Искусство разговаривать с детьми. Как найти время для важных разговоров с ребенком и грамотно их вести

Качественный разговор доступен каждому. Требуется лишь немного времени, несколько ключевых привычек и умение рассуждать.

Проговаривание не просто помогает увеличить запас лексики. Дети, которые объясняют, как они чему-то учатся, лучше решают проблемы и чувствуют себя увереннее. Обсуждение и распознавание эмоций помогает детям лучше проявлять сочувствие. Те, кто подробно разбирает сильные эмоциональные переживания, более устойчивы к стрессу. А те, кто умеет описывать себя с точки зрения разных социальных ролей (например, как брата, друга или игрока в бейсбол), имеют более развитое воображение. Качественные разговоры даже способствуют более высокому уровню счастья. Студенты колледжей, у которых чаще происходят глубокие разговоры, счастливее, чем те, у кого их не так много. В то же время разговор имеет две стороны. От него зависит и то, как говорят дети и как сильно они вовлечены, и то, какие беседы они слышат.

Вовлеченность в разговор является врожденной потребностью. Дети с пеленок хотят общаться почти так же сильно, как они хотят есть. Даже двухмесячные младенцы общаются с нами: они показывают это, долго не моргая в ответ на наши слова. Это невербальное общение помогает им замечать, что мы переживаем и чувствуем, представляет ли внешний мир опасность. Они подсознательно подстраиваются под наши эмоции. Когда мы взаимодействуем с малышами, даже наш сердечный ритм синхронизируется[6].

Вместе с тем, дети страдают, когда им не хватает качественного общения. Когда коммуникативная цепь разрывается или нарушается, они стараются восстановить контакт, иногда самыми простыми способами. В изоляции дети вырастают одинокими, что помешает развивать языковые навыки. Однако даже нормально развивающиеся дети могут иметь трудности в изучении языка. Все сталкиваются с множеством мелких и крупных проблем в общении, стараясь улучшить свои языковые навыки. Каждому необходима возможность постоянно развивать свои «голосовые связки» и оттачивать способность слушать. Для детей и для нас, как для родителей, разговор – это ключ ко всему.

Зачем нужна эта книга

В этой книге вы найдете новый способ взглянуть на родительство – как на серию разговоров. Вы откроете новый вид искусства, точнее, смешение искусства и науки, которое позволит вам довести до совершенства способы общения с детьми. Я предлагаю модель содержательного разговора, который я называю продуктивным разговором. Это беседы, которые помогают детям стать успешнее, причем делают это эффективнее, чем любые дополнительные занятия, группы или репетиторство. Этот разговор, если вы будете правильно его использовать, даст возможность воспитать эмпатичных, любопытных детей с богатым воображением, которые чувствуют ответственность за собственное счастье. Эта книга открывает силу продуктивного разговора в семи основных областях детского развития. Совершенствуя их, вы сможете развить у ребенка навыки учиться, сопереживать, быть уверенным, независимым, строить отношения, играть, быть открытым к другому опыту, контролировать свое поведение. Я выбрала эти области, основываясь на исследованиях детского развития, а также на интервью с десятками ученых, родителей, детских воспитателей. Эти сферы имеют большое значение в развитии ребенка и меняются в зависимости от разговоров детей и бесед, которые они слышат.

Эта книга сочетает в себе науку со стратегией. Я исследовала факторы, которые улучшают разговоры с детьми, начиная с дошкольного возраста и до подросткового, и почему так происходит. Речь не о капитальных изменениях, а о выделении сильных сторон вашей семьи. Задумавшись об этом, вы, скорее всего, обнаружите немало уже существующих привычек в разговоре, которые отлично работают. Эта книга больше о том, как увеличить количество хороших разговоров, а не о чем говорить. Она воодушевит вас укрепить ваши сильные стороны, выявить проблемные места и сделать небольшие шаги, чтобы сгладить сложности. Для того чтобы помочь, я предлагаю привычки в разговоре или легко выполнимые действия, которые приведут к глубоким размышлениям. Такие рутинные привычки основаны на исследованиях и опробованы на практике мной, моими коллегами и друзьями. Они доступные, быстрые и бесплатные. А еще они хорошо поддерживают развитие ребенка, помогая членам вашей семьи чувствовать радость, связь друг с другом, понимание и спокойствие.

Несмотря на то что вы от природы можете быть общительны или предрасположены к каким-то навыкам, всегда есть место совершенству. Вам будет полезен этот текст, если вы воспитываете ребенка, вас интересует воспитание, вы работаете с детьми или преподаете им. По ходу дела я также буду рассказывать, что может случиться, если мы не выделяем достаточно времени для формирования привычек в разговоре. В наш век болтовни и поверхностных разговоров детям, как никогда, необходимы глубокие беседы. В то же время каждому требуется свой подход, адаптированный к ситуации и к конкретному ребенку. Представляйте это не как идеально сыгранную симфонию, а как джаз. Ваша семья отличается от любой другой семьи, и нет одного верного способа общаться. Единственный «верный» способ – тот, что помогает вашей семье становиться дружнее, вместе размышлять и развиваться.

По ходу книги я рекомендую вам быть открытым к стратегиям, которые я предлагаю, и опробовать те, которые покажутся вам интересными. Психолог из Гарварда, Роберт Кеган, советует студентам брать идеи «напрокат», а не покупать их. Примените их на практике и решите, подходят ли они вам. Я предполагаю, что некоторые стратегии могут быть для вас бесполезными и не сработают. Это нормально. Это даже хорошо. Если я или кто-то еще могли бы предугадать русло разговора, мы бы уже отошли от сути. Примите мои предложения как точки старта, а не готовый сценарий. Самая важная деталь заключается в том, чтобы заметить динамику в вашей семье, обратить внимание на то, что помогает, а что мешает, и дальше спокойно двигаться к совершенству.

Мы уже вложили огромное количество времени и желания в заботу о наших детях. Мы отдаем им все наше терпение и любовь, даже если ужасно устали. Быть родителем сложно. Неважно, воспитываете вы ребенка в одиночку или в окружении семьи, один он у вас или четыре, дошкольник или ученик средней школы, в любом случае вам приходится много за чем следить и к тому же не забывать о требованиях. К радости и удовольствию наблюдать, как дети растут, прилагается бесчисленное количество ежедневных забот и, в более далекой перспективе, непростая задача вырастить успешных, самодостаточных взрослых. Эта книга создана, чтобы поделиться с вами недооцененным инструментом, который может помочь. Я надеюсь, благодаря ей ваша жизнь станет ярче, семейные отношения крепче, а путь станет более веселым.

Глава 1

Что такое продуктивный разговор, и почему мы его упускаем

Настоящий разговор всегда содержит приглашение.

Дэвид Уайт, поэт

Дождливое ноябрьское утро вторника, день рисунков для школы. Эдвардсы, семья среднего класса, живущая в северо-восточной части США, собирались на работу и в школу. Два мальчика-подростка проснулись от звона будильника.

– Уже? – простонал младший, Тодд. За завтраком он и его брат Чарльз зашли в социальные сети, чтобы «лайкнуть» пост о победе их бейсбольной команды.

– Ну, хоть что-то стоящее, – произнес Чарльз. Тодд согласился, а потом поперхнулся, припоминая, что не сделал домашнее задание.

По дороге в школу оба мальчика, полусонные, растеклись по заднему сиденью. Родители отвозили их в школу, а затем ехали по делам. Джин, мама мальчиков, работала администратором в клинике, а ее муж, Билл, – маркетологом. В школе мальчики торопились с углубленной химии на углубленное обществознание, чтобы подготовиться к экзаменам. На перемене они переписывались с друзьями или листали видео в ленте, но по сути ни с кем не общались.

Во время разговора за ужином всплыла тема скорого поступления Чарльза в колледж.

– Не могу поверить, что остался всего месяц, – сказала Джин, бегло читая форму заявления. Вскоре мальчики вышли из-за стола.

В целом обычный день семьи с двумя детьми, которые учатся в сильной государственной школе. Они почти не поговорили, но и не поссорились. Разговор состоял в основном из коротких фраз. Не было ни совместного опыта, ни необходимости искать компромисс. Сейчас даже ленты в социальных сетях формируются под индивидуальный запрос. За каждым ребенком в отдельности ведется наблюдение.

В целом семья была счастлива: все были здоровы, Билл и Джин хорошо зарабатывали, мальчики отлично учились. И все же, как рассказала мне однажды Джин, ей казалось, что что-то было не так. Все были заняты и едва ли были близки или участвовали в жизни друг друга. Она точно не ощущала радости, однако убедила себя, что это в порядке вещей. Впрочем, она воспитывала мальчиков-подростков, которые не отличались разговорчивостью.

Затем последовала вереница телефонных звонков. От школьного завуча, который сказал, что Чарльз подавлен, и мальчик хотел рассказать об этом Джин, но ему казалось, что он не может этого сделать. Через несколько дней позвонил тренер футбольной команды Тодда и сказал, что тот ведет себя жестоко по отношению к другим ребятам в команде. После замечания тренера Тодд извинился, оправдываясь стрессом в школе и недавним расставанием со своей девушкой.

Это потрясло Джин. Разве Чарльз не пришел бы к ней, если чувствовал подавленность? Как она могла не заметить признаки жестокого поведения со стороны Тодда? Она даже не знала, что у него были отношения. Билла тоже поразили эти звонки.

– Я думала, у нас все отлично, – сказала мне Джин вскоре после этого, – но оказалось, что нет.

Обдумав ситуацию, она поняла, что они очень редко обсуждали мечты и планы или делились тем, что их беспокоит или вызывает восторг. Зачастую они даже не говорили о том, как у кого прошел день. Несмотря на то что они постоянно были на связи с другими людьми, они день за днем проходили мимо друг друга, живя каждый своей жизнью. Они просто выполняли функции, но не были счастливы, становясь все более чужими друг другу.

Я привожу в пример историю Джин не для того, чтобы показать, какая у нее была необычная или острая ситуация. Ее история так или иначе перекликается со многими другими, которые мне довелось услышать. Мы считаем, что справляемся, преодолевая маленькие и большие кочки на дороге, и не тратим время, чтобы заметить и изучить их. Если наша жизнь течет своим чередом, мы не пытаемся начать разговор о проблемах. И то же происходит с положительными событиями. Мы склонны выделять внешние успехи: награды, призы или хорошую успеваемость, но не обращаем внимания, когда ребенок узнал что-то новое, творчески решил задачу, проявил сочувствие удивительным образом или даже когда хорошо разрешил спор.

Тяжелый для детей разговор

Получается, в то время как наши дети окружены болтовней, они проводят не так много времени, общаясь на важные темы. Их не всегда поощряют высказывать более глубокие мысли или чувства, а они не находят время, чтобы услышать наши. Даже с учетом общения в интернете они очень обособленные, хрупкие, склонные к перфекционизму и часто чувствуют тревогу, страх или подавленность. Исходя из моего профессионального опыта, личных научных исследований и бесед с другими родителями, стресс и тревога по поводу успеваемости превратились в эпидемию. Согласно данным Национального института психического здоровья США, почти треть подростков сталкивается с тревожным расстройством. Многие студенты колледжей склонны к перфекционизму и пытаются добиться совершенства способами, которые вредят психическому здоровью.

Сталкиваясь с ситуациями, в которых достижения превозносят над всеми остальными вещами, дети излишне критикуют себя. Когда они слышат, как успешны другие, – но не как им удалось достичь успеха, – они чувствуют свою беспомощность перед обстоятельствами. Когда они представляют учебу как игру «кто быстрее называет правильные ответы», то реже проявляют творческое мышление, сочувствие и открытость, чем могли бы. Они будто светятся, когда все получается легко, но впадают в ступор, когда начинаются трудности. Те, кто наизусть запомнил посыл «умный тот, кто использует красивые слова», имеют обширный словарный запас, но при этом слабо выражают или распознают эмоции, поэтому чувствуют себя обособленно от семьи и друзей. Некоторые опасаются разочаровать своих родителей и говорят, что никто их не понимает, даже если их родители хотят теплых, доверительных отношений. Очень многие родители хотят сблизиться со своими детьми, но этого сложно достичь, настойчиво предлагая помощь с домашним заданием или чувствуя вину за то, чтобы засчитать «продуктивное времяпрепровождение»[7].

В своей работе я видела, как много детей хотят иметь возможность обсудить свои мысли и эмоции в равноправном диалоге и наладить такую связь с другими, которая бы позволила им честно высказаться и быть услышанными. Я видела, как они страдают без этой возможности. Если дети в основном слышат от нас придирки и претензии, чувствуют контроль, они не обращаются к нам. Мы теряем шанс всесторонне обсудить вопросы, узнать интересы наших детей и с радостью поговорить об увлечениях.

Если вы не обращаете внимания, то можете не заметить нехватку глубоких бесед. Но потом вы увидите последствия. Большое исследование, в котором приняли участие более 14 000 студентов колледжей за 30 лет, показало, что студенты после 2000 года выражают меньше эмпатии и меньше ориентированы на общественные интересы, чем предыдущие поколения. Многие дети, даже самые маленькие, боятся рисковать даже в мыслях, а ведь такой риск приводит к развитию воображения. Из года в год я знакомилась с детьми, которым было сложно участвовать в мозговом штурме или работать в группе, потому что их целью было опередить остальных. Им было сложно понять, что чувствуют их друзья. Я встречала детей, которые старались не рисковать, потому что страшно боялись ошибок. «Я не могу. Я не хочу ошибиться» – ответ ребенка на мое предложение догадаться или просто дать свою оценку. Многие из этих детей также не умеют учиться у других. Когда учебный процесс представляется гонкой за ответами, все разговоры сводятся к вопросу: «Кто лучше всех?» Они фокусируются на том, насколько хорошая у них успеваемость по сравнению с окружающими. Если что-то не получается сразу, они часто не решаются продолжать, не хотят обдумывать произошедшее или пробовать снова.

Повседневные разговоры позволяют нам сближаться со своими детьми и фокусироваться на том, что для них по-настоящему важно.

Отчасти виноват мир, в котором они растут. Мы живем в обществе, которое больше ценит слова, а не действия, быстрые изменения, а не детали, и очень узко смотрит на достижения. Чтобы помочь ребенку, мы фокусируемся на том, что бросается в глаза, и повышаем их навыки с помощью программы «прокачай свой мозг», детского лагеря по программированию или репетиторства. Поступая так, мы не уделяем достаточно внимания повседневным разговорам, которые пронизывают нашу жизнь и жизнь наших детей. Такие разговоры могли бы помочь нам понять друг друга и сблизиться, но мы не используем их для этого. Напротив, с помощью разговора мы обычно просто доходим от одной точки до другой. Однако из-за этого мы остаемся в языковой пустыне, где слов больше, чем где-либо, но при этом их недостаточно, чтобы сблизить, воодушевить или удовлетворить нас.

Проведя исследование бесед, я четко услышала посыл: мы и наши дети отчаянно нуждаемся в пересмотре отношения к крысиным бегам, которым нас научили в детстве. Детей не нужно подбадривать, чтобы они делали больше и быстрее. Вместо этого нам всем необходимо сделать шаг назад и прислушаться к нашим разговорам. Необходимо брать инициативу в свои руки, фокусируясь на том, что по-настоящему важно для развития и благополучия наших детей.

Сила времени и пространства в разговоре

Я работала в старшей школе для детей с нарушениями речи, и там я встретила Дженни, девятиклассницу с тяжелым тревожным расстройством. Часто она так сильно волновалась на уроке, что выбегала из класса. Ее учителя паниковали. Кому-то приходилось искать ее по всей школе. Дети и учителя, естественно, расстраивались, а Дженни упускала возможность учиться. Еще сильнее они боялись за ее безопасность, потому что никто не знал, куда она убегала. Но с одной учительницей, Памелой, – женщиной с мягким голосом, которая подрабатывала преподавателем йоги, – Дженни оставалась в классе и даже задерживалась после урока. Когда я поинтересовалась у Памелы, почему так происходит, она просто улыбнулась.

– Я даю ей время и пространство, – сказала она, – для разговора или для тишины. Что бы ей ни потребовалось.

Оказалось, что большинство других учителей недовольно отчитывали Дженни, что заставляло ее лишь сильнее нервничать. Но Памела начинала разговор иначе. Каждый день, приходя на работу, она ждала, пока Дженни заговорит. Однажды Дженни описала – довольно сбивчиво, – как она себя чувствовала, Памела помогла ей определить, как и почему у нее возникли такие ощущения. Неважно, переполняла ли Дженни радость, или она грустила, Памела ее слушала. В моменты приступов тревожности Памела советовала Дженни глубоко дышать, а затем использовать практики, помогающие снизить тревожность. В итоге Дженни смогла контролировать свою тревожность. Также она начала брать ответственность за свое эмоциональное состояние. Благодаря беседам с Памелой Дженни научилась лучше понимать себя, узнала, какие практики успокаивали ее, оценивая свои потребности в моменте.

Тогда я думала, что Памела была спокойной, вежливой и понимающей. Она такой и была. Но не всегда. Однажды я услышала, как она шутила с учениками. Еще с одним учеником – мальчиком, который каждый день жаловался на домашнее задание, – она вела себя удивительно строго.

Возвращаясь назад, я начинаю понимать ее настоящий дар. Она умела подстраиваться, менять разговор в зависимости от того, что нужно было ученику. Вместо того чтобы всегда быть только мягкой или строгой, она была чуткой. В этом заключалась ее сила: в способности подбирать тон и говорить, исходя из того, что она заметила в каждом ребенке. Она овладела искусством глубоких разговоров, которое начинается со времени и пространства и с чувствительности к скрытым детским сигналам. Она обратила внимание на то, что говорила Дженни и как она говорила. И с остальными детьми происходило то же самое.

Важно, что Памела замечала, как она себя чувствовала во время каждого взаимодействия. Как интроверту по природе, ей было проще разговаривать с Дженни, чем успокаивать детей, которые закатывали истерику. Она обладала многими чертами характера, которые позволяла себе выражать, временами переключаясь на свою более «громкую» или смешную сторону. Она анализировала, после каких разговоров ощущала прилив энергии, а после каких – жуткую усталость, и затем старалась вступать только в те, что дают силы, а не отнимают их. Сопереживая своим ученикам, она завоевывала доверие. Разумеется, она ошибалась или говорила что-то лишнее. И ее ученики тоже. Но целью Памелы были доверительные отношения, а не совершенство, и беседы позволяли добиться этого.

Качественными разговоры становятся, а не рождаются

Позже я пришла к выводу, что Памела не была исключительным человеком. В течение многих лет моих встреч с родителями, учителями, воспитателями с разительно отличающимся опытом за плечами мне удалось найти людей с такими же способностями.

«Дети всегда смеются во время разговора с ней», – услышала я от одной мамы, которая каждую неделю устраивала у себя дома детские праздники. Об одном директоре школы говорили: «Все дети приходят к нему поговорить, особенно когда им грустно». Еще я вспомнила стоматолога, к которой мы водили Софи, когда той было шесть. У нее у самой были маленькие дети. Как выяснилось, Софи надо удалить зуб. Оказавшись в кабинете, Софи почти кричала. Стоматолог спокойно представилась и поинтересовалась у Софи, какие мультики она любит. Через несколько минут обсуждения «Щенячьего патруля» и «Шиммер и Шайн» моя дочь расслабилась, особенно когда стоматолог сказала, что ее дети любят те же мультики. Когда Софи стала расспрашивать женщину об инструментах, доктор отметила аналитический склад ума Софи и интерес к тому, как все работает, и подробно обо всем рассказала.

Через несколько минут разговор перешел на зубы, и Софи отправилась делать снимок. Но вернулась с плотно сжатыми челюстями.

– Вы не вырвете мне зуб, – сказала она бескомпромиссно, – я вам не дам.

– Я тебя не заставляю, – ответила стоматолог, и я вздохнула, опасаясь, что нам придется вернуться. Женщина достала снимок и дала его Софи.

– Смотри, – она указала на пятнышко. – У тебя под зубом живет инфекция. Видишь, вот она? Ты можешь ее не чувствовать, но, если подождать, инфекция станет больше.

– Я вижу, – Софи наклонилась к снимку, широко раскрыв глаза.

– Я предлагаю тебе выбрать, – стоматолог отложила снимок. – Мы можем удалить зуб сейчас и забыть о нем, а можем подождать и посмотреть, что будет. Скоро он начнет сильно болеть.

Софи вздохнула и притихла, задумавшись. Ее глаза заблестели.

– Ладно, хорошо, – она широко открыла рот. – Давайте.

Без нажима или нарочитого веселья стоматолог почувствовала, что Софи нужно было услышать в тот момент. Будучи прагматичной, моя дочка хотела услышать правдивую историю, которую стоматолог ей и рассказала, подтвердив снимком. Это удовлетворило стремление дочери к знаниям, а также позволило понять, что мы не хотим намеренно причинить ей боль. Софи хотела чувствовать, что у нее есть выбор и что она могла хотя бы частично влиять на ситуацию. Женщина, предлагая варианты, позволила ей ощутить эту позицию влияния и в то же время убедила, что «подождать и посмотреть, что будет» – не лучший выбор.

В тот момент подход стоматолога показался мне несколько резким. В конце концов, это был вопрос здоровья и безопасности. Не лучше ли было поставить Софи перед фактом: «Стоматологу придется удалить зуб» и затем справиться с неизбежным горем? Может, нам стоило заставить ее подчиниться? Но потом я обдумала ситуацию. Она бы плохо отнеслась к принуждению. Ощутила бы бессилие и, наверное, еще большее волнение. А что насчет следующего похода к стоматологу? У нее не было бы никаких оснований доверять нам, если бы мы сказали, что это пустяк. Более того, если бы такой принудительный подход стал шаблоном, в дальнейшем он мог бы испортить наши отношения. И это касается не только стоматолога, но и нашего отношения к этому. Вот так простой разговор стал важным. Благодаря ему стало понятно, что Софи было нужно и кто она. Этот разговор сделал ее главной и позволил ей выбрать то, что и так должно было случиться.

Этот подход не сработал бы с некоторыми другими детьми. Но стоматолог сначала поговорила с Софи. Она выстроила связь и поняла характер дочки. Она отправила ее на снимок зубов, увидела ее интерес и лишь после этого предложила выбор.

Постепенная коммуникация и чуткость делают стоматолога потрясающим собеседником. Не было одной-единственной фразы или определенной тактики, или их комбинации. Доктор не использовала какой-то заранее прописанный сценарий или инструкции. Но она сумела почувствовать, что необходимо ребенку, подобрать ответ и затем подытожить – и повторить цепочку действий, чтобы понять, сработала ли она.

Новичку кажется, что такими собеседниками рождаются, а не становятся. Но на самом деле такие беседы просто требуют особого набора навыков, которые можно применить и скорректировать под общение с любым ребенком в любой ситуации. Реальная единица измерения таких разговоров – это не то, насколько они долгие или впечатляющие, а то, что происходит после. Как близко или далеко вы чувствуете себя по отношению к своему ребенку? Вы и ваш ребенок выражаете все свои желания и потребности? Он – или вы – остаетесь после разговора с более глубоким сопереживанием или большим участием, с решением проблемы или озарением?

В повседневной жизни происходит много видов важных разговоров. Нам необходимо говорить о том, кто занимается стиркой или куда делись книги из библиотеки. Даже разговоры ни о чем – «Как дела?» и «Как прошел твой день?» – могут дарить ощущение спокойствия, помогая нам справляться о других или даже улучшать наши когнитивные способности, физическое и ментальное здоровье. Социальные связи помогают выработать навык сопереживания и долгосрочного планирования, потому что мы задумываемся о том, как себя чувствуют наши близкие. Но если мы остановимся на разговорах такого рода, то упустим многое из того, что могут привнести дальнейшие беседы. Эта книга о том, как поддерживать важные разговоры: ставить их в приоритет и быть в ресурсе для них.

Мой путь к качественному разговору