Сладкое искушение

Дядьки Луки – младшие боссы, которые и без того мне никогда не нравились – первыми начали требовать, чтобы я отправился с женой в постель.

Рядом с нами стояли мои сёстры и родители Джулии, когда, заглушая музыку, раздались крики. Остальные гости поддержали их одобрительными возгласами и аплодисментами, а затем нестройный хор, в основном состоящий из мужских голосов, запел «ты женился на ней, теперь ложись с ней в постель!»

Только отец и брат Джулии не принимали участия в этом действе. Кристиан метнул в меня почти убийственный взгляд, и в другое время я бы соответствующим образом ответил на подобное неуважение. Однако сейчас не до того. Надо отдать должное этому парню: смелости ему не занимать, в отличие от его отца.

Джулия вцепилась в бокал с вином и смущенно улыбнулась Мии. Сестра крепко обняла меня.

– Не вынуждай меня надрать тебя задницу, старший братец. Береги эту девочку. Она такая милая!

Я выпутался из объятий сестры. Свою сексуальную жизнь с ней обсуждать не собирался.

Феликс недобро посмотрел на меня, но мы с ним оба знали, что бы ни произошло сегодня вечером, это уже не его забота. В дочери он, конечно, души не чаял, но ещё он любил власть, и если бы выбирал между ними…

Мне надоело, что все лезут без спроса в наш брак, так что я повернулся к жене, которая смущенно посмотрела на меня и зарумянилась. Я протянул руку, она без колебаний приняла ее. Ладошка у неё была влажной.

– Готова подняться наверх? – пробормотал, наклонившись так, чтобы только она могла меня слышать.

Она шумно сглотнула, но все равно кивнула.

Я повернулся к нашим родственникам.

– На этом позвольте попрощаться.

Напоследок Эгидия ещё раз обняла дочь и что-то шепнула ей на ухо, отчего щеки жены стали пунцовыми.

Джулия так и держала в руке бокал с вином, когда я уводил ее за собой. Мы опять молчали. Я подумывал выдать что-нибудь ободряющее, но, по правде говоря, в голову ничего не пришло, да и я не тот, кто способен на спичи.

Джулия отпила вина из бокала. Это был уже как минимум пятый за вечер.

– Что сказала тебе мать? – Я спросил, просто чтобы заполнить неловкую паузу, пока мы поднимались в номер. Двери лифта разошлись, и мы вышли на этаж, где должны будем провести ночь.

Ещё один глоток. Я остановился и забрал у неё бокал. Если она напьётся, мне придётся подделывать эти чертовы простыни.

– Пожалуй, тебе хватит.

– Это имбирный эль.

Озадаченный, я отпил из ее бокала. Джулия теребила ремешок маленькой белой сумочки, перекинутый через плечо.

– Я выпила только бокал шампанского на фуршете. Не хотела опьянеть.

Она посмотрела на меня, и меня поразила глубина ее огромных голубых глаз.

– Так что сказала твоя мать? – Я повторил вопрос, провожая ее к нашему номеру и открывая дверь.

Джулия поджала губы.

– Что я должна выполнять все твои желания и попытаться замаскировать свою неопытность. – Она фыркнула и покачала головой. – Прямо сейчас все, о чем могу думать – как бы не упасть от страха в обморок.

Она округлила глаза, когда поняла, что ляпнула лишнего.

Распахнув дверь, я жестом пригласил Джулию внутрь и зашёл вслед за ней. Наконец, мы остались наедине в номере. В просторной гостиной стояла мягкая мебель и обеденный стол, на который я и поставил ее бокал. Этой комнатой мы пользоваться не будем, но для брачной ночи принято снимать в отеле самый большой номер. Хотя все, что нам будет нужно – только кровать в спальне. Я посмотрел на мою молодую жену, которая была со мной так трогательно откровенна.

– Джулия, не надо бояться. У нас с тобой впереди целая ночь.

Джулия обвела взглядом комнату, задержавшись на двери слева, ведущей в спальню.

– Думаешь, если буду с этим тянуть, станет легче?

Я понятия не имел что может ей помочь.

– Скажи, что поможет развеять твои страхи?

Она ненадолго задумалась.

– Если бы я чувствовала, что у меня есть выбор.

– Выбор у тебя есть. – Я подошёл поближе.

– Разве? – прошептала она, глядя во все глаза на меня. – Ты правда позволишь мне его сделать?

Я бы хотел, чтобы у неё был выбор. Но мне нельзя показаться слабаком перед Лукой, особенно после того, как на встрече с ним я проявил себя не лучшим образом. Я не дам ему повода во мне сомневаться. И поколебать мою решимость не сможет ни кукольное личико моей жены, ни ее милая улыбка. Но несуществующий выбор тоже может казаться выбором.

– Кассио, я знаю, чего от нас ожидают. Знаю, какие последствия могут быть для тебя и моего отца, если утром мы не покажем простыню. – Она нервно сглотнула.

Я дотронулся до ее руки, почувствовав ее тепло сквозь тонкую ткань.

– Тогда сделай свой выбор.

Она заглянула мне в глаза и тихо произнесла:

– Хорошо.

Я порадовался ее благоразумию и облегченно выдохнул. Как минимум в этом она отличалась от моей покойной жены. И ещё больше удивила меня, когда без подсказки направилась в спальню. Я шёл в паре шагов позади неё. Впервые я разрешил себе посмотреть на неё как на женщину, чего до этой ночи всеми силами избегал.

Платье подчёркивало ее тонкую талию, попку и красивые изгибы бёдер. Остановившись посреди спальни, Джулия оглянулась на меня через плечо. Заметно нервничая, она улыбнулась и положила сумочку на скамью перед двуспальной кроватью. Мазнув взглядом по застеленной кровати, она зарделась ещё сильнее и прочистила горло.

Я шагнул к ней, почувствовав аромат клубники и гадая, будет ли на вкус она такой же сладкой. Окинул взглядом изысканные переплетения кружева на лифе ее платья и задержался на холмиках груди.

– Я должен срезать с тебя это платье, – сообщил я, доставая нож из нагрудных ножен. Ещё одна традиция, которой нам не избежать.

Она посмотрела на лезвие, слегка нахмурилась и только после этого кивнула. Развернувшись, Джулия склонила голову набок, чтобы убрать закрывающие кружево волосы со спины. Такая тонкая изящная шея, с безупречной кожей, что я с трудом подавил в себе желание впиться в неё губами и оставить на ней свою метку. Когда мы ещё не были женаты, пощадить ее представлялось проще. То, что я вообще рассматривал такой вариант, сейчас казалось совершенно нелепым. Она повернула голову и посмотрела на меня сквозь длинные полуопущенные ресницы. Явно нервничая.

– Все в порядке? – тихо спросила она.

– Да, – ответил резче, чем хотел, потому что разозлился сам на себя.

Джулия застыла и отвела глаза.

Слова извинения вертелись на кончике языка, но так и не сорвались. Я просунул палец под кружево, чтобы отодвинуть от ее тела, которое покрылось мурашками, как только прикоснулся к нежной коже. Затем занёс нож и одним движением разрезал дорогое платье. Треск рвущейся ткани заставил Джулию вздрогнуть. Когда лезвие коснулось юбки, я остановился и отошёл на шаг.

Джулия медленно стянула платье, и я не мог отвести глаз от того, как дюйм за дюймом обнажалась ее гладкая спина. Джулия осталась только в маленьких белых кружевных стрингах. Я уставился на ее идеально круглые ягодицы, в которые хотелось впиться зубами и вонзиться членом – членом, который становился все тверже от этого прекрасного вида.

– Ничего, если я пойду освежусь? – пробился ее голос сквозь туман возбуждения.

– Да, иди, – сухо ответил я, и Джулия рискнула посмотреть на меня, после чего торопливо скрылась в ванной. Напугать свою молодую жену ещё до того, как переспать с ней – что за чертова тупость!

Я ослабил галстук и опустился на скамью. Обручальное кольцо на моем пальце напоминало предыдущее и как будто насмехалось надо мной. Сняв галстук, положил рядом и прислушался к звуку бегущей воды. Я должен проявить к Джулии терпение и заботу. Начнем с того, что я никогда особо не умел ни того, ни другого. А после того, что случилось с Гайей, и подавно. Уперевшись руками в бедра, попытался обрести душевное равновесие, благодаря которому смог бы правильно обращаться со своей молодой женой. Не хотелось давать ей повода обижаться на меня.

Открылась дверь, и я переключил внимание на Джулию. Она надела темно синюю ночную сорочку, которая доходила ей до колен и обтягивала ее изящную фигурку. Волосы, освобождённые от этих милейших подсолнухов, мягкими волнами рассыпались по плечам. Джулия так и застыла в дверях, нервно приглаживая челку и очерчивая босой ногой полукруг на полу.

– Что теперь?

Наши взгляды встретились. Она ждала от меня указаний, а этого добра у меня для неё хватало. Я встал и протянул ей руку.

– Иди сюда.

Глубоко вздохнув, Джулия двинулась вперёд и встала передо мной. Без каблуков она едва доставала мне до груди. Ее клубничный аромат стал ещё сильнее, и хотя я к сладкому обычно равнодушен, вдруг как никогда его захотелось.

Я обхватил ее лицо ладонями. Джулия затаила дыхание. Мгновение я просто смотрел в ее прекрасное лицо, прежде чем наклонился и прижался своими губами к ее в простом, невинном поцелуе, просто чтобы посмотреть на ее реакцию. Она не шелохнулась. Большим пальцем я погладил ее по скуле и повторил поцелуй. Прижавшись ко мне, она расслабилась.

– Почему ты до сих пор в пиджаке? – поинтересовалась она после третьего поцелуя.

Отодвинувшись от неё, я стянул пиджак и бросил на скамью. Джулия проследила за моими действиями.

– А жилет?

Сдерживая улыбку, я принялся расстегивать пуговицы на жилете. Вопреки моим опасениям, она вела себя совсем не так, как Гайя. Последняя пуговица никак не поддавалась, и не успел я разозлиться, как Джулия оттолкнула мою руку и расстегнула ее сама своими тонкими пальцами. Я кинул жилет на скамью к остальным вещам.

Джулия резко выдохнула.

– У тебя такие сильные руки.

Она протянула руку, собираясь пощупать мой бицепс, но на полпути заколебалась. Я взял ее ладонь и прижал к предплечью, а затем провёл до бицепса.

Джулия робко улыбнулась, отчего мои губы тоже дрогнули. Она подняла на меня глаза, а затем кинула взгляд мне за спину. Я взял ее за руку и подвёл к кровати.

– Ложись.

Заметно нервничая, она улеглась на кровать. Я сбросил обувь и растянулся рядом, все ещё практически одетый. Положив руку на ее бедро, притянул к себе и навис над ней.

На ее прекрасном лице читалась тревога. Решив сосредоточиться не на лице, а на ее теле, поцеловал в шею. Она застыла, затаив дыхание. Не сказать, что самая лучшая реакция, но все не так плохо. Я прижался губами к местечку за ушком, и к моему удивлению, Джулия дёрнулась и захихикала.

Так хихикают девчонки-подростки. Я остановился и поднял голову. Джулия закусила губу, на лице ее смущение боролось с неуверенной улыбкой. Она выглядела чертовски юной! Совершеннолетняя, как же. Хоть по документам ей и исполнилось восемнадцать, но ее гримасы, реакции, ее хихиканье… выдавали не взрослую женщину, а девчонку, которая только становится женщиной.

Сдержав тяжелый вздох, я откатился от неё.

– Прости, – торопливо заизвинялась она. – Вырвалось, я не хотела смеяться. Просто боюсь щекотки.

Она с тревогой смотрела на меня, не зная, чего ожидать. Что касается меня, все пошло не так, как я на то надеялся. Макияж и роскошное платье сделали ее старше, но теперь, умывшись и надев ночную сорочку, она выглядела как подросток, которым по сути и была.

Я никогда не уклонялся от своих обязанностей. Сыпал угрозами, пытал, убивал, так что переспать с собственной женой должно быть проще простого.

Проигнорировав ее извинения, я встал. Чем быстрее покончу с этим, тем лучше. Стянул рубашку, брюки, носки, а когда потянулся к боксерам, почувствовал на себе взгляд Джулии. Она широко распахнула глаза, что сделало ее еще невиннее и моложе, и уставилась на меня со смесью страха и интереса.

Я опустил руки, решив, что будет лучше пока прикрыть член от греха подальше. Если она при виде него завопит от ужаса, мне придётся сказать Луке, чтобы он сам себя трахнул на этих чертовых простынях, тогда они, вне всяких сомнений, окрасятся кровью. И это будет моя кровь.

Присев на край кровати, я протянул руку к ее колену и легонько погладил.

Джулия снова дёрнулась и прикусила губу, пытаясь сдержать рвущийся смех.

– Я почти уверен, что знаю одно местечко, где тебе не будет щекотно.

Она поджала губы.

– Откуда ты можешь знать… – Она округлила глаза. – Ты имеешь в виду… – Резко выдохнула. Ну, по крайней мере, до неё сразу дошло. Если бы тупо уставилась на меня, я бы просто рехнулся.

Я встал на колени, собираясь расслабить ее достаточно, чтобы свести боль к минимуму. Моя первая жена плакала в нашу брачную ночь, и мне бы не хотелось снова видеть такое.

Я задрал подол ее ночнушки до трусиков, и в паху стало тесно при виде складки между ее ног. Пробежался пальцами вверх по бёдрам, скользнул под резинку трусиков.

Приоткрыв губы, Джулия лежала смирно, наблюдая за моими действиями. Эта ее чертова невинность доведёт меня до ручки.

– Можно я их сниму?

Вопрос был риторическим – мы оба знали, чего от нас ожидают.

– Что, если я скажу «нет»? Это что-то изменит? – спросила она с намеком на дерзость.

– Тебе полегчает, если я продолжу, не обращая внимания на твое «нет»? Мне это определенно не облегчит задачу.

– Разве тебе есть до этого дело? Больно будет не тебе, а мне.

Она меня разозлила. Я навис над ней, схватив ее за плечи. Джулия подняла руки, как будто пытаясь защититься от меня, и уперлась ладошками мне в грудь. Широко распахнутыми глазами она уставилась на напрягшиеся мышцы моей груди и свои дрожащие пальцы.

– Послушай меня. Ты права, именно тебе сегодня может быть очень больно, но уверяю тебя, твоя дерзость тут никак не поможет. В твоих же интересах меня слушаться.

– Дело не только в боли. До этого момента мужчинам разрешалось только целовать мне руку или на светских приемах приглашать на танец, и не более того. И сейчас ты здесь, со мной, почти голый, и я тоже, а скоро мы оба будем совсем голые, и ты собираешься… – она с шумом выдохнула.

– Да, понимаю, – сказал я тихо. – Только не плачь.

Она прикусила нижнюю губу и помолчала. Затем сказала твёрдо:

– Не буду. – И внимательно посмотрела на меня. – Почему тебя вообще это волнует? Ты наверняка видел много чего похуже слез.

Видел. Гораздо хуже, и это меня никак не трогало. Но Джулия так юна, слишком юна, она моя жена, женщина, которая должна стать матерью моим детям. Блядь! Как же все чертовски сложно.

Вновь закусив губу, она уставилась мимо меня на что-то, видимое только ей.

– Джулия, – пробормотал я, и она перевела взгляд на меня. – Помоги мне.

Она пристально посмотрела на меня этими своими огромными голубыми глазами и медленно кивнула.

Я расслабился и выдохнул. Опустив голову, осторожно поцеловал ее. Ещё раз. На третьем поцелуе Джулия неуверенно приоткрыла губы, и я втянул в рот ее прекрасную пухлую нижнюю губу. Тихонько застонав, Джулия закрыла глаза. Я провёл языком и нырнул внутрь, впервые по-настоящему пробуя на вкус свою жену. Черт, как же сладко, почти убийственно! Не прерывая поцелуя, положил ладонь ей на грудь.

Резко распахнув глаза, она вздрогнула. Я отпустил ее губы, внимательно наблюдая за ее реакцией, и погладил ладонью по рёбрам и обратно – нежное прикосновение, обещающее, что буду обращаться с ней бережно.

– Так ты позволишь мне раздеть тебя?

Она кивнула, опять молча.

Я помог Джулии сесть, подцепил пальцами подол ее ночной сорочки и потянул вверх. Она подняла руки, чтобы я стянул с неё сорочку через голову. Бросив на пол тонкую ткань, перевёл взгляд на Джулию. Она скрестила руки на груди. Опять трогательно прикусив губу, медленно опустила руки, позволяя мне увидеть ее прекрасную грудь.

Черт возьми, она само совершенство!

Протянув руку, я осторожно провёл костяшками сверху вниз по ложбинке между потрясающих полушарий. Джулия дёрнулась, сморщив нос, и снова захихикала. По ее щекам пополз румянец.

– Извини.

– Ничего, – ответил я тихо. Уж лучше пусть хихикает, чем будет реветь. К счастью, сейчас не похоже было, что она собирается заплакать.

– Ты очень красивая, – сказал я, потому что это правда и потому что не хотел, чтобы она застеснялась. Иначе она зажалась бы ещё сильнее.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – пробормотал я, пробегаясь костяшками пальцев по ее груди. Ее соски затвердели, и румянец залил все лицо. Я порадовался, что не послушался собственную совесть и не попросил Луку отменить свадьбу, потому что невеста слишком молода для меня. В этот самый момент я понял, что она теперь моя. Навсегда.

Я обвёл сосок большим пальцем, и Джулия тихо вздохнула. Повторил движение, сдерживая стон от того, как приятно к ней прикасаться.

– Тебе нравится?

– Да, это приятно.

Я провёл ладонью вниз, до трусиков.

– Ложись на спину.

Она послушалась и снова заметно зажалась. Затаив дыхание, напрягла живот.

– Расслабься. Я только сниму с тебя белье.

Я медленно потянул ее трусики вниз и то, что увидел, порадовало и возбудило еще больше. Большинство женщин перед брачной ночью делают тотальную эпиляцию, и хоть обычно я ничего не имею против такого вида эпиляции, в случае с Джулией это только стало бы лишним напоминанием о ее возрасте. К счастью, она оставила на лобке маленький треугольник русых волос.

– Я знаю, что это против традиций, но я не хотела, чтобы…

– Ты прекрасна, – хрипло произнёс я.

Сжав ноги, она смущенно посмотрела на меня. Я окинул ее тело восхищённым взглядом. Наклонившись, поцеловал живот и глубоко вдохнул, снова уловив аромат клубничного лосьона. Во всех местах сладкая! Моя жена.

– Раздвинь ножки.

– Зачем?

Я посмотрел на нее снизу вверх. Заметив тревогу на ее милом личике, с трудом сдержал раздражение на ее упрямство.

– Джулия.

Она раздвинула ноги, но совсем немного, и мне пришлось самому раздвинуть их шире, чтобы я мог протиснуться и улечься между ними. А затем я увидел киску своей жены. Охренительно! Желание вернулось с новой силой. Я наклонился вперёд, но Джулия остановила меня, уперевшись ладонью мне в лоб. Мне показалось, что пришла моя очередь захихикать. Ситуация была слишком нелепой.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь помочь тебе расслабиться.

Она непонимающе уставилась на меня.

– Но… зачем?

– Затем, что большинству женщин такое очень нравится. Я подумал, тебе тоже будет приятно.

Она сморщила носик, как будто я собирался сделать что-нибудь гадкое.

– Так ты что… хочешь поцеловать меня прямо там, внизу?

Я ухмыльнулся, не в силах больше сдержаться.

– Да, я хочу поцеловать тебя прямо там, внизу, и полизать, и пососать, и надеюсь, тебе будет так же приятно, как и мне.

Она удивленно приподняла брови, а я уронил голову на ее бедро, пытаясь подавить ещё один смешок. Ее атласная кожа являла собой разительный контраст с моей щетинистой щекой, взгляд снова упёрся в ее идеальную киску. Я схватил ее руку и убрал со своего лба.

– А сейчас дай мне тебя поцеловать.

Придвинувшись ближе, наклонился к ней. Джулия задержала дыхание, ее тело так напряглось, что я был уверен, что оно в любой момент может расколоться на две половины. Я коснулся губами бархатистых складок, и Джулия дёрнулась, резко выдохнув.

Я мельком глянул на неё.

– Так щекотно? – прохрипел в складки.

Джулия крепко зажмурилась и лежала совершенно неподвижно.

– Нет.

Я поцеловал в то же место, усилив нажим.

Аромат ее киски стал ещё слаще, совершенно крышесносный. Я добился ещё одного вздоха. Покрыл поцелуями всю ее промежность, давая время привыкнуть к моим ласкам. Джулия не проявила заметной реакции, разве что задышала чаще. Я не знал точно, приятно ли ей то, что с ней делаю. Погладил ладонью внутреннюю сторону ее бедра и надавил сильнее, чтобы раздвинуть удобнее для себя, но она заупрямилась. Снова внутри меня поднялось раздражение, но я напомнил себе: ей восемнадцать. Молодая и неопытная.

– Джулия, впусти меня.

Я почувствовал, как расслабились ее ноги, и наконец раздвинул их так, как хотел. Ее вход поблескивал влагой возбуждения, а меня затопило облегчением. Опустив голову, провел языком по чувствительным складочкам. Джулия снова подняла руку, но на этот раз не стала меня отталкивать, а только положила дрожащую ладошку мне на макушку. Я обвёл клитор кончиком языка. Джулия ахнула, ее пальцы дернулись. Я долго экспериментировал с движениями, пытаясь выяснить, как ей приятнее больше всего, но она была очень тихой и зажатой, что усложняло задачу. Одно понял – клитор отзывался на мои ласки, когда я проводил по нему языком. Хоть она задышала тяжелее, а тело отзывалось на мои ласки, минут через пятнадцать стало ясно, что она слишком нервничает, чтобы кончить. Я оторвался и поцеловал внутреннюю сторону ее бедра.

– Как думаешь, сможешь кончить?

Она покачала головой.

– Нет, прости, – ответила она, сильно засмущавшись.

– Не переживай. Нужно время привыкнуть. – Я помолчал, понимая, что должно случиться дальше. – Ты готова?

Я знал, что не готова, и не потому, что не кончила. Она, конечно, стала влажной, и, учитывая обстоятельства, это максимум, что я мог сделать сегодня с ней. Джулия, судорожно сглотнув, вяло кивнула. Встав с кровати, я стянул с себя боксеры. Член у меня, без сомнения, уже пришел в боевую готовность. Ее запах, вкус, вид ее обнаженного тела возбудили меня.

– Вот дерьмо, – прошептала Джулия.

Я удивленно дернул бровями, и на секунду мне показалось, что не сдержусь и от души расхохочусь. Подавив приступ смеха, я встал коленями на кровать.

– Не беспокойся об этом, ты растянешься.

На лице ее читалось сомнение и хуже того… страх. Проклятье. Пора уже с этим кончать. Если она начнёт тревожиться о том, как может быть больно, зажмётся ещё больше.

7

Кассио

– Ты на таблетках? – Вопрос не самый романтичный, учитывая данную ситуацию, но до сегодняшнего дня я просто не мог заставить себя задать его своей жене-подростку.

Она быстро кивнула. Я навис над ней, пристроив член к ее входу, но Джулия отодвинулась от меня.

– Джулия, пожалуйста, – взмолился я, едва не зарычав от злости.

– Ты можешь обнять меня?

Сердце пропустило удар. Я кивнул и опустился на локти. Просунув одну руку ей под лопатки, прижал жену к своей груди.

– Так хорошо? – хрипло спросил я.

Ее лицо оказалось в нескольких дюймах от моего, и она смотрела на меня снизу вверх, пытаясь разглядеть в моих глазах помощь, защиту, близость. Я поцеловал уголок ее рта, затем по очереди верхнюю и нижнюю губу и двинул бёдрами так, что головка уперлась в ее вход. Джулия задержала дыхание. Я отодвинул челку с ее потного лба.

– Дыши.

Она вздохнула, а я осторожно толкнулся в неё на дюйм. Поморщившись от боли, она вцепилась мне в бицепс.

– Если станет слишком больно, скажи мне, и мы что-нибудь придумаем. – Услышав собственный голос, мне тут же захотелось дать самому себе под зад. Но Джулия одарила меня благодарной улыбкой, и я почувствовал, как ее напряжение немного ослабло. Медленно скользнув глубже, не стал останавливаться, даже когда она крепко зажмурилась и выдохнула. В ней было так тесно, и я знал, что дальше ей будет больнее всего. Поцеловав ее в висок, я подался вперёд и вошёл до упора. Вскрикнув, она дёрнулась подо мной и задышала часто.

Я судорожно выдохнул, пытаясь не шевелиться, будучи уверенным, что ее стенки прямо сейчас выдоят мой член досуха. Блядь, какая же она узенькая!

– Джулия? Ты как?

Она открыла глаза и посмотрела на меня.

– Хорошо, – ответила она, ее голос дрожал. – Но странно… чувствовать, как ты внутри меня. Слишком наполненно.

Я улыбнулся такому подробному отчету.

– Я глупости несу, да?

Я качнул головой и погладил ее по щеке, затем снова начал двигаться, совершая медленные неглубокие толчки, которые постепенно становились все жестче. Джулия каждый раз напрягалась, но не плакала, не всхлипывала и не ныла, за что я был ей очень благодарен. Я очень быстро достиг пика и не стал медлить, понимая, что она будет рада, когда все закончится.

Я напрягся всем телом, яйца поджались, и по мне прошлась дрожь оргазма, пока я изливался в неё. Она с шумом втянула воздух, заставив меня замереть над ней. Я уронил голову и уткнулся лбом в подушку рядом с ее головой. Джулия подо мной затихла, а я прислушивался, не начнёт ли всхлипывать или плакать. И опять с плеч упала гора, когда не услышал ни того, ни другого. Очень медленно вышел из неё и, перекатившись набок, лёг рядом. Она повернулась лицом ко мне.

– Спасибо, – шепнула она.

Я уставился в ее раскрасневшееся лицо.

– За что?

Точно не за то, что довёл до оргазма, потому что до него мы так и не добрались. Но это легко поправимо в скором времени. И неоднократно.

– За терпение и осторожность.

– Почему должно быть иначе?

Гайе нравилось вызывать у меня чувство вины, она часто истерила, пытаясь испортить мне настроение, даже когда я старался угодить ей.