Скажи пчелам, что меня больше нет

Муж вздрогнул от моего прикосновения, а затем обернулся и помотал головой, словно пытаясь что-то стряхнуть.

– Я… – заговорил он хриплым ото сна голосом, притянув меня к себе. – Я думал, мне приснился кошмар.

Джейми немного дрожал, и я обняла его покрепче. В памяти всплывали леденящие кровь кельтские слова вроде bean-sithe[60] и tathasg[61]. Говорят, bean-sithe часто воет на крыше дома, где вскоре кто-то умрет. Одно радует: жуткая тварь не на гребаной крыше, потому что крыши у нас пока нет.

– В твоих снах всегда так громко? – Я поежилась от очередного завывания. Кожа Джейми была прохладной, но не успела остыть окончательно: очевидно, он встал совсем недавно.

– Да. Частенько, – хохотнул он и слегка отстранился.

Из коридора донесся топот детских ног, и я поспешила вновь прижаться к мужу. В тот же миг дверь распахнулась и в комнату вбежал Джем, а за ним – Фанни.

– Дедуля! Там волк! Он сожрет наших поросят!

Фанни испуганно вскрикнула и прикрыла ладошкой рот, округлив глаза. Не от страха за судьбу несчастных поросят, а от шока при виде обнаженного опекуна. Я попыталась прикрыть его ночной сорочкой, однако ее размер был слишком ничтожным в сравнении с габаритами Джейми.

– Возвращайся в постель, детка, – сказала я как можно спокойнее. – Если это и в самом деле волк, мистер Фрэзер с ним разберется.

– Moran taing, саксоночка, – шепнул Джейми мне на ухо. «Большое спасибо». – Джем, брось-ка мне мой плед!

Джемми снял плед с крючка у двери и подал деду, чья нагота была для мальчика привычным делом.

– Можно я тоже пойду охотиться на волка? – с надеждой спросил внук. – Я мог бы его подстрелить. У меня это получается лучше, чем у папы, – он сам так говорит!

– Это не волк, – бросил Джейми, обматывая свои чресла выцветшей клетчатой тканью. – Так что скорее успокойте Мэнди, пока от ее крика не рухнули стены.

Вой стал громче, как и внучкина истерика. Фанни явно намеревалась к ней присоединиться, судя по выражению лица.

На пороге, словно архангел Михаил, появилась растрепанная Бри в развевающейся белой ночнушке, сжимая в руке шпагу Роджера. Фанни испуганно охнула.

– Зачем тебе эта штуковина, a nighean? – Джейми кивнул на шпагу, собираясь натягивать рубашку через голову. – Не думаю, что она поможет сразить призрака.

Фанни перевела объятый ужасом взгляд с Брианны на Джейми, с глухим стуком опустилась на пол и спрятала лицо в колени.

Джем тоже вытаращил глаза.

– Призрак… – вяло пробормотал он. – Призрак волка?

Я с опаской глянула в окно. Джемми наверняка слышал истории об оборотнях. В этот момент тишину пронзил особенно душераздирающий вой, и мое воображение тут же нарисовало пугающе правдоподобную картинку.

– Я же сказал: это не волк. – Голос Джейми звучал сердито и в то же время обреченно. – А собака.

– Ролло? – в ужасе воскликнул Джемми. – Он вернулся с того света?

Фанни испуганно вскинула голову, Бри ахнула, а я машинально вцепилась в мужа.

– Господи Иисусе, – буркнул он, высвобождая руку. – Сомневаюсь.

Учитывая обстоятельства, его голос звучал довольно спокойно, однако волоски на коже приподнялись. Я и сама вдруг покрылась мурашками.

– Ждите здесь, – бросил Джейми, направляясь к двери.

Вероломно оставив Бри наедине с перепуганными детьми, я последовала за мужем. Мы не стали зажигать свечу; на лестнице было стыло и темно, словно в колодце. Зато, к моему облегчению, жуткий вой казался здесь не таким громким.

– Ты уверен, что это собака? – спросила я в спину Джейми.

– Уверен, – твердо ответил он, но тут же шумно сглотнул. Внутри у меня все сжалось.

Спустившись с лестницы, Джейми повернул налево и прошел на кухню. Просторное помещение окутало уютным теплом, и я облегченно выдохнула. Тлеющий очаг подсвечивал круглые надежные силуэты чайника и котла, висевших на своих местах; в буфете поблескивала оловянная посуда. Дверь была закрыта на задвижку. Несмотря на приятную атмосферу, меня не покидала тревога. Снова послышался вой, на этот раз более громкий; его амплитуда менялась почти в унисон с моим дыханием. Звук неумолимо приближался.

Сунув в догорающие угольки вязанку хвороста, Джейми тут же вытащил ее и принялся осторожно дуть, пока на конце «факела» не появился огонек пламени. Удовлетворенный результатом, он расправил плечи и коротко улыбнулся.

– Не волнуйся, a nighean. Это всего лишь собака.

Я улыбнулась в ответ. Однако, уловив в его голосе некоторое сомнение, украдкой прихватила каменную скалку и лишь после этого направилась к двери. Джейми снял тяжелую перекладину, решительно поднял щеколду и распахнул дверь. В дом ворвалась влажная прохлада горной ночи. Тут же пожалела, что не набросила поверх сорочки накидку. «Сейчас не до того», – подумала я, храбро выходя на заднюю веранду вслед за мужем.

Вой усилился, потом вдруг начал затихать и стал похож на крик совы. Я внимательно оглядела холмы за домом, но ничего не увидела в слабом свете факела. Почему-то снаружи я чувствовала себя более уверенно. Как бы там ни было, Джейми явно не считал загадочную собаку опасной – иначе не позволил бы мне пойти с ним.

Он набрал в легкие побольше воздуха, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Вой мгновенно прекратился.

– Ну же, иди сюда! – позвал он, а затем свистнул еще раз – уже не так громко.

В лесу воцарилось безмолвие, и пару минут ничего не происходило. Затем раздался шорох. От кустов томата возле уборной отделилось темное пятно и медленно двинулось к нам. Краем уха я слышала спускающиеся по лестнице шаги и приглушенные голоса, но все мое внимание было приковано к собаке.

Это и впрямь оказалась собака: сначала в темноте мелькнули желтые глаза, а потом мы увидели заплетающиеся длинные ноги, неровный изгиб позвоночника и хвост.

– Гончая? – спросила я у Джейми.

– Она самая.

Вручив мне факел, он присел на корточки и протянул руку. Собака – таких еще называют голубыми гончими из-за усыпанной голубовато-черными пятнами шерсти – приблизилась с низко опущенной головой, словно кланяясь.

– Все хорошо, a nighean. – Голос Джейми звучал хрипло и низко.

– Ты знаешь эту собаку?

– Да, – ответил он с некоторой досадой. Однако, когда псина подошла ближе и робко завиляла хвостом, погладил ее по голове.

– Совсем оголодала, бедняжка, – заметила я. Даже в полумраке были видны выпирающие ребра и впалый живот, похожий на пустой кошелек.

– Саксоночка, у нас найдется немного мяса?

– Сейчас принесу.

Все остальные молча притаились на кухне, прислушиваясь к нашим голосам. Наверняка они появятся на пороге с минуты на минуту.

– Джейми, – спросила я, коснувшись его обнаженной спины. – Откуда ты ее знаешь?

– Видел, как она выла на могиле хозяина, – тихо сказал он, сглотнув. – Только детишкам не говори, хорошо?

* * *

Собака явно оробела при виде высыпавшей на веранду толпы и хотела было шмыгнуть обратно в кусты, но голод оказался сильнее страха: почуяв запах еды, она завертелась на месте, виновато помахивая тонким длинным хвостом.

В конце концов Джейми утихомирил всполошившихся домочадцев, отправив их на кухню, и подманил собаку остатками кукурузных лепешек, вымоченных в свином жире. Я стояла на веранде с горящим факелом в руке. Покорно склонив голову, гончая подошла за угощением и даже позволила погладить ее за ушами.

– Хорошая девочка, – пробормотал Джейми и дал ей еще один кусок лепешки. Несмотря на голод, собака не выхватывала еду из рук, а брала аккуратно.

– Она тебя не боится, – негромко сказала я. И хотя не собиралась приставать к мужу с расспросами, в глубине души сгорала от любопытства.

– Я ведь не причинял ей зла, – так же тихо отозвался он. – Всего лишь похоронил ее хозяина.

– С чего она вдруг объявилась? Тебя это… не пугает?

Конечно, жуткий вой посреди ночи встревожил Джейми – кому бы такое понравилось? Однако сейчас его лицо в свете догорающего факела было абсолютно безмятежным.

– Нет. – Он глянул через плечо, желая удостовериться, что дети нас не слышат. – Признаться, когда я ее увидел, мне стало немного не по себе, но теперь… – Испачканная жиром рука на миг замерла, перестав поглаживать жесткую шерсть. – Думаю, собака пришла ко мне не случайно. Возможно, это шанс на искупление грехов.

* * *

Зайдя в дом, гончая с жадностью набросилась на еду, однако ела как-то странно, будто осторожничала, отщипывая хлеб и мясо небольшими кусочками. Я решила присмотреться повнимательнее. Детям тоже разрешили войти; они по очереди скармливали ей угощение на вытянутых ладошках. Наблюдая за процессом, Джейми озабоченно хмурился.

– Кажется, у нее что-то с пастью, – сказал он наконец. – Давайте посмотрим?

– Ну пожалуйста, мистер Фрэзер, пусть она сначала доест! – Фанни посмотрела на Джейми умоляющими глазами. – Она такая голодная!

– Это точно, – согласился он, присаживаясь рядом на корточки. Затем ласково погладил гончую по исхудавшей спине. Собака вильнула хвостом, но не стала отвлекаться от еды. – Интересно почему.

– Возможно, осталась без хозяина, – предположила я, осторожно подбирая слова.

– Но ведь она гончая! А значит, умеет охотиться – тем более сейчас лето и в лесу полно дичи. Ей не нужен хозяин, чтобы добывать себе пищу.

Мне стало любопытно; опустившись на колени, я пригляделась. Джейми прав: собака заглатывала маленькие кусочки пищи, практически не жуя. Возможно, привычка. Или кусочки оказались настолько мелкими, что любая собака поступала бы так же. Однако что-то было не в порядке. Вряд ли что-то серьезное, но все-таки…

– Ты прав, – кивнула я. – Как только доест, осмотрю ее.

Гончая съела все подчистую и жадно принюхалась: нет ли добавки? Хотя теперь брюхо животного заметно раздулось. Затем она вылакала миску воды и, обведя взглядом собравшихся, ткнулась носом в ногу Джейми и легла рядом.

– Bi sàmhach, a choin…[62] – ласково сказал он, поглаживая ее длинную спину. Гончая вильнула хвостом и с блаженным вздохом растянулась на полу. – А теперь, mo nighean gorm[63], дай-ка взглянуть на твою пасть.

Собака как будто удивилась, но безропотно позволила уложить себя на бок.

– Надо же! Она и правда голубая! – Восхищенная Фанни подобралась поближе и протянула руку, не решаясь погладить животное.

– Поэтому ее и называют «голубая гончая». Дай ей понюхать свои пальцы: так она знакомится. Только не делай резких движений. Хотя с виду это дружелюбная сука.

Услышав последнее слово, Фанни удивленно моргнула и посмотрела на Джейми.

– Фанни, разве у тебя никогда не было собаки? – спросила Бри, наблюдавшая за этой сценкой.

– Н-нет… – неуверенно ответила девочка. – Разве что… Помню, как играла с одним песиком, когда была совсем маленькая. Он разрешал себя гладить. – Фанни коснулась спины гончей, и та шевельнула хвостом. – Это было на корабле. В хорошую погоду я сидела под большим парусом и песик приходил со мной поиграть.

Брианна переглянулась с Роджером, который сидел на скамье с полусонной Амандой на руках.

– На корабле? – переспросила Бри словно невзначай. – Это было до приезда в Филадельфию?

Фанни кивнула, внимательно наблюдая за осмотром собаки. Сначала я отодвинула от зубов нижнюю губу и провела пальцем по черной внутренней поверхности. Десны не кровоточили и выглядели здоровыми, насколько можно было разглядеть при слабом свете очага. Хотя и бледноватыми. Собак частенько донимали паразиты, что приводило к бледности десен из-за внутренней кровопотери. Но я ни разу не слышала, чтобы паразиты вызывали инфекцию во рту.

Джем сидел рядом с нами на полу и привычным движением почесывал ночную гостью за ушами.

– Смотри, Фанни, – сказал он. – Собаки любят, когда им чешут ушки.

Разомлев от удовольствия, гончая позволила мне заглянуть ей в пасть. Зубы были крепкие, очень чистые.

– Интересно, почему говорят «чистый, как зубы гончей»? – спросила я, ощупывая нижнюю челюсть и височно-челюстные суставы (никакой болезненности), а также шейные лимфоузлы (не увеличены). С правой стороны нижней челюсти обнаружилась небольшая припухлость: собака вздрогнула и заскулила от прикосновения. – Зубы у нее и правда на удивление чистые, но разве у других собак они грязнее?

– Возможно. – Джейми наклонился и заглянул в собачью пасть. – Ей не больше года – совсем молодая. У охотничьих собак, привыкших питаться дичью и разгрызать кости, обычно чистые зубы.

– Надо же… – Я слушала вполуха. Повернув голову собаки к огню, я кое-что заметила. – Джейми, поднеси-ка свечу поближе. По-моему, у нее что-то застряло в зубах.

– Фанни, а родители тоже плыли с тобой? – Тихий голос Роджера едва перекрывал треск дров в очаге. – На том корабле?

На мгновение Фанни перестала почесывать собаке уши и задумалась.

– Скорее всего, – неуверенно ответила она.

Джейми перевел взгляд на девочку, отчего огонек свечи мигнул.

– Так и есть! – воскликнула я.

Между нижними премолярами плотно засел маленький обломок кости. Острые края поранили десну, которая опухла и слегка кровоточила в месте травмы. Стоило мне слегка надавить, как собака взвыла и дернула головой.

– Джемми, сбегай в хирургическую и принеси аптечку – знаешь, как она выглядит?

– Конечно, бабуля! – Внук послушно вскочил и выбежал в темную прихожую.

– Миффис… миссис Фрэзер, она поправится? – Фанни обеспокоенно склонилась над собакой.

– Думаю, да, – ответила я, пытаясь расшатать обломок ногтем большого пальца. Пациентке это явно не понравилось, однако она не стала рычать или кусаться. – Застрявшая в зубах кость травмировала десну – к счастью, это не вызвало абсцесса. Джейми, можешь пока ее отпустить. Я все равно не смогу извлечь обломок, пока Джем не принесет мои щипцы.

Оказавшись на свободе, собака вскочила, яростно отряхнулась и пулей рванула вслед за Джемом. Не успела Фанни встать на ноги, как гончая вихрем примчалась обратно, клацая когтями по дощатому полу. При виде нас она залилась радостным лаем, обежала комнату и прыгнула на Фанни, завалив девочку на бок, после чего забралась на нее с лапами, весело виляя хвостом.

– Слезай с меня! – рассмеялась Фанни, выворачиваясь из-под собаки. – Дурафка.

Мы с Джейми улыбнулись: раньше Фанни смеялась только за компанию с мальчишками.

– Принес, бабуля!

Джемми сунул мне аптечку, а затем опустился на пол и начал шутливо боксировать с собакой, имитируя удары то слева, то справа. Часто дыша, счастливое животное тихонько потявкивало, мотая головой вслед за его руками.

– Смотри Джем, она тебя сцапает, – весело предостерег Джейми. – Она ведь проворнее.

Так и произошло: правда, собака ухватила его совсем легонько. Джем завопил, а потом хихикнул.

– Дурафка… Может, так ее и назовем?

– Нет, – возразила Фанни со смешком. – Это дурафливое имя.

– Я не смогу вылечить беднягу, если вы все не перестанете ее теребить, – строго сказала я, поскольку Брианна и Джейми тоже присоединились к веселью. Роджер только улыбался, не желая разбудить Мэнди, заснувшую у него на плече.

Бри уняла разбушевавшихся домочадцев, достав из буфета половину большущего пирога из сушеных яблок. Она разделила его на всех, не забыв про четвероногую гостью – та вмиг проглотила свою порцию.

– Ну что ж… – Доев восхитительный, пахнущий корицей пирог, я отряхнула руки от крошек (собака тут же слизала их с пола) и вынула из ящичка небольшие хирургические щипцы, самый маленький пинцет, отрез плотной марли и – после секундного колебания – пузырек с медовой водой в качестве самого мягкого обеззараживающего. – Приступим.

Как только нам удалось положить ее на бок и зафиксировать голову (задачка была не из легких: собака извивалась как уж, но Джем навалился сзади, а Джейми обеими руками прижал к полу передние лапы и шею), я за пару минут извлекла осколок. Фанни осторожно держала свечу, стараясь не капнуть на меня и мою «пациентку» раскаленным воском.

– Готово! – Под всеобщие аплодисменты я вытащила кость щипцами и бросила в огонь. – Осталось почистить рану.

Я плотно прижала к десне марлевую повязку. Собака жалобно скулила, но не сопротивлялась. Из раскуроченной десны вытекло немного крови с едва заметными следами похожей на гной жидкости – при таком слабом освещении трудно было сказать наверняка. Я понюхала марлю и не уловила гнилостного запаха. Пахло мясом, яблочным пирогом и псиной – никакого зловония от возможной инфекции не наблюдалось.

Как только осколок кости был извлечен, интерес к моим манипуляциям сразу иссяк и все вернулись к прерванному разговору, наперебой предлагая собачьи клички. Лулу, Сассафрас, Джинни, Монстро (последний вариант предложила Бри, и мы с ней переглянулись, с улыбкой представляя зубастого кита из Диснейленда), Seasaidh…[64]

Джейми ласково погладил гончую по голове, но не стал принимать участия в обсуждении. Возможно, он знал, как ее зовут на самом деле? Я промыла десну медовой водой – даже лежа четвероногая пациентка ухитрилась вылакать все до капли, – не переставая думать о муже.

«Видел, как она выла на могиле хозяина»… По спине пробежал холодок, несмотря на тепло очага. Наверняка именно Джейми уложил хозяина гончей в могилу – и я невольно послужила тому причиной.

Муж сидел спиной к огню. Его спокойное лицо абсолютно ничего не выражало, а рука покоилась на пятнистой шерсти собаки. «Искупление грехов» – так он, кажется, сказал?

– Фанни, а как звали твоего песика? – спросил Джем. – Который был с тобой на корабле?

– Пятнышшш, – ответила она, тщательно выговаривая «ш». Прошло всего пару месяцев с тех пор, как я подрезала девочке уздечку языка, и некоторые звуки все еще давались ей с трудом. – У него было белое пятнышко. На носу.

– Хочешь, мы назовем ее Пятнашкой? Почти так же, – великодушно предложил Джем. – Смотри, какая она пятнистая. Это имя гораздо лучше, чем Дурашка. – Он вдруг захихикал, уловив рифму, и повторил: – Пятнашка – дурашка. Пятнашка такая дурашка.

– Сам ты дурашка! – рассмеялась Фанни.

– Джем, может, стоит для начала спросить у дедушки, разрешит ли он оставить собаку? – заметил Роджер. – А уж потом давать ей кличку.

Очевидно, детям и в голову не приходило, что мы можем не взять собаку, и такая вероятность их совершенно потрясла.

– Ну пожалуйста, мистер Фрэзер! – взмолилась Фанни. – Я сама буду ее кормить, обещаю!

– А я буду вычесывать клещей из шерсти! – подхватил Джемми. – Дедуля, ну давай ее оставим! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Джейми посмотрел на меня, улыбаясь уголком рта – не потому, что сцена казалась ему забавной, а потому что смирился с неизбежным.

– Она пришла ко мне за помощью, – сказал он мне. – Не могу же я теперь ее прогнать.

– Па, в таком случае ты и должен дать ей имя, – предложила Брианна, утихомирив бурные восторги Джема и Фанни. – Как бы ты ее назвал?

К моему удивлению, он ответил не раздумывая:

– Блубелл[65]. Будет напоминать мне о цветах Шотландии. По-моему, ей идет.

– Блу-белл… – по слогам повторила Фанни, гладя собаку, которая лениво виляла хвостом. – Можно, я буду звать ее Блу?[66] Для краткости?

Джейми засмеялся и встал на ноги; коленные суставы хрустнули от долгого сидения на полу.

– Называй как хочешь, малышка, – лишь бы она откликалась. А сейчас ей надо отдохнуть – мне тоже.

Дети увели новокрещеную Блубелл за собой, приманивая ее корочками пирога, а взрослые стали вновь готовиться ко сну. На мгновение воцарилась тишина – Бри как раз забирала у Роджера Мэнди, а я присела, чтобы притушить наспех разведенный в очаге огонь. Тут сверху донеслись обрывки детского разговора.

– А что случилось с твоим песиком? – спросил Джем.

Голос Фанни звучал приглушенно, но вполне отчетливо, и Джейми резко повернул голову к двери, едва заслышав ответ.

– Плохие люди бросили его в море… Можно Блу сегодня поспит у меня? А завтра – у тебя.

17

Чтение у камелька

Второй этаж был почти достроен. Осталось закончить внутренние стены да положить крышу. Еще каких-то три месяца, и им с Клэр больше не придется мерзнуть ночами под открытым небом. Джейми даже немного загрустил от этой мысли, однако тут же представил, как уютно будет спать на пуховой перине возле теплого очага под завывание вьюги за окном.

Он медленно опустился на большой стул у огня, испытывая приятную боль в натруженных суставах и предвкушая скорый отдых. Все давно спали, кроме Клэр – она отправилась принимать роды у кого-то из поселенцев, живущих у подножия холма. Он скучал по ней, но это было сладостное чувство – нечто похожее порой ощущаешь, разминая затекшую спину после тяжелой работы. Возможно, уже завтра она вернется. Ну а пока можно погреться у огня, выпить красного вина и почитать хорошую книгу. Джейми достал из кармана очки и нацепил их на нос.

Вся их библиотека состояла из двух стопок книг, скромно лежащих на столе рядом с бокалом вина. Например, маленькая Библия в зеленом тканевом переплете (ужасно непрактичном). Всякий раз, оказываясь рядом, Джейми с благодарностью касался затертой обложки: книга была его давнишним спутником и другом, с которым пройдено столько невзгод. А вот «Счастливая куртизанка, или Роксана»…[67] Джем пока не проявлял к ней интереса, хотя паренек уже достаточно хорошо читает и сразу смекнет, о чем здесь говорится. Пожалуй, стоит унести ее наверх в их с Клэр спальню.

Неплохо сохранившийся экземпляр «Одиссеи» в переводе мистера Поупа – можно будет прочесть внуку пару отрывков; наверняка ему понравятся описания кораблей и чудовищ. Заодно, глядишь, и латынь подучит между делом. «Джозеф Эндрюс»…[68] Сплошное бумагомарательство! Надо попробовать всучить ее Хью Гордону – тот любит подобную белиберду. Еще не читанная «Манон Леско»[69] на французском, в красивом сафьяновом переплете. По лицу Джейми пробежала тень: книгу прислал Джон Грей, еще до того, как…

Он что-то раздраженно пробурчал себе под нос и, поддавшись внезапному порыву, вытащил из стопки большую ярко-оранжевую книжку Мэнди «Зеленые яйца с ветчиной». Цвет, заглавие и смешной зверек на обложке вызывали невольную улыбку; пары минут в компании Сэма хватило, чтобы вернуть отличное расположение духа.

Услышав шаги на лестнице, Джейми насторожился, но это оказалась всего лишь Блубелл; она подошла на мягких лапах, слегка виляя хвостом, на всякий случай обнюхала хозяина в надежде на угощение и демонстративно встала у задней двери.

– Иди, a nighean, – вздохнул он, выпуская собаку. – Только смотри не попадись в зубы пумам.

Махнув хвостом, гончая тут же скрылась в ночи, а Джейми задержался на пороге, вглядываясь в темноту и прислушиваясь.

Было тихо – лишь деревья о чем-то шептались в лесу. Он сошел с крыльца и посмотрел на звезды, чтобы напитаться их безмятежностью и прогнать с души вызванную «Манон Леско» досаду. Затем наполнил легкие прохладным сосновым воздухом и медленно выдохнул.

– Так и быть, чертов сукин сын, я тебя прощаю, – сказал он, обращаясь к Джону Грею. На сердце вдруг стало удивительно легко.

Кусты рядом с уборной зашевелились, предваряя возвращение гончей. Придерживая дверь, Джейми терпеливо ждал, пока собака все тщательно обнюхает. Вильнув хвостом, она наконец прошмыгнула в дом и бесшумно умчалась вверх по лестнице.

Обретя душевное спокойствие, он немного прогулялся под звездным небом до растущего у колодца можжевельника – попить воды и отломить веточку. Ему нравился запах ягод – Клэр говорила, что их используют для придания аромата джину. Правда, к джину он был равнодушен.

Вернувшись в дом, хозяин запер дверь, расшевелил дрова в очаге и снова подошел к книгам. Свежий аромат можжевеловой ветки отлично сочетался с вином. Джейми взял было одну из подаренных Бри книжек про хоббитов – маленькую, но довольно увесистую. Однако шрифт оказался настолько трудночитаемым, что у него вмиг разболелась голова, и даже очки не помогли; он положил томик на место, выискивая глазами что-нибудь более подходящее.

Для «Манон» пока не время. Прощение, хотя и искреннее, далось нелегко; придется еще не раз повторить эти слова, прежде чем он вновь сможет разговаривать с Джоном Греем.

Именно мысль о неохотно высказанном прощении определила выбор книги (Брианна привезла ее для себя). «Душа мятежника», написанная Фрэнком Рэндоллом.

– Хмм… – Джейми вытащил книгу из стопки и повертел в руках.

В ней было что-то странное; солидный вес и размер, приличный переплет, однако в качестве фона для бумажной обложки выбран необычный тартан в розово-зеленую клетку, на котором нарисован бледно-зеленый квадратик с весьма достоверным изображением эфеса шотландского меча и части клинка. Под квадратом шел подзаголовок: «Шотландские корни американской революции». Странность в том, что книга была обернута в какой-то прозрачный, скользкий на ощупь материал – не в бумагу. Пластик. Так сказала Брианна, когда он спросил. Слово понятное, только вот что оно означает? Джейми перевернул книгу, чтобы взглянуть на фотографию – он уже почти привык к фотоснимкам, хотя до сих пор внутренне вздрагивал при виде смотрящего с бумаги человека.