Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай

– Так сейчас всё будет.

Он снял с плеч рюкзак и вынул из него пакет с едой и свечу. Пакет Тим аккуратно поставил широкой стороной к проходу, чтобы оттуда его лучше было видно, свечу воткнул в борозду на камне, оставленную шахтерским вибробуром.

– Нет, ты точно сюда собирался, – сказала Аня, глядя на его приготовления. – Не удивлюсь, если у тебя и веревка есть.

– Веревка?

– Ну да, «призрака» вязать, – пошутила Аня.

– А что, хорошая идея, – улыбнулся Тим и сунул руку в рюкзак. – Веревка у меня есть.

– Тим! Ты обещал только следить, – возмущенно воскликнула Аня.

– Да помню я, – усмехнулся Тим и вместо веревки вытащил ароминг.

Открыв отделение для хранения таблеток, он достал оттуда свернутый в трубочку высушенный лепесток и сунул в отверстие для нагрева. Через пару секунд лепесток вспыхнул, и Тим поджег от него свечу.

– А поджигалкой не удобней? – спросила Аня.

– Привычка, – ответил Тим и направился к выемке в стене.

– Тим, а мы до темноты в Город вернемся? – забеспокоилась вдруг Аня. – А то мама волноваться будет, хоть и фонари горят.

– Должны. Не волнуйся, если Сэм до ужина не появится – домой пойдем, – обнадежил ее Тим и добавил: – Но он появится.

– Почему ты в этом уверен?

– Я думаю, он из старой шахты приходит, она ведь заброшена. Для «призрака» удобно – на людей не наткнешься. А этот проход, где мы еду оставили – он по-шахтерски сбойка называется – как раз и соединяет новую шахту со старой. И эта сбойка единственная. Где ему идти, если не здесь?

– А вдруг он в нее мимо нас пойдет?

– А зачем ему свой привычный маршрут менять? Мимо Скипа не ходил и мимо нас не пойдет… Ну всё, сидим и молчим. А то спугнем.

Ребята разместились в каменной нише и стали ждать появления «призрака». Тим выключил свой фонарик, но света свечи хватало, чтобы видеть друг друга. Лишь в дальнем конце штрека темнота брала свое и только кристаллики руды искрились там отраженным светом, похожие на звезды в ночи. Аня разглядывала эти «звезды» – больше смотреть было не на что, и вдруг вспомнила свой первый выход в открытый космос.

В тот день ей исполнилось ровно пять лет и папа наконец-то разрешил сделать то, о чем она мечтала и о чем клянчила наверно лет с трех. Но вблизи мечта оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла, глядя в иллюминатор. Совсем не радостной и даже пугающей. Она стояла на самом краю выходного шлюза, а впереди простиралась пустота. Сияющая бесчисленными звездами, но всё же пустота. И ей казалось: стоит сделать шаг и она сразу же упадет вниз – в эту бесконечно глубокую бездну.

Она подергала страховочный трос, прицепленный к поясу скафандра.

– Не бойся, не оторвется, – послышался в шлеме голос папы.

Он стоял рядом и ободряюще улыбался.

– Но ведь я буду быстро падать.

– Не будешь ты падать. Мы в зоне нулевой гравитации – в невесомости. Куда оттолкнешься, туда и полетишь. Сильно оттолкнешься – быстро полетишь, а если слабо, то медленно.

– А лучше обеими ногами толкаться или одной?

– Как хочешь.

Она согнула ногу в колене и легко оторвала пятку от пола – магниты в подошве были выставлены на минимальный прижим. С другой ногой тоже получилось. Теперь она стояла на цыпочках.

– Я всё проверил, – сказал папа. – Решай уже: идешь вперед… или назад.

В его голосе послышалось легкое разочарование. Видно, она слишком медлила в ситуации, как он говорил, «минимальной угрозы». А это непростительно для военной, пусть даже и будущей. Ей стало стыдно.

– Иду вперед, – сказала она и оттолкнулась от края шлюза.

И полетела. Не упала вниз, как папа и говорил, а полетела. Вперед и вверх. Но сначала ей показалось, что она вовсе не летит, а висит в пустоте на одном месте. Потому что ничего вокруг не менялось. Звезды по-прежнему сияли на своих местах, нисколько не приближаясь. А удалявшийся космолет остался где-то позади, не видимый ею из громоздкого скафандра для открытого космоса.

Потом ее дернуло за пояс – закончилась длина страховочного троса. Теперь она действительно висела в пустоте почти неподвижно. И чтобы хоть как-то изменить положение тела, поболтала ногами. Обычно она так баловалась на турнике во время занятий по физподготовке и тогда ее крутило во все стороны. Но в космосе этот трюк не получился, потому что не было опоры для рук. А если помахать ими?

Она взглянула на руки. И сразу увидела микродвигатели ориентации, закрепленные на запястьях. Она едва о них не забыла. Теперь надо вспомнить, как учил ее папа. Согнуть перед собой обе руки, развести локти в стороны, включить один двигатель на три секунды.

Из сопла на левом запястье вырвалась тонкая струя сжатого воздуха, и звезды вокруг пришли в движение – ее разворачивало в сторону корабля. Она досчитала до трех и отпустила кнопку. В обзор шлема медленно вплыла передняя часть космолета, а вскоре он заполнил собой уже всё видимое пространство.

Когда ее повернуло точно лицом к шлюзу, она увидела отца. Но не в шлюзе, а в пяти метрах от себя, тоже на страховочном тросе. И удивленно воскликнула:

– Папа?

– Второй движок, – прозвучал в шлеме папин голос.

Мрак! Она не ожидала увидеть его рядом и забыла включить другой двигатель, чтобы остановить вращение. Но уже через секунду движок на правой руке дул воздухом, а через три она снова замерла на одном месте.

– Молодец, – похвалил ее папа. – Справилась.

Теперь его голос был вполне довольный. Зато она на папу сердилась. И обиженно ему выдала:

– Ты же говорил, что со мной не пойдешь. Зачем обманул?

– А я разве с тобой пошел? – весело возразил папа. – Ты одна пошла, а я уже следом. Не идти после тебя у нас уговора не было.

– А зачем сказал, что другого троса нет?

– Чтобы ты сама сделала первый шаг. И дальше надеялась только на себя.

– Ишь какой хитренький. Значит, это было испытание? Экзамен?

– И ты его сдала, – с гордостью сказал папа. – Теперь просто любуйся звездами.

Она пренебрежительно хмыкнула.

– Чего ими любоваться – звезды и звезды. Как в иллюминаторе.

– А ты другого ожидала?

– Я думала их намного больше и они ярче.

– С чего бы это?

– Так ведь в иллюминаторы не всё видно. Они же пыльные. Их снаружи никто не протирает.

Папа громко рассмеялся, а когда просмеялся, сказал:

– Их тоже протирают – обслуживающие сфероботы.

Он подлетел к ней на ручных движках.

– Ну что, полетели обратно… раз любоваться нечем?

– Как это нечем? А наш «Чибис»? Я его никогда целиком не видела. Только по частям на экранах. А здесь он такой… такой…

Она восхищенно смотрела на родной космолет. Вот светятся алым панели охлаждения реактора. Вот мачта метеоритной защиты блестит на Солнце трубками ионизаторов. И модуль экипажа вращается вокруг нее, сверкая округлой обшивкой.

– Папа, а ведь правда наш «Чибис» красивый?

– Правда, – согласился папа. – А планеты в открытом космосе еще красивей. В следующий выход увидишь.

– А когда? И какую?

– Примерно через неделю. Землю.

– Папа, а она где сейчас?

– Земля? От тебя на одиннадцать-два. Ну-ка, вспоминай.

– На одиннадцать часов по горизонтали…

– Так…

– И на два по вертикали.

– Точно.

– А Солнце на десять-два? – она указала на яркое пятнышко, наполовину скрытое энергосиловым блоком космолета.

– Верно.

– А мы от него далеко?

– Около трех астредов. В поясе астероидов.

– А где остальные планеты?

– Меркурий, Венера и Марс примерно там же, где и Солнце. Юпитер за тобой, – папа указал рукой левее и ниже нее. – А ну-ка, назови, где он?

– На семь-восемь? – ответила она не совсем уверенно.

– Правильно. Сатурн на четыре-семь, Уран на три-ноль… Покажи Уран.

Она показала рукой направо от себя.

– А Нептун напротив него. Где?

– На девять-ноль, – сказала она и показала рукой точно влево от себя.

– Молодец, – похвалил ее папа. – Боевое целеуказание знаешь… А теперь полетели домой. Мама уже за праздничным столом заждалась. Запускай трос.

Она нащупала карабин страховочного троса, закрепленный на поясе, и нажала на нем кнопку. Трос тотчас натянулся и потащил ее обратно к выходному шлюзу. Напоследок она взглянула на звезды. Они почему-то мерцали, хотя в открытом космосе такого не должно было быть.

В бок ей уткнулся локоть Тима. Воспоминания ушли – звезды снова превратились в кристаллики руды, сверкающие на каменном своде. Они и в самом деле мерцали, то ярко вспыхивая, то тускнея. Аня догадалась отчего – это пламя свечи, освещавшее их, взволновало дуновением воздуха.

– Он здесь, – прошептал Тим ей в ухо и осторожно выставил из укрытия маленькое зеркальце.

Поймав в него отражение от свечи, он пару секунд наблюдал за тем, что происходит в сбойке, а потом выглянул сам – всего на чуть-чуть, одним глазом. Аня тоже решила посмотреть. И вздрогнула от того, что увидела.

Возле горящей свечи стоял человек в истрепанной шахтерской робе. Из-под треснутой каски свисали на плечи спутанные пепельно-седые волосы. Такого же цвета и длины борода закрывала шею и грудь. А лицо и руки в самом деле были ярко-зеленые и светились. Всё так, как и рассказывал Зуб про призрака шахты.

Хмурый Сэм поднял пакет с едой и сунул его в сумку на поясе, такую же ветхую, как и роба. И не спеша пошел по сбойке в сторону старой шахты.

Едва он скрылся из виду, как Тим бесшумно вскочил на ноги, крадучись подошел к повороту из штрека и снова выставил за угол свое зеркальце. Глядел он в него больше минуты, а потом прошептал:

– Свернул. Пошли, только тихо.

И слежка началась. Хмурый Сэм шел спокойным размеренным шагом, позволяя ребятам поспевать за ним после очередного поворота. Но всё же один раз они его чуть не упустили. Хорошо, что Аня вовремя заметила зеленый отблеск на стене возле одного из боковых проходов.

Надо сказать, что свечение от Сэма исходило не слабое – как от небольшого фонарика. Впрочем, использовал его «призрак» не для этого. Было заметно, что дорога ему знакома до мельчайших подробностей – ни один выступ на стене он не задел, ни об один бугорок не запнулся. Тим почему-то был уверен, что и в полной темноте «призрак» без труда прошел бы этим путем.

А путь этот оказался довольно извилистым. Сэм три раза сворачивал и три раза поднимался по наклонным ходка́м на верхние горизонты. Но четвертый его поворот поставил ребят в тупик. В прямом смысле слова.

Они стояли в коротком штреке, едва начатом. Уже через пять метров он заканчивался каменной стеной, покрытой бороздами и царапинами от вибробуров. И Сэма здесь не было.

– Где же он? – растерянно произнес Тим. – Он ведь сюда свернул. Я же видел.

– Неужели, это правда? – испуганно спросила Аня.

– Что он сквозь камень проходит? Ерунда, этого не может быть.

Тим ненадолго задумался, глядя в конец штрека, а потом прошел к его тупиковой стене и стал внимательно ее разглядывать. Потом он ее всю прощупал, потом простучал. Даже прослушал, прижимаясь ухом. Но ничего необычного не обнаружил – такой же камень, как и везде вокруг.

Если бы Тим был суеверным шахтером, то он так бы и ушел отсюда, убежденный, что призрак шахты способен проходить сквозь камень. Но Тим суеверным не был. Поэтому стал осматривать всё. И вскоре обнаружил на боковой стене странные трещины, наклонно идущие снизу наверх и сходящиеся вместе. А между ними, у самого пола, он заметил глубокую выщерблину от куска сколотой руды. Тим сунул в нее руку и потянул на себя. И кусок стены между трещин выскользнул наружу, открывая узкий темный проход.

Аня даже ахнула от удивления. А Тим был очень доволен.

– Вот и разгадка его исчезновений, – сказал он, с интересом разглядывая необычную потайную дверь толщиной в ширину ладони и с гладкой задней поверхностью.

– Как он это сделал? – спросила Аня, проведя по ней пальцем, – Невозможно так ровно отколоть камень и так гладко и тонко его обтесать.

– А это не камень, – ответил Тим. – Это бетон из мелко дробленой руды, замаскированный под камень… С умом сделано. Еще и колеса где-то внутри – эта дверь на них катается.

Он нацелил фонарь в открывшийся проход и луч света выхватил из темноты ступени крутой каменной лестницы.

– Ходо́к наверх. Пошли, – сказал Тим и протиснулся за каменную дверь.

– Может не стоит? – медлила в нерешительности Аня.

– Раз начали, надо закончить, – твердо заявил Тим и потянул девочку за собой.

Подъем по лестнице занял не больше минуты. Закончилась она узкой деревянной дверью, на удачу ребят не запертой. Тим выключил фонарь и осторожно ее приоткрыл.

В глаза ему ударил голубой свет, а в нос – необычный запах – терпко-кислый и одновременно дымный. Тиму он показался знакомым, но где состоялось это знакомство, вспомнить ему не удалось.

За дверью находилось вырубленное в камне узкое помещение, скорее даже коридор. На одной из его стен светился голубым большой квадрат, намалеванный биолюмовой краской. А на другой висели на гвозде роба и каска Хмурого Сэма. Впереди слышался плеск воды.

– Давай лучше уйдем, – прошептала Аня. – Ребятам расскажем, решим, что делать.

Но Тима уже охватил охотничий азарт. Он мотнул головой, не соглашаясь, и решительно двинулся на звук. Аня вздохнула и пошла следом.

Коридор привел их в помещение, похожее на самое настоящее жилище, только подземное. В нем даже была небольшая печь из самодельного кирпича. Рядом примостился грубо сколоченный деревянный стол, прибитую над ним полку занимали несколько тарелок и кружек.

Левую стену целиком закрывал стеллаж из жердей, плотно заставленный глиняными кувшинами, банками и бутылками с мутно-белесой жидкостью. Правую стену подпирала низкая дощатая кровать без спинок.

А у ближней стены спиной к ним стоял «призрак» и умывался. Вода из шланга, подвешенного к потолку, тонкой струйкой стекала в поставленный на табуретку таз.

Будто почувствовав на себе чужой взгляд, Сэм резко обернулся. Глаза его широко открылись от удивления. Он попятился назад и опрокинул табурет с тазом. Зеленая светящаяся вода расплескалась по полу.

– Здравствуйте, – громко поздоровался Тим, стараясь казаться невозмутимым.

– Вы кто? – испуганно произнес Сэм. – Вы… как здесь?

– У Вас вода на пол течет, – ответил Тим с прежним спокойствием.

Сэм перевел взгляд на шланг, из которого продолжала литься вода, и передвинул надетый на него деревянный зажим. Сделал он это совершенно машинально, по-прежнему пребывая в полном замешательстве. Но вода течь перестала.

Последняя капля упала в лужу на полу, нарушив плеском наступившую тишину. Сэм повернулся к ребятам. Испуг на его лице с не до конца смытой зеленой краской сменился злостью. Он медленно произнес, разделяя паузами слова:

– Вы как… здесь… оказались?

– Мимо шли, – ответил Тим. – Глядим – дыра. Вы свою каменную дверь не закрыли.

– Что? Не закрыл? – удивленно воскликнул Сэм, но тут же спохватился: – Врешь! Всё я закрыл.

И, злобно сощурив глаза, добавил:

– Следили, да? … Напрасно.

Он сделал шаг вперед. Тим мгновенно скинул с плеч рюкзак и, выхватив из его бокового кармана нож, крикнул:

– Не подходи!

– Ух ты, как страшно, – с издевкой произнес Сэм и шагнул вбок – к кровати.

Сунув под нее руку, он вытащил копье с наконечником из заточенной стальной полосы длиной в локоть и насмешливо произнес:

– А у меня длиннее. Чем ответишь?

Тим тут же включил фонарик и направил свет в глаза своему противнику.

– Ах ты паршивец! – вскрикнул ослепленный «призрак» и отвернулся. – Ну, всё, я тебя достану, – и он не глядя направил копье в сторону мальчика.

– Беги! – крикнул Тим Ане, но сам не побежал, а сунул руку в рюкзак.

И тут на всех навалился страх. Сэм выронил копье и упал на кровать. Сжав голову руками, он мычал что-то невразумительное и безумным взглядом шарил по каменным стенам и потолку, словно что-то на них искал. Аня, так и не успевшая убежать, как вкопанная стояла возле Тима, стуча зубами. А сам он сжался в комок возле раскрытого рюкзака и тяжело дышал, словно задыхался.

И так же внезапно страх отступил. Первой пришла в себя Аня.

– Т-ты ч-что? В-включ-чил? – еле выговорила она, заикаясь – ее всё еще трясло от пережитого ужаса.

Тим не ответил – он отрешенно разглядывал свою руку, вынутую из рюкзака.

– Тим, – позвала его Аня. – Ты с-слыш-шишь?

– Кнопку, – ответил он. – Я не мог… не мог ее отжать… Будто окаменел. Представляешь?

– Зачем ты это с-сделал?

– Не знаю… Его испугался.

Тим взглянул на Сэма. Тот продолжал затравленно водить глазами по сторонам и растерянно лепетал:

– Откуда? … Почему? … Я же не там.

Постепенно он приходил в себя и, наконец, уже осмысленно взглянул на ребят.

– Вы это… ощутили?

– Что? – спросил Тим.

– Страх.

– Нет, – неожиданно для себя соврал Тим.

– Как нет? Почему?

Тим уже успокоился и свою первую спонтанную ложь уже вполне осознанно решил подкрепить новой:

– Потому что страх только для Вас. Направленного действия. Оружие такое у меня в рюкзаке.

– Оружие? – удивился Сэм и с недоверием покосился на рюкзак.

Тим вытащил прибор Зуба и направил его пластину на хозяина подземелья.

– Не верите? Хотите еще?

Сэм закрылся от прибора рукой.

– Э-э, не балуй. Хватит.

Тим сунул прибор обратно в рюкзак.

– Надо же, оружие, – Сэм опустил руку и уважительно покачал головой.

Он вдруг задумался о чем-то своем, нахмурив брови и бормоча под нос:

– Ну да, наверно, это было оружие. Почему бы и нет? … Вот только чье?

– Это мое оружие! – решительно заявил Тим.

Сэм очнулся от дум и взглянул на него с интересом.

– И тебе, мальцу, его доверили? За какие заслуги?

– Неважно. А попробуете еще напасть – запущу его снова.

– Я не нападал. Это ты мне нож показал.

– А Вы мне копье.

– Да я в шутку. Думаешь, я бы на детей руку поднял?

– А кто Вас знает.

– Да брось ты.

Сэм приподнялся было на кровати, но Тим тут же схватил с пола копье и направил его на лже-призрака.

– Лежите, где лежали. И не сомневайтесь – я и с ним умею обращаться.

Сэм усмехнулся.

– Знаю, что умеешь. Видел.

– Где это? – удивился Тим.

– Наверху. А копье у тебя так себе было – из тонкой трубки. Легкое, конечно – нести не в тягость, но для боя с серьезным хищником никудышное.

– Откуда Вы… – изумленно воскликнул Тим. – Это же было…

– Да, во Время Шестерых.

– Вы что, не спали в Хранилище?

– Нет.

– Но по его компьютеру на свободе шесть человек осталось. И всех я знаю.

– Осталось семь. Про меня твой компьютер не знал.

– Но это невозможно!

– Возможно. Хочешь узнать, как – перестань угрожать копьем. Идемте лучше чай пить, раз уж пришли.

– Чай?

– Ну да, ужинать пора. Я проголодался, да и вы тоже. Убери копье.

– А Вы это… – неуверенно произнес Тим, с опаской глядя на вдруг подобревшего «призрака».

– Не бойся, не нападу, – сказал Сэм. – Ну, разоблачили вы меня, не убивать же вас за это. Подумаешь, пакета в день с домашней едой лишусь. Переживу. К тому же, я ее у шахтеров не ворую, они сами оставляют. Так что бояться наказания мне нечего.

Тим с полминуты обдумывал эти доводы и решил с ними согласиться, хоть и не до конца. Он отступил назад, направил копье острием вверх и спросил:

– А зачем Вы всё это делаете?

Сэм встал с кровати, вытащил из-под нее тряпку и промокнул пролитую воду.

– Ну так всё же, – напомнил о себе Тим. – Неужто не можете на еду заработать?

– Да как же я заработаю, если я мертвый? – сказал Сэм.

– Как мертвый? – испуганно воскликнула Аня.

– Ладно, не мертвый. Считаюсь умершим. Нет меня в списках живых.

– Этого не может быть! – решительно возразил Тим. – Моя одноклассница – архивист-два. Она говорила, сколько на Балии умерло людей. У всех прах упокоен, пропавших нет. Все умершие учтены, из всех трех экспедиций.

– Из трех? Это вторая, третья и четвертая?

– Да.

– А что ты знаешь про первую?

– Про первую? Так они же все улетели.

Лицо Сэма помрачнело.

– Никуда они не улетели. Здесь они – первые. Я последний из них… живой.

Последний из первых

Печка тихо гудела. Изогнутая труба вытягивала из нее дым, унося в помещение, занавешенное куском ткани. Тим спросил, куда уходит дым под землей, но Сэм не ответил. Как до этого не ответил и на вопрос Ани о судьбе людей из первой экспедиции. Всё время, пока в большом ковше кипятилась вода, он скорбно смотрел на огонь в печи и молчал.

Тим и Аня притихли, поняв, что Сэм погрузился в не очень приятные воспоминания, и вопросов больше не задавали. Лишь когда вода закипела, бывший призрак вынырнул из глубин своей памяти и позволил ребятам узнать, куда же уходит дым из печи. Смотреть соседнее помещение Тим отправился с копьем и раскрытым рюкзаком – полностью доверять хозяину подземелья он не спешил.

За занавеской оказался шурф – вертикальный колодец, пробуренный когда-то геологами в поисках лучшего места для будущей шахты. Наверху его закрывала круглая крышка из переплетенных колючих веток, сквозь которые просвечивало небо и струился еле заметный дым из печной трубы. По стене тонкой пленкой стекала сверху вода – до самого дна шурфа и дальше вниз – сквозь широкую трещину в камне. Похоже, она поступала из ручья, протекавшего совсем рядом – его громкое журчание слышалось даже на дне шурфа.

– Смотри, как всё здорово устроено, – сказал Тим. – Тут тебе и водопровод, и канализация, и вентиляция.

Он медленно двинулся вдоль круглой стены, с интересом рассматривая борозды и царапины на камне, оставленные буровым инструментом. И вдруг махнул Ане рукой, подзывая к себе:

– Гляди-ка.

По стене тянулись вверх две еле заметные тонкие лески. Их нижние концы терялись под ворохом полуистлевших тряпок, лежавших на дне шурфа. Тим присел над ними, раздвинул в стороны и восхищенно прошептал:

– Вот это да! У него тут еще и запасной выход.

Одна из лесок оказалась привязанной к веревочной лестнице с железным стреловидным наконечником.

– Где выход? – не поняла Аня.

– Если за этот конец лески тянуть – на другом лестница поднимается, – объяснил Тим. – А этой штукой она наверху за что-то защелкивается – чтобы вес человека выдержать.

– А зачем так сложно? Нельзя было ее просто подвесить? Вдруг плохо защелкнется и грохнешься вниз. А тут до верха не меньше десяти метров.

– Это всё для маскировки. Если шурф обнаружат – не подумают, что в нем кто-то живет.

– Слушай, а может это не только выход, но и вход? И вовсе не запасной.

– Точно! А я всё думал: как же его на шахту пускают, если он здесь не работает. Теперь всё ясно.

Разговор ребят прервал голос Сэма за занавеской:

– Чай готов. Идите.

Тим быстро забросал веревочную лестницу тряпками и вымыл руки текущей по стене водой. Ребята вернулись в главную комнату, если так можно было назвать пустоту, вырубленную в каменной толще. К своему удивлению, стол на обычном месте они не обнаружили, Сэм перетащил его ближе к кровати. В ответ на их вопросительные взгляды он усмехнулся:

– Стульев для гостей я, понятное дело, не держу. Поэтому садитесь на мою лежанку.

Ребята уселись на кровать. Тим приставил копье к стене так, чтобы его можно было быстро схватить, сбоку разместил раскрытый рюкзак.

– Наши друзья знают, куда мы пошли и зачем, – объявил он Сэму, по-прежнему глядя на него с опаской. – Если до темноты не вернемся – нас будут искать. Так что, если Вы что-то плохое задумали…

– Ничего я не задумал, – поморщился Сэм. – Поужинать я задумал… И вас накормить.

Он уселся на табурет напротив ребят и указал на приготовленное угощение.

– Разбирайте кружки. Пейте, ешьте.

На столе стояли три разномастные глиняные кружки с горячим чаем. Воздух над ним наполнял сладковато-терпкий аромат ягод и трав. Рядом стояла широкая тарелка с печеньем и шестью пирожками. Сэм указал на них.

– Пирожки хоть и вчерашние, но вкусные. Вот эти с кашей, эти с грибами, а эти с фруктами – сладкие.

Тим и Аня не сговариваясь взяли по пирожку с фруктами. Сэм выбрал пирожок с кашей.

– А наше есть не хотите? – спросил Тим, отпивая из кружки чай.

– Что ваше?

– Ну, еду, которую мы Вам в пакете оставили. У сбойки с новой шахтой.

– Ага, значит, не случайно меня увидели, все-таки выслеживали. А пакет приманкой был, да?

– Ну, вроде того.

– И где же вы там возле приманки прятались, что я вас не заметил?

– А там ниша в стене штрека вырублена.

– Ясно… Значит, вашу еду есть предлагаешь? А обратно ее забрать не хотите?

– Нет. Угощение для Хмурого Сэма если оставил – нельзя забирать. Удачи не будет.

– Знаешь шахтерские поверья? – Сэм улыбнулся. – Ладно, тогда я его на завтрак приберегу.