, что полностью поправился и готов к выписке.

Впервые с момента прибытия в Цитадель он покинул стены лазарета. Когда шагнул за порог, то едва тотчас же не бросился обратно – его дико напугал шум и гомон множества голосов. Повсюду были люди. Много-много людей. Павел основательно отвык наблюдать вокруг себя толпу.

Затем, осмелев, он осторожно выбрался из лазарета. Задрав голову, Павел изумленно разглядывал крепостную стену, опоясывающую городок по всему периметру. Она была воистину огромной. Сложенная из бетонных блоков стена выглядела несокрушимой. Никаким мертвецам, сколь бы много их ни навалились, не под силу было ни обрушить ее, ни преодолеть поверху. Стену усиливали часто стоящие цилиндрические башни, каждая из которых сама была будто отдельная крепость.

– Господи! – простонал Павел невольно. – Да как же они все это построили?

– Жить захочешь, и не такое построишь, – услышал он рядом с собой насмешливый голос.

К нему приблизился высокий молодой мужчина с красивым мужественным лицом.

– Андрей, – представился он, протягивая Павлу руку. Тот поспешно пожал ее и назвал свое имя.

– Ну, идем, – сказал Андрей. – Покажу, где ты будешь жить, а заодно объясню, что к чему. Ты как, здоров? Работать можешь?

– Да, – ответил Павел, идя рядом со своим провожатым.

Цитадель была плотно застроена жилыми домами и складами. Те располагались ровными линиями, между которыми пролегли довольно широкие улицы. Но крыши даже самых высоких зданий не доставали до края крепостной стены.

Людей в Цитадели было много, и все они были охвачены бурной деятельностью: что-то таскали, грузили, строили. Повсюду пахло едой, будто ее готовили в каждом доме. А еще на каждом шагу играла музыка, льющаяся из многочисленных динамиков. Централизованного электроснабжения в Цитадели не было, но люди находили способы подзарядить аккумуляторы электронных устройств. Почти на каждой крыше чернели прямоугольники солнечных батарей, а в одном месте Павел увидел генератор, провода от которого тянулись в удивительный дом, обшитый снаружи паркетом. Вообще архитектура строений была самой разной, и походило на то, что каждый украшал собственное жилище в меру возможностей и фантазии.

Неподалеку от главных ворот, вплотную прилепившись к крепостной стене, выстроились в ряд три двухэтажных кирпичных строения с множеством небольших окон. Это многоквартирное жилье явно не относилось к разряду элитной недвижимости, но Павел и не рассчитывал, что ему с первых минут выдадут в пользование царские палаты. Его устраивало уже и то, что не придется спать под открытым небом, к чему за минувший год с лишним он успел привыкнуть. Привыкнуть-то привык, но удовольствия от спартанских условий бытия получать все же не научился.

Здание внутри было разделено перегородками на крошечные комнаты, в которых только и помещалось, что две узкие койки, да очень узкая тумба между ними. Несмотря на микроскопический размер, комнаты были чистые и вполне пригодные для того, чтобы коротать в них ночи. Днями же, как понял Павел, сидеть в четырех стенах в любом случае не придется.

Андрей провел его по пустому узкому коридору мимо ряда дверей, и завел в одну из комнат. Там, как и везде, оказался стандартный набор мебели – две койки и тумба. Одна койка была застелена, сверху на ней валялась слегка битая жизнью кожаная куртка. На тумбе стояла алюминиевая кружка и железная чашка, в которой покоились ложка, вилка и нож. Рядом высилась пластиковая бутылка, наполненная некой прозрачной жидкостью, предположительно водой. На второй койке раскинулся голый, тощий, как блин, матрац.

– Вот, поживешь пока здесь, – сообщил Андрей, указав ему на свободное ложе. – Мы в эти общаги селим всех новичков. А дальше все зависит от того, как у тебя пойдут дела.

– А как они могут пойти? – осторожно спросил Павел.

Андрей сложил руки на груди и взглянул на собеседника.

– Пойти они могут по-разному, – ответил он серьезным тоном. – Тут все в твоих руках. Можешь через два-три месяца в люди выбиться, а можешь и через год оставаться все здесь же. Как себя проявишь, так и будет. У нас тут никаких социальных программ не предусмотрено. Все в твоих руках. Как любит говаривать князь – конкретный пацан сам на поверхность всплывет, а лоху и на дне хорошо.

– Понимаю, – сказал Павел. Что-то в этом духе он и ожидал услышать.

– Ну, вот и хорошо, – кивнул Андрей, и улыбнулся. – Свой люкс запомнил? Идем, выдадим тебе одежду, ну и всякую мелочевку. Тебя в лазарете в эти тряпки нарядили?

Павел посмотрел на свою одежду. Это был старый, застиранный до белизны, камуфляж, и кеды на три размера больше, сшитые на какого-то великана-топтуна. Иного наряда у медиков не нашлось, а его собственная одежда, грязная и выпачканная фекалиями, отправилась на помойку.

– Что дали, и на том спасибо, – ответил Павел.

– Да брось, – фыркнул Андрей. – Уж чего-чего, а тряпья у нас выше крыши. Все склады им забиты. Пойдем, подберем тебе приличные шмотки, а то ты в этом наряде на бомжа похож.

Остаток дня Павел потратил на ознакомительную экскурсию. Как и сказал Андрей, недостатка в одежде Цитадель не ощущала, и после посещения склада Павел стал похож на нормального человека. Помимо одежды и обуви ему выдали набор железной посуды, зубную щетку, тюбик пасты и три куска мыла. Так же он получил большой розовый полотенец, тапки и набор казенного постельного белья, очевидно добытого на каком-то армейском складе. Все свое добро Павел снес в свою новую квартиру, после чего Андрей оставил его, предложив самостоятельно познакомиться с Цитаделью.

– На работы тебя определят завтра, – пояснил Андрей. – Новички первый месяц трудятся на самых, так сказать, непрестижных участках. Это чтобы ты заранее представлял, что тебя ждет.

Павел вспомнил свои жуткие скитания по кишащему мертвецами миру, и едва не заявил, что готов ладонями вычерпывать содержимое выгребных ям, лишь бы не возвращаться к своему крысиному существованию. Но промолчал. Потому что вычерпывать ему, на самом деле, не больно-то и хотелось. Однако он не боялся предстоящей работы, какой бы трудной она ни была.

Андрей удалился, и Павел, немного посидев на своей новой кровати, отправился осматривать местные достопримечательности. Как-никак, Цитадель теперь была его новым домом. Новым, и, вероятно, последним. Покидать ее Павел не собирался. Уж он-то прекрасно знал, каково живется там, за высокими стенами. Выживание в условиях наступившего апокалипсиса только кажется увлекательным и захватывающим приключением, а на деле это опасное и унылое существование вечного мародера и затравленной жертвы, которая каждую секунду ожидает услышать за своей спиной голодное рычание мертвеца. Нет в этом никакой романтики и никакого кайфа. Это поганая жизнь одичавшего бомжа, и только.

После долгих месяцев одиночества обилие людей вокруг него слегка пугало Павла. И хотя люди, полностью поглощенные своими делами, не обращали на него никакого внимания, Павла все равно не оставляло болезненное чувство, что за ним непрерывно следят, и делают это отнюдь не из добрых побуждений. Поэтому, немного побродив внутри крепости, он поспешил покинуть ее, дабы осмотреть местность снаружи. На воротах стояла охрана, а чуть дальше, на въезде на огороженную бетонными блоками стоянку автотранспорта, располагался мощно укрепленный блокпост. Но ни на воротах, ни на блокпосте его не остановили, и даже не пристали с расспросами на тему того, кто он, собственно, такой, откуда и куда направляется, и имеет ли для предъявления какие-либо документы. Павел беспрепятственно покинул Цитадель, и медленно побрел вдоль высокой крепостной стены, избегая, впрочем, вплотную прижиматься к ней. Кое-где на стенах до сих пор велись строительные работы, так что имелся шанс поймать на голову кирпич, кусок арматуры или иной малоприятный предмет.

Вокруг всей Цитадели, на расстоянии пятидесяти метров от защитной стены, протянулся целый вал, образованный бесчисленными мотками колючей проволоки, развешанными на сваренных из прутов толстой арматуры «ежах». А за колючкой начинались огороды. Павел разглядел одну единственную сельскохозяйственную культуру – картофель. Похоже, кроме нее в этом году не сажали вообще ничего. Вдалеке маячили невысокие постройки, которые, как впоследствии узнал Павел, являлись фермами, где держали кур, свиней и иную живность. Еще он разглядел дозорные вышки, расставленные вдоль сетчатой ограды, опоясывающей всю занимаемую людьми территорию. Поскольку делать было особо нечего, он отыскал брешь в колючке, и побрел через огороды к внешнему периметру колонии. Остановить его никто не пытался. Если дозорные и заметили его с вышек, они не проявили к одиноко бредущей через картофельное поле фигуре никакого интереса.

Вскоре Павел достиг сетчатой ограды. Та оказалась куда надежнее, чем выглядела издали. Два слоя стальной сетки были натянуты на толстые металлические трубы, основательно врытые в землю, а то и вовсе забетонированные. Даже живому человеку перебраться через такое препятствие было бы затруднительно, а уж безмозглые зомби наверняка увязнут в ней навсегда. Если только некто разумный не будет руководить тухлой братией.