Дождь для двоих

– Иду за вами? – спросила Еня вслух, хотя задавала этот вопрос сама себе. – За вами на край света…

– На самый край? Не будет ли этот край обрывом, внизу которого лишь острые камни, если я околдовал вас? А когда пройдет дурман, вы увидите уродливого старика, но будете связаны священной клятвой в верности?

– Зачем вы это говорите? Я ведь чувствую…

– Вы чувствуете влечение, желание и страсть. За вас, милая Еня, говорит ваше тело.

– Не думайте обо мне, как о девице легкого поведения!

– Я не думаю о вас плохо. Вы знаете, чего желать от мужчины, но совершенно не представляете, чего желать от мужа.

Еня не знала, как продолжить разговор. Ей казалось неудобным продолжать вести беседу в том же духе, и к тому же она действительно не знала, чего хочет от брака. До этого разговора она вообще об этом не думала.

Вскоре быстрая повозка миновала яблочные сады и начала месить грязь грунтовой дороги, пролегающей между виноградниками Иззена, где в ягодах зрело знаменитое черное вино.

– Так кто вы? – спросила служанка принцессы, вернувшись к своей основной задаче, что помогло ей отвлечься от мыслей о мужчинах и мужьях.

– Я думаю, это не так уж сложно понять. Я человек, кто имеет, но имея, способен отказаться. Я человек, у которого есть что прикупить за достойную плату. Я всего лишь человек. И у меня есть товар, милая Еня, думаю, вам стоит его купить.

– Мне нечем платить, – пролепетала Еня. – Зато у той, кому я служу…

– У каждого есть чем платить. Я беру с людей то, чем они готовы пожертвовать ради моего товара.

– И что же вы продаете? О творец небесный… – Тут брови девушки взметнулись вверх, а недоверчиво прищуренные глаза распахнулись от удивления и понимания того, кто перед ней. – Вы? Вы – Продавец… Я не могла даже подумать, что так случается. – Еня отшатнулась от юноши и едва не выпала из повозки, но тот ловко ухватил ее за руку.

– Да. Я думал, это понятно сразу и не должно вызывать такое количество вопросов. Раньше бывало так, что я еще не приеду в город, а обо мне уже наслышаны и ждут, а сейчас в мое существование никто и не верит толком, – печально произнес Продавец.

– Вы…

– Любовь, – предупредил он закономерный вопрос.

Несмотря на то что Еня сама назвала сущность сидящего рядом с ней человека, она на самом деле не верила в то, что Продавцы существуют. Она читала много сказок и историй о них, но для нее они оставались лишь персонажами на страницах книг, и она сама себе не раз признавалась в том, что ужасно боится подобных встреч. Именно это неверие побудило ее спрыгнуть с повозки и бежать, бежать без оглядки и как можно быстрее, бежать сквозь сады по грязной дороге, мимо маленьких домов окружающих большой город деревень. Она добежала до города поздно, когда хоть еще и не было темно, но солнце зашло, а серое небо окрашивало все в монотонно-приглушенные тона. «Что сказать госпоже Эфье?» – думала служанка, пробираясь по темнеющим пустым улицам, когда неожиданно кто-то схватил ее за руку и резко дернул в сторону. За поворотом уже виднелись большие ворота поместья Инн, и мысленно Еня представила себе свою глупую смерть в ста шагах от пункта назначения, однако никто не собирался ее грабить, и холодного лезвия ножа на горле она не чувствовала.

– Ну и видок у тебя, – сказал Тинар Мотер, не реагируя на ее попытки вырваться. Он хотел сказать совершенно не это, но Еня действительно выглядела так, будто в нее нарочно кидались грязью, а мокрые от пота волосы облепили лицо, как у утопленницы. – С кем ты ездила за город? Кто это был? – перешел к делу наследник Тейна.

Однако Еня была не в состоянии ответить. Мало того, что она была напугана встречей с колдуном, так еще Тинар до такой степени сжал ее худенькую руку, что девушка заплакала. Вывести её из состояния истерики было довольно трудно, и как Тинар ни тряс ее, она все больше плакала и ничего не отвечала. Наверное, наследник Тейна понимал бесполезность своих действий, но ему нужно было узнать. Он читал и понимал больше, чем Еня, и не боялся поверить в существование Продавцов. И ему нужно было подтверждение догадок. Пытаясь добиться от Ени хоть какого-нибудь ответа, он и не заметил, как к нему сзади подошел какой-то здоровяк. Тинар обратил на него внимание только в тот момент, когда тот похлопал его по плечу.

– Женщин обижать нельзя, – произнес он нарочито правильным тоном, но Тинар не внял его словам, а отмахнувшись, продолжил свои попытки вызнать у Ени хоть что-нибудь. Подобная недальновидность привела к тому, что он получил по голове огромным кулаком и буквально отлетел на дорогу. Пришел он в себя не сразу и успел увидеть лишь то, как этот герой уносит его жертву на руках куда-то в глубь города. Тинар, у которого в голове все гудело, как внутри церковного колокола, сплюнул и, пошатываясь, отправился спать.

* * *

Сны юного наследника не беспокоили, его куда больше волновало то, что на скуле у него красовался синяк, а прекрасным солнечным утром только слепой не обратит на это внимания. Поэтому настроения не было абсолютно. Он буднично умылся, сбрил то, что когда-то должно будет стать бородой, и решил пока не выходить из комнаты. Надеяться на то, что синяк пройдет, было глупо, но Тинар оттягивал время ненужных вопросов, а потому неторопливо оделся и принялся изучать газету, которую ему подсунули под дверь. Но внимательным чтением не озадачился. «Если он Продавец, то продает что-то вроде счастья или любви», – думал он, вперив невидящий взгляд в черные строки на желтой бумаге. «По идее, то, что мне нужно, но нужно ли это Эфье? Согласится ли она на подобную авантюру? Впрочем, не представляю, чтобы я ее полюбил, уж слишком она заносчива… жить с ней даже любящему человеку будет невыносимо».

Послышались настойчивые удары в дверь. Тинар не хотел открывать, но по ту сторону двери находился человек, имеющий право войти, уж больно уверенно звучали глухие удары. На пороге стояла Эфья и хмурила брови, впрочем, она часто хмурилась, глядя на неприятные ей вещи.

– Тебе письмо, – сказала она и сунула Тинару в руки запечатанный конверт.

– Тоже мне важность. Могла кого-нибудь прислать, вместо того чтобы идти самой.

В этот момент Тинар понял, что Эфья с презрением рассматривает результат его вечерних блужданий по Иззену, и повернулся к ней боком. Вопросов не последовало.

– Не с кем, – язвительно промолвила принцесса.

– Тут письмо нам обоим, – заметил Тинар, повертев в руках конверт и обнаружив надпись «Тинару и Эфье». – Почему не вскрыла сама?

– Бережно отношусь к таким вещам.

– Я бы вскрыл, – сказал юноша и сорвал печать.

В конверте лежал один измятый лист не слишком хорошего качества, что выдавало бедность написавшего его.

«Он Продавец», – гласила единственная надпись, и внизу красовалась аккуратная подпись: «Ни ищите меня, искрення ваша, Еня».

– Почему она адресовала письмо нам обоим? – недоуменно взглянув на Тинара, спросила принцесса.

– Понятия не имею, – соврал он. – Хм. Я оказался прав в своих догадках… они существуют.

– Ага, особенно если какой-нибудь дурак решил запудрить как следует мозги моей несчастной служанке, после чего продал ее в рабство джагернийским купцам, предварительно заставив написать вот это.

– Я предполагал, что ты так скажешь. Но это чувство… словно ты слышишь биение его сердца, словно… я не знаю, как это описать…

– Просто его движения и внешность наводят на определенные ассоциации. Не нужно искать сверхъестественное там, где его нет, – отрезала Эфья.

– Все равно мы понятия не имеем, где его искать. Он мог спокойно уехать из Иззена, даже уверен, что это так, судя по тому, как выглядела Еня вчера вечером.

– Когда, простите? Ты хочешь сказать, что видел ее?

Тинар не сразу сообразил, что проболтался о своем вечернем приключении, и потому уставился на Эфью непонимающим взглядом.

– Э… Ну в общем, да. Я хотел узнать у нее, с кем она уезжала в повозке.

– Вот как, – от принцессы Инн повеяло холодом.

– А что такого? Ты послала ее узнать, кто он, а я пытался это выяснить самостоятельно.

– И почему же тогда вечером она не сказала тебе, с кем говорила, а вот сейчас написала? И почему она не вернулась в поместье?

– Она была в истерике, если честно.

– А я думаю, что ты ее схватил, и она, испугавшись, заехала тебе по роже чем-то тяжелым и теперь боится вернуться, чтобы не получить законно причитающуюся ей взбучку.

Оправдываться было глупо, и Тинар не стал этого делать, понимая, что каждое его слово Эфья превратит в новые обвинения. Он лишь картинно вздохнул и закатил глаза, показывая, что его собеседница вообще неправильно поняла ситуацию.

– Вопрос, в общем, состоит не в этом, – помедлив, продолжил Тинар прерванную мысль. – Почему нам обоим захотелось узнать, кто он? И не значит ли это, что нам все-таки стоит поискать его где-нибудь в городе и все выяснить?

– Отлично. Могу удовлетворить твое чувство сверхъестественного и пойти вместе с тобой, – язвительно сказала Эфья.

– Вот так возьмешь и согласишься?

– Только чтобы показать, насколько ты глуп. Даже если этот человек выдает себя за колдуна, он не сможет заставить меня полюбить тебя.

– Уверен в этом. У меня, если честно, скорее научный интерес, – ответил Тин.

– Пойдем, – кивнув, произнесла принцесса, а сама подумала: «Может быть, и получится, мало ли что у него там за магия в рукаве».

– Вперед, – провозгласил Тинар.

«Научный интерес! Надо было такое ляпнуть. Вот ведь идиотом я выгляжу в глазах принцессы, ей же абсолютно ясно, что я надеюсь на это Пылью взятое колдовство».

* * *

Когда уставшие после изнурительных погонь за цветными плащами и кудрявыми юношами Тинар и Эфья вернулись в поместье Инн, Анина не могла скрыть счастливой улыбки. «Поладили!» – думала она, радуясь за дочь всем сердцем. Она, к своему счастью, не знала, что за день, пока они искали Продавца, они поругались с дюжину раз, и это если не считать те разы, когда они просто язвили в адрес друг друга и выделяли чужие недостатки.

Недар тоже был доволен, но в целом ему было все равно. Он считал, что Тинар, которого он воспитал как человека, готового ко всему, должен был перенести любой удар, и в основном был доволен тем, что его сын переборол себя и отправился на прогулку с будущей женой, как бы она ни была ему неприятна.

Тинар устал и по привычке отправился к себе в комнату, чтобы провести время отдыха в одиночестве. Он не любил шумных компаний и званых приемов пищи, считая лучшим отдыхом сосредоточение на своих мыслях. За этим занятием он частенько засыпал, а сон у него был здоров и крепок.

Эфья вернулась в разбитом состоянии духа и ругала себя за то, что рискнула понадеяться на лучшее. Мало того, что за день она выслушала массу довольно-таки куртуазных оскорблений в свой адрес, так она еще и отчаянно отвечала на эти выпады. Она долго не могла заснуть, а когда ей это удалось, ей снились кошмары. Ее сон был не просто наполнен призраками былого и будущего, но и, к ее расстройству, несколько раз прерывался – сначала матерью, затем слуга уронил какой-то поднос на лестнице, и она проснулась от грохота, доносящегося из-за открытой двери. Проснувшись в третий раз, она была близка к бешенству, и если бы не причина, по которой она поднялась с постели, наверное, Эфья бы в очередной раз разгромила свою комнату. Но она слышала приближение шагов, как биение сердца, загадочный ритм, готовый растерзать ее на части, как болезнью пораженное сознание. Она слышала бой часов на башне, и звон колокола, и звук метронома сестры, изучающей пьесу. Она шла в ногу со звуком капель, срывающихся с крыши, она мыслила нарождающейся в небе грозой. Только один человек мог ее понять сейчас, только он слышал то же, что и она. Она в унисон этому ритму постучала в его дверь, которая тут же распахнулась. Уже одетый, он стоял у порога распахнувшейся двери.

– Слышишь его сердце?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.