Чёрный ронин

– Держи, выпей это.

Лорд Анджей оказался тем самым человеком, который спас её от внезапного столпотворения. Он протянул ей бокал с неизвестным напитком, от чего госпожа недоверчиво смотрела на него, а затем на содержимое хрустального фужера.

– Не бойся, это просто белое вино. Поможет прийти в чувство.

Она взяла его и выпила досуха. Действительно, ей стало немного легче.

– Спасибо, что вывел меня оттуда, – кротко поблагодарила принцесса.

– Ну да, знаменитостью быть нелегко, но вы обращайтесь. Да и потом, я должен был как-то поблагодарить вас за столь чудесную песню.

– Да, знаешь, на счёт этой песни, – девушка замялась, ей не хотелось расстраивать лорда.

– Нет, честное слово, за всю свою жизнь я ещё ничего более милого не получал в свой адрес. Обычно на подобных мероприятиях мне прилетают колкости и грязные шуточки, а тут целое выступление…

– Это не моя песня! – выпалила принцесса. – Это мой учитель написал её, заставил выучить и отрепетировать. Такая вот была идея у моего отца. Он думал, что в глазах остальных людей это покажется искренне и поможет нам сблизиться, ясно? Я вообще ненавижу петь! Уж извини за резкость, но лицемерие – это не моё.

– Ого! – усмехнулся лорд. – Что тут сказать, не плохое начало семейной жизни.

От этих слов девушка нервно усмехнулась и как-то стыдливо отвела взгляд в сторону.

– С вами всё в порядке? А-а, кажется, я понял, в чём дело. Знаете, если вас это как-то утешит, то я также не был в восторге, когда узнал, что должен жениться. Вас это удивляет? Да, представьте себе, у меня были другие планы на счёт супружества, но эта чёртова политика диктует свои условия. Так что, как говориться, ничего личного.

Они улыбнулись друг другу. Именно сейчас он показался ей привлекательным и интересным мужчиной. А тот факт, что он такой же заложник обстоятельств, каким-то странным образом сблизил их.

– До чего же тут красиво! Ты только оглянись. Этот сад и его цветы, это небо и его звёзды! Мы словно оказались в сумеречном раю. Не хотела бы ты прогуляться со мной? Мне кажется, это прекрасная возможность узнать друг друга чуточку лучше, – он протянул ей руку.

– Почему бы и нет, – она взяла его за руку.

В ночном небе сияла неестественно большая и полная луна. Миллионы звёзд сверкали, словно алмазы из глубин тёмной пещеры. Под призрачным лунным светом рука об руку шли будущие муж и жена. Они прогуливались мимо тысяч красивых, хоть уже и спящих цветов. Он пытался ей понравиться и пускал вход самые смешные шутки, что были в его арсенале. Она смеялась и рассказывала ему о своих увлечениях и стремлениях. Так они шли на протяжении часа, совершенно не заметив того, как сильно отдалились от дворца.

Внезапно лорд остановился под сандаловым деревом. Держа её нежные ладони в своих грубых пальцах, он с неким огнём в глазах смотрел на прекрасную леди. Милое личико и шёлковое платье, плотно облегающее изящный стан, разжигало в лорде Анджее желание, похожее на дикий голод. Он мог бы сдержать свой пыл, по крайней мере, подождать до свадьбы, но не стал. Он хотел и жаждал.

Лорд поцеловал её в губы. Она удивилась такому и попыталась отпрянуть. Но он крепко обхватил её талию и, прижимая к себе, продолжал дальше жадно поглощать её губы. Принцесса сопротивлялась. Отводя свою голову в сторону, она молила:

– Нет, лорд Анджей! Прошу, не надо… умоляю вас, остановитесь!

Он её не слышал. Страсть и вожделение вскружили ему голову. И вот его левая рука забралась в декольте и сжала её грудь, правой он начал расстёгивать платье на спине. Принцесса кричала и изо всех сил, пытаясь вырываться из его хватки. Бессмысленно. Лорд был сильнее. В отчаянии она нанесла ему мощный удар коленом прямо в пах. Анджей Асана отпустил её и со стоном упал на землю. Шипя от злобы, он смотрел на неё полным гнева и ненавистью взором. Принцесса больше не собиралась оставаться наедине с этим человеком. В страхе она побежала обратно к дворцу, но, к её горю, лорд слишком быстро пришёл в себя. Резко подорвавшись с места, он практически моментально настиг её и словно хищник вцепился и повалил свою жертву на землю.

– Нет! Как ты смеешь!? Отпусти меня немедленно, не то я всё расскажу отцу и брату!

– Закрой рот! – крик лорда звучал куда громче принцессы. – А теперь слушай меня внимательно, сука! Я не для того пол вечера строил из себя пай-мальчика, чтобы под конец ты заистерила и испортила мне всё наслаждение. Ты серьёзно считала меня таким убогим романтиком? Да мне плевать на этот сад, луну и звёзды. Здесь бы нам никто не помешал. И к слову, даже если ты расскажешь об этом своему брату или императору, они ничего не сделают. Знаешь почему? Потому что им плевать на тебя! Думаешь, они видели во мне хорошую партию для тебя? Как смешно, они видели во мне лишь полезного союзника, а хорошо ли тебе будет со мной или нет, их, мягко говоря, не беспокоило.

– Ты лжёшь! – как ни странно, но эти слова разозлили и оскорбили её куда сильнее, чем попытка изнасилования.

Лорд Анджей засмеялся, глядя на её выражение лица, исказившееся в ненависти и недоверии.

– Боже, какая же ты наивная! Мне жалко тебя. Ты благодарить меня должна, я тебе глаза открыл на истину. Но если до тебя до сих пор не дошло, то я повторю. Тебя продали, тупая ты сука, как раба! Уж извини за резкость, но лицемерие – это тоже не для меня.

После этих слов он начал рвать на ней платье. Мягкий шёлк легко разошёлся по швам, оголив её грудь. Принцесса в ужасе пыталась прикрыться руками, но лорд этого не позволял. Схватив её, словно в стальные тиски, он не оставил ей ни малейшего шанса на освобождение. Мужчина неумолимо продолжал дальше стягивать с неё одежду, пока принцесса не предстала перед ним совершенно голая.

Лорд был прав. Им здесь действительно никто не мог помешать. Как бы сильно она не кричала, это было бесполезно. И даже когда казалось, что её вопль и стоны содрогали небосвод, никто не пришёл на помощь.

Лорд Анджей Асана овладел юной принцессой под сандаловым деревом.

***

С первыми лучами рассвета в город заехал чёрный ронин. Верхом на старой гнедой лошади он одиноко передвигался по безлюдным улицам. Утро выдалось прохладным. Дул порывистый ветер и капал мелкий дождь. Несмотря на неприятную сырость, в кузнечной мастерской, той, что на окраине города, всё также кипела жизнь. В такую рань только здесь для ронина была открыта дверь. Его старая кляча остановилась напротив этой мастерской. Когда ронин спрыгнул с седла, бедная лошадь затряслась всем своим худым телом. Воин поспешно погладил её бок и выпирающие рёбра.

Подойдя к входной двери, он в нерешительности замер перед ней. Ему хотелось повернуть ручку и открыть её, но бесконечные сомнения не давали ему это сделать. Он недовольно проворчал:

– Вот же холера! Что я делаю? Зачем всё это? Ах-х, уже поздно сомневаться – пути назад нет.

В это же время внутри мастерской не стихал звон ударов по наковальне. Здесь плавился металл и постоянно пахло серой. Кузнец работал днём и ночью, порой не бывая дома неделями. Делая для самураев и их сюзеренов мечи и кольчуги, этот искусный ремесленник придавал железу любую форму и структуру. Он, словно скульптор, создавал в своей кузнице шедевры войны.

Невысокая и стройная девушка надела толстые рукавицы и достала из печи раскалённый продолговатый кусок стали. Положив его на наковальню, мастер взял в руки молот и принялся придавать будущему мечу плоскую форму.

Далеко не каждый день увидишь девушку кузнеца, однако она была талантливее многих мужчин в этом нелёгком деле. Несмотря на свою худобу, она могла поднять огромные куски стали и таскать с реки галлоны воды. Её руки всегда были грубы и лишены той нежности, что свойственна дамам её юного возраста. Но даже такая тяжёлая и трудная работа не лишила её природной красоты. Вечно чумазое личико врезалось в память каждому всаднику, что заезжал сюда подковать лошадь. Её однозначно можно было назвать милой и привлекательной с этими веснушками на румяных щёчках, слегка-пухлыми алого цвета губами и тонкими изящными чертами лица. Часто усталые, но не лишённые блеска изумрудные глаза отражали её добрую и наивную сущность. Её огненно-рыжие ниспадающие до плеч волосы из-за пара и сажи почти всегда были сальными и жёсткими, но при этом пахли соломой и свежескошенной травой.

Девушка перестала колотить раскалённую сталь на наковальне. Огромными щипцами она взяла красный и плоский кусок. Опустив его в холодную воду, из бочонка повалил привычный пар, заполонивший всю кузницу. В этот момент усердной работы дверь мастерской открылась и на пороге появился человек в чёрных одеяниях. На его лице всё также была повязка, но, несмотря на это, сквозь марево густого, почти как туман, пара, девушка сразу узнала ронина. Щипцы вместе с огромным куском стали выпали из её рук, послышался звонкий удар об пол. На её чумазом и раскрасневшемся лице появилась та самая улыбка с ямочками, которая когда-то согревала сердце воина. Глядя на нежданного гостя, её глаза стали мокрыми. Чистые и прозрачные, словно горный хрусталь, слёзы стекали по её щекам, но доходя до подбородка, они становились сплошь чёрными от осевшей сажи на лице.

– Привет, Мира, – его голос обрёл несвойственную ему мягкость.

Она отрицательно помотал головой и еле слышно промолвила:

– Где же ты пропадал все эти годы?

– Там же, где и всегда. Сражался с чудовищами.

– Ну и как, всех убил?

– Всех.

Мира подбежала к чёрному ронину и крепко обняла его обеими руками. Прижимаясь лицом к его груди, она шёпотом произнесла:

– Я так рада тебя снова видеть. Я знаю, что это опять ненадолго, но лучше так, чем ничего.

Он промолчал, ласково погладив её рыжие волосы.

Они расположились на крыльце и очень долго общались. Больше всего болтала Мира, она глядела на него своими наивными глазами и задавала тысячи вопросов. Ронин неохотно на них отвечал, сдержанно и скромно рассказывая о тех приключениях и сражениях, что ему довелось испытать в многолетних странствиях. Он никогда не хвастался своими сражениями, считая, что убийствами и причинением насилиям нельзя гордиться. Он частенько произносил фразу своего покойного господина: «Хороший воин победит в битве, но великий воин не допустил бы её». Однако попробуй это объяснить молодой и импульсивной девчонке, охотной до рассказов про безумные приключения и кровавые сражения с бандитами.

– Я, в общем-то, заехал к тебе по делу, – резко вставил ронин.

– А то раньше было по-другому! – усмехнулась девушка.

– Да, верно, – иронично признал он.

Она встала напротив чёрного ронина и низко поклонилась до самой земли. Это было сделано вразвалочку, с откровенной издёвкой и детским озорством на веснушчатом лице.

– О благороднейший господин! Мира Миядзаки к вашим услугам, чем же могу быть полезной? – она произнесла это с наигранной покорностью и пыталась сдержаться, чтобы не засмеяться.

Последовал прямолинейный ответ:

– Я хочу забрать свои доспехи, Мира.

После этих слов она тут же стала серьёзной и с недоумением посмотрела на своего старого друга.

– Ты оставил у меня их на хранения десять лет назад, после того как… Столько времени прошло. Для чего они тебе сейчас?

– Если я тебе скажу, то ты мне их не отдашь, – сухо ответил ронин.

Мира улыбнулась безрадостной улыбкой и как-то печально на него посмотрела, будто только сейчас догадалась, что у того на уме.

– Да уж, загадочен, как всегда. Ладно, пошли, отдам твоё барахло. Ей богу, лучше бы ты себе девушку нашёл, приятель.

Следующие полчаса кузнец потратил на то, чтобы надеть на ронина все доспехи. Она кропотливо завязывала шнуровку и затянула заклёпки со стяжками. Покончив с этим, девушка отошла на пару метров, чтобы лицезреть своё творение во всей красе. Завороженная, с трепетом в глазах она смотрел на ронина в чёрных доспехах. В целях большей подвижности они покрывали не всё тело воина. Пластины из лёгкой и тонкой стали, обрамлённые кожей, защищали самые атакуемые места: плечи, руки, грудь, пах, бёдра и голени. Ронин подвигался и попрыгал. Он совсем отвык от них, ощущая незначительную тяжесть под их весом. Пару дней тренировок и он быстро привыкнет к ним… снова.

– Помню, как я ковала их здесь. Как же давно это было. Я тогда ещё решила сделать эту броню чёрной, и похоже, этот цвет определи твой путь по жизни. Верно?

Ронин не ответил.

– Доспехи сделаны из прочной стали и покрыты сверху толстым слоем кожи, – продолжал кузнец. – В отличие от самураев, чья броня весит гораздо больше, ты будешь легче, быстрее и проворнее. Но есть и минусы. Расстояние между пластинами слишком большое. Это делает тебя уязвимым для стрел и ножей.

– Я никогда не искал лёгких путей.

Он близко подошёл к ней и взяв за руку вложил в мозолистую ладонь девушки мешочек с деньгами.

– Здесь сто золотых, Мира. Я знаю, что ты всегда сама зарабатываешь на жизнь, честным и упорным трудом. Но также я знаю, как ты еле сводишь концы с концами… Не смотри на меня так. Думаешь если меня не было рядом, я не узнавал, как ты здесь? – Мало заказов. И кузню могут скоро отнять за неуплату налогов. Так что хоть раз отбрось свои чёртовы принципы и просто прими эти деньги. А я…. – её старый друг неловко отвёл взгляд в сторону, – Что ж, мне пора уходить.

Он направился к выходу, но девушка бросилась вслед:

– Подожди, не спеши, мы ведь с тобой так давно не виделись. Я хотела тебе столько всего рассказать, да и ты был со мной не до конца откровенен. Так и не сказал, куда снова собираешься держать путь, я же…

– Мира, – сказал черный ронин, остановившись у порога, и бросил через плечо, – я благодарен тебе за все те годы дружбы, что ты подарила мне, но теперь я больше не вернусь. Я отправляюсь в своё последнее странствие. Чувствую, оно будет самым тяжёлым и трудным в моей жизни, ибо на сей раз я делаю это ради чести… Уверен, прольётся немало крови, будет много смертей, и кто знает, быть может и меня настигнет злой рок. Но именно таков мой путь, и ничего большего я не жду.

Он отвернулся от неё. Закрыл глаза. Тяжело вздохнул. И напоследок произнёс:

– Мне было очень важно увидеть тебя в последний раз… Береги себя.

Чёрный ронин исчез.

***

Она была сломлена. Казалось, весь мир перестал для неё существовать. Принцесса закрылась в своей комнате. Свернувшись калачиком, она бессмысленно пялилась в голую стену. Юная госпожа перестала что-либо чувствовать, кроме боли. Ненависть, отвращение и стыд тоже были, но боль перекрывала их с лихвой. Ей не хотелось жить. Все её мысли вертелись вокруг самоубийства.

Финальным аккордом послужила погода. Темные тучи сгустились в небе, заслонив собой луну и звёзды. Засверкали молнии и послышался гром. Всего минуту назад ночь была тёплой и приятной, а сейчас яростный ливень обрушился на стены дворца и поднялся сильный ненастный ветер.

Удивительно, как мир способен измениться в мгновение ока. И, пожалуй, это относилось не только к погоде.

Щёки принцессы были мокрыми, а глаза жгуче краснели от слёз. Не в силах больше терпеть эту боль, она взяла веревку от своего халата. Встав на стул, она привязала один её конец к потолочной балке, а другой – вокруг шеи. Сквозь всхлипы из её горла вырывался жалобный стон. Принцесса решила в последний раз посмотреть в окно перед тем, как шагнуть вперёд.

На улице природа сходила с ума. Молнии без остановки били по линии горизонта. Вдалеке, почти за пределами сада, принцесса увидела то самое сандаловое дерево. Под сильным ветром оно прогибалось. Шквальный поток дождя ломал все его сучья и ветви.

Принцесса решилась прыгнуть со стула… Дерево очень сильно прогнулось от ненастной погоды, ещё чуть-чуть и ствол переломиться пополам… «Я это сделаю… Всего лишь один шаг,» – внушала себе несчастная девушка… Его ствол трещал. Кора лопалась и рассыпалась, как труха. Дерево должно было сломаться…

Она дышала тяжело и прерывисто. Кровь прильнула к её мокрым от слёз щекам. Чтобы не оставить себе пути назад, принцесса в упор смотрела на сандал и в деталях вспоминала, как лорд Анджей её насиловал…

Звучат раскаты грома, и молния бьёт совсем рядом с деревом. Внезапно ненастье прекратилось. Ветер и дождь стихли. Почти все деревья в долине были свалены, кроме того самого сандала. В отличие от своих соседей, оно было более тонким и не таким крепким. Все его сучья были оторваны и разбросаны во все стороны. Дерево стояло голым, но не сломленным…

Принцесса упала на колени посреди комнаты, бросив верёвку в сторону. В этот момент боль отступила, и на её место пришла злость. Злость на всех, на всё и на себя в том числе. «Если быть принцессой означает представлять собой слабую и беззащитную даму, то я не хочу быть принцессой. Я не собираюсь выходить замуж за этого поганого ублюдка Анджея! Я не намерена быть проданной ему своей семьёй в качестве политического подспорья, – думала она, выпалив вслух:

– Я… я отказываюсь быть принцессой. Я отрекаюсь от своей императорской крови и от всего, что меня с этим связывает!

Под покровом ночи, сразу после бури, она незаметно для всех покинула дворец и безвозвратно исчезла. Потом ходили слухи, что её видели на юге. Там, где сплошные пески и жгучее солнце.

Глава 2

Перепутье судеб

Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвётся

Древняя китайская пословица

Стоял безумно жаркий полдень. Небо было ясное, и солнечные лучи раскаляли воздух. Он, словно пар, обжигал гортань и лёгкие при каждом вдохе. Аномальная жара убивала всё живое, что и так с трудом существовало в этой местности.

Здесь, на протяжении сотен километров, находилась всего одна дорога. Чёрная грунтовая монолитная линия тянулась от горизонта до горизонта. С правой стороны от неё располагалось бескрайнее море жёлтого песка. Оно лежало то совершенно ровно и гладко, то переливалось в извилистую и вечно волнующуюся форму с бесконечными ухабами и резкими углублениями. Если посмотреть по левую сторону этой дороги, то можно было лицезреть… о чудо! Точно такой же унылый пейзаж.

И через эту необъятную пустыню, ступая по чёрной словно сажа дороге, шёл человек. Плотный балахон с капюшоном полностью скрывал его лицо. Со стороны путник походил на священника, но это было лишь с виду. Каблуки на его сапогах уже почти стёрлись от тёмной грунтовки, по которой он вновь и вновь ступал, несмотря на безумную усталость и боль в ногах. Странник не рассчитывал преодолевать остаток своего пути пешком, но выбирать не приходилось. Его лошадь издохла ещё три дня тому назад. Да, подобная жара способна убить любого. Он чувствовал, что вот‑вот настанет и его черёд, ибо голод и жажда ослабили его и начали сводить с ума. Как назло, за последние сутки на его пути не попалось ни одного зверька, ни одной птицы или даже змеи. Ничего из того, что можно было убить, зажарить и съесть. Даже чёртовы кактусы куда‑то подевались. Чёрный путник сейчас бы не побрезгал выпить их донельзя горького сока, лишь бы это хоть как‑то придало ему сил идти дальше.

«Сокол не клюёт брошенного зерна, даже если ничего не ел. Подобно ему и воин обязан показывать, что сыт… даже если умирает от голода,» – произнеся это вслух, странник смог найти волю подавить в себе изнеможение и даже мигрень, вызванную неумолимо палящим солнцем, ведь сказанное не было пустым звуком. Это был один из постулатов великого кодекса бусидо, являющегося мантрой и молитвой для каждого уважающего себя самурая, коим когда-то был этот человек.

Путник внезапно остановился. Он резко повернулся назад и стал напряжённо вглядываться вдаль, но ничего, кроме следов от своих собственных сапог, не увидел. «Нет, там что‑то есть, – сказал сам себе, – что‑то большое… И оно очень быстро приближается сюда!».

Чутьё и тонкий слух его не подвели. На горизонте появилась карета, запряжённая шестью лошадьми. Она мчалась во весь опор и развивала сумасшедшую скорость. Странник по привычке достал из кармана повязку и плотно натянул её на лицо до самых глаз. Только после этого он вытянул правую руку в сторону и начал бешено махать приближающемуся транспорту. Экипаж проехал мимо, обдав потоком жгучего воздуха и песка. С каждой секундой он неумолимо отдалялся от него, оставляя за собой шлейф из поднятой пыли. Кучер словно и не заметил маячащего перед ним человека. Понимая, что эта карета, возможно, его последний шанс на выживание, странник предпринял отчаянные меры. Из-под чёрного балахона он достал небольшой метательный нож. Лезвие сверкнуло на солнце. Словно удар хлыста, его рука резко замахнулась, ловко воткнув нож прямо в заднее колесо кареты по самую рукоять. Совершив полный оборот, дубовый обод повозки покрылся трещинами. Из-за платка и капюшона не было видно, как улыбка расплылась по лицу странника, – болезненная, вымученная и некрасивая, но всё же улыбка.

Крепко схватившись за поводья, кучер решил не тормозить лошадей, а только ещё сильнее их начал разгонять, считая неразумным останавливаться и подвозить незнакомого человека. Да и потом, было что‑то подозрительное в том, что «священнослужитель» оказался здесь посреди пустынной глуши. Нет, у извозчика есть чёткое и важное задание – довезти пассажира до города Сан‑венганзе. Однако миловидная девушка, сидевшая в карете и с сожалением глядевшая на человека в чёрных одеяниях, считала иначе. Её сердце, пылающее добродетелью, пожелало остановить транспорт и принять обездоленного путника, любезно оказав ему помощь. Но к несчастью, в скором времени помощь потребовалась ей самой. Внезапно раздался звучный треск дерева, после чего задняя часть повозки с грохотом повалилась вниз. Послышался шаркающий звук, и транспорт начал вилять из стороны в сторону. Кучер что было сил натянул поводья, чтобы остановить бешено мчащийся экипаж. Услышав приглушенный женский стон, он подорвался с места и немедленно распахнул дверцу.

– Вы в порядке, госпожа? – с жаром спросил извозчик.

Тяжело дыша, девушка ответила:

– Да, всё хорошо, просто… укачало. Что произошло, Сан‑зе?

– Кажется, колесо сломалось. Я пока схожу и посмотрю, что можно с этим сделать. А вы сидите здесь и не вылезайте, вам следует отдохнуть после такого потрясения.

Кучер, он же Сан‑зе, был немало удивлён, когда увидел, что от колеса ничего не осталось, кроме щепок. Вытащив из багажного сундука запасное, мужчина оказался в затруднительном положении: бедный извозчик не мог одновременно поднимать опущенную сторону кареты и ловко производить замену. Для этого требовалась лишняя пара рук, а прибегнуть к помощи хрупкой барышни не позволяла гордость. Что же ему было делать?

– Похоже, вам нужна помощь.

Сан‑зе всего передёрнуло. Голос прозвучал со спины и настолько внезапно, что кучер чуть не свалился с ног. Развернувшись, он увидел перед собой того самого человека, которого мгновение назад не хотел даже замечать. Лица его не разглядеть, но зато ясно были видны холодные карие глаза, – от них веяло чем‑то не добрым.

– Как ты оказался здесь? – рассеянно произнёс Сан‑зе.

Странник не ответил. С головы до ног он оценивающе посмотрел на староватого мужчину с брюшком, выпирающим из‑под рубашки, сединой на висках и морщинами под глазами.

– Что ж, спасибо, что остановились и не бросили бедного путника на произвол судьбы, – заговорил странник хрипловатым и грубым голосом. – Правда, вы перед этим проехали добрых полтора километра… Ну да ладно. Видно, у вас колесо сломалось. Не повезло. Позвольте помочь, одному вам явно не справиться.

Сан‑зе смекнул, к чему клонит этот незнакомец и резко ответил:

– Ты что, самый умный? Думаешь, поможешь мне поменять это чёртово колесо и тем самым сможешь заработать себе бесплатную поездку в моей карете? Чёрта лысого тебе, а не бесплатная поездка! Проваливай отсюда, мне не нужна твоя помощь! – он стоял и смотрел на странника злобным и испепеляющим взглядом, затем продолжил: – Я и в первый раз, когда увидел тебя, не хотел брать в попутчики, а сейчас – так подавно…

– Хватит, Сан‑зе! – прозвучал женский голос.

Человек в чёрном обернулся и увидел, как распахнулась дверца. Словно канарейка, вылетающая из клетки, вышла молодая и невероятно красивая девушка. Аккуратно спускаясь по ступенькам, она смело подошла к незнакомцу. Тот в свою очередь отшатнулся и не моргая смотрел на неё, но на этот раз не сухим оценивающим взглядом, а с неким трепетом.

На ней было лёгкое белое платье с кружевами на рукавах. Её светло‑русые волосы были перевязаны красной ленточкой. Гладкая и белая словно снег кожа, стройная и изящная фигура… и эти глаза, нежно‑голубые, напоминающие цвет ясного неба, произвели на странника неизгладимое впечатление.

– Как ваше имя? – спросила девушка.

– Моё имя?.. – глупо переспросил странник.

– Да, ваше имя.