Закономерная ошибка. Cредневековый фантастический приключенческий шпионский детектив

– Как ты смог… один… в шестнадцать… почти без оружия…

– Я не такой, как вы оба думали, я – один из лучших убийц королевства, я из ночных теней! – нарушая королевский приказ он уже не скрывал правду, пусть и государственную тайну, от своих умирающих друзей, которые уже никому её не расскажут.

Он сел на залитый кровью грязный пол и обнял уже с трудом от потери сил и крови сидевших друзей. У одного из них арбалетная стрела торчала в животе, у другого воткнулась в бок, руки были порублены, у одного была порезана ещё и шея, но не глубоко. Это было ужасно! Он сидел между ними и плакал от своего бессилия что-либо исправить.

– А почему ты нам ничего не сказал? Мы бы тогда их всех…

– Нельзя! Это государственная тайна! Это приказ короля! Никто в Империи не должен знать, что в заложники отправлен тайный убийца.

– Понятно… Жалко… Дальше тебе придётся уже самому…

Они все трое сидели на полу обнявшись и он гладил их по окровавленным рукам, которые уже начинали холодеть. Один его друг, слева, дёрнулся и затих, упав на спину, другой повернулся и лёг рядом. Они смотрели друг на друга молча ещё больше часа. Потом умер и второй друг и Цункаим остался в комнате один со связанным наёмником.

Он чувствовал нестерпимое желание убить этого проклятого наёмника самым жестоким из всех ему известных способов, но пересилил себя – убить надо было не только исполнителей, но и заказчиков. Он открыл свою сумку и вытащил из неё всякую дорожную мелочь, перевернул её и вывернул наизнанку, добравшись до спрятанного под вторым дном кармана, из которого начал вынимать одно за другим разнообразные небольшие, но страшные на вид пыточные приспособления. Лежащий на полу наёмник заметив это задёргался и попытался развязаться. Уже никуда не торопясь Цункаим закончил короткие приготовления и присел перед наёмником, нависнув над ним.

– Сейчас ты расскажешь мне, кто и зачем вас нанял. – глядя тому в глаза и медленно наклоняя голову из стороны в сторону спросил он.

– Не узнаешь! В правду ты всё равно не поверишь!

– Поверь, иголки под ногтями – это больно, а иголки в яичках – это невыносимо. Не трать моё время и я убью тебя сразу!

Наёмник посмотрел на иглы и прочие пыточные приспособления в руках Цункаима. Взгляд юноши был злобным до предела, несмотря на заплаканные глаза и мокрые дорожки от слёз на щеках.

– Это приказ императора, чтобы все думали, что тебя похитили на полдороги чтобы развязать войну. Ты – самый подходящий.

– Ложь! Хоть я по лицу твоему и вижу, что ты говоришь правду. Я в последний раз тебя спрашиваю. Кто вас нанял? Кто нас предал?

– Твой король! Это было твоё испытание на зрелость!

– Врёшь! Я это и вижу и слышу. Видимо, разговор у нас будет интересный и долгий, пока ты не подохнешь. Времени, жаль, мало.

Его опасения не оправдались – на громкие вопли допрашиваемого с пристрастием наёмника никто не пришёл, даже хозяин злополучной ночлежки. Вопрос, где хозяин, был уже не важен и если хозяин до сих пор не пришёл, значит, скорее всего, просто сбежал подальше, если не вообще насовсем. Цункаим вонзал стальные иглы и сжимал щипцами самые чувствительные точки на удивительно живучем теле наёмника и ночлежка оглашалась дикими воплями. Он придушивал его и отпускал полузадушенного почти до потери сознания подышать, отбивал и выстукивал мелкую барабанную дробь на голове и ближе к утру наёмник был больше похож на образец для обучения палачей искусству истязания, чем на живого человека, но, тем не менее, был ещё жив.

– Кто вас нанял? – в ответ было только нечленораздельное мычание и больше ничего – кусок мяса уже не мог даже говорить.

Цункаим собрал вещи, обыскал ночлежку на предмет оставленных ценностей и денег, прихватил оружие и доспехи своих убитых друзей, собрал вещи убитых наёмников и погрузил на нескольких обнаруженных неподалёку лошадей, принадлежавших раньше наёмникам. Получился небольшой караван, который оказался бы ещё больше, если бы половина лошадей наёмников не разбежались неизвестно куда. Он походил по двору ночлежки, отыскал немного соломы, раскидал поверх неё дрова и поджёг ненавистную ночлежку со всех сторон. Погребальный костёр для его погибших друзей получился на славу. Цункаим немного полюбовался на впечатляющее зрелище полыхающей ночлежки и поехал прочь. Впереди его ждала великая Империя.

* * *

Практика использовать заложников для обеспечения мира была излюбленной в имперской политике. И чем больше государство отправляло заложников, тем выше оценивалась его преданность. Само собой разумеется, что в заложники полагалось отдавать не абы кого, а самых лучших, чтобы резко сократить желание устраивать внезапное нападение, а потом получать своих родственников по частям или рассказы о том, как их искусно истязали месяцами на площади.

В заложники государствами отправлялись люди молодого возраста из наиболее приближённых к власти кругов: дети королей, царей, князей и даже вождей племён, пока те ещё существовали. Принимались и дети наиболее богатых и влиятельных в своих государствах людей. Не вызывало сомнений, что при таком дальновидном и продуманном подходе к обеспечению собственной безопасности от внешних нападений у всех остальных, особенно соседних государств, а точнее у их правительств, резко снижалось желание повоевать против Империи, в которой находилось множество хорошо знающих много тайн своей страны людей и к тому же ещё и своих близких родственников, которые точно не простят своим же родным семьям тех бед и несчастий, которые их постигнут в случае начала войны их страны с Империей.

Почти всегда заложниками становились мужчины: женщины очень любили не к месту беременеть и дохнуть или заводить себе любовников из числа влиятельных людей в Империи. В получившейся каше из непонятно чьих наследников разобраться в случае войны было до того сложно и хлопотно, что проще было в имперские заложники женщин просто не брать. К тому же чаще всего женщин отправляли подальше замуж и толку от них в межгосударственных браках было больше.

Тем не менее, трудности были и при таком продуманном и мудром подходе. В первую очередь заложников могли убить подосланные для этого их же соотечественники, а потом объявить о грубом нарушении договора и начать войну с Империей уже на законном основании. Второй опасностью становилось убийство заложников по дороге к месту назначения третьими заинтересованными уже в столкновении её соседей с Империей сторонами, благо мёртвые много не говорят. Третью и далеко не последнюю опасность представляла возможность опять же убийства заложников, но уже не их соотечественниками, а всё теми же третьими сторонами, чтобы всё свалить как раз на соотечественников, но уже после прибытия заложников на место назначения. Четвёртая и тоже не самая малая опасность получить войну вместо мира исходила уже от неотъемлемой возможности самих заложников некстати покончить с собой или напасть на кого не надо в самой Империи, доблестно погибнуть и достичь того же самого. В целом, всё было сложно.

Положение осложнялось и тем, что заложники это не узники – на цепь не посадишь, руки-ноги не переломаешь и не отрубишь, глаза не выколешь, сухожилия не перережешь, в железной клетке пожизненно не запрёшь. Наоборот! Заложникам полагалась полная свобода и даже оружие, как государственным послам, включая почти полную свободу перемещения в пределах Империи с некоторыми ограничениями.

К тому же, заложники могли запросто оказаться лазутчиками, которые могли вести разведку и отсылать все полученные сведения своим соотечественникам. И что с этим делать? В общем, с заложниками всё было совсем не просто. И поэтому доставка почти каждого заложника превращалась в целое проходившее в строжайшей тайне мероприятие особой важности с непредсказуемым исходом.

Сама перевозка заложников тоже была делом рискованным и полк охраны отправлять в сопровождение было совершенно бессмысленно потому, что был бы он своими размерами слишком заметен и привлёк бы к себе внимание всех вредителей и пакостников. Одного, в полном одиночестве, заложника тоже нельзя отправлять по вполне понятным причинам: он или сбежит, или его случайно могут убить. Достаточно надёжным считался способ доставки заложника с маленьким отрядом наёмников с принимающей стороны под видом кого-то третьего. Но и наёмники, даже собственные, по вполне понятным причинам не пользовались доверием хотя бы потому, что даже за малые деньги могли не задумываясь сделать любую подлость. Всегда найдутся люди, которые заплатят и всегда найдутся люди, которые заплатят больше.

По той же самой причине довезти до столицы Империи заложника не могла и его собственная охрана – он легко мог её подкупить или, в крайнем случае, обмануть. И с кого тогда спрашивать? И как тогда вообще проверить, был ли отправлен заложник? А приставлять к имперскому заложнику смешанную охрану, из его страны и войск Империи, тоже не выход – всегда найдётся третья сторона, чтобы сначала всех убить, а потом всех стравить, благо тогда будет на кого сваливать.

Так и в этот раз Утием отправил в Никаон, в столицу Империи очередного заложника для укрепления межгосударственных отношений с Империей. Сама Империя в ответ никого не отправляла, но желающих с этим поспорить не находилось. И как и всегда для сохранения такой важной тайны аж государственного значения обе стороны приняли все меры безопасности, как обязательные, так и запасные.

Когда Чимвогу предложили за хорошие деньги сопроводить заложника до столицы Империи, то его это не столько обрадовало, сколько разозлило. И разозлило неспроста! Худшей работы для наёмника, чем сопровождение заложников, придумать сложно. Даже большие деньги с трудом окупали многочисленные почти всегда сопутствующие этому мероприятию хлопоты. Чимвог с ненавистью посмотрел на стоящего рядом заложника, милого юношу со светлыми волосами и загорелым детским лицом, которое с лёгкостью могло бы вызвать зависть даже у привлекательной женщины. Влипнуть с таким – никаких сомнений.

Нежелание обременять себя такой хлопотной обузой перевесило у никаонского наёмника даже неутолимую, как и у всех других наёмников, жаду денег. Он ещё несколько раз придирчиво осмотрел юношу с ног до головы и недовольно фыркнул сопровождающему того:

– Ещё одна баба с яйцами мне на голову! Где вас только таких находят? – рассвирепел Чимвог окончательно, не перенося тяжёлого и мучительного выбора между личным спокойствием и деньгами.

– Нас не находят, мы сами кого хочешь найдём. – вместо самого заложника указал Чимвогу на серьёзность проводимого мероприятия сопровождающий заложника утиемский охранник.

– Вот когда вас найдёт орден… – предпринял Чимвог последнюю попытку отбиться от навязываемой ему хлопотной работы.

– Орден всё знает и мешать не будет. Пора тебе приступать к делу, а Орден Замкнутого Пути поможет, если что пойдёт не так.

Обещание ордена помочь «в случае чего» полностью отбило всякое желание препираться. Ну что может случиться, если орден взял дело в свои руки? Только чья-та безумная выходка в дороге и всем подлинно известно чья. Но это был уже не вопрос верности сопровождающих, а вменяемости сопровождаемого. Чимвог хорошо помнил, какие бывали во время сопровождения настолько дикие случаи, что волосы шевелились потом на голове, и не только на голове, у всех выживших.

Чимвог осмотрел заложника с ног до головы: круглые щёчки, розовые губки, широкий лобик, изящный носик и кругленький пухлый зад с широкими крепкими ляжками. Ну точно баба! И как его представить кем-то, кроме маменькиного сынка или дяденькиного племянника из дворянского семейства. Нажить себе неприятности в дальней дороге с таким изнеженным попутчиком легче лёгкого – никаких сомнений.

– А у него щель с дырой или яйцами? А то вы мне, может быть, с неизвестно какой целью бабу вместо мужика подсовываете, а потом и скажете, что не то привёз и денег не получишь. Как вам такое?

– Сними штаны. – обратился к юноше сопровождающий.

Парень спустил штаны и остался стоять с голым задом и передом.

– Обрати своё внимание, вот этот, в самом низу живота, отросток называется у мужчин половым членом, а чуть пониже мешочек между ногами называется мошонкой, в ней у него, как и у всех мужчин, находятся два продолговатых яичка, настоящих, а не золотых. Он может их тебе дать потрогать, если ты всё ещё сомневаешься. Дакам, нагнись и раздвинь половинки. – обратился он уже к заложнику. – А вот это у него в щели между половинками отверстие заднего прохода. Он у него до сих пор ещё девственный и таким и должен оставаться, пока ты не доставишь его в столицу Империи, где лично передашь императору. А то получали мы иногда сведения, что по дороге к месту их назначения некоторых наших, и не только наших, заложников изнасиловали в зад сопровождающие их наёмники. – закончил издевательство утиемец.

– Да нужен мне зад его как быку лопата! Больше изнасиловать по дороге, как будто, некого. Потаскухи на дороге встречаются чаще, чем деревья на обочине, только сопротивляются они как-то вяло.

– Вот и будешь насиловать потаскух или деревья. Это я тебе так, в качестве дружеского напоминания говорю. Вопросы есть?

Вопросов больше не оказалось и утиемский заложник перешёл под новую сопровождающую охрану. Чимвог осмотрел ещё не надевшего штаны юношу со всех сторон, фыркнул и занялся придумыванием его прикрытия во время путешествия. Не ударяясь в глубокие раздумья и не строя далеко идущих догадок он остановился на самом первом.

Два никаонских наёмника везли теперь утиемского заложника под видом сопровождения торговца для заключения важной сделки. Само собой разумеется, что на заключение сделки люди приходят не с деньгами, золотом или товаром, а с бумагами, поэтому ничего ценного никто не везёт. Вся ответственность за доставку государственной важности заложника в целости и сохранности лежала теперь на двух головорезах небольшого ума, зато крепкого телосложения.

Путешествие пришлось вести по суше вопреки предпочтительному переходу по морю потому, что с попутным ветром не сложилось, а попасть в бурю и пойти на дно ни в чьи в намерения не входило. К тому же по суше часто получалось даже быстрее, чем при встречном ветре по морю. Зато на суше опасностей было в разы больше и грязи тоже.

Вообще, отправь Утием своего заложника в столицу Империи не по суше, а морем, то никакие другие сопровождающие не понадобились бы. Зачем потребовалось устраивать спешку и стремиться приехать в столицу на месяц раньше, чтобы успеть непонятно к чему, но вовремя, для Чимвога было загадкой. Но задумываться над загадками было не в обычае никаонских наёмников и он просто выполнял свою работу.

Ехать приходилось не по прямой, а, что называется, в обход. Всякая дорога петляла и короче от этого не становилась. Первую часть своего пути они проделали не в сторону столицы Империи, а почти поперёк. Только после поворота побережья удалось выйти на относительно для них прямой путь. Относительно потому, что в конце этого пути был не нужный им город, а пролив, через который надо было всем троим ещё переплыть, не потонуть и только потом оказаться у цели.

Путешествовать по морю, конечно, приятнее, чем по суше, хотя бы потому, что нет ни пыли, ни грязи, ни мух, ни слепней, ни комаров, ни прочей кусающей дряни, включая блох и клопов на постоялых дворах и придорожных ночлежках. Правда, во время слишком долгого пребывания в море была весьма вероятная возможность попасть в бурю или налететь на подводные камни и утонуть, но после месяца кормления с пристрастием всех видов кровососущих насекомых и глотания пыли в ежедневных переходах она уже не казалась такой пугающей.

* * *

Тинтаос, король Елмаденвинала, в полдень стоял на балконе своего дворца и смотрел на совместные упражнения в боевых искусствах во дворе своего старшего сына Дэанева с давно уже ставшим привычным взору короля и всех придворных Хоншедом. За неполный прошедший год после их возвращения из того путешествия Дэанев немного вырос и стал поувесистей, но тоже подросшему и ставшему немного шире в плечах своему другу Хоншеду всё равно уступал и часто бывал им бит нещадно. Ничего, завтра день занятий уже у Хоншеда с его учителями и тогда всё будет совершенно наоборот: до посинения избивать будут уже самого Хоншеда. К чести этого Хоншеда надо сказать, что учился он изо всех сил и даже падая от усталости, избитый до полусмерти всё равно упорно вставал и продолжал сражаться, пока уже окончательно обессилев не падал на землю, больше не в силах подняться.

Рядом толпились несколько приятелей Дэанева, те самые, которых он сам нашёл в своём путешествии год назад. Всем волей короля был дарован низший дворянский титул и все они очень им гордились. Ход был донельзя удачный – без него и Дэанева это дворянство не стоило почти ничего и так же легко и отбиралось, как давалось – было ради чего надрываться и смотреть за первым наследником в оба. Это вам не вечно бездельничающие королевские службы, которые если и можно в кои-то веки было заставить работать, то разве что под страхом жутких кар и направляя созидательной силой дубины королевского гнева.

Тинтаос размышлял о ближайшем и не очень далёком будущем. Наступают совсем, совсем непростые времена и к ним нужно подготовиться как надо. Нужно быть сильными, слабых обижают. А это значит, что надо устранить все слабые места в королевстве, какие только найдутся и как можно быстрее. Он вспомнил всех остальных своих детей. Надо найти новую жену помоложе и покрепче и завести ещё пять или, лучше, восемь детей, пока с Дэаневом не случилось чего не надо. Два раза чудо может и не повториться. Чудеса обычно не повторяются.

При воспоминании об остальных своих детях короля передёрнуло. Это же надо, чтобы из пятерых детей получился годным только один! А остальных куда ему девать? Это же не крестьянские дети – в речке или бочке не утопишь. Воспитание должно быть настолько жестоким, чтобы его переживали не все! И никакого нытья! Как бы ни хотелось.

Он вспомнил, как воспитывал или хотя бы пытался воспитывать по своим представлениям о воспитании наследников своих первых детей и попытался представить, сколько при этом наделал ошибок и сколько допустил упущений. Последним детям с воспитанием повезло гораздо больше, зато природа обделила их намного сильнее. Власть и положение иногда оказываются совершенно бесполезными, когда нужно просто взять и понятно объяснить или суметь по-хорошему договориться, а не жёстко требовать или строго приказывать. Управление только силой или строгими запретами ещё никогда никого ни до чего хорошего не довели. Строгость часто порождает ненависть.

Но всё это не касалось его детей – они выросли такими не потому, что их плохо или невнимательно воспитывали, а потому, что на них не действовало вообще никакое воспитание, никакими средствами, даже самыми действенными, которые ни разу не подействовали ни на кого, за исключением его любимого Дэанева, который и был первым ребёнком, и получился лучше всех остальных детей, вместе взятых. Теперь всё благополучие королевства держалось всего на двух людях: на нем и его старшем сыне, а остальные дети были ни на что не годны. Разве что, средний сын ещё сможет взяться за ум, если выпустит из рук очередную грудастую и задастую девку. Самое любопытное, что ни одна из них ещё ничем его ни разу не заразила и это при том, что у него их были десятки, если не сотни. Заговорённый он что ли?

Теперь для того, чтобы сделать то, что в любом королевстве любой крестьянин или горожанин может сделать за один день и без больших усилий, ему предстоит совершить подвиг и с большим трудом и ужасными мучениями найти себе новую жену. При этом надо постараться, чтобы следующая жена не оказалась хуже первой и не начала ему ни с того, ни с сего рожать одного урода за другим всю оставшуюся жизнь. Впрочем, это уже мало чем испортит нынешнее положение, за исключением того что хороших наследников не прибавится. И это ещё одна проблема, причём большая, как будто и без неё мало других проблем у него и в его королевстве. Хотя… Проблемы никогда не заканчиваются. Просто между проблемами бывает иногда перерыв.

Дэанев уже выбился из сил и заканчивал занятия. Через некоторое время он уже отмытый и переодетый стоял рядом с отцом, а следом за ним подошёл и вечно чем-то недовольный Хоншед. В сборе были уже почти все, кроме Шинхара и ещё нескольких участников совета.

Ещё немного промурыжив собравшихся появился и сам Шинхар со всеми оставшимися членами совета. Теперь, когда все в сборе, можно было заняться и вопросами женитьбы, которая стала уже совершенно необходимой. Но если бы всё было так просто, как взять и напрямую предложить главам всем известных государств, заключить брак с кем-нибудь из их многочисленных детей или родственников ради укрепления межгосударственных отношений, то весь вопрос его женитьбы не стоил бы и потраченной на переписку бумаги.

На самом деле всё было гораздо хуже: Объединенные Королевства и так были в каком-то смысле как одно единое королевство и в них искать себе жену для укрепления межгосударственных отношений было настолько же бессмысленно, как, например, пытаться заключить мир с любым из своих советников. А, значит, жениться надо на ком-то не из Объединённых Королевств, то есть или на ком-то из многочисленных Независимых Государств, или того хуже – из Империи.

При упоминании печально известной Империи короля передёрнуло и перекосило. Конечно, почти все женщины – дуры, но выбирать или дуру не из Империи, или подлую, хитрую, жестокую, злопамятную и всегда готовую предать подлюку из Империи – выбор не из лёгких. А выбирать было надо и, скорее всего, именно в пользу Империи. Опять Империя! Будь прокляты свадьбы! Да здравствуют похороны!

Итак, Независимые Государства могли в худшем случае подсунуть ему, разве что, дуру. Если поубивать всех дур, то женского населения почти не останется! Но заключив брак с женщиной из одного из Независимых Государств можно улучшить или хотя бы закрепить хорошие отношения только с этим государством, а не с другими. Да, теперь ему остаётся только Империя, но и она состоит из множества царств, которые управляются одним императором. Жениться на сестре или дочери аж самого императора, конечно, лучше всего, но шансы такой крупной удачи невелики. Впрочем, для начала сойдёт и такая попытка.

В таких раздумьях они расселись на совещании. В отличии от прочих многих похожих совещаний это начиналось тихо и почти молча. У дальнего угла стола сидел угрюмый Хоншед и мрачно переводил свой взгляд между королём и Шинхаром, которого недолюбливал, даже сам толком не зная за что, видимо за хитрость и коварство. Не дожидаясь, пока все соберутся с мыслями король начал первым.

– У меня из пяти своих, как я надеюсь, детей есть полтора наследника, включая тебя, Нэв. И это всё, что у меня есть. В прошлый раз ты чудом уцелел, и то благодаря Хоншеду, но второй раз чуда может и не произойти. Мои обязанности перед государством обязывают меня жениться второй раз и попытаться завести ещё несколько пригодных для управления государством наследников, таких, например, как ты.

– Я не против. – начал было Нэв.

– Твоё мнение в этом вопросе ничего не значит. И не вздумай мне тут обижаться или устраивать представления с разбиванием головы об стол, как ты делал в раннем детстве. По соображениям безопасности я не могу никому доверять и никто из вас, здесь собравшихся, не узнает, на ком я остановлю свой выбор. Но Шинхар начнёт разведку сразу во всех Независимых Государствах и в царствах Империи тоже. Сейчас у меня слишком открытое положение и мне нужно, чтобы враги под видом новой жены не подсунули мне новую проблему государственного значения – падла всегда найдётся. Надо помнить об этом!

Совещание продолжилось ещё какое-то недолгое время, пока Шинхар и его подчинённые получали нужные указания. После завершения совещания король подозвал Дэанева с Хоншедом и отправился с ними обсудить своё решение жениться во второй раз.

– С играми покончено. – начал он, когда они отошли на достаточное расстояние и уже никто не мог их подслушать. – А теперь мы обсудим самое главное и самое важное. Моя новая жена может стать нашим самым настоящим бедствием, причём даже не идущим ни в какое сравнение с тобой, Хоншед, пока ты ещё разбойничал и творил всякие непотребства по всем королевствам. Тебе, Дэанев, грозит вообще, при неблагоприятном исходе, быть убитым, причём не одному, а вместе со всеми твоими друзьями, включая Хоншеда и не считая родственников. Вы понимаете серьёзность положения или мне надо что-то пояснить?

Дэанев и Хоншед молчали глядя на короля, который продолжал.

– Ты, Нэв, остаёшься дома и будешь у всех на виду продолжать со своими друзьями заниматься тем, чем занимался и раньше. Ты, Шод, отправляешься в столицу Империи с моим личным поручением. Я хорошо знаю, что ты сделаешь всё возможное ради Нэва, а в остальных своих подданных я совершенно не уверен. Постарайся меня не подвести – мы оба слишком хорошо знаем последствия провала. Для всех остальных я объявлю, а Нэв при случае подтвердит, что ты отправился в Империю помогать вести там разведку Шинхару.