Объятия Анд

Леонид Леонидов

Объятия Анд

© Леонидов Л. И., 2022

Часть 1. Океан пустыни

Март 2020 года, небольшой городок на Средиземном море в Турции. Сидим на карантине. Время повспоминать и поразмышлять. А вспомнить есть о чем. Жизнь и работа сложилась так, что по служебным делам приходилось находиться и работать в разных странах, в Европе, на Балканах и на американском континенте. Было множество встреч с людьми разных национальностей и профессий. Иногда складывались нестандартные ситуации, при которых неопределенность и неожиданность порождали чувство страха и паники. С другой стороны, бывали эпизоды, которые до сих пор вызывают смех и улыбку. О некоторых случаях из реальной жизни хотелось бы рассказать в этом небольшом сборнике, озаглавленном «О недавнем прошлом». Кстати говоря, во всех моих поездках, меня сопровождала любимая жена Наталия, сыновья Василий и Леонид, а при работе на Балканах – верный доберман Макс.

Хочу заметить, что, в силу разных причин, некоторые вещи не будут называться своими именами. А любые совпадения с реальными персонажами являются случайными.

Сгущались сумерки, ветер усиливался и гнал тучи песка то справа, то слева, а то и в лицо, так что видимость была не более метра. Он знал, что прямо по курсу, метрах в трехстах, должен быть оазис, где можно получить кров и переждать песчаную бурю. Он пытался идти в этом направлении, но ноги так увязали в песке, что, шагнув одной ногой вперед, требовалось большое усилие, чтобы вытащить из песка другую ногу. От сильной нагрузки дышать становилось все труднее и труднее, появилась дрожь в руках, и усилилось чувство паники. Мелькнула мысль: «Не вернуться ли к Панамериканскому шоссе…», но туда было более километра. Продолжал идти вперед, но оглянувшись назад, он не увидел своих следов. «Буря не могла их так быстро стереть, что я, стою на месте? Наверное, я не дойду.» Вдруг темное небо озарилось вспышкой. И он увидел, что находиться рядом с оазисом.

– Ура? Я сделал это? – крикнул он. Вступив на твердую почву, он увидел внизу группу людей. «Прыгай сюда, сеньор, мы тебя поймаем!» …И он прыгнул, но эти люди почему-то не приближались, а удалялись. Руки и ноги стали задевать выступы скалистого холма, и, оцепенев от страха, он понял, что летит с отвесной скалы. Дно каньона стремительно приближалось, столкновение было неизбежным. Он отчаянно заорал матом…

«Алексей, ты что творишь, в соседней комнате дети!» – дернула за плечо его жена. Он встревоженно присел на кровати и растеряно стал крутить головой из стороны в сторону, в глазах читался страх и непонимание происходящего.

– Ну, ты проснулся, наконец?» – спросила жена. «Что случилось, давно тебя таким не видела?

Да, вот приснилась та история в пустыне, к чему бы это?

Какая история? спросила жена.

Ну, помнишь, когда мы работали в Южной Америке в первой командировке, я участвовал в ответственной миссии с известным биологом.

Да, дорогой, припоминаю.

Она нежно обняла его и прикоснулась щекой к его щеке.

Здесь он вконец расслабился. Закрыл глаза, и воспоминания хлынули как ниагарский водопад.

А дело было так: тогда он работал в одном из советских представительств далекой южноамериканской страны.

Чуть забрезжил рассвет. Из раскрытого окна доносилось утреннее пение птиц. На улице Санта Крус постепенно нарастал поток машин. Слышались звуки передвигающихся велотележек уличных продавцов фруктов. Издалека доносился рев двигателей заходившего на посадку пассажирского самолета в столичном аэропорту. Пронзительная сирена скорой помощи или полицейской машины вконец разбудили его.

Он встал, посмотрел на часы, было шесть тридцать утра. Подъем в это время стало его многолетней привычкой. Сделав легкую гимнастику, размяв мышцы и суставы, умывшись ледяной водой, он надел спортивную форму и вышел на улицу. Это были годы бума бега трусцой. Два австралийца написали книжку о пользе бега (шутники называли это – бегом от инфаркта), идеи которой как короновирус-19, распространились на весь мир.

По утрам и вечерам на улицы выходили миллионы людей для бега трусцой. Этим «вирусом» заразился и наш герой.

Он подъехал к Гольф-клубу, расположенному в живописном месте, на территории в пятьдесят гектар. По периметру росли высокие кокосовые пальмы, банановые деревья, гирлянды бугенвилий оплетали трехметровый забор. Стая, примерно из тридцати диких попугаев, перелетая от пальмы к пальме, создавала экзотический саундтрек. Как и во всем мире, этот клуб был закрытым частным заведением, его членами являлись крупные олигархи и политики. Кроме гольфа, клуб был местом совершения крупных сделок и планирования политических интриг.

Пробежав примерно около пяти километров, он поехал домой. После утреннего туалета и легкого завтрака, состоявшего из фирменного салата: папайя, ананас, банан, и чашки крепкого кофе, пришло время отправляться на работу. Скоростной лифт быстро спустился на пятый уровень подземной парковки, с которой уже жильцы дома выезжали по своим делам.

Возле его машины суетился мойщик, завершая последние штрихи уборки. Фольксваген «Амазон» сияла как новенькая в дилерском центре.

– Как дела, амиго? Какие новости в вашем «пуэблос ховенес» (так назывались бедные кварталы)?»

– Вы знаете, сеньор, позавчера в нашем квартале заметили передовую группу герильерос из «Сендеро лу миносо». Видимо, готовиться какая-то крупная акция. Мы с соседями думаем, что это будет крупный «апагон» (подрыв высоковольтных линий). Это случится, скорее всего, накануне или в новогоднюю ночь.

Озадаченно посмотрев на мойщика, он поблагодарил его за информацию и заплатил двойную цену за уборку автомобиля.

«Амазон» плавно двинулся с места и накрутив пять кругов подземки, выехал на оживленную улицу. В зеркало заднего вида он заметил, как следом за ним двинулся серый Фольксфаген «Жук».

– Давно их не было, подумал он. Медленно двигаясь в пробке, он периодически поглядывал в зеркало заднего вида, но картина не менялась. Въезжая на территорию представительства, он увидел, как «Жук» свернула в соседний переулок.

В те годы, апогея холодной войны, за советскими представительствами велся контроль не только со стороны местных спецслужб, но и частными бригадами, нанятыми американцами и англичанами. Особенно наблюдение усилилось после того, как советский «Миг» сбил южнокорейский самолет – нарушитель. И эта южноамериканская страна не была исключением. В адрес сотрудников посольства и других представительств поступали угрозы расправы и мести за сбитый самолет. Все было не так просто. И дело дошло до реальных терактов. Но об этом позже.

Ну а сейчас, самое время сказать, почему несколько советских представительств и немалый их штат работали в этой далекой от России стране.

В конце шестидесятых годов, в результате военного переворота, к власти в этом государстве пришли, социалистически настроенные, генералы. Опуская некоторые подробности, отметим, что военное правительство быстро установило дипломатические отношения с СССР. Стали активно развиваться торгово-экономическое сотрудничество и связи в военной области. За несколько лет национальная армия почти на 70 % была оснащена танками, боевой авиацией, артиллерией и средствами ПВО советского производства. И разумеется, автоматами Калашникова. Во многих подразделениях присутствовали советские военные советники и технические специалисты. В середине 80-х годов рыболовецкий флот СССР, базировавшийся в портах этой страны, добывал в этом регионе почти 10 % всесоюзного улова рыбы, поступавшей в магазины советской страны. Конечно, все это явно не нравилось Вашингтону, и США начали активную подрывную работу. Американцы испугались возможности появления «второй Кубы».

А тем временем, Алексей уже сидел в рабочем кабинете и внимательно просматривал местную прессу перед ежедневным совещанием у руководителя представительства. В те годы центральные полосы ведущих газет пестрели громкими заголовками, в основном, по тематике терроризма. С начала 80-х активизировалась террористическая группировка «Сендеро Луминосо», перенеся свои акции из горных районов в крупные города, в том числе и в столицу. Идеология этой и других группировок зиждилась на идеях социализма, троцкизма и маоизма. Но, по сути, принцип «грабь награбленное» превалировал. В столице часто раздавалась стрельба, а по ночам слышалось эхо от взрывов, происходил захват заложников с целью выкупа и т. д. Вообще, жизнь была «веселая». За короткое время благополучные кварталы, где проживало состоятельное население, были обнесены двухметровыми заборами. На въездах в эти кварталы дежурила частная охрана. Но и это всех не спасало. Многие семьи платили террористам «революционный налог» за спокойную жизнь.

На совещании у посла активно обсуждалась вероятность крупного теракта в столице, и сведения Алексея, полученные от человека из народа, пришлись кстати. Более того они окончательно убедили посла, что это произойдет в ближайшие дни, и он отдал необходимые распоряжения офицеру безопасности. Другим важным вопросом был приезд делегации ЦК ВЦСПС (профсоюзы), и обсуждались меры по обеспечению визита, в том числе и с точки зрения безопасности. В те годы СССР оказывал финансовую помощь компартиям и профсоюзам стран Латинской Америки. Компартии некоторых стран работали в условиях подполья. Периодически с ними организовывались встречи в странах региона, куда подпольщики могли легально выехать из своих стран. До Москвы, разумеется, им было не добраться.

После совещания Алексея вызвал руководитель отдела. Его кабинет располагался в надстройке пирамидального вида, на крыше особняка, начала 19 века, приобретенного в собственность Советским Союзом. Здание было построено видным испанским архитектором и принадлежало местному олигарху, разбогатевшему на добыче каучука в бассейне Амазонки. Однако, в начале 1960-х бизнес рухнул, для погашения банковских кредитов потребовались немалые деньги. И особняк был выставлен на продажу. Здание располагалось на территории десяти гектаров, практически в центре старинного парка, состоявшего из нескольких рощиц бамбука, бананов и эвкалипта. На ветвях эвкалипта постоянно трещала стая попугаев. Кроме того, на заднем дворе, у бассейна, проживали две гигантские черепахи. На них было забавно смотреть во время их любовных игр. Архитектура особняка представляла собой типичный колониальный стиль: портик, опиравшийся на шесть мраморных колонн, с двумя фигурами львов у парадного входа; массивные двери из красного дерева, полностью покрытые резьбой с фрагментами горных пейзажей и сельвы. Внутри фойе доминировала гигантская люстра из горного хрусталя, стены широкого коридора, ведущего в зал для приемов, украшали испанские гобелены восемнадцатого века. Парадный зал, площадью около двухсот квадратных метров, имел овальную форму с террасой, выходящей в сад. По всему периметру зал украшали пилястры с коринфскими капителями, между которыми располагались фрески, выполненные в лучших итальянских традициях. На втором и третьих этажах были оборудованы кабинеты для сотрудников.

Сам комплекс представительства находился в двухстах метрах от океана. На высоком берегу океана работал небольшой рынок, где сотрудники и члены их семей покупали свежую рыбу, морепродукты, овощи и тропические фрукты, такие как черемойя, папайя, королевское манго, личи и т. д. При рынке функционировал небольшой ресторанчик. Его фирменным блюдом была себиче, известное еще до прихода конкистадоров. Оно готовилось из филе свежей морской рыбы, нарезанной мелкими кусочками, к которым добавлялся нарезанный синий лук, «термоядерный» перец рокото и соль. Все это заливалось большим количеством сока лайма (он нейтрализовал возможные вредные субстанции, содержащиеся в сырой рыбе) и мариновалось в течение сорока минут. Гарниром к блюду был вареный сладкий картофель – камоте, и поджаренные на сковороде зерна кукурузы. Обязательной традицией была стопка виноградной водки писко. Употребление себиче сопровождалось маленькой бутылочкой пива, которое гасило «пожар» от перца рокото.

Алексей медленно поднимался по винтовой лестнице в кабинет шефа. Она всегда вызывала воспоминание у него о францисканском монастыре, который находился в старом центре города. Этому монастырю было около пятисот лет, его построили монахи, прибывшие с конкистадорами. Интересно, что, францисканцы выполняли функцию летописцев испанских завоевателей, об этом Алексей узнал в библиотеке монастыря. Например, они первыми описали гигантское изображение трезубца на песчаном холме полуострова Паракас (современное Перу). Нынешние сторонники космогонических теорий считают, что трезубец указывает направление на космодром, находящийся в двухстах пятидесяти километрах в пустыне Наска. Рисунок, сделанный монахами, и сегодняшний вид трезубца практически не отличаются. Частые песчаные бури изображение не засыпают. Вот это загадка! Внимательные францисканские монахи даже описали источник болезни, поразившей большое количество испанцев, которые развлекались с индейскими женщинами. Они, в свою очередь, заражались от своих мужчин – пастухов. Те подолгу пасли стада лам высоко в горах и занимались с ними сексом. Позднее эту болезнь назвали сифилисом.

Сам монастырь представлял собой монументальное сооружение с трехметровыми стенами, традиционным патио и глубоким подземельем. До конца восемнадцатого века часть подземелья использовалась как кладбище для знаменитых семей. До сих пор там есть ниши, полностью забитые черепами. Другую часть, в те времена, занимала Святая Инквизиция. Сейчас в монастыре находится музей инквизиции. Там экспонируется широкий набор пыточных инструментов и агрегатов, камеры для узников, в которых невозможно ни сидеть, ни стоять. Самой страшной, по мнению инквизиторов, была пытка водой. Узника помещали спиной на стол, руки и ноги крепко привязывали, в рот вставляли специальный кляп с отверстием, через которое вливалась вода. В среднем человек может принять одновременно около трех литров жидкости. Большее количество вызывает смерть. Музей производит гнетущее впечатление. Выход из подземелья по винтовой лестнице воспринимался как подъем на свободу, шутил про себя Алексей.

Эти воспоминания промчались в его памяти, пока он поднимался по похожей винтовой лестнице в кабинет шефа. Ему импонировал шеф своей образованностью, респектабельным внешним видом. Его голубые глаза излучали теплоту и сразу вызывали симпатию. Ему было около 55 лет, из них, почти тридцать лет, он проработал в представительствах СССР в разных странах. Говорят, лет десять назад, находясь в одной из западных стран, он выехал за город для проведения важной встречи на машине без дипломатических номеров. За два – три километра до места встречи он заметил слежку. Чтобы не раскрыть свой контакт, изменил маршрут и стал возвращаться в город. Через некоторое время две машины взяли его в клещи и спровоцировали автоподставу. Пассажиры «пострадавшей» машины обвинили его в ДТП и развязали драку. Шефа сильно избили, и очнулся он в полицейском участке. Выяснив, что он дипломат, следователь подробно опросил о приметах нападавших и пообещал, что вскоре их найдут. Позднее от надежного источника стало известно, что это была месть спецслужб, за то, что шеф не доехал до места встречи с важным контактом, где планировалась грандиозная провокация. Ее целью было обвинение посольства СССР в шпионаже, и массовая высылка советских представителей. Шефа впоследствии наградили, повысили в должности, но он не любил об этом рассказывать. Единственным напоминанием об этом несчастном случае был еле заметный шрам на правой щеке, аккуратно скрытый аристократической шотландкой. Алексей также читал в служебных документах, что, примерно через месяц, после происшествия с шефом, в Москве жестко был избит хулиганами первый секретарь посольства одной из ведущих западных стран. Есть ли связь между этими событиями, он не знал, но некоторые коллеги утверждали, что это не случайность.

Заходя в кабинет шефа, Алексей, как всегда, с удовлетворением вдохнул аромат свежезаваренного кофе и запах голландского трубочного табака. Его начальник был гурманом во всем: в еде, одежде и мужских аксессуарах. Его стройную фигуру плотно облегал твидовый пиджак, любил изысканные галстуки и белоснежные рубашки. Он был фанат швейцарских часов. На его правой руке элегантно смотрелись «Свис Милитар», которыми очень гордился. Это был подарок Министерства иностранных дел одной из братских стран за участие в крупном совместном внешнеполитическом мероприятии.

– Ну, Алексей, присаживайся, кофе или чай? Кстати, что это у тебя за браслет на левой руке?

– Недавно прочитал одну брошюру о свойстве меди, нейтрализующее боли в суставах и нормализующее кровяное давление. Об этом, в частности, писал и академик Микулин. А еще в античные времена Аристотель изучал влияние меди на организм. Известна формула, выведенная им: «…чувствую, болит, прикладываю медь, проходит – почему, не знаю?». В середине 80-х свойства меди исследовали в разных странах мира, но дальше Аристотеля они видимо не продвинулись.

– Интересно…Спасибо, Алексей, возьму на заметку.

Шеф был сторонником здорового образа жизни: много плавал, бегал трусцой, играл в теннис. В юношеские годы занимался плаванием, был мастером спорта по плаванию. Однажды, когда семьями отдыхали на пляже «Санта Мария» он оценил профессиональное плавание Алексея и поинтересовался, где он этому учился. Тогда-то и выяснилось, что они тренировались в одном и том же бассейне ЦСК в Москве, но в разные годы. Алексей с гордостью рассказал, что играл в водное поло за ЦВСК ВМФ, его команда стала чемпионом Москвы и ВМФ.

– Так кофе или чай? – переспросил шеф.

Алексей сел за приставной столик, но с ответом замешкался.

– Ах, да, забыл, у тебя же по понедельникам суточное голодание, спохватился начальник. Совершенно, верно, вот уже несколько, лет я практикую лечебное голодание. Мне как-то дали почитать книгу американского профессора Пола Брега «Лечебное голодание». Согласно его исследованиям, продолжительное голодание при обязательном условии употребления кипяченой воды примерно в течение 30 дней может вылечить язву и даже рак. Суть в том, что без питания клетки не получают необходимые жиры, белки и углеводы. Причем здоровые клетки, чтобы выжить начинают пожирать больные.

– Я что-то об этом слышал, продолжил тему шеф, но так, краем уха.

А какие ты цели преследуешь этим голоданием?

– Рассказать Вам вкратце?

Шеф быстро посмотрел на часы и сказал:

– Есть у нас минут, десять – двенадцать, пока не принесли последние шифр телеграммы.

– Ну, все началось… Алексей откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и …

Скорый поезд «Москва – Севастополь» быстро набирал скорость. За окном двухместного купе проносились дачные поселки, полустанки, березовые рощи сменялись хвойными лесами, но, в основном, мелькал смешанный лес. На колхозных и совхозных полях работала техника, на километровых грядках и в яблоневых садах копошились люди. Пейзаж был интересный, но достаточно однообразный. Алексей впервые во взрослой жизни ехал в город-герой. Он раннее был в Севастополе, когда закончил десятый класс, где принимал участие в соревнованиях военно-морского флота СССР по водному поло, играл за московский ЦСК ВМФ. Многое забылось, но единственное, что осталось в памяти, это знакомство с местной девушкой, по имени Наташа. Их короткое общение вылилось в годы интенсивной переписки, в которой первые, еще детские письма, с годами приобрели взрослое содержание. Общение посредством письма завершилось, когда девушка приехала в Москву поступать в институт. Стали чаще встречаться, пошли первые поцелуи. И, вот, он сидел с ней в купе поезда, идущего в Крым. Решили, что Алексей должен познакомиться с ее родителями.

Позади остался Перекоп, который проехали еще затемно. Город встретил их ранним мартовским утром. Молодые стояли у окна, в лучах восходящего солнца восхищаясь пещерами Инкермана, хранящих тысячелетние легенды и мифы.

Вокзал жил своей суетной и разношерстной жизнью: туда-сюда сновали носильщики с большими тележками, продавщицы цветов. Символично было видеть, как под музыку «Севастопольский вальс», всегда встречающую поезд из Москвы, проходили по перрону крепко сложенные матросы в бескозырках и морские офицеры в ладно скроенной парадной форме. На них с нескрываемым интересом заглядывались как местные девушки, так и приезжие.

Поезд еще не успел окончательно затормозить, и Наталия в окно увидела бегущего навстречу отца с огромным букетом цветов.

Пребывание в Севастополе проходило интересно. Посетили почти все музеи, особое впечатление на Алексея произвела Панорама Обороны Севастополя, блестяще раскрывающая историю обороны города в Крымскую войну 1854–1855 годов. Произведение художника-монументалиста Рубо является одним из выдающихся в мире. Другим потрясающим местом был древний Херсонес, расположенный на Гераклейском полуострове, где в пятом веке до нашей эры греки основали первую крепость, затем там обосновались римляне, за ними византийцы. Он впервые узнал о том, что в главном Храме города в десятом веке великий князь Владимир принял христианство, женившись на византийской принцессе. Об этом подробно поведала Наташа, которая, будучи студенткой исторического факультета, несколько сезонов летом работала там экскурсоводом. На стареньком «Москвиче 407» выезжали на Южный берег, на Байдарских воротах полакомились фирменными чебуреками, которые готовил повар-татарин по старинному рецепту.

Алексей, наконец, дочитал взятую из Москвы книгу Брега о голодании, и твердо решил по возвращении домой приступить к очищению организма от шлаков и токсинов.

В один из дней пошли с Наталией на базар, чтобы пополнить запасы овощей, фруктов и рыбы. В те годы, на рынках не было такого изобилия как сейчас. Радовались любой удачной покупке. Уже на выходе с базара Алексей уловил ароматный запах жарившихся шашлыков и не удержался. До вечера все было штатно, но к ночи он почувствовал тошноту и рвоту. Началась сильная диарея. Ну, вот и Брег пригодится, на следующее утро подумал Алексей. Поставив такую цель, голодал четыре дня, употребляя только кипяченую воду. Самым тяжелым был второй день, хотелось все закончить, но перетерпел. На третий день не хотелось даже пить. Прекратилось выделение желудочного сока, все как по теории американца, – подумал Алексей. Также вспомнилось из книги, что при голодании усиливается деятельность мозга. И он решил штудировать учебник и записи по испанскому языку, экзамен по которому предстоял по возвращении в Москву. Мозг, не отяжеленной работой по перевариванию пищи и другими процессами, впитывал все как губка. Алексей даже во сне думал и, по словам Наталии, разговаривал по-испански. За четыре дня он уверенно усвоил столько материала, на что при классной работе с преподавателем потребовалось бы месяца три. С тех пор, именно, в целях повышения интеллектуального КПД, он стал практиковать 36-часовое голодание раз в неделю.

Алексей все это буквально выпалил за пять минут, помня, что шеф поставил временные рамки. Да, теперь я тебя понимаю, – тряхнул седеющей головой начальник, раскуривая трубку. Он всегда курил трубку, когда читал последние телеграммы из Москвы. Этот процесс помогал сдерживать эмоции, особенно тогда, когда приходили внеочередные депеши. Так, около года назад, опытный сотрудник представительства Валдис выехал в соседний город на ответственное задание, совместив поездку с культурной программой члена делегации ЦК ВЛКСМ. А через три часа после его отъезда пришла такая «молния», в которой было указание отменить миссию уехавшего сотрудника любыми способами. Вот тогда же и увидел он шефа во гневе. Но приказ есть приказ и, оседлав фольксваген «Амазон» наш герой отправился в путь на юг страны.

Ехать предстояло около 300 километров по Панамерикаскому шоссе, которое тянулось с севера на юг вдоль Тихого океана от Мексики до Чили… Дорога была прямой как стрела, с идеальным покрытием и очень плавными поворотами, создававшими иллюзию, что автомобиль движется по прямой. Справа простирался океан, издалека, действительно, похожий на тихий, слева – многокилометровая пустыня. «Лунный» пейзаж, примерно каждые 50–70 километров, прерывался узкими долинами, где протекали жидкие речки, но и они давали жизнь этим засушливым краям. Дождя на побережье местные жители не видели никогда. В этом регионе в год выпадало всего лишь тридцать миллиметров осадков, и то в виде слабой мороси, называемой гарруа. Остановился на бензоколонке «Шелл», чтобы перед стокилометровым отрезком вдоль пустыни долить бензина до полного бака. Заправщик предупредил Алексея, что быстро надвигается песчаная буря, а вслед за ней, когда стемнеет, резко опустится туман, и посоветовал вернуться назад, в небольшой городок, и там переночевать. Алексей поблагодарил заботливого сотрудника бензоколонки, купил пачку «Мальборо», две банки пива и отправился в путь. Он не знал, какое задание должен был выполнить его коллега Валдис, ему поручено было перехватить его до утра и передать записку от шефа на литовском языке, которого Алексей не знал… Дело в том, что шеф родился в литовском курортном городке Друскининкай, его отец был главврачом совминовского санатория, а Валдис, литовец по национальности, полжизни прожил в Вильнюсе. Алексей поддерживал ровные отношения с Валдисом, но не дружил. У них были разнополярные интересы: Валдис с ростом 193 см играл неплохо в баскетбол, Алексей был основным форвардом посольской сборной по мини-футболу, Валдис играл в пинг-понг, а Алексей – в большой теннис, Валдис употреблял крепкий алкоголь, Алексей предпочитал пиво. Связывала их только общая работа и одинаковое расположение шефа.