История с «летающими тарелками»

– К детям надо привыкать с малолетства, – заметил Меэлик коротко. Он не стал объяснять, что вовсе не для себя, а именно ради Кярт они и раздобыли ребёнка.

Самого младенца ничуть не занимало, для чего им хотят воспользоваться. Видимо, он был всем полностью доволен и ковылял по комнате, не испытывая ни малейшего стеснения.

– Как тебя зовут? – обратилась Кярт к ребёнку.

– Ма́дис, – тоненьким голоском произнёс тот, затем протянул руки к Кярт и добавил: – Спасибо!

– Вишь, какой сообразительный! – покачал головой Юрнас.

– Он чего-то хочет, – сказала Кярт. – Жаль, что у нас нет ни одной игрушки.

Юрнас тотчас присел на корточки, приставил руки к ушам и принялся подпрыгивать.

– Смотри, зайчик! – крикнул он. – Смотри, как зайчишка скачет! Хоп-саа! Хоп-саа!

Малыш тоже присел и попытался прыгнуть, как Юрнас. Но он был слишком мал и упал на четвереньки. Немножко поразмыслив над своим положением, он решил расплакаться.

– Игра в зайчика ему ещё не по возрасту, – считал Каур. – Всё-таки понадобится резиновая кошка.

На сей раз никто Кауру не возражал, и он заторопился домой, чтобы принести свою резиновую кошку.

А Кярт взяла малыша на руки и принялась утешать его.

– Мадис ещё маленький, – говорила она. – Мадис ещё маленький и не умеет прыгать, как зайчишка. Но Мадис вырастет большим. Он станет большим и сильным, и тогда он сможет прыгать, как кенгуру.

Вскоре малыш утих.

– Начинает уже получаться, – многозначительно заметил Меэлик.

– Что начинает получаться? – спросила Кярт.

– Да это… с ребёнком, – сказал Меэлик. – А не думаешь ли ты, что его следовало бы сфотографировать?

Кярт ничего такого не думала. Она вообще не понимала, зачем сюда привели чужого ребёнка.

– Ты хоть немного знакома с фотоаппаратом? – спросил Меэлик.

– У моего отца «Зоркий», – ответила Кярт. – Я несколько раз фотографировала.

– Великолепно! У меня «Смена», для любителя она ещё удобнее, чем «Зоркий». Меньше тонкостей.

Вопрос был решён, и Меэлик поспешил домой за своим фотоаппаратом. Он был вполне доволен ходом событий.

Кярт осталась вдвоём с Юрнасом. Точнее, втроём, потому что нельзя же было не учитывать ребёнка. Мадис снова протянул руку к Кярт и сказал:

– Спасибо!

– Надо сходить в магазин, принести ему конфет, – сказала Кярт. – А то просто неловко смотреть ребёнку в глаза, он так мило просит.

– Ну вот, – огорчился Юрнас. – Теперь ещё иди в магазин и стой там в очереди… Вообще-то, конечно, я бы мог и сходить, но надо дождаться, когда вернётся мама. Тогда я возьму у неё деньги…

Но Кярт не дослушала Юрнаса.

– У меня деньги есть, не беспокойся, – сказала она, подошла к шкафу и достала маленький кошелёк. – Я скоро вернусь.

Юрнас помрачнел. Теперь они все смылись. Удрали и оставили его одного вместо няньки. Словно именно ему больше всего нужен этот ребёнок! А Кярт, ради которой и привели сюда малыша, совсем им не занимается! Не будь Юрнас в комнате, он бы плюнул с досады… А собственно говоря, почему он должен караулить в комнате, к тому же в комнате Кярт? Почему бы не выйти во двор, где можно хотя бы свободно плюнуть!

Юрнас взял малыша на руки и пошёл в сад. И повеселел. Совсем другое дело! Остальные всё равно моментально вернутся.

Он пустил малыша на траву. Тот по собственной инициативе сразу же засеменил по саду, и, похоже, особого присмотра за ним не требовалось.

На траве валялся мяч. Но, очевидно, это была игрушка, не вполне соответствующая возрасту ребёнка. Малыш не обратил на настоящий волейбольный мяч ни малейшего внимания. «Ну что же», – подумал Юрнас. Он сам взял мяч и подошёл к стене дома, чтобы потренироваться. Ему уже надоело проигрывать Кярт, да ещё так сильно. И он чувствовал, что и Кярт надоело легко выигрывать. «Чтобы стать мастером, надо упражняться, – думал он. – Надо тренироваться. Прежде всего – тренировка!» И он принялся старательно упражняться в «пристеночку».

Наконец скрипнула калитка. Меэлик, Каур и Кярт вернулись одновременно.

– А ребёнок где? – спросил Каур.

– Где-то здесь бегает, – ответил Юрнас.

Но Мадиса нигде не было видно. Юрнас испуганно озирался – действительно, где?

– Что за шутка? – нахмурил брови Меэлик.

Фотоаппарат был здесь. Резиновая кошка тоже. Даже конфеты были принесены для ребёнка. Зато самого ребёнка не было.

– Он только что резвился вот тут, – сказал Юрнас. – Калитка была на крючке?

Все подтвердили, что калитка была аккуратно закрыта на крючок.

– Тогда он в саду, – успокоился Юрнас. – Он должен быть в саду.

Они обыскали весь сад. Обшарили всё до последнего кустика. Но ребёнка не нашли.

– Это невероятно, – сказал Юрнас. – Не мог же он перелезть через ограду.

– Может, он нашёл в заборе какую-нибудь дырку и пролез через неё? – высказал предположение Меэлик.

Они обошли весь забор шаг за шагом. Правда, одна дыра нашлась, одна-единственная, – доска была снизу немного обломана. Тут могла бы пролезть кошка или собака поменьше. Но ребёнок – ни за что!

– А не ушёл ли он в комнату? – предположила Кярт.

Вряд ли такой малыш без чьей-либо помощи смог бы открыть дверь в дом, но никакой другой возможности объяснить исчезновение Мадиса не оставалось. Они обшарили все комнаты, даже кухню, ванную и кладовку… Никаких следов Мадиса не обнаружили. Не было его и в погребе. Юрнас хотел на всякий случай посмотреть и на чердаке, но дверь на чердак оказалась на замке.

Они снова вернулись в сад. Теперь они осмотрели даже верхушки деревьев. Они звали Мадиса поодиночке и хором. Всё напрасно.

– Он мог выбраться отсюда только на вертолёте, – сказал Юрнас.

– Жаль, что ты не догадался записать номер вертолёта, – съехидничал Каур.

Юрнас обиженно молчал.

Молчали и все остальные.

Положение было более чем серьёзным.

5

Никто не произнёс ни слова. Да и что тут скажешь! Было ясно: искать малыша больше негде. И надежды больше не было. И не было ни одного конца, за который можно было бы ухватиться.

– Но где-то же этот ребёнок должен быть! – сказала Кярт после долгого молчания.

Юрнас тяжело вздохнул:

– Да, где-то…

Они сидели на траве. Меэлик лежал и грыз стебелёк. Да, где-то, но где?..

Купленные Кярт конфеты лежали рядом. Никто не хотел их есть.

Каур уставился на свою резиновую кошку. Ему вдруг показалось, что она во всём виновата. Если бы не понадобилась кошка, он бы не покинул Мадиса. И тогда малыш никуда бы не делся, в этом Каур был уверен. Уж он-то сумел бы проследить за ребёнком. Он не такой, как некоторые, как этот Юрнас! Проклятая резиновая кошка! Проклятый Юрнас! Но Каур всё же понимал, что от проклятий мало проку.

Скрипнула калитка.

Юрнас даже вздрогнул от неожиданности. Меэлик моментально сел. «Проклятая история!» – подумал Каур.

Послышались шаги. Кто-то переговаривался. Из-за дома вышел Пеэтер Кольк. Следом за ним появился и Ри́хо Ры́ук, друг Пеэтера.

– Привет, мужики! – сказал Рихо Рыук. – Как живёте-можете?

– Привет! – сказал Юрнас.

Остальные молчали.

– Мы пришли за Мадисом, – сообщил Пеэтер.

Меэлик понял, что лучше всего сразу сказать Пеэтеру правду.

– Его тут нет, – произнёс он тихо. – Он куда-то исчез.

– Ну и ну, – произнёс Рихо.

А Пеэтер воскликнул:

– Вот так так! – и заметил на себе изучающий взгляд Кярт. Пеэтер не знал, кто такая Кярт. Он ничего не знал о Кярт. Но взгляд девочки ему не понравился. Этот взгляд хотел слишком много узнать, хотел как бы пронизать человека насквозь.

Пеэтер подсел к ребятам на травку, и Рихо последовал его примеру.

– Дело серьёзное, – сказал Каур.

– Дело более чем серьёзное, – согласился Пеэтер. – Я сразу опасался, что у такого раззявы, как Юрнас, каждый может украсть ребёнка!

– Надо решить, что делать дальше, – сказал Меэлик. – Я думаю, следует сообщить в милицию.

Пеэтер помедлил с ответом.

– Как же это у вас случилось? – спросил Рихо Рыук.

Каур коротко объяснил, как Юрнас ненадолго остался с ребёнком и как Мадис в это время исчез, словно в воду канул.

– Калитка была на крючке, в заборе нет ни одной дыры, – закончил он своё сообщение. – Исчез, будто его вертолёт унёс.

– Чудно́, – сказал Рихо и присвистнул сквозь зубы. – В самом деле – чудно́.

– В милицию спешить не следует, – считал Пеэтер. – Может быть, Мадис где-нибудь найдётся.

Меэлик пожал плечами:

– Ты его брат, вот и решай. Чем раньше милиция начнёт его искать, тем больше надежды, что с ним ничего не случится.

– Но с другой стороны, – сказал Пеэтер, – если заявить в милицию, моя мать и отец сразу узнают, что ребёнок пропал. И у меня могут возникнуть большие неприятности.

– Они всё равно ведь узнают. – Слова Пеэтера удивили Каура.

– А вот и не узнают, – объяснил Пеэтер. – Я, например, могу сказать родителям, что отвёз братика к тёте в деревню. В Ка́навере живёт наша тётя. Там Мадис может пробыть хоть несколько дней. Он уже несколько раз у неё гостил.

– Он может пробыть там даже целую неделю, – уточнил Рихо.

– Вот это было бы здорово! – восхитился Юрнас. – Тогда, конечно, можно не заявлять.

– Естественно, – сказал Рихо. – И никого из родителей впутывать в это дело пока не стоит.

– А может быть, вам стоит посоветоваться об этом с вашей пионервожатой? – предложила Кярт. – Может, она знает, как быть?

– Этого ещё не хватало! – отмахнулся Рихо. – Да так вы все с треском вылетите из пионеров. Нет уж, никаких посторонних в это дело вовлекать нельзя. Сами натворили, сами и исправляйте. Так-то вот.

– Точно, – подтвердил Пеэтер.

– А что, если Мадис и завтра не найдётся? – спросил Каур.

– Тогда подождём до послезавтра, – ответил Рихо. – Где-то он должен быть. Не мог ведь живой ребёнок бесследно исчезнуть. Может быть, вскорости появится в газете объявление: мол, найден ребёнок с такими-то приметами. Тогда просто возьмём малыша у того, кто его нашёл, и отвезём ещё дня на два к тёте Пеэтера. Никому вообще не будет известно, что он пропадал. Всё будет шито-крыто.

Тут Кярт решила вставить слово.

– А что ты, Пеэтер, думаешь об этом плане? – спросила она.

– То же, что и Рихо, – ответил Пеэтер сухо. Эта Кярт нравилась ему всё меньше и меньше.

– Естественно, всем нам придётся пока старательно искать ребёнка, – наставительно сказал Рихо.

– Почему всем? – спросил Каур. – Ты-то не имеешь к этому делу ни малейшего отношения.

– Пеэтер мой друг, – напомнил Рихо многозначительно.

– Ну что поделаешь, – сказал Меэлик. – Будем ждать и искать.

Рихо кашлянул:

– Остаётся решить ещё это… насчёт оплаты.

Все сразу напряжённо уставились на Рихо.

– Ну да, – продолжал он, – двадцать копеек в час… Или как там у вас был уговор? Ведь таксометр, так сказать, включён.

Наступило молчание. Но за время этого недолгого молчания подумали о многом.

– Не думайте ничего плохого, – сказал Пеэтер. – Вы ведь сами виноваты.

– Уговор дороже денег, – заметил Рихо.

Меэлик сунул руку в карман.

– Сорок копеек. Больше у меня сейчас нет. – Он протянул деньги Пеэтеру. – Двадцать было уплачено вперёд.

– С этим ты мог и не спешить, – сказал Пеэтер. – Мы ведь не какие-нибудь грабители. Отдадите, когда сможете.

– Когда ребёнок найдётся, тогда рассчитаетесь, – добавил Рихо. – Сколько уж там получится.

– Ну да, – согласился Меэлик.

Что он ещё мог сказать!

– Если у вас не хватит денег, – сказал Рихо, – можете дать какую-нибудь вещь. – Его взгляд остановился на фотоаппарате Меэлика. – Как-нибудь договоримся.

– Всё это, в конце концов, мелочь, вопрос второстепенный, – считал Пеэтер. – Самое важное – как можно скорее найти Мадиса.

– Конечно, безусловно, – подтвердил Рихо. – Рассчитаетесь, когда ребёнок найдётся.

– Надо решить, где его искать, – сказал Меэлик. – Я думаю, что Пеэтер первым делом должен обойти всех своих родственников и знакомых. Может быть, кто-нибудь из них проходил мимо, увидел малыша в чужом саду и взял его с собой.

– Верная мысль! – воскликнул Рихо. – У тебя котелок варит!

– Так и должно быть, – сказал Каур. Он подумал, что ведь Меэлик пишет приключенческий роман и, следовательно, в таких делах ему положено разбираться лучше, чем кому бы то ни было.

– Родственников и знакомых у меня полно, – сообщил Пеэтер. – Хорошо, если я успею до вечера их всех обойти. А вы что будете делать?

– Мы сперва обдумаем всё как следует и составим план действий, – сказал Меэлик.

Похоже, никто не мог больше добавить ничего существенного, и они условились, что встретятся вечером тут же, в саду у Юрнаса.

– Пока, – сказал Пеэтер.

А Рихо добавил:

– Если за это время что-нибудь разузнаете или услышите, то… адрес Пеэтера вам известен.

Адрес-то был известен, зато многое другое было ещё неизвестно.

Пеэтер и Рихо ушли.

6

– Ну и типы! – проворчал Юрнас, когда калитка, скрипнув, закрылась за ними. – Торгуют трупом несчастного ребёнка.

– Ну-ну, – засмеялся Меэлик, – о трупе говорить ещё рановато.

– Нечего и смеяться тоже, – обиделся Юрнас.

Это была правда, и действительно смех Меэлика был немного деланым.

– Оплата в самом деле ерунда, вопрос второстепенный, – рассуждал вслух Каур. – Но что, если мы не отыщем малыша до вечера?

– Тогда продолжим поиски завтра с утра, – ответил Юрнас.

– Но за это время сумма может здорово вырасти.

– Если бы у меня пропал братик, – сказала Кярт, – я бы и не вспомнила о деньгах. Я прямо не знаю, что стала бы делать в таком ужасном положении.

– В том-то и заковыка, – заметил Меэлик.

– Какая ещё заковыка? – спросил Юрнас.

– Всей этой истории. По-моему, деньги интересовали их гораздо больше, чем ребёнок.

– Да, – сказала Кярт, – я внимательно следила за этим Пеэтером. Когда он услыхал, что ребёнок пропал, он совсем не испугался. Он только сказал: «Вот так так!», – но при этом не был по-настоящему ни удивлён, ни испуган. Если бы у меня пропал братик…

– Между тобой и Пеэтером имеется маленькая разница, – перебил её Юрнас и добавил, глядя на Меэлика: – Пеэтер такой наглец, что от него всего можно ожидать.

– А ты, между прочим, перебил Кярт, – сердито заметил Меэлик.

– Только уж не ссорьтесь, – примиряюще сказала Кярт.

Все поняли, что для ссоры сейчас действительно крайне неподходящий момент.

– Итак, – продолжал Меэлик, – Пеэтер отнёсся к исчезновению своего братика сравнительно спокойно и не слишком тревожился за его судьбу. Как следует это понимать?

– А сам ты что думаешь? – спросил Юрнас.

– Я думаю, – ответил Меэлик, – что, может быть, Пеэтер умеет подкрадываться гораздо лучше тебя, несмотря на твою славу. Я думаю, что, может быть, просто Пеэтер украл ребёнка!

Все затаив дыхание смотрели на Меэлика.

– Я, во всяком случае, в это не верю! – сказал Юрнас.

Меэлик высказал интересное предположение, но оно требовало основательных доказательств. Правда, Пеэтер действительно не выказал большого отчаяния за судьбу своего братика, но поди знай, что там творилось у него в душе на самом деле. Некоторые люди умеют очень хорошо владеть собой. И не исключено, что Пеэтер по свойственному ему легкомыслию просто не осознал всей серьёзности положения.

Меэлик понимал, что должен получше обосновать свои подозрения, и продолжал:

– Когда Пеэтер услыхал, что ребёнок исчез, он сказал вот что, слово в слово: «Я сразу опасался, что у такого раззявы, как Юрнас, каждый может украсть ребёнка». И он сказал это ещё до того, как Каур успел сообщить, что Юрнас некоторое время оставался один с Мадисом. Следовательно, Пеэтер знал об этом, иначе он бы обвинил меня или Каура. Но откуда он мог знать об этом? Он должен был сам это видеть. Он подкрался сюда и увидел. И обратите внимание – он сказал, что ребёнка украли!

Каур подумал, что, очевидно, Меэлик напишет очень хороший приключенческий роман. Во всяком случае, он в таких делах явно соображает.

– Всё это ничего не значит, – возразил Юрнас. – Может, он просто хотел оклеветать меня и потому назвал моё имя.

– Почему же он хотел оклеветать именно тебя? – спросил Меэлик. – Разве вы с ним в ссоре?

Юрнас молчал. Он должен был признать, что Меэлик весьма логичен.

– И ведь не каждый знает, какая ты раззява на самом деле, – заметил Каур. – Даже мы не знали до сих пор. А то не оставили бы с малышом тебя одного.

– Ну, знаешь…

Юрнас сжал кулаки. Если бы этот разговор происходил с глазу на глаз… Но ведь тут была Кярт, которая слышала всё.

– Только не начинайте опять ссориться, – сказала Кярт.

Юрнас чуть успокоился. По крайней мере, хорошо, что Кярт не смеялась дурацким шуткам Каура. А с Кауром он когда-нибудь ещё выяснит отношения.

– Между прочим, – сказал Меэлик, – в том, что говорили Пеэтер и Рихо, было ещё одно сомнительное место. Пеэтер обещал обойти всех своих родственников и знакомых, которых, как он сказал, у него полно. Но, уходя, Рихо сказал вот что – слово в слово: «Если за это время что-нибудь разузнаете или услышите, то адрес Пеэтера вам известен». Как же так? Они ждут нас у Пеэтера и в это же самое время обходят родственников и знакомых?

– Ничего не скажешь, – заметил Юрнас. – Мощно!

Он всё никак не мог примириться с мыслью, что ребёнка украли у него из-под носа.

– Я рассказал лишь о том, что бросилось мне в глаза, – скромно сказал Меэлик.

– Что же теперь делать? – спросил Каур.

– Надо разведать: у них ребёнок или нет, – ответил Меэлик. – Надо сходить к Пеэтеру. Домой.

– Если ребёнок действительно ужо дома, то они наверняка постараются, чтобы мы об этом не узнали, – сказал Юрнас.

– Да уж конечно, – согласился Меэлик. – Тут понадобится умелый разведчик.

– А вдруг они уже отвезли ребёнка в деревню к тёте? – предположила Кярт.

Мальчики задумались. Нет, этого не могло быть. За такой срок они не успели бы отвезти Мадиса в Канавере и вернуться. Автобусы ходят не так часто. Если Пеэтер и Рихо действительно прячут ребёнка, то, конечно, только дома.

– Ладно, – сказал Юрнас. – Я возьму это на себя. Побываю у Пеэтера. Как привидение-невидимка.

– Молодец, – сказал Меэлик.

Кярт улыбнулась.

– Покажи… на что ты способен, – сказал Каур.

– А если Мадиса там всё-таки нет? – спросил Юрнас. – Что тогда?

– Тогда втроём начнём искать его, – сказал Меэлик. – Я уверен, что мы его найдём.

– Ты сказал: втроём? – удивлённо спросила Кярт. – А меня ты в расчёт не принимаешь?

– Я не знаю, – смутился Меэлик. – Ты же ни в чём не виновата.

– Рихо тоже помогает Пеэтеру искать ребёнка.

Меэлик вспомнил, как Рихо сказал, что он друг Пеэтера. А кто для них Кярт? Они ведь знакомы всего второй день…

– Конечно, ты можешь помочь нам, – сказал Меэлик. – Я только подумал, что, может, у тебя есть занятие поинтереснее.

– Странно ты думаешь, – сказала Кярт.

Больше об этом не говорили.

Наступил обед, и они должны были разойтись по домам, но потом снова собраться в саду у Юрнаса. И каждый из них уносил в душе большую долю общего беспокойства и маленькую крупицу надежды, что Мадис вскоре найдётся. Пока что всё зависело от Юрнаса, от его разведки и умения подкрадываться. Волнение лишило их аппетита, но они всё-таки пошли обедать.

Всё теперь зависело от Юрнаса.

7

Хотя Кярт умело подогрела на плите оставшуюся от завтрака гречневую кашу, Юрнас есть отказался. Он сказал, что с набитым пузом у него ничего не выйдет, он не сможет как следует подкрадываться. С полным желудком не рекомендуется даже идти плавать, а уж о разведке и говорить нечего: по сравнению с разведкой, плавание, хотя бы и с нырянием, – шуточки. Кроме того, сытый человек делается ленивым и вялым, а такой роскоши ни один настоящий лазутчик ни в жизнь себе не позволит.

Юрнас согласился съесть лишь конфеты, которые купила Кярт. Потому что сладкое полезно для нервов и одновременно придаёт силы.

Затем он принялся рыться в шкафу, чтобы подобрать себе подходящую для такого дела одежду. Лазутчик может быть мастером подкрадываться, но если у него слишком яркая одежда, то непременно, раньше или позже, его обнаружат наблюдатели противника. К тому же известно, что одежда разведчика имеет больше возможности испачкаться. Если, например, ситуация потребует, придётся броситься на землю в таком месте, где может оказаться лужа или грязь. Может возникнуть необходимость взобраться на дерево, ствол которого источает смолу. А в книге «Мальчишки с улицы Пал» было описано, как разведчику пришлось спрятаться в аквариуме с золотыми рыбками. Поэтому знающий дело человек, отправляясь в разведку, естественно, надевает поношенную одежду.

После недолгих поисков Юрнас извлёк из шкафа свои старые коричневые тренировочные брюки и зелёный пиджак. Правда, оказалось, что на пиджаке отсутствуют пуговицы, но и будь они в наличии, Юрнасу всё равно не удалось бы воспользоваться ими – он уже давно вырос из этого пиджака. Всё же знаменитому мастеру подкрадываться казалось, будто такой костюм делает его похожим на дерево или куст – коричневый ствол и зелёная крона. Он даже подумал, не отыскать ли среди ёлочных украшений и не прикрепить ли на плечо маленькую стеклянную птичку, которую обычно сажали на верхушку новогодней ёлки. Тогда бы сходство с деревом было особенно полным. Но от этого плана он самоотверженно отказался.

Итак, Юрнас отправился в путь, чтобы искупить свою вину. Потому что, да, он был виноват, он один, и никто другой. Не имело смысла оправдываться перед самим собой. Если бы он случайно оказался каким-нибудь стародревним королём, то, возможно, вошёл бы в историю под именем Юрнас Разиня Первый. Он вполне заслужил такое обидное прозвище. Но было ещё одно обстоятельство, не дававшее Юрнасу покоя. Меэлик сказал, что, может быть, Пеэтер умеет подкрадываться гораздо лучше, чем он, Юрнас, который столь знаменит. Юрнас считал, что Меэлику не следовало так говорить. Верно, Юрнас оказался невнимательным и небрежным. Но это не имело никакого отношения к его умению подкрадываться. В конце концов, ведь подкрался же он к коростелю.

Вдалеке уже виднелся дом Пеэтера. Конечно, Юрнас вовсе не был так глуп, чтобы сразу направиться к его калитке. Юрнас понимал, что если предположение Меэлика верно, то за этой калиткой наблюдают с особым вниманием. Сторожат калитку и держат ребёнка в укрытии.

Юрнас сделал небольшой круг и приблизился к дому Пеэтера с тылу.

В саду всё было тихо, никакой возни на грядках или возле сарая. В одном месте у забора не хватало двух штакетин. Прекрасно. Юрнас тут же проник в сад и двинулся к дому, осторожно прячась за кустами.

Окна распахнуты настежь. Добрый знак. Но подкрадываться под самые окна, пожалуй, слишком рискованно. Прежде всего следовало притаиться и терпеливо выждать. Лазутчик, который теряет терпение и действует наспех, не вправе даже считать, что он умеет подкрадываться. «Терпеливые живут дольше», – гласит старинная пословица.

Юрнас затаился под большим кустом крыжовника минут на пять. Вокруг по-прежнему всё было тихо, и он решил действовать дальше. Потому что лазутчик, который только сидит на месте, не заслуживает своего звания. Да и пословица гласит, что «спящая кошка мышь не поймает».

Шаг за шагом Юрнас приближался к дому. Маленькая птичка, занимавшаяся своим делом на яблоне, поглядела на мальчишку безбоязненно и с интересом. И, хотя на Юрнасе были коричневые штаны и зелёный пиджак, его сходство с настоящим деревом оказалось вовсе не столь велико, чтобы птичка осмелилась слететь ему на плечо.

Возле сарая была сложена большая поленница. Всякому ясно и без долгих объяснений, что значит поленница для разведчика. Поэтому, естественно, Юрнас оказался за нею. И ему удалось вытащить из середины поленницы одно толстое полено, в результате чего образовалась дыра, через которую он мог видеть часть двора от калитки до крыльца. И даже саму дверь. Более удобный наблюдательный пункт найти было трудно.

В разведке счастье играет важную роль. Кому вообще в жизни не везёт, тот пусть лучше и не пытается идти в разведку. Но Юрнасу везло. Едва успел он как следует устроиться на своём наблюдательном пункте, из двери дома вышла мать Пеэтера. И почти тотчас же за калиткой показалась встрёпанная голова самого Пеэтера, который, по-видимому, возвращался домой. Итак, разведческое везение Юрнаса было даже двойным.

– Пеэтер! – сказала мать строго. – Это ещё что значит?