Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Заметив, как нас с интересом рассматривает девушка лет пятнадцати на вид, что проходила мимо вокзала в компании подружек, оттуда слышался смех, я прикинул, как выгляжу со стороны. М-да, по одежде мы с сестрой явная деревня, та это тоже видит и заметно смущается, однако ничего, решим и этот вопрос. А так внешне выглядел я вполне неплохо. Раньше, еще в той жизни, я был, без особой скромности заметим, брутальным мужчиной, невысокий брюнет с постоянной щетиной. Стиль такой. В некотором роде живчик, душа компаний, большой любитель организовывать разные вечеринки, свадьбы и дни рождения, ну и поучаствовать конечно же тоже. Вон как наше с Мариной день рождения справили, до сих пор вспоминают. Причем с немалой надеждой, что на этом я не остановлюсь. Впечатлил.

Сейчас же у меня было тело мальчишки, сухое и жилистое, я бы даже сказал тренированное. Вполне не погрешу против истины. Похоже, вырасту я в высокого парня, отец под метр восемьдесят, как в принципе и дед, телосложения у нас схожи, так что точно буду высоким. А так я снова стал брюнетом, лицо типично курносое, симпатичное, Таня и Марина говорят, даже красивое. Отрицать не буду, симпатичен. Так что привлекал внимание одноклассниц, но там сложная ситуация, дружки у Сашки были, но тут я потихоньку возвел барьер. Летом в моих планах покинуть эти края, причем со всей семьей и навсегда, но после начала войны. А вот перебраться я планировал в Москву, к Тане, сложная и долгая дорога предстоит. Однако сначала нужно ко всему этому подготовиться. Этим как раз и начал заниматься.

– Все, что ли? – с нетерпением поинтересовался я.

Таня критично осмотрела меня со всех сторон и кивнула.

– Пятна я все не убрала, тут только стирка поможет, но хоть так, – возвращая мне щетку, ответила та и тут же живо спросила: – Ну что, идем узнавать, какой трамвая идет до техникума?

– Идем, только не на техникум, а на другой железнодорожный вокзал. На тот, откуда поезда на Москву идут. Мы едем в Москву, – спокойно ответил я, убирая щетку на место. – Будешь на врача учиться.

Нужно дать Тане осмыслить эту новость, та еще ничего не знала, так что, если уж шокировать, так сразу. Вот только дополнительного времени ей не потребовалось. Взвизгнув, она повисла у меня на шее. С учетом того, что она была выше, получилось у нее это немного комично, но девушка радовалась искренне, и я радовался тоже, что не обманулся в своих ожиданиях.

– Ты главное приемную комиссию пройди, сдай, чтобы приняли, а потом и спасибо говори.

– Ты же знаешь, мне совсем немного не хватило, чтобы стать лучшей ученицей.

– Да, голова у тебя светлая. Но учеба в городе и учеба в селе разные вещи, придется тебе поднапрячься. Ладно, документы собраны подходящие и для поступления на врача, паспорта вот только нет, но надеюсь решить эту проблему уже в Москве. Заодно и пропишем там тебя. Есть нужные ходы. В общежитии института должны прописывать. Хоть и временно, но должны.

Сестра была сильно возбуждена перспективами, что ее ждали, поэтому болтала не умолкая. Тут нам попалась девушка в красивом платье, сестричка посмотрела на нее, сравнила со своим маминым выходным платьем и взгрустнула.

– Ничего, и эту проблему решим, – успокоил я ее.

Оставив сестренку на месте, я опросил прохожих и выяснил, как добраться до нужного вокзала. Немного наличности у нас было, так что собрались и, дождавшись нужного трамвая, добрались до места. Правда, с пересадками, прямого пути не было.

На Московском вокзале мы прошли сразу к кассам. Оказалось, московский поезд уже ушел, завтра будет следующий. Все по расписанию. Подсчитав выданные финансы, я определил, что на два билета до Москвы нам никак не хватит.

– Идем, – дождавшись у касс сестру, сказал я и тут же стал командовать. – Там буфет, посидишь, вещи наши посторожишь, а я пробегусь вокруг, осмотрюсь. Тут рынок неподалеку, две остановки трамвая, до него проедусь, ну и заодно с жильем вопрос решу.

Та не возражала, так что, оставив сестричку скучать за одним из столиков, специально чай ей подслащенный купил, чтобы не прогнали, и покинул здание вокзала. Ленинград большой город, так что рынок тут был, да не один, но тот, что располагался неподалеку, не сказать что крупный. Добравшись до него, я сперва покрутился по рядам, а потом ушел чуть в сторону и, достав из кармана семечек, бабушка жарила, стал щелкать ими, наблюдая за жизнью на рынке. Идея у меня была проста, отобрать нажитое непосильным трудом у ударников кошелька и ножа. Точнее у щипачей, карманных воров. Грабить простых обывателей я не хотел, если прижмет, пойду на это, на мне вся семья и Танюша висит, но не скажу, что мне это по нраву. Даже совсем не по нраву. Воспитание такое, да-с. А вот воров, да и подобных им совсем не жалко. Вот уж кто жаловаться не побежит, идеальные кандидаты в невольные спонсоры.

Или мне не везло, или я не видел карманников на рынке. Тишина и покой, если это можно сказать о рынке. Хотя работы им тут непаханое поле. А возможно, что и не было, это же не крупные рынки, небольшой, все на виду, вычислить быстро смогут. Хотя нет, я не в первый раз обращал внимание, что покупатели, расплатившись и убрав кошели, по ходу движения нет-нет да проверяют, на месте ли тот. Это рефлекс, значит, воруют тут, есть такое дело. Вот только, похоже, у карманников был выходной. Не видел я их и все тут. Хм, передо мной было только часть рынка. Не сменить ли место наблюдения, а то так, сидя на одном месте, я слишком привлекаю внимание? Сказано – сделано. Перебравшись на новое место, лузгая семечки, я продолжил наблюдать. Дважды менял место для наблюдения, пока не услышал крик:

– Держи вора!

Причем орали с другой стороны ранка, и там наметилось какое-то движение. Воришка, мелкий пацаненок в рваной одежде на голое тело, удирал со всех ног. Причем это не шалопай, что стянул прошлогоднее яблоко с прилавка. Нет, его сопровождало еще несколько парней старше возрастом, двигаясь по сторонам. Это группа, а когда мелкий на бегу избавился от улики, незаметно передав кошелек напарнику, при этом продолжая удирать во все лопатки, босые ноги так и мелькали, я довольно улыбнулся. Дождался.

Проследив, как кошель, пройдя несколько рук, оказался под пиджаком неприметного парня лет двадцати на вид, я упал ему на хвост и двинул следом. Причем шел не только двигаясь за нужным объектом, но и сам проверялся, мало ли кто приметил меня и так же следует за мной. Вроде не было. Да и парень шел один, все напарники разбежались. Уверен, встретятся дальше, в одном месте. Вот этого допустить нельзя. Вот только места, чтобы незаметно его перехватить, обыскать и забрать добычу, я не находил. Просто не было их, постоянно у людей на виду. Однако, к моему удивлению, тот свернул в один из парков города и направился по тропинке через него, явно срезая путь. Я стороной обогнал его, мало ли кто там из леса наблюдает, не следует ли кто за курьером. Оказалось, никто не наблюдал. Еще по пути я подобрал круглый большой камень, так что, когда парень проходил мимо, топая по брусчатке сапогами, явно не по размеру, вышел из-за дерева, за которым укрывался, и метнул в него. Вошел он точно в затылок, и тот молча и без звука рухнул. Звук только от шума падения. Вокруг никого, даже гуляющих нет, несмотря на вечер, повезло, да и я подгадал нужное время. Все же прохожие были, на тропках пока я следовал за вором, тут и там мелькали фигуры.

Подскочив к парню, поглядывая по сторонам, это чтобы не застали на месте, скажем так, преступления, я быстро обыскал его, заодно проверив пульс. Был, хоть и слабый. Не слабо я, похоже, его приложил, хотя крови на затылке не было. Камень, кстати, выкинул подальше за деревья, улика все же. Обыск мне дал отличную явно серебряную зажигалку, наручные часы на руке, пачку папирос тоже забрал, сам не курю, но мало ли пригодится. Тем более едва початая пачка «Беломора», тут и собеседника можно угостить для налаживания разговора, ну или посыпать табаком след, если от собак придется уходить. Так же в карманах была железная мелочь, и рубли, банкнотами. Немного, рублей двадцать всего. Это, похоже, были личные средства вора, все это я забрал. Дальше уже с кошелями. Их оказалось два, если и было больше, то, видимо, тот успел от них избавиться. Но оба кошеля были полны, наверное, всю добычу сюда складывал. Хорошо, похоже, они кого-то раздели из богатеньких буратин.

Пересчитывать потом буду, оба кошеля убрал за пояс под куртку. Ножа даже перочинного у того не было, что удивило. Не то чтобы мне нож нужен, у самого на руке под мышкой спрятан отличный охотничий нож, просто ради интереса. Легкая финка мне бы тоже пригодилась. Последняя надежда найти колюще-режущее – это голенища сапог. Стал ощупывать, и есть, но не нож, а серебряные часы на цепочке. Те, что на животе носят, в форме луковицы. Не поленился и содрал сапоги, это было не трудно, реально на два размера больше те были. Под подкладкой обнаружилось по три золотых монеты. Вот это, похоже, личный запас воришки.

Были еще документы на парня, он, кстати, не местный, видимо гастролер, но их я не тронул, вот все остальное прибрал. Парк покинул так же, не по тропинке, и вернулся к рынку. Там уже заканчивались работы, вечерело, быстро нашел бабку, что сдавала комнату, договорился с ней и направился на вокзал за Таней. Вот там уже заметно паникующая моей пропажей Татьяна только обрадовалась моему появлению. На меня тут же посыпались жалобы и обвинения, что бросил ее тут одну. Так что пришлось посидеть за столиком, пока сестрица бегала в туалет. Ну да, обещал, что часа на три, а почти пять прошло. Да у меня и надежда, что все выгорит, была откровенно слабой, а тут все сработало, что не могло не радовать. Подсчеты потом, но похоже, на обустройство в Москве, включая покупку нового гардероба Татьяне, хватит, да и мне на обратную дорогу тоже. Посмотрим, может, и на гитару тоже хватит.

Когда сестричка вернулась, то после моего инструктажа подошла к окошку касс и, отстояв очередь, там было два человека перед ней, приобрела билеты на московский поезд. Сестрицу сильно удивило, что у меня нашлись деньги на такую покупку, какие у меня финансы, выданные отцом, она знала неплохо. Однако с вопросами пока не лезла, видимо оставив это на потом.

Убрав билеты в нагрудный карман рубахи, я подхватил мешки, и мы дошли до рынка. Там бабка уже собирала товар, что выставляла на продажу, я это все понес, Таня оба наших мешка, так и дошли до домика старушки. Поселила она нас на веранде, благо пара топчанов там имелись, да и одеял, лоскутных, также выдала, чтобы мы не замерзли ночью. Мы покушали остатками того, что мама дала на дорогу, и занялись делами. Таня умывалась у колодца на огороде участка, а я, достав из-за пояса кошели, быстро пересчитав наличку, убрал ее в свой мешок, скрутив в валик, а вот кошели, когда Таня вернулась, вынес наружу и прикопал под вишней. Мне лишние улики ни к чему. Часы также убрал в мешок, пока Таню не будем настораживать, откуда у меня все это взялось. Все потом, в Москве.

Утром мы попрощались с бабушкой, она нас сопроводила до рынка, оставшись, а мы доехали до вокзала и прошли на перрон. К путешествию мы подготовились, буханку хлеба прикупили, остальное все свое. Был большой шмат соленого сала, лук, чеснок, соленые огурцы. Все скоропортящееся мы уже съели, так что теперь на это перейдем. Таня вчера перед сном, когда мы лежали на топчанах, все же не удержалась и начала задавать мне вопросы. Мол, почему именно в Москву учиться, хотя и тут можно, ну и откуда деньги. Про Москву сказал так, столица она и есть столица, пусть там осваивается и живет дальше. Возвращаться не нужно, будет в будущем москвичкой, столичной жительницей. Ну а то, что деньги появились, смог кое-что продать из своей добычи в лесу и заиметь небольшие деньги, мол, до Москвы хватит, как и на обустройство. Таня отметила то, что деньги на билеты до Москвы я дал ей не сразу, на что я пояснил, что как раз продавал часть добычи, и средства теперь есть, успокоив ее.

Погрузка в вагон, когда подошел поезд, это произошло в восемь утра, прошла нормально, наше купленные места это две полки, Таня на нижней будет, а я сверху, над ней. Проводница убедилась, что мы устроились, я почти сразу завалился спать, подложив свой мешок под голову, а Таня стала общаться с молодой семьей из Ленинграда, что ехали к друзьям в Москву. С ними был полуторагодовалый малыш. Все хорошо, но с ребенком путешествовать это не то. Так и оказалось, сами сутки в поезде до Москвы прошли нормально, жалоб нет. Ребенок да, это был неспокойный малыш, как моя младшая сестричка, орал и ревел постоянно, отчего к нам даже соседи с другим мест заглядывали и просили приглушить звук. Не знаю, может, что психологическое, но ребенок реально орал без продыху, как голова только не лопнула, аж покраснел весь. Родители успокаивали нас, а скорее себя, такое с ним бывало только в поезде.

Ленинградский вокзал Москвы встретил нас суетой спешащих людей. Вдали виднелись трубы какого-то предприятия, выбрасывающие в чистое небо столбы черного угольного дыма. Суета сует.

– Осторожно, – придержал я заметно возбужденную прибытием сестру за руку, она чуть не попала под явно самодельную багажную тележку, которую толкал носильщик. – Идем за мной.

– Ты так уверенно идешь, как будто все знаешь, – не могла не поделиться своим наблюдением сестричка, торопливо шагая следом, страраясь успеть за моим широким шагом. При этом рассматривая все вокруг с деревенским любопытством.

Шла налегке, оба наших заспинных мешка нес я. Кстати, поменять их надо, слишком много внимания ими привлекаем. Сидоры у пассажиров есть, а вот такие деревенские мешки, как у нас, если и есть, то очень мало. Я всего одного паренька с ним увидел. Тот даже обрадовался, что он не один такой.

Насчет ее замечания, что ж, она права, сам я тамбовский, но в последнее время, до момента попадания в это тело, проживал именно в Москве. В принципе, без красного словца скажу, что знаю ее хорошо. Но это ту, современную Москву, а вот эта мне незнакома, но это не значит, что я буду теряться и стоять с потерянным видом. Как-то не мое. Так что энергичным шагом мы покинули здание вокзала и, догнав трамвай, он как раз отходил от остановки, повисли на задке. Сам трамвай был переполнен. Сестра зеркально повторяла все мои действия, как я и велел, так что не потерялась и, улыбаясь, стояла рядом, держась за лестницу. На задней площадке мы были не одни. Еще два мальчишки примерно моего возраста устроились рядом. Но они чуть раньше сошли, а мы на следующей остановке. Просто трамвай нам был не по пути, может, и был прямой маршрут, однако нам не трудно сменить его. Опросив ожидающих трамвая пассажиров на остановке, выяснив, какой номер нам нужен и на какой остановке выходить, стали терпеливо ожидать нашего транспортного средства.

– Смотри, мороженое, – показала сестренка жалобными глазами на появившуюся будку мороженщицы.

Ее привезли на прицепе повозки. Возница помогал отцеплять и устанавливать у края тротуара.

– Успеем, – прикинул я. – Пошли, пока очередь не набежала.

Как мы ни торопились, но в очереди оказались аж пятыми. Ничего, отстояли и с некоторой жадностью, но и с немалым наслаждением, поели холодного лакомства. Что ни говори, а вкусно, может, тут и вкусовые рецепторы у моего нового тела лучше, но такой удар по ним удалось выдержать с трудом. Как и новый жалобный взгляд Татьяны. Сам с трудом отказался.

– Успеешь еще, тебе тут жить, – осадил я ее, напомнив, зачем мы приехали.

Тут и трамвай наш показался, так что мы вернулись к остановке, ополоснув руки из армейской фляжки. Отец дал с возвратом. Немного удивительно, но та была стеклянной с деревянной пробкой, как я узнал, обычное дело в армии.

Добравшись до нужной остановки, сошли, и я указал сестрице на здание, которое находилось с другой стороны улицы:

– Вот мы и приехали. Разреши представить тебе Второй Московский государственный медицинский институт. Если все получится, учиться будешь именно в нем. Вон лавка, посиди, да за вещами присмотри, а я прогуляюсь, разведаю обстановку, нужно узнать, закончила работать приемная комиссия или нет. В этом году приемная комиссия работает не по графику.

– А ты откуда знаешь?

– От доктора, что меня лечил. У него сын тут учился, в прошлом году диплом получил. Позвонил и все узнал по моей просьбе. Все, сиди и жди.

Оставив сестренку на лавке, добравшись до входа в здание института, там жизнь била ключом, время экзаменов, так что студентов и студенток хватало, обернулся и, убедившись, что Танюша на месте, прошел внутрь. Проскользнуть мимо строгого вахтера удалось без труда. Так же без труда отловил симпатичную студентку и все, что нужно, узнал от нее. Приемная комиссия еще работала, но осталось три дня. Вот это плохо, так что я заторопился обратно к сестричке. Правда, будет еще один набор, в конце лета, но как вы понимаете, ждать нам его не с руки. Да и набор будет, если не наберется за этот студентов в нужном количестве, в чем я лично сомневаюсь. Конкурс сюда нехилый.

Добежав до скамейки, заторопил ее:

– Бери все документы и бегом за мной.

Один мешок за спину, второй в руки и вперед, показывать дорогу к нужной аудитории. Успели, не разошлись преподаватели из комиссии, так что после опроса приняли документы у Тани и внесли ее в журнал приема. Более того, она даже успевала сегодня на один из экзаменов, как раз по математике, где Танюша была сильна. Немного пожурили за то, что нет паспорта, и попросили обязательного принести. Вместо паспорта пока подошел комсомольский билет, но это как временная мера. Сотрудники в приемной комиссии прекрасно знали, что многие, кто приезжал из деревень, не имели подобных документов, их очень неохотно выдавали на руки. Еще бы, выдашь, так колхозники быстро по городам разбегутся. Такое скрытое рабовладение. Это мое личное мнение. Причем достаточно ужесточенное рабовладение. Ладно бы деньги платили, а то какие-то трудодни. Жили люди в деревнях только за счет личных хозяйств. Выживали. Нам-то полегче было, однако продуктового налога тоже никто не отменял, сдавали мясо и яйца. Не без этого.

Я как на иголках просидел на скамейке у дверей в аудиторию, пока Танюша общалась с преподавателями из приемной комиссии, а когда та вышла с широкой улыбкой и сказала, что ее допустили до экзаменов, и сам просиял. Преподавателей не то чтобы поразили ее школьные оценки, но произвели благоприятное впечатление. Ну и описала, что там было, сказав, что есть проблема с паспортом. Отправив ее к нужной аудитории, там сама найдет, не ребенок чай, я поспешил наружу. Танюша знала, я ей сказал, что пошел искать временное жилье. В комиссии сестренке уже сообщили, что общежитие переполнено поступающими, заселение начнется, когда пройдут экзамены, не сдавшие уедут, остальные останутся, их и расселят. Если выйдет раньше моего возвращения, то подождет на знакомой лавочке, мы уже договорились об этом.

Проблемы со снятием комнаты не было. Опросил людей, прошел в ближайшие дворы рядом с институтом, вот там бабули и подобрали мне нормальное жилье с отдельной комнатой. Оказалось, что хозяева квартиры на днях уехали в экспедицию, геологами были, вот их домработница таким образом и подрабатывала. Кстати, сами хозяева не возражали. Уплатил сразу за неделю вперед, сказав, что пока не знаю, может, и задержусь. Сообщил, сколько человек будет проживать, ну и оплатил питание. Нас будут тут кормить, завтраки и ужины так точно, вряд ли мы будем на квартире во время обеда. Старушка-домработница повздыхала, пожелала сестре удачи, передам обязательно, так что, осмотрев комнату, было две кровати, это была комната домработницы, сама она в хозяйской ночевала, оставил вещи и поспешил уйти, нужно решать дальнейшие дела. Что где находилось, я у домработницы спросил, так что до здания отделения милиции добрался быстро. Нужного мне человека уже не было, паспортный стол закрыт, вечер, но дежурный, который был не сильно занят, достаточно подробно мне объяснил, что делать, тему он знал. Если сестра поступит, ей обязаны дать временную регистрацию в общежитии, под это дело можно получить и паспорт, и временную прописку. Ситуация не сказать, что стандартная, но такое уже бывало, так что он знал, что говорить и что делать. Так что завтра с сестрой обязательно сюда. Нужно только справку взять из деканата что сестра поступает… Нет, не дадут. Пока не поступит, не дадут. Ладно, подождем.

Когда я добежал до улицы, где находился нужный мне институт, сестра уже сидела на лавочке. Подойдя, присел рядом и сказал:

– Можешь не говорить. Вижу, что сдала.

– Ага, – не могла не улыбнуться широкой улыбкой она. – Высший балл.

– Узнала, какие экзамены завтра будут?

– Да, вот записала, – протянула мне кусочек бумаги.

– Надо будет блокнот с карандашом купить, – рассеянно пробормотал я, изучая, что было написано на листочке округлым аккуратным девичьим почерком. – Завтра у тебя весь день занят. Плотно, я смотрю, загрузили, чтобы ты в оставшиеся дни уложилась. Ладно, без тебя справлюсь.

– Ты комнату снял? Мешков, вижу, нет.

– Снял. Тут недалеко, пару шагов дворами, – ответил я, вставая, и мы направились к нужному дому, общаясь на ходу. – Тебе нужно отдохнуть, завтра тяжелый день. Сейчас придем, так что сразу под душ, потом поужинаем и спать. У меня завтра тоже дел много, нужно решить.

– Что за дела? – деловито поинтересовалась сестра.

Рассказав ей о том, как можно получить паспорт, так же пояснил, что пройдусь в районную больницу, узнаю насчет набора персонала. Сестре хватит и санитаркой поработать, главное выбить приемлемый график работы, чтобы совместить работу и учебу. Тем более учеба не скоро начнется, это приемная комиссия сейчас работает, а начало учебы через два месяца, когда закончится практика у старших курсов. Я уже все узнать успел. Но это не все, официальная работа, с трудовой книжкой, позволяла встать в очередь на комнату, а мне это и надо. Когда из Москвы все побегут при подходе немцев, думаю, получить освободившуюся комнату труда не составит. Иллюзий насчет квартиры я не питал, вряд ли дадут. Да и насчет, что немцы дойдут до Москвы, не уверен, были некоторые планы насчет этого, посмотрим, как дальше история пойдет.

Таня познакомилась с хозяйкой квартиры. Нас покормили, сестра осторожно посетила душ, она в нем была в первые, любопытство так и перло из нее, потом снова надев то же платье, вернулась в комнату. Ну а я в душ пошел.

Утром Таня направилась к институту, дорогу она запомнила. В руке у нее были писчие принадлежности и пара чистых тетрадей. Это из запасов хозяина квартиры, нужно купить и вернуть на место, чтобы хватало, домработница выдавая нам этот комплект, попросила об этом. Это не трудно. Прихватив солидную пачку денег, я выяснил, где находится нужный магазин, и направился туда. Прикупил не только солидную стопку разных тетрадей, но и чертежный инструмент, разные писчие принадлежности, карандаши и даже нашел два медицинских справочника. Тоже взял. Помимо них купил небольшой, явно дамский портфельчик на длинном ремне. Светло-коричневый. Вместо школьной сумки будет, стильно и элегантно. Это чтобы в руках все не носила. Похожие сумочки я видел у студенток в институте. Так что особо выделяться сестра не будет. Это хорошо. Вернувшись на квартиру, передал все, что мы у домработницы занимали, только все новое, свежекупленное, а часть покупок я составил в комнате. Остальное сложил, то, что по моим прикидкам Тане понадобится, в сумочку и поспешил к институту. Снова пройти внутрь мне была не проблема, какой сейчас, экзамен знал, нашел нужную аудиторию и стал терпеливо ждать. Танюша выпорхнула четвертой, сияя улыбкой. Еще шире улыбаться начала, когда я ей сумочку с содержимым задарил. Думаю, не визжала от радости, потому что народу в коридоре хватало, но затискала от души. Даже как-то неловко для меня, она была без лифчика, постирала вчера, и он все еще сох в ванной. Я, конечно, мужчина в самом расцвете сил, но пока женским полом не интересовался, организм еще не повзрослел для этого, но я понимал, еще немного, еще чуть-чуть и наступит тот счастливый день, которого жду уже не один месяц. Сложно быть взрослым мужиком в теле пацана.

Оставив сестру в институте, когда она пришла в себя, то поспешила к следующей аудитории, деловито инспектируя на ходу содержимое подарка, я вышел наружу и запрыгнул в трамвай. Оплатив билет, покатил к рынку. Хватит ходить как бомж, ну или деревенский. Внимание привлекаю. Стоит приодеться, чтобы влиться в массы москвичей. Сестру тоже бы приодел, только та занята. Ни одной свободной минуты. Ничего, закончит с экзаменами, там посмотрим. Если ее примут, задарю подарками.

До вещевого рынка добрался без проблем, это, конечно, не Черкизовский рынок, но тоже впечатлял. Погулял по рядам. Первым делом присмотрел себе отличный кожаный и дорогой чемодан. Он еще вшитыми ремнями вверху застегивался. В своей прошлой жизни я уже такой видел, офицерский вроде, но не думал, что они уже сейчас существуют. Картонных и фанерных чемоданов хватало, но я ухватился именно за кожаный, светло-коричневого оттенка. Не удивлюсь, если он импортный. Оплатив покупку, поторговался, не без этого, скинув процентов пятнадцать, после чего держа за ручку на весу, не сказать, что легкий чемодан, все же кожа, стал обходить ряды. Нужна обувь, причем срочно, сапоги, в которых я сейчас ходил, уже серьезно жали, как бы до беды не дошло, до тех же кровавых мозолей. У нужного продавца сторговались так: он забирает мои сапоги и с наценкой продает свои. Померил, чуть велики, но со временем сядут как надо. Надел их, портянки свежие тут же прикупил, и ударил с продавцом по рукам. Как влитые, нормально. Дальше у соседа сапожника купил отличные городские штиблеты как раз по моей ноге, причем не ношенные, а к ним пачку носков, десять штук. Все это убрал в чемодан. В других рядах прикупил белье, три белые майки и трое сатиновых трусов по размеру. В другом месте обнаружил отличный костюм для подростка, темно-серый, выглаженный, но главное мне по размеру, не поленился, надел, даже рукава подходили, и осмотрел себя в зеркале, вынесенном продавцом. У него был небольшой закуток для переодевания с ширмой, так что нормально. С только что купленными черными мужскими туфлями отлично смотрелся.