Клятва Гиппо Кратоса

– Лошадьми? – повторил Дункан.

– Угу. Тогда еще было развито рабовладельчество… Да. Кот, мышь и пингвин спешно спрыгнули со своей повозки на обочину, а ворон лишь взмахнул крыльями и уж с воздуха наблюдал, как повозка козла проезжает в миллиметре от их собственной повозки.

Исполненный злости, Энтони крикнул кучеру:

– Куда прешь?!

И козел, на миг обернувшись, ответил:

– В ад!

Позже Латтеродт говорил, что они узнали нечто страшное: тот, кто заговорит с извозчиком, обречен…

– И что? – прошептал Дункан, покусывая кончик хвоста от страха.

– Тело ворона нашли неделю спустя у подножия скалы, – замогильным голосом произнесла Бекка. – В обломках повозки и жу-у-утко изуродованное… Конец! – бодро объявила она. – Остается только добавить, что, когда рабов просто не стало, и мир стал свободным для всех зверей, включая и лошадей, то призрачные кони свалили от Смита, и ему пришлось сдавать на права.

– И как, сдал он? – усмехнулся Колдер.

– Нет, конечно. Инструктор, принимавший экзамен, умер от сердечного приступа.

– Что, Смит так гонял?

– Нет. Он поздоровался. И у бедняги-инструктора сердце не выдержало.

– Классная история, – кивнул выдренок.

– А расскажи и ты что-нибудь, Колди! Что-нибудь такое… Чтоб я то-о-очно не заснула!

– Тебя, я думаю, ничем не проймешь, – усмехнулся выдренок. – Жила у Кровавой Мэри, дралась в переулках… Читала много.

– Так брось мне вызов! – тряхнула головой Бекка.

– Уломала… Итак. В тысяча шестьсот сорок первом году…

– Как ты узнал такую точную дату? – удивился Дункан. Колдер надулся.

– Мне так говорили…

– Рассказывай дальше, – попросила Бекка.

– Так вот… В тысяча шестьсот сорок первом году капитан Филипп Ван Дер Деккен, бессердечный зверь, возвращался на «Летучем Голландце» из Ост-Индии, везя на борту молодую пару мышей или шиншилл…

– Как он мог везти кого-то, если они плыли? – вставил Дункан.

– Корабли не плывут, а ходят, – поправила его маленькая волчица, заворачиваясь в принесенное Колдером же одеяло. Она даже соорудила себе и кунице некоторое подобие кроватей из ящиков.

– Так вот, капитан влюбился в девушку и убил ее жениха, а потом сделал ей предложение…

– И шиншилла его зарезала! – фанатично выкрикнула Бекка, оскалив зубки.

Дункан поперхнулся булочкой. Колдер на всякий случай отодвинулся от волчонка подальше.

– Нет, она… Она выбросилась за борт.

Бекка разочарованно фыркнула и растянулась на импровизированной кровати.

– Эх… Ну, и что?

– И когда Филипп огибал мыс Доброй Надежды…

– Кого? – спросил Дункан.

– Мыс на Капском полуострове, в ЮАР… Когда он огибал мыс Доброй Надежды, то корабль попал в страшный шторм, и в команде поднялся жуткий бунт… Тогда Филипп продал душу Дьяволу, чтобы тот помог ему миновать мыс без потерь. Но в договоре не прописывалось, сколько раз это будет сделано…

– И отныне их корабль обречен блуждать по морям? – догадалась Бекка.

– Именно. Но, говорят, капитан будет освобожден от договора, и его корабль подберется ближе или даже пристанет к берегу, если какая-нибудь красавица согласится стать его женой, подкрепив помолвку клятвой выйти за него, а если выйдет за другого – умереть и обречь всю команду «Голландца» на верную гибель.

– А что, если столкнуться с «Голландцем», будет что-то плохое, да? – сглотнул Дункан.

– С кораблями кораблям вообще сталкиваться нежелательно, – хмыкнул выдренок. – А с призрачными – тем более.

– А корабль-призрак – это совсем не призрачный корабль! – сообщила Бекка, просто чтобы опять блеснуть знаниями.

– Правильно, – кивнул Колдер. – Корабль-призрак – это корабль, на котором больше нет никого живого. Как правило, команда умирает из-за эпидемии или из-за чего еще… Нет, не надо таких страстей на ночь, – прибавил он, увидев, как Дункан, бедняга, весь сжался в комочек от страха. – Спокойной вам ночи! Я приду утром, как освобожусь.

– И тебе сладких снов, морячок, – улыбнулась Бекка, закрывая глаза. И, уже убедившись, что дверь за выдрой закрылась, прошептала: – А я еще выйду за настоящего вечно молодого капитана. И я не повторю судьбу невест Эдварда Птича…

– Что за Эдвард Птич? – сонно пробормотал Дункан. Бекка так же сонно ответила:

– Пират, Ду-Ду. Черная Борода. Не то бык, не то зубр… Он очень не уважал свой вид, потому что был сиротой или что-то в этом духе. Поэтому считал себя птицей.

– Ненормальный. Мне вот нравится мой вид.

– Ага. А еще у него был ужасный нрав и четырнадцать жен.

– Целых четырнадцать?

– Ага.

– И куда ему столько?

– Ну, они ж не все сразу появились…

– А-а, постепенно?

– Ну… Типа да.

Но Дункан уже сладко посапывал и не слушал. Бекка разочарованно вздохнула и достала из рюкзака плюшевого мишку.

Она прижала к себе мягкого друга и тоже попробовала уснуть, но ей на ум все приходили красивые свадьбы: то с пиратом, то с призрачным капитаном, то с настоящим королем, а то с каким-то лисом-сиводушкой. Его морду скрывала черная, как ночь, маска. Того же цвета был и длинный шелковый плащ.

Лис протягивал Бекке розу.

– Это мне? – прошептала маленькая волчица, принимая цветок и почему-то робея.

– Вам, мадемуазель, – ответил лис.

– Но я вас даже не знаю…

– И что же? Вы боитесь меня?

– Нет… Разве незнакомым дарят цветы?

– Дарят, если незнакомка попадется такая же красивая, как вы.

– А я красивая? – выдохнула Бекка, не сводя взгляда с глаз лиса – таких умных и решительных изумрудных омутов, в которых нестрашно было застрять даже навсегда.

– Прекрасней на свете не сыщешь.

– А вы кто? Капитан? Или король? – полюбопытствовала Бекка, поглаживая розу по влажным лепесткам.

– А кого бы вы хотели во мне видеть? – хитро улыбнулся незнакомец, и маленькая волчица тихо рассмеялась.

– А я вас узнала…

– Вот как? Неужели?

– Да. Мне рассказывали сказку про Элизу Дэй. Это же вы ее убили?

– Возможно… И что вы сделаете? Убежите? – не без досады уточнил он, явно злясь, что его раскрыли.

– Нет, – усмехнулась Бекка. – Нет, если вы ответите…

– Отвечу? И что вам хотелось бы узнать? – с легким раздражением осведомился лис. – Кто я такой? Зачем я срезал тот чистый невинный цветочек? Или, может, узнаете, убью ли я вас?

– Нет. Ответьте: я красивее Элизы?

– Намного, – сказал он, и губки волчонка дрогнули в улыбке.

– Правда?

– Да.

– А вы пришли и меня убить, да? Нет, сначала вы завладеете моим сердцем, а потом убьете… Вы ведь должны уничтожать все красивое.

– Посмотрите сюда, миледи.

Лис достал из складок черного плаща другую розу – поменьше первой и с не раскрывшимся еще бутоном.

– Скажите, мадемуазель, она красивая?

– Да, но только она еще маленькая…

– Вот и вы сейчас пока только такой бутончик. Красивый, но слишком юный. Когда вы раскроетесь, когда вы станете пышной и взрослой – тогда я и приду убить вас. А пока возьмите ее.

Бекка приняла и этот подарок. Теперь в ее лапках было две розы – но почему-то бутон казался ей красивее раскрывшегося цветка. Может, потому что ее жизнь обещает быть дольше?

– А почему вы хотите дождаться, когда моя роза раскроется?

– В вашем дивном саду еще расцветут самые удивительные цветы, мадемуазель… Но нам обоим нужно проявить терпение. Вам – чтобы насладиться этим садом, а мне – чтобы уничтожить его красиво.

Бекка посмотрела на нераскрывшийся бутон у себя в лапах.

– А, когда он раскроется, вы точно ко мне придете?

– Точно.

– Вы не забудете?

– Нет. Обещаю.

Лис грациозно склонился, поцеловал Бекке лапку и растворился в темноте.

…Когда Бекка проснулась утром, то обнаружила у себя на одеяле не раскрывшийся бутон красной розы.

Глава пятнадцатая: Беда на корабле

– Бекка! Дункан! Там… Там…

Маленькая волчица, сидевшая на большом ящике, поспешно спрятала за шиворот красную розу.

– Что? Твой отец узнал о нас, да?

– Хуже! Намного хуже! – замотал головой Колдер. – Там… «Голландец»!

Бекка с Дунканом переглянулись и рассмеялись.

– Да, Колди-морячок, отличная шутка, но глупая…

– Вот именно! – поддакнул куница. – Я итак не спал…

– Неправда! – возразила Бекка. – Ты так храпел, что корабль дрожал!

– Вы не понимаете! – воскликнул Колдер. – Я не шучу! Там настоящий призрачный корабль!

– Испуг очень правдоподобный, – отметила Бекка. Дункан икнул.

– Бек… А мне чего-то кажется, он это серьезно.

– Я это серьезно! – подтвердил Колдер, с трудом унимая дрожь во всех лапах. – Я… Я бы тоже не поверил, но…

– Ты познакомился вчера с девчонкой, побывшей в шкуре призрака, – скептически цыкнул языком Дункан. – Ты реально еще можешь не верить во что-то?!

– Я подозреваю, что вот она и накаркала нам неприятности, – насупился Колдер. – Начать с того, что женщина на корабле…

– Во-первых, не женщина, а леди, – сухо поправила Бекка. – А во-вторых, я тебе не ворона, чтоб каркать. Я – чистокровная волчица. Или нечистокровная помесь с оками… Тебе как больше нравится?

– Да как вы не поймете! – в отчаянии выкрикнул Колдер. – Корабль…

И в это время судно сильно тряхнуло. Ящики, стоявшие кривыми башнями, рухнули на пол, прямо на зверьков.

– Ай-ай! Мне хвост задавило! – взвизгнул Дункан, и Колдер осторожно поднял ящик с хвоста незадачливой куницы.

– Что это еще такое? – прошептала Бекка, выбираясь из-под груды коробок. Дункан подул на кончик хвоста и жалобно протянул:

– Аку-у-ула?

– Да поймите же! – прорычал выдра, вознося над головой какой-то подвернувшийся под лапу ящик. – «Летучий Голландец»…

– Не пойму, к чему такая паника, если не акула! – надула губки Бекка. – Подумаешь, призрачный галеон…

– Это не галеон, – машинально поправил Колдер. – Это фрегат.

– А я-то думал, ты все знаешь, Бекс, – присвистнул Дункан. Маленькая волчица фыркнула:

– Подумаешь! Я специально соврала, чтоб Колдер не казался идиотом.

– Я и не кажусь идиотом! – обиделся выдренок.

– Нет, кажешься!

– Не каж…

И тут корабль опять тряхнуло, да так, что он чуть не перевернулся. Ящики снова завалили бедных зверьков.

– Похоже, он в нас врезался, – ошеломленно проговорил Колдер, высовывая из ящиковой кучи голову.

– Кто в нас врезался? – еле слышно уточнила Бекка, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Акула? – предположил Дункан, выныривая из коробкового моря.

– Нет, дуралей! «Летучий Голландец»…

– А разве это не сказка?.. – разинул рот Дункан. Бекка в сердцах сплюнула.

– А что будет с кораблем, который встретится с «Голландцем»? – спросила она.

– Весь экипаж обречен…– судорожно сглотнул Колдер.

– Боже мой… – похолодела маленькая волчица. До нее неожиданно дошла вся серьезность ситуации, в которую им угораздило вляпаться.

Ящики заходили ходуном, мелко дребезжа. Лампочки, итак выключенные, разом полопались. Осколки брызнули во все стороны, как соленая вода, и тут же захрустели под очередными упавшими коробками.

Сверху, видимо, с палубы, послышались душераздирающие вопли.

– Мамочка! – взвизгнул Дункан.

– А поподробней можно?.. – попросила Бекка, вцепившись в какую-то трубу, чтобы вместе с ящиками и куницей не поползти в сторону, к стенке.

– Вообще-то я не знаю точно, – признался Колдер, занимая местечко рядом с ней и наблюдая, как бедный Дункан плывет в волне коробов уже в другую сторону: корабль снова опасно накренился. – Некому было рассказывать: ведь экипажи, встретившие «Голландца» не выживали…

Бекка промолчала.

Крики снаружи стали громче. А главное – все трое отчетливо услышали хрипловатый голос капитана:

– НЕ-Е-Е-ЕТ!

Выдренок вздрогнул и ринулся, было, к двери, но маленькая волчица схватила его за лапу и силком оттащила обратно. Дункан продолжал путешествовать на разные концы трюма в компании ящиков.

– Спасите!.. – пищал он где-то на фоне.

– Колди, ты его уже не спасешь! – удивительно спокойным голосом прошептала выдре Бекка, сжимая лапку капитанского сына.

– Как ты можешь! – пытаясь вырваться, заорал Колдер, краешком сознания понимая, что она права. – Я должен помочь…

– Никому из них больше не помочь, морячок.

– Но вы все еще можете помочь мне!– жалобно заметил Дункан из-под ящиков.

– Мертвым не нужна помощь, Колди, – тихо и терпеливо говорила Бекка.

– Но я еще живой! – напомнил куница.

– Ду-Ду, не лезь! – прошипела Бекка, даже не смотря на него. – Колди… Мне так, так жаль…

– Мой папа… – нерешительно начал Колдер и поморщился. – Неважно. Нам… Нам надо выбраться с корабля! – очень решительно, недетским тоном объявил он.

– Как прикажете, капитан, – невозмутимо отчеканила Бекка и, мельком оглянувшись на уцепившуюся-таки за какую-то трубу куницу, прикрикнула: – Ду-Ду!

– А? – откликнулся Дункан, боясь, как бы все еще гуляющие по трюму ящики опять не унесли его в другой конец помещения.

– Я сказала: ка-пи-тан!

– Кто капитан?

– Идиот!

– Капитан-идиот?

– Куцехвостик!

– Капитан-идиот Куцехвостик? Это имя или фамилия?

– Да неважно. Забудь. Капитан, – обратилась она уже к Колдеру. – Каков план?

– Мы поднимаемся наверх, пробираемся на шлюпку и уплываем!

– Уходим, – поправила Дункан. Выдренок нахмурился.

– Что?

– Вы же сами говорили: корабли не плавают, а ходят.

– Но шлюпка – не корабль, – возразил Колдер, всегда готовый поспорить не морские темы.

– А выдры с куницами не имеют запасных голов, – сощурила глазки Бекка. – Так что заткнулись оба и – пошли выполнять самый бредовый приказ в моей жизни!

Не дожидаясь ответа обомлевших мальчишек, волчица открыла дверь и потопала вперед по коридору; ее каблучки стучали по полу и разносились эхом.

– Давай-ка уточним, – хмыкнул Дункан Колдеру. – Ты здесь капитан?

– Минуту назад даже мне так казалось, – сказал Колдер и поспешил за Беккой.

***

Капитан Филипп Ван Дер Деккен имел поистине устрашающий вид.

Высокий, стройный, в свободной рубашке из белого шелка, темных бриджах и с яркой повязкой на голове, с лоснящимся блестящим черным мехом и белым «воротничком», – он не выглядел на четыреста лет. Он едва выглядел на тридцать.

Деккен не терпел бунтов. Ни при жизни, ни теперь.

Корабль выдры рушился на глазах, хотя никто даже не сошел с «Голландца» – пара выстрелов из пушек сминала металлические борта, как картонные. Казалось, еще чуть-чуть – и грузовое суденышко пойдет ко дну, как размокший в воде комок бумаги. Матросы лежали, где попало, как мухи.

Филипп стоял на носу своего корабля и наблюдал взглядом не моряка, а пирата. И его команда гикала и хохотала, видя, как погибают последние звери с корабля, как в нем появляются все новые пробоины.

– Но какой же он красивый… – прошептала Бекка, аккуратно высовываясь из-за надстройки. – Какие у него сережки в ушах! Роскошно…

Колдер шикнул на нее и легонько шлепнул по лапке:

– Рехнулась? Сейчас же прекрати на него смотреть, дура! Если нас заметят…

– Ну, извини, – надулась волчица. – Я понимаю, что ты его ненавидишь, но… Ты вот не думаешь, что он не виноват?

– Что, прости?

– Я же говорила про Смита, помнишь? Он не хочет убивать. Это проклятие. Может, и животные с «Голландца» добрые?

– Что ты несешь?! Тебе морская вода в голову ударила?! – прошипел Колдер. Дункан прижал палец к губам:

– Тихо вы! Смотрите!

Выдра и волчица проследили за его взглядом и застыли: какой-то облезлый черный кот бросил несколько ножей в воздух, и они, попав точно в крепления, отстегнули шлюпки. Лодочки, покрытые брезентом, упали в воду с тихим всплеском.

Бекка выругалась сквозь зубы. Колдер вздохнул.

– У нас нет выбора. Надо сдаваться.

– Но я пойду первой! – твердо произнесла маленькая волчица, вставая и приглаживая смятую одежду.

– Почему это?

– Потому что, говорят, злым капитанам нравились молодые девушки, – распушила хвостик Бекка. – А в их времена в двенадцать уже считались девушками… Может, он смягчится. Может… У меня идея, мальчики! Гениальная идея!

– Ой, вот с этого проблемы обычно и начинаются… – покачал головой Дункан.

– Мы трое попадем в Тояму! На «Летучем Голландце»!

– Во-первых, идея бредовая, – отметил Колдер. – Во-вторых, «Голландец» никогда не пристанет к берегу!

– Пристанет, если красавица согласится выйти за капитана! – возразила Бекка. – И я готова!

– Что он хоть за вид, – кашлянул Дункан, – кот или… этот…

– Куцехвостик, у тебя явно не все дома, – процедила Бекка. – Это тасманийский дьявол!

– Дьявол?.. – задрожал куница.

– Тасманийский, – успокаивающе добавил Колдер.

– Это даже не выговорить! – ужаснулся Дункан.

– А тебе не кажется, Бекс, что это чересчур? – неуверенно заметил выдренок. – Нет, я… Я остаюсь.

– Я знаю, что тебе тяжело будет сесть на борт того, из-за кого не стало твоего папы, Колди. Но ты никогда не станешь настоящим капитаном, если останешься. До берега далеко, а вдруг ты умрешь? Нет, морячок. Мы вместе доберемся до Тоямы.

Глава шестнадцатая: Как вести переговоры

– Если там кто и остался, подохнет, как выброшенная на берег рыбина! – сказал капитан. У Деккена был довольно молодой, сильный голос с легкой хрипотцой, и резкий повелительный тон.

– Взгляните только на это! – охнул бобер-боцман, махнув лапой за миг до того, как матросы собрались уже поджечь фитили.

Филипп Ван Дер Деккен нахмурился.

Ему не нравилось, что на борту корабля были дети. Он догадывался, что на судне еще остался кто-то, но никак не малышня. Выдренок-то еще тянул на подростка лет пятнадцати или чуть младше, но куничка и волчонок.

– Мы хотим поговорить! – крикнула маленькая волчица, перегибаясь ни через фальшборт2 с солидной такой зияющей дыренью.

Куница помахал маленьким белым лоскутком, привязанным к палочке.

– Поговорить? – стараясь скрыть удивление, повторил Деккен и громко крикнул: – О чем это? Уж не о погодке ли на завтра?

Экипаж поддержал его нестройным хохотом, но юную собеседницу это не смутило.

– Что вы сделали с кораблем?! – оттолкнув волчонка, проорал выдренок. – Его трясло, а вы даже не натолкнулись на него! Вы обстреляли его, как тонкую парусину, а он до сих пор не затонул! Вы не убивали никого, а все мертвы!

Тасманийский дьявол цыкнул белыми зубами и усмехнулся.

– С чего мне отвечать тебе, мелочь пузатая?

– Где мой отец?! – взвыл выдреныш, пока волчица что-то шипела ему на ухо. – Что ты сделал с капитаном?!

– Ах, так ты капитанский сынишка? Ну, не было у твоего папаши шанса, и вот в этом нет и грамма моей вины!

– Чудовище! – взревел тот, и волчонок, похоже, потеряв терпение, заткнула ему рот импровизированным белым флагом.

– Послушайте меня, мистер Деккен! – звонко позвала она, вытянув шею и сложив лапки рупором. – У нас к вам есть предложение, сэр! Выслушайте!

– Что еще за предложение, барышня? – саркастично осведомился капитан, породив новый взрыв смеха среди команды.

– Довезите нас до Тоямы, сэр! Нам надо в Гифу.

– Что?!

– Я сделаю так, что вы сумеете причалить! Потому что… – Она с трудом перевела дыхание и еще громче крикнула: – Потому что я дам слово стать вашей женой, если вы нам поможете!

Экипаж уже не смеялся. Все изумленно и недоверчиво смотрели на волчонка, а она не сводила глаз с капитана. Ухмылка сошла с морды Деккена.

– Я не шучу, – так же решительно, но уже тише прибавила маленькая волчица. – Вы причалите к берегу, и это будет берег Тоямы. Ну, или подойдете к нему близко и спустите шлюпку… Вам надо лишь помочь нам, и мы… Я помогу вам.

Капитан подался вперед и без тени сарказма осведомился:

– Вам, юная леди, так надо в… Гифу? – «Леди» уже звучало с необыкновенной почтительностью.

Он миндалевидными холодными глазами оглядел свою команду, а те лишь покачали головами. О Гифу никто из них не слышал.

– Надо, – коротко ответила Бекка и добавила: – Гифу – это в Японии. Тояма тоже. Я покажу на карте!

Тасманийский дьявол ошеломленно покачал головой.

– Подайте трап, – негромко потребовал он. – И помогите им сойти к нам на борт.

Приказ был исполнен быстро и в том же напряженном, изумленном молчании. Едва лапы троицы ступили на борт «Голландца», как их собственный корабль ни с того ни с сего стал стремительно опускаться на дно. Трап, который не успели убрать, сгинул в пучине моря вместе с грузовым судном.

– Так вы это… серьезно, леди?

– С такими вещами не шутят, капитан, – с достоинством настоящей леди заметила маленькая волчица и протянула ему лапку: – Ребекка Ноут, сэр. Двенадцать лет.

– Вот как? – только и вымолвил тасманийский дьявол и с несвойственной ему поспешностью поцеловал протянутую лапку, вещая: – Капитан Филипп Ван Дер Деккен. И мой возраст… Позвольте узнать, какой сейчас год? Видите ли, мне исполнилось двадцать пять шестнадцатого декабря тысяча шестьсот сорок первого…

– Триста девяноста два года, – присвистнул куница. Ребекка взяла его за ухо и прошипела:

– Мне казалось, что ты не дружишь с цифрами!

– Неправда! – буркнул тот. – Я с терминами не дружу и с историей. А папа меня калькулятором живым дразнил…

– Ох, Ду-Ду, горазд ты на сюрпризы!

– И все же, леди, – хмыкнул Деккен. – Ты хоть примерно…

– Представляю, и еще как, – спокойно отозвалась Ребекка. – Насколько я знаю легенду, я должна дать слово не выходить ни за кого, кроме вас, да? Если мы встретимся, когда я буду совершеннолетняя, стану вашей женой. Если нет, останусь одинокой. Если нарушу слово, то погибну. Правильно?

– Но неужто тебе, красоточка, так хочется стать женой зверя, которого все зовут призраком?

Глаза Ребекки сверкнули.

– Я сама была призраком. Мне нечего бояться.

Деккен ничего не сказал.

***

Из судового журнала «Летучего Голландца»

Я сная погода. Сплошная облачность без дождя.

Около полудня было утоплено грузовое судно, шедшее из Норфолка и перевозившее уголь. Были взяты на борт трое несовершеннолетних детенышей: выдра Колдер четырнадцати лет, куница Дункан тринадцати лет и волчонок Ребекка двенадцати лет.

В 4 часа дня по склянкам 3 заключена помолвка между капитаном «Летучего Голландца» тасманийским дьяволом Филиппом Ван Дер Деккеном, урожденным австралийцем, и волчицей Ребеккой Ноут, уроженкой штата Вулфджиния.

Капитан отдал гостям свою каюту.

Взят курс на Тояму, Япония.

***

Кабанчик Хикэру-кун был хакером от бога.

Во всяком случае, Хикэру был убежден в том, что он – самый неуловимый хакер Японии.

Правда, ловить его было и некому: никаких серьезных сайтов или счетов банках Хикэру даже не пытался взламывать. По правде сказать, кабанчик вообще ничего не делал. Буквально. Потому что ленил… В смысле, был стра-а-ашно занят!

Чем? Ну, во-первых, мозги великого хакера надо подкармливать. Чипсами там. Шоколадом. Сэндвичем со спагетти. Бургерами. Обязательно дынными булочками. И еще булками с сыром и томатным соусом (вкуснота страшная!). Картошкой. Печеньем тайяки. Леденцами…

Едва Хикэру вышел из возраста, когда кабанчики больше похожи на упитанные желуди, он страшно увлекся видеоиграми и взламыванием чужих аккаунтов. Особенно вторым.

Так вот, когда он взломал систему компьютера учительницы и разболтал всему классу ответы на контрольную, дело дошло до директора. Едва он стал совершеннолетним, родители предоставили ему старые апартаменты (читай: съемную квартиру) и сказали, чтоб жил, как пожелает. У них, кроме Хикэру, шесть его одногодок-братцев.

Работа у кабанчика все же была (иначе на что бы он покупал лапшу?) – Хикэру чинил на заказ компьютеры и мечтал о большем. И рубился в видеоигры.

Любимой игрушкой Хикэру была аркада с героем-кабаном, который сражается со злыми духами – екаями. У этого кабана не было суперсил, кроме удара молнии – по предыстории его однажды ударило током, когда он заряжал телефон, и это дало ему необычайную мощь и крутой костюм. Такой зелененький с вдохновляющей надписью «хрю» на груди!

Кабанчик открыл холодильник и с ужасом понял, что его запасы еды кончились. Эх, придется тащиться в магазин… Хикэру нехотя накинул курточку (она не застегивалась) и в магазинчик. Когда он выбирал, какую взять лапшу – дешевую или очень дешевую, причем склонялся ко второй, – то услышал разговор между молоденькой кошечкой и красной пандой.

– И ты его вызвала? – шептала панда, кладя в корзинку дорогую лапшу (Хикэру завистливо вздохнул).