Девочка из детства

– Зачем, – удивляюсь, – всего столько? Мало совместимого…

– Как зачем? – разобиделась Надюшка. – Если вкусно, так и полезно, наверное.

На самом-то деле я не сомневалась. Но на всякий случай отвернулась и, не обращая внимания на всякие там разговоры, принялась скоблить ложкой по столу. Вроде есть и у меня важное дело – просто не хотелось показывать, что полностью согласна.

– У нас от хлеба одна горбушка осталась, – говорю. – Я вчера почти всю буханку съела. Мягкий был сильно, только что испечённый.

Надюшка, сурово сдвинув брови, посмотрела на меня.

– Понятно. Давай рассуждать: тебе одного кусочка, вкусного-превкусного, хватит? Это ведь не два и даже… не три!

– Хватит. Что три, что один – съем и не останется.

Я никогда не видела Надюшку такой рассудительной, поэтому и разговаривала с ней строго, без обычных шуточек. Хорошо, что Надюшку мама домой позвала. Иногда нужно и самой решения принимать. С посторонними-то подсказками, не знаю уж, как бы я справилась. Всего скорее, горбушку пересолила, а подсолнечное масло и найти бы не смогла. Разве что догадалась бы к соседке сбегать?.. Там ещё хлеба попросить.

Еле вечера дождалась, чтобы всех новым блюдом угостить. Только что приготовленным. Папа первым домой вернулся, попробовал и говорит:

– Получается, ты сама эту вкусноту придумала, а я припоминаю, что кто-то меня таким же угощал раньше. Не могу понять – было или приснилось?

– Было, – говорю, – Надюшка тебя угощала, которая со второго этажа. Она мне рецепт сегодня выболтала…

– Вряд ли, – не согласился он. – Может, ещё в детстве? У меня друг был, Витька. Мы с ним никогда не расставались, и кирпичи вместе грызли, и лук солью сдабривали. А хлеб на первом месте был. Вкуснотища!.. Мягкий, прямо из печки, с загорелой корочкой. А если ещё и с солью, так совсем объеденье! Только полакомиться… не всегда удавалось.

Мне стало очень интересно. Вот как раньше было! Я даже и не думала, что кирпичи тоже съедобные. А то бы с утра всю нашу печку разобрала и вкусно приготовила. Знать бы, чем приправить и как подавать…

– Не стоит, – читая мои мысли, сказал папа. – Это давно было, после войны. Трудно тогда жилось, да и витаминов, видимо, не хватало. Раз нам кирпичи такими вкусными казались. Теперь этим питаться не будем. А вот хлеб с солью – самое то!

Дом деда

Родители переезжать собрались. В дедов дом. Я, конечно, не удивилась. У деда животин целый двор, им постоянный уход нужен. Травы принести, хлебушка покрошить и водицы налить. Иногда я тоже помогала, но не всегда. Звери со мной играть не соглашались. Будто специально убегали деду пожаловаться: «бе-э!.. хрю-у…» – попробуй с такими подружиться! Овцы трусливые, а куры, те пугливые.

Вот только пришла беда. Некому стало жаловаться. Я, конечно, такого представить никак не могла. Был дед, а потом – раз! – и не стало. В его избе даже роза чайная завяла. От горя. Да и родители мои сильно изменились… Грустными стали, молчаливыми. А мне понять хочется, как такое случилось. Ну, не должен человек насовсем исчезнуть! Может, как-нибудь время назад повернуть?..

– Нет, – говорит папа, – нет такой возможности. Он теперь в наших сердцах будет жить. И улыбаться, и советы нужные давать…

Я ничего не ответила, потому что своё задумала. «Зачем же, – думаю, – медлить? Раз дед меня и раньше из крапивы вытаскивал, которая за его домом растёт, так и сейчас не бросит, пойду немедленно в неё падать! И ничего со мной страшного не случится. Ну, обожгусь немножко. Дед спустится с облака и меня спасёт. А потом ещё водой из бочки польёт, на солнышке нагретой. Он и сам говорил: «Тёплая вода и доброе слово – от любой беды спасенье!»

Сразу-то я забоялась. Всё ходила возле крапивных зарослей и примерялась, как бы поосторожней запрыгнуть… Чтобы дед меня издали заметил и быстрёхонько вытащил. К вечеру всё-таки решилась. Там рядом доска валялась, как раз, чтобы от крапивы отмахиваться. Стала я с этой крапивой бороться. Вдруг чувствую – и не жжётся вовсе, напрочь свои свойства потеряла. Я немедленно в неё забралась, по самые уши, да ещё и целую охапку нарвала. Вроде банного веника получилось. «Ну, – соображаю, – сейчас я себе волдырей наделаю».

– Дедо? Спасай!

Только меня одна мама услышала. Она полезла за мной и тоже в крапиве очутилась. Долго мы с ней в этих зарослях сидели и ревели. И успокоиться не можем. Значит, так нужно. Чтобы потом дедовы дела продолжать и без него не тосковать.

Про школу

Осенью я должна пойти в школу. И мама постоянно про это твердила. Я сразу смекнула, в чём тут дело. Если, например, вместо детского сада можно было с дедом посидеть, то школу легко заменить поездками в лес, на папином погрузчике. Едешь и песни поёшь. Не жизнь, а сказка. Гораздо интереснее, чем в чёрно-белом нашем телевизоре. Только бы папа согласился! Он меня очень любит и, конечно же, на тракторе катает по всей деревне. А вот в лес, на свою работу, никогда не берёт. «Зачем, – говорит, – девчонке такие приключения? Совсем ни к чему». Хорошо, что я так не думаю. И почему это я должна в лес не хотеть? Там птицы поют, ягоды разные растут, и грибы сами в корзинку просятся. Красота, да и только!

Вечером я спросила у папы, может ли он меня в лес с собой брать вместо школы.

– Как это? – удивился папа. – Это же безобразие. Зря, что ли, мама тебя читать полгода учила? И считать по палочкам. Да и школу в деревне в этом году новую построили. Из кирпича. А эта в лес собралась…

«Ничего себе, – расстроилась я, – в новую-то мне и вовсе неохота. В старой школе папа с мамой учились. Вон какими людьми уважаемыми стали. А дедушка ещё лучше – нигде не учился, а все сказки Пушкина наизусть помнил. И про рыбака с золотой рыбкой, и про Балду. Если бы я эти сказки стала заучивать… да никогда не запомнить! Ну, героев, предположим, ещё ладно, а вот, чтобы по порядку, да наизусть…»

На другой день я сходила на всякий случай к школе. Большую такую громадину, из белого кирпича, построили возле парка, и я сначала решила посчитать окна. Мне ещё дед говорил: «Окна в доме, что глаза у человека. Всю душу покажут, если правильно понять. Сколько их у маленькой зимовки? А всего-то два, и те в землю застенчиво смотрят, словно говорят: «Заходи, погрейся». Дом из двух этажей много окон на себе несёт. Он, словно конь, во все глаза глядит и людей ласково встречает. Без открытой души попробуй со всеми заботами справиться! Много окон – людей полон дом. А большая семья – на всю жизнь забота и отрада».

Хожу, смотрю, считаю. До десяти вспомнила и расстроилась. Дальше считать не научилась ещё. Много-премного их, окон этих. Вдруг тётенька подошла с кисточкой малярной в руке. Видимо, она забор красила, а тут и я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.