Созвездие синего слона

– Где-то здесь должна быть река или пруд. Да и, вообще, улитку где угодно можно найти. – Федя оглянулся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Затем снова взглянул на девушку. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что Феде стало страшно за нее. «Надо же ей было тут оказаться? Куда ей по лесу ходить?» подумал он, но все же решил подбодрить ее.

– Да ладно тебе. Вон, очкарику вообще синий гриб попался. И ничего. Пошёл искать. А тебе всего-то улитка! – воодушевленно сказал Федя, но тут же сам скис.

Девушка робко взглянула на Федю и улыбнулась, словно говоря: «спасибо, что утешаешь меня».

– Ты веришь, что я приехал на слоне? – серьёзно и с надеждой спросил Федя.

– Нет. Я не видела никакого слона. – удивилась она снова снисходительно и робко улыбнувшись. И в улыбке этой Федя почувствовал доброту, какая редко встречается в людях. Это была самая настоящая внутренняя доброта, которая горит в душе человека, как фонарик, и свет этот можно увидеть в искренней и теплой улыбке. Федя так был покорен этой улыбкой, что ему вдруг захотелось сделать для этой девушке все, что можно.

– Хочешь, я помогу тебе найти рыбий глаз?

– Не нужно, я не собираюсь в этом участвовать. – сказала она. – Это не для меня.

– А я хочу, чтобы ты осталась. Без тебя тут будет скучно. Все остальные ужасные зануды. Я это сразу понял!

Девушка недоверчиво улыбнулась.

– Старик сказал, что мы особенные. Нельзя упустить свой шанс. Никогда не сдавайся.

– Дело в том, что шансов у меня нет. – с досадой покачала головой девушка. Она все время разговора смотрела Феде в глаза. И ему показалось, что это самые красивые глаза, которые он видел. В них было что-то особенное, умное и понимающее.

– А хочешь, поменяемся заданиями? Здесь много кустов барбариса. А улитку я найду. – сказал Барсучков. Он, не дожидаясь ответа, выхватил у девушки из рук карту с улиткой, а вместо неё оставил свою, с барбарисом, и быстро убежал в лес.

Глава 9.

Кто есть кто

Пятая встреча с духом

В воодушевлении Федя запрыгнул в черные заросли и забежал в самую глубь леса. Голова его была занята мыслями о девушке и о его благородном порыве. Федя прокручивал в голове разговор с девушкой, переживая, не оплошал ли он перед ней, как вдруг остановился посреди темного леса. Он не помнил как долго он бежал, и не мог понять, где выход из леса. С ужасом он вспомнил предостережение Рата о том, что в лесу можно потеряться навсегда. «И зачем я вообще в лес побежал? Разве учитель говорил искать в лесу?» ругал себя Федя, оглядываясь по сторонам. Со всех сторон его, как стража, окружили одинаковые деревья. Пошатываясь и скрипя высохшие громадины, зловеще нависали сверху, растопырив свои кривые пальцы-ветки. Где-то высоко сквозь черные заросли проглядывало хмурое темное небо. Мёртвую тишину леса будоражили лишь свист ветра и скрежет истлевших пустых стволов. Запах сухой травы и гнилых пней нагоняли страх и мысли о неизбежной участи сгинуть здесь, так и не выбравшись на свет. Когда Федя осознал, что остался один, им овладел животный страх. Как змея, незаметно вползла и укрепилась мысль о беспомощности и неизвестности. Куда бы не посмотрел Федя, всё ему казалось одинаково враждебным. Со всех сторон, то близко, то далеко, скрипели бездушные ветки. Здесь не обитали ни звери, ни птицы, но выло со всех сторон одиночество. Беспощадный холод и, непонятно откуда взявшийся, ветер вцепились в Федю мёртвой хваткой.

Федя растерянно озирался и топтался на месте. Откуда он пришёл? С какой стороны? Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но так было ещё страшнее.

– Так, улитка. Я тут только ради нее. – внушал себе он. – Да какая еще улитка? Мне бы выбраться отсюда!

Гонимый страхом, Федя неуверенно шагал в ту сторону, откуда, как ему казалось, он прибежал. Перед ним всё шире раскрывалось, как огромная чёрная пасть, нутро леса.

Ноги вязли в перегнившей траве и топком мху. То ли болото, то ли просто размякшая трава была у него под ногами, он не мог разобрать. Даже чваканье собственных шагов пугал Федю. Он боялся потревожить шумом могильную тишину, и пробудить дремлющих здесь духов, изголодавшихся по живой душе. Все растения слились в одно чёрное месиво. Вглядываясь во тьму, Федя вдруг увидел, как из черноты чащи на него кто-то смотрит. Это была вечная мгла, никогда не видевшая света. Испугавшись чего-то, Барсучков со всех ног побежал вперёд, спотыкаясь и падая. Он вставал и бежал дальше, и тьма бежала за ним вслед. Обволакивая его невидимой сетью отчаяния и ужаса, заползая ему в глаза, в ноздри и уши. Крючковатые веки торчали со всех сторон, словно ловили Федю, цепляли его за ноги, царапали лицо. Внезапно силы у Феди закончились, и он, споткнувшись, упал, в кукую-то скользкую противную грязь. От мерзости брезгливого Федю всего передернуло, но новый шорох тишины, вновь пробудил в нём страх, и заставлял бежать снова от невидимого врага.

Долго Федя блуждал по лесу, забыв самого себя, но лес всё так же внушал ужас, оставаясь враждебным и чужим, как в первые секунды. «Сколько прошло времени?» спрашивал сам себя Федя «Два часа? Три? А может уже несколько дней? Здесь я или уже на том свете?» Завывая и беснуясь, сырой колючий ветер играл сам с собой в салки. Ноги Феди от усталости и холода стали тяжёлыми и непослушными, как бетонные столбы. Сотнями острых игл врезался в лицо густой ветер и изморось. Уже не бежал, а шел из последних сил Федя, сшибая на пути кусты и ветки, как вдруг земля исчезла у него из-под ног. Он сорвался с обрыва, упал на крутой склон и, хватаясь руками за воздух, кубарем покатился вниз. Ободрав себе лицо и одежду об острые камни, Федя плюхнулся в затянутую сухой осокой тёмную вонючую топь. Будучи хорошим пловцом, Федя не смог и пошевелиться в воде, наполненной гниющими камышами и тиной. Он стал барахтаться, но ноги и руки его тут же запутались в подводной растительности. Под ногами Феди оказалась вязкая грязь, которую Федя сперва принял за дно. Чем больше Федя сопротивлялся, тем быстрее его тянуло вниз в зыбучий ил. Чёрная жижа болота стала заливаться ему в уши и ноздри. Рефлекторно Федя раскрыл рот, что бы сделать вдох, но вдохнул болотной грязи. Задыхаясь в страшных конвульсиях, Федя шел ко дну. Последнее, что он видел – это чёрные мётлы деревьев, на фоне серого неба. Находясь уже в предсмертном бреду, Федя не чувствовал и не видел, как кто-то вытащил его из болота на твердую почву. Он только ощутил, что спасен и испытывал невероятное счастье и облегчение. Он знал, что жив, но от усталости и испытанного ужаса, не мог шевелиться, лишь обессилено хрипел, пытаясь наполнить свои загаженные легкие кислородом. Кто-то нагнулся над ним и ударил его по лицу, пытаясь привести в чувства. Федя приподнялся, перевалился на бок и, откашлял комки скрипучей, скользкой грязи. Его организм так усердно старался очиститься, что Федя заодно избавился и от того, что оставалось у него в желудке. Когда он опомнился и протер глаза, то увидел перед собой Мирцама. Он стоял перед Федей в идеально чистой одежде и белых перчатках. «Кто же меня спас?» Федя расхлябисто стал оглядываться по сторонам, как пьяный, у которого начались видения, но не обнаружив больше никого, обратился к Мирцаму.

– Ты вытащил меня из болота? – прерывающимся голосом спросил Федя, пытаясь подняться с земли.

– Конечно я. – равнодушно ответил тот.

– На тебе нет грязи.

– Грязь ко мне не пристает. – так же спокойно ответил он.

– Как ты тут оказался? – всё еще выплёвывая землю, спросил Федя. Он снова попытался подняться, но у него ужасно кружилась голова, и он решил остаться на земле. – Следишь за мной?

– Я спас тебя, чем ты недоволен? – строго спросил мужчина и прошелся вдоль берега, задев лицо Феди краем плаща.

Федя вытер грязное лицо рукавом такой же грязной куртки и неуверенно сказал:

– А может я уже умер, блуждая здесь.

– От тебя много проблем. Надоело спасать тебя. – Мирцам остановился у края болота и недовольно оглянулся на Федю.

– Так ты же меня для себя спасаешь. Тебе от меня какая-то помощь нужна. – напомнил ему Федя.

– Да спасаю тебя, что б было кому спасти меня. Надеюсь, что в этот раз усилия не напрасны.

– Значит, ты боишься смерти? – быстро спросил Федя и взглянул в лицо собеседнику, которого почти не было видно.

– Я ничего не боюсь. Я просто хочу вернуться.

– А я иногда думаю, может я уже умер? И вся моя жизнь всего лишь последний сон? Вечный сон. – Федя поднялся и посмотрел на затхлую поверхность болота и на сухую траву, торчащую из воды.

– Главное, чтобы он не оказался кошмаром, верно?

– Вечным кошмаром. – задумчиво повторил его мысль Федя.

– Зачем ты залез в болото? – спросил Мирцам.

– Мне нужно найти улитку. – так же задумчиво отвечал Федя, не переводя свой остекленевший взгляд с поверхности воды.

– В этом болоте нет улиток. – Мирцам сунул руки в карманы плаща и медленно направился прочь от Феди.

Федя усмехнулся.

– В болото я случайно упал. Честно говоря, сейчас я хочу лишь выбраться из леса, и все.

– Следуй за мной. – шаги Мирцама отдалялись вглубь леса. Федя обеспокоенно оглянулся и, заметив, что снова остался один, в страхе заметался по сторонам.

– Ты где? – выкрикнул он, забыв, что шуметь нельзя. Где-то впереди между деревьями мелькнул белый силуэт. Федя со всех ног побежал вперед, пытаясь не упустить из вида Мирцама, но тот затерялся в черноте леса. Федя так и не смог его догнать. Он все бежал вперед и вдруг выбежал из леса к железной дороге. Сколько прошло времени – определить было нельзя, потому, что ночь не изменилась. Ветер по-прежнему выл, как замёрзший старый пёс. Деревья, покачиваясь, шумели и трещали, царапая своими космами седое брюхо неба.

Барсучков весь окоченел от мокрой одежды, его лихорадочно трясло от холода. Он снял с себя куртку и штаны, выжал их как мог и натянул обратно. Затем, весь дрожа, укутался в куртку и вышел на железную дорогу. Он взглянул направо и увидел вдали тот самый помятый вагончик, откуда он и остальные ребята разошлись в разные стороны. Возле него, Федя смог различить нескольких человек. Оглянувшись налево, Федя также увидел ещё один похожий вагончик, на таком же расстоянии от себя, как и первый. Возле него, точно также стояли люди. Федя оказался в замешательстве, и не мог решиться, в какую сторону идти. Немного пометавшись из стороны в сторону, он, всё-таки, пошёл направо. Подойдя ближе и распознав среди толпы учителя, он понял, что не ошибся. Все шесть человек молча стояли и ждали, пока Федя Барсучков, неспешным шагом, доковыляет до сторожевой будки. Вымокшие ботинки его смешно чавкали при каждом шаге. Вспомнив про девушку, Федя встряхнул мокрые волосы и смахнул с них грязь рукой. Затем еще раз вытер лицо и попытался оттряхнуть одежду. Но все оказалось бесполезно.

Весь перепачканный чёрной землёй, с торчащими в волосах ветками и листьями камыша, Федя остановился перед учителем. Слепые бельма глаз, с признаками зрачков, смотрели куда-то сквозь Федю.

– Полчаса его здесь ждём пока он грязевые ванны принимает. – злобно заметил долговязый парень, которому досталась карта с голубиным пометом.

– Мы здесь не одни? – спросил Федя у учителя, и челюсть его дрожала от холода, так что зуб на зуб не попадал. – Я видел там людей, в той стороне, недалеко отсюда.

Барсучков указал рукой вдаль, откуда пришёл.

– Здесь еще кто-то есть? – удивился кто-то из ребят.

– Принес улитку? – строго спросил учитель, игнорируя перешептывания учеников. – Я же сказал, каждый выполняет свое задание!

– Кто те люди? – переспросил Федя, не замечая слов учителя.

– Это были мы. – вяло сказал Рат и протянул руку, желая получить рыбий глаз.

– Нет. – возразил Федя. – В той стороне стоит такой же вагончик, как этот и несколько человек. Я видел! – он настойчиво тыкал пальцем в воздух, указывая, где видел людей.

Ребята обеспокоенно оглядывались и требовательно поглядывали на учителя, ожидая объяснений.

– Ты глупый?! Тебе учитель сказал, что мы здесь одни. – заметил Илья и подкатил глаза. Он один сохранял спокойный самоуверенный вид.

– Это мы. Я же сказал, что время и пространство здесь замкнуто. – терпеливо объяснил Рат и поманил пальцами на пустую ладонь.

Федя засмеялся безумным смехом. Ученики взволнованно загалдели, желая своими глазами увидеть то, о чем говорил их товарищ. Рат сделался недовольным и злым. Только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как Федя вдруг сорвался с места и побежал обратно по рельсам. Совсем скоро впереди показался светлый вагончик. Около него стояли шесть человек. Подбежав ближе, Федя с ужасом узнал фигуры учеников и Рата, от которых он только что убежал. Учитель недовольно повернулся к Феде. Все, кроме учителя и Коровкина, выглядели удивленными.

– Вот это да! – Барсучков схватился за голову и расхохотался, как безумец.

– Улитка. – требовательно повторил Рат.

– Я не нашёл. – закончив веселиться, сказал Федя.

Учитель нахмурился, старая челюсть его удивлённо отвисла: выпуклые глаза торчали в разные стороны, как у лягушки:

– Ничего, у меня есть запасная. Я знал, что ты не найдешь. – пробурчал старик, и развернувшись, с ловкостью старой черепахи, кряхтя направился к лесу.

Федя подошел к девушке:

– Знал, что мы поменяемся картами? Это странно, нет?

– Я уже ничему не удивляюсь. – девчонка улыбнулась и покачала головой. – Что с тобой случилось? Почему ты такой грязный?

– Да я в болото упал. – усмехнувшись, ответил Федя посинелыми от холода губами.

– Ты можешь заболеть.

– Да не, ничего. Обсохну! – взбодрившись, сказал Федя. – Мы как-то в деревне, поздней осенью, на рыбалку шли с отцом и братом. Переходили реку, по старому мосту и он подо мной обвалился. Мне тогда шесть лет было, до сих пор помню. Вот тогда холоднее было. А до дому пришлось добираться минут сорок еще… – стуча зубами, рассказывал Федя. Девушка участливо слушала его. Но вдруг они заметили, что остались вдвоем у вагончика, остальные ребята в разнобой ползли за учителем, осторожно спускаясь в темноте с пригорка. Старик шел медленно, но уверенно, словно знал все неровности и ямы этой местности.

– Все за мной! – прохрипел он. Федя и девушка тоже поспешили за ним.

Шатающейся походкой, звеня браслетами, учитель ловко спустился с бугристого пригорка и поплёлся прямо в колючие лесные дебри. Ветки затрещали. Ребята пошли следом за учителем.

Старик проворно пробирался сквозь заросли, раздирая палкой сплетённые ветви кустарников. Мягкий пепельно-серый отсвет неба пробивался сквозь ветки старых деревьев, падал на головы ребят и учителя. Они шли друг за другом словно слепые, не различая дороги. Ноги ребят путались в длинной жёсткой траве и гибких прутьях, проваливались в заросли сухого мха и утопали в болотах. И каждый из них удивлялся, как это старый слепой учитель шёл по непроходимым местам так уверенно и легко.

– Почему нам нельзя брать с собой фонарь? – задал вполне разумный вопрос один из парней.

– Ваши глаза привыкнут к темноте. – хриплым булькающим голосом ответил учитель. – Вы должны изучить этот лес, как дом, в котором родились и выросли. Только так вы найдёте выход, если останетесь без глаз, как я.

– Почему это я должен остаться без глаз? – дрожащим от страха голосом спросил парень в шарфе.

– Всякое может быть, толстяк! Напорешься на ветку, например. – гаркнул долговязый.

– Эй! Замолчи. Здесь шуметь нельзя, забыл? – ткнула его в спину девушка, которая ростом ему приходилась ниже плеч. Тот снисходительно оглянулся на нее, усмехнулся ее смелости и пошел дальше.

Как и говорил учитель, вскоре глаза ребят привыкли к темноте, и лес постепенно становился светлее и ярче. Серое небо уже не выглядело мрачным и унылым. Уже немного обсохший и потеплевший Федя рассматривал впереди идущую девушку. Всё так же её покрывали липкие дрожащие крупинки черноты, но теперь он мог различить, кто идёт впереди. Деревья отделялись одно от другого, выплыли из темноты очертания морщинистой коры и формы веток. Лес казался Феде уже давно знакомым.

– Мне кажется, я уже здесь был. – сказал в восхищенной задумчивости Федя, идущей впереди девушке.

– Только если во сне. – прошептала она, оглянувшись вполоборота.

Вдруг учитель резко остановился и вытянул руку, преградив ребятам путь. Где-то впереди послышался чуть слышный шорох, треск веток. Ребята замерли и затаили дыхание. Из-за дерева медленно вышел олень без головы. Послышался дрожащий испуганный вдох парня в очках. Девушка вцепилась в Федину руку и замерла от страха. Обезглавленное животное, шатаясь, прошло мимо ребят и скрылось в кустах. Девушка пошатнулась и чёрной тенью упала на землю. Федя едва успел подхватить её за руку. Учитель, не заметив этого, продолжил идти. Илья и парень в очках, не отвлекаясь на девушку, проследовали за учителем.

– Эй, очнись! – Барсуков потряс девчонку за плечи. Голова её безвольно запрокинулась назад.

– Вот хитрюга. – снисходительно проворчал темноглазый и усмехнулся. – Придется тебе ее нести.

– Давай, тащи свою подружку! – сказал грубый парень, проходя мимо Феди.

Барсучков взглянул на размякшую девушку. Полулунья её глаз блестели из приоткрытых век. Барсучков взял девушку на руки и пошёл вслед за лязгающим звуком браслетов и насмешливым шёпотом. Первые минуты девушка казалась совсем лёгкой, как соломенная кукла, но вскоре она словно налилась свинцом. Рука её как-то неестественно торчала, цепляя деревья и кусты. Голова запрокинулась, приоткрыв рот, и из черноты его виднелся ряд не ровных, но белых зубов.

– Учитель, откуда здесь олень? – спросил черноглазый парень.

– Это духи. – бумажным шорохом прозвучал голос учителя.

Местные деревья-гиганты могли бы поспорить ростом с городскими небоскрёбами. Верхушки их местами сплелись так плотно, что не видно было даже кусочка неба. Копьё, брошенное сверху, не достигло бы земли, навсегда потерявшись в дряхлых густых ветках. Высокие толстые дубы, резко сменялись темностволыми тонкими соснами, окутанными молочным туманом. Ребята шли, погрязшие по пояс в белой густой мгле. Вдруг стрекот кузнечиков и свист сверчков эхом зазвенел в ушах. Приходилось идти то по гладким крупным камням, напоминающим с виду огромную лягушачью икру, то по мягкой пушистой земле из веток и пыли. Встречались деревья с извилистыми стволами, переплетенными между собой, как змеи, деревья имеющие общую верхушку, до два разных ствола. Ребята взбирались на них и пролезали между ветвями, чтобы пройти дальше. Труднее всего приходилось Феде, несущему девушку на руках. Она никак не приходила в себя, а с Барсучкова уже сошло семь потов. Сырая одежда его не успела высохнуть, как снова намокла от пота.

После долгого пути, препятствия внезапно закончились и, пройдя между стволами высоких сосен, ребята вышли к пустому месту, где ничего не росло. Учитель остановился в центре поляны. Почва здесь состояла из мелких чёрных камушков и коротеньких тонких веток, похожих на шипы акации. Вокруг поляны, как смотровые башни, росли высокие ровные деревья. Темные стволы их внизу были голы и одиноки. В самом центре лесной плеши, где стоял учитель, виднелись остатки костра. Выйдя на поляну, учитель сразу же стал собирать веточки. Занятие это давалось ему непросто, ведь он был стар. При каждом наклоне к земле, упираясь на палку, он кряхтел и схватывался то за спину, то за колени. Ребята рассеянно оглядывали незнакомое место. Федя усадил девушку возле дерева и размял затёкшие руки и усталую спину.

– Кажется кто-то уже был здесь до нас? – спросил Федя у ребят, кивнув на кострище.

– Наверное, это были мы же. – ответил темноглазый парень, подойдя к Феде и осматривая местность.

– Собирайте ветки! Нужно сложить костёр. – приказал учитель иссохшим голосом. Он осторожно нагнулся и положил собранную им горсть веток в центр кострища. После этого он устало оперся на палку и, словно надзиратель, стал следить за выполнением своего приказания. Он вертел головой, прислушиваясь к каждому шороху, и таращил бельма глаз.

Парень в шарфе, услышав строгий голос Рата, подпрыгнул, словно кто-то дёрнул поводок. Он поправил очки и принялся за работу. Илья Коровкин неохотно поднял с земли несколько палочек. Всем видом он показывал, что такое занятие не про его честь.

– Какие ещё ветки? – возмутился высокий парень, пиная ногой сухие комочки земли. – Здесь одни камни!

– Что случилось? – раздался за спиной Феди девичий голос.

Федя и темноглазый парень оглянулись и увидели, что девчонка уже очнулась и поднялась с земли. Она не уверенной походкой подошла к ребятам и остановилась между ними.

Серые тучи в небе расступились над поляной. В черноте космоса блестели яркие звёзды. Учитель все стоял в центре, облокотившись на свою кривую палку, и вслушивался в шорохи. Ребята, словно муравьи, покорно собирали костер.

– Горочкой выстраивайте! – указывал Рат кривым пальцем куда-то не туда. – Должно получиться как пика.

Высокий парень подошёл и небрежно кинул палку в кострище. Рат нагнулся и дал ему по горбу своей импровизированной тростью:

– Я тебе говорю горочкой! – проворчал он.

Федя усмехнулся, наблюдая, как парень недовольно чешет ушибленную спину.

– Блин, да как он понял? – пробубнил долговязый, отойдя в сторону.

Барсучков взглянул на девушку, стоящую рядом с ним. Большие глаза её с пушистыми чёрными ресницами вызывали у Феди чувство неловкости и незащищённости. Девушка заметила Федино смущение и сказала:

– Еще немного и мы станем одержимы.

– Чего? – Барсучков глупо засмеялся и почесал затылок.

Он пытался рассмотреть бледное лицо девушки, но оно всё время ускользало от него и терялось в темноте.

– Скоро нас будет интересовать лишь одно. Мы как безумцы будем бежать вперед, не замечая жизни, которая ускользнет от нас.

– О чем ты говоришь? – Федя стал серьезным, он понял, что вообще не понял, о чем говорит девчонка.

– Я видела это во сне. – она взглянула в глаза Барсучкову, ища в них сострадание. – Моя жизнь станет серой. Только учитель может сделать ее яркой. Только здесь. И я его возненавижу за это.

Девушка с неприязнью взглянула на учителя, затем подняла с земли ветку и медленно, словно пьяная, поплелась с ней к невысокой башни будущего костра. Тонкие ноги её в черных колготках заплетались, будто она не умела ходить нормально. Движения ее сочетали в себе изящество и томную развязность, и это придавало ее образу очаровательную хрупкость. Федя задумчиво смотрел ей вслед и любовался ее стройностью и завораживающей походкой. Девушка, с каждым шагом растворялась во мраке.

Здесь было странное освещение. Почти идеально вырисовывалось в темноте лицо собеседника, до мелких подробностей видна была даже одежда учителя. Но всё это окутывала непонятная чётная субстанция, состоящая из микроскопических крошек. Они мельтешили, собираясь в кучки, и не давали рассмотреть всё до конца. Светлые предметы белели в темноте, при слабом свете серого неба, все остальное казалось темно-серым и черным.

– Чего встал? – крикнул учитель Барсучкову.

Федя выпрямился, как струна, не веря, что Рат обращается непосредственно к нему.

– Тебя спрашиваю! Ты особенный? – снова повторил учитель, выпучив глаза на Федю. – собирай ветки!

«Как он узнал, что я ничего не делаю?» Федя присел и стал на ощупь искать хворост, не сводя глаз с учителя.

Когда куча из веток достигла метровой высоты Рат сказал ученикам:

– Встаньте вокруг костра и возьмитесь за руки!

Немного напуганные ребята с серьёзными лицами равномерно распределились по кругу. Учитель отошёл в сторону и растворился во тьме. Темноволосая девушка оказалась рядом с Федей. Она протянула руки в стороны и сказала шёпотом:

– Нам нужно взяться за руки!

Требовательно она протянула ладони стоящим с боку от неё парням.

Ребята взялись за руки.

– И что теперь? – храбрясь спросил длинный, в голосе которого проскользнул страх неизвестности.

Словно в ответ ему поднялся ветер, подбросил вверх пыль с земли и вихрем закружил ее вокруг ребят. Старые ели-гиганты вокруг зашатались скрипя. Среди их плача выделялся потерянный голос учителя. Он звучал грозно и устрашающе, как голос мертвеца из могилы, и был он силён и крепок, как когда-то в молодости.

Ребята взволнованно стали озираться по сторонам. Толстый парень хотел убежать, но не смог. Он взглянул на свои руки и с ужасом обнаружил, что они срослись с руками ребят, превратившись в неразрывное целое. Не было видно пальцев, и невозможно было разобрать, где заканчивается рука одного, а где начинается рука другого, они завязались в крепкий узел.

Голос учителя звучал всё громче, сплетая звуки в неразборчивые слова. Громко и резко выскакивали они из леса и сыпались, как камни на головы учеников. Между деревьями замелькал силуэт чёрной фигуры учителя. Ветер завывал, перекрикивая скрип деревьев, земля задрожала, как живое существо. Учитель вышел ближе к костру. Он смотрел в небо слепыми глазами и громко произносил одну и ту же фразу. Федя взглянул на девушку и увидел, что она повторяет вслед за учителем. Тогда и он стал делать то же самое. Вскоре, каждый из ребят выкрикивал вместе с учителем непонятные им слова.