Принцесса Кики

Мария Сакрытина

Принцесса Кики

ГЛАВА 1. Королевский день

Утро короля Ромиона начиналось ещё до рассвета. Обязательно под песню жаворонка (так звучал королевский будильник) и чаще всего в чужой постели.

– Котёнок, – промурлыкал рядом нежный женский голос, и мягкие губы коснулись королевской шеи. – Милый, я хочу ещё…

«Милый котёнок» почувствовал, что поцелуи спустились на грудь, и чуть было не замурлыкал в ответ. Против «ещё» он тоже не возражал… Но времени оставалось всё меньше.

– Дорогая… – пробормотал Ромион. И чуть не прибавил «Софи», но вовремя понял, что не уверен, правда ли это рыженькая хохотушка Софи. С тем же успехом это могла быть Милесандра, Катрина, Лавиния, Айрини, Оливия, Кристинда, Дарина… Ромион ограничился безличным: – Звезда моя…

– Да, котёнок? – игриво отозвалась «Софи-Милесандра-Катрина…», не прекращая выцеловывать дорожку от груди до живота короля.

– Мне пора уходить. – Ромион попытался отодвинуться. У него это почти получилось: Его Величество смог сесть на подушках – но тут же упал обратно, потому что до живота любовница уже добралась. Пальчики у неё были очень, очень умелыми. А эти изумительные коготки просто не знаю что с Ромионом делали!

Позволив себе пару минут удовольствия, Ромион распахнул глаза с мыслью: «Коготки?!» Ни одна из его придворных дам не была когтистой.

– В чём дело, котёнок? – подняла голову «Софи-Милесандра-Катрина…», оказавшаяся на самом деле леди Тианой, женой посла гоблинов. И, естественно, тоже гоблином… гоблиншей. Ромион, ошарашенно моргая, смотрел на её клыки, спутанные чёрные волосы, зелёную, в бородавку, кожу, ритуальные татуировки на лице… и длинные загнутые когти, прихотливо накрашенные.

«Вот это я дал! – подумал король и резко сел. – Как? Когда?!»

– Что-то случилось? – улыбнулась гоблинша. От её клыкастой улыбки Ромион окончательно проснулся.

– Э-э-э… Звезда моя, мне м-м-м… пора…

– Как? Уже? – удивилась леди Тиана, и золотые кольца в её ушах печально зазвенели.

– Д-да, моя прелесть. Уже утро. – Ромион аккуратно отполз к краю кровати, заодно судорожно вспоминая, куда подевалась его одежда. – Слышишь, как поёт жаворонок?

– Это соловей, котёнок. – Гоблинша потянулась за королём Сиерны, как змея, от которой вздумал сбежать пойманный на ужин кролик.

Ромион вполне искренне ей улыбнулся – эту улыбку он оттачивал долго, до совершенства. От неё добрели послы и млели их жёны.

– Ну куда тебе торопиться, котёнок? Лучше сыграй мне ещё… – проворковала гоблинша.

– Моя скрипка! – выдохнул Ромион, понимая, что не помнит, куда дел и её. Любимая скрипка из эльфийской лунной ели, подаренная ещё матерью! К демонам одежду, но скрипку жалко!

– Вон она, мой драгоценный, – снова осклабилась леди Тиана и, потянув за золотистый шнур, распахнула полог. – Когда ты вчера был такой… м-м-м… жаркий… И так торопился… Я убрала её в футляр. Вон там. Ничего, котёнок?

Футляр со скрипкой лежал на столике полированного дерева и изумительно с ним гармонировал: футляр был чёрным и дерево тоже. Чёрными же были настенные панели в комнате, украшенные прихотливой резьбой и серебром, а также огромный платяной шкаф, на многочисленных ручках которого сейчас висели рубашка Ромиона и пелерина леди. Королевские штаны тем временем красиво свисали с хрустальной люстры (благо свечи в ней не горели), а плащ украшал пушистый даже на вид ковёр – для разнообразия белый.

– Ничего, – пробормотал Ромион. – Спасибо.

Леди Тиана в ответ ослепительно улыбнулась.

– Я же понимаю, котёнок, музыканта кормит инструмент, – подмигнув, она глянула вниз, на бёдра короля, сейчас спрятанные под одеялом.

– А-а-а! – протянул Ромион, начиная понимать, как это его угораздило.

Его Величество король Сиерны имел привычку выбираться время от времени из дворца в город и изображать бедного музыканта, который пытается заработать на ночлег своей скрипкой. Ради этого Ромион одевался победнее, садился на ступени ратуши, делал одухотворённое лицо, клал рядом потёртую бархатную шляпу и играл. Подавали хорошо: во-первых, Ромион был мастером музыкальной магии, и его скрипка могла подарить надежду даже законченному пессимисту. А во-вторых, вся Сиерна знала о королевском увлечении и была вовсе не прочь в нём поучаствовать. Для сиернцев советник короля раз в месяц оглашал расценки (с учётом инфляции) – фактически, цену за билет. Не заплатившего на королевские представления больше не пускали. Иностранные гости ничего не подозревали и проходили бесплатно – они умилялись бедному музыканту, такому искусному, что собирает целую толпу благодарных слушателей. А некоторые особенно впечатлительные дамы готовы были платить за представление не только деньгами…

Положа руку на сердце, деньги Ромион любил больше дам, и после представления выручку аккуратно считал и отправлял в казну, год за годом всё больше и больше снижая налоги. Сиерна своего короля-музыканта за это очень любила…

За дверью тем временем раздалась странная возня, и в спальню, отчаянно щурясь (гоблины ненавидели солнечный свет и даже предрассветные сумерки для них были болезненны), заглянула встрёпанная, заспанная служанка.

– Госпожа, хозяин идёт!

Ромион подскочил на подушках. Меньше всего он хотел, чтобы муж леди Тианы застал его в спальне жены – после этого ни на какие уступки от императора гоблинов можно не рассчитывать.

У леди, впрочем, было иное мнение.

– Отлично! – улыбнулась она. – Пусть скорее приходит. Котёнок, ты же не против… небольшого разнообразия, м-м-м?

Дверь тихонько закрылась, и Ромион торопливо свесился с кровати, ища домашние туфли.

– Извини, звезда моя, но мне действительно пора.

– А как же я? – капризно протянула гоблинша.

Ромион выпрямился, обернулся, послал ей воздушный поцелуй и потянулся было за плащом, когда гоблинша, хмурясь, выдохнула:

– Ну уж нет, со мной так нельзя! – И опрокинула короля обратно на постель.

Леди Тиана, как и все гоблины, была рослой… очень рослой, мощной (очень мощной!) женщиной, а Ромион, наоборот, маленьким и хрупким даже для человека – потому он забился под её рукой, как выброшенная на берег рыба.

– Звезда моя…

– Лежать!

Ромион от неожиданности обмяк, широко распахнув глаза. Ну не заколдовывать же эту… леди! Что касается магии, любой человек превзойдёт гоблина (если тот, конечно, не один из императорских магов). Однако ни один мужчина на свидании не станет бить проклятьем любовницу – это даже не стыд, это хуже!

Унижаться Ромион не собирался, и леди Тиана наверняка это понимала.

– Знас-с-счит так, мой хорос-с-сший, – у гоблинши прорезался свистящий акцент, несильный и даже очаровательный… был бы в другой ситуации. Сейчас же леди уж слишком напоминала змею, а Ромион чувствовал себя зайчонком. – С-с-скоро с-с-сюда придёт мой мус-с-сж и ус-с-сзнает, с-с-с кем я провела эту ночь-с-с. И ты не получис-с-сшь с-с-свой договор, человечес-с-ский король. Или… ты с-с-соглас-с-сишьс-с-ся на маленькую уступку – и мой мужс-с-с ничегос-с-с не ус-с-сзнает.

– А… – Ромион сглотнул. Такого поворота он, мягко говоря, не ожидал.

Гоблинша усмехнулась.

– А ты думал, я не ус-с-сзнаю короля в прос-с-стом мус-с-сзыканте?

Вообще-то именно так Ромион и думал. А что? На эльфийской леди Катрионе сработало, а уж как была довольна посол фей…

Ромион встретился с гоблиншей взглядом, в очередной раз удивился, как он умудрился провести с ней ночь – они даже в совершенно разных весовых категориях! И спокойно поинтересовался:

– Чего ты хочешь?

Гоблинша улыбнулась шире.

– Моя дочь-с-с будет учитьс-с-ся в С-с-сиернс-с-ской Академии.

– Конечно, если пройдёт вступительные испытания…

– Она их не пройдёт. Ес-с-сли бы она могла их пройти, я бы тебя не прос-с-сила.

Строго говоря, Ромион не мог назвать это просьбой: скорее, требованием, а ещё лучше – шантажом. Сиернская Академия была не просто одним из, а самым что ни на есть престижнейшим учебным заведением для отпрысков привилегированных семей всего мира. Здесь учились будущие короли, императоры и их советники. Здесь заключались будущие альянсы и союзы. Здесь делалась политика. Ничего удивительного, что Академия была полностью независима от Сиерны, и король никак не мог на нёе влиять.

– Мой муж с-с-сейчас будет з-с-сдес-с-сь, – подмигнула леди Тиана, двигая ушами и заставляя золотые кольца в них тревожно звенеть.

Ромион закрыл глаза. Пожалуй, проще будет договориться с директрисой Академии, чем с разгневанным послом гоблинов. Не проклинать же в самом деле эту манипуляторшу! «И о чём я только думал?» – простонал про себя король, а вслух сказал:

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.

Леди отняла руку, и Ромион, совсем не по-королевски вскочив с постели, принялся собирать разбросанную по комнате одежду.

– Посмотришь и сделаешь, котёнок, – это разные вещи, – недовольно протянула леди, наблюдая за ним.

– Ты же отлично знаешь, звезда моя, что директор Академии мне не подчиняется, – огрызнулся Ромион, торопливо застёгивая рубашку. – Но я попытаюсь.

– Да? – нахмурилась гоблинша. – Тогда и я попыталась. – И громко, пронзительно завопила: – А-а-а-а! Убиваю-ю-ю-ют!

Ромион, крепко прижав к себе скрипку, бросился к окну.

Приземлился он удачно: на крышу веранды. Съехал по черепице, чуть не закружился вокруг трубы и очень аккуратно спустился по ней прямёхонько на клумбу королевских анемонов. И то ли садовник был преданным фанатом фей, то ли их любил посол гоблинов, но анемоны оказались говорящими, из Садов. До королевского появления они тихонько похрапывали, а когда Ромион на них скатился, заорали благим матом. Особенно старались алые, похожие на маки – даже лепестки вытягивали, чтобы совсем трубно звучало.

Им в унисон заорал высунувшийся из окна гоблинский посол:

– Держи вора!

«Почему вора?!» – чуть не возмутился в ответ Ромион, но вместо этого накинул капюшон и, уже не стараясь ступать осторожно, бросился к воротам, взбивая землю босыми пятками.

Королевский уход (правильнее было бы сказать «убег», причём очень быстрый) был замечательным: не заметить его было невозможно. Орали анемоны, визжали гоблинши-служанки, а уж когда зарычали выпущенные за «вором» подземные собаки (у гоблинов они просто монстры), Ромион оказался у ворот в считанные секунды.

В такие моменты он всегда радовался, что маленький и тощий – значит лёгкий, быстрый и тонкий. Настолько, что ему не составило труда протиснуться между позолоченными прутьями (впрочем, и так достаточно символичными) и, подскакивая на холодной каменной плитке мостовой, броситься вниз по улице.

Пускать по городу своих подземных бестий посол гоблинов не стал – собаки (каждая величиной с дикого кабана и настолько же свирепая) врезались в ворота, чуть их не снесли и от души облаяли сиернского короля, внеся свою лепту в поднятый им шум.

В общем, столица потихоньку просыпалась.

Стучали ставнями разбуженные жители ближайших к посольству домов, слуги-люди (посланные, между прочим, в посольство ещё Ромионом) бросились за «вором» вдогонку, а кто-то побежал звать городскую стражу. Очень скоро по мостовой застучали копыта, и Ромион, с перепугу свернув в тупик, заметался, как затравленный заяц.

От встречи со своими же стражниками Его Величество спас капитан королевской гвардии и тот самый доверенный советник. Просто в какое-то мгновение короля схватили в охапку, засунули в карету и приказали кучеру: «Трогай!» В благодарность испуганный Ромион показал спасителям отравленный кинжал, без которого ни к одной любовнице не ходил. В ответ получил знакомый смех и комментарий:

– Успокойтесь, Ваше Величество. Очевидно, на этот раз дама осталась вами не довольна?

Вместо ответа Ромион, убрав кинжал, повернулся к советнику.

– Супруга посла гоблинов? Серьёзно? Ты, что, не видел, с кем я ухожу?!

– Ну что вы, Ваше Величество, – пряча усмешку, отозвался советник. – Вы же сами меня вчера уверяли, что это ваша знакомая эльфийка.

Ромион открыл было рот – возмутиться… И со стоном хлопнул себя ладонью по лбу.

– Демоновы феи!

– Вот именно, Ваше Величество, – откликнулся советник. – Не стоило вам обедать с их послом без вашего отведывателя.

Ромион раздражённо посмотрел на него.

– У меня их семь, и они попробовали все блюда со стола!

– Значит, семеро служанок прекрасно провели эту ночь, Ваше Величество, – невозмутимо отозвался советник.

Наступившую напряжённую тишину прервало похрюкивание – капитан королевской гвардии пытался скрыть смех.

– П-просите, Ваше Величество… Гоблинша-эльфийка, кхе-кхе!

Ромион спрятал лицо в руках. Стыдно ему не было, скорее – смешно.

– Ваше Величество, вам следует быть аккуратнее с феями, – подал голос советник, – их королева всё ещё убеждена, что именно вы предоставили убежище её дочери.

Ромион мрачно промолчал. У королевы фей имелись все основания для недоверия: её дочь и наследница Виола отказалась от короны и сбежала с младшим братом Ромиона, бастардом Дамианом. Возвращаться в Сады, к матери, она не собиралась, и слуги королевы, а также многочисленные наёмники искали беглецов уже пятый год – безрезультатно.

Ромион действительно знал, где прячется его брат вместе с женой – и это был единственный раз, когда он отказался от баснословной награды, которую предлагала за дочь королева фей. Хотя прошлый советник, услышав сумму, честно сказал, что за такие деньги продал бы и родную мать. Ромион мысленно с ним согласился, но спустя месяц тот советник под благовидным предлогом отправился на пенсию. А Ромион нашёл себе нового. Правда, с трудом – но оно того стоило.

К советникам Ромион всегда относился серьёзно. Впрочем, он ко всему относился серьёзно – но к советникам особенно. У отца Ромиона был целый Совет, насчитывавший десять человек. Наверняка покойный король считал, что сможет этой оравой управлять, или был уверен, что уж десять-то человек точно друг с другом не договорятся. Каждый советник выполнял свою работу и отчитывался непосредственно королю: один возглавлял совет по образованию, другой отвечал за армию, третий – за торговлю… И так далее.

Какое-то время эта система действительно работала, и королевство процветало – пока король и советники жили душа в душу. Но даже в самой дружной семье случаются ссоры, а ревность и вовсе губит любовь на корню. Всё рухнуло, когда король осмелился завести себе любовницу. И нет бы взял деву благородную, воспитанную, а ещё лучше – из богатой семьи. Так нет же – Его Величество, видите ли, влюбился. В пастушку.

Совет короля, мягко говоря, не понял. Первый год все думали, что любовь пройдёт, помидоры завянут, а Его Величество одумается, и всё будет как прежде. Его Величество не только не одумался, но ещё и повернул свою политику на сто восемьдесят градусов. Под советниками затрещали не только кресла – если бы! Прохудились их кошельки, и вот этого двор королю простить не смог.

Сначала советники устраивали королю сцены ревности по отдельности – зато десять раз. Король терпел, отшучивался, пил успокоительное. А потом у пастушки родился бастард, и Его Величество пришла в голову гениальная мысль: пусть дитя станет наследником. Ну и что, что незаконный – признаем. Ну и что, что наследник у Его Величества уже есть – он же болезненный, маленький, худенький… Куда такому править? А пастуший сын – кровь с молоком!

Где-то на этом месте случилось то, что король считал невозможным: Совет объединился и дружно объявил королю, что совесть надо иметь, а традиции уважать. Мало того, что дела влюблённый король забросил, так ещё и приказы последнее время отдаёт странные. Может, Его Величество заколдовали?

Ромион – тот самый законный наследник, болезненный, маленький и худенький – тем временем рос и наблюдал, как отец воюет с Советом. С переменным успехом, но победил в итоге Совет: пастушку отравили. По отношению к королю это была очень большая уступка: первоначально предполагалось, что любовницу казнят как Чёрную ведьму. А так – какой-то там яд. Можно сказать, пощадили.

Король жест не оценил и, оплакав любимую, принял решение: «Так не доставайся же ты никому!» Речь в тот момент шла о власти, а жена Его Величества как раз тоже удачно скончалась… В общем, король женился второй раз. На простушке. Она любила зеркала и яблоки, а ещё была красива так, что даже Совет не сразу опомнился. По несчастливой случайности она вдобавок оказалась той ещё стервой и действительно ведьмой. Новая королева дождалась, пока у неё и убитого горем короля родится сын (разные зелья для потенции оказали незаменимую помощь) и отправила супруга на тот свет к любимой.

Так и оставшийся наследником Ромион тогда был ещё слишком мал, чтобы сесть на трон, и советники при новой правительнице-регентше натурально взвыли. Впрочем, мучились они недолго: королева вырастила прекрасные яблочки, красные, наливные, с таким убойным ядом, что ни одно зелье, ни одно заклинание от него не помогало. И накормила этими яблочками советников, всех десятерых по очереди – рассудив, что к демону ей сдались их советы.

Ромион отлично запомнил эту историю, и когда после его коронации ушлые придворные снова завели речь об уважении традиций, юный король действительно собрал совет. Но не как отец – из людей, которых уважал, а наоборот: советниками стали подлецы, мздоимцы и предатели. Ромион год их терпел, так же, как терпело их королевство. Все тихонько готовились к концу света: брату-бастарду Ромиона предсказали (до того, как он встретил принцессу фей), что он станет новым Тёмным Властелином. Ромион знал, что в таком случае Властелин убьёт брата-короля и узурпирует трон, но так как был человеком осторожным и аккуратным, всё-таки составил запасной план на случай, если останется жив, а Властелина победят в ближайшую сотню лет, а не тысячелетие.

Так и получилось: Властелин правил всего год, брата по счастливой случайности не убил, а после и сам от трона сбежал, хотя Ромион был честно не против править на пару: очень хорошо у Дамиана получалось.

Зато после Тёмного нашествия королевство пришлось восстанавливать долго и мучительно, и Ромион, хоть и выбивался из сил, но справлялся. Потому, когда король при дворе вслух задумался, а не собрать ли ему новый Совет, добровольцев не нашлось. Лордам и самим надо было свои владения в порядок после войны приводить, а тут ещё со страной разбираться! Ну уж нет, на что же тогда нам король?

Ромион для приличия о Совете заикнулся ещё раза два, но и только. А потом потёр руки, подумал: «Замечательно!» И выбрал себе одного советника, по совместительству секретаря. Неродовитого и нищего. Полгода всё было хорошо, но потом Ромион стал замечать, что серебряные ложки в королевской казне кто-то таскает…

Следующим был младший брат успешного торговца – прекрасный финансист и очень изобретательный малый. Это он предложил продать родную маму за куш королевы фей. Отправляя его на почётную пенсию, Ромион думал, что просто дует на воду, но поделать ничего не мог. Советник, рассуждал он, это как брат, отец и мать в одном лице. Утешит, поможет и кого надо отравит. А ещё будет рассказывать, какой ты идиот. Ромион был не против хоть при ком-нибудь выглядеть идиотом, а то уже и крестьяне за глаза Лисом называют.

В общем, такой человек нашёлся в школе сапожников. В эту школу попадали самые удачливые из мальчиков-сирот (девочек определяли в школу золушек), и оттуда дорога вела либо действительно в сапожники (при отсутствии воображения), либо к феям (при отсутствии мозгов), либо в слуги (при отсутствии везения).

Джеку грозило третье. Воображения ему хватало, а вот сапоги его Ромион носить бы не стал… Что же касается фей, внешне Джек был ещё уродливей своего короля. Нет, не то, чтобы он был совсем ужасен… Но слишком прост. И веснушки… Феи никогда не любили веснушки. Так что Сады Джеку не грозили. А грозил, видимо, дворец – аттестат Джек получил с отличием.

Ромион в костюме уличного музыканта явился как раз на вручение дипломов. Увидел веснушчатого отличника, кое-как справляющегося с торжественной речью, и тут же подумал: «Это судьба!» Что подумал Джек, неизвестно, но король и его будущий советник всю следующую ночь изводили друг друга проверками. Джек, который отлично понял, что за музыкант потащил его по трактирам, хотел вдобавок разобраться, какого демона ему сдалось такое счастье и стоит ли на него соглашаться. А Ромион просто проверял будущего советника на предмет всех грехов, а особенно жадности и пьянства – и на то, и на другое в Совете он в детстве насмотрелся с лихвой.

Наутро Джек решение принял и оттащил пьяного в стельку короля во дворец. Да так там и остался. Придворные не принимали его всерьёз и считали просто секретарём: ни состояния, ни титула Ромион советнику дарить не собирался – да тот и не просил. Джек работал исключительно на энтузиазме, так сказать, за еду – зато как! Через год Ромион вздохнул с облегчением и подумал, что хоть одна проблема решена.

– Ваше Величество, вы так задумались над предстоящим завтраком с послом фей?

Ромион недоумённо уставился на советника.

– А что, я с ней вчера ещё недоужинал?

– Это мне, Ваше Величество, неизвестно, – усмехнулся советник, – ужинали вы без меня, а после приказали записать завтрак с леди Эстеллой в ваше сегодняшнее расписание.

– Демоновы феи и их зелья! – пробормотал Ромион, прижимаясь лбом к обитой чёрным бархатом стене кареты. – Хорошо, что ещё у меня в расписании на сегодня?

Советник покосился на капитана гвардии – тот ответил прямым взглядом, дескать, что тут секретного, короля-то мне охранять.

– Ваше Величество, вам необходимо ознакомиться с планом предстоящих торжеств…

– Что празднуем? – Ромион потёр щёки. Горячка унизительного побега из посольства потихоньку оставляла, а бессонная ночь брала своё: дрёма накатывала туманными волнами, неотвратимая и мощная, как предстоящий завтрак с феями.

– А хорошо вы вчера отдохнули, Ваше Величество, – добродушно заметил капитан.

Ромион бросил на него один-единственный взгляд, и улыбка с лица гвардейца исчезла.

– Прошу прощения, Ваше Величество, я позволил себе…

– Так что празднуем? – перебил Ромион.

– Ваш день рождения, Ваше Величество, – отозвался советник и протянул королю флакончик зелёного стекла. – Через неделю вам исполняется двадцать три года.

– Долгой жизни королю! – дежурно откликнулся капитан.

– Долгой жизни, – добавил советник.

– Что – уже? – пробурчал Ромион и открыл флакончик. Принюхался – в чём нужды не было совершенно никакой, убойный аромят мяты и так наполнил карету.

– Ваше Величество, пять капель… – начал было советник, но Ромион уже отвинтил пипетку и спокойно выпил весь флакон до дна.

– Что ещё кроме торжеств в моём расписании?

– Ваше Величество, вы себе сердце посадите… – тихо и уже не так уверенно заметил советник. Но под взглядом короля откашлялся и куда официальнее продолжил: – Вы обедаете с маркизом Шуини – поставки зерна и урожай, Ваше Величество. Ещё у маркиза недавно родился сын, и лорд Шуини просит подтвердить титул малыша и… Всё прилагающееся.

– Прилагающееся? – переспросил Ромион. – Что, опять воинские звания?

Советник скрестил пальцы в замок и с большим вниманием на них уставился.

– Маркиз будет настаивать на месте в королевской гвардии для своего сына.

– Ваше Величество, не соглашайтесь! – вставил капитан. – Ни к чему нам золотая молодёжь, она учиться не хочет!

– Не хочет – заставим, – усмехнулся Ромион. – А зерно нам кровь из носу нужно, у маркиза же земля отчего-то лучше всего плодоносит… Между прочим, Джек, пора разобраться: может, магичит лорд Шуини сверх дозволенного? Что это: у всех засуха, а у него двойной урожай без перебоя?

–Хорошо, Ваше Величество, – отозвался советник. – Если позволите, я продолжу. Вся вторая половина дня, мой король, отведена смотринам, и было бы неплохо, если…

– О, звёзды, – со вздохом перебил Ромион. – Снова смотрины!..

Советник с капитаном переглянулись.

– Ваше Величество знает прекрасный способ их прекратить: вам стоит, наконец, кого-нибудь выбрать и подарить нам королеву…

– Обойдётесь.

Советник с капитаном переглянулись снова.

– Ваше Величество, простите за не относящийся к делу вопрос, но… Вы планируете в этому году выбрать невесту? Мой король, нужно знать, чтобы подготовить торжества…

Ромион отмахнулся.

– Естественно, нужно – и если бы планировал, ты, Джек, узнал бы первым. Никакой свадьбы не будет, расслабьтесь. И вообще, у нас на неё денег нет.

– Ваше Величество, но прибыль последнего года…

– … пойдёт на здравоохранение, – подхватил король. – Никакой свадьбы – и хватит об этом.

Советник с капитаном переглянулись в третий раз. На этот раз откашлялся капитан.