Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай

Андрей Васильев

Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай

Часть первая. Уклонение от боя

Тени засыпающих

Семь ярких точек на экране компьютера выстроились в слегка изогнутую линию, еще семь тусклее составили копию этой линии ниже.

– Это наложение семи снимков с нашего спутника, – сказал дежурный по космодрому. – С интервалом примерно в четыре часа каждый.

Командир обороны, потирая подбородок, мрачно разглядывал изображение на экране. Дежурный пробежался пальцами по клавиатуре пульта и четырнадцать точек на фоне звездного неба сменились на два расплывчатых пятна.

– А это они с максимальным увеличением, когда еще можно что-то разглядеть.

– На модульные звездолеты не похожи, – мрачно произнес командир.

– Может и гражданские стали такими делать?

– За пять лет поменяли планы и влили деньги в мирные проекты? Ты в это веришь? – командир вздохнул. – Нет, Морис, это военные корабли.

– А какие? Определить сможешь?

– Похожи на крейсер и эсминец. Крейсер большой, такие только у Альянса есть.

– Завтра утром они выйдут на орбиту вокруг Балии… Эх, закончилась наша вольная жизнь.

Дежурный тяжело вздохнул и обмяк в своем кресле, уронив голову на грудь.

– Да, к бою с ними мы не готовы, вызывай Председателя, – сказал командир, но ответа не получил.

Взглянув на потерявшего сознание Мориса, он тоже вздохнул и громко произнес:

– Дежурный-два, первый в отказе!

В тот же миг мальчик лет двенадцати, сидевший справа и сзади от дежурного, вскочил и откатил его кресло назад, а свое выкатил к пульту.

– Вызывай Председателя, – обратился к нему командир. – Пусть действует по плану «Гости». Прямо сейчас начинает.

Речь его вдруг стала замедляться:

– Командир… обороны-два… похоже… я скоро тоже…

Он не договорил. Тело его расслабилось, голова упала на грудь. Сидевший слева и сзади юноша повторил с его и своим креслом те же действия, что и мальчик, заменивший дежурного. Теперь они оба сидели за диспетчерским пультом космодрома.

Мальчик набрал на клавиатуре строчку букв и цифр. Из динамика пульта послышались длинные гудки, через несколько секунд они сменились изображением на экране пожилой женщины.

– Важема Председатель Высшего Совета, – обратился к ней мальчик. – Я – дежурный по космодрому-два, рядом со мной командир обороны-два. У нас срочные новости.

– Слушаю, – ответила женщина и нахмурилась.

– Наш спутник обнаружил крейсер и эсминец, кажется Альянса, – заговорил юноша, заменивший командира обороны. – Летят к Балии, завтра утром будут у нас. Командир-один перед гипнолом велел сказать, что нужно начинать действия по плану «Гости». Прямо сейчас.

Председатель молчала почти минуту и командир-два вынужден был обратиться к ней снова:

– Важема, всё в порядке? Вы меня слышали?

– Да, слышала, – женщина словно очнулась, но едва успела сказать: – Всё ясно, – как тут же без чувств откинулась на спинку кресла.

От экрана ее откатила юная девушка.

– Прет, Эрик… и тебе, малой, – обратилась она к ребятам. – Неужто всё так серьезно? Ошибки нет?

– Нет. Всё серьезно, – ответил Эрик. – Объявляй эвакуацию, у нас на всё меньше суток.

Девушка не ответила. Кусая губы и поглядывая вбок, она выглядела совершенно растерянной. Наконец, она неуверенно произнесла:

– Может, дождемся, когда моя первая проснется?

– Ты же видела, как она от волнения сразу вырубилась. Явный признак, что надолго. Сутки проспит, если не больше. И с нашими взрослыми то же самое.

– Но я никогда ее по таким серьезным делам не заменяла. Это не доклад на совещании завершить, когда она гипнолит.

– Я тоже обороной не командовал. И никто из запасных своих взрослых в боевой ситуации не заменял. Но мы ведь знали, что так может быть. Мы же к этому готовились.

– Эрик, я не сумею. Вальдари никогда надолго не засыпала, я была рядом всего лишь на всякий случай, очень редкий случай. Просто шла за ней, как тень, стояла за ней, как тень. Но никогда ничего не решала. Я просто тень…

Девушка сильно разволновалась:

– Мы не справимся! Мы ничего без них не сможем! Мы все только… их тени. Тени засыпающих…

– Аделия, возьми себя в руки! – крикнул Эрик. – Ты не тень, ты сейчас Председатель Высшего Совета Балии.

– Стоп! – глаза у девушки засияли. – Точно, я Председатель. А есть еще и заместитель. Подожди минутку, я с ним поговорю.

– Что ж, поговори. Но я уверен, что он тоже уйдет на сон. Слишком событие шоковое.

Экран погас. Дежурный-два взглянул на Эрика.

– Что-то неважный из нее командир замены.

– Тебя как звать-то?

– Реми. Можно Рэм.

– Так вот, Рэм, я Аделию знаю с детства. Друг на дружку глядели, когда нас еще матери пеленали. Ты не смотри, что она нервозит. Это у нее первую минуту всегда так, когда неожиданно. Сейчас в себя придет, не узнаешь.

– Ладно, подождем, – пробурчал Рэм, скептически нахмурив брови.

Минуты три оба молчали, напряженно глядя на темный экран.

– А если Аделия права, – заговорил Рэм, – и мы в самом деле без взрослых не справимся?

– Зачем о плохом думать? – сказал Эрик.

Рэм со злостью стукнул кулаком по подлокотнику.

– Мрак забери эту гипнолепсию! Как все радовались, когда из Хранилища вышли. И вот те на.

– Тебе сколько тогда было?

– Девять.

– А мне тринадцать с половиной. На полгода бы старше был и сейчас тоже спал бы где ни попадя. Иногда сонливость и на меня накатывает.

– Справляешься?

– Более-менее.

Эрик взглянул на свой тайм-браслет.

– Что-то долго Аделия с зампредом говорит.

– Может и тебе со своим замом-один всё обмозговать?

– Да, пожалуй, стоит, – согласился Эрик. – Вдруг что успеет посоветовать, пока не на сне.

Он потыкал в клавиатуру, из динамика пульта зачастили короткие гудки. Эрик нажал «сброс вызова» и недовольно поморщился.

– А эвакуировать куда будут? – спросил Рэм.

– Секрет.

– Тоже мне секрет. Ясно, что в шахту. Только в какую: старую или новую?

– Ну, ты… – Эрик поперхнулся от удивления. – Что-то слишком умный для своих двенадцати… А может мы пещеры в Высоких горах нашли?

– Для восьми тысяч человек? Ври кому другому.

– Капец! Вот где разведаналитик пропадает.

– А переносить стражи будут? Могут не успеть.

– Это почему?

– Столько народу зараз на улицах. Взрослые разволнуются, загипнолят, придется их нести. А это время.

– Не загипнолят, если всё по плану сделаем.

Эрик нажал на клавиатуре повтор вызова. После двух длинных гудков из динамика послышался заглушаемый гулом двигателей голос:

– Заместитель-два командира обороны. Слушаю. Первый в гипноле.

– Вадим, прет, это Эрик.

– Итепрет. Ничего себе новость – корабли Альянса.

– Откуда знаешь? – удивился Эрик.

– Мэтт только что сказал. Я всего на минуту вышел, прихожу – мой первый замер, мобик на полу, из него Мэтт меня зовет. Прикинь, его зампред тоже ушел в гипнол, как только Дели ему позвонила. Во жесть, все первые на сне! Мы что, сами будем план «Гости» выполнять?

– Плохо слышно. Ты в ротаплане что ли?

– Ага, с новой сменой в Соленую пустошь летим.

– А чего это вы с ними? Вы же оборонщики.

– Лизун возле промысла объявился. Отогнать хотим, пока на рабочих не напал.

– Ясно. Вот что, скажи новой смене про корабли прямо сейчас, чтобы на сон в ротоплане ушли. А прилетишь, старую смену в грузовой отсек пригласи, как бы на совещание, а то их таскать придется, если снаружи скажешь. И сразу же возвращайся. Кроме тебя еще дети на борту есть?

– Малой один, пилот замены.

– Придется вам вдвоем справляться. Добытую соль не бери, и так с перегрузом полетите.

– Да это понятно. Что потом?

– Жду тебя в Арсенале, там всё обсудим. Удачи.

Эрик нажал кнопку отключения. На пульте тут же запищал зуммер вызова. Оживший экран показал уже другое лицо Председателя-два Высшего Совета Балии – сосредоточенное и решительное.

– Эрик, начинаем действовать по плану «Гости», – твердым голосом сказала Аделия. – Без взрослых.

Задания на лето

Наблюдать за всем из скоростного катера не то же самое, что из ротаплана. Во-первых, высота. На ротаплане выше двух километров летать опасно, а на катере можно подняться почти до границы космоса. Но даже в пяти километрах от земли горизонт уже раздвигается настолько, что за проливом можно разглядеть Гнутые острова, а на востоке видны все вершины Высоких гор.

Во-вторых, у катера скорость раза в три больше. И если смотреть вперед, дух захватывает от стремительно летящих навстречу облаков. А когда вместо них перед глазами вдруг вырастают горные кручи, то становится даже страшно.

– Выше, выше! – вскрикнула Ива. – Мы же врежемся!

Зуб, сидевший в кресле пилота, снисходительно улыбнулся.

– Успокойся, это только так кажется. Мы над перевалом пойдем, между вершин.

– Ты бы всё же сбавил скорость. Для общего спокойствия, – попросил Скип из соседнего кресла.

– Ладно, – согласился Зуб, и катер полетел медленней.

Вместе с ним в кабине находились и остальные ребята из той шестерки, что три года назад спасла тысячи людей, обреченных на гибель из-за сбоя в программе роботов-полицейских.

Год, когда они жили в пещере, скрываясь от обезумевших машин, в летописи Балии назвали Временем Шестерых. А день спасения людей стал Днем освобождения. Освобождения не только от власти роботов-стражей, но и от власти Наилучших. Они стали обычными членами общества и, хоть и негодуя втайне, всё же вынуждены были с этим смириться. А колонией с той поры руководил Высший Совет, избираемый всем ее взрослым населением. И не только взрослым.

Годовой гиперсон в Хранилище сказался негативно на всех, кому в момент засыпания было больше четырнадцати лет. Вскоре после пробуждения у них появилась гипнолепсия – они могли внезапно заснуть даже днем. Даже стоя или на ходу. Обычно всего на несколько минут, но иногда их сон мог длиться и несколько часов. Чаще всего это случалось от сильного волнения.

И на время такого сна многие дети уже с двенадцати лет заменяли их на особо важных рабочих местах. А раз работали они как взрослые, то и участвовать в выборах как взрослые тоже могли. И даже избирались на временную замену по выборным должностям.

Постепенно и засыпающие взрослые, и заменявшие их дети к такой жизни привыкли. Компания в это время себя никак не проявляла. Не прилетали ее корабли, не приходили по волне деформации пространства капсулы варп-сообщений.

Колонистов это нисколько не огорчало. Обособленная жизнь позволяла им сохранить от посягательств нахлебников всех мастей свое маленькое, но, наконец-то, справедливое общество, где каждый сколько поработал, столько и поимел.

А детей от необходимости работать, как прежде, освободили. Ребята учились в школе и лишь некоторые в свободное от учебы время по очереди дежурили возле взрослых, готовые заменить их там, где это было крайне необходимо.

Зато в каникулы им хватало времени и просто на отдых, особенно после того, как выполнят летнее домашнее задание. Как раз из-за такого задания и летели ребята на катере к Восточному заливу. Вернее, для этого летела Ива – ей поручили описать его подводную флору и фауну. Она решила не только описать, но и заснять. Скип вызвался ей в этом помочь, Зуб – доставить до места, а остальные полетели за компанию, собираясь как следует искупаться и позагорать.

Ребята подросли и часто уже звали друг друга по именам, а не по игровым прозвищам. Белка и Джем в разговорах теперь почти всегда были Аня и Тим, Зуба на Алекса тоже заменяли, но реже, а Ива и Мила и так были Ивой и Милой. Только Скип почему-то не любил, когда его называли по имени, и лишь от Ивы благосклонно принимал обращения Миха или Миш.

Сейчас он тоже был недоволен, но по другой причине – высотный катер Зубу разрешили взять лишь до обеда и, чтобы слетать к Восточному заливу, выполнить там задание и успеть вернуться, всем им пришлось вставать очень рано. Скип не выспался, а поспать он любил. И, поскольку окружающие красоты его интересовали мало, уже через десять минут после взлета он задремал в своем кресле. Наверно, так бы он и проспал всю дорогу, но крик Ивы, испугавшейся близких гор, его разбудил.

Скип попытался было уснуть снова, но Ива ему опять помешала.

– Смотрите, что это?! – вскрикнула она и указала на склон приближавшейся горы. – Неужто скаты?

– Точно, они! – обрадовался Зуб. – Вот повезло – целую стаю на лежбище застали. Ива, снимай, это поинтересней твоего задания. Сейчас попробую к ним поближе подлететь.

– Не спугни, – предостерег его Тим.

Ива достала видеокамеру и стала снимать зеленые полотнища, будто наклеенные на крутом скалистом склоне. Но, видимо, Зуб не был достаточно осторожен. Сначала один скат изогнулся и подпрыгнул, а за ним как по команде то же сделали остальные. Взмахивая краями плоских ромбических тел, вся стая устремилась ввысь.

– Снимай, снимай! – азартно крикнул Зуб. – Сейчас вон того молодого догоню, послабже других.

Он задрал нос катера вверх и ринулся в погоню. Уже через пару секунд ребята поравнялись со скатом, но тот, сжавшись в комок, резко ушел вниз. Зуб в долгу не остался и бросил катер вслед удиравшему летуну, но Ива жестко остудила его охотничий пыл:

– Хватит его мучить!

– Я не мучаю.

– Ну, пугать, не всё ли равно. Оставь его в покое, пусть себе летит.

– Как скажешь, – Зуб не стал дальше преследовать ската, снова взмывшего вверх, и выровнял полет катера.

– Классный материал, – сказала Мила, глядя на экран видеокамеры с повтором заснятых кадров. – Ивка, а ты задание себе сменить не можешь? Стратосферные скаты – это вещь!

– Не могу. Но я это видео приложу к домашнему заданию, когда их изучать будем.

– Тебе изучать? – усмехнулся Тим. – Ты и так всё про них знаешь. Можешь хоть сейчас эту домашку написать.

– Она и про животных залива всё знает, – сказала Аня. – Но одно дело – знать, а другое – самой всё увидеть и заснять. За видео оценка точно будет высокая.

– Вот мы и увидим, – сказал Скип.

Спустя десять минут горы остались позади, и перед ними изогнулся крутой дугой берег Восточного залива. Зуб посадил катер на его южной пологой стороне, желтевшей мелким песком. Скинув верхнюю одежду, ребята выгрузили дронборды и положили их доски на воду.

– Ну что, помчали? – сказал Скип, вставая на свою доску. – Спорнём, я первый. На раз-два.

– Смотри шлем свой не потеряй, – весело ответил ему Тим.

– Не потеряю, не надейся, – Скип поправил на голове жаброшлем и хлопнул по браслету-пульту.

Его дрон взмыл в воздух и полетел в сторону островков на границе мелководья, таща за собой доску, привязанную к нему веревкой. Держась за нее одной рукой, другой Скип шуточно-издевательски помахал ребятам, оставшимся на берегу, как бы прощаясь с ними. Те, впрочем, задержались ненадолго и, подняв в воздух свои дроны, бросились его догонять.

Шесть досок наперегонки скользили по спокойной утренней воде, морща ее заостренными носами. Скип похвалялся не зря – среди ребят он считался лучшим по дронбордингу и, как и обещал, добрался до самого большого из островков первым. Хотя назвать большим этот островок размером в десять метров от края и до края можно было лишь в сравнении с другими островками поблизости, которые представляли собой просто камни, торчавшие из воды.

Оставив на нем свои дронборды, ребята тут же попрыгали в воду. Ива и Скип в жаброшлемах сразу же направились к границе светло-голубого мелководья, за которой густой синевой помечала себя километровая океанская бездна. Там они надеялись увидеть и заснять представителей обоих миров – мира прибрежного, пронизанного солнечным светом, и мира глубины, пугающе темного и неизведанного. Впрочем, крупные хищники здесь, к счастью, не водились, и этой темноты Ива и Скип совсем не боялись.

А остальные ребята принялись шумно плескаться у островка. Вволю нарезвившись, они вылезли из воды и разлеглись на нагретом камне.

– Как жаль, что каникулы кончаются, – сказала Мила и грустно вздохнула. – Уже тридцать третье августа. Послезавтра первое сентября, снова в школу.

– Вам всего год осталось учиться, не то что мне и Тиму, – сказала Аня. – Радоваться надо, а не вздыхать.

– Чему радоваться? Весь год мысли только о выпускных экзаменах будут. Ива вон биологию назубок знает, по математике тоже ничего. А я что?

– А ты химию должна назубок знать, – сказал Тим. – Как никак медсестра-два отделения токсикологии.

– Скажешь тоже. Яды и противоядия – это тебе не химия, а только ее малая часть. И про эту часть на экзамене точно не спросят. Не-а, я точно всё завалю, а вот Ива справится. Она же почти отличница.

– Отличница, а про свое летнее задание только сейчас вспомнила, – вставил Зуб.

– Ты тоже до конца лета дотянул, – сказал Тим.

– Так ведь мне нужно было прибор изобрести, да еще и сделать его. Всё лето на это ушло. А Иве что мешало взять на денек камеру да слетать сюда?

– Она без Скипа боялась глубоко нырять, – пояснила Мила. – А он всё лето в тренировочном лагере пробыл.

– Ее никто не заставлял на глубину лезть, – сказал Зуб. – Сама себе задание усложнила.

Он озабоченно взглянул в сторону океана.

– Что-то они долго.

– Может, что интересное увидели? – предположила Мила.

– Что именно?

– Ну, не знаю. Какое-нибудь неизвестное диковинное создание.

– Нет там никаких неизвестных созданий. Все давно известны… Хотя, – Зуб пожал плечами. – Разве что Скипу снова кто-то привиделся.

– А кого он еще видел? – заинтересовался Тим.

– Он что, вам не рассказывал? Только мне? – Зуб усмехнулся. – Призрака шахты он видел вот кого, Хмурого Сэма.

– Не может быть?! – Тим даже вскочил от удивления.

– Говорит, что видел. Два дня назад летнее задание делал. Надо было ему описать устройство шахты и расположение рудного тела. Вот и остался он там в ночную смену, чтобы никому не мешать – ночью ведь только в основном забое работы ведут.

Мужики там и грохочут, а Скип в дальний штрек ушел. Сидит в выемке у стены, прожилки на рудном пласте зарисовывает. И всё ему хорошо видно – в поперечном просеке, куда штрек выходит, свеча светит – ее шахтеры рядом с подношением для Хмурого Сэма оставили. Он без свечи вроде как не забирает.

Так вот, сидит он, рисует и вдруг замечает – света вроде прибавилось. Глянул на свечу, а возле нее человек стоит. В почти истлевшей шахтерской робе и с расколотой каской на голове. Человек бы и человек, да только лицо и руки у него зеленым светятся. Поднял он пакет с едой, для Сэма оставленный, и дальше пошел.

– А Скип?

– А Скип плюнул от страха на все рисунки и дёру оттуда дал.

– Может, кто-то шутит? Под призрака вырядился, чтобы еду забирать, – неуверенно высказалась Мила.

– Вот и я так думаю. А Скип верит, что это был Хмурый Сэм.

– А откуда там этот призрак? – спросила Аня. – Я ничего о нем не слышала.

– Это одно из шахтерских поверий. Был тут семь лет назад один шахтер – из второй экспедиции. И случилась в шахте авария – порода обрушилась. Ладно бы нескольких человек завалило, тогда бы точно стали откапывать, а так только его одного, да еще и не в основном забое, а в коротком боковом штреке. В общем, начальник настоял, чтобы всё оставили, как есть – мол погиб шахтер и погиб. А на третий день друг Сэма к завалу пришел, память его почтить. И вдруг слышит: стуки из-под камней и стоны будто бы.

– Живой?! – встрепенулась Аня.

– Так и подумали. Собрались шахтеры, решили самовольно завал разбирать, без разрешения начальства. Узкий лаз проделали, друг Сэма последние камни из него вынул и за завал прополз. И минуты не прошло, как он вернулся. Вылез, глаза круглые, зубами от страха стучит и волосы все седые. А в руках громадный самородок держит. Потом узнали, что это иридий был – очень дорогой металл, а куском еще дороже.

– Откуда там иридий взялся? – удивилась Аня. – У нас же литиевую руду добывают.

– Ты дальше слушай. Друг Сэма, как в себя немного пришел, велел лаз обратно завалить. Сказал, что следующего, кто туда полезет, смерть ждет. Еле добились от него подробного рассказа. А было так. Когда он последние камни из лаза отвалил и голову по ту сторону завала просунул, сразу Сэма увидел. Сидит тот, каской легонько по камню стучит и тихо стонет. Одежда на нем вся истлела, а лицо и руки зеленым светятся.

И говорит он ему: «Долго же вы меня спасать собирались. Не знаю, смогу вас за это простить или нет. Разве что задобрить как-то сможете. А могилу мою еще кто потревожит – умрет. Тебя я, так и быть, прощаю. За то, что всё же обо мне вспомнил и первым сюда полез. А за всё, что ты мне хорошего раньше делал, даже награжу. Только в шахту больше не лезь».

Встал он и в руках у него самородок из пустоты возник. Положил он его прямо перед лицом друга и обратно пошел. Но не сел, как прежде, а сквозь камень просочился… Вот с тех пор шахтеры и оставляют в штреках еду для Сэма, чтобы не злился на них и несчастья не насылал.

– А почему он Хмурый? – спросила Аня.

– Так видели его таким. А ты думала, Скип его первым обнаружил? Не-а, кое-кто с ним даже лицом к лицу сталкивался, он им навстречу шел. Они от страха дорогу уступали, а Сэм, не глядя на них, мимо проходил. И лицо у него всегда было недовольное, хмурое. Так они говорили.

– Да-а, интересная история, – задумчиво произнесла Аня. – А может это галлюцинация? От подземных газов, например.

– Я думаю, россказни всё это, сказки, – сказал Зуб. – Про раскопки завала, про встречи с Сэмом, про исчезающую еду для него. Просто тырит ее кто-то, или живность шахтная съедает.

– И про самородок сказки?

– И про него.

– А с другом Сэма что потом было?

– Что было? Отвалили ему бешеные деньги за самородок и на буксире третьей экспедиции он улетел. Говорили, что купил у землян место на Элдоре и поселился там. Да только ведь не проверишь. Вот такой у этой сказки конец.

– А вдруг это не сказка? – засомневалась Мила.

– Да точно сказка. Шахтеры любят друг друга разыгрывать, истории разные для этого сочиняют. Молодым да легковерным их втюхивают ради развлечения, а потом уже и сами в них верят. Вот Скипа возьми – верит. Потому что шахтер, хоть и бывший. Ты его попроси, он еще не то тебе расскажет.

– А что именно? – спросила Аня.

– Ну, например, про Тоннель безумия. Только меня не спрашивай, он про него больше знает.

Ребята замолчали. Зуб отдыхал от непривычного для него многословия, остальные размышляли над его рассказом.

– А вот интересно, все рассказы про Элдору – это тоже сказки или всё же правда? – задумчиво произнесла Мила.

– Наверняка тоже сказки, – сказал Зуб.

– А я считаю, что нет, – возразил ему Тим.

– Ты хоть одного видел, кто туда слетал, вернулся и рассказал, как там всё чудесно-расчудесно?

– А зачем оттуда возвращаться?

– Да хотя бы пепел предков встряхнуть в День памяти.

– Можно его и с собой взять. Залы упокоения на Элдоре наверняка тоже есть.

– Ты уверен? У землян ведь обычаи другие. Ну, хорошо, пусть обратно никто не прилетает, даже в гости. Но ты слышал, чтобы кто-то из родственников и друзей улетевших сообщение от них получил?

– Отправить варп-капсулу бешеных денег стоит.

– И что? Многие даже после покупки места на Элдоре богачами остались. А может всё дело проще? Что если хитрые земляне огромные деньги с дураков за мечту берут, а отправляют их не на волшебную планету с дружелюбной природой, а в зараженную радиацией пустыню, откуда возврата нет? Чтобы никто их обман не раскрыл.

– Не-е, не может быть, чтобы земляне были такими подлыми, – неуверенно произнес Тим.

– А чем они лучше Компании? Да вообще, любой из Корпораций?

Разговор прервал громкий плеск. Над водой показались головы Ивы и Скипа. Скип вынул загубник жаброшлема и крикнул:

– Зуб, гони на берег, катер нужен!

– Чего это вдруг? – удивился Зуб.

– Мы камень нашли, надо его тросом подцепить.

– У вас задание было по живой природе, вы чего неживой занялись?

– Камень очень странный – правильной формы. На семечку солнцегляда похож, только очень гладкий.

– Ну и что? Таких голышей на дне навалом лежит, особенно в зоне прибоя.

– С двумя дырками?

– Ну… и с двумя, наверно, можно найти, – менее уверенно произнес Зуб.

– Поперек друг другу?

– Поперек? … Да, это как-то…

– И не лежит он в зоне прибоя, а будто воткнут в склон. Прямо над бездной, метров двадцать вниз.

– Всё, жди, я за катером, – наконец согласился Зуб.

Последний аргумент убедил его в том, что Скип и Ива нашли действительно что-то необычное. Он быстро разложил свой дронборд и рванул к берегу.